Текст книги "Корабль-звезда"

16

Клифф поставил перед ним адски сложную задачу. Как прекратить истребление Птицами иных разумных существ, как распутать клубок взаимосвязей, в которых Редвинг совершенно не разбирался, как наладить контакт с личностями, о которых он не имел представления?.. Можно, конечно же, ничего не предпринимать. Этот вариант выглядел предпочтительным, но Редвингу он не понравился.

Он попросил корабельные ИИ провести выборку данных по сходным ситуациям из бортовой базы, охватывавшей все людские культуры. Ожили голоса давно умерших мыслителей; те не сталкивались ни с чем в точности подобным, но им случалось оказываться в положении настолько близком, насколько было возможно на Земле. Святой Августин, Спиноза, Черчилль, Лао-цзы, Кант, Аристотель, Нибур, Ганди, Кинг, Сингх. Интересно. Куча материалов… но задумался он не об этих людях, а о собственной жизни, в перспективе. Ему, быть может, удастся применить их советы на практике, если он выберется из этой огромной западни. Но не сейчас. Увы, сейчас мудрость древних ничем не поможет.

Лучшее решение – эвакуировать команду Клиффа. После этого Птицы волей-неволей перестанут на них охотиться, пытаясь пленить или убить. Можно будет приступить к торгам.

Краткая сводка, которую Клифф исхитрился передать на «Искательницу солнц» через прорехи в раскинутой Птицами электромагнитной вуали, содержала видео– файлы мультика и некоторые данные по оптическим спектрам Глории.

Излишне уточнять, откуда Клифф их почерпнул.

Не могло это быть совпадением. Глорианцы отправили в Чашу угрожающее послание. Но из всех доступных средств визуализации они выбрали Супермена, древнего супергероя (Редвингу пришлось поискать значение термина) экспансионистского периода Англосаксонской эры. Технически эта эра еще не завершилась; она плавно перетекла в более фундаментальное экономическое объединение Земли. Англишский, естественно, принял функции общемирового языка – он был богаче, обладал большим словарным запасом, нежели конкуренты, и отличался более простой начальной грамматикой. Разумеется, в нем пышным цветом цвели неправильные глаголы, однако к моменту, когда межпланетная стадия экономической экспансии вошла в зрелую фазу, конкурентов у англишского не осталось. Путунхуа и кантонский, как и хинди, были языками высокоразвитых обществ, но письменными их формами в совершенстве владели немногие, да и с цифровой культурой эти наречия плохо уживались[6]6
  Разумеется, это утверждение отражает не реальность наших дней (никаких проблем с переходом в цифровую эпоху языки Восточной Азии не испытали, для них были разработаны специальные системы ввода, а с развитием сенсорных интерфейсов, приспособленных к рукописному вводу иероглифики, распространение компьютеров, коммуникаторов и мобильной электроники среди населения этих стран, особенно Японии и Южной Кореи, даже стало опережать государства Запада), но скорей ту ее трактовку, которая содержалась в базе данных «Искательницы солнц»; запрошенные Редвингом исторические источники, очевидно, составлены гораздо позже.


[Закрыть]. Китайской культуре вдобавок недоставало гибкости англосаксонской. Остальные азиатские культуры интегрировались лучше, но английский уже стал таким же стандартным инструментом мировой цивилизации, как раскладка QWERTY. Традиции рулили.

Однако персонажи комиксов вроде Супермена, по мнению бортовой кипедии, вполне уживались и с более современной социальной структурой. Архетипы Дракулы, Шерлока Холмса, Франкенштейна и других также несли четкие функции, но с мировой культурой взаимодействовали хуже. Супергерои двадцатого века моделировались по образу и подобию животных – летучих мышей, пауков, обезьян. А вот Супермен был инопланетянином. И все же безукоризненно вписался в человеческий социум.

Ключевой посыл в случае Супермена: достаточно нацепить очки и облачиться в деловой костюм, и он ничем не будет отличаться от обычного человека. И никто, даже Лоис Лейн (она напомнила Редвингу его бывшую), не узнает его. Каждый человек – Супермен. Что может быть очевиднее? Делай свое дело, гни свою линию, крутись в колесе повседневности, но ты волен мечтать о полетах, прыжках через здания, триумфах над поверженными негодяями. Или о свиданиях с Лоис.

Редвинг помотал головой. Лучше всего наблюдать за культурами в зеркало заднего вида. Супермен, возможно, сыграл полезную роль на Земле, однако в космосе требуются иные архетипы. Межпланетная цивилизация породила Смока, Эллипсо, Белого Пояса и других.

Посредством таких героев, наделяемых надмирной значимостью, культуры осуществляли акт самопознания, преобразуя жизни своих представителей в эпос.

Итак? Вот он, новый фронтир, среди миров и звезд. Земля ничего подобного веками не знала.

Чужаки, однако, предпочли высказаться языком визуальных образов древности. Вероятно, уловили чувствительными приемниками все популярные передачи, испущенные с Земли в широковещательном режиме за сотни лет. Потом, надо полагать, заметили летящую к ним Чашу. И отправили резкое послание, применив в нем недвусмысленные, доходчивые мультяшные образы. Чужак топчет Супермена, избивает его, нанося удары по голове и животу, а напоследок грозно зыркает прямо в лицо зрителям – классика, что сказать. Любому шимпанзе понятно будет. Даже если шимпанзе поумнели настолько, что звездолеты строить научились. Разумные, технически продвинутые глорианцы несомненно разбираются в образах мощи – и дали понять, что не желают появления Чаши в своем небе.

Ну а кому бы этого хотелось? Чаша колоссально тяжела и несет в себе звезду. Невозможно представить, чтоб ее прохождение через планетную систему не нарушило орбиты. Приглашать ее к себе было все равно что слона в посудную лавку зазывать. Предупреждение вполне ясное. Угрозы могут сработать, взяты они из комиксов или еще откуда. Но… получается, чужаки крайне нелюбопытны? Не хотят контакта с неизведанным, чужим, несомненно высокоразвитым обществом, которое создало Чашу? Что ж они за существа такие, эти глорианцы?

– Надо об этом подумать, – сказала Бет, когда он озвучил свои рассуждения, и ушла. Голос ее все еще дрожал.

Редвинг вскинулся, заслышав резкий стук в дверь. Покосился на столешницу, которая запульсировала сигналом напоминания.

Карл постучался точно в назначенное время. Редвинг встал его поприветствовать, обменялся рукопожатиями, как часто поступал, желая показать, что беседа планируется нерядовой. Как ни крути, жизнь в тесноте и нескончаемой неопределенности порождает классические проблемы: слухи, мнимые угрозы, непрестанное искажение фактов.

– Я выполнил расчеты, о которых вы просили, – начал Карл.

– Ты привлек новеньких?

– Нет. Они еще толком не пришли в себя, слоняются заторможенные. Наверное, некоторые гибернаторы глючат.

– Что-то серьезное по медчасти?

– Нет. Однако новички восстанавливаются не так быстро, как должны.

Вид у Карла был усталый.

Редвинг понимал, что среди свежеразмороженных слухи циркулируют с удвоенной интенсивностью. Некоторые еще пребывали в затуманенном состоянии, впитывали впечатления и толком не успевали осознать произошедшее. О да, им есть чему удивляться. На экранах не Глория, а колоссальная карусель. Редвинг решил, что лучше дать им войти в курс дел, а потом уже прикидывать, куда назначать и как формировать рабочие группы. Добиться желаемого от жителей Чаши будет нелегко, и дело это рисковое.

Следовало пополнить запасы летучих веществ и катализаторов термоядерного горения – не забивать кладовые до отказа, а только чтобы хватило на старт отсюда и дорогу до Глории. И это лишь начало.

Лучше не играть словами. Он подался вперед, хлопнул ладонями по столу.

– Нам с тобой нужно уяснить динамику Чаши и этой звездной системы. Другого рычага давления на Птиц у нас, похоже, нет.

– Они очень давно тут всем заправляют, – заметил Карл. – Вряд ли оставили уязвимые места.

– Начнем со Струи. На первый взгляд кажется, что, выйдя на крейсерскую скорость, плазменный джет логично отключить, но…

– Они не могут!

Редвинг с деланым скепсисом воззрился на офицера. Ему нравилось играть эту роль, побуждая членов экипажа просвещать его и излагать свои идеи. Он уже давно пришел к выводу, что, пообщавшись с офицером, уясняет суть проблемы быстрее, нежели при консультациях с мириадами специалистов. Они, в конце концов, прежде всего техногики, а уж потом, в далекую вторую очередь, – команда корабля.

– М-м… Да, не исключаю, что не могут.

Карл заглотил наживку и возбужденно приподнялся.

– Послушайте, капитан, студент-старшекурсник – и тот может показать, что Чаша не является статически устойчивой. Я это знаю наверняка. Я всего лишь инженер, но нелинейный анализ корабельных разумов подтверждает мой вывод.

– Почему она неустойчива?

– Потому что Чаша не на орбите вокруг своей звезды. Если отключить Струю, звезда провалится внутрь, влекомая гравитацией. И Чаша с ней столкнется.

– Значит, джет должен все время работать.

– Система в целом стабильна динамически, а не статически – как и мы во время ходьбы. Мы делаем шаг, заваливаемся вперед и спохватываемся. Единственный способ куда-то добраться.

– И как же приводится в движение вся эта конструкция – звезда плюс Чаша? – Редвинг в общих чертах понимал как, но хотел получить ответ из надежных уст. Подкрепить интуицию. Для этого ему сейчас и требовался Карл.

– Струя вылетает из того раскаленного пятна. Чаша отражает и фокусирует большую часть собственного излучения звезды в пятно, так что корона гораздо горячее, чем на поверхности любого другого светила. Каким-то – поистине волшебным – образом они ухитрились, э-э, пришпилить к пятну магнитное поле звезды. Звезда вращается – и генерирует магнитное поле глубоко в ядре[7]7
  На самом деле – в конвективной зоне, но в оригинале сказано «в ядре».


[Закрыть], по динамо-механизму. Поле просачивается на поверхность, образует целую область – магнитосферу… а линии поля притягиваются к пятну, после чего закручиваются вокруг джета по мере его формирования. А потом поле вырывается наружу, унося с собой невероятно горячую плазму – захватывая ее в областях повышенного давления, будто резиновыми перчатками. Линии магнитного поля закручиваются вокруг плазмы, сжимают ее, выдавливают вовне. Джет несется в пространстве… его толщину можно подъюстировать… прямо к Свищу и пробивает насквозь. Именно джет движет всю конструкцию – звезду, Чашу и ее содержимое.

– И? – Редвинг понимал, что очевидный следующий вопрос может показаться Карлу бестактным, оборвать головокружительную и захватывающую историю. Но это сработало. Карл сморгнул; очарование мудреных технических деталей оставило его.

– Ну и… магнитные поля встречаются с полями Чаши…

– Какими еще полями?

– Чаша – большой проводник, она стремительно крутится и порождает собственные токи. И магнитные поля. Я проверил по данным замеров с челнока, на котором опускалась экспедиция. Поля сильные, даже в верхних слоях плотной атмосферы. Они отклоняют космические лучи, это очевидное соображение, однако на самом деле…

Карл снова сморгнул, поняв, что переключился в лекторский режим. Редвинг лишь кивнул. Поддерживай в них нетерпение, но не давай расфокусироваться, говаривал его старый командир. Так они не заметят, что именно ты их ведешь.

Карл помедлил.

– Магнитные поля Чаши перехватывают поля Струи. У меня достаточно качественных снимков с большим увеличением, чтобы так утверждать. Чаша и придает форму Струе, и сама с нею связана. Струя объединяет Чашу со светилом. Конечно, сила тяжести вынуждает Чашу падать – она же не на орбите, а просто крутится вокруг звезды. Но упасть Чаша не способна – они с Викрамасингх связаны пуповиной в вечном танце. Звезда пытается ускользнуть, поскольку джет придает ей постоянное ускорение. А Чаша догоняет. Эти вот замечательные магнитные поля выполняют демпферную функцию: они словно канаты по углам ринга. Понимаете, магнитные поля всегда формируют замкнутые петли.

