Текст книги "Разрешите влюбиться. Теория поцелуя"

16

Настя

– Лучше бы ты выспалась, как следует. – Оля разлила по кружкам кипяток. – Встала ни свет, ни заря, и за учебники.

– Да я всего часик позанималась, нужно было подготовиться к зачету. – Я отложила книжку, встала с кровати, потянулась и присела за стол. – Вечером опять на смену в больницу, не до этого будет.

Подергала за ярлычок чайного пакетика. В кружке с кипятком расползлось коричневое облачко.

– Сахар? – Но не успела я ответить, как Олька уже швырнула в мой чай пару кубиков рафинада.

– Спасибо.

Она принялась помешивать свой чай, отчаянно звеня ложкой о стенки кружки. Прекрасный отрезвляющий звук раннего утра. Самое то, когда уже казалось, что тебя придавило одеялом навечно.

– Ну, так как? Не пожалела, что устроилась санитаркой? – Подруга с шумом прихлебнула горячего чая.

– Не знаю. – Я потянулась. Мышцы жалобно заныли. – По крайней мере, это решает проблему моей сделки с Главным. Не нужно выдумывать, какое хорошее дело сделать, ведь там целое отделение нуждающихся. Вчера меняла постельное белье, подавала, опорожняла и дезинфицировала судна и мочеприемники, убирала холодильник в отделении, мыла тумбочки, выносила мусор, мыла полы.

– Фу-у-у…

– А сегодня буду помогать больным принимать ванну.

Ольга присвистнула.

– Тебе еще повезло, что ты на несколько часов туда ходишь. Не представляю, как работают те, кто на полном рабочем дне на этой должности.

Я пожала плечами.

– Не знаю. Наверное, люди привыкают. В отделении есть опытные санитарки, которые помогают медсестрам, наблюдают за пациентами и прочее.

– Ответственно, тяжело и малооплачиваемо. – Подруга вздохнула. – Та же уборщица, только обязанностей больше. А еще риск подхватить какую-нибудь заразу.

– Мы убираем за пациентами, надев резиновые перчатки.

– Ох, и жалко мне тебя, Насть. – Она достала из пакета ватрушку и подвинула ко мне. – На вот, поешь хоть. Щеки уже впали, загнала ты себя.

Я с удовольствием взяла ароматную выпечку и откусила большой кусок.

– Спасибо.

– Кстати, ты вчера так и не сказала, куда пропала после занятий. – Олька подула на чай и отпила немного осторожно, чтобы не обжечь еще раз язык. – А по тому, как ты сейчас прячешь глаза, нетрудно догадаться, с кем ты проводила время.

Я перестала жевать и уставилась на нее. Мне хотелось провалиться под землю. Вроде ничего такого между мной и Гаем вчера не было, а все равно стало стыдно. Мы провели полдня вместе, общались так, будто мы и не разные вовсе, будто между нами нет, и не было никогда никаких различий. И на этот отрезок времени я совсем потеряла бдительность, позабыв о том, кто он, какой он. А когда вернулась, не в силах была скрывать счастливую улыбку, осветившую лицо.

Потому и сбежала в больницу, пока подруга не вернулась в комнату и не увидела ее.

– Ты о чем? – Я все же предприняла попытку состроить из себя дурочку.

– Я видела, как ты садилась в машину Гая после занятий. – Улыбнулась Оля. – Умоляю, скажи, что ты не повелась на его бредни и не рассталась с девственностью.

Кусок ватрушки застрял у меня в горле. Подавилась. Даже слезы из глаз брызнули. Пришлось легонько постучать по груди и откашляться.

– Ой, прости. – Оля погладила меня по спине и подала салфетку.

Я зажмурилась, утирая слезы.

– Не ты ли мне советовала стать девушкой этого красавчика, чтобы все меня, наконец, заметили? – Прокашлялась еще раз. Хлебнула чаю и ойкнула, опалив кипятком рот. – Стать популярной. Твои слова?

– Да. Но не в свете последних новостей о том, что он поспорил на тебя и других девочек. – Вздохнула Оля. – Хотя, если бы ты все-таки решилась, я не стала бы тебя винить. Трудно устоять перед тем, чтобы не хотеть в живую увидеть его голым. – Она мечтательно закатила глаза. – Потрогать эти каменные кубики на его животе. Просто провести по ним пальцами…

Когда я выпучила на нее глаза, часто моргая, подруга разразилась хихиканьем:

– Видела бы ты сейчас себя! Поплыла, бедненькая. То ли представила, как его кубики трогаешь, то ли меня приревновала.

– Ну тебя. – Я уставилась в кружку, чувствуя, как жар распространяется по лицу. – Он отвратительный. Мерзкий. Гадкий. Плохой, очень плохой. У нас ничего общего.

– Звучит так, будто ты сама себя сейчас уговариваешь.

А ведь и правда: все время, пока мы находились с ним вчера вместе, я украдкой наблюдала за Ромой, за его мимикой, жестами, походкой, улыбкой. И мысли о том, что «мы не нужны друг другу» и «очень нужны» находились на двух чашах весов, которые застыли в равновесии. Точно как и сам Гай: в нем будто два человека в одном находится, и они постоянно борются за то, чтобы главенствовать в одном теле. Перебивают друг друга, спорят, перехватывают власть по очереди.

То он ужасный, хамоватый, грубый. То взглянет так, что сердце начинает заполошно колотиться о ребра, теряя ритм. То оттолкнуть его хочется, чтобы никогда больше не видеть, то забыть, кем он является и что задумал, и дать себя поцеловать.

– Нам пора. – Не дав подруге развить тему и оставив самокопания для себя любимой, я встала и принялась собирать учебники.

– Значит, между вами ничего нет? – Раздалось за спиной.

– Чего? – Обернулась.

Оля никуда не спешила. Продолжала спокойно пить свой чай.

– Между вами. – Пояснила. – Тобой и Гаем.

– Между нами ничего нет. – Ответила на ее хитрую ухмылку уверенно и серьезно.

– Значит, показалось. – Подруга с довольным лицом вернулась к завтраку.

– Что? – Бросив сумку на кровать, подошла к ней. – Еремеева, знаю вот это твое выражение лица!

Она улыбнулась:

– Просто мне интересно, что будет дальше.

– А ничего не будет.

– Я думаю, то, что ты в курсе насчет его намерений, это твой козырь.

– Ты о чем?

– Ну… – Подруга вытянула ноги. – Ты могла бы подыграть ему на данном этапе. Сделать вид, что ничего не понимаешь, что веришь ему. А в решающий момент – красиво обломать. – Она хмыкнула. – Стоит немного поработать над стратегией, но звучит интригующе.

– Хочешь, чтобы я… подпустила его к себе? А потом…

– А вот тут и таится главная загвоздка.

Я нахмурилась:

– И какая же?

– Да не умеешь ты так. Ты – добрая, хорошая, искренняя. И он тебе нравится. Скажи же, ну? Нравится?

Мне стало трудно дышать. Сейчас бы уйти, сделать вид, что не слышала вопроса, притвориться глухой, немой, слепой или сразу трупом, но от Ольки так просто не сбежишь.

– Нравится… – Глухо прошептала я.

– Да не переживай ты так. – Подруга встала и потрепала меня по плечу. – Самый хороший возраст, чтобы влюбиться. Ты не виновата, что попала под его очарование. Но, будем честны… дело швах.

– Почему?

– Играя в любовь, всегда есть опасность влюбиться по-настоящему.

Ее слова обрушились между нами, как водопад. Меня окатило ледяными брызгами пугающей реальности. Всего пара дней – слишком короткий срок, чтобы разобраться в своих чувствах. Только если ты не влюбился в первую же секунду, как увидел того самого человека.

«Любовь, она как солнце. Можно пытаться заслониться от нее или спрятаться в тени. Можно сколько угодно убеждать себя в том, что ее нет. Но от этого она никуда не исчезнет», – так однажды сказала мама, когда мы рассматривали с ней старые фотографии в альбоме. Она смотрела на снимки, где они с папой были молодыми, и загадочно улыбалась. Наверное, вспоминала моменты, в которые была очень и очень счастлива.

Никогда не думала, что такое может произойти со мной.

Я злилась на Рому, приходила в бешенство от его слов и поступков, отвергала любые мысли о том, что мы можем быть вместе, а сама практически круглосуточно с момента первой встречи думала-думала-думала об этом парне. И стоило только закрыть глаза – снова видела его отчетливо. Каждую черточку его лица, мельчайшие детали внешности и почти осязаемо даже энергетику. И сколько не приказывала себе прекратить – ничего не выходило.

– Так что, сто раз подумай, Настя. – Оля отпустила мое плечо и направилась к зеркалу. Принялась расчесывать длинные темные волосы. – Даже не знаю, что ты будешь делать с этим плейбоем. Наказать бы его хорошенько, но как? Тем более, если нравится он тебе. Не остаться бы с разбитым сердцем.

– Не волнуйся, Оль. – Сложила тетради в сумку. – Я себя в обиду не дам. Ему к моему сердцу не подобраться, а к остальному… Пусть даже не мечтает!

Через десять минут мы уже были готовы к выходу. Оля помогла мне повязать красивый шарфик на шею, усмирила волосы каким-то своим чудо-средством, приколола маленькую брошь к сарафану. Затем ободряюще улыбнулась и показала «пальцы вверх». Будто знала, что, а точнее кто, ждет нас на улице.

На самом деле, в курсе она не была, потому как звонко присвистнула, стоило только шикарному красному автомобилю затормозить у входа в общежитие.

– Привет. – Гай вышел из машины и обворожительно улыбнулся: – Такси вызывали?

Я замешкалась. Но за меня ответила подруга:

– Ну, и сервис. – Оля скользнула взглядом по ухмыляющемуся парню, затем по его тачке. – А студенческий проездной катит?

Но Рома ее будто не слышал. Стоял и смотрел на меня.

– Привет. – Отозвалась я.

– Садись. – Он обошел автомобиль и открыл для меня пассажирскую дверь. Взволнованно дернул бровью. – Прости, что без предупреждения. Я хотел позвонить, но…

– Эй, – напомнила о своем присутствии подруга. – Я одна в универ пешком не попрусь. Так и знайте, голубки!

– Конечно, – спохватился Рома, открывая дверь и для нее. – Садись.

И все это – словно на автомате, не отрывая от меня взгляда.

– Не стоило. – Сказала я приглушенно.

Медленно прошла и села в машину.

– Мне так захотелось. – Ответил он и закрыл за мной дверцу.

Напряжение спало быстро. Всю дорогу, пока мы ехали, Гай оживленно болтал и перекидывался с Олей шутками. Я смотрела в окно и не могла думать ни о чем, кроме того, что бы могло значить его появление возле общаги. А еще о том, что не хочу, чтобы меня увидели с ним на стоянке возле университета. Люди могли сделать ложные выводы.

– Спасибо, что подбросил. – Улыбнулась я, выходя из машины.

Взглянула ему в глаза и тут же отвернулась.

Подруга вышла и сразу подхватила меня под локоть. Больно сжала руку. Сначала я не поняла, зачем она это сделала, но потом увидела направляющуюся к нам Лиду. Девушка бодро отстукивала каблучками по асфальту, на глазах превращаясь в разъяренную фурию.

– Есть такие люди, иммунитет к которым не выработается никогда. – Поморщилась Оля.

В груди сдавило от неприятных предчувствий.

– Я догоню вас. – Сухо сказал Гай, выходя из машины.

– Идем. – Подруга подтолкнула меня вперед.

Кажется, Лида хотела испепелить нас взглядом. Но сначала она намеревалась отыграться на парне, которого по-прежнему считала своим. Не меняя траектории, брюнетка перла танком прямо на него. От того, как широко раздувались ее ноздри, и как плотно были сжаты губы, я поняла: нельзя ждать от нее ничего хорошего, лучше валить. Такой ничего не стоит полезть в драку или устроить скандал на людях.

Мы отошли уже на десяток метров, когда я рискнула обернуться. Лида начала разговор с толчка в грудь парня ладонями, и тут же сама чуть не отлетела от Гая, как от бетонной стены. Кажется, его мощной фигуре были нипочем такие удары.

Я отвернулась и вздрогнула от гневного визга Лиды. «Ты спишь с ней? Спишь?» – обиженно вопила она.

– Придурочная. – Подытожила Оля, оглядываясь. – Пока все стояли в очереди за разумом, она думала, что разум для идиотов. И охота ей так унижаться? Фу.

17

Роман

– Что это было вчера, а?

Я не смотрел на нее. Глядел вслед Насте, а по моим венам кипяток бежал.

– Что? – Переспросил, прочистив горло. – Ты что-то сказала?

Это рассердило Лиду еще больше, чем мое нарочитое безразличие и небрежная поза, в которой я наклонился на собственный автомобиль.

– Ты с ней спишь? – Произнесла она растерянно, проследив за моим взглядом. А потом уже громко и с истеричными нотками в голосе: – Ты с ней спишь, да?!

– С кем?

Она вцепилась в рукав моей куртки, пытаясь привлечь внимание.

– Со Страшилой! – И бросила еще один колкий взгляд в сторону Насти.

В груди больно защемило. Ботаничка уходила. И чем дальше она удалялась, тем сильнее и отчаяннее билось мое сердце.

– Нет. – Ответил спокойно и рывком убрал руку. – И ее зовут Настя. В следующий раз называй именно так.

– Вот оно что… – Лиду это кажется, развеселило. – А я думаю, чего это с тобой вчера такое было? С ума, думаю, что ли, он сошел? – Она окинула меня презрительным взглядом с головы до ног. – Набросился на меня с порога, раздел, а потом резко передумал?

Я устало выдохнул и взглянул на нее:

– А что, так не бывает? Ну, перехотелось, что поделаешь.

– С тобой – не бывает. – Девушка сцепила руки на груди в замок. – Я грешным делом даже подумала, что у тебя проблемы какие-то со здоровьем. Такое ведь время от времени у всех бывает. Даже пожалела тебя.

– Нет у меня проблем, Лида. – Восстановил в памяти события вчерашнего вечера. Представляю, как всё это выглядело. – Просто не захотел.

– Меня? Меня не захотел? – Зашлась в истерическом смехе и тут же резко его оборвала: – Лучше скажи, что происходит. Скажи, или я за себя не ручаюсь.

– Ничего не происходит.

– Куда ты убежал? – Всплеснула руками.

– Никуда. – Сухо.

– Гай, я ведь реально переживаю! – Лида снова бесцеремонно повисла на моей руке. – Ты ведь даже не объяснил ничего! Хоть бы слово сказал. Оттолкнул меня, развернулся и ушел. Я уже всякое передумала. Вдруг случилось у тебя чего. Набирала твой номер раз десять…

– Я был занят. – Невольно бросил взгляд на вход в университет.

Это разозлило Лиду.

– Ты переспал с ней? В этом всё дело, да?

– С кем? – Раздраженно зарычал я, вырываясь из ее объятий. – Ты в своем уме, Лида? Я по-хорошему с тобой хотел, но не получается. – Наклонился к ее разгневанному лицу: – У нас с тобой ничего нет. Ничего. И отчитываться я тебе не обязан, понимаешь?

– Значит, спал. – Обиженно поджала губы девушка.

– Господи… – Вздохнул. – Да я сплю, с кем хочу. Лида, очнись! Мы с тобой чужие люди. Мы просто развлекались. Без обязательств. Я хотел этого, и ты была не против. Сейчас все изменилось.

– Что изменилось?

– Не знаю! – Выкрикнул, хватаясь за голову. – Всё. Всё изменилось. Начиная с того, что я тебя не хочу, заканчивая тем, что я трахаю тех, кого хочу и когда хочу, не спрашивая ни у кого разрешения. Тем более, у тебя.

Лида побледнела. Но ни один мускул не дрогнул на ее лице. Лишь через секунду уголки губ дернулись, обозначая улыбку.

– Прости. – Я закрыл автомобиль, сделал шаг, остановился и обернулся к ней. – Зря пришел вчера. Это было ошибкой.

Она не собиралась отвечать. Просто молчала.

– Прости. – Повторил, уходя.

Мне было все равно даже, если она была уязвлена настолько, что собиралась мне мстить. Я просто спешил отделаться от нее, как от назойливой мухи. У меня сейчас были дела поважнее.

– Ого!

– Ничего себе!

– Вот это да!

Несколько первокурсников обсуждали что-то интересное, увиденное ими в телефоне. Обошел их, но тут же наткнулся на хихикающих девчонок, уткнувшихся в свои смартфоны. Они тыкали пальчиками в экраны, показывая что-то друг другу.

– Ты только посмотри, это же она!

Я направился в здание универа. Куртку сдавать не стал – у них весь гардероб столько не стоит, сколько моя итальянская кожанка. Мельком заметил свое отражение в зеркале фойе: помятый, усталый, белки глаз красные, волосы торчком. Наспех поправил прическу рукой.

Я спал в общей сложности часа два, и те под окнами Настиной общаги. Как верный пёс, ей Богу. Сам не ожидал, что меня вдруг на ком-то так переклинит.

А теперь вот – бродил по коридорам, силясь вспомнить, в какой аудитории будет проходить этот наш долбанный техмаш. Будто по ее следу шел. Вынюхивал, искал, едва не скулил от желания снова увидеть.

– Здорово, Гай. – Денис больно ударился о мое плечо. Пожал руку. – Опаздываешь.

– Привет. – Ответил глухо.

А сам глазами по стенам: вот же она, аудитория та самая, где у нас общие лекции проходить будут. Мне нужно туда. Срочно.

– Посмотрел уже видео? – Дэн ткнул мне под нос свой телефон. – Красиво вышла.

Я задумчиво мотнул головой и уставился на экран.

Женщина на видеоролике бегала вокруг новенькой Тойоты и что-то кричала, прижав сотовый телефон к уху. Гневно, зло, истерично. И то, что вызвало ее реакцию, сияло всеми оттенками красного на ее синенькой машинке. Большими алыми буквами, в модном среди граффитчиков 3D, вдоль всей бочиныее автомобиля красовалась надпись «ВЗЯТОЧНИЦА», а на багажнике бордовыми аккуратными буковками почти каллиграфическим почерком было выведено: «Охотно беру на лапу».

Далее снимающий переместился на другую позицию, и в кадр попала надпись с другой стороны: «Зачет – две тыщи, экзамен – пять, курсовые – по договоренности. Только налик, карточки не принимаю». А хозяйка продолжала нарезать круги вокруг своей новенькой тачки и драть горло, как одурелая. Ее не волновало даже то, что на звонкие крики собирались соседи. Потому и оператора с камерой, засевшего в кустах, она не замечала.

– Ливенская. – Усмехнулся я.

Трудно было не узнать Стервеллу. На лекциях она так же недовольно махала руками, если ее что-то раздражало.

– У меня прям на душе потеплело. Надо же, кто-то так озадачился, что не побоялся ночью изрисовать ее машину. – Рассмеялся Денис.

– Да. – Кивнул я. – Ребята из черной метки знатно постарались. – Заметил его хитрый взгляд: – Что ты на меня так смотришь?

– Ну, так ведь тебе в прошлом семестре пришлось ее домой и из дома возить? Да? И организовывать ремонт на ее даче ради отметки в зачетке…

– Думаешь, это я? – Мое лицо вытянулось от удивления.

– А где ты сегодня ночью был?

