Текст книги "Долг центуриона"

9

Кремниид Прайдер был огромен и фигурой здорово напоминал старинный платяной шкаф. Двигался он, как все кремнииды, медленно. Впрочем, в быстроте движений он и не сильно нуждался, поскольку был чертовски силен, а кожу имел толстую и прочную, словно камень. Благодаря этому он был способен дать отпор практически любому вознамерившемуся на него напасть хищнику. Правда, на Бриллиантовой эти особенности кремниида не находили никакого применения, а вот талант исключительного понимания всех особенностей камней, к слову сказать, присущий всем представителям его расы, позволил открыть мастерскую филигранной обработки личинок.

Самое трудное в работе с личинками бриллиантовых муравьев состоит в выявлении их чудесных способностей. Между тем кремиииды способны определять не только особенности камней, но и личинок. Причем, например, тот же Прайдер делал свою работу идеально, без единой ошибки. Что и позволило ему и его компаньону Чадовину очень даже преуспеть на Бриллиантовой.

– Ну вот, – сказал мне Прайдер. – Только я вышел посмотреть, что за шум на улице, как все это и случилось. А в мастерской остался вот этот олух царя небесного.

Шустренький, волосатый, похожий на реактивный веник Чадовин, принадлежащий к расе забалтывателей, тотчас ощетинился длинными, острыми колючками, росшими у него по всему телу, и просипел:

– Я? Опять во всем виноват я? Если ты забыл, то я выскочил раньше тебя. А не смог я вернуться в лавку лишь потому, что кто-то загородил вход своим туловищем и никак не мог передвигаться быстрее.

– Так это я, что ли, виноват? – спросил Прайдер.

– А я?

– Конечно – ты. Когда это был виноват я? Нет, так не бывает. И поэтому виноват именно ты и никто другой. Понял?

– Да я... да я...

Чадовин загремел иглами, словно настоящий дикобраз, и даже затопал коротенькими ножками.

Я еще раз обозрел взломанный железный ящик, по словам этой парочки, выполнявший роль сейфа, в котором они хранили самые ценные личинки, и мне стало тоскливо.

Дело было даже не в том, что к сегодняшним заботам теперь прибавилась еще одна, и, значит, на мои плечи легла дополнительная тяжесть. Это-то меня как раз не очень сильно волновало. Обнаружив преступника в одном деле, я одновременно определю и чьи это коготки отпечатались в других. Беспокоило меня иное. Я мог бы поспорить, что кражей в мастерской сплетенная кем-то очень хитрым цепь событий не заканчивается. Дальше, если только предчувствие меня не обманывает, будет что-то еще.

Самый главный, самый большой сюрприз?

Интересно, что может быть хуже смерти федерального агента и кражи в мастерской филигранной обработки личинок? Что там, дальше?

– А вот если я тебе сейчас по загривку? – прогудел Прайдер. – Вот по этому. Учти, твои иглы мне не страшны. Не уберешь сейчас, несколько штук обязательно от моего удара сломаются и воткнуться тебе в спину. Так, значит...

– А что там происходило? – спросил я.

– Э? – спросил Чадовин. – Происходило? Где?

– На улице... Ну, то самое происшествие, на которое вы отправились поглазеть, оставив мастерскую без присмотра. Чем и воспользовался неизвестный мне ловкач.

– Во всем виноваты наши соседи с планеты Бульдан. Развели у себя в саду какую-то местную фауну. Говорят, будто без нее не могут жить. Вообще-то она никому не мешает. Только иногда донимают исходящие от нее запахи. Но вот сегодня, совершенно неожиданно, один из растущих у бульдиан цветочков перегнулся через ограду сада и уронил на улицу семя, а оно – очень красиво полыхнуло. Знаешь, разноцветное такое пламя... Ну, мы и вышли полюбоваться. А пока нас не было, кто-то обчистил мастерскую.

Я кивнул.

Сад бульдиан давно привлекал мое внимание. В нем много чего росло, в том числе и очень красивые цветы. А вот теперь получается, что они не только здорово пахнут, но еще и разбрасывают самовоспламеняющиеся семена.

Угу...

– А раньше такое происходило? – спросил я. – Ну, раньше семена их цветов взрывались?

– Нет, – ответил Чадовин. – Никогда до сих пор. Мы даже и не предполагали, что такое возможно.

– Понятно. Кстати, а откуда вам известно, что это было именно семечко цветка из сада бульдиан? Насколько я понял, вы оказались на улице уже после того, как оно запылало?

– Да, конечно, – сказал Прайдер. – Мы этого не видели. Однако несколько прохожих, остановившихся поглазеть на то, как оно горит, нам это объяснили.

– Среди них был кто-то вам обоим лично знакомый?

– Конечно.

Прайдер уверенно назвал двух мыслящих, живущих неподалеку от его мастерской. Я подумал, что никуда от этого не денешься, но их придется опросить. Так же как и бульдиан. И сделаю я это сразу же после того, как осмотрю место преступления.

– А самые лучшие личинки у вас хранились вот в этом ящике?

Да, здесь... – сообщил Прайдер. – Но только... Он замолчал.

– Но – только?

Прайдер и Чадовин обменялись взглядами. Наконец Чадовин сказал:

– В общем, дело в том, что в этом ящике у нас хранились действительно ценные личинки, но не самые-самые ценные, не те, которые мы между собой называем униками.

– Ага, – промолвил я. – Значит, у вас есть еще один сейф. Не так ли?

– Есть.

– И он находится...

Прайдер и Чадовин еще раз обменялись взглядами.

– Он в соседней комнате, – промолвил Чадовин.

– И я могу на него взглянуть?

– Да, конечно.

Мы с Чадовином прошли в соседнюю комнату, и там я увидел почти точную копию взломанного сейфа, если, конечно, не считать, что этот был полностью целым. Мысленно прикинув расположение комнат в мастерской, я пришел к выводу, что взломщик, проникший в мастерскую через черный ход, с одинаковым успехом мог попасть в одну из этих двух комнат. И то, что он выбрал тот сейф, в котором находились личинки подешевле, указывает...

Ну-ка, стоп, нужно проверить еще одну вещь.

– И этот сейф снабжен таким же замком и такой же сигнализацией, как и тот, который взломали? – спросил я.

Чадовин довольно хихикнул:

– Да, точь-в-точь такими же. Мы заказали оба сейфа в одной фирме. Ну, нам обещали определенную скидку, если мы купим их вместе. Вот, сэкономили, и, как выяснилось, не зря. Преступник перепутал сейфы.

Перепутал?

Я покачал головой.

Нет, конечно. Это – исключено. Оба этих сейфа – крепкие и надежные хранилища ценностей. И тем не менее преступник умудрился за две-три имевшиеся у него в распоряжении минуты проникнуть в помещение, вскрыть один из сейфов и вовремя унести ноги. Такое под силу только очень большому профессионалу. Вот тут-то кое-что не сходится. То, что преступник выбрал сейф, в котором лежали менее ценные личинки, говорит о том, что он не знал, в каком сейфе что лежит, и действовал наобум.

Это – профессиоиал-то? Да не бывает такого. Какой профессионал, причем большой профессионал, пойдет на взлом сейфа, предварительно хорошенько не собрав всю возможную информацию как о хозяевах лавки, так и о том, что лежит в их хранилищах? Хороший профессионал не станет взламывать сейф, если предварительно совершенно точно не узнает, какие ценности в нем хранятся.

А этот – стал. Почему? Вот это я должен запомнить, и если подтвердятся кое-какие мои подозрения...

Я спросил:

– На камерах наблюдения и сигнализации вы тоже сэкономили?

– Нет, – отрапортовал Прайдер, к этому времени успевший уже появиться в дверях комнаты, в которой мы с Чадовином находились.

– И что?

– Ничего. Негодяй, конечно, вывел их из строя. По крайней мере, судя по таймеру, они отключились как раз в тот момент, когда мы вышли за порог мастерской.

Я покачал головой.

Да. Все указывает на профессионала, причем скорее всего – не одного. Их должно быть по меньшей мере двое. Один наблюдал за мастерской и, как только на ее пороге появились Прайдер и Чадовин, подал сигнал взломщику. Тот тотчас отключил сигнализацию и ринулся в мастерскую, взламывать сейф. И если подумать...

Совершенно машинально сунув руку в карман, я попытался нащупать в нем сигареты и, конечно, не найдя их, привычно чертыхнулся.

Эх, сейчас бы закурить... Но – нельзя, никак нельзя. Я же бросил.

Так, ладно, вернемся к нашему взломщику. Если подумать, то можно понять, почему он взломал только один сейф. Очевидно, он и его помощник рассчитывали, что Прайдер и Чадовин останутся на улице подольше. А те неожиданно заторопились в мастерскую. Таким образом, времени на второй сейф у взломщика просто не осталось.

– Не желаешь ли взглянуть на список похищенных личинок? – спросил Чадовин.

– Уже составили? – удивился я.

– Трудно ли это было сделать? Как профессионал, я обязан помнить их все, и, конечно, помню. Вот, двадцать пять штук, одна к одной, все – очень хорошего качества. Сумма ущерба проставлена внизу списка.

Чадовин протянул мне листок бумаги. Я взял его, быстро пробежал взглядом и, присвистнув, сунул в карман.

Добыча взломщику досталась нешуточная. Двадцать пять личинок хорошего качества! Это и в самом деле – не шутки. Но вот если бы преступник вскрыл первым другой сейф...

Вот именно...

Я щелкнул пальцами.

И все-таки преступник допустил ошибку. Настоящий профессионал должен был предвидеть, что хозяева мастерской не дадут ему времени на взлом обоих сейфов, и поэтому обязан был начать с того, в котором лежали более ценные вещи.

Настоящий профессионал. А этот... Так взломать сейф новичку не под силу... Кстати, а не взглянуть ли на сам сейф поближе?

Кое-как миновав почти загораживавшего проход в соседнюю комнату Прайдера, я вернулся к взломанному сейфу и, очень внимательно его оглядев, принюхался.

Да, если меня не обманывал мой нос, то слегка пахло йодом. И конечно, дверь развороченного сейфа могла так пахнуть только в том случае, если ее взломали с помощью прибора для старения материалов. Прибор стандартный и продается на многих планетах. Предназначен он, конечно, для вполне невинных целей, вроде декоративной обработки и искусственного старения дерева, камня и металла, но если управляющего функциями прибора киберпаучка напоить йодом, то минут на десять прибор превращается в очень хороший инструмент для уничтожения замков, дверей и, конечно, взлома сейфов. Причем знают это и пользуются таким прибором, как правило, профессионалы.

Уф... Опять – профессионалы. Но ведь профессионалы никогда не действуют наобум, рассчитывают каждый шаг. А – тут...

Ладно, не стоит тратить время на бесполезные гадания на кофейной гуще.

– Понятно, – промолвил я. – Тут, кажется, все понятно.

– Ты уже знаешь, кто украл наши личинки? – осведомился Прайдер.

– Нет, я уже знаю, как это было сделано.

– Угу? Но лучше бы ты, конечно, уже знал, кто преступник.

Я покорно кивнул:

– Согласен. Однако пока я знаю только это Возможно...

– Я буду надеяться, – заявил Прайдер.

– И правильно сделаешь. Преступнику не уйти. А сейчас мне хотелось бы опросить ваших соседей.

– А мы можем продолжить нашу работу? – спросил Чадовин.

– Конечно. Здесь я уже узнал все, меня интересовавшее.

Я вышел на улицу и окинул внимательным взглядам расположившийся на другой ее стороне сад, в центре которого находился дом бульдиан. Не очень-то мне верилось в то, что они могут иметь отношение к краже личинок. Бульдиане были известны по всей федерации как исключительно честные и законопослушные мыслящие. И все-таки поговорить с ними было необходимо.

На одной из перекладин дверцы в сад бульдиан сидел маленький пушистый зверек, сильно напоминающий земного ленивца. После того как я возле нее остановился, он широко открыл рот и издал мелодичный крик. Тотчас после этого на одном из стоявших в саду деревьев задергались ветки, так, словно по ним заколотил невидимый град. На самом деле, конечно, никакого града не было. Просто с вершины дерева, на котором они очень любили сидеть в хорошую погоду, спускались бульдиане.

Минуту спустя ворота открылись. Бульдиане, небольшие зверьки, чем-то похожие на белок, выстроившись стройным полукругом перед дверью, дружно вытянули длинные шеи и хором произнесли:

– Мы приветствуем тебя.

– Приветствую вас, – в свою очередь промолвил я. – Как поживают все элементы вашего тела?

– Вполне удовлетворительно, – ответили бульдиане. – Большая часть наших элементов сейчас находится в здании нашей закупочной конторы и получает наслаждение от усердной работы. Те же элементы, которые ты видишь перед собой, как раз сейчас нуждаются в отдыхе, который может дать только единение с великой целительницей – природой. Именно поэтому мы просим тебя не очень долго докучать им своими проблемами. С другой стороны, мы понимаем, что твои действия подчиняются требованиям исполняемого тобой долга центуриона, и готовы оказать посильную помощь. Но прежде всего мы хотели бы спросить, как поживают основные элементы твоего тела?

– Благодарю, тоже вполне удовлетворительно, – ответил я.

Кто-то другой на моем месте мог бы впасть в соблазн и в самом деле перечислить, как работают основные органы его тела, но я, поскольку уже ранее общался с бульдианами, знал, что их слова не более чем дань вежливости. Что-то вроде стандартного вопроса о самочувствии.

– В таком случае, какой причине мы обязаны удовольствием видеть самого стража порядка инопланетного района?

Тянуть кота за хвост не имело никакого смысла.

– Семечко одного из ваших цветков, – сказал я. – Оно вылетело на улицу и там сгорело. Как это могло случиться?

– Это случилось, – подтвердили бульдиане.

– Случилось. Но по какой причине?

– Этот цветок мы называем огневкой, – сообщили бульдиане.

Манера изъясняться у них была, конечно, странноватая, однако я все же надеялся получить у них интересующие меня сведения.

– Итак, по какой причине семечко огневки вылетело за пределы вашего сада?

– Цветам надо размножатся. Для того они выпускают семена, которые разлетаются как можно дальше. Семечко огневки полетело очень далеко, так далеко, как обычно не летает. Мы сожалеем.

Ага, уже теплее.

– А по какой причине оно в этот раз улетело так далеко?

– Его отнесло ветром.

Я сделал несколько глубоких вдохов и выходов. Спокойствие, только – спокойствие. Кажется, я все же понемногу приближаюсь к искомому.

– Такое, как вы мне уже сказали, происходит довольно редко?

– Очень-очень. Раз в несколько поколений.

– Как это? – спросил я. – Раз в несколько поколений поднимается ветер, способный отнести семечко огневки так далеко?

– Нет, раз в несколько поколений оно появляется, это семечко. А ветер при этом может быть каким угодно.

Ну вот, еще теплее.

– А можете ли вы или кто-нибудь другой точно определить время, в которое это семечко появится?

– Нет, это невозможно. Появление семечка именно этого растения является для нас большим сюрпризом. И мы рады, что видели, как оно вспыхнуло, раскидывая по сторонам свои частицы. Из-за этого те элементы нашего организма, которые находились в закупочной конторе, даже вынуждены были прервать на время обслуживание одного очень почтенного аборигена, решившего нам продать неплохую личинку. К счастью, семечко огневки горит недолго, и никакого ущерба в наших делах не случилось.

Я покачал головой.

Ну вот, кажется, я получил ответ на интересующий меня вопрос. Правда, поможет ли это мне в моем расследовании? Кажется, ответ бульдиан его только запутал.

Кстати, еще один вопрос...

– Как я понял, в тот момент, когда семечко вылетело на улицу, вы находились на дереве и за ним наблюдали?

– Да, и это нам доставило большое удовольствие.

– А не видели ли вы заодно в это время, возле мастерской по филигранной обработке личинок Прайдера и Чадовина...

– Нет, – перебили меня бульдиане, – не видели. Мы ничего не видели, кроме горящего семечка. Это было так красиво, это потрясло все наши элементы до единого, принесло нам всеочищаюшую радость, и...

– Спасибо большое, – промолвил я. – Вы мне очень помогли.

Ах, если бы... ах, если бы...

– Всегда рады оказать услугу представителю закона, – с готовностью ответили бульдиане.

Зверек над дверью издал еще один крик. Дверь стала закрываться. Бульдиане торопливо кинулись к дереву.

Я почесал затылок и попытался осмыслить полученные сведения. Прежде всего, получается, что появление зерна предугадать было нельзя. И значит, версия хорошо спланированного преступления, получив здоровенную пробоину, окончательно идет ко дну. Кстати, это же подтверждает и факт взлома сейфа с более дешевыми личинками.

Но каким образом этот неведомый мне профессионал узнал, что в такой-то момент мастерская на несколько минут останется без присмотра? А может, он и не знал? Может, ему просто неслыханно, несказанно повезло?

Да нет, так не бывает. Чушь какая-то. Уж лучше поверить в то, что мастерскую обворовал мыслящий, наделенный даром предвидения будущего. И плевать на то, что таких вроде бы пока не обнаружено. Если подумать, то мыслящего, способного предугадывать события, поймать невозможно. И значит, отсутствие сведений о том, что они существуют, не является доказательством того, что их не может быть. Уф...

Я вытер пот со лба и мысленно поклялся более не касаться фантастических версий. Это было бы слишком легко. Решить, что твой противник обладает какими-то сверхъестественными, в природе не существующими свойствами, и, сложив ручки, сдаться.

А кто же за меня будет ловить преступника? Да и в таком ли безысходном положении я оказался? Если хотя бы немного подумать, то можно сразу найти несколько действительно реальных объяснений этого странного преступления. Даже если исключить самый простой и легкий вариант, при котором все же нашелся профессионал, рискнувший действовать наобум.

Например? Ну, это просто.

Преступник и его сообщник могли долгое время ждать подходящего случая. И, не будь загоревшегося семечка огневки, было бы что-то другое. А скорее всего, они заранее спланировали, как им отвлечь владельцев мастерской, но тут, допустим, за полчаса до условленного срока вмешалась случайность в лице семечка огневки. Сообщник, который должен был подать взломщику сигнал о том, что Прайдер и Чадовин покинули лавку, увидев, как они вышли полюбоваться горящим семечком, решил использовать уже подвернувшийся случай. Кто знает, как владельцы лавки отреагируют на заготовленный ими отвлекающий внимание маневр? Может, они не пожелают покидать лавку или из нее выйдет только один из владельцев? А тут все прошло как надо. Стоит ли упускать подвернувшийся случай?

Итак, руководствуясь примерно такими соображениями, сообщник дает сигнал взломщику, тот отключает сигнализацию и камеры наблюдения, врывается в мастерскую и приступает к делу.

Более реальное объяснение, не так ли? И никакой мистики, никаких посланных неведомым божеством предчувствий о том, что в такой-то день случится то-то и то-то...

Я вытащил из кармана бормоