Электронная библиотека » Лариса Кондрашова » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Замуж не напасть"


  • Текст добавлен: 1 октября 2013, 23:56


Автор книги: Лариса Кондрашова


Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 3

– Сегодня я ночую у тебя! – говорит Надя. – Позвонила маме, Ваньку она из садика заберет.

Надя на пять лет моложе Евгении, а ведет себя так, будто намного старше ее.

– Наивная ты, слишком уж порядочная! – всегда раньше говорила она Евгении.

Теперь небось так не скажет! Да и беспокоит ее другое.

– Знаешь, Жека, такие затяжные самобичевания, по-моему, признак ограниченности.

– Что?!

– То, что слышала!.. Поубивалась, и будет! Своими вздохами ты действуешь на меня угнетающе. Тогда мне вообще надо пойти и повеситься в сарае!

– Почему именно в сарае?

– В приличной комнате я висеть недостойна.

– Надежда, перестань!

– Знаешь, как я с Вовкой познакомилась?

– Ты рассказывала: он пошел за тобой.

– Просто той Евгении, тихоне и суперпорядочной замужней женщине, рассказывать правду я не решилась.

– Считала меня ханжой?

– Не то чтобы ханжой, а скажу помягче – идеалисткой. Ты как-то даже выразилась, что если у женщины было несколько мужчин, ей трудно не стать развратной.

– Неужели я так говорила?

– Приблизительно… Действительно, Вовик пошел за мной. Ты его видела: летчик, майор, красавец! Что рост, что фигура… Как это все бывает обманчиво, и внешний мужественный вид не обязательно предполагает мужественного человека… Но это я к слову. В общем, погуляли мы возле дома, поцеловались. Благо, мама с Ванькой была на море, и это Вовик ненавязчиво вызнал первым делом.

Над тобой смеюсь, а сама наивнячка, – Надя ухмыляется, – ничего не заподозрила. Даже что он доехал со мной в лифте до четвертого этажа. Поцеловала его на прощание. Открыла ключом дверь… Нельзя нам, женщинам, расслабляться! Вовик сунул ногу в проем, меня в квартиру втолкнул и дверь захлопнул. Что было делать? Кричать? Я боролась как могла. Когда-то в университете я ведь самбо занималась. Насмешила его до слез. Оказывается, он был мастером спорта как раз по самбо. Словом, меня насиловали в собственной квартире! А потом на этом самом плече рыдал, что у него полтора года не было женщины, потому он не сдержался…

– Это оказалось правдой?

– Чужая душа – потемки. Скажу так: было похоже на правду. А началось с того, что его жена завела себе любовника и настолько обнаглела – он, видимо, дома тюфяк тюфяком! – что при нем однажды стала разговаривать со своим любовником по телефону. Он не выдержал, нажал на рычаг, а она дала ему пощечину.

– Дела-а… И что же он?

– Он все проглотил. У нас стали модными разговоры, что женщины позволяют мужчинам себя унижать, лишать человеческого достоинства и прочее, а мужчины? В какой моральной грязи надо жить, чтобы такое терпеть?! Да по сравнению с Вовиком мой бывший супруг – ангел. Просто он однажды сел за праздничный стол, да так и забыл из-за него встать. Все друзья давно ушли, работают, чего-то добиваются… Да, о чем я говорила?

– О том, что твой летчик все стерпел.

– Но это же не все! Жена собралась от него уйти, построить другую семью, но вот беда: ее партнер в последний момент отчего-то передумал. Остался с женой. Ну и жена Вовика вынуждена была сесть на задницу… Весь бунт его теперь в том, чтобы с ней не спать.

– Он боится от нее уйти?

– Очередного звания ждет. Сейчас у военных с разводами уже не так строго. Но она пригрозила, что пожалуется начальству, и в таком случае ему подполковника не видать!

– Не знаешь, плакать или смеяться!

– Но и это еще не все. Он со мной о времени-то забыл, а как узнал, что уже шесть утра, вскочил, за голову схватился: «Что же я скажу жене?!» Он повторял так до тех пор, пока я не разозлилась и не сказала: «Пошел вон!»

– А он?

– Конечно, ушел! А я наревелась и легла спать. Как раз в тот день, может, помнишь, я отгул взяла. Собиралась окна покрасить, пока моих домочадцев нет. Это я ему тоже выложила.

– И когда он заявился?

– Через час! Позвонил на работу, что плохо себя чувствует.

– А как же окна?

– Представь себе, покрасили. Нельзя же целый день лежать в постели, не вставая!

– Люба говорит: можно!

Они смеются.

– Можно, если окна покрашены. А если нет – приходится ненадолго вставать…

– А мне врала: ходили, гуляли…

– А разве ты тогда могла себе представить, что можно с мужчиной знакомиться как-то иначе?

Подруги только что поужинали и лежат на кровати, в которую превращен однажды разложенный и больше уже не складываемый диван. Точнее, не лежат, а валяются, задрав ноги на висящий у кровати ковер, и в пылу разговора, от чувств, колотят по нему пятками.

– Телевизор будем включать? – лениво спрашивает Евгения.

– А ну его!.. Разве что свет зажечь?

– Ни в коем случае!

Надя опускает ноги и садится.

– Ты от кого-то скрываешься?

– Скоро должен прийти Алексей, а я не хочу ему открывать.

– Алексей? Светкин хахаль?

– Наверное, уже не Светкин, – скромно замечает Евгения.

– Выходит, твой?

– Выходит, ничей!.. Но он не пропадет, не переживай! Такой любвеобильный!..

– Какой ты, однако, стервозой стала! – хмыкает Надя. – Я всегда знала, что в тихом омуте черти водятся!.. И знаешь, такой ты мне больше нравишься!

– Такой я и себе больше нравлюсь, – признается Евгения. В этот момент начинает звонить дверной звонок. Подруги переходят на шепот, потому что им лень встать и закрыть дверь в прихожую – ведь на лестничной площадке их разговор может быть слышен.

– Смотри, какой настырный: звонит и звонит! – вяло возмущается Надя.

– Он думает, что я, как вчера, лежу в полной отключке! – хихикает Евгения.

Они безо всякой причины начинают хохотать, и от того, что смеяться громко не могут, они тихо давятся и изнемогают от смеха. Наконец «звонарь» уходит.

– А чего ты сегодня ко мне ночевать напросилась? – вспоминает Евгения.

– Ты меня днем напугала, – признается Надя. – Побледнела, глаза бессмысленные… После Аркадия это у тебя был первый мужчина?

– Второй.

У Нади округляются глаза.

– Лопухина, а ты не слишком торопишься взять реванш?

– Так получилось, – пожимает плечами Евгения. Она проговорилась, но не очень жалеет об этом. Правда, Надя – юрист и всю жизнь мечтала стать следователем. Мечта так и осталась мечтой, но добиваться признания она умеет…

– Ты перестала мне доверять? – строго спрашивает она у Евгении.

– Не ты одна, я тоже побоялась, что не так меня поймешь! Вон, думаю, она со своими поклонниками ходит, гуляет, а я – сразу в постель!

Они опять начинают хохотать, но, отсмеявшись, Надя возвращается к теме:

– Зубы не заговоришь! Начинай рассказывать сначала: кто он, как познакомились, где живет?

Выслушав сбивчивый рассказ Евгении, она резюмирует:

– Значит, этот Виктор невольно подтолкнул тебя к разводу?

– Он невольно открыл мне глаза на жизнь.

– Ты собираешься совмещать его и Алексея? Евгения хмурится:

– Похоже, я была права: лучше в подобных случаях не откровенничать. Себе дороже!

– Прости, – спохватывается Надя. – Это я от неожиданности. Привыкла рядом с тобой чувствовать себя… недочеловеком, что ли. Ты казалась неизмеримо выше меня в своей неискушенности, верности. Почти самозабвенности, и вдруг!

– Упала на самое дно самого глубокого ущелья?

– И не говори, один за другим!

То ли она недоумевает, то ли восхищается – и то и другое Евгении неприятно. Ничто так не радует, как неприятности товарища, шутил Аркадий. Неужели и у них та же самая бесхитростная радость, а вовсе не дружеское сочувствие?

А может, дело вовсе не в том, как к ее падению относится Надя, а в том, что в своих прегрешениях вообще приходится признаваться?

– У тебя все на лице написано! – раньше смеялась Надя. – Свои чувства ты скрывать не умеешь.

А теперь, когда Евгения так удачно учится их скрывать, Надя злится. Подруга, которую она знает много лет, вдруг открылась новой, неизвестной гранью. Но эта грань – как тонированные стекла в автомобиле. Вроде и окно, но за ним ничего не видно!

Почему она не открыла дверь Алексею? Разве он ее чем-нибудь обидел? «Не хочу я после Светки подбирать ее объедки!» – мысленно декламирует Евгения и краснеет от собственной несправедливости. Говорить так – нечестно… Ну хорошо, у нее вчера нравственные ориентиры сдвинулись. Хоть и не были они со Светланой близкими подругами, а все равно перед ней стыдно. Впервые в жизни услышать о себе – непорядочная! Нет, это чересчур! Неужели теперь до конца жизни она будет угрызаться муками совести? Надька давно спит сном младенца, а она все ворочается с боку на бок и думает, думает…

С Алексеем она не испытывала дискомфорта. Наверное, он неплохой человек. Но легкость, с которой он оставил Светлану… Взял да и перешел из одной постели в другую. Как бы ни изменилась Евгения, но в этом случае она согласна с Козьмой Прутковым: «Единожды солгавший, кто тебе поверит?»

«Все, хватит самоедства!» – приказывает себе Евгения и начинает всеми известными ей средствами призывать к себе сон: считать баранов, прыгающих через плетень, расслабляться по системе йогов, представлять себя на пляже… Какое-то из средств срабатывает, и она засыпает.

Утром Евгения с Надей делают зарядку. Критически оглядев в зеркале свои фигуры, они решают:

– Пришло время вплотную заняться внешним видом!

Евгения раньше не обращала внимания, что ее фигура в последнее время как бы потеряла четкость. Так медленно оплывает, теряя свою форму, свеча.

– Оплыла фигура, оплыла душа, – говорит вслух Евгения.

– К чему ты это? – не понимает Надя.

– К тому, что много лет я день за днем погружалась во что-то серое, аморфное. Ночи без любви, дни без интереса. Последний раз в театре я была… три года назад!

– Мы были три года назад!

– Вот видишь! Все, начинаем новую жизнь!

– С чего, если не секрет?

– Например, с езды на велосипеде.

– А где мы возьмем велосипеды?

– Сегодня же этим займемся. Не может быть, чтобы ни у кого из знакомых не было велосипеда… Потом, нужно наконец обратить внимание на своих детей. Я уже забыла, когда в последний раз по душам разговаривала с Никитой… Потом – наши бедные матери! Разве мы о них заботимся? Только тем и занимаемся, что подкидываем им детей…

– Минуточку! Не части! Осади! Тпру! Твой любимый Козьма Прутков говорил: «Если у тебя есть фонтан, закрой его, дай отдохнуть фонтану!»

Они открывают дверь на лестничную площадку, и Надя, поставившая было ногу за порог, отдергивает ее:

– Мамочки, на мне колготки «Голден леди», а тут какой-то фанат бросил вязанку хвороста!

Вдвоем они вносят в квартиру лежавший на коврике у двери огромный букет роз.

– Лешенька, Лешенька, сделай одолжение, не дари букет цветов нехорошей Жене! – выдает экспромт Надя и самодовольно замечает: – Ты – композитор, я – поэт!.. Розы в ванну брось, воды налей, может, к вечеру отойдут, – в ведро поставишь.

Ну и денек сегодня суматошный! Клиенты идут косяком: заказы, заказы. Кажется, администрация всерьез решила поднять экономику края – двое заказчиков, например, начинают строить заводы. Один – сыроваренный, другой – пивоваренный.

– Пиво будем пить, сыром закусывать! – потирает руки главный.

Раньше по штатному расписанию он проходил как заведующий отделом, теперь называется – главный специалист. К сожалению, на зарплату новое название его должности не сильно повлияло. Раньше Евгению суета раздражала. Она копалась потихоньку в своем углу, а тут приходили посторонние люди, отвлекали. Теперь то же самое ее будоражит. Тем более что президент строительной фирмы прибыл в их проектный институт самолично. Совсем недавно он начинал в фирме не то мастером, не то прорабом – и вот уже президент!

Когда-то они обращались друг к другу на ты и по имени. А теперь:

– Евгения Андреевна!

– Валентин Дмитриевич!

И надо же! Вышеназванный президент почтил своим присутствием скромный уголок, где трудится старший специалист Лопухина.

– Евгения Андреевна! Вы расцвели вместе с природой! Я даже не ожидал, что из скромного бутона может проклюнуться такая роскошная орхидея!

Однако как быстро эти новоиспеченные президенты учатся галантности!

И что странно, комплимент она принимает как должное. Даже зеркало, с которым она прежде лишь сверялась, правильно ли накрашены губы, утверждает: Евгения изменилась! Неужели для того, чтобы осознать свою женскую привлекательность, надо развестись? Отказаться от многолетнего благополучного брака… Лучше сказать: благополучного в глазах других. И ведь внешняя перемена далась без особых усилий: новая прическа, другая помада, туфли на каблуках…

– Я к вам, любезная Евгения Андреевна, не из праздного интереса подошел. Мне нужен референт. Лучше вашей кандидатуры трудно найти: специалист первоклассный, со знанием английского.

Что есть, то есть! Мать Жени всю жизнь английский язык в институте преподает. Ну и дочка маленько спикает!

– Понадобится, пошлем вас на курсы компьютерные, за счет фирмы, – журчит над ухом змей-искуситель. – А оклад для начала, так сказать, на период обучения…

И называет цифру, в четыре раза превышающую ее теперешнюю зарплату…

– А подумать я могу?

– Ради Бога! – всплескивает руками президент и достает из кейса украшенную золотом визитку. – Звоните, как только надумаете!

– Юрист вам, случайно, не нужен? – вроде между прочим спрашивает Евгения; если она надумает, хорошо бы и Надю под боком иметь!

– Этот вопрос решается, – с интересом смотрит на нее президент. – У вас есть подходящая кандидатура?

– Есть!

– Тогда при встрече и поговорим!

Ох уж эти фирмачи! Поговорим! То есть посмотрим. И не согласился, и не отказал… Если честно, Евгения переходить из института боится. Она привыкла доверять государственному учреждению. Как и многие из ее коллег. И хотя именно в госучреждениях месяцами не платят зарплату, у граждан привычка – доверять государству и не доверять частным фирмам.

Она старается пока не думать о предложенной работе, но цифра в миллионах рублей продолжает упорно маячить перед глазами. Может, рискнуть? В конце концов, что она теряет?!

«Постоянную работу! – поднимает голову второе „я“. – И все виды социальной защиты. А здесь? Полное бесправие! Не угодишь начальству – выпрут без выходного пособия!.. Или, как говорят в Одессе, кто не рискует, тот в тюрьме не сидит!»

Евгения не выдерживает перепалки с самой собой и идет искать третейского судью – Надю.

– Рискни! – говорит та. – Если фирма надежная, ты сразу перестанешь ощущать на себе скачки инфляции и выбирать колбасу по цене, а не по вкусу. Или думаешь от Аркадия больших алиментов дождаться?

– Не думаю.

– Тогда – вперед! А я за тобой следом. Как знать, не указывает ли тебе судьба новую жизненную дорогу?

Надя – фаталистка. Она верит, что в жизни ничего не происходит просто так. Если что-то удается – значит, судьба! Не удается – значит, не судьба!

Незаметно заканчивается рабочий день. Зато не заканчиваются сюрпризы. На ступеньках у «парадного подъезда» стоит Алексей. «Он ждет Светлану», – успокаивает себя Евгения, но тот выхватывает ее из толпы, ненавязчиво оттесняя к стоянке машин.

– Прошу! – показывает он на сиреневую «шестерку».

– Но я с подругой, – протестует Евгения; она сразу ухватилась за Надину руку и не собирается ее отпускать.

Боковым зрением она замечает, как остановилась на ступеньках лестницы Светлана, и чувствует себя весьма неуютно. Чего нельзя сказать об Алексее. Он закрыл их с Надей своей широкой спиной, не обращая внимания на бывшую подружку.

– Подвезем и подругу! – Алексей распахивает заднюю дверцу для Нади, а Евгению за локоток провожает к переднему сиденью.

– Захват объекта прошел без сучка без задоринки! – с уважением говорит Надя.

