Электронная библиотека » Лайза Лутц » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Беглянка"


  • Текст добавлен: 3 ноября 2023, 06:25


Автор книги: Лайза Лутц


Жанр: Классическая проза, Классика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава 7

Наша жизнь казалась бесконечной игрой в прятки. Блю вела себя как обычно, нисколько не беспокоясь о настигшем ее прошлом. Наверняка Джек был плохим человеком и получил по заслугам. Я в свое время тоже встречала таких людей; порой я сама не прочь убить одного или даже парочку из них, однако не смогла бы дальше спокойно жить. Для меня это имело бы значение. Вполне вероятно, и я воспользуюсь случаем, если он представится, но точно не смогу так беззаботно напевать в душе прилипчивые мелодии из телерекламы, как это делает Блю.

Через несколько дней мои нервы наконец успокоились до уровня легкой вибрации, как у фортепианной струны после завершающей ноты. Я проверила свои финансы и поняла, что больше нельзя тратить и так ничтожные сбережения. У меня осталось чуть более семисот долларов, а продолжать бесплатно жить в доме Блю на правах гостя я не могла.

Начав впервые работать десять лет назад, я могла устроиться только уборщицей или горничной. Впрочем, работы я не боялась и готова была даже вкалывать на стройке. Родители моей давней подруги Эди Парсонс держали хозяйственный магазин. Мы иногда проводили там время после обеда. Мистер Парсонс многому нас научил. Я умела обращаться с молотком и пилой. В доме, где выросла, я обработала и перекрасила паркетные полы – когда получила пару десятков заноз на ногах и поняла, что матери нет до полов никакого дела. Однако после нескольких неудачных собеседований выяснилось, что мужчины не нанимают женщин на строительные работы. Они говорят, тебе не хватает квалификации, а на самом деле думают, что ты скоро сломаешься. В буквальном смысле.

Встретив Фрэнка, я пообещала себе, что дни работы в клининге прошли и никогда не вернутся. Мы даем себе много обещаний и большинство из них не выполняем. Я распечатала в библиотеке листовки с предложением своих услуг, сделав внизу бахрому из полосок с номером телефона. До первого звонка пришлось ждать всего пару дней.

Его звали Кайл. Судя по всему, убежденный холостяк. Он снимал двухкомнатную квартиру недалеко от городской администрации. По моему опыту, люди с небольшим достатком, которые любят чистоту, делают уборку сами. И их обычно все устраивает. Остальные нанимают горничных, чтобы их квартиры не превратились в гигантские чашки Петри. Кайл сказал, что его домработница уволилась. Вроде бы из-за какого-то несчастья в семье, но по запаху, который ударил мне в нос еще у порога, я поняла, что она просто испугалась.

Кайл сразу же нанял меня и ушел на работу. Скрытый неряха, он выглядел опрятно, но внешность обманчива. К тому же сердцеед, судя по коллекции использованных презервативов под кроватью. Я надела толстые желтые перчатки и хирургическую маску. С этой работой я сталкивалась не впервые, и только она когда-то держала меня на плаву, однако я так и не смогла ее полюбить. Выходя из дома, я не чувствовала удовлетворения от хорошо выполненного дела. Зато все, к чему я прикасалась, оставляло на мне невидимые отпечатки. Сколько бы я ни принимала душ, этот налет не смывался.

Следующей позвонила женщина, мать которой находилась при смерти. Мне нужно было наводить порядок вокруг старой миссис Смайт, ее кислородного баллона, ее увлажнителя воздуха и ее сиделки. Последняя, насколько я могла судить, занималась только тем, что смотрела телевизор, приносила таблетки всех цветов радуги три раза в день и просила миссис Смайт не мешать ей наслаждаться сериалом. Звук телевизора всегда был чуть громче, чем шум аппарата для дыхания миссис Смайт. Она жила в старом доме, где корка многолетней грязи покрывала каждый угол. Швы между плитками в ванной заплесневели настолько, что вернуть им белый цвет было уже невозможно. Пылесосить приходилось вокруг сиделки, которая отказывалась вставать с дивана. А вот с запахом я ничего поделать не могла. Он исходил от самой старушки, и после трех недель работы у меня сложилось впечатление, что мыли ее не чаще, чем в Сахаре шел проливной дождь. Однажды, едва сдерживая подступающую тошноту от невыносимого смрада, я даже сама предложила помыть миссис Смайт. Медсестра в ответ лишь бросила на меня взгляд, от которого кровь стыла в жилах.

У меня появилась нелепая идея: если я хочу вновь поверить в то, что мир состоит не только из грязи и грехов, я должна найти хоть одно место, в которое буду возвращаться с удовольствием.

Придя домой к Блю, я не меньше получаса принимала душ, а затем ложилась на диван, включала телевизор и пыталась убедить себя, что все это не моя жизнь. Но каждое утро я просыпалась и понимала, что это она и есть и, видимо, лучше уже не станет.

Однажды вечером Блю пыталась подбодрить меня с помощью домашней еды, какая бывает на ужин у нормальных людей с нормальной жизнью и семьей. Она приготовила пасту карбонара и салат, и мы выпили две бутылки неплохого вина, которые Блю стащила из бара. После ужина мы съели на десерт клубнику со сливками, и Блю стала изучать некрологи в газете.

– В некрологах не пишут о неопознанных телах, – сказала я.

– О, я ищу не Джека, – ответила Блю.

– Просто вечернее чтение?

– Тебе, Амелия-дефис-Таня, все еще нужна новая личность, если не хочешь провести остаток своих дней без имени. А я искренне считаю, что ты состоялась бы в роли грабительницы банков.

– Возможно. – Я пожала плечами.

– Ну раз ты допускаешь такую возможность, я давно заметила, что в «Фэйрвью» с системой безопасности беда…

Честно говоря, я не понимала, серьезно она или нет. Я налила себе выпить и оставила вопрос висеть в воздухе. Почему бы и нет. Есть ли у меня хоть одна причина оставаться законопослушной гражданкой?

Блю вернулась к некрологам.

– В похоронном бюро «Морган и сыновья» многообещающий труп. Эллисон Уэйд. Дорожная авария. Церемония завтра в одиннадцать.

* * *

Той ночью на город обрушилась непогода. Утром за окнами похоронного зала было видно только черноту, будто все заполонила огромная стая ворон. Зонтики едва спасали от ливня. Мы с Блю бежали от машины до крыльца что было сил – и все равно промокли до нитки.

Внутри пахло влажной шерстью. Собралось множество скорбящих, и я заметила металлические значки, поблескивающие под лампами тут и там. Люди в форме, полицейской форме, повсюду. Около двадцати полицейских.

– Блю, как это понимать?

Она и сама выглядела удивленной и даже немного взволнованной.

– Здесь много полицейских, – сказала она.

– Да неужели?

На задней скамье сидел мужчина в сержантской форме. Он держался как мог, но с каждым словом приторного утешения его решимость таяла на глазах.

Я вернулась к двери, взяла чей-то черный зонт и вышла на улицу под непрекращающийся ливень. Блю последовала моему примеру.

– Мы же на нее едва взглянули, – сказала она.

– Даже если она моя сестра-близнец, я не стану выдавать себя за умершую жену полицейского. Да, у меня сейчас уйма проблем, но решать их таким способом – все равно что менять в доме проводку, не отключая электричество.

Мы ушли, потерпев фиаско. Домой ехали в оглушающей тишине, не считая голоса в моей голове, повторяющего: «Выхода нет». До появления компьютеров, гигантских баз данных и АНБ я могла бы запросто выбрать себе имя и переехать в другой город. А теперь мне казалось, что любая новая личность – словно пальто, которое начинает распускаться, едва я просовываю руку в рукав.

Зайдя в дом, я упала на диван, накрылась одеялом и постаралась уснуть, чтобы забыть свои тревоги. Блю ушла к себе и затихла. В середине ночи меня разбудили звуки из ее комнаты. Шорох, скрип, шуршание. Она даже не старалась меньше шуметь. Я взглянула на часы – без двенадцати минут три. В ее комнате горел свет, а дверь была чуть приоткрыта.

Я подошла и заглянула внутрь. Блю собирала чемодан. Не столько с одеждой, сколько с бумагами и книгами. Поверх них она бросила большое шерстяное пальто.

– Блю, что случилось?

– Хорошо, что ты проснулась, – сказала она. – Сделаешь нам кофе?

Поскольку уже не осталось шансов вернуться в страну грез, я решила компенсировать это ударной дозой кофеина. Заварила крепкий кофе, терпеливо дождавшись последней капли из кофеварки, наполнила две чашки и снова пошла в спальню Блю. Вручив ей напиток и позволив кофеину начать действовать, я задала назревший вопрос:

– Ты куда-то уезжаешь?

– Я – нет, – ответила Блю. – Уезжаешь ты.

Что ж, ее гостеприимству рано или поздно должен был прийти конец. Я не удивилась, хотя и не могла объяснить, зачем Блю сложила для меня свои вещи в свой же чемодан.

– Я и сама могу собраться. И мне не нужны твои… какие-то бумажки.

– Ты ничего не поняла, Таня-дефис-Амелия.

– А ты меня просвети.

– Я нашла тебе новую личность, – заявила Блю.

– Какую?

– Мою. Ты станешь мной. Деброй Мейз.

* * *

Потребовалось несколько секунд, чтобы ее слова уложились у меня в голове. А потом еще несколько секунд, чтобы снова уложились.

– Наверное, я тебя не так поняла…

– Ты все поняла правильно, – ответила Блю.

– Боюсь, в твоем плане есть дыры.

– Возможно. Однако мы придумаем какую-нибудь хитрую шпаклевку и все исправим.

– Тогда вот первый вопрос. Если я буду тобой, то кем будешь ты?

– Я буду Амелией Кин.

– Ты не забыла, что недавно Амелию Кин пытались убить двое парней?

– Нет, – ответила Блю. – Но они – и тот, кто их послал, – знали, как ты выглядишь. Вряд ли проблема в имени Амелии Кин. Думаю, все дело в человеке, носившем это имя и свое прежнее. Если им удастся выследить Амелию, найдут меня, а не тебя. Как только я получу удостоверение личности, смогу выйти замуж, взять фамилию мужа, сменить номер социального страхования – я слышала, это отличный трюк, чтобы замести следы, – и вуаля, Амелия Кин растворилась в воздухе. Теперь есть только Амелия Лайтфут.

– Лайтфут?

– В своих фантазиях я встречаю красивого индейца и уезжаю к нему в резервацию[5]5
  Lightfoot (англ.) – «быстрая нога» – напоминает индейское имя.


[Закрыть]
. С другой стороны, можно прожить счастливо и незаметно и с человеком по фамилии Джонс или Смит.

– Блю, я благодарна за все, что ты для меня сделала, но у твоей личности багаж не меньше моего.

– Я предлагаю тебе новую жизнь. Выход из положения. А ты что планировала делать? Вечно жить за мой счет?

Ее голос звучал спокойно и ровно, однако угроза чувствовалась ясно. Либо я соглашаюсь, либо меня выгоняют. Я пыталась понять, что обмен личностями даст самой Блю, но лишь безуспешно перебирала варианты. Было очевидно одно: мой побег в роли Амелии Кин не удался, и в убежище Дебры Мейз мне больше не рады. Тем не менее я не могла не задать вопрос:

– В чем твоя выгода, Блю?

– Я оставлю прошлое позади.

– Разве твое прошлое не похоронено в заповеднике?

Блю отправилась на кухню и налила себе еще кофе. Затем схватила бутылку виски и добавила в чашку щедрую порцию. Сделала глоток, прислонилась к стене и закрыла глаза. Казалось, даже ненадолго задремала. Потом она открыла глаза, и выражение ее лица утратило безмятежность.

– Вряд ли кто-нибудь ищет Дебру Мейз. Но поскольку и я, и Джек пропали, легко предположить, какие выводы сделает его большая семья. Когда начнут охотиться за мной и найдут тебя, они поймут, что зашли в тупик. Кроме того, в мире наверняка не одна Дебра Мейз. Моя девичья фамилия какое-то время сослужит тебе хорошую службу. Но лучше изменить ее, как только будет возможность. Я бы не стала заморачиваться с официальной сменой имени, ведь тогда тебе понадобится поручитель. Рекомендую выйти замуж. Не обязательно искать любовь, нужен просто парень с любой другой фамилией, которого ты знаешь хотя бы пару месяцев. Затем смени номер страховки. Даже если тебя выследят, решат, что ошиблись. Мы в силах помочь друг другу. Ты больше не хочешь быть Амелией, а я не хочу быть Деброй.

– Ты точно все обдумала? – Я предприняла последнюю попытку ее отговорить.

Блю прошла в спальню и вынула из чемодана стопку книг и бумаг. Затем вытащила сертификат из пластиковой папки и передала его мне.

– У тебя может быть настоящая жизнь и настоящая работа, как у меня когда-то, – сказала она. – Это мой диплом учителя. Я семь лет преподавала в начальной школе. У меня тут планы уроков для классов со второго по пятый. Ты любишь детей?

– Не знаю. Наверное.

– В этом возрасте дети добры и невинны. Порой тебе, конечно, будут попадаться испорченные зерна, но в основном они лучше нас. И я совершенно точно могу сказать, что работать в классе гораздо приятнее, чем вкалывать на заводе, убирать дома или целыми днями сидеть в офисе. Когда вечером будешь приходить домой, ты не вспомнишь ни об умершем муже, ни о своих прежних проблемах. Хор юных проказников вытеснит все прочие голоса из твоей головы.

Вдохновенная речь Блю вытесняла из моей головы настойчивый голос, твердивший, что в ее плане дырок больше, чем в голландском сыре. Идея, какой бы неосуществимой она ни была, мне нравилась. Я понимала, что не смогу долго протянуть без имени, дома и легальной работы. Хотелось нормальной жизни.

Не помню, отвечала ли я. Может, кивнула раз или два. Однако Блю истолковала мои жесты как молчаливое согласие.

– Схожу в магазин, – сказала она.

Спустя час я сидела на краю ванны, а Блю наносила осветлитель на мои волосы. Кожа головы горела, глаза слезились от едкого запаха. Еще через час мы смыли состав, и Блю высушила мне волосы. Цвет соломы, которым заканчиваются эксперименты по окрашиванию у женщин по всей стране. Обычно эти женщины в итоге оказываются за кассовыми аппаратами по ту сторону защитного стекла. Я не стала похожей на Блю, я стала похожей на одну из них. Блондинка в бегах.

– Не волнуйся, я еще не закончила.

Блю извлекла из пакета коробочку с краской цвета золотистый блонд. Когда она принялась наносить состав на мои волосы, у меня было чувство, что я сунула голову в холодильник. В ожидании, пока мой цвет закрепится, Блю открыла свою краску. Каштановую. Она посмотрелась в зеркало, повисла долгая пауза.

– Пора узнать, как живется на другой стороне, – сказала Блю, передавая мне флакончик. – Не окажешь мне честь?

* * *

Через сорок пять минут Блю превратилась в шатенку, а я – в блондинку. Она вынула из футляра цветные контактные линзы, и через мгновение ее глаза перестали быть льдисто-голубыми. Блю повернулась ко мне и спросила:

– Ну как?

Что можно ответить женщине, которая меньше чем за час лишилась своей индивидуальности? Я старалась посмотреть на нее глазами постороннего. Блю превратилась в простушку, чтобы походить на Амелию Кин, и я чувствовала себя виноватой.

– Думаю, тебя не узнал бы даже Джек, – сказала я.

Блю накрасила губы красной помадой, отчего сразу стала чуть более эффектной, а она рассчитывала явно не на такой результат. Пытаясь скрыть разочарование, вручила мне маленький пластиковый футляр.

– Твоя очередь. Карие глаза теперь не годятся.

Я отвинтила крышку, и из контейнера на меня уставилась линза холодного голубого цвета.

– Зачем тебе голубые линзы? – спросила я.

– О, у меня целый набор; есть и зеленые, и фиолетовые.

– Фиолетовые?

– Однажды попробовала. Было неуютно.

Когда я в первый раз попыталась воткнуть линзы себе в глаза, мое тело взбунтовалось: то били судороги, то ручьями текли слезы. Блю дала мне виски и велела сделать пару глубоких вдохов. Я снова принялась за дело, и мне все-таки удалось надеть голубую фальшивку на мои налитые кровью золотисто-коричневые глаза. Из зеркала на меня смотрела незнакомка. Еще не Блю, но уже не я. Мне это казалось неправильным – почти так же, как копать могилу Джеку. Покрасить волосы все равно что сделать макияж. Обман, но честный. Подмена ДНК, превращение карих глаз в голубые – обман, о котором будешь вспоминать каждый раз, когда взглянешь в зеркало.

Блю накрасила меня так, чтобы я была похожа на фото с ее водительского удостоверения, – а тогда она еще носила боевую раскраску, будто охотилась за богатым мужем: черная подводка, серые тени, алая помада и розовые румяна.

Сделав шаг назад, Блю оглядела свое творение и глубоко вздохнула, довольная собой.

– Почти готово, – сказала она, роясь в своей сумочке. – Осталась пара насущных вопросов. Вот свидетельство о рождении Дебры Мейз и карточка с номером соцстраховки. Понадобятся для получения водительских прав. А теперь Таня Дюбуа продаст Амелии Кин свою «Тойоту». Раньше было рискованно; сейчас, полагаю, вреда не будет.

– А на чем должна ездить я? Твой «Фольксваген» засветился на месте преступления.

– Дельное замечание. От своей машины я избавлюсь. А ты возьмешь «Кадиллак» старушки.

– На такой машине будет сложно не привлекать внимания.

– Зато какая она красивая, правда? Я хотела оставить ее себе, но теперь она, по сути, твоя. Мирна переписала автомобиль на меня пару месяцев назад, когда к ней ненадолго вернулась память. В документах значится твое новое имя, то есть владелица ты.

– Сколько горючки уходит на сто километров, литров пятнадцать?

– На скоростной трассе двадцать, – ответила Блю. – Не зацикливайся сейчас на таких мелочах. Машину поменяешь, когда будет возможность. Она в отличном состоянии. Доставит тебя куда пожелаешь. А я дам тебе денег, чтобы покрыть расходы на бензин.

Мы подписали документы о продаже обеих машин и обменялись именами и автомобилями. Блю дала мне пятьсот долларов, и с формальностями было покончено. Настало время прощаться.

Мы вышли на улицу. Блю положила в бардачок «Кадиллака» револьвер, из которого застрелила Джека.

– Это еще зачем? – спросила я.

– Прощальный подарок.

– Мне пушка не нужна.

– Возьми, – сказала Блю. – В большом мире опасно, Дебра Мейз.

Только сев за руль и проехав несколько километров, я наконец осознала, в каком положении нахожусь. Я взяла себе имя преступницы, а орудие убийства лежало в бардачке моей машины.

* * *

22 марта 2010 г.


От кого: Райан

Кому: Джо


Джо,

я начинал это письмо раз двадцать, потом стирал и писал заново. Не должно же быть так сложно. Во всяком случае, наши с тобой отношения еще сложнее.

Я помолвлен. Вот, признался.

Тебе она незнакома, ни с кем из нашего прошлого не связана. Пытаюсь угадать, какие вопросы у тебя возникнут. Такая у меня теперь игра. Насколько хорошо я тебя изучил? Давай проверим.

Мы с ней познакомились в прошлом году на Гавайях. Я не говорил тебе о своем отпуске. Мне казалось несправедливым, что я на тропическом острове, а ты… ну, где бы ты ни находилась (ставлю на Висконсин). Я был все время несчастен. Сидел пьяный у бассейна, начинал каждый день с кофе и бурбона. Однажды заснул под палящим солнцем. Пока я спал, она солнцезащитным кремом нарисовала у меня на груди смайлик. Когда я проснулся, она сказала: «Вы превратились в лобстера. Зато теперь вы счастливый лобстер», – и ушла.

Она школьная учительница, жила в Айдахо, скоро переезжает ко мне. Конечно, лучше бы я к ней переехал, но я должен оставаться здесь, нести свою вахту и следить, чтобы люди делали то, что должны.

Она блондинка, и да, она хорошенькая. Не то чтобы красивая, но смотреть приятно. У нее румяные щеки, серые глаза и вечно обветренные губы, которые она постоянно покусывает. Ты наверняка еще многое хочешь узнать, однако ты не стала бы задавать такие вопросы. Ты бы сочла их неуместными, поэтому, хотя эти вопросы звучат в моей голове, отвечать я на них не буду.

Помимо работы в школе она ходит в церковь, увлекается вязанием и выпечкой, а еще занимается благотворительностью. Представляю твое лицо, когда ты это прочтешь. Она – не ты. Не обижайся. Я не могу быть с той, кто напоминает тебя, потому что и так никак тебя не забуду.

Вот что важно: она милая и добрая, и я чувствую, что ей можно доверять. И она готова примириться с тем, что я порой отсиживаюсь в своей скорлупе. Видя, что мои мысли куда-то улетели, она не спрашивает, о чем я думаю. Как выяснилось, это главное, что я ценю в женщине.

Вот, я тебе рассказал.

Начинаю задумываться о продолжении нашей переписки. Не пора ли нам скинуть карты?

Твой Р.


29 апреля 2010 г.


От кого: Джо

Кому: Райан


Твою мать. Что ж, поздравляю. Только что отпраздновала пятью стаканами бурбона. Когда надо напиться, радуюсь, что вышла замуж за владельца бара.

Твоя жена, судя по всему, идеальна. Итак, Карнак Великолепный[6]6
  Карнак Великолепный – комедийный персонаж американской телепрограммы «Вечернее шоу с Джонни Карсоном» (1962–1992), «восточный тайновидец», основной частью представления которого были юмористические сценки с ответами на вопросы, запечатанные в конвертах и недоступные обычному прочтению.


[Закрыть]
, вот пара простейших вопросов, на которые ты не ответил. Как зовут твою избранницу? Ты ее любишь? Впрочем, вопросов гораздо больше. Что дает тебе право жениться и быть счастливым после того, что ты сделал? Разве ты не должен как-то поплатиться? В тот день погибли три человека, а не два. У меня есть лишь одно утешение, которое облегчает мою зависть. Я утешаюсь тем, что ты – уже не ты. Что она, как бы ее ни звали, никогда не узнает тебя так, как знала я, прежнего тебя: доброго и хорошего, самого сердечного человека в мире. Раньше я действительно считала тебя лучшим мужчиной на планете. А теперь первый встречный на поверку окажется честнее, чем ты.

Да, я жестока. Но и в тебе прибавляется жестокости каждый день, когда ты замалчиваешь правду.

Джо


20 июня 2010 г.


От кого: Райан

Кому: Джо


Не знаю, что сказать. Я сделал то, что должен был, и все равно сожалею. И буду раскаиваться до конца своих дней. Ради тебя я отказался от всего на шесть лет. Впереди долгая жизнь. Неужели каждый из нас не заслуживает капельку счастья? Отвечая на твой вопрос – да, я люблю ее. Хотя другой любовью. Если она разобьет мне сердце, я останусь прежним. Понимаешь? Не так, как в прошлый раз.

Р.


2 июля 2010 г.


От кого: Джо

Кому: Райан


Я не разбивала тебе сердце. А вот ты мне – разбил. Теперь уже дважды.

Желаю тебе удачи в твоей новой жизни. И всего наилучшего. Желаю искренне. Думаю, какое-то время не стану тебя беспокоить. Ты прав, впереди долгая жизнь, и я не хочу провести ее вот так.

Прощаюсь.

Джо


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации