Текст книги "Математика волшебства"

Лайон Спрэг де Камп и Флетчер Прэтт
Математика волшебства

Глава 1

– Мяса, кусок! – распорядился Гарольд Ши.

– Филе, вырезку?.. – осведомилась официантка.

– А все равно – какой побольше, и не очень прожаренный!

– Гарольд, – вмешалась Гертруда Маглер, – что бы там ни случилось, пожалуйста, придерживайся рационального питания. Когда человек, не занимающийся физическим трудом, потребляет излишнее количество протеина...

– Физическим трудом?! – рявкнул Ши. – Да уж целые сутки прошли, как я чего-либо ел! И то это была крошечная тарелочка овсянки, прокисшей к тому же. А с той поры я подрался на дуэли с парочкой великанов, занимался акробатикой верхом на помеле, прокатился на волшебном першероне одного знакомого бога... Вот так-то: я жарился на солнце и замерзал, трясло меня и мотало, и пугали меня чуть не до смерти, и, клянусь молотом Тора, я просто хочу есть!

– Гарольд, ты... ты хорошо себя чувствуешь?

– Замечательно, куколка! И буду чувствовать себя еще лучше, если получу хоть немного жратвы. – Он снова обернулся к официантке. – Скоро там? Мяса!

– Послушай, Гарольд, – не отставала Гертруда. – Кончай! Ты выскакиваешь неизвестно откуда, наряженный в какие-то дурацкие лохмотья, рассказываешь дикие вещи, которым никто в жизни не поверит...

– Можешь не верить, что я выскочил неизвестно откуда, – заметил Ши. – Дело твое.

– В таком случае, не мог бы ты мне объяснить, что стряслось?

– Абсолютно ничего! Я не собираюсь это обсуждать, пока не проконсультируюсь с доктором Чалмерсом.

– Ну что ж, – проговорила Гертруда, – если ты занимаешь такую позицию... Уолтер, пошли в кино?

– Но... – опешил Уолтер Байярд. – Но я хочу послушать...

– Ты можешь хоть раз в жизни побыть джентльменом?

– Ох! Ну ладно, Герт. – Уходя, он бросил на Ши косой взгляд. – По крайней мере, ты не притащил с собой толпу девушек своей мечты.

Ши ухмыльнулся им вслед.

– Вот идет парень, который вечно меня подкусывал насчет какой-то там психологической атаки со стороны Герт, – заметил он, обращаясь к Чалмерсу. – Надеюсь, она теперь за него самого возьмется.

На лице Рида Чалмерса появилась слабая улыбка.

– Вы забываете... гм... что у Уолтера совершенно безотказно работают защитные механизмы.

– Это вы о чем?

– Когда давление становится слишком сильным, он может просто плюнуть и уйти.

Ши, не сдержавшись, фыркнул.

– Вы просто не представляете, что вы за... Ах, еда! – Он атаковал тарелку и с усердием змеи, заглатывающей жабу, запихнул в рот кусок мяса, которым подавилась бы и лошадь. По мере того как он работал челюстями, на лице его расплывалось выражение полнейшего блаженства. Чалмерс отметил, что при этом его коллега полностью игнорирует тот факт, что по меньшей мере половина посетителей ресторана, выпучив глаза, таращится на невиданное зрелище, которое являл собой молодой человек с длинной физиономией, наряженный в диковинные скандинавские одеяния.

– Несколько более... э-э... тщательное прожевывание пищи... – начал было Чалмерс.

Ши погрозил ему пальцем, с трудом проглотил очередной гигантский кусок и выговорил:

– За меня не волнуйтесь.

Время от времени набивая рот основательными порциями пищи, он постепенно поведал собеседнику историю своих похождений.

Чем больше Рид Чалмерс разглядывал и слушал своего молодого друга, тем большее замешательство выражалось в его кротких глазах.

– Боже ты мой! Это ведь уже третья порция! По-моему, они не совсем адекватно именуются здесь половинками. Вам... гм... плохо не будет?

– Это последняя. Эй, девушка! Будьте добры – яблочный пирог. Только не какой-то там кусочек! Я хочу целый. – Он повернулся к Чалмерсу. – В общем, этот призрак говорит: «Проваливай туда, откуда пришел» – и вот я здесь.

Чалмерс задумчиво произнес:

– Насколько я знаю вас, Гарольд, за вами действительно водится грешок преувеличения. Вы имеете склонность несколько приукрашивать факты, что несовместимо с истинно научной точностью. Однако я знаю также, что умышленная фальсификация вам несвойственна, поэтому я вам верю. Кроме того, весьма убедительным доказательством являются заметные перемены в вашей наружности и поведении.

– Я и вправду изменился? – спросил Ши.

– Ваша внешность свидетельствует о перенесенных физических испытаниях, а также о воздействии солнца и ветра.

– И это все?

Чалмерс задумался.

– Насколько я понимаю, вы наверняка желаете услышать, что присущий вам дух застенчивого нахальства превратился в подлинное чувство уверенности в себе?

– Ну... в общем...

– Люди, сознающие свои недостатки, всегда жаждут услышать о том, что в них произошли радикальные изменения, – продолжал Чалмерс. – На самом же деле такие изменения если и происходят со взрослыми людьми, то довольно медленно. За две недели всяк не случится такое сказочное чудо.

Подмигнув смущенному Ши, он добавил:

– Но не могу не признать, что какие-то перемены в структуре личности действительно произошли, и полагаю, в нужном направлении.

Ши рассмеялся.

– По крайней мере, теперь я научился понимать ценность теоретических выкладок. Если бы и вы туда угодили, мы б тогда точно раскрутили все эти несчастные законы скандинавских мифов по полной программе!

– Я... – начал было Чалмерс и умолк.

– Что?

– Ничего.

– Правда, – заметил Ши, – вы бы вряд ли выдержали такое путешествие с физической точки зрения.

– Думаю, что да, – вздохнул Чалмерс.

– А ваша парафизическая теория будь здоров как подтвердилась, продолжал Ши. – В том мире и впрямь действуют законы подобия и распространения – по крайней мере, магические заклинания, которые я составил на их основе, сработали.

Чалмерс откинул с глаз седую прядь волос.

– Поразительно! Да, я и в самом деле был почти уверен, что перемещение физического объекта в иную пространственно-временную структуру при помощи формальной логики – как вы там это прозвали? А, силлогизмобиль! – вполне возможно. Но все же это значительное потрясение – получить подтверждение столь... гм... вольных рассуждений экспериментальным путем!

– Конечно, кое-что и впрямь у нас есть, – согласился Ши. – Другой вопрос – что со всем этим делать?

Чалмерс нахмурился.

– Пока еще неясно. Совершенно иначе предстает вся картина мира. Это ни на что не похоже – разве что на некоторые восточные религии. Бесконечное множество миров, движущихся по параллельным, но совершенно различным пространственно-временным векторам... Но, как вы справедливо заметили, что со всем этим делать? Если я и опубликую результаты вашего эксперимента, все просто скажут, что у старого бедного Чалмерса... гм... просто крыша поехала.

И кроме того, стоит психологу-экспериментатору влезть в сферу физики...

Вспомните Оливера Лоджа? – Он поежился. – Для того чтобы представить удовлетворительные доказательства, остается разве что отправить оппонентов в какой-нибудь из параллельных миров. К сожалению, вряд ли приходится рассчитывать на то, что они там повстречают какую-нибудь Грую с горстью заколдованного снега в руке. Тогда вернуться они не смогут, а оставшиеся оппоненты только уверятся в своей правоте. Представляете, в чем сложность?

– Угу. Интересно, чем же кончилась битва? Может, стоило бы вернуться и узнать?

– Я бы не советовал. Рагнарек только начинался, когда вы покинули тот мир. Не исключено, что, вернувшись, вы обнаружите, что великаны победили и теперь заправляют там всеми делами. Раз уж вы так ищете приключений, есть множество других, и куда менее... – Голос Чалмерса прервался.

– Других – чего?

– Да так, я просто вслух рассуждаю. Я хотел сказать – теоретически достижимых миров. Пока вас не было, я как раз, и довольно небезуспешно, занимался разработкой структурной теории космологии множественных миров, и...

– Послушайте-ка, доктор Чалмерс, – прервал его Ши. – Мы оба слишком сведущи в психологии, чтобы с успехом водить друг друга за нос! У вас явно и еще что-то на уме – помимо всей этой парафизической математики.

– Гарольд... – вздохнул Чалмерс. – Я всегда считал, что лучше бы вам было пойти... гм... в коммерсанты там или политики, чем заниматься психологией. В теории вы позорно слабы, а как с ходу высосать из пальца диагноз поведенческой модели – так вы первый.

– Не увиливайте, доктор.

– Ну хорошо. Вы, наверное, уже подумываете вскоре отправиться в новое путешествие?

– Ну почему же, я ведь только вернулся, у меня не было еще времени строить планы... Минуточку! Уж не намекаете ли вы, что хотели бы присоединиться, а?

Рид Чалмерс скатал из хлебного мякиша аккуратный серый шарик.

– По сути дела, именно на это и намекаю, Гарольд. Вот он я – мне уже пятьдесят шесть, а ни семьи, ни близких друзей – за исключением вас, молодых людей из Гарейденского института. Я сделал – во всяком случае, я верю в то, что сделал – величайшее космологическое открытие со времен Коперника, однако же природа этого открытия такова, что его нельзя доказать, и никто в него не поверит. – Он слегка пожал плечами. – Работа завершена, но результат ее не принесет мне признания в этом мире. Так разве не могу я... гм... не могу позволить себе слабость попытать счастья в каком-нибудь другом?

Вернувшись вместе с Ши к нему домой и устроившись в его лучшем кресле, Чалмерс вытянул ноги и задумчиво потягивал хайбол.

– Боюсь, что ваш выбор Ирландии времен Кухулина* [1]1
  Кухулин, королева Медб, Оссиан – персонажи ирландского эпоса; Эдмунд Спенсер (ок. 1552—99) – классик английской поэзии; «Царица фей» аллегорическая поэма, одно из основных его произведений.


[Закрыть] не встретит моей полной поддержки. Жизнь там полна приключений, это верно – но варварская культура, сложная система всякого рода табу, нарушение которых влечет за собой наказание путем усекновения головы...

– А девушки? – запротестовал Ши. – Эти древнескандинавские блондинки с ножками, как у рояля – все они настолько напоминали мне Гертруду...

– Для человека моего возраста амурные приключения не особо привлекательны. Как партнеру в данном предприятии я вынужден напомнить вам, что, в то время как вы обладаете... гм... определенными физическими навыками, которые могут быть применимы где угодно, моя собственная значимость ограничивается областями, где интеллектуальные достижения способны оценить более достойно, нежели в древней Ирландии. Единственные люди, которые не были воинами и могли свободно передвигаться в те времена это менестрели, а я не умею ни слагать вирши, ни играть на арфе.

Ши едко ухмыльнулся.

– Договорились, девушек вы предоставляете мне. Но, наверное, все же вы правы – ну их к бесу, эту королеву Медб с Оссианом. – Он порылся среди книг на полках. – А как насчет этого?

Чалмерс посмотрел на протянутый ему том.

– «Царица фей» Спенсера? М-мм... – «Одна картина сменяется другой под звуки изменчивой мелодии» – так, по-моему, говаривал доктор Джонсон?

Безусловно, прекрасный и интересный мир, и лично я вполне мог бы занять там какое-то место. Однако боюсь, было бы не совсем уютно приземлиться во второй части книги, где рыцарям царицы Глорианы уже приходится довольно туго – словно то ли сам Спенсер охладел тогда к своим героям, то ли сюжет вырвался из-под его опеки и зажил своей собственной жизнью, как сплошь и рядом и случается. А я не уверен, что нам удастся достичь такой степени избирательности, чтобы попасть в строго рассчитанный эпизод сюжета. Взять хотя бы ваш недавний опыт – хотели попасть в Ирландию, а оказались в мире скандинавских мифов.

– Но, – запротестовал Ши, – когда отправляешься на поиски приключений, нельзя совсем избежать...

Тут он умолк, позабыв закрыть рот.

– По-моему, вы собирались сказать «опасностей», если я правильно понял, – произнес Чалмерс с улыбкой. – Честно признаться...

Ши вскочил на ноги.

– Доктор... Док! – выпалил он. – Слушайте: а почему бы и в самом деле не высадиться прямо в той заключительной части «Царицы фей» и не помочь рыцарям Глорианы вылезти из передряги? Вы же сказали, что разработали какие-то новые положения? Так мы там в самом выгодном положении будем! Вы только посмотрите, что я там понаделал перед Рагнареком с той ерундой, которой располагал!

– Экий неугомонный вы, Гарольд, – отозвался Чалмерс, правда, заинтересованно наклоняясь вперед. – И все ж таки это довольно... гм... заманчивый замысел – совершить в другом мире деяние, отвергнутое в этом. Не наполните ли еще разок мой стаканчик, покуда мы будем обсуждать детали?

– Ну, первая деталь, которую мне хотелось бы узнать, это что за новые теории вы там напридумывали.

Чалмерс приосанился и в манере лектора, выступающего перед большой аудиторией, начал:

– Насколько я себе это представляю, взаимоотношения между рассматриваемыми мирами можно проиллюстрировать на примере карандаша с параллельными гранями. Эти грани моделируют векторы, представляющие собой, разумеется, время. В результате мы получаем некую вселенную, некий универсум, который имеет шесть измерений – три в пространстве, один во времени и еще два, выражающие некие связи между одним миром данного универсума и другим. Вы должны достаточно разбираться в математике, чтобы быть в курсе, что так называемое «четвертое измерение» можно отнести к таковым лишь с той точки зрения, что время обладает поддающейся измерению характеристикой – подобно цвету или, скажем, плотности. То же самое можно отнести и к межмировым измерениям. И я готов утверждать...

– Тпр-ру! – перебил Ши. – А количество миров безгранично?

– Кхе-гм. Надеюсь, когда-нибудь вы все же избавитесь от привычки перебивать где надо и где не надо, Гарольд. Лично я не оставляю такой надежды. В данный момент мне представляется, что такое количество все же ограничено, хотя и весьма велико. А теперь разрешите мне продолжить. Итак, я готов утверждать, что та вещь, которую мы именуем «магией», представляет собой попросту... физику в некоторых из этих иных миров. И законы подобной физики должны распространяться и на то, что мы назвали межмировыми измерениями...

– Понятно, – опять перебил Ши. – Тот же случай, что и со светом, который способен распространяться в межпланетном пространстве, в то время как тому же звуку обязательно требуется посредник в виде воздуха или воды.

– Сравнение далеко не безупречно. Позвольте мне все же продолжить. Вам должно быть известно, насколько часто в тех же сказках описываются появляющиеся или исчезающие волшебным образом те или иные предметы. Подобный феномен легко поддается объяснению, если мы допустим, что так называемый колдун просто переносит эти предметы из другого мира или отправляет туда.

Ши сказал:

– Я сразу вижу одно возражение. Ежели законы магии на наш мир не распространяются, откуда же тогда о них узнали? Я имею в виду, как они попали в те же сказки?

– Вопрос вполне очевидный. Вы помните мое замечание о том, что галлюцинации душевнобольных могут объясняться раздвоением их личности между нашим миром и каким-то другим? То же самое в равной мере можно отнести и к составителям сказок, разве что в чуть меньшей степени. Естественно, касается это и любого писателя-фантаста – такого, скажем, как Дансени или Хоббард.

Когда он описывает какой-то странный несуществующий мир, то дает несколько искаженный вариант настоящего со своим собственным набором измерений, независимых от нашего.

В наступившей тишине Ши приложился к своему стакану. Наконец он спросил:

– А почему и мы не можем что-нибудь перемещать из своего мира и обратно в него?

– Как это не можем? Вы уже сами довольно успешно сумели переместиться из этого мира. Но, вероятно, определенное число этих параллельных миров просто более легко достижимы, нежели остальные. И как раз наш...

– Скорее всего, из крепких орешков?

– Кхе-гм. Да не перебивайте же, прошу вас! Да! Что касается такого измерения, как время, то я склонен считать, что мы способны путешествовать между мирами только под прямым углом к грани карандаша, представляющего собой пучок пространственно-временных векторов, если вас не коробит такая... несколько вольная аналогия. Однако очень похоже на то, что наши векторы имеют некоторую кривизну. И ход времени на внутренней кривой, откладываясь на внешней, должен оказаться другим – а именно, время там будет течь быстрее. Вспомните распространенную сюжетную линию многих сказок – герой прибывает в волшебную страну, проводит там три дня, возвращается и узнает, что отсутствовал три минуты или три года. Тем же явлением можно было бы объяснить и возможность перемещения в придуманный кем-то образ будущего. Это как раз тот случай, когда некое сознание перемещается по наружному искривленному вектору со скоростью, превосходящей ход времени по нашему собственному, внутреннему, вектору. В результате... Гарольд, вы успеваете следить за ходом моих рассуждений?

Стакан Ши с легким «пум» покатился по ковру, а из кресла послышалось подозрительное похрапывание. Усталость, наконец, все-таки взяла свое.

* * *

На следующие выходные Ши поехал в Кливленд. Близящийся старт второго путешествия во времени вызывал у него определенные опасения. Чалмерс старикан с мозгами, тут и сомневаться нечего. Теоретик он классный. Но увы – похоже, его больше интересует погоня за самой теорией, нежели ее практические результаты. Как-то покажет он себя в роли напарника, оказавшись в круговерти непредсказуемых опасных приключений – человек пятидесяти шести лет, с детства ведущий сидячий образ жизни и, как следствие, явно предпочитающий рассуждение опыту?..

Ладно, теперь уже так и так поздно что-то менять, – твердил себе Ши, входя в магазин готового платья компании «Монтроуз». Там он спросил чего-нибудь в средневековом стиле. Продавец, который, судя по всему, решил, что слово «средневековый» каким-то образом связано с пиратами, притащил целую охапку камзолов, штанов в обтяжку, разукрашенных перьями шляп и сапог с отворотами из тонкой желтой кожи. Ши в итоге выбрал костюм, который когда-то носил исполнитель главной роли в «Робин Гуде» Де Ковена. Правда, у того не оказалось ни единого кармана, но на такие случаи и существовали портные. Для Чалмерса он приобрел похожее обмундирование, хотя и несколько попроще и поскромней, а также монашескую сутану с привязным капюшоном.

Чалмерсу предстояло изображать кого-то вроде паломника или пилигрима персонаж, в роли которого, как они оба решили, он будет чувствовать себя наиболее уверенно.

Из предложенного магазином готового платья ассортимента оружия и доспехов ничего выбрать не удалось – все предметы оказались откровенно бутафорскими и кроме маскарада ни на что большее не годились. Цепная кольчуга, например, была связана из шерсти и покрашена потом алюминиевой краской, а пластинчатая составлена из кусочков жести не толще, чем от консервной банки. Мечи не обладали ни заточкой, ни закалкой, ни должным балансом. В антикварных лавках повезло ничуть не больше – здесь, в основном, торговали кавалерийскими саблями времен Гражданской войны. Ши решил остановиться на собственной фехтовальной шпаге. Клинок у нее был довольно жесткий, и если открутить защитный колпачок да как следует наточить кончик, то на первое время должно сойти, пока он не раздобудет чего-нибудь поприличней.

Но самая серьезная проблема, как поведал он Чалмерсу по возвращении, была связана с магическими формулами, которые они намеревались использовать, прибыв на место.

– Вы что, рассчитываете читать в Царстве Фей по-английски? У меня в Скандинавии это не прошло, – предостерег он.

– Я это предусмотрел, – отозвался Чалмерс. – Не забывайте, что математика – это... это язык универсальный, от слов не зависящий.

– Все это хорошо, только вот будут ли ваши математические символы обозначать то же, что и здесь?

– Взгляните на эту бумажку, Гарольд. Зная начала формальной логики и посмотрев на это своеобразно проиллюстрированное уравнение, где слева изображено одно яблоко, а справа – несколько яблок, я сразу могу понять, что оно означает, а именно: «Яблоко относится к множеству, или классу, яблок». Таким образом, мне сразу становится ясным значение символа в форме подковы, стоящего посередине: «То-то является элементом такого-то класса».

– Вы и впрямь думаете, что это сработает? Но скажите: откуда нам знать, что мы окажемся в той самой части мира Царства Фей?

Чалмерс пожал плечами.

– Раз уж на то пошло, откуда нам знать, что мы не попадем на территорию легенд и мифов Древней Греции? Законы, которые лежат в основе данного метода перемещения, еще только предстоит выработать. Пока же нам остается лишь покрепче взяться за руки, хором зачитать формулы и надеяться на лучшее.

Ши ухмыльнулся.

– А если и не сработает, то и черт с ними! Ну, по-моему, мы готовы.

Он сделал глубокий вдох.

– Если Р равно не-Q, Q включает в себя не-P, что равносильно либо утверждению Р, либо Q, но не обоим одновременно, но если не-Р не является частью не – Q... Войдите, миссис Лэд.

Домохозяйка Ши открыла дверь и заодно открыла было рот, собираясь что-то сказать. Но это «что-то» так и не последовало. С разинутым ртом она уставилась на парочку респектабельных психологов, стоящих бок о бок посреди комнаты в средневековых нарядах с рюкзаками за спиной. Взявшись за руки, в свободных руках они держали какие-то бумажки. Чалмерс зарделся от смущения.

Ши как ни в чем не бывало поклонился.

– Мы проводим один эксперимент, миссис Лэд. Некоторое время нас, скорее всего, не будет. Если мистер Байярд станет нас спрашивать, впустите его и передайте, что он может просмотреть бумаги в правом верхнем ящике. И отправьте, пожалуйста, вот это письмо. Спасибо.

Чалмерсу он объяснил:

– Это Герт. Пишу, чтоб не тратила зря деньги, посылая на наши розыски Джонсона.

– Но, мистер Ши... – начала было домохозяйка.

– Прошу вас, миссис Лэд. Можете посидеть и посмотреть, если хочется. Поехали, доктор – вывод, связанный с отношениями между двумя классами, может быть извлечен даже в том случае, если доказательство относится лишь к части некоего третьего класса, с которым связаны оба предыдущих. Вне зависимости от того, истинные или ложные суждения относятся к некоему классу, он может рассматриваться аналогично всему тому, что, по некоему утверждению, содержится в том классе...

Обширный бюст наблюдавшей за происходящим миссис Лэд взволнованно колыхался, глаза все больше вылезали на лоб. Материала для пересудов со знакомыми кумушками набрала она уже на месяц, вперед.

Пуф-ф! Произошло некое движение воздуха, от которого затрепыхались бумаги на столе и из пепельниц полетел пепел. Испуганно подобравшись, миссис Лэд протянула трясущуюся руку туда, где только что находились оба ее дико вырядившихся постояльца.

Рука ее провалилась в пустоту.