– А у меня не было другого выхода, – говорит Алексей, выводя машину на шоссе. – Двери мне не открывают, вот и приходится искать другие пути… Кстати, Женя, ты нас не познакомила!

– Надежда… Алексей… – тусклым голосом говорит она, хотя внутри от возмущения все «скворчит»! Он ведет себя так, будто знает Евгению сто лет и вынужден мириться с ее капризным, вздорным характером.

Надю, похоже, ситуация веселит. Она кусает губы, чтобы не смеяться. Что здесь смешного? Но Евгения терпит, пока подругу не высаживают у ее дома.

– Злишься, – понимающе покачивает головой Алексей. – А что ты хотела? Взять и отмахнуться от меня, как от надоедливой мошки? Такие дела, дорогая, решают оба, а не кто-то один! Конечно, закрыть двери проще, чем объясниться. Чего ты испугалась? Мести Светланы или ее слов?.. Легко тебе, видно, жилось! – Он останавливает машину возле магазина. – Вылезай! Купим продуктов на ужин. Если ты решила со мной порвать, давай сделаем это цивилизованно.

Евгения ходит за Алексеем по магазину, и на душе у нее скребут кошки: конечно, он прав! Не хочешь продолжать отношения – объяснись! А то закрыла дверь, будто ничего не произошло. Она усмехается своим мыслям.

– Анекдот вспомнила? – угадывает Алексей, передавая ей пакеты и открывая машину. – Там вроде женщина говорила: не считайте половой акт поводом для знакомства!

Она ежится от его прямолинейности. Сама виновата! Привыкла, что в интимных отношениях с ней не очень считаются, и тоже чуткости лишилась! Наверное, не всем нравится, когда после ночи любви их избегают…

– Прости меня! – Она легонько касается пальцами его щеки, а он приникает губами к ее ладони.

Евгения вздрагивает от охватившего ее раскаяния. Погубит вас, Лопухина, ваше мягкое сердце!

– Скажи, Алеша, – осторожно спрашивает она, – почему ты так… тянешься ко мне?

Он бросает на нее мимолетный взгляд и заводит машину.

– Ты не поверишь, но встречу с тобой я предчувствовал… В тот день у меня с утра внутри все пело: сегодня, сегодня! Но ничего не происходило, и я подумал: это авитаминоз! Нехватка витаминов вызвала нездоровую эйфорию…

– Ты что, врач?

– Терапевт.

– И что случилось потом?

– Потом, когда я уже перестал надеяться, Светлана обмолвилась о тебе. Между прочим. Но я ухватился за эту мысль…

– А я подумала, ты обычный любитель перемен.

– И испугалась?

– Разочаровалась. Мне не хотелось тратить душевные силы просто на приятное приключение.

– Ты не показалась мне такой уж… практичной.

– Ты прав. Но я вдруг обнаружила, что уже растранжирила уйму своего времени, и все зря! В то время как другие люди мечтали о любви, искали ее, я жила в равнодушном холодном мире и делала вид, что у меня все хорошо.

– Как ты сказала? Люди мечтают о любви? Это общепринятое заблуждение. Большинство людей мечтают о легких, необременительных отношениях. Мужчины мечтают о юных, прекрасных феях с ангельскими характерами, которые счастливы уже от одного их присутствия, не нуждаются в деньгах и ухитряются в любых ситуациях выглядеть королевами. Женщины ждут прекрасных принцев на иномарках, подобно золотой рыбке готовых выполнить любое их желание. Мужественных и внимательных, обожающих и прощающих.

– Выходит, свою любовь они так и не встречают?

– Встречают. Но многие ее не узнают. А некоторые, узнав, не хотят больше о ней думать. Ведь любовь – это страдание, труд души, жестокое испытание. Любовь требует жертвы, самоотречения… Оглянись вокруг: многие на нее способны? Подумай: ты сама готова к этому?

– Готова, – твердо говорит Евгения.

Он останавливает машину у ее дома, выключает мотор и поворачивается к ней:

– Вот потому я и влюбился в тебя. С первого взгляда.

Глава 4

Не Евгения ли клялась совсем недавно, что больше не позволит событиям управлять собой?! Но они, эти события, захлестнули ее, как быстрый горный поток, который не обращает внимания на чье-то там сопротивление, а несет тебя, и неизвестно: ударит с размаху о скалу или аккуратно выплюнет на теплый песочек…

В пятницу после работы Евгения едет к матери. Брошенный на попечение бабушки Никита – не укор ли ей?

Правда, мать этому ничуть не огорчается. Она порой звонит и просит:

– Пусть приедет Никита!

Одиноко ей в пустом доме! Слишком тяжела для нее утрата – ранняя смерть мужа. Отцу Евгении не было шестидесяти, когда его унес рак. Сорок лет супруги Кондратьевы прожили вместе, потому мать третий год не может прийти в себя после его смерти.

Несмотря на перенесенную утрату, мать выглядит великолепно, ей никто не дает больше пятидесяти, и Никиту принимают за ее сына, а не внука.

Есть у Веры Александровны и сын – Юрий, но он женат на москвичке и теперь уже навсегда – столичный житель.

Получается, что поблизости у нее один внук – Никита, который помогает ей не чувствовать себя одинокой.

Из института Вера Александровна ушла три года назад, как и положено в пенсионные пятьдесят пять, но на дому продолжает заниматься с учениками и студентами, берет за уроки по-божески, потому у нее всегда есть желающие заниматься. На предложение дочери платить за питание Никиты она спрашивает у «ребенка»:

– Внучек, мать деньги предлагает. Будем брать?

– Пусть она себе босоножки купит, – решает внучек. – Как бы тебе, бабуля, еще добавлять не пришлось!

Евгения все равно нет-нет да и подбросит им какой продукт: ящик зеленого горошка, мешок сахара, головку сыра – некоторые задолжники-клиенты предлагают за услуги архитекторов натуроплату.

– Ник, – говорит она, – у меня есть предложение: окна покрасить.

– Ну, это Надя подала ей идею, мама, – пробивающимся баском ноет он. – Бабушка меня на дискотеку отпустила!

– Так дискотека вечером, а красить будем утром!

– А утром он спать будет, после скачек-то! – разъясняет бабушка.

– Хорошо, Кит! – грозит Евгения. – Я покрашу окна везде, кроме твоей комнаты!

Никита веселеет:

– Я и сам покрашу – делов-то! – И тут же спохватывается: – Тебе одной в квартире не страшно? Может, сегодня у нас останешься?

Она бледно улыбается на его «у нас» и обреченно врет:

– Не страшно. У меня сегодня тетя Надя ночует.

Она было все продумала: Никита поедет с ней, а когда придет Алексей, покажет ему сына и потихоньку выпроводит… Не сможет же она оставить его на ночь!

Попытка обмануть саму себя проваливается. Как там говорят про верблюда, который пытается пролезть через игольное ушко? Пищит, а лезет! Вот и она…

Происходит то, чего Евгении никак не хочется. Она привыкает к Алексею. Но это в ее жизни уже было: жить с человеком По привычке! Ведь она мечтает встретить свою половинку! И Алексей не тот, кого она ждет!

Он чувствует, что между ними только постель, но надеется, что это – пока. Привыкнув к нему и оценив по достоинству, она его полюбит. Недаром он вчера предложил:

– Давай поженимся?

Ну нет! Из одного брака в другой? С той лишь разницей, что Алексей моложе Аркадия и знает, как обращаться с женщиной, много лет лишенной нормального секса.

Почему она не чувствует к нему влечения души, Евгения объяснить не может.

– Какой-то он чересчур правильный, – пытается растолковать она Наде. – Неестественно хороший… А я почему-то все время жду, что он совершит какую-нибудь подлость или скажет мне какую-нибудь гадость…

– Он дал тебе повод так думать?

– В том-то и дело, что нет! Но все равно я его не люблю! И что самое противное, не могу ему это сказать. Он будто обволакивает меня сладким сиропом, в котором я барахтаюсь, как муха в паутине. Посмотрю в его честные, преданные глаза – веришь ли, будто язык к нёбу примерзает!

Сегодня у Алексея вечерний прием больных, и он придет после восьми вечера. Евгения надеется, что до его прихода она как раз покрасит окно в комнате Никиты – не ждать же, в самом деле, пока этот ленивый мальчишка соберется с духом!

Она одевается в старые джинсы, старую рубашку Никиты, повязывает по-пиратски косынку. Теперь даже в рабочую одежду невольно старается внести хоть чуточку кокетства. Глядится в зеркало, слегка подкрашивает губы и подмигивает своему отражению. В ту же секунду начинает звонить телефон, как будто на ее подмигивание откликнулся кто-то из Зазеркалья.

Звонит муж ее давней знакомой – Нины Аристовой – Толян. Его так зовут друзья за любовь к блатным песням и «крутому прикиду». Толику под сорок, но он никак не хочет угомониться.

Ходит в спортзал, качается, гоняет как сумасшедший на своих то «опелях», то «фордах». Он так часто меняет автомобили, что даже Нина не знает, какая машина у него будет завтра. А еще стоит ему выпить, как он тут же ищет, с кем бы подраться.

Стрижка у Толяна всегда предельно короткая. Он обожает черные перчатки без пальцев – Евгения все время забывает, как они называются, – и, кажется, никогда их с рук не снимает. Может, потому, что почти не вылезает из-за руля.

Работает Толян в фирме, которая возит из Швеции кондитерские изделия, не то менеджером, не то коммерческим директором. Деньги у него водятся, но своих двух сыновей-погодков, младший из которых друг Никиты, он не балует.

– Слышь, Жека, – говорит он, – мой Шурка видел у твоего Никиты боевик Бушкова «На то и волки». Дайте почитать!

– Подожди, сейчас посмотрю, не утащил ли он его куда-нибудь.

Книжка лежит на тумбочке, так что она говорит в трубку:

– Приезжай, возьмешь! И перезванивает матери.

– Ма, Кита позови!

– Женя, – вздыхает Вера Александровна. – Никита – такое красивое имя! Зачем ты его уродуешь?

– Зови, мама, мне некогда! Никита, – все же исправляется она, – дядя Толя, отец Шурика, просит у тебя Бушкова.

– Дай, – безмятежно разрешает сын, – мы с ним книгами часто обмениваемся, он быстро читает.

Она откладывает банку с краской и снимает косынку. С окном придется повременить.

Толян врывается как тайфун, лишь она открывает дверь. Каким-то особым приемом сбрасывает кроссовки так, что они взлетают вверх и приземляются, слетев с ноги, точно на подошвы.

– Жека, я все узнаю последним! – Он с грохотом ставит на кухонный стол бутылку бренди с черным быком на этикетке. – Ну, ты даешь! Давай подрежь что-нибудь, что есть: колбаски, сырочка, редиски – все равно. Мы не гнилые интеллигенты, можем и шампанское огурцом закусывать!

– Если мне не изменяет память, ты заканчивал институт. А к интеллигенции себя перестал причислять?

– Так когда это было!

Евгения достает консервированные помидоры, парниковый огурец, две холодные котлеты.

– Все, что могу! Ты не намекнешь, какой у нас праздник?

– День независимости. Слышь, мне Нинка про твой развод сказала, я ошизел!

– Я не думала, что разводы в нашей стране такая уж редкость.

– Разводы среди других – это так, статистика, а тут свой человек.

– Ты перчатки не хочешь снять? – как бы между прочим спрашивает Евгения.

– Думаешь, стоит?

– Ага. А заодно и руки помоешь.

– Ты и мертвого уговоришь! – Он снимает перчатки, небрежно сует их в короткую кожаную куртку и идет в ванную, напевая по пути:

А если «нет», мне будет очень больно И я, наверное, с ума сойду от слез!..

Он быстро возвращается и говорит:

– Учти, несмотря на то что я бросил пить…

– Давно? – изумляется она.

– Послезавтра будет три дня. Да ладно, больно ты серьезная! Я же шучу. Шутка у меня такая. Закрой рот.

– Ну ты наглый, Аристов!

– Положение обязывает, крошка! – шутливо вздыхает он. – Будем пить или смотреть?

– Вообще-то я собиралась красить окна.

– Ты? Красить? Угомонись, завтра я пришлю парочку хлопцев, они в момент выкрасят у тебя все, что нужно!

– У меня – ничего не нужно. Только окна.

– Окна так окна! И забудь, пожалуйста, про дела – Толян у тебя в гостях. Я говорил, что ты отлично выглядишь?

– Не говорил, но я тебе верю!

– Вроде меня наглым обозвали… Не вижу рюмок!

– Сейчас принесу.

– И гитару захвати! Душа музыки просит.

– Кому-то нужна была книга…

– Не бурчи! Какая ты, оказывается, скандальная.

Толян разливает бренди по рюмкам, а Евгения лишь удивляется себе. Прежде она ударилась бы в панику: остаться наедине с таким шалым мужиком да еще пить с ним! А теперь она почему-то уверена, что сможет быть хозяйкой положения…

– Ну, Жека, за твою смелость!

– Велика смелость – решиться на развод!

– Не скажи, многие хотели бы решиться, да боятся.

– К вам с Ниной это не относится!

– Ты так думаешь?.. Кстати, могла бы и допить. Тост за тебя подняли!

– На днях я попробовала допивать… Видел бы ты меня!

– Опьянил воздух свободы. И как ощущение после перебора?

– Не дай Бог! Наизнанку всю вывернуло!

– Тогда будем пить понемногу, но часто. Давай за то, чтобы не повторять старых ошибок.

– Хотелось бы…

– Сыграй что-нибудь! Сколько раз мы с тобой в компаниях были, только однажды я слышал, как ты играла и пела.

– Почему-то Аркадию мое пение не нравилось.

– По-моему, ему и жить не нравилось!

– Не будем о нем. – Она провела рукой по струнам. – Что пан желает послушать?

– Сыграй что-нибудь из Есенина.

– «Отговорила роща золотая». Пойдет?

– Пойдет. Это и моя любимая.

Он слушает молча. Притих, задумался и в эту минуту показался ей таким уязвимым…

– Ох, Женька, всю душу ты мне вывернула! До печенок достала!

Он наклоняется, чтобы поцеловать ей руку, но в последний момент передумывает, крепко хватает ее за подбородок и целует в губы. Взасос. Она отталкивает его. Так что Толян чудом удерживается на табуретке.

– Горячая! А чего толкаешься? Ты же мне отвечала!

– Не придумывай!

– Уж поверь. Равнодушных женщин я знаю. Их целуешь, будто снулую рыбу – в ответ никакого движения. А от тебя жар идет, как от печки. Как же ты столько лет с Аркадием жила? Вопрос снимается – дурацкий! Дедушка Крылов в таких случаях говорил: чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?! – Он кладет руку ей на колено и пристально смотрит в глаза. – Я тебя хочу!

– А я тебя – нет!

– И ты хочешь. Только еще не знаешь. Тебя как консервную банку вскрывать надо. И предварительно разогреть.

Он опять впивается в ее губы и так сильно прижимает к стене, что она впечатывается в нее затылком. Гитара соскальзывает на пол.

– Пусти! – Евгения испугалась. Она вовсе не хозяйка положения, как думала вначале.

– И не подумаю. Ищи дурака!

– Я позвоню твоей Нине и все расскажу.

– Давай, валяй! Ради такого случая на минуту я даже выпущу тебя из своих пылких объятий. Звони! Может, в ней что-нибудь проснется? Может, она вспомнит, что женщина?!

Рот его искривляется так, что блестит полоска зубов. Он разве что не хрипит.

– Восемнадцать лет! – стучит Толян кулаком по стене. – Восемнадцать лет я унижаюсь перед собственной женой, выпрашивая, как милостыню: Ниночка, снизойди! Я же человек! Мне бывает тяжело, неуютно, и я нуждаюсь в ласке, как любое разумное животное! Мне надоело искать сочувствия у случайных женщин!

– Вот уж не думала. Все считают ваш брак идеальным.

– Мы к этому стремимся. Чтобы он стал таким, осталось мне забыть о чувствах… Выпьем! За счастливый брак.

– Не части. У меня и так уже крыша поехала. И убери руку с моего колена!

– Куда?

– На свое колено!

– На свое? Какие у тебя странные намеки! – Он довольно хохочет. – Ты потешно смущаешься: краснеешь, как девчонка! И целуешься сладко.

– Аристов, я тебя не целовала. Не шей мне дело.

– Все равно ты классная женщина! Выдержанная. Спасибо, что по физиономии не съездила. Рука дернулась… Выпьем за хорошего человека – Женю Лопухину… Ты его фамилию оставила?

Евгения кивает и уже не скандалит, что он подвинул табуретку так близко, что касается коленями ее коленей.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации