Текст книги "Соглядатай"

Глава 37

Адам, Марго и Йона сидели в новом зале «The Doors». По телевизору передавали матч лиги. Марго ела большой гамбургер, запивая его водой. Адам и Йона взяли по чашке черного кофе.

– Кажется, Филип не покидал Швеции. – Адам выложил на стол бумаги. – Он здесь, но не зарегистрирован в стране и как будто не появлялся ни в одном из офисов, принадлежащих фирме.

С фотографии на них смотрело лицо Филипа Кронстедта. Мужчина лет сорока с зачесанными назад светлыми волосами, со светлыми бровями. Похож на приветливого и терпеливого служащего банка. Морщины на лбу и вдоль щек указывали на трудную жизнь, но это только вызывало симпатию.

– Не знаю, действительно ли я подозреваю его в убийстве Марии Карлссон. – Адам ткнул пальцем в фотографию. – Не сходится… за ним нет никаких историй о насилии, его нет ни в реестре судимостей, ни в базе данных подозреваемых, ни в реестре социальной службы.

– Он может позволить себе хороших адвокатов, – заметила Марго.

– Да, но тем не менее, – ответил Адам.

За исцарапанным окном молодая женщина протащила пятидесятилитровый бочонок пива. Семейство с тремя девочками прошагало по Тулегатан.

– Мы знаем только то, что Филип Кронстедт начал ревновать Марию. – Марго сунула в рот дольку жареной картошки. – Он хотел, чтобы она покончила с сатурналиями, но она продолжала ходить туда… и вот она мертва, а украшение в языке пропало…

– Да, но…

– По-моему, – продолжила Марго, – он стал одержим этой женщиной, он постоянно держался рядом, наблюдал за ней на сатурналиях… Кандидат в подозреваемые. Но маньяк ли он?

– Или «неистовый убийца», – предположил Адам. – У нас всего два убийства, и этого недостаточно для…

– А между тем мы выслеживаем серийного убийцу, – вмешалась Марго.

– На самом деле, это не имеет значения, – тихо сказал Йона. – Но Марго права, потому что…

Он закрыл глаза – жало мигрени воткнулось в глазное дно – и взялся рукой за лоб. Пока боль утихала, Йона сидел смирно, пытаясь вспомнить, что же он собирался сказать насчет «неистовых». Такой убийца способен прикончить как минимум двух человек в разных местах, причем с минимальным временным интервалом. У «неистового убийцы» нет биографической и сексуальной подоплеки, он совершает преступление в момент психического кризиса.

– О’кей, – сказал Адам, помолчав.

– Высказывать догадки насчет Филипа пока слишком рано, – проговорила Марго с набитым ртом. – Не исключено, что виновен именно он, однако…

– В таком случае оргии – часть его фантазии об убийстве. – Йона открыл глаза.

– Будем строить версию исходя из этого, – решила Марго. – Сегодня вечером нам представится единственная возможность застать Эугена Касселя… а если кто-нибудь да знает, где Филип, то это Кассель.

– Мы не можем вломиться на тайную оргию, – ухмыльнулся Адам.

– Достаточно, если один из нас пойдет туда, найдет Касселя и поговорит с ним, спокойно и подробно. – Марго откусила большущий кусок от гамбургера.

– Тебе нельзя на оперативное мероприятие, ты беременная, – сказал Адам.

– Неужели это так заметно? – удивилась Марго, жуя.

– Ладно, черт с вами, я пойду, – уступил Адам.

– Это не штурм, – заметила Марго, – ничего опасного… Назовем это тайной встречей с информатором. Необязательно заранее согласовывать ее с руководством.

Адам вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Итак, мне предстоит пройти через множество… – Он замолчал, уставился в пространство блестящими глазами и покачал головой.

– Естественно, смешаться с толпой в такой ситуации будет трудновато, но что делать, – сказала Марго.

– Не понимаю… Люди, которые ходят на оргии, – они из какого теста?

– Не знаю. Я уже лет десять, точно, не принимала участия в групповом сексе. – Марго обмакнула ломтик картошки в кетчуп.

Адам смотрел на нее, разинув рот, пока она, слегка улыбаясь, жевала. Марго вытерла пальцы, ущипнув салфетку, и взглянула ему в глаза.

– Я пошутила, – объяснила она и улыбнулась. – Я примерная девочка, честное слово, но все-таки видела нечто подобное – участвовала в рейде на свингерский клуб, когда работала в Хельсингборге… насколько я помню, там были в основном мужчины лет шестидесяти, лысые, с толстыми животами и тощими ногами. Они…

– Хватит, – попросил Адам и опустился на стул.

– Завтра позвоню твой жене и спрошу, в котором часу ты вернулся домой. Просто имей это в виду.

– Вот, значит, как, – вздохнул Адам с улыбкой.

– Это всего лишь работа, – сказал Йона. – Не важно, что творится на оргии, твоя задача – войти и поговорить с Эугеном, вытянуть из него, где Филип, и арестовать, как только станет ясно, что ты получил нужную информацию.

– Арестовать?

– Чтобы он не успел предупредить Филипа, – пояснил Йона и посмотрел Адаму в глаза.

– Если вы добудете сведения про Филипа, – сказала Марго, – то…

– То мы тебе позвоним, – закончил Адам.

– Нет, я буду спать. – Марго сунула в рот последний кусочек. – Если добудете что-то важное – передадите информацию дежурному наряду.

Марго ушла; Адам и Йона остались сидеть за столом. Кое-кто из посетителей постарше отправился на улицу покурить.

– Где ты вообще живешь? – Адам посмотрел на Йону.

– Возле Худдинге есть палаточный лагерь.

– Цыгане?

Йона не ответил; он отхлебнул кофе и перевел взгляд на окно.

– Я проверил тебя, – сказал Адам. – Узнал, что… за год до того, как ты пострадал, ты преподавал боевую крав-мага специальной оперативной группе… Прости, но, глядя на тебя, трудно поверить, что ты служил воздушным десантником.

Йона посмотрел на свои руки и подумал, что больше всего он любил прыгать с высоты: делаешь шаг – и низвергаешься в штормовой ветер.

– Ты бывал когда-нибудь в Леувардене? – спросил он Адама.

Йону единственного из отряда отправили в Нидерланды изучать неконвенционный ближний бой и ведение партизанской войны. Школа располагалась к северу от Леувардена. Йона бегал по пляжам Ваттового моря, когда вода отступала с отливом.

Глава 38

Психоделический номер в гостинице «Биргер Ярл», о котором рассказывала Линда Бергман, носил особое название – «затерянный номер»; его можно было забронировать, как любой другой.

В начале двухтысячных гостиница пережила капитальный ремонт. Кое-где снесли стены, интерьер полностью изменили. Когда рабочие удалились, выяснилось, что о номере 247 напрочь забыли.

Его не ремонтировали с 1974 года, с тех пор как построили гостиницу.

Он так и остался нетронутым, словно маленькая капсула, затерянная во времени.

В 2013 году в гостинице произошло убийство – после того как в номере 247 поменяли диван. Разумеется, все твердили, что никакой связи тут нет, но с тех пор дирекция избегала производить какие-либо перемены в меблировке этого номера.

Адам уже пять часов сидел в машине перед старой электростанцией и наблюдал за входом в гостиницу. Йона караулил у дверей, с одеялом на плечах, держа кружку с горсткой монет на дне.

За это время в отель вошли тридцать пять человек, но Эугена среди них не было.

Ниже по улице сидел на корточках и курил перед итальянским рестораном седой официант. Когда церковные часы пробили одиннадцать, Йона захромал к машине.

– Пора заходить, – сказал он Адаму.

– Ты не можешь тоже пойти?

– Я подожду здесь.

Адам побарабанил пальцами по рулю.

– Ладно, – кивнул он и пару раз потер подбородок.

– В номере держись спокойнее, – говорил Йона. – Там собрались не преступники. Может быть, увидишь пару человек под кайфом – не обращай на них внимания. Вмешивайся, только если заметишь принуждение к сексу или если там окажутся несовершеннолетние.

Адам кивнул. Ощущая трепыхание в животе, он вылез из машины и направился к входу.

Стойка дежурного, с плавным изгибом, была пуста, если не считать какого-то мужчины, говорившего по телефону.

Подойдя к стойке, Адам предъявил удостоверение, получил магнитную карту и направился к лифтам. «Затерянный номер» располагался в глубине коридора; на дверной ручке висела пластиковая табличка «Do not disturb»[4]4
  «Просьба не беспокоить» (англ.).


[Закрыть].

Поколебавшись, Адам расстегнул молнию черной кожаной куртки. Белая футболка заправлена в черные джинсы, слева на поясе – «Зиг Зауэр».

Я просто спокойно войду, сказал он себе, найду Эугена, отведу в сторонку и задам пару вопросов.

Адам откашлялся и вдавил карточку в щель устройства. Замок щелкнул, загорелась зеленая точка. Адам шагнул в темный холл и закрыл за собой дверь.

Музыка, приглушенные голоса, скрип кроватей.

Освещение тусклое, однако в номере не было совсем темно. Адам огляделся. Он стоял в тамбуре, где гости оставили свою одежду.

Какая-то женщина со светлыми, по-мальчишески стриженными волосами вышла из ванной и подмигнула Адаму в темноте. На ней были только черные шелковые трусы; женщина была так красива, что у Адама сильно забилось сердце.

Остатки белого порошка прилипли к блеску для губ в углу рта. Женщина смотрела на Адама расширенными черными зрачками в тонких кольцах льдисто-голубого цвета. Она облизала губы, сказала Адаму что-то – он не разобрал что, – и исчезла в спальне.

Он последовал за ней, не в силах оторвать глаз от ее голой блестящей спины.

Сладкий дымный запах разливался по комнате, тонущей в сумраке.

Адам остановился, перевел взгляд на кровать, но тут же отвернулся. Боком пробрался вдоль стены, прошел мимо голого мужчины с бокалом шампанского в руке и снова встал.

Никто не замечал его присутствия.

Какая-то женщина, опустив глаза, протиснулась мимо, направляясь в холл. Обои в номере были волнистыми, розовыми, ковер – коричневый в солнышках. Ни одна лампа не горела, но в щель над шторами пробивался, растекаясь по потолку, свет уличных фонарей.

В комнате было душно от запаха разгоряченных тел. Куда бы Адам ни смотрел, взгляд везде упирался в блестящие половые органы, широко открытые рты, груди, языки, ягодицы.

Кроме музыки, в спальне почти ничего не было слышно. Те, кто занимался любовью, сосредоточились на этом деле, гонясь за собственным или чужим наслаждением. Другие отдыхали в стороне, наблюдали за оргией, мастурбировали.

Пульс застучал в ушах; Адам почувствовал, как к щекам приливает кровь.

Надо попытаться найти Эугена.

Адам прошел мимо красивой женщины лет тридцати. Не удержавшись, взглянул на нее. Одетая только в блузку с нанесенным вручную рисунком, она сидела на письменном столе, закрыв глаза. Влажное влагалище было словно припудрено и походило на полированный мрамор с проведенной розовым мелом чертой.

Ничто здесь не было так уныло и грязно, как он себе представлял.

Место для уверенных в себе интровертов. Адам обогнул кровать, размышляя, не относится ли все это к модному стилю жизни.

Он был того же возраста, что и большинство собравшихся здесь, – но он просто сделает свою работу, поедет домой, к жене, в Хегерстен, и навсегда забудет увиденное. Он уже знал, что не сможет рассказать жене об этом – всерьез точно не сможет. Он или отшутится, или преподнесет это как нечто тошнотворное.

Он посмотрел на людей вокруг, подумал: я мог бы сказать, что они зажрались и мне жаль их, но это неправда. В эту минуту – точно, неправда.

Он почувствовал укол зависти.

Глава 39

Адам прошел дальше, через открытые раздвижные двери в смежную комнату. Обои здесь были темнее, с резким крупным рисунком, похожим на светло-зеленые кристаллы.

Музыка звучала громче. Двое голых мужчин водружали на кровать оранжевое пластмассовое кресло. В кресле сидела женщина с прямыми черными волосами – она смеялась, вцепившись в подлокотники, пока прочие раскачивали кресло на матрасе. К забаве присоединились еще несколько человек, кто-то схватил женщину за ноги, и она засмеялась еще громче.

Женщина с мальчишеской стрижкой стояла на коленях у стеклянного столика; она пальцем собрала остатки белого порошка и сунула палец в рот.

Сделав шаг в сторону, Адам чуть не наступил на толстый тюбик любриканта. В лужице залипли пыль и волоски.

На подоконнике стояло с десяток бокалов с шампанским. Конденсат стекал по стеклу, на мраморном подоконнике обозначились лужицы.

В глубине комнаты оказался проход без окон, с гардеробами и полкой для сумок. Дверь в ванную была приоткрыта. Голая женщина скорчилась на крышке стульчака, живот в складках, рука напряжена.

– Что с тобой? – вполголоса спросил Адам.

Женщина подняла голову и посмотрела на него. Взгляд был темным и влажным; Адам почувствовал, что лучше ему покинуть гостиницу.

– Помоги мне, – прошептала женщина.

– Что с тобой?

– Не могу встать, – пробормотала она.

Стройный мужчина вышел к ним из спальни и остановился в дверях. Его член слегка покачивался в такт шагам.

– Паула здесь? – спросил мужчина. Посмотрел на них из-под полуприкрытых век, повернулся и снова скрылся в спальне.

– Помоги встать. – Женщина дышала открытым ртом.

Адам потянул ее за руку и поставил на ноги. Он стал пятиться, женщина, пошатываясь, пошла из ванной и случайно сорвала полотенце с держателя. Только теперь Адам увидел, что к ее бедрам пристегнут дидло. Женщина споткнулась, налетела на Адама и обхватила его рукой за шею.

Ее дыхание было насыщено алкоголем, дидло съехал и болтался между ног. Колени у нее подгибались, Адам старался не дать ей упасть, чувствуя на себе ее тяжелые груди.

– Можешь стоять?

– Эта штука правильно сидит? – промямлила женщина ему в шею. – Проверь завязку сзади, а?

Женщина повернулась, уперлась одной рукой в стену над коричневыми часами так, что хрустнуло пластиковое покрытие.

– Ты видела Эугена? – спросил Адам.

Черная кожаная повязка между ее ягодиц перекрутилась, женщина неуверенно потеребила ее вялыми пальцами.

– Она перекрутилась, – сказал Адам.

Он не знал, что делать. Поколебавшись, он расправил ленту, но потом заметил, что ниже она тоже перекручена.

Кожа женщины была горячей и потной; Адам дрожал, чувствуя, как холодеют его пальцы, ползущие по ленте вниз между ягодиц женщины.

Голый мужчина протиснулся мимо них и, покачиваясь, направился в ванную и стал мочиться, не закрывая дверь и не обращая на них внимания.

Адам попытался поправить кожаный ремень между ног женщины, ставший мокрым и скользким. Женщина пошатнулась и прижалась щекой к стене, пластиковые часы качнулись на гвоздике.

В смежной комнате захныкала женщина, двое мужчин прошли мимо ванной, а потом Адам увидел в дверном проеме ту красивую женщину со стрижкой под мальчика. Теперь она была совсем голой. Широкими шагами женщина направилась в соседнюю комнату – и тут увидела его. Подняла наполненный шампанским бокал со светлым отпечатком губ на ободке, показывая, что пьет за него.

Женщина с дидло вяло отодвинулась в сторону, проехалась плечом по стене, опустилась на пол и улеглась, прижавшись щекой к ковровому покрытию.

Незнакомка с короткой стрижкой подошла к Адаму – на шее пылали красные пятна – и прильнула к нему, прижалась лбом к его груди, потом подняла улыбающееся лицо.

Адам не смог сдержаться. Он поцеловал ее, и, когда женщина ответила на поцелуй, он почувствовал у себя на языке стерженек украшения.

Адам подумал, что не сможет сдержаться. Это ошибка, он уже теперь знал, что пожалеет, горько раскается потом, но единственное, чего он хотел прямо сейчас, – это войти в нее.

Женщина на полу пробормотала: «Я упала!» и потянула его за ногу так, что он покачнулся.

Женщина с короткой стрижкой расстегнула ему брюки, Адама окатила волна ледяного страха.

Слишком доступно, слишком соблазнительно, подумал он.

Однако рука задвигалась по ее груди – горячей, твердой, припудренной чем-то шершавым и блестящим.

Адам никогда еще не видел такой красивой женщины.

Он приподнял ее, прижал к стене и скользнул внутрь. В нем сплелись раскаяние и вожделение. Он качнул бедрами – и увидел, как на языке у женщины блеснул Сатурн. Ее тело трепетало и дергалось под его ударами. Она улыбалась, закрыв глаза, но не стонала, не вздыхала и, кажется, вообще не интересовалась происходящим – видимо, перебрала наркотиков.

Две женщины вышли из комнаты и, посмотрев на них, последовали дальше.

Женщина с дидло поднялась и встала позади него; ее руки вдруг юркнули Адаму под футболку и принялись гладить его поясницу и спину. Адам попытался увернуться, опасаясь, как бы она не нашарила пистолет, но она вдруг отпрянула, что-то проворчала и заковыляла в спальню.

Адам понял, что его, видимо, раскрыли, но теперь уже не мог остановиться. Женщина что-то сказала ему в шею, Адама обдало ароматом малины у нее изо рта. Женщина хотела, чтобы он сбавил темп, положила руку ему на грудь, но он убрал руку и крепче прижал партнершу к стене.

Глава 40

Войдя в третью комнату, Адам сразу увидел Эугена Касселя. На голове черный цилиндр, а в остальном – абсолютно голый. Пятеро совокуплялись на огромной кровати. Абажур настольной лампы покосился и вздрагивал вместе с кроватью. Эуген стоял на коленях позади женщины, опустившейся на четвереньки.

Ее жемчужное ожерелье покачивалось между грудей.

Женщина с привязанным к бедрам дидло, шатаясь, вошла в комнату следом за Адамом. Она села на край кровати, чуть не свалилась, но потом удержала равновесие. Еще одна женщина ухватилась за дидло, что-то сказала и рассмеялась. Сидевшая на кровати ответила ей и кашлянула в сгиб локтя.

– Что ты сказала?

– Ля-ля-ля-я, – улыбнулась она.

– Ясно.

– Здесь легавый, ля-ля-ля-я, – повторила она и снова кашлянула.

Эуген услышал ее. Он сел на кровати, рукой ухватив женщину за ягодицу, и перевел взгляд на Адама.

– Это частная вечеринка, – сказал он; на его лице отразилась досада.

– Мы можем поговорить, чтобы нам не мешали? – Адам предъявил полицейское удостоверение.

– Оставьте карточку, и мой адвокат свяжется с вами в понедельник. – Эуген встал с кровати.

Ему было лет сорок; он определенно старше всех собравшихся здесь. Голое безволосое тело подтянуто, несмотря на брюшко. Эрекция прошла. Под полями цилиндра блестело в брови золотое колечко, зрачки были расширены.

– Я ищу Филипа Кронстедта, – сказал Адам.

– Удачи, – улыбнулся Эуген, слегка приподняв цилиндр. – Его здесь нет, но я могу дать подсказку: следуйте за белым кроликом.

– Послушайте, – сказал Адам, – мы можем покинуть номер без лишнего шума, но, если придется, я надену на вас наручники прямо здесь и протащу через всю гостиницу до самой машины.

В комнату вошла женщина с сияюще белой кожей и рыжими волосами, заплетенными в две косички.

– Заказать поесть? – спросила она и затянулась марихуаной.

– Все еще голодна? – игриво спросил Эуген.

Женщина с улыбкой кивнула, выдохнула облачко дыма и подошла к телефону, стоявшему на письменном столе.

– Ладно. Я вижу, придется арестовать вас в соответствии с седьмым параграфом двадцать четвертой статьи Процессуального кодекса, – объявил Адам.

– Не моя вина, что вы ходили в скверную школу и вынуждены теперь служить в полиции, – сухо сказал Эуген. – Мир несправедлив, и…

– Вы знаете Марию Карлссон? – перебил Адам.

– Я люблю ее, – медленно проговорил Эуген.

– Передайте ей привет, – сказал Адам и достал фотографии с места преступления.

В резком свете фотовспышки было видно изрезанное мертвое лицо с широко открытым ртом и сломанной челюстью. Эуген что-то простонал, отшатнулся и опрокинул настольную лампу – коричневая керамическая ножка разлетелась на куски.

Глава 41

Эуген оделся, и Адам вызвал патрульную машину. Оба пошли по гостиничному коридору.

– Господи, какой ужас… не могу прийти в себя. Просто скажите, чем я могу быть полезен, я с удовольствием помогу, для меня это дело чести… но сначала позвоню своему адвокату.

В номере Эуген умылся; его щеки побледнели и теперь лоснились от пота.

– Мне нужно найти Филипа, – сказал Адам.

– Он ни при чем, – отрезал Эуген.

– Филипа нет ни по одному из обычных адресов. Где он?

– Ему нездоровится. – Эуген почесал лоб шляпой. – Не хочу злословить, но именно сейчас я не хочу иметь с Филипом дела. Я уговаривал его обратиться за помощью, но…

– Какого рода помощью? – спросил Адам.

Двери лифта открылись. Пропустив вперед женщину в оранжевом плаще, Адам с Эугеном вошли следом.

– Он ест слишком много соли, – улыбнулся Эуген и покрутил пальцем у виска.

– Он наркоман?

– Да, беда в том, что он увлекается расширителями… Толку от них никакого. Становишься придурком-параноиком, бабах – и слетаешь с катушек, тебе так плохо, что охота умереть.

– Человек может стать агрессивным от расширителей? – спросил Адам, когда они шли к выходу.

– Ты все время трясешься от страха, а в голове – безупречная ясность. Мысли несутся слишком быстро, уснуть невозможно… Когда я видел Филипа в последний раз, он был просто маньяк какой-то, говорил, что он – на тысячах спутниковых фотографий в «Гугле», болтал, что Сатурн пожирал своих детей… Ни секунды не стоял спокойно, все размахивал ножиком, порезал мне руку, кричал, что я должен этому радоваться… и себя он тоже порезал, плечо. Когда он бежал вниз, в метро, за ним осталавась кровавая дорожка.

Они прошли через холл и вышли на Тулегатан – как раз подъехала патрульная машина.

– Сейчас мне просто надо знать, где его найти, – повторил Адам и придержал Эугена.

– Ладно. Пускай я доносчик, но он говорил, что в чулане его не обнаружат.

– В чулане?

– Он арендует подвалы здесь, на Ванадисгатан, – ну знаете, частные склады. Думаю, больше половины здешних чуланов – его.

Двое полицейских в форме подошли, поздоровались с Адамом. Один подвел Эугена к задней дверце машины, другой слушал Адама.

– Отвезите его в тюрьму, в кабинет для допросов, – сказал Адам. – Проследите, чтобы он никому не звонил, мы приедем чуть погодя. Когда явится адвокат, придется выпустить Касселя.