Текст книги "Разрешите влюбиться. Теория поцелуя"

3

Мне становилось все интереснее. Моментально забыла про влажную после дождя одежду, про стучащие от холода и обиды зубы и протиснулась между висящими вплотную друг к другу куртками. Замерла, чтобы не выдать себя, и еще сильнее вытянула шею.

«Что, что, что вы там сказали? Погромче, пожалуйста»

– Дениска, мы ведь с тобой друзья. – Устало выдохнул Гай. – Это же была просто шутка. – И заигрывающим тоном: – Неужели, ты заберешь у меня машину?

– А-а! – Раздался смех. – Убери от меня свои руки и не подлизывайся!

Уже серьезнее:

– Тем более, я сделал все, как мы договаривались.

Ох, снова этот голос – низкий, с самодовольной хрипотцой. Напрочь лишающий воли. Понятно, почему все девочки с нашего курса замирали, едва этот парень появлялся в поле зрения. Они чуть не визжали от радости, если он замечал их. А я в такие моменты всегда кривилась, потому что не понимала, отчего такой ажиотаж вокруг его персоны.

Ну, красавчик, да, – тут даже спорить было бы бесполезно. Не смазливый, а как-то… по-мужски, что ли, привлекательный. Четко очерченные скулы, грубоватые черты лица и выделяющиеся на них яркие, сверкающие зеленым глаза с длинными, как у девчонки, ресницами. И губы – вот они вообще отдельная песня. Оружие массового соблазнения: так и тянуло к ним не только взглядом, но и желанием проверить, действительно ли они такие мягкие на ощупь, какими кажутся.

И вообще, в этом парне всегда чувствовалась особенная сила. Среди своих приятелей, (почитателей культа модных джинсов в обтяжку и адептов секты голых щиколоток), он выделялся бешеной, буквально бьющей через край энергетикой. Я запрещала себе обращать внимание на красивых и избалованных женским вниманием красавчиков, да и не было у меня времени на всю эту ерунду из-за учебы, но, надо признаться, даже мне не удавалось не обращать внимания на его появление в коридоре универа.

Когда Гай входил, половина девчонок оживлялась, а остальные штабелями падали в обморок. Ну, то есть, одни начинали глупо улыбаться, одновременно поправляя прическу, либо сразу шли в наступление, а другие – молча застывали статуями, будто пораженные одним его случайным взглядом.

От этого парня даже на расстоянии чувствовался аромат денег, славы, адреналина и безумно дорогого парфюма. В его глазах всегда читались превосходство и пренебрежение по отношению к сокурсникам, и то, как он смотрел на девочек, словно на товар в магазине, говорило только о том, что этот скучающий и ленивый прожигатель жизни любит одного лишь себя.

Хотя бы только поэтому я никогда не стала бы одной из его обожательниц. И именно поэтому же предпочитала не замечать его существование вовсе.

– Гай, это была твоя идея. Так? – Голос Дэна стал тише. – Ты хотел этим заниматься. Ты все затеял. Тебе это было нужно. Я не знаю, почему и зачем, но я тебя поддержал. Не задавал вопросов.

– Потому что это весело. – Усмехнулся Роман.

– Только ли весело? – Парень многозначительно хмыкнул. – Я знаю тебя много лет, Гай. Изучил всех твоих тараканов, но это… что-то новое. Ты можешь мне не говорить, но я и так все вижу. Поэтому и согласился. Если от этого тебе станет легче, о’кей. Всегда готов поддержать. Но, черт возьми, ты запускаешь игру, а потом сам тормозишь, делаешь шаг назад. В чем тогда смысл?

– Потому что нам нужно найти другой способ. – Ответил твердо.

– Ты просто испугался. – Голос Дэна стал жестче. – Признайся, ну?

Видимо, кто-то прошел мимо, потому что они замолчали. Или я себя выдала?

– Ром, привет! Приве-е-ет! – Несколько звонких женских голосков. – Как дела-а-а? – И сухо: – Ой, привет, Дэнчик.

Ну, конечно. Эти парнокопытные. Неужели, они сами не слышат, насколько фальшиво звучат и выглядят? Того и гляди, помрут от счастья, что могут поздороваться с самим Мистером Красавчиком и его свитой.

– Привет. – Бросил Гай.

– Привет, куколки-и! – Пропел Дэн.

– Вечером всё в силе?

– Конечно!

Цоканье каблуков отдалилось, слившись с шумом универа.

– Ты у нас теперь Дэнчик? – Брезгливо спросил Роман.

– Ну, для такой милашки я готов быть кем угодно. – Мечтательно произнес его друг.

– Боже, да таких даже уговаривать не надо! Один раз ей сегодня улыбнешься, сделаешь комплимент ее глазам-ногам-буферам, чему угодно, и готово. Даже выпивка не понадобится.

– Ну, ты у нас знаток, чего уж.

Я осторожно проковыряла дырочку меж висящих на вешалке курток и приставила к ней глаз. «Отлично. Почти все видно». Гай стоял, уперев локоть в кованую решетку, спиной ко мне. Дэн слева от него. Оба продолжали глазеть вслед стаду размалеванных артиодактилей на каблуках.

– Вернемся к делу, – предложил Дэн, неохотно возвращая взгляд на приятеля.

– Какое дело, ну? Ты опять за свое? – Гай уронил голову набок.

Боже, какой же он высокий. По сравнению с ним, я просто кнопка.

– У нас был уговор. Если ты не решишься, я забираю твою тачку. Знаешь, почему я спорил? Потому что знал, что у тебя кишка тонка провернуть такое!

Роман подошел к нему вплотную и сказал едва слышно:

– Я просто хотел все, как следует, продумать. То, что мы спланировали изначально, это глупо и опасно, понимаешь? Оно не достигнет той цели, которую я закладывал в весь проект. Мне нужно, чтобы… – Он что-то прошептал ему на ухо и отошел.

Вот ведь а…

Надо было в дырочку меж курток ухо подставлять, а не глаз.

И не надо мне говорить, что подслушивать нехорошо. Как будто я не знаю? Это же не любопытство. Просто… Да, черт подери, это любопытство, да! Иначе, как еще объяснить мою тягу к тому, чтобы подобраться к Гаю поближе и взглянуть на него еще раз? Украдкой. Пока он не видит. Услышать этот голос…

– Слушай, Романыч, я давал тебе шанс. – Голос Дэна прозвучал насмешливо.

– Шанс? Братан, да я прыгнул с тарзанки, чтобы ты от меня отстал, а потом еще и прикатил в альма-матер без крыши в дождь! Вымок весь! Что еще тебе нужно? Отстань уже. Поприкалывались, и хватит. Когда я спорил на тачку, думал, что мы с тобой просто шутим.

– Какие шутки? – Нахмурился Дэн. – Я был вполне серьезен. Или ты не мужик? Раз не держишь свое слово.

Гай выругался. Да так, что у меня моментально вспыхнули щеки.

– Давай так. – Он прочистил горло. – Я даю тебе ключи, ты катаешься, сколько влезет, а потом отдаешь ее мне обратно.

– Не пойдет. – Уперся его приятель. – Я хочу эту симпатичную машинку навсегда. Ты сам говорил, что твоему бате по барабану, куда ты тратишь деньги и что делаешь со своими вещами, так?

– Так. – Недовольно.

– Вот и всё. – Раздался смешок. – Гони ключи.

– Ты серьезно? – С сомнением.

– Тебе жалко для друга?

– Это тачка, чувак! – Чуть не задохнулся Гай. – Знаешь, сколько за нее отвалил мой отец?

– Но ты на нее спорил.

– Я не думал…

– А-а. Нет уж. – Послышался смех Дэна. – Назад дороги нет.

– Еще один шанс. Последний. – Прозвучало, как вызов.

Я даже вцепилась пальцами в чужие куртки, чтобы не упасть. Взглянула в щелочку. Дэн смотрел на друга, приподняв бровь. Роман развел руками:

– Еще одна попытка. Любое условие. Не выполню – забираешь тачку.

– А если это будет что-то по-настоящему безумное?

Гай пожал плечами:

– Безумнее, чем прыжок с тарзанки? Вряд ли.

Глаза Дэна оживились. С трудом скрывая улыбку, он провел взглядом по холлу и шумно втянул в себя воздух:

– Можешь сразу сдаваться, потому что ты проиграешь.

– Не в этот раз. – Уверенно.

По лицу Дэна нельзя было прочесть его мыслей. Только пляшущие в глазах чертики говорили о том, что в голову ему пришло что-то по-настоящему дьявольски оригинальное.

– Отлично. – Коротко сказал он.

– Условия? – Гай выпрямился и потер ладони друг о друга.

Денис смотрел на друга выжидающе, словно прикидывал, справится ли тот с уготованным ему испытанием.

– Все просто. – Сказал он, наконец, когда мимо проплыла стайка первокурсниц. – Тебе нужно будет соблазнить и бросить пять девушек. Не просто завалить в постель, это уж на твое усмотрение, а сделать так, чтобы каждая из них стала твоей официальной девушкой. Цветы, улыбки, прогулки за ручку. Понимаешь? Чтобы весь универ был в курсе.

Мне стало не по себе. Жаль, я сейчас не могла видеть лицо Гая.

– Легче легкого! – Самоуверенно бросил он после пары секунд сомнений.

– Это не всё условие.

Роман кашлянул. Заметила, как дернулись его плечи.

– Что-то еще? – Он провел ладонью по влажным волосам.

– Да. – Дэн хитро улыбнулся. – Все они должны быть с нашего потока, из любой группы. Сокурсницы.

– Хорошо…

– Срок месяц. – Он наклонился вперед, прищуриваясь, словно давая понять, что сдаваться не намерен.

– Ладно.

– А теперь самый важный пункт. Каждая предыдущая твоя пассия должна застукать тебя со следующей.

Я вздрогнула.

– Чего? – Ошалело переспросил Гай.

– Именно так. – Дэн залился хохотом и хлопнул его по плечу. – Ты же хотел шанс? Вот он. Всё просто, к тому же, девочки – это по твоей части.

Роман отошел на шаг. Улыбка его погасла, на лице читалось раздражение.

– Всего месяц?

– Да. – С довольным видом кивнул брюнет. – Или боишься, что тебе не по плечу?

Гай цокнул языком.

– Нет, хорошо. Я согласен.

– И еще. – Теперь Дэн выглядел совершенно серьезным. – Жертв выберу я. Сам.

– Это еще почему?

– Потому! – Засмеялся парень. – Хочешь облегчить себе задачу, набрав красивых и тупых куриц? Не-е-ет! Так не пойдет.

– Знаю я тебя! – Напрягся Роман. – Выберешь мне каких-нибудь динозавров!

– Нет. Обещаю, друг. – Уголки губ Дэна слегка поползли вверх. – Выберу на свой вкус. Хорошеньких. Вот честно.

Они смотрели друг на друга, пока вдруг не прозвенел звонок. В это же мгновение Роман решительно протянул руку:

– Идет. – И тяжело вздохнул.

Безумный договор был скреплен крепким рукопожатием. Дэн весь светился.

– Последний шанс, – напомнил он, отпуская ладонь друга, – не забывай!

Гай отошел от решетки и покачал головой:

– По крайней мере, это будет весело.

Убедившись, что они отходят от раздевалки, я засуетилась. «Второй звонок! Нельзя опаздывать!» Зашуршав одеждой, начала выбираться. Как назло воротник чьей-то куртки полез мне в лицо, противно щекоча нос. «Вот вражина!»

Аа-а-а-а-а-а-ап-чхи!!!

В последнюю секунду успела подставить раскрытые ладони, и чихнула в них. Чуть глаза не выпали, зато звук получился таким коротким и сдавленным, будто кто-то на скорости наехал колесами на резиновую уточку для ванны.

Поняв, что в очередной раз облажалась, я быстро метнулась в угол и пулей вклинилась среди висящей там верхней одежды. Лихорадочно извиваясь, просочилась меж плащами и едва не попыталась сунуть голову в рукав чьего-то пальто. Настолько мне было страшно, что меня застукают за подслушиванием!

– Что это? – Остановился Гай.

Послышались его шаги. Они приблизились, и я задержала дыхание. Очень захотелось чихнуть еще раз.

«Нет, пожалуйста, нет»

– Кхп-пп-схь… – Чихнула в ладошку, аж слезы из глаз брызнули.

Уже тише, слава богу.

– Да это гардеробщица. – Послышался голос Дэна. – Идём. – Он засмеялся и крикнул: – Будь здорова, бабусь!

Решив не откликаться, я зажмурилась. «Только бы ушли, только бы ушли». Но Гай, кажется, не двигался.

– Ром! – Позвал его друг.

Даже не верится. У такого злюки. У гада и соблазнителя. У мерзкого спорщика, который готов был ради смеха играть жизнями людей, соблазнять глупых девиц пачками. У него было такое красивое и нежное имя. Рома. Роман. Ромка. Такое ласковое, что хотелось смаковать его на языке, повторяя снова и снова.

– Идем. – Согласился он.

И их шаги потонули в общем шуме.

Я выдохнула. Выбралась из укрытия, схватила сумку и бросилась к стойке, где орудовала милая бабулька-гардеробщица.

– Спасибо вам большое, я пойду. – Улыбнулась ей, поправляя гриву непокорных светлых волос.

– Уже? – Старушка повесила на крючок длинную парку и отдала номерок рыжеволосому мальчишке. Затем неуклюже повернулась ко мне. – Ну, беги, коль невтерпеж. Учение – свет.

Подошла, открыла дверцу.

– Спасибо вам еще раз. – Я вышла и обернулась. – Как вас зовут, а то я и не спросила?

Ее улыбка лучилась заботой и какой-то необъяснимой мудростью.

– Таисия Олеговна.

– А я Настя. – Нервно закинула сумку на плечо. – Очень приятно.

Переступила с ноги на ногу.

– Мне тоже. Будем знакомы. – Морщинки на ее лице разгладились. – Ты заходи, если что-то еще будет нужно, Настенька.

– Хорошо. – Еще раз улыбнувшись, запахнула плотнее вязаную кофту, развернулась и почти побежала к лестнице.

Но успела сделать лишь несколько шагов прежде, чем дорогу мне преградил странный парень. Черные рваные джинсы, серая кофта, из-под которой выглядывала футболка с надписью «Musicismagic», белые конверсы и улыбка от уха до уха. Его каштановые волосы были уложены по принципу «только что с подушки, обойдусь без расчески», а глаза были сонными и немного припухшими.

– Привет. – Сказал он, пока я разглядывала золотистое колечко в его носу. – Значит, ты – Настя?

– Э..эм… я? – Растерялась. Оглянулась по сторонам, напряженно наблюдая, как последние студенты покидают вестибюль, спеша на пару. – В общем, да. Настя.

– Отлично. – Незнакомец достал руку из кармана и протянул ко мне. – Давай.

– Что давать? – Опешила я.

– Ну, ты ведь Настя? – Едва слышно спросил он, многозначительно двигая бровями.

– Настя, Настя. – Шепнула в ответ и попятилась.

Парень воровато огляделся по сторонам, сделал шаг и наклонился ко мне:

– Твой человек сказал моему человеку, что утром в вестибюле ты передашь мне товар. – Ткнул себе в грудь. – Вот, я здесь. Давай.

4

– Ой, вы, наверное, ошиблись… – пробормотала я, оглядываясь в поисках кого-то, кто бы мог мне помочь. Бабусечка, как назло, уже скрылась где-то меж рядов с вешалками, а мне стыдно было выдавать перед незнакомцем свой страх. – Ваши обычно за универом собираются, в подворотне, где тополя растут.

Парень вопросительно склонил голову. Нахмурился.

– Наши? Какие наши?

– Ну… – Виновато улыбаясь, я сделала шаг назад. – Те, что продают «товар». – Выделила секретное слово своим особенным, понимающим взглядом. – Вы же сами спросили. Я и отвечаю. Не то, чтобы я была в курсе ваших дел, вы не подумайте. Просто обычно хожу с занятий той дорогой. И не то, чтобы видела то, что там происходит, но… кажется, там ты можешь встретить и тех, кто продает то, что тебе нужно, и тех, кто употребляет его. – «Боже, почему слова в предложения перестали складываться»? – Об остальном я не то, что говорить, даже знать не хочу. Всё, мне пора!

Обошла его и устремилась к лестнице, когда незнакомец снова вдруг обогнал меня и преградил дорогу:

– Стой. – Вытянул передо мной ладони. – Стой, ты неправильно всё поняла! Ты – та, кто мне нужен. Настя. Мы договаривались, что я заберу у тебя…

– Товар, да, я помню. – Жестом показываю ему, чтобы не смел касаться меня своими лапищами, а то ему же будет хуже. – Просто вы что-то напутали. Да, я сегодня растрепана и помята, да, выгляжу не самым лучшим образом, но, уверяю, я не та, кто вам нужен.

– Ты – Настя? – Парень непонимающе тряхнул головой.

Господи, да каким еще ему языком объяснить?!

– Да! – Сил сдерживаться у меня не осталось, поэтому я повысила голос: – Но твои ширяются там, за углом, иди и донимай их, а меня оставь в покое!

– Мои кто?

– Неформалы, кто. – Пожала плечами. – Не знаю, чем вы там занимаетесь, сидя на теплотрассе в рядочек, плечом к плечу, что курите, и почему потом громко смеетесь. Не мое это дело. Мне нужно идти, извините!

И в это мгновение он крепко ухватил меня за запястье.

– Ты ведь Настя?

Во, заладил.

Бросаю взбешенный взгляд на его руку:

– Отпусти.

– Я – Паша. Ты сказала, что передашь мне курсовую утром у раздевалки!

Я уставилась на парня снизу вверх. По спине прокатилась капелька ледяного пота. Мне даже и в голову не приходило, что этот чудак с кольцом в носу и есть Суриков П. Г., чья фамилия была указана на титульном листе работы[1]1
  Паша Суриков – герой книг «Заставь меня влюбиться» и «Влюблться лучше всего под музыку» Лены Сокол.


[Закрыть].

– Тихо! – Оглядываясь по сторонам, я сжала губы.

– К чему такая конспирация? – Парень пристально посмотрел на меня.

– Да тише ты! – Попросила.

Не знала, как объяснить ему то, что помогать людям, да еще и за деньги, было для меня делом почти криминальным. Целый год я даже списывать никому не давала, ратуя за справедливость и основные нормы учебной этики, а тут вдруг решила подзаработать на том же самом.

Схватила его за локоть и отвела к стене.

– Да все вокруг этим занимаются, – не унимался он, – не понимаю, почему нужно играть в шпионов? Некоторые вон, – достал телефон из кармана, – объявления открыто подают.

– А мне нет дела до некоторых. – Вспыхнула. – У меня свои методы работы. Я предпочитаю не раскрывать окружающим сведений о том, чем занимаюсь в свое свободное время. Между прочим, мы договаривались о строгой конфиденциальности нашего сотруднич…

– Вот теперь я точно понял, что ты – именно та Настя, которая мне нужна. – Паша закатил глаза. – И это замечательно, потому что я тороплюсь. Если не сдам сегодня-завтра все хвосты, меня отчислят. Давай сюда курсовую.

Он протянул руку.

– А вот тут вышла накладочка… – Вынуждена была признаться я. – Дело в том, что я всю ночь просидела за твоей работой, утром распечатала, побежала в универ, в самый неподходящий момент споткнулась, всё разлетелось, листы упали в лужу, я за ними туда же. И, и…

Услышанное, видимо, привело парня в ужас, потому что он вытаращился на меня с открытым ртом. Захотелось даже дернуть его за колечко в носу, чтобы привести скорей в чувство.

– Но ты не переживай. – Спохватилась я. – Курсовая осталась на компьютере моего дяди. После занятий прибегу туда, распечатаю заново и принесу туда, куда скажешь.

– Ты это только что сочинила? – Паша почесал затылок.

Мимо прошли, с любопытством глядя на нас, несколько девочек-одногруппниц. Я дождалась, когда они поднимутся по лестнице, и прошептала:

– Нет, клянусь!

Это было странно, но он разразился смехом. Наклонился на стену, судорожно втягивая в себя воздух, и я испугалась, не понимая, то ли ему скорая медицинская помощь требуется, искусственное дыхание там всякое, то ли пора психиатра уже вызывать.

– Ты чего? – Спросила, опустив плечи.

Паша вздохнул.

– Всё. Ничего. Прости. – Вытер набежавшую на веко слезинку. – А сейчас нельзя съездить в твой зал? Я вроде как обещал заведующему кафедрой, что сегодня закрою все долги. Мне давали отсрочку.

– Нет. – Замотала головой. – У меня же учеба.

– И что? – В его взгляде читалось искреннее удивление.

– Нет. Не могу. Нет. – Запричитала.

Я и так уже опаздывала на пару, что противоречило моему первому внутреннему правилу. А не пойти на нее, было бы нарушением второго, строжайшего правила из всех правил – никогда не пропускать занятия.

– Странные вы, зубрилкины. – Обиженно сказал парень, пряча руки в карманы.

– Зато вы все одинаковые – те, кому я курсовые делаю. Как стрекоза из басни Крылова: в последний момент спохватываетесь, что веселье закончилось, и что пора уже и шевелиться. И работы вам вечно нужны «побыстрее, да вчера»!

– Ты, вообще-то, меня только что опрокинула – не выполнила в срок заказ, за который бралась, зная условия. – Напомнил Паша. – А еще стоишь и меня тут отчитываешь. Во зануда!

От возмущения я ткнула себе пальцем в переносицу. Обычно так я с грозным видом поправляю очки, но сейчас их на месте не оказалось, что парня очень повеселило – он снова улыбнулся, но теперь уже более добродушно.

– Простите. – Смутилась я. – То есть прости. Сама виновата, а еще на тебя наехала. Если вопрос стоит ребром, то могу отпроситься, и мы вместе съездим и распечатаем твою курсовую еще раз.

«Ведь мне тоже очень нужны эти деньги. Просто позарез».

– Ладно, Настя. – Отмахнулся он. – Иди-ка ты на свою учебу. Придумаю я что-нибудь, не в первый же раз. В крайнем случае, твою историю расскажу. Про необыкновенные приключения в луже.

– А как же работа?

Паша шмыгнул носом, и пирсинг забавно колыхнулся.

– Скажу, что завтра сдам.

«Но деньги-то мне нужны сегодня» – тревожным гудком просигналила мысль.

– Я тебе ее сегодня принесу, хорошо? Только скажи, куда.

– Запиши мой телефон. – Согласился он.

Как раз, когда я записывала в свой старенький телефончик его номер, подбежала Оля Еремеева, моя подруга и соседка по общежитию.

– Привет! – Проговорила, запыхавшись. – Ой, смотрю, вы с Пашей уже познакомились. Все нормально? Передала ему работу?

Мы с парнем переглянулись.

Как раз Ольга и находила мне заказчиков с тех пор, как я взялась за это грязное дело. Эта девчонка была связующим звеном между теми, кто полностью отдавал себя учебе и теми, кто ходил в универ тусоваться с приятелями и хвастаться нарядами.

– До связи, – махнула я Паше и потащила подругу прочь.

– Ты куда? – Она остановила меня рывком. – Все идут в трехсотую.

– Это еще зачем? – Удивилась. – У нас же профессор будет лекцию читать.

– Лекции по техмашу пока будут совмещенными! – Олька сверкнула глазами. – Там объявление на двери висит. Инженеры, технологи, все группы потока будут слушать лекции вместе в этой огромной аудитории.

Вид у подружки всегда был довольный, словно ее пьянила сама жизнь. И сам факт того, что мы существуем, а вокруг нас происходят всякие поразительные вещи, тоже будто заставляли ее улыбаться беспрестанно. И тут не было ничего странного, ведь это не она плавала в луже задницей чуть ли не перед всем универом. С чего ей было грустить?

– Зачем вообще экономистам техмаш, вот скажи? – С трудом передвигая ногами, поплелась за ней.

– Это же Политех, детка! – Рассмеялась она. – Лучше скажи, чего это ты сегодня без очков?

– Да, так…

– Я давно тебе говорила, что они старомодные. Прям костыли какие-то, а не очки. Бабкино наследство!

Вот тут я расстроилась. Блин. А если профессор будет нам что-то показывать или писать на доске, а мне не будет видно?

– Идем скорей, – потянула ее за руку, – нужно занять места поближе.

Мы влетели в аудиторию, что называется, на всех парах. Помещение с высокими, чуть ли не как в концертном зале, потолками, было залито светом. Двадцать длинных рядов скамеек и столов освещали тянущиеся по всему периметру потолка лампы. Стены были выкрашены в белый, так что, если бы не стол преподавателя и черная доска, то мы могли бы ощущать себя совсем, как в операционной.

Профессора еще не было, а вот большинство мест уже было занято: студенты продолжали подниматься по ступеням, занимая все задние ряды. Мне удалось даже заметить Лиду и ее подружек, которые устроились ближе к парням из своей группы. Тех, кто уже сидел «на камчатке» я даже не пыталась рассмотреть, поэтому быстро скользнула взглядом по первым рядам и заметила машущую нам рукой Маринку Савину.

– Идем! – Оля тоже ее заметила, поэтому потащила меня за собой.

От меня не укрылось и то, что, как только я вошла в помещение, многие голоса затихли. Послышались шепотки и сдавленные смешки.

Мы сели на первом ряду. Я устроилась между подруг.

– Чего это наши коровы замычали вдруг? – Возмутилась Олька, оглядываясь на них.

И мне пришлось рассказать. И про то, как я ночь не спала, и как спросонья распечатывала курсовую, и как бежала с нею в дождь, и как позорно пала к ногам местного сердцееда под лихие возгласы толпы.

Наверное, не всякий человек захотел бы делиться историями своих неудач, но эти девчонки стали мне по-настоящему близки за прошедший год. С Олей мы с первого дня жили вместе в одной комнате общежития, а Марина была местной, поэтому все это время с удовольствием знакомила нас со своим городом, устраивая различные веселые экскурсии и показывая самые красивые места.

Нам никогда не приходилось скучать втроем. Больше всего мне нравилось, когда мы собирались вместе в общаге по вечерам и готовились к экзаменам. Мы сами придумали для себя удобную систему: экзаменационные вопросы писали на бумажках, каждая из нас тянула любой билет, минут десять готовились, а потом отвечали по очереди. Одна рассказывала тему, а остальные двое ее слушали, записывали и, конечно же, запоминали. Это позволяло нам не только отвлекаться от учебников, но и увлекательно, и с интересом общаться друг с другом. Особенно, если такие занятия сопровождались чайными посиделками – ммм, двойное удовольствие!

Возможно, своим сокурсникам мы и казались скучными и занудными – это две самые главные вещи, в которых обычно обвиняют ботаников. Но у нас был свой мирок, в котором нам не нужно было доказывать свое право на то, чтобы жить, как хочется, и как нам видится правильным. Каждая из нас давно решила, что тратить время на ерунду, вроде мальчишек, наряды и отдых в клубах, нецелесообразно, и мы хотели выжать из нашего обучения в университете по максимуму, чтобы иметь возможность потом найти достойную работу и осуществить свои мечты.

Таков был наш осознанный выбор.

Да, обычно мы слышали, как нас называют за глаза. Ботанички, заучки, зубрилки, очкариусы. Но замечать это было бы выше нашего достоинства. Зато как приятно было отшивать тех, кто минуту назад смеялся над тобой, а теперь приходил, подлизываясь, чтобы просить помощи по учебе.

Да, мы представляли собой три разновидности ботаноида обыкновенного, но ничуть этого не стеснялись.

Я всегда стремилась к знаниям. Девочка из маленькой деревеньки, не имеющая никаких связей. Я действительно с малых лет осознавала важность и необходимость обучения. Мне нужен был этот диплом, чтобы устроиться с помощью него в жизни. Поэтому я зубрила, зубрила и еще раз зубрила. Иногда ночами, иногда даже во время приема пищи. Могла вчитываться в некоторые параграфы по несколько раз, чтобы осмыслить. Чтобы отложить их в памяти навсегда.

А вот Ольке все давалось по жизни легко. Она с ходу запоминала целые абзацы теории и, едва глянув в учебник, могла воспроизвести по памяти любую формулу. Однажды услышав что-то на лекции, подруга будто записывала информацию на свой внутренний магнитофон, а сдав по ней зачет, удаляла за ненадобностью – попросту забывала. А что? Если нужно будет, быстро прочтет и снова запомнит.

А вот Мариночка у нас была настоящим гением. Из тех, что корпят над книгами не потому, что стремятся пополнить багаж знаний университетской программой, а потому что ни секунды не могут прожить без новой информации, которая может стать для них в будущем базой для новых, возможно даже великих открытий. Она сама готова была научить любого преподавателя тому предмету, по которому он читал лекции, поэтому с трудом всегда сдерживалась на парах, чтобы не поправлять оратора, давая дельные научные замечания.

Такие разные, не принимаемые обществом, мы все-таки были вместе. Дружили. Не то, чтобы нас, как других девочек нашего возраста, не интересовали мода и красота, просто мы уделяли подобным вещам гораздо меньше времени и внимания.

Ладно, я – вечно рассеянная и непутевая, могла выйти из общаги в тапках и даже не заметить этого, а вот Маринка всерьез однажды даже проанализировала такое понятие, как мода, и привела нам целый воз доказательств о том, почему классика бессмертна. А Ольга в противовес нам была почти нормальным человеком, успевавшим всё: и учебой заниматься, и выглядеть отлично, и умело сочетать в гардеробе неброские, но практичные вещи.

– И эти одноклеточные тебя обзывали Страшилой? – Возмутилась она, оглядываясь с суровым видом назад.

– Представь себе.

У Еремеевой чуть пар из ноздрей не повалил.

– Не слушай их. Даже не думай. Ты у нас красавица, а они просто тебе завидуют!

– Ага. – Вздохнула я.

– Да. – Вступила Марина, поправляя очки. – Особенно тому, что тебе не приходится вертеть задом перед преподавателями, пытаясь сдать зачеты.

– Это всё из-за того, как я выгляжу. – Вяло протянула я, укутываясь в вязаную кофту. – Этот Гай тоже на меня так смотрел, так смотрел. Брезгливо!

– Чем больше претензий к внешности других, тем больше недовольств собственной жизнью. – Маринка разложила ручки и карандаши на столе в особом, ведомом ей одной порядке. – Уж поверь мне!

– А я слышала, что раньше Гай учился хорошо. С учебой у него всегда все было в порядке. – Сказала Ольга шепотом, ложась на парту. – Не знаю, что потом стряслось.

– Да? – Не смогла скрыть своего интереса. – Откуда ты это знаешь?

– Да. – Она потянулась и ткнула Марину в руку. – Скажи, Марин, ты же с ними учишься.

– С кем? – Сквозь стекла очков промелькнуло пренебрежение. – С этими павианами? Да. – Она кивнула. – И я радуюсь каждый раз, когда они прогуливают пары. Без них очень тихо и спокойно.

– Если бы Настька встречалась с таким, как этот Рома, – мечтательно вздохнула Оля, – она бы быстро стала очень популярной девочкой в универе.

– Только не это, фу. – Я спрятала взгляд, роясь в сумке.

– Ну… – Оля усмехнулась. – Он же такой горячий. Неужели, не нравится?

– Нет!

– Кто? – Не выдержала Марина. И, поняв, что сказано это было чересчур громко, тут же понизила голос до шепота: – Он просто туповатый мажор. Вот и всё!

– Ммм… – Словно издевалась над ней Олька. – Мачо с железным прессом…

Маринка выдохнула так, что очки чуть не запотели:

– Бесцеремонный павлин.

Я отклонилась назад, чтобы им удобнее было спорить.

– Нет, он сексуальный. – Оля сдунула прядь темных волос, упавших ей на лоб. – Честно. Повезло Насте прямо перед ним в лужу плюхнуться.

– Чего? – Взмолилась я. – Всю жизнь мечтала рухнуть в лужу у всех на глазах!

– Да, так и представляю, как этот лапочка протянул тебе руку. – Олькины глаза зажглись озорными огоньками.

– Лапочка? – Хмыкнула Марина.

Я разложила перед собой тетрадь и ручки. Студенты продолжали прибывать, громко шумя, смеясь и топая. А вот преподаватель являться не спешил.

– Да, – кивнула Оля и закатила глаза. – Лапочка… Няшка… Так бы и съела!

Маринка брезгливо поморщилась и уткнулась в учебник:

– Даже спорить не буду. Фу.

– Да не Няшка он, а злюка. Самая настоящая! – Я сжала губы. – Как тебе, вообще, может нравиться парень, который… который… надо мной насмехался!

– Он ведь тебе руку подал. – Не сдавалась Оля.

– Ну, и что? А потом насмехался. И вообще. – Я закрыла лицо руками. – Он идиот. – В памяти снова всплыли слова про спор, которые довелось услышать всего несколько минут назад. – Очень жестокий идиот!

– О чем это ты? – Шепотом.

– Он спорит на живых людей, легко играет с их чувствами, и вообще – не уважает девушек. Не знаю, кем надо быть, чтобы такое делать.

– Все равно, он красавчик. – Вздохнула Олька.

– А вот Лида считает, что она его девушка. – Покосилась через плечо Марина.

– Да? Она так сказала? – Заинтересовалась Оля. – Я думала, его интересуют только одноразовые девочки.

– Лиду это не волнует. – Покачала головой Марина. – Она предпочитает не замечать, что у него постоянно есть кто-то еще.

– Ну, и дура.

– О ком это вы? – Раздался голос сзади.

Мы чуть не вскрикнули от неожиданности. Широко улыбаясь, на нас смотрел Женя Исаев, еще один местный ботаноид, худой и в очках. Они устроились на втором ряду, прямо за нашими спинами со своим приятелем, полноватым и неуклюжим Антоном Майкиным. Тот приветственно махнул нам рукой.