Текст книги "Разрешите влюбиться. Теория поцелуя"

Кажется, там была вечеринка. И она была в самом разгаре. Поставив на асфальт переноску с Сережиком и положив сверху курсовую, я достала телефон и еще раз набрала Пашу.

– Да. Ты пришла? Отлично. Заходи! Сейчас закончу и выйду к тебе!

И такой знакомый шум в трубке.

Что ж, прекрасно. «Заходи».

Легко сказать. Я осмотрела дверь на наличие звонка. Нажала пару раз, но в течение минуты никто не пришел, чтобы открыть. Тяжело вздохнула, зажала подмышкой курсовую, подхватила переноску, толкнула калитку и вошла во двор.

О, да. Происходящее можно было охарактеризовать как царство пьянства и разврата. Десятки молодых людей и девушек двигались под музыку прямо на газоне под яблонями, увешанными разноцветными гирляндами. Они визжали, смеялись и толкали друг друга. Пиво лилось рекой: стаканчики мелькали в руках гостей, стаканчики заполонили все столики, расставленные по периметру двора, и стаканчиками же были усеяны перила, ведущие по лестнице вверх, к входной двери.

– Ух, ты, кто тут у нас? – Здоровенный детина напугал меня, появившись сбоку и дыхнув в ухо.

Прижав к себе пластмассовую переноску я бросилась вперед, но тут же остановилась, оглядываясь. Повсюду веселье, пьяная молодежь. Куда мне идти? Где искать этого Пашу? Так ли уж мне нужны эти деньги? Может, жизнь дороже, и нужно скорее уносить отсюда ноги?

– Да-а! – Раздался общий вопль. – Ура!

Десятки человек вытянули руки вверх, захлопали в ладоши, обливая меня каплями пива. И в этот момент я заметила Пашу: в дальнем конце двора было устроено что-то вроде сцены, на которой расположились музыканты с инструментами. Заиграла новая мелодия, он поднял к губам микрофон и запел. Приятным, глубоким и, на удивление, ровным голосом. Все снова закричали, а я от неожиданности чуть не уронила контейнер с Сережиком на дорожку.

– Эй, детка. – Это снова был тот бугай. Высоченный детина, метра два ростом. Отделился от толпы и приблизился ко мне. – Привет, глазастая.

Я оглянулась в поисках хоть какого-то спасения, но никому и дела до меня не было. Молодежь разделилась на компании: кто-то танцевал, кто-то целовался, парни толкались – похоже, у них назревал какой-то конфликт. Из знакомых увидела только Лиду. Но не звать же на помощь того, кто с утра обзывал тебя Страшилой, правильно? Поэтому отвернулась.

И решила бежать. Точнее, не бежать. Просто идти вперед – в толпу. Но побыстрее. Мне нужно было всего-то пробраться ближе к сцене и помахать Паше. А там бы он меня увидел, а дальше… что дальше?

В эту секунду незнакомец потянул меня за локоть, вынуждая обернуться к нему.

– Эй, недотрога, я говорю, ты с кем? – Его пальцы больно впились в кожу.

– Она со мной, отпусти, Тим. – Прозвучал над ухом чей-то низкий бархатистый голос.

Дышать оказалось труднее, чем я думала, потому что мой мозг моментально определил владельца этого голоса. Обернулась и испуганно уставилась на него. Роман Гаевский. Собственной персоной. Высокий, взъерошенный, с горящими диким огнем глазами. Рубашка на нем была распахнута, и из-под нее виднелась грудь – красивая, мускулистая, с вытянутыми, упругими мышцами, четко очерченными под гладкой, загорелой кожей.

– Гай, слушай… – Усмехнулся незнакомец, взглянув по очереди на меня, потом снова на него.

– Иди, куда шел. – Не сводя с меня глаз, холодно процедил Роман.

И я почувствовала, как пальцы незнакомца послушно расцепляются, давая мне свободу.

– Как скажешь, – усмехнулся бугай, – если это твоя курочка, то…

– Иди. – Повторил Гай.

И парень попятился назад, скрываясь в толпе.

Мои мысли метались из стороны в сторону, сердце колотилось, как ненормальное, а мы всё стояли с ним и смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Я прочистила горло, собираясь сказать что-то вроде «благодарю», а потом развернуться и быстренько свалить, когда Роман вдруг взял с подноса проходящего мимо парня два стаканчика и протянул один из них мне.

На его лице зажглась нагловатая и чересчур самоуверенная улыбка, глаза заволокло многозначительным намеком на флирт. Наклонившись ко мне, он хитро улыбнулся, медленно и очень четко, с такой выразительной ленцой в голосе, произнес:

– Разрешите влюбиться?

Это было как раз то, что нужно, чтобы вспомнить, что я не одна из его истеричных фанаток, которые падают в обморок от счастья, стоит ему лишь обратить на них внимание.

– Не прокатит. – Сказала отрывисто, развернулась и, сжав в руке переноску, пулей направилась сквозь толпу.

– Что? – Он вырос передо мной неожиданно, заставив остановиться, чтобы не врезаться в его голую грудь.

– Что? – Нахмурилась я, эхом вторя его же словам.

От улыбки Чеширского кота не осталось и следа на его лице. Гай выглядел по-настоящему уязвленным и даже растерянным.

– Что ты сказала? – На его лице словно произошло настоящее землетрясение.

Похоже, у красавчика в голове не укладывалось, что его могут отшить. Пусть привыкает.

– Не интересует, говорю. – Ответила обыденно, картинно зевнула и попыталась его обойти. Но он не пускал. Потому решила нахмуриться и растолковать ему популярно: – Можешь быть свободен, дай пройти.

Но Роман развел руки, держащие стаканчики с пивом, в стороны и встал, не давая мне шагнуть ни влево, ни вправо. Мне не оставалось ничего, кроме как замереть и уставиться на его рельефную грудь с аккуратными розовыми сосками. Надо признаться, мне не доводилось так близко лицезреть полуобнаженное мужское тело, и я не знала, что она может производить такой эффект. Казалось, у меня сердце сейчас остановится, ведь его стук уже гулом отдавался в ушах.

– А я тебя помню. – Закусывая от злости нижнюю губу, мягко проговорил он.

Боже, так, наверное, облизывается крокодил прежде, чем напасть на свою бедную жертву.

– Еще бы. – Буркнула я, вспоминая несчастную лужу.

– Нет. – Насмешливо произнес он, вынуждая меня перевести взгляд с его голого торса на самонадеянное лицо. – Я не про то, как ты чуть не выломала дверцу моей тачки.

Я чуть не задохнулась от его наглости. «Выломала? Я чуть не выломала?!»

– Я помню тебя. – Он осторожно опустил руки. – Ты одна из тех, кто ходит по коридорам, глядя себе под ноги. Из тех, кто никогда не смотрит в глаза.

Еле сдержалась, чтобы не опустить взгляд еще раз. Выдержала. Даже выгнула бровь, словно не видела, что тут такого, и чего мне надо было стыдиться.

– Что-то еще? – Бросила беспечно.

– Выпьешь со мной? – Роман снова протянул мне стаканчик.

Я усмехнулась:

– Даже незначительные дозы спиртного могут приводить к некоторым изменениям в мозге человека и других системах организма. Один бокал пива уничтожает несколько тысяч нейронов без возможности восстановления. Я похожа на самоубийцу? Нет, спасибо. И до свидания.

Попыталась обойти его, но снова не вышло.

– Да, погоди ты. – Тепло его запястий обожгло мои плечи.

Роман прихватил меня за предплечья, чуть не расплескав содержимое стаканов, и уставился прямо в глаза. Вот тут мне стало по-настоящему страшно.

– Гай, ты идешь? Сам же звал. – Послышался чей-то голос. – Я готов.

– Я тоже. – Сказал, не отрывая от меня своих голубовато-зеленых глаз. – Просто искал себе партнершу. Уже нашел.

9

Роман

Ничего из себя не представляет, а все туда же – цену набивает.

Не сказать, чтобы меня это взбесило, но из колеи выбило точно. Опешил. Растерялся даже. Замухрыга какая-то – серая, невзрачная, мелкая. Радоваться должна, что на нее вообще кто-то внимание обратил, а она нос задрала. Еще и послала меня подальше.

Весь настрой сбила. Хотя… от этого, кажется, азарта только прибавилось.

– Мне нужно идти. – Девчонка дернула плечом, и пиво, которое я держал в руках, полилось через край стаканчиков.

– Не спеши. – Недолго думая, отбросил стаканы на траву. – Я тебя не отпускал.

Она отвлеклась, провожая взглядом пустую тару, упавшую на газон, и я воспользовался моментом – обхватил ее предплечья теперь уже обеими пятернями. С силой впился пальцами в ткань тонкого свитера. Клянусь, в эту секунду жалкая ботаничка посмотрела на меня с вызовом. Ее глаза сверкнули самой настоящей злостью. И для меня это было… непривычно. Уже хотя бы потому, что все, кто прикидывался недотрогами, обычно не были в состоянии скрыть удовольствия от того, что их лапали «против их воли».

– Слушай, ты, кем бы ты себя не возомнил… – Девчонка запнулась.

Потому что я к ней наклонился. Близко. К самому лицу. Сам от себя не ожидал, что могу так сделать. И едва не задрожал от такой простой, но опасно цепляющей близости.

– Как тебя зовут? – Выдохнул ей в лицо вопрос.

Она вся сжалась.

«Ежиха», – звучало в голове. – «Страшила». Именно эти обидные слова кидали ей со всех сторон утром, но девчонка почему-то на них тогда не реагировала.

– Как зовут? – повторил.

Вцепилась руками в свои авоськи. Губы гордо поджала. Могла бы и не стараться, отчаянно строя из себя неприступную крепость. Все они на самом деле одинаковые: продажные, доступные, легкомысленные дешевки. Рискни перед такой открыться, и с радостью укусит тебя побольнее при первой же возможности.

– Настя, – проблеяла она, словно пытаясь своим писклявым голоском меня разжалобить.

И звук ее голоса, и имя это – какое-то хрупкое и излишне нежное, они во мне такую острую горечь вызвали, которая в одну секунду по венам ядовитой тоской разлилась.

Разозлился еще сильнее. На нее – за взгляд этот невинный. И на себя – за то, что так на него реагирую. Поддаюсь. Ведусь. Будто верю, что есть в ней что-то настоящее, непритворное. В глазах этих – моего любимого отныне цвета. Серовато-голубого. И когда они так успели в душу запасть? Глаза эти. И почему так больно царапает где-то внутри, стоит только еще раз в них посмотреть?

– Послушай, Настя. – Мне даже вдохнуть было больно в такой близости от ее лица, но я все же сделал над собой усилие и попытался обворожительно улыбнуться. – Я надолго тебя не задержу. – Заметил, как она вздрогнула. Как ее ресницы испуганно затрепетали. – Эй, да не съем я тебя, расслабься.

– Мне нужно идти. – Тихо.

Встряхнул ее легонько.

– Тебе не понравилась вечеринка? – Рассмеялся.

По правде сказать, она вообще не походила на ту, кто был завсегдатаем подобных мероприятий. Смотрела по сторонам затравленно, шугалась любого громкого звука. Да еще и одета была в обычной своей манере – в шмотки, позаимствованные у своей бабуси или деревенской мамаши. Нелепые, старомодные и явно дешевые.

Я наслаждался производимым на нее впечатлением и хотел продлить это ощущение, как можно дольше. Мне нравилось, как в ее переполненных ужасом глазах сочетались и страх, и гордость одновременно. Это возбуждало.

– Пусти. – Ботаничка попыталась отстраниться.

– Я тебя надолго не задержу, вот увидишь. – Завис возле ее лица и вдруг поймал себя на мысли, что не дышу. Прикоснуться хочу к ее губам. Практически нестерпимо. И чем сильнее она сопротивляется, тем сильнее хочется украсть у нее этот поцелуй. – Мне просто нужна твоя помощь.

– Гай. – Снова этот отвратительный голос за спиной. Тим Левицкий.

– Что тебе? – Обернулся.

Мои руки по-прежнему покоились на предплечьях ботанички.

– Если эта милашка не согласна, то оставь ее мне.

Усмехнулся лишь уголками губ:

– Ты все еще здесь, Тим?

Высокий брюнет с коротким ежиком волос хитро прищурился. Меня всегда бесила его кривая ухмылка, и, клянусь, я бы быстро стер ее с его лица, если бы моя сестра не повела себя как последняя шлюха, спутавшись однажды с этим придурком.

– А куда я денусь? – Он пошатнулся, пьяно улыбаясь. – Хочу взглянуть на твою дуэль с Кирюсиком. Не знаю, с чего вы закусились, и кого делите, но с удовольствием понаблюдаю, как ты уделаешь моего бывшего лучшего друга.

У меня будет еще достаточно возможностей, чтобы поквитаться с Левицким, поэтому я мысленно приказал себе остыть.

– Хорошо. – Вернул свой взгляд на ботаничку. Ловким движением вырвал из ее рук небольшой пластиковый чемоданчик и пакет. «Интересно, что в нем? Опять книжки? Почему она с ними никогда не расстается?» Обернулся и передал вещи Тиму: – Отнеси в дом, ладно?

Тот нехотя развернулся и направился к крыльцу.

– Отдай! Это мое! – Метнулась девчонка, но я ее удержал.

Настя уставилась на меня с ненавистью и отвращением:

– Куда этот козел поволок мои вещи?

– Тише, малышка, тише. – Призвал ее к спокойствию, обхватив за локти и бесцеремонно притянув к себе. – Я все верну после того, как ты мне немного поможешь.

Она будто поняла, что находится в безвыходном положении. Дернулась и затихла. Боязливо оглянулась по сторонам. Толпа расступалась, оставляя нас в центре круга.

– Это просто состязание. – Шепнул ей в ухо. Почувствовал, как она обмякла, становясь более податливой. – Мы меряемся силой. От тебя требуется посидеть у меня на шее и побыть хорошей девочкой. Если наша команда выиграет, я тебя отпущу.

– Хочешь, чтобы надо мной опять все смеялись? – Девчонка не ждала ответа. Она была в этом стопроцентно уверена. Думала, что я решил над ней поиздеваться. Ее трясло. Да так, что даже захотелось ее пожалеть. – Хочешь второй раз за день выставить меня посмешищем?

Ее голос дрожал, когда она шептала мне это в ухо.

– Нет. – Ответил твердо. Перехватил ее руку и прижал к своей груди. Стук моего сердца вибрацией прошелся по ее пальцам. – Пока ты со мной, никто не посмеет над тобой смеяться. Обещаю.

– Иди к черту. – Процедила она, выпутываясь из моих объятий.

– Поздно. – Прошептал, крепко удерживая ее запястье.

Кто-то направил на нас свет.

– Итак, – из толпы вышел Денис. Он отхлебнул пива и даже присвистнул, увидев рядом со мной ботаничку: – я вижу, все нашли себе пары.

Ослепленная светом, Настя смущенно опустила лицо.

– Давай без лишних базаров! – Попросил я.

– Хорошо. Вставайте. – Друг указал на пространство перед собой. – Правила как всегда просты. Приседаете лицом друг к другу, девушки сидят на ваших плечах. Кто первым сдается, тот проиграл. Все понятно?

– Да. – Ответил Кирилл.

– Да. – Кивнул я.

Мой соперник ловко скинул с себя свитшот и воинственно дернул плечами. Этот жест меня раззадорил. Обведя взглядом стоящую подле него девицу, я скептически ухмыльнулся – он выбрал себе самую тощую напарницу, какую только смог найти среди пришедших на вечеринку. Хитро и находчиво.

Я повернулся к своей. На ботаничке лица не было. Она вообще не понимала, что происходит, и все еще пыталась вырваться. Уперлась руками в мою грудь в безуспешной попытке оттолкнуть и еще чаще захлопала глазами.

– Эй, Настя. Настя… – Взял в ладони ее маленькое личико. – Посмотри на меня. Ну, ты чего? Мы их уделаем.

– Это кто у него там? – Пискнул знакомый голосок из толпы. Лидка. Вот же стерва. – Ого! Страшила, что ли? Да ла-а-адно!

Повернулся, одаривая ее гневным взглядом.

Настя тоже посмотрела в ту сторону, откуда раздался голос, и решительно выдохнула:

– Ладно, Гай. Я согласна.

– Ты знаешь, как меня зовут? – Усмехнулся.

Она облизнула губы, повернулась и стойко выдержала мой взгляд:

– Только попробуй облажаться, понял?

– Чего? – Опешил.

Она бросила короткий взгляд на наших соперников, встала на цыпочки и шепнула прямо мне в ухо:

– Если ты, дрищ, проиграешь ему, то над тобой все будут ржать, а не надо мной, усек? Так что лучше сдохни, но выиграй.

Не смог разобраться, что это – внезапно охватившая меня ярость от ее дерзкого поведения или радость от того, что она вдруг согласилась, но улыбнулся. По телу табуном разбежались мурашки.

– Ну, что ж. Постараюсь не сдохнуть.

Как она вообще могла во мне сомневаться?

Расстегнул пуговицы на рукавах рубашки, быстро содрал ее с себя и накинул девчонке на плечи:

– Надевай, не на землю же бросать.

Она неуклюже продела руки в рукава и пошатнулась, словно теряя сознание.

– Эй, ты чего? – Меня умиляло, как эта кроха злилась. – Ёжа? Тебе плохо, что ли?

У нее щеки раздулись от возмущения, одуванчиковые волосы еще сильнее распушились, а брови гневно сошлись на переносице, заставив еще ярче сиять большие голубые глаза.

– Кто? – Подалась вперед. Хотела ухватиться за меня, да только руки полностью скрылись в длинных рукавах моей рубашки. – Как ты назвал меня? – Прошипела.

– Тише, тише, – выдохнул ей в ухо, подтягивая к себе. – Все на нас смотрят. – Но отчаянные попытки вырваться только усилились. – Я думал, тебе понравится. Это же ласково.

– Не смей меня так больше называть!

– Готовы?

– Да. – Отозвался. – Мы уже.

– Еще раз обратишься ко мне не по имени, – предупредила малявка, закатывая рукава моей рубахи, – и тебе придется вместо меня тягать свою толстозадую подружку.

– Это какую?

– Вон. – Кивнула в сторону Лидки, стоящей на краю образованного круга со стаканчиком в руке и застывшей на лице недовольной миной.

– Лидку, что ли?

– Ее самую.

– Да какая ж она мне подружка? Я холостой.

– Судя по ее физиономии, она так не думает. – Настя покосилась в ее сторону и поморщилась. – Если у меня будут проблемы, то ты, мажорчик, ответишь своей головой.

– Кто? – Усмехнулся. – Как ты меня назвала?

– Лучше разомнись, как следует. – С деловым видом предупредила моя напарница. – Чем языком чесать. Что-то твой соперник бодрее тебя выглядит.

– Шутишь?

– Вообще-то, он спортом занимается. И на занятия боксом трижды в неделю ходит. Это, если что, я тебя предупреждаю. Мало ли, ты с ним в рукопашную полезешь – так Кирилл тебя в два счета вырубит.

– Слушай, кнопка, ты, вообще, за чью команду? – Ощутил, что мое самолюбие сейчас больно уязвили. – Откуда ты про него столько знаешь? Я начинаю ревновать тебя к этому парню.

– Если честно, у него гораздо больше шансов, чем у тебя. Без обид, Гай. Если бы нужно было выбирать из вас двоих, то…

– Я понял. – Шумно выдохнул, приседая, чтобы она взобралась на мои плечи. – Ты просто хотела меня разозлить, и тебе это удалось.

– Вообще-то, это чистая правда. – Под дружный свист Настя аккуратно устроилась на моих плечах. – И Кирилл гораздо симпатичнее тебя. Не знаю, куда девчонки смотрят и что они такого в тебе находят…

Ее руки блуждали по моему телу, выбирая место, где лучше ухватиться. Пальчики скользили по шее, щекотали за ушами, путались в волосах и, наконец, после моей попытки встать ухватились за подбородок.

– Ай, ой, – доносилось сверху.

– Осторожнее, Ёжа, глаза мне не выцарапай! – Мотнул головой, поднявшись на ноги.

Маленькие пальчики вцепились в челку.

– Еще. Раз. Назовешь. Меня… – Девчонка была невесомой, но ерзала, будь здоров.

И стоило только прихватить руками ее коленки, как она замерла. По моему телу побежали, сменяя друг друга, волны жара и холода. Мгновенная реакция на ее тепло и тяжесть. Дух захватило от ощущений. Невероятно приятных. И даже то, как на нее, сидящую на моих плечах неуклюжую ботаничку, все сейчас смотрели – раскрыв от удивления рты, мне жутко нравилось. Это прибавляло мне сил.

Настя

Я казалась сама себе ужасно жалкой. Загнанной в ловушку мышью. Неспособной пошевелиться под десятками любопытных глаз. Казалась себе посмешищем. «Вот сейчас он проиграет и скажет всем, что из-за меня – из-за тяжелой коровы, которую так и тянет к земле».

Но все же доверилась, не вняв внутреннему голосу, который упорно призывал бежать подальше, пока не поздно. Поддалась на уловку Гая. А еще просто захотела утереть нос этой Лидке, которая от злости чуть стаканчик из-под пива не сожрала, увидев меня рядом с ним.

Да и разве мог он проиграть? С такой роскошной фигурой, облаченной в крепкие, литые мускулы? Я чуть не ослепла, когда он скинул свою рубашку и небрежно набросил на меня. Принялась болтать, что попало, опьяненная его запахом, который, намертво впитавшись в ткань, окутывал теперь и меня со всех сторон. Болтала, не помню что, но болтала. А сама продолжала пялиться, как завороженная, на его голый торс.

Слишком красивый. Слишком крепкий и мощный. С упругими мышцами под загорелой кожей. Смотрела на него и была не в силах отвести взгляда, потому что тогда пришлось бы смотреть на его улыбку – самое обаятельную из когда-либо виденных мной улыбок.

Его губы и так были чувственными и мягкими, а уж когда расплывались в торжествующей ухмылке, тогда и вовсе становились неотразимыми. Понятно теперь, как у него получалось подчинять себе девиц. Он и меня в два счета очаровал. Только было одно существенное но – я не могла себе позволить открыто признаться в этом.

А хуже мне стало потом – когда пришлось взобраться на его широкие плечи. Вчерашняя Настя подумала бы о том, сколько она весит, не тяжело ли ему, и о том, что все сейчас будут на нас смотреть. А Настя сегодняшняя, сведенная с ума запахом его парфюма и терпкого мужского пота, медленно погружалась в безумие – трогала дрожащими руками небрежно уложенные шелковистые волосы и скользила подушечками пальцев по горячей коже на его шее и на лице. Нагло и беспардонно пользовалась тем, что нужно было ухватиться крепче в попытке сохранить равновесие. При этом уже не надеялась сохранить свой разум. Потеряла его окончательно.

– Поехали! – Прогремело над толпой.

И мне пришлось судорожно вцепиться в его волосы и в шею одновременно.

– Раз! – Дружно отсчитывали люди со всех сторон.

– Мамочки… – произнесла глухим голосом.

Гай опустился на корточки и встал так легко, словно я ничегошеньки не весила. Только его мышцы напряглись, туго перекатываясь под кожей.

– Два!

Брошенный в сторону соперников взгляд придал мне уверенности: Кирилл покраснел, распрямляя ноги, но все-таки свою ношу поднял. Его живот втянулся сильнее, становясь абсолютно плоским и твердым.

– Три!

Я опускалась и поднималась вместе с Гаем, ощущая каждой движение его каменной мускулатуры, слушая сквозь свист и крики его тяжелое, но ровное дыхание. Скользила пальцами по ставшей уже влажной от пота коже и не видела никого вокруг. Думала только о том, как я попала в эту нелепую ситуацию, и что будет потом, когда все это кончится.

– Двадцать!

Закрыла глаза, погружаясь в мускусный запах, исходящий от воротника его рубашки. Сосредоточилась на том, как впиваются его пальцы в мои ноги – ни с кем и никогда не ощущала подобной близости. А ведь Гай был моим врагом. Не в прямом смысле, но я знала, что все его действия были направлены в конечном итоге на то, чтобы причинить мне вред.

А сердце все равно стучало предательски быстро и громко. Дергалось в рваном ритме, болело, волновалось.

– Сорок!

Рома покачнулся, но все-таки удержал равновесие. Его руки едва ощутимо задрожали, дыхание наполнилось тихим рычанием. Ему было сложно, но я никак не могла ему помочь. Сопернику тоже было непросто – Кирилл приседал все медленнее и разгибался уже с трудом.

– Пятьдесят!

Перехватилась, скользя пальцами по шее Гая, там, где виднелась яркая, сексуальная татуировка. «Боже, неужели, я произнесла про себя слово «сексуальная?»»

Спрятала лицо, затопленное жгучим стыдом, от толпы. Почти касаясь носом его мягких волос, прошептала:

– Не сдавайся.

– И не думал. – Соврал он, сильнее впиваясь в мои колени пальцами.

– Пятьдесят пять!

Принялась молиться, чтобы он собрал остатки сил и терпел. Чувствовала, как его мышцы налились железом – они почти звенели, как струны. В такт сорванному дыханию, слетающему с губ вместе с едва различимым рычанием. Я вдыхала капельки влаги с кончиков его волос и закусывала губы, словно это чем-то могло ему помочь. А все мое тело тем временем прошивали яркие молнии.

– Шестьдесят!

С замиранием сердца вслушивалась в каждое движение Ромы и не знала, как реагировать на охватившие меня вдруг чувства. Я словно ощутила его пробуждение: из-под маски холеного красавца вырвалось что-то дикое, неукротимое, настоящее, живое. Оно сбросило налет насмешливости и выбралось на волю вместе с нотками боли и ярости.

У меня в глазах темнело от нехватки кислорода, но я продолжала считать его вдохи и выдохи.

– Шестьдесят пять!

Во рту окончательно пересохло, голова закружилась. Пальцы покалывало от касания его мокрой кожи.

– Всё! – Чей-то радостный возглас вернул меня к реальности. – Победа!

Противник был повержен. Только убедившись, что Кирилл стоит на четвереньках, тяжело дыша, а его напарница уже прогуливается рядом, Рома остановился. С его губ сорвался длинный стон – не то рык раненого зверя, не то радостный всхлип. Только через пару секунд я поняла, что это был смех. Крутанувшись вокруг своей оси, он медленно упал на колени и позволил мне слезть.

Ему аплодировали. Не зная, как теперь себя вести, я робко отошла на шаг в сторону.

– Поздравляю, Рома! – Отделившаяся от толпы Лида буквально впорхнула в его объятия, стоило только Гаю подняться на ноги.

Она обвила его руками и беззастенчиво прижалась к влажной груди.

Я отвернулась. Это было очень… отрезвляюще. Просто игра. Просто напарница. Одна из тех, чье имя он и не вспомнит. Просто на секунду сошедшая с ума и попавшая под магию его обаяния. Потоптавшись на месте, метнулась в толпу. «Нужно найти Пашу и мои вещи».

– Настя! – Голос Гая заставил меня вздрогнуть.

Остановилась, обернулась.

Та же ухмылка. Она снова заняла свое законное место. Но он хотя бы помнил мое имя. Хотя зачем это мне? И ему?

– Что-то еще? – Спросила, пытаясь казаться отстраненной.

Невозможно было оставаться хладнокровной, глядя на его мощную гладкую грудь, покрытую капельками пота.

– Ага. – Он улыбнулся, и это подействовало, как выстрел в самое сердце. – Рубашку не хочешь отдать?

– К-конечно. – Спохватилась я.

Стянула с себя его предмет одежды и протянула. Глупо было терять бдительность, потому что, едва дотянувшись до рубашки, он перехватил мою руку и крепко ее сжал.

– Вот так просто уйдешь? – Спросил, наклоняясь к самому лицу.

Сглотнула комок в горле.

– А надо было спросить у тебя разрешения? – Потянула руку на себя, но Гай не спешил отпускать.

Его глаза будто пытались прожечь во мне дыру.

– Я еще не все тебе сказал.

– Например?

– Не знаю. – Пожал плечами, придвинулся ближе. – Например, что ты красивая.

Не выдержала и рассмеялась. Неужели, он подумал, что я глупа настолько, что на мне эти примитивные методы сработают?

Но Роман оставался серьезен. Смотрел на меня, сжав челюсти так сильно, что по его лицу гуляли желваки.

– Отпусти. – Попросила, чувствуя волнение, пробирающее до костей.

– Не хочу. – Произнес отрывисто.

– Отпусти ее, – вмешался вдруг чей-то голос.

Произнес эту фразу, как угрозу. Отрывисто и сухо. Но даже это не заставило Гаевского разжать пальцы. Он просто не реагировал. Даже не посмотрел в сторону звука.

Тогда мне пришлось повторить:

– Отпусти!