– А… не твое дело. – Сглотнул. – Все платили Стервелле, все были недовольны. Думаешь, я не сообщил бы своему другу, если бы решил организовать «клуб отмщения»? Не смеши. Я – взрослый мужик, чувак, а этой фигней пусть детки-первокурсники страдают.

– Правильно. – Усмехнулся Дэн. – Я тоже сразу подумал, что это не ты. Тебе некогда. Со своими телками бы разобраться. – Смеясь, он обнял меня и сильно сдавил. – Считаешь, сколько у тебя дней осталось? Я считаю.

– А, отпусти. – Толкнул его.

Откашлялся.

– С этой тачкой все девчонки будут мои. – Дэн выпрямился. – Вон, кстати, Рогова идет, поздоровайся с ней.

И больно пихнул меня в плечо.

– Привет, – недовольно покосившись на друга, сухо сказал я.

И девчонка, которая должна была стать жертвой номер один, даже не сразу поверила, что это приветствие относилось к ней. Оглянулась по сторонам, затем выпучила на меня удивленные глаза и расплылась в широченной улыбке.

– Привет, Ром… – Набрала больше воздуха в напомаженный рот и выдохнула: – А… чего стоите тут? Не заходите? Профессор уже идет, я его на лестнице видела.

Я натянуто улыбнулся и бросил короткий взгляд на Дениса. Тот подмигнул мне, типа «давай, куй железо, пока горячо, я же тебе помогаю».

– Мы…

– Привет, – он перетянул ее внимание на себя, бодро протянув руку.

– Привет, – девушка пожала ее, словно только что заметив присутствие Дэна рядом. – А ты…?

– Денис. – Радостно сообщил он, тиская ее ладонь.

– Ага. – Недоверчиво нахмурилась она и отдернула руку. – А я Наташа.

– Очень приятно, – заверил Дэн.

И девушка с облегчением вернулась к созерцанию меня.

– Я… Мы… – Выдавил, испытывая раздражение ко всей этой ситуации. – Поговорим потом, ладно? Вон, профессор идет.

И указал на появившегося в конце коридора седого преподавателя.

– Да, конечно. – Взволнованно согласилась Наташа, накручивая локон на пальчик.

Не дожидаясь, когда она скажет еще что-то, я развернулся и поспешил в аудиторию. Воспаленные от недосыпа глаза сразу же принялись искать среди галдящих студентов знакомые черты той, что украла мой покой. И нашли. Она сидела на первом ряду в окружении своих серых подружек. Сосредоточенно думая о чем-то, жевала кончик карандаша. Ничего более сексуального в жизни не видел. Честно.

На какое-то мгновение подумал, что парализовало меня. Ноги, отказываясь подчиняться телу, заплелись друг о дружку, и я неуклюже запнулся на пороге. Едва не упал. С трудом удержал равновесие. Заметив движение, Ёжа подняла на меня свои глубокие, чистые, синие глаза. Недоверчиво хлопнула длинными пушистыми белесыми ресницами. И, кажется, остановила время.

А дальше – как в тумане. Плетусь на свое место, не в силах оторвать от нее взгляда. Весь дрожу и даже дышать боюсь. Не понимаю, жив или мертв. Тишина, в ушах звенит.

И только сердце бьется, а думал, нет его.

Настя

Явился.

Взглянула на него и спрятала глаза. Тем более, что следом за ним и его другом вошел преподаватель. А после, одарив меня ненавидящим взглядом, продефилировала Лида со своими подружками.

Этого мне только не хватало. Чтобы популярные девочки из-за Гая ко мне цеплялись. Надо же было так влипнуть.

– Всё-всё, убирай. – Прошептала я на ухо Ольке, которая продолжала ухахатываться с видео, которое появилось утром на сайте черной метки.

Весь университет жужжал, обсуждая, как госпожа Ливенская возмущалась, обнаружив свой новенький автомобиль изрисованным свеженьким граффити не совсем приятного содержания. А ведь это было не просто шуткой, а серьезным правонарушением – порчей имущества. Поэтому все побаивались мести со стороны Стервеллы и хихикали тихо, боясь быть замеченными. Хотя кому и как могла отомстить опозоренная преподавательша, если в подозреваемых у нее были теперь чуть ли не все студенты разом?

– А что она сделает? – Слышался из-за спины голос Жени. – Тот, кто хотел ей отомстить, мог обратиться в органы и попробовать поймать с поличным, но вместо этого пожелал публичной порки. Такой, чтобы она продолжала работать, но не могла больше брать взяток. Чтобы все вокруг знали о ее подмоченной репутации. Думаю, таков был расчет. И что-то в этом действительно есть.

– Наверное.

– Тсс, – обернулась к ним Марина.

Жестами призвала к тишине, указывая на присутствие преподавателя. Лекция начиналась, и профессор уже приступил к подаче материала. Но парни никак не хотели униматься.

– Так ей и надо, я тоже считаю. – Согласился Антон. – И как бы не выглядела работа черной метки, польза от их деятельности теперь очевидна. Ливенская больше не посмеет требовать позолотить ей ручку, это раз. Тот должник, на которого намекнули на сайте, вернул деньги, это два. А удовольствие от лицезрения висящего примотанным к столбу Тима Левицкого – это просто не передать словами. Три.

Тим. Тим? Где-то я уже слышала это имя. Ах, да, этот тот мерзкий тип, который пытался приставать ко мне на вечеринке.

– Думаешь, той девушке, за которую заступилась метка, стало легче? – Медленно и тихо проговорил Женя. – Девушка, о которой Тим растрепал своим друзьям.

– Как минимум, теперь все знают, что он – трепло. Думаю, Левицкий не исправится, такие люди редко меняются, но другие девчонки хотя бы будут в курсе, что не стоит с ним связываться.

– Да тихо вы! – Цыкнула на них Маринка.

Мне очень хотелось обернуться, чтобы посмотреть на Рому, но я неистово терпела. Знала, что повернусь и наткнусь на его пронзительный взгляд. Боялась его, как огня. Чувствовала, как он обжигает мне спину. И подозревала, что ничего хорошего из моей тяги к этому парню не выйдет.

– А кто этот Тим? – Спустя минут тридцать, не выдержав, шепнула Оле на ушко. – Мы столкнулись с ним на вечеринке, и из разговоров я поняла, что раньше он был приятелем Кирилла. Ты не знаешь его? Высокий, темные волосы, короткая стрижка.

– Так это Ленки Гаевской, сестры твоего прынца, ухажер. – Прошептала Еремеева.

– У Гая есть сестра? – Удивилась я.

– Ну, да. Зазнайка Ленка с третьего курса.

– Это она? – Я чуть не подпрыгнула на стуле.

Конечно, я знала светловолосую, надменную Ленку. Красивая, богатая и такая же самоуверенная, как и ее брат. Только вот не видела их с Ромой никогда вместе и потому даже предположить не могла, что они могли бы быть родственниками. А теперь всё вставало на свои места.

– А как ты узнала ее фамилию?

– Да буквально на днях. Случайно. Интересно стало, из-за кого Левицкого к столбу привесили. Напрягла память, вспомнила, что он к Ленке, которая учится на третьем курсе, клинья подбивал долго. Видела даже пару раз, как подвозил ее к универу. А вчера случайно в столовой увидела и ее саму с тетрадями в руках – там фамилия была написана. Спросила у девчонок с ее группы – подтвердили, да, это у Гая сестра.

Я задумалась. А не мог ли Рома таким образом Тиму за сестру отомстить? Поймать, обернуть скотчем, привесить к столбу рано утром. Хотя вряд ли, он же брат. А брат просто бы морду набил, да и всё. К чему все эти заморочки? Создание сайта, голосования, анонимность, публичность действий.

Но все же эти размышления были для меня сигналом держать ухо востро. А еще лучше – держаться от Гая как можно дальше. Что я планировала теперь делать.