Текст книги "Долг центуриона"

– Я только в первый раз хотел тебя убить, в ресторане.

– Ой ли? – промолвил я.

– Из арбалета, по крайней мере, подстрелить мог. Когда-то учился меткой стрельбе, для соответствия титулу, и промашку мог дать только сознательно.

– И почему же ты меня не лишил жизни?

– Потому что расхотел убивать. Да и нужды в этом не видел. А сейчас мы должны договориться. Если это случится, я из этого сада уйду, а ты дашь мне это сделать и более меня ловить не будешь.

– А других стражей порядка ты, стало быть, не боишься?

– Нет. Они менее поворотливые, чем ты. А ты знаешь здесь все и поэтому можешь устроить мне неприятности. Последний раз предлагаю не вмешиваться в это дело. Я все проверну сам. А ты даже не представляешь, с кем связался...

– И с кем? – спросил я. – Чем ты так грозен?

– При чем тут я? – промолвил ирмурянин. – Я говорю не про себя. Ты понимаешь?

И я кивнул.

Кажется, он и в самом деле не врал. По крайней мере, вот сейчас у меня такое ощущение было. Вот только отпускать его я не хотел. Уж больно удачный случай.

Скример? Да, опасно, но можно рискнуть. Если он в меня не выстрелил сразу, то не выстрелит и сейчас. Конечно, если его к этому не сильно провоцировать. Но провоцировать его я не собирался. А вот уговорить...

– И все-таки, – сказал я. – Советовал бы тебе сдаться. Если ты думаешь улететь на...

– Нет, ты не понимаешь, – прервал меня он. – Реально что-то могу сделать только я. У него бывают ошибки, моменты слабости. Он не всемогущ. И вот тогда... Но сделать это должен я сам, поскольку надо еще и спасти ее... ее...

И тут все кусочки головоломки, постепенно накапливавшиеся у меня в голове, пришли в движение, сложились, и я с беспощадной ясностью понял, кто стоит передо мной, а также что именно происходит в инопланетном районе Бриллиантовой. А еще я понял, что можно предпринять, поскольку был способ, была возможность помочь этому стоящему напротив меня, этому мыслящему, запутавшемуся в своих страшных проблемах и неспособному их без чьей-то помощи решить.

– Послушай, – сказал я, машинально делая шаг вперед. – А что, если ты все-таки...

– Стой! – крикнул ирмурянии и вскинул опустившуюся было руку со скримером, снова прицеливаясь в меня.

– Ты не понял, – сказал я. – Я не собираюсь более к тебе приближаться. А вот помочь тебе могу. И даже есть...

– Только я и более никто! – воскликнул ирмурянин, – Как ты не понимаешь? И помочь мне ты можешь только одним образом. Если перестанешь меня преследовать.

А я хотел ему возразить, но не успел. Как раз в это мгновение один из подчиненных гиперинспектору охранников, длинноногий, смахивающий на кенгуру мульдиец, как потом выяснилось, предположивший, что я преследую преступника, и, благодаря отменному чутью, повторивший весь мой путь до сада сиреневых формулинок, перепрыгнул через забор. Еще в прыжке он увидел нацелившего на меня скример преступника и выстрелил навскидку. Выстрел его попал точнехонько в цель и уложил ирмурянина на месте.

20

Официантка-эрфийка разгрузила на наш столик последний поднос и, пожелав нам приятного аппетита, тихо отошла в сторону.

Мы молча приступили к еде. Минут через десять гиперинспектор отодвинул в сторону пустую тарелку и сказал:

– Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте.

– Не паясничай, – буркнул я.

– А я и не паясничаю. И вообще, как можно заподозрить в несерьезном отношении такого высокого чина, как я? Мне по штату не положено обладать чувством юмора.

Я хмыкнул.

Ох, не нравился мне этот высокий чин. Что-то он явно не договаривал.

– Гиперинспектор имел в виду, что вторым ирмурянином была самка, – промолвил Дагай Каача, тоже отодвинув от себя пустую тарелку и откинувшись на спинку стула. – Та, которую настоящий преступник убил возле посадочного бота. А наш ирмурянин этого не знал и, продолжая верить, будто спасает свою возлюбленную...

– Да откуда вы это знаете? – спросил я. – Будь это возможно определить по единственной, оставшейся от нее кости, мой помощник об этом мне бы сказал.

– Самка, самка, – промолвил Варето. – Все верно.

– Откуда известно? – гнул свою линию я.

– Не забывай, – улыбнулся гиперинспектор. – У меня свои источники информации.

– Может, они тебе сообщили еще что-то, мне не известное? – поинтересовался я.

– Не без того. Собственно, все это чрезвычайно просто. Я прикинул, что если есть посадочный бот, то значит, где-то на орбите есть и космический корабль. А если есть корабль, то неплохо было бы узнать, кому он принадлежит. Возможно, это поможет нам выяснить личность преступника.

– Ну и как? – жадно спросил назарунец.

– Я попросил у своего учреждения помощи, и мне ее предоставили. Корабль был найден, а владелец его установлен.

– Кем он оказался? – спросил назарунец.

– Этот корабль принадлежит ирмурянину, – промолвил я. – А иначе мы бы не сидели в ресторанчике, а с высунутыми языками ловили его владельца, находящегося здесь, на Бриллиантовой, и являющегося настоящим преступником.

– Почти угадал, – промолвил гиперинспектор. – Дагай Каач, у вас достаточно неплохо соображающий центурион.

– Плохих не держим, – буркнул назарунец.

Я хотел было ему сказать «пару ласковых слов», но воздержался. Сейчас пикировку затевать не стоило. Гораздо интереснее было вытащить из гиперинспектора любые сведенья, которые он, конечно, соблаговолит нам сообщить.

– Ну, так как? – спросил я. – Кому принадлежал корабль?

– Главной самке постоянного гарема нашего ирмурянина, – сообщил Еля Варето. – У ирмурян вообще-то довольно сложные семейные отношения, но этот титул является чем-то вроде звания любимой жены. Ну, вы понимаете...

– Еще бы, – скривил рот назарунец, – Преступник его шантажировал. Ромео шантажировали захваченной в плен Джульеттой.

– Да, – подтвердил гиперинспектор. – И, спасая ее, наш законопослушный торговец превратился в закоренелого грабителя.

– Не слишком ли быстро это произошло? – спросил я. – Вроде бы образцовому торговцу совершенно незачем уметь прыгать через высоченные стены и знать основные принципы ограбления банков.

Варето улыбнулся:

– Почему бы и нет? Прыгучесть присуща ирмурянам от природы. Ну, а насчет ограбления банка... Так тут вообще легко. Он просто скрупулезно выполнял приказания того, кто его шантажировал. Вот шантажист действительно ко всему очень тщательно подготовился.

– Причем, – промолвил Дагай Каач, – ничем особенным он не рисковал. Выполнив условия шантажиста, он мог сдаться в руки правосудия и, пройдя процедуру стандартного сканирования памяти, запросто подтвердить, что совершал преступления во имя спасения жизни возлюбленной. И если эти его преступления не закончились ничьей смертью, то он вполне мог отделаться...

– А федеральный агент? – спросил я.

– Не знаю, – промолвил Варето.

– В каком смысле? Ты хочешь сказать, что его смерть была обычным самоубийством?

– Возможно. Но не уверен.

– С какой целью он заявился на Бриллиантовую? – спросил я.

Гиперинспектор хмыкнул и, оглядев меня так, словно я был межпланетной диковинкой, воскликнул:

– Ну, ты даешь. С чего решил, будто я тебе на подобный вопрос отвечу? Кто ты такой для этого?

Я улыбнулся.

– Отсутствие информации...

– На такую удочку ты меня не возьмешь. Гиперинспектор махнул рукой эрфийке, и та стала разливать по бокалам глик.

– Может, не стоит ссориться? – мягко сказал назарунец. – Мы так славно работали вместе.

– А толку-то... – пробормотал гиперинспектор.

– Ну почему, – сказал я. – Толк есть. По крайней мере, серия дерзких грабежей прервалась. Вряд ли настоящий преступник рискнет повторить хотя бы один из фокусов ирмурянина. Судя по всему, он мыслящий не просто умный, а очень умный и должен понимать, что сейчас поймать его невозможно. Единственный, кто мог его опознать, этот ирмурянин, – мертв. Лучше всего для него затаиться, а при возможности и вовсе покинуть планету. Поскольку никто не знает, что он является настоящим преступником, он сможет это сделать беспрепятственно. Зачем в таком положении дразнить судьбу, зачем рисковать?

– Я тоже так думаю, – мрачно сказал гиперинспектор. – И кстати, наш противник наглец, каких еще поискать. Пакет с униками, который ирмурянин вынес из последнего ограбленного им банка, так и не найден.

– Может, он его просто выкинул, – предположил назарунец, – а кто-то из зевак подобрал?

– Возможно, – промолвил Еля Варето. – Однако, скорее всего, он успел его передать своему сообщнику. И тот таки ушел с пакетом незамеченным.

Назарунец взял бокал и, отхлебнув из него, пробормотал:

– Очень плохо.

– Угу, – согласился с ним гиперинспектор. – Кажется, в этом году большой аукцион будет не таким уж и большим? Э?

Эту мысль надо было всесторонне обдумать, и мы замолчали. После того как бокалы опустели и были вновь наполнены, Дагай Каач сказал:

– Конечно, пустым аукцион будет назвать нельзя, но такого выбора, как в прошлые годы...

– Есть еще возможность, – промолвил гиперинспектор. – Небольшая, но все же есть.

– Это какая? – поинтересовался назарунец.

– Очень простая. Поймать этого неведомого сообщника, этого негодяя, повинного в смерти, по крайней мере, двух мыслящих и явном либо тайном похищении имущества живущих на Брилилантовой.

– Каким образом? – спросил я.

Ох, было, было у меня ощущение, что этот большой чиновник знает еще что-то. Знает, но не говорит. Почему? И что это за выражение «повинного в смерти, по крайней мере... »? Этот неведомый нам преступник убил еще кого-то, кроме двух ирмурян? Может, Варето присчитал в компанию павших от руки преступника и федерального агента? Но тогда у него должны быть в наличии неопровержимые доказательства. Откуда? Что он знает такого, о чем не подозреваю я?

– Искать, – промолвил гиперинспектор. – Искать, а не сидеть, сложив ручки.

– Каким образом? – поинтересовался назарунец. – Я, конечно, не собираюсь лезть не в свое дело, но мне с большим трудом представляется, как вы будете ловить мыслящего, о котором не знаете ровным счетом ничего. Как можно поймать того, о ком нет ни малейших сведений?

Я пожал плечами и с надеждой поглядел на гиперинспектора.

Ну вот, есть прекрасная возможность выложить на стол свои карты. Мы их все вместе посмотрим и решим, что они стоят. Имеет ли смысл считать их козырями, стоит ли продолжать игру? А может, проще не морочить голову умным людям и сразу сказать «пас»?

– Не знаю, – развел руками Еля Варето. – Пока не знаю. Однако думаю, три неглупых мыслящих вместе могут что-то и придумать. Если, конечно, пожелают это сделать. Кстати, как глава совета мыслящих, вы, наверное, в курсе, были ли застрахованы ограбленные банки?

Дагай Каач бросил на гиперинспектора настороженный взгляд.

– Конечно, были. А что это меняет?

– Нет, ничего. Просто я подумал, что владельцы ограбленных банков ничего на самом деле не потеряют. Им оплатят даже упущенную выгоду. И если все обстоит так, то к чему тогда баламутить жителей...

А вот это надо прекратить.

Я поставил полупустой стакан на стол и быстро сказал:

– Стоп, стоп. Это не та тема, которую сейчас имеет смысл обсуждать. Я уверен, что Дагай Каач, так же как и любой житель инопланетного района планеты Бриллиантовая, готов оказать любую посильную помощь для поимки преступника.

– Однако, – добавил назарунец, – это не значит, что мы сейчас решимся на самые чрезвычайные меры. Благоденствие и покой находящихся в данный момент на планете гостей и будущих участников большого аукциона для нас неизмеримо выше, чем поимка какого-то преступника. И я этого не скрываю. Поскольку, если они будут нарушены, мы понесем гораздо большие убытки, чем потеря нескольких десятков, пусть даже и уникумов. Договора об ущербе в репутации, как вы знаете, не заключает ни одна страховая фирма. Значит, подобные убытки будут невосполнимы.

– Великолепно, – с некоторой долей сарказма промолвил гиперинспектор. – Кажется, я знаю, чем займусь после того, как уйду на пенсию. Организую компанию по страхованию репутации. Чем не идея?

– Это ваше полное право, – промолвил Дагай Каач. – Однако, как глава совета мыслящих инопланетного района, я обязан вас поставить в известность... Короче, никаких коллективных обысков, облав и прочих подобных мероприятий, до того как закончится большой аукцион, не будет. Мы этого не допустим.

– А какой в них будет смысл после того, как этот большой аукцион закончится? Преступника на планете уже не будет.

– Кстати, – промолвил я. – А что, если устроить засаду возле посадочного бота?

– Уже сделано, – с досадой промолвил Еля Варето. – Только, мне кажется, толку от нее не будет. Мы имеем дело с очень хитрым и ловким противником. Он должен, обязан учитывать, что посадочный бот или висящий на орбите планеты корабль могут быть обнаружены. И значит, он принял какие-то меры для того, чтобы не попасться в возможную засаду возле бота. И окружи его хоть десятью охранниками, он все равно не попадется. Нет, нам противостоит большой профессионал. А настоящего, умного профессионала так просто не поймаешь. Тут надо нечто...

– Что именно? – спросил назарунец.

– Откуда я знаю? – ответил гиперинспектор. – Нечто неожиданное, нечто простое, действенное и в то же время такое... Короче, нам нужно очень хорошо пошевелить мозгами.

– Есть идея, – промолвил я.

– Выкладывай, – приказал гиперинспектор.

– Этот тип, – сказал я. – Как он попал на нашу планету? На частном космолете. Так?

– Да, – подтвердил назарунец.

– Необходимо добыть список всех мыслящих, прилетевших на нашу планету в течение последней недели. Это гиперинспектору сделать нетрудно. Не так ли?

– Так, – кивнул Варето. – В космопорте мне такой список выдадут.

– Он должен быть у них, – сказал я. – И пусть они дадут знать нам, как только какой-нибудь мыслящий, не фигурирующий в этом списке и не являющийся местным жителем, попытается заказать им билет на один из ближайших рейсов.

– Ага, – промолвил Варето. – Это уже неплохо. Однако, мне кажется, наш противник такую возможность вполне может учитывать. Для того чтобы избежать подобной ловушки, ему надо только узнать у одного из в данный момент находящихся на планете мыслящих его имя и потом использовать его при покупке билета. Можно попросить кого-то купить для себя билет. И так далее, и так далее... Но это уже неплохо. Этим надо немедленно заняться... Я буду держать вас в курсе событий. Если придумаете что-то еще...

Залпом допив свой глик, он встал и поспешно покинул ресторанчик.

Мы с назарунцем немного помолчали, а потом обменялись понимающими взглядами.

– Он не отстанет, – промолвил Дагай Каач. – Он поставит весь инопланетный район на уши, а мне это, да и всем остальным, вовсе не нужно.

Вот тут наши позиции не совпадали. Но стоило ли это объяснять назаруицу? К чему?

– Зачем-то ему этот невидимка-преступник нужен, – сказал я, – очень нужен. И знает он о нем несколько больше, чем нам сообщил. По крайней мере, мне так кажется.

– Преступник-невидимка? – переспросил назарунец. – Хм... это ты неплохо его назвал. Так и есть – невидимка. Никто его не видит, никто о нем ничего не знает.

– Кроме гиперинспектора, – гнул свое я. – Но он молчит, как в рот воды набрал.

Дагай Каач махнул рукой эрфийке, и та снова наполнила наши бокалы.

– Так-то оно так, – промолвил он. – Однако меня более всего сейчас занимает другое.

– Спокойствие прилетевших на Бриллиантовую для участия в большом аукционе покупателей?

– Вот именно. Это важнее всего. А гиперинспектор, до тех пор пока не удостоверится, что невидимка с нашей планеты унес ноги, не отступится. Будет его ловить и переполошит мне всех покупателей.

– Но ведь и личинок в этом году будет меньше.

– А в будущем? Ну и потом, нет худа без добра. Чем меньше личинок, тем выше на них цена. Понимаешь?

Я хмыкнул.

– Ну, вообще-то это можно квалифицировать как мотив. Ты не находишь?

Назраунец небрежно махнул лапкой.

– Э... ты все шутишь. Короче, если тебе удастся еще сегодня ночью или, на худой конец, до начала аукциона спровадить этого гиперинспектора с планеты, совет мыслящих инопланетного района...

– Будет мне очень признателен?

– Очень-очень.

– В каких пределах?

– В достаточных.

– Охо-хо... – сказал я. – И поскольку я могу использовать всего лишь единственный метод выпроваживания с планеты больших чиновников...

– Какой?

– Найти невидимку.

– Правильно, – ухмыльнулся назарунец и облизал мордочку длинным розовым языком. – Ты все понимаешь правильно. Действуй. Если сумеешь поймать невидимку без большого шума, можешь рассчитывать на... что бы тебе хотелось?

Я пожал плечами:

– Ну, отпущение старых грехов вы мне выхлопотать не сможете, а что касается остального...

– Почему нет? – сказал Дагай Каача. – Мы можем ходатайствовать перед федерацией об амнистировании твоих прежних проступков.

– А если мне откажут?

– Ну, попытка не пытка... По крайней мере, здесь, на планете, как специально, находится чиновник, ранг которого позволяет это ходатайство одобрить. Правда, нужно, чтобы он этого очень захотел. Кстати, насколько я понимаю, гиперинспектор просто жаждет поймать невидимку. Либо для того, чтобы узнать у него подробности самоубийства федерального агента, из-за которого он здесь появился, либо...

Он замолчал.

– Либо? – спросил я.

– Не знаю, – признался назарунец. – Мне тоже кажется, он знает об этом невидимке больше нашего, но не говорит. Почему? Впрочем, это его дело. Короче, вот тебе диспозиция, и если ты умудришься не упустить свой шанс...

Я почесал в затылке.

Да, назарунец, конечно, был хорошим главой совета мыслящих инопланетного района. По крайней мере, как и положено настоящему администратору, рассыпать приманку для разных там лопухов он умел великолепно.

Рука моя уже ползла в карман, но я вовремя это заметил и пресек. Нечего чепухой заниматься. Кажется, бросив курить, я приобрел взамен привычку шарить в кармане, пытаясь найти несуществующие сигареты. Вот с ней я тоже буду бороться. Нет у меня сигарет. Нет. И курить я бросил. Так что – нечего.

– Думай, – сказал Дагай Каача. – Думай. Ночь еще в разгаре. А большой аукцион состоится только завтра, после обеда. Время есть. Не упусти свой шанс.

Он ушел, а я некоторое время задумчиво рассматривал закрывшуюся за ним дверь.

Вот так задача! Все та же, навязшая, о путешествии в неведомые края, на поиски незнамо чего. Совсем недавно мне вроде бы показалось, что я от нее отплюхался. Ан нет, вот она ко мне опять вернулась. Да еще с довеском. С призом, и довольно весомым, если я ее умудрюсь решить.

– Центурион, не желаешь еще глика?

Это был Марноу, как и положено настоящему хозяину ресторана, до поры до времени державшийся в отдалении и не мешавший большим гостям обсуждать свои проблемы.

– Глоточек, – сказал я.

– Сейчас.

Он поставил передо мной бокал и, усевшись напротив, сказал:

– Кажется, что-то у нас в районе происходит? Я ухмыльнулся.

– Ну, это ты узнаешь у своей официантки Она стояла достаточно близко, слышала нашу беседу и вполне могла сделать какие-то выводы. Только чтобы об этом, по крайней мере до послезавтра, не знал никто. Хорошо?

– Договорились, – согласился Марноу. – А что, если она ничего не слышала? Сам-то ты можешь мне что-то сказать?

– Хорошая официантка должна была услышать, А она – хорошая.

– Понятно, – кивнул Марноу. – Ну, раз ты хвалишь, то, значит, так оно и есть.

Не хотелось мне сейчас разговаривать с ним об этом, просто не хотелось, и все. Да и рановато еще было. Вот когда все закончится...

Именно поэтому я решил сменить тему и спросил:

– Марноу, ты слышал такую загадку: сходить туда, не знаю куда, найди то, не знаю что?

– Нет, – признался хозяин ресторана. – А разве она имеет решение?

– Наверное, имеет.

– То есть ты ее отгадки не знаешь?

– Нет. И мне надо ее найти. Вот ты, с чего бы ты начал поиски?

– Наверное, для начала я посоветовался бы с кем-то очень умным, с тем, кто, возможно, знает, как ее решение найти.

А что, чем не идея? Почему бы и не посоветоваться? Тем более что очень далеко идти не придется.

21

– Они кретины, – сказал Мараск. – Полные кретины. Ну кто так похищает невест?

В кубе головизора какие-то коренастые древние земные жители, в полосатых колпаках и башмачках с острыми носами, перепоясанные пулеметными лентами и увешанные вакуумными гранатами, перетаскивали через зубчатую стену замка девицу в пышном, украшенном огромным количеством розочек и лент платье.

– А они похищают невесту? – спросил я.

– Чем же еще они могут заниматься? – проскрипел Мараск.

– О! – сказал я.

– И конечно, как всякие кретины, делают это совершенно неправильно.

– Неужели?

– Точно. Им надо было сначала вырубить стражу. Вот увидишь, как только они начнут спускаться со стены, появится один из стражников, и тогда... Ну, я же говорил, чем это закончится! Неужели нельзя было снять объемку с более правдоподобным сюжетом?

– Кстати, – вкрадчиво промолвил я. – Если говорить о правдоподобности, то, если ты запамятовал, могу напомнить, что мы с тобой несколько минут назад обсуждали. Уверяю, это весьма важно.

Мараск засопел. Его краб-кусака возмущенно взмахнул клешнями и сообщил:

– Ты мне мешаешь.

– А как же, – улыбнулся я. – И буду мешать дальше. Учти, ты мой помощник и сейчас просто злостным образом пренебрегаешь своими обязанностями.

– Да?

– Да. А я, как твой начальник, должен это прекратить.

– От тебя, наверное, не отделаешься? – поинтересовался Мараск.

– Нет, не отделаешься.

– А не заставит тебя отстать известие о том, что вот сейчас как раз я напряженно думаю о твоей проблеме? Кстати, приставая ко мне с какими-то претензиями, ты мне здорово мешаешь это делать.

– А может, все-таки тебе мешает думать головизор?

Краб Мараска скрипнул клешнями и мрачно заявил:

– Хорошо, раз ты так хочешь, я могу выключить головизор...

– Неужели?

Я не поверил своим ушам, поскольку не ожидал такой легкой победы.

– Но только сначала ты должен дать мне досмотреть эту ленту. Мне интересно, что эти психи станут делать с украденной девицей и зачем вообще они ее крадут, поскольку она не является богачкой и у нее нет богатых родственников.

– Ничего не получится, – сказал я. – Если ты сейчас не выключишь головизор, то я его разнесу. Как думаешь, сколько мне пуль понадобится, чтобы разнести его коробку управления?

– Ты не сделаешь этого.

– Еще как сделаю, – заявил я.

Блефом тут и не пахло. Несколько минут назад у меня появилось подозрение, что, купив Мараску головизор, я совершил ошибку. К данному моменту это подозрение уже вполне благополучно превратилось в уверенность.

– Хорошо.

Краб-кусака выключил головизор и, повернувшись ко мне, скрестил перед собой клешни.

– Ну вот и отлично, – сказал я. – Теперь давай все-таки обсудим проблему преступника-невидимки.

– Невидимок не бывает, – заявил Мараск.

– Не валяй дурака, – сказал я. – Просто это мы ему придумали такое название. На самом деле он, конечно, никакой не невидимка.

– Хорошо, – раздраженно пробурчал Мараск. – Все же дай мне подумать...

Я облегченно вздохнул.

Вот это был уже совсем другой коленкор. Вот сейчас он действительно задумался над проблемой.

– Твоя наиболее вероятная модель развития событий? – наконец спросил Мараск.

– Все очень просто, – промолвил я. – Невидимка, скорее всего, затаился. Я бы на его месте так и поступил.

Нет, конечно, он не сидит безвылазно у себя в номере и не привлекает своей нелюдимостью к себе внимание. Думаю, он делает то же самое, что и основная масса приезжих. Тем или иным образом участвует в шествиях, веселится, пьет глик. То есть слился с толпой. Самая лучшая маскировка.

– Личинки?

– Их он, скорее всего, сдал в один из не ограбленных им банков. Положил в сейф на свое имя. Через полгода или год, когда эта история забудется, он вернется, без помех заберет свои личинки и свободно улетит прочь.

– А если попытаться...

– Этим должен заняться назарунец. Однако мне кажется, ничего не получится. На планете много приезжих, много посещений банка, многие что-то кладут в сейфы. Короче – бесполезно. Таким образом преступника не вычислишь.

– Ну почему? Не надо ничего вычислять. Надо просто один за другим осмотреть все именные сейфы, которыми сегодня пользовались. И если в одном из них найдутся украденные личинки, то определить преступника будет легко.

– Тоже не получится, – покачал я головой. – Тайна вкладов. Гиперинспектор попробовал надавить на Дагай Каача и стал требовать, чтобы он сделал подобную проверку. Назарунец заявил, что это исключено. Любой ограбленный за сегодняшний день на этой планете банк согласен потерпеть гораздо больший ущерб, лишь бы сохранить тайну вкладов в именные сейфы. И совершенно понятно почему. Если тайна вкладов клиентов будет хотя бы раз нарушена, то это каким-нибудь образом, рано или поздно, станет известно всем. Нет ничего тайного... Короче – понятно. Банкиры не желают терять доверие клиентов, и их можно понять. Доверие клиентов – это тот фундамент, на котором стоит любой банк. Если его убрать, банк не продержится и одного дня.

– Сурово, – промолвил Мараск. – И думаю, ты прав. Но с чего ты решил, что твой противник так уж хитер и умен? Может, ему просто дико, сказочно везет?

Я вздохнул.

– Поверь, и я это знаю на личном опыте, быть преступником очень тяжелая, изматывающая работа. С того момента, как разработали методику сканирования памяти, трудности в этой сфере деятельности возросли в десять раз. Если невидимка до сих пор на свободе, он очень умен и ловок. Ни о каком обычном везении тут не может быть и речи.

– Понятно, – промолвил Мараск. – Все понятно.

– Что именно? – спросил я.

– Не мешай. Я еще думаю. Хорошо. Было бы сказано.

Я прошелся вдоль барьера, искоса посмотрел на Мараска и попытался прикинуть, о чем он может думать.

Как можно поймать того, о ком не знаешь ничего, совсем ничего? Должна, обязана быть отправная точка, некий факт, от которого следует начинать поиск. А что делать, если этого факта нет?

– Любопытно, – промолвил Мараск. – Я вот тут подумал об охраннике, который подстрелил ирмурянина. Кажется, гиперинспектор вовсе не собирался его брать под стражу. Не странно ли это? А ведь он, пусть и по ошибке, убил мыслящего.

Я кивнул:

– Ну да, это странно. Хотя, может быть, гиперинспектор сейчас способен думать только о том, как поймать преступника-невидимку? Да и охранник не способен сбежать с планеты. Поэтому им можно заняться и попозже. Думаешь, это важно?

Краб-кусака Мараска скрипнул клешнями.

– Маршевич, ты хороший центурион, но опыта у тебя еще маловато. Конечно, со временем это придет, ну, а пока слушай, что тебе советуют. Должен был гиперинспектор приказать взять этого охранника под стражу. У служак в его чине такие вещи делаются машинально. Так же, как ты по утрам чистишь зубы. И если он этого не сделал, значит, у него есть какие-то соображения.

– Да мало ли у него соображений? – сказал я. – И конечно, не должен он, не обязан передо мной в них отчитываться.

– А ты все равно – запомни. Тебе это может для чего-то пригодиться.

– Хорошо, – покорно сказал я. – Запомню. Это и есть твой совет? Если так, то я могу идти по своим делам?

И конечно, хотелось мне Мараску выдать, где я видел его бесконечные подколки, вечное ворчание, а также привычку постоянно всему поучать, но...

Я вздохнул.

Переделать моего помощника невозможно. Это аксиома, истина, не требующая доказательств.

– Не злись, – промолвил мой помощник. – А насчет совета... Вот тебе мой совет.

– Слушаю, – встрепенулся я.

Вот это уже кое-что. Это уже какая-то надежда.

– Мы и в самом деле ничего не знаем о преступнике, – важно сказал Мараск. – И вроде бы ухватить его не за что. Но все же одна точка, от которой мы можем плясать в его поимке, у нас есть.

– Какая? – спросил я.

– Жадность. Простое, присущее многим мыслящим качество. На это его и ловить нужно. Я тут, пока тебя не было, посмотрел историческую объемку по головизору о том, как в старину на Земле охотились на крупных хищников. Им подсовывали приманку в виде кровоточащего куска мяса и устраивали возле нее засаду. Рано или поздно зверь приходил за добычей. Тут его и убивали. Ты должен поступить так же.

Я махнул рукой:

– Э, нет, не получится. Преступник хитер и умен. Его сейчас на новое ограбление пойти ничем не заставишь. Что он, себе враг?

– А ты подсунь ему такую приманку, на которую он клюнет. Редчайшую, небывалую, ради которой он согласен будет рискнуть всем.

Я усмехнулся:

– Где же я такую приманку возьму?

– А ты подумай. Не все мне тебе разжевывать и в рот класть. Подумай.

Я вздохнул.

Вот он, Мараск, во всей своей красе. Никак не может без своих штучек. Хотя... Возможно, его идея не так уж и плоха. И если подумать...

– Там, в этих исторических фильмах, звери приходили в засаду по запаху мяса?

– Да, именно по запаху, – подтвердил Мараск. – Кажется, ты улавливаешь...

– Другими словами, мясо в ловушке необязательно. Главное, был бы запах, иллюзия присутствия в ловушке мяса. Не так ли?