– Почему? – Редвинг знал ответ, но счел за лучшее подбросить обыденный вопрос.

– Старый док Максвелл. Его закон.

– И…

Карла вполне предсказуемо понесло дальше:

– И поля массируют Чашу, сглаживают рывки, страхуют перемещение.

– Значит, Птицы не могут отключить их. Ни за что.

– В таком случае Чаша потерпит катастрофу. По моим оценкам, около года спустя она врежется в звезду. Хотел бы я это увидеть – зрелище получится незабываемое.

– Но это невозможно. Из-за Струи. Итак… что можно сделать, чтобы вмешаться в работу Струи?

Карл моргнул раз, другой.

– Но… зачем…

– У нас там люди. И миллиарды разумных чужаков тоже в Чаше. Нужно вызволить своих. И отправиться на Глорию.

Карл оглянулся на видеостену, по которой проносились изображения Чаши – в данный момент экран показывал леса, усеянные маленькими морями, и белые пенные шапки на волнах там, где с мрачных серых горных пиков задувал ветер.

– Эта штука функционирует без аварий миллионы лет. Даже дольше, думаю.

– Как долго?

– Не знаю. Но чтобы такое создать… нужно мыслить по-настоящему масштабно.

Редвинг снова нацепил скептическую маску.

– Отправиться в турпоездку по Галактике?

– И непрерывно загорать по пути, да, – усмехнулся Карл. – Тут никогда не бывает холодов.

Редвинг кивнул.

– Нет холодов… может, в этом и есть причина? Возможно, они просто захотели слетать в межзвездный круиз, не покидая уютного дома?

Карл погрузился в раздумья. Редвинг ему не мешал. Когда Карл заговорил снова, голос его упал до шепота.

– Забрать с собой целую цивилизацию, мир с таким разнообразием видов… увезти в путешествие, которое может длиться вечно. Это вам не просто планету колонизировать. Это вечное странствие. Наверное, так.

Редвинг пожал плечами.

– За миллионы лет их собственный вид неизбежно изменился бы – или вымер.

– Вся эта хрень утратит стабильность, если за ней некому будет присматривать, нести вахту и ремонтировать.

– Именно. А есть еще и культурные перемены. Нельзя же позволить, чтобы общество вдруг решило, что игра с Чашей не стоит свеч. Тогда погибнут все!

Карлу такое в голову не приходило. Инженерам и не приходит, подумал он и тут же вспомнил, что у него самого три технических образования – по электротехнике, механике и астроинженерии. Ну, обычно не приходит.

– Слушай, Карл, мы ведь несколько столетий назад людей дикарями обзывали за то, что те протыкали себе мочки ушей, увеличивали губы, носили кольца в носу, делали странные прически или вовсе стриглись налысо. Они вытворяли странные вещи, у них были диковинные шумные танцы и ритуалы, татуировки на телах. А когда я рос, это уже считалось не просто приемлемым, но модным и хипстерским.

.

– И что?

Ландшафт внизу переменился, вернулись горы и моря протяженностью большей, чем вся система Земли и Луны – великолепные картины; Редвинг не уставал ими любоваться.

– Культурные перемены, вот что. Бывает даже, что мы заново открываем бывшее в обычае у наших предков, хотя оно нам кажется странным. Но мы ведь расширяемся, устремляемся к звездам.

– Ну да.

– И Птиценарод тоже таким был. Наверняка им известно искусство татуировки. Это мода, а значит, к моменту, когда такие, как мы, о нем вообще в первый раз услышали, оно у них быльем поросло. Но сомневаюсь, чтобы им было позволено создавать новые религии или формировать политические партии, жрецы и лидеры которых могли бы стремиться, например, к перехвату управления этой махиной. Такого они не вправе допускать.

Карл уловил ход мыслей Редвинга. Он энергично закивал.

– А мы думали, что знаем меру консерватизма…

– Птицы не вправе рисковать и меняться в направлении, которое может оказаться неверным. И как раз такое направление воплощаем мы, люди. Новая шпана в квартале.

Часть пятая
Зеркальные цветы

Кто несет кота за хвост, тот учится тому, чего нельзя познать никак иначе.

Марк Твен

17

Клифф и его отряд следовали за Квертом легкими скачками. В пониженной гравитации прыжки давались без труда, однако плавного, текучего изящества движений силов не заменяли. Не было никакого транспорта, кроме городской подземки силов, но она тоже пострадала. Кверт объяснил, что сеть метро разорвана и ненадежна.

– Туда дым проник. И… говорят… что похуже.

Они пересекли разрушенный город и выбрались на незастроенное пространство, поросшее деревьями. Какое облегчение – вдыхать мягкий влажный воздух и просто двигаться, бежать. Никто не оглядывался. На невысоком холме сделали остановку, и Клифф не удержался, обернувшись в последний раз обозреть выжженный ландшафт. Некогда величественные бастионы и арки, жилые кварталы и высокие шпили над тем, что могло быть религиозными постройками, – всё выгорело или развалено в хлам. Птицы не знали жалости. Но Клифф наблюдал, как из руин встают новые здания, бежевого оттенка, бесшумно формируются сами по себе, питаемые какой-то вечной энергией. Издали эти проблески новой жизни казались кадрами из видеоролика, прокрученного в замедленном повторе: так пробиваются к солнцу новые растения. Город начал восстанавливаться, как возрождался бессчетное число раз за необозримую историю Чаши. Клифф вздохнул и обнял Ирму.

– Они возродятся. Медленно, но верно.

– Это место так и сконструировано, чтобы самовосстанавливаться. Технология, созданная с прицелом на регенерацию. Интересно, как она работает.

– Солнечная энергия, переработка мусора. Ты разве не видела тот молекулярный принтер, на котором Кверт тебе новый рюкзак сделал?

Ирма кивнула и ослабила застежки на новом рюкзаке.

– Ну да, отличная штука, какой-то легкий композитный материал. Кверт говорил, они его по молекуле скопировали со старого. За исключением сломанной стяжки, это когда я упала.

Клифф пожал плечами.

– Не упади ты, тебя бы спалило тем огненным лучом.

– Ага, мне повезло. – Она откинула волосы с глаз в типичном для себя жесте недовольного изумления. – Как ни тупо это, а повезло. А бедному Говарду не повезло.

– Черт, как жаль… Он все время что-то себе ломал, царапал, даже умудрился разок потеряться, когда в туалет отошел.

– Бывают такие люди. Ты же в курсе, что экипаж набирали прежде всего по критериям Флота, а не по опыту турпоходов в глуши. Но при таком диком невезении можно подтереться своим резюме.

– Это точно. Крупный просчет. На следующем корабле надо будет учесть.

Ирма, рассмеявшись, легонько ущипнула его за руку; Терри с Айбе покосились на них. Даже Кверт заметил.

Ну и пусть, подумал Клифф. У нас мало было поводов для смеха в последнее время.

Они отвернулись от опустошенного города, который возрождался заново, и прибавили шагу.

Кверт возглавлял группу, другие силы следовали по обе стороны. Все были вооружены – длинными узкими ракетометами. На мордах чужаков проступала мрачная сосредоточенность; казалось, силы не ведают усталости.

Безжалостный солнечный свет изливался в разрывы поэтически прекрасной облачности. Облака были цвета слоновой кости и хлопка, высокие и такие огромные, что задевали синие наковальни грозовых фронтов. Настоящая антология облаков: наковальни, висящие в окружении мягких влажных пушистых комков; более плотные розоватые узлы и листы, что их пересекают… словно многоярусные города в небе, громоздились они все выше и выше. Там и сям из облачных узлов конденсировалась влага, подстилающие стороны туч истаивали в дожде, и над бескрайними просторами развертывались бледно-синие простыни, порою впитываясь обратно в воздух даже прежде, чем накрыть Чашу.

Клифф обратился к Айбе с Ирмой:

– Расслабьтесь. Представьте, что вы туристы.

Все фыркнули, не потому, что шутка получилась смешной, а потому, что нуждались в предлоге для улыбки.

Они двигались среди густой, пьянящей, почти порнографически красочной зелени, вдыхали аромат перегноя и разворошенной черной почвы, под ветром и дождем, временами усиливающимися до шквала в плотном, словно напряженном от стремления к некоей цели, воздухе. Мимо пронесся летательный аппарат, из его хвостовой трубы выплыло бледно-синее облачко.

Ирма уловила запах.

– Словно динозаврами пахнет, хе-хе. Похоже на ископаемое топливо.

Айбе тоже принюхался.

– Наверное, этиловый спирт, но запашок густой, это уж точно.

Никому из них не доводилось вдыхать выхлопы настоящего нефтяного двигателя: на Земле с ограничениями выбросов было строго. Когда «Искательница солнц» покидала Солнечную систему, применение ископаемого топлива разрешалось только на турбинных реактивных самолетах. Клифф задумался, по силам ли было бы земным биотехнологам сотворить что-нибудь вроде той небесной рыбы. Живые существа, способные парить в воздухе и служить оружием битвы.

Вряд ли. С какого биологического субстрата вообще начинать разработку столь удивительных созданий? И он задумался, а как это удалось Птицам. Возможно, они взяли за основу каких-нибудь воздухоплавающих существ из мира, где плотная атмосфера сочеталась с пониженной гравитацией? Медленных, огромных, неуклюжих, словно летучие слоны, киты или бронтозавры?

Да здесь сущий музей иномирских форм жизни, размышлял он. Но эволюция тут продолжается. А что, если такую цель и ставили перед собой творцы Чаши? Непрерывный, развивающийся эксперимент в лаборатории вместимостью более миллиона миров?

Они вступили на широкую равнину невысоких трав; примятый множеством путешественников путь уходил в туманную даль. Меж возносящихся облачных башен временами возникали разрывы, и там в бледно-синем, как яичная скорлупа, небе виднелся противоположный край Чаши. Клифф смотрел, как расплывчатыми призраками проплывают по ту сторону туч, на другом краю местной солнечной системы, громадные пласты суши. Но эта солнечная система отличается от всех, какие нам грезились, подумал он. Она скорей похожа на исполинский оррерий, сделанный из частей солнечной системы.

Еще до высадки, на борту «Искательницы», Фред, инженер до мозга костей, прикинул массу Чаши и получил значение большее, чем у Юпитера; наверное, его оценка была занижена, ведь в системе нет ни пояса Койпера, ни облака Оорта. Кто-то выскреб дочиста все пространство вокруг звезды Викрамасингх. Кто-то, возможно, израсходовал все ее планеты до единой, чтобы сотворить вот это.

Вдоль дороги в траве маячили силы; протягивали рыбу, длинные упругие коренья, жесткие, словно проволока, растения. Клифф понял, что это стихийные торговцы, но у людей в любом случае не было чужацкого эквивалента денег. Они отвечали лоточникам грубой имитацией жеста отрицания, принятого у силов, и шли дальше. Торговцы, опуская головы, стали выскакивать на тропу и махать перед людьми своими товарами – предлагали в дар. У Ирмы от удивления челюсть отвисла. Клифф из вежливости принял немного еды, глазами показал, что благодарит, и тут же озадачился: а как эту еду готовить? Все происходило в полной тишине: силы, казалось, предпочитали вежливое ненавязчивое общение. Разговорить гуманоидных котов удавалось редко, а ответы неизменно были лаконичны.

По равнине перемещались небольшие скоростные аппараты с блестящими серебристо-металлическими корпусами. Некоторые направлялись к людям, но большинство просто следовало своими маршрутами. Из фырчащих машин выбралась группа силов – примерно дюжина. Они заглушили двигатели и приветствовали Кверта. Началась беседа, продолжавшаяся не меньше двадцати минут.

За это время люди успели рассесться рядом с машинами и определить, что из подаренной еды годится к употреблению в сыром виде. Силы называли такие продукты едой вручную.

Во время закуски разговор силов не прерывался. Когда Ирма поинтересовалась содержанием беседы, Кверт сверился с электронным переводчиком, как это все еще случалось порой, и ответил:

– Стихи спортивные.

Наверное, поэтическое состязание: ритуал, отвечающий у людей совместному распитию алкоголя и дружеской болтовне.

Все проголодались. У фрукта, внешне похожего на здоровенный спиралевидно закрученный орех, оказался приятный перечный вкус. Они съели его и взялись за другой, ромбовидный; тот был горьковато-сладок. Кверт с тремя силами подошел к людям и начал подавать сигналы головой и глазами, означавшие, что пора поговорить о чем-то важном. Клифф вспомнил, как много удалось узнать о культуре силов, просто наблюдая за их повседневным общением. Кверт с искренним удивлением заметил однажды, что люди ртов не закрывают, словно в Чаше такое поведение было необычно.

– Движители нам дают, – сказал Кверт.

– Благодарны за подарок мы, – с улыбкой кивнула Ирма. Она лучше остальных преуспела в изучении отрывистой манеры речи силов и переняла ее. Она внимательно следила за мириадами движений головы и глаз и пробовала имитировать их тоже, хотя это отнюдь не всегда приводило к желаемым результатам. Некоторые ошибки получались крайне комичными; например, Ирма как-то спросила у Кверта, входит ли секс в их диету, а в другом случае уточнила, где спальня, но попала в довольно примитивный мужской туалет. Девушка не различала самцов и самок на глаз, и силы вынуждены были каждый раз энергично махать локтями, указывая ей на пол собеседников.

Маленькие приземистые аппараты оказались простыми в управлении. Их движение можно было контролировать при помощи рук и ног, как на Земле, а бортовая система была снабжена переключателями и регуляторами, очевидно, электромагнитными. Похоже, что и перемещались машины по принципу магнитной левитации, но не поднимались выше метра над равниной. Все здесь, даже жилые постройки, черпало энергию индукционным способом из подстилающих механизмов Чаши. Везде торчали солнечные коллекторы, обращенные к светилу, и саморемонтирующиеся здания также имели форму, перекошенную в его направлении. Клифф прогулялся под элегантными арками и шпилями, прислоняясь к стенам, и по коже его временами проскакивали слабые щипки электротока. Кверт показал ему, как управлять магнитной машиной: видимо, это считалось привилегией гостя.

Клифф вывел небольшой маглевмобиль на широкую равнину, Кверт занял кресло второго пилота, а Ирма с Айбе втиснулись в довольно тесный пассажирский отсек. Рюкзаки и аппаратуру закрепили на крыше занятной сеткой, которая сама определила наилучший метод обвязки, когда Кверт подал ей сигнал легким постукиванием по сенсорам.

Они полетели к далеким и таинственным туманным горам. Кверт при помощи бортового коммуникатора подключился к сети силов, заявив, что Птицам она недоступна. Вероятно, у Кверта имелись встроенные акустические приемники: он напряженно вглядывался в пространство и что-то глоттировал, но на морде его ничего не отражалось. Ирма разместилась позади. Остальные летели в другой машине, неподалеку и правее. Клифф выждал, пока движение станет редким, и разогнал маглевмобильчик до максимума. Они удалялись от поселения силов, но Клифф понятия не имел, куда и зачем.

Он не заметил хвоста, но внезапно какая-то машина поравнялась с группой. Потом втерлась между аппаратами, отрезав их друг от друга. В ней сидели два сила и на людей не глядели, но скорость выдерживали точно, постепенно идя на сближение. Клифф ничего не заподозрил, пока чужаки не подлетели на расстояние длины корпуса. Тогда он сбавил темп. Те тоже затормозили. Он снова разогнался. Те повторили. Слева на значительной скорости появился еще один маглевмобиль. Его пилот словно не замечал группы из трех аппаратов. Силы в обеих машинах смотрели прямо перед собой.

Может, охрана? подумал он.

Ближе, ближе…

– Кверт? – успел вмешаться в переговоры чужака Клифф. – Кверт?..

Кверт вышел из транса, глаза его медленно распахнулись.

– Мне кажется…

Слева и чуть впереди стремительно возникла третья машина. Резко изменив курс, она пристроилась точно перед машиной Клиффа.

– А это еще кто? – спросила Ирма.

Маглевмобиль, летящий впереди, затормозил, на хвостовой части корпуса запульсировали рубиновые огни. Клифф тоже сбросил скорость, машина громко загудела. Он попытался повернуть налево, направо, но места не оставалось, а пилот передовой машины все тормозил и тормозил.

Клифф ударил по тормозам. Три машины конвоя повторили его действие спустя несколько мгновений. Прозвучал визгливый рев: все маглевмобили начали яростно сбрасывать скорость. Машины были идентичной конструкции, и торможение мало влияло на разрыв между ними. Во всех кабинах имелись страховочные ремни непривычной формы, которые, собственно, и помешали Клиффу врезаться головой в ветровое стекло. Он начал торможение первым и выиграл на этом несколько секунд, так что, когда все машины полностью остановились, с громким визгливым гудением раскидав по сторонам серую пыль, Клифф оказался метрах в десяти позади трех незнакомых аппаратов.

Ирма что-то ему говорила, Кверт тоже, но Клифф не отрывал взгляда от шестерки силов, которые выскочили из машин. Обменявшись отрывистыми репликами, чужаки потянулись к поясам.

Они за оружием лезут, подумал Клифф, и это не охрана.

Силы обогнули маглевмобили, построились группой и побежали к машине Клиффа, продолжая кричать. Кверт издал горловое рычание – словно галька заскрежетала – и полез к себе в жилет. Ирма тревожно вскрикнула.

Наше единственное преимущество в том, что мы внутри.

Клифф понимал, что надо делать. Он резко вдавил педаль газа и послал маглевмобиль вперед. Налетев на силов, машина содрогнулась. Ударом их раскидало по тупоносому блестящему корпусу. Тела с глухим стуком перекатывались по ветровому стеклу и крыше, падали на землю, но Клифф не снимал ноги с педали, пока не врезался в передовую машину.

Удар получился мощным; магнитный бампер немного смягчил его, но маглевмобиль откинуло назад, а крыша смялась. В салоне Клиффа заухали странные сигналы тревоги. Кверт удивленно мяукнул, Ирма безмолвствовала.

– Вы в порядке? – спросил Клифф и сам удивился спокойствию своего голоса. – Ирма? Кверт?

– В п-порядке, – отозвалась Ирма. Закашлялась, перевела дух.

– Что за?.. – воскликнул Айбе.

Кверт перехватил взгляд Клиффа. У сила отвисла челюсть – то был знак согласия.

Клифф огляделся и пересчитал нападавших.

Кого-то отбросило в сторону, других раскидало по крыше. Им пришлось несладко: некоторые, приняв на себя полную силу удара, испустили резкие удивленные вопли. Клифф вновь окинул взглядом силов – их разбросало по равнине. Никто не шевелился.

Они хотели нас захватить, а возможно убить. Они бы не пошли на переговоры. Надо забрать у них оружие.

Кое-кто успел выхватить странные маленькие пистолеты, но и эти лежали недвижимы, сжимая оружие в застывших лапах.

Клифф сдал назад, повернул налево, провел машину над телами. Раздался скрип. Клифф проехал метров десять и повернул опять. Целеустремленно двинулся вперед и раздавил силов, которые валялись справа. В заключение переехал пару впереди. При каждом столкновении Клиффа слегка подбрасывало, зато силов вдавливало в землю всей тяжестью машины.

Он знал, что с ними происходит: органы и кости раздавлены, фонтанчики телесных жидкостей орошают почву. Агония и крики, свет меркнет в перепуганных глазах.

Когда Клифф закончил давить тела, развернулся и поехал обратно тем же путем, под машиной уже ничего не двигалось. Не было и смысла проверять, уцелел ли кто-нибудь. Ирма сказала:

– Вторая машина тоже в порядке. Похоже, там сил рулил.

– Моя подруга, – тихо произнес Кверт. – С ней хорошо. Она отличный пилот.

Клифф покосился на чужака. Кверт выглядел спокойным и собранным, как и всегда.

Терри махал им из другой машины, держа большие пальцы кверху.

– Наверное, тоже что-нибудь такое проделали, – тихо проговорил Айбе. – Я не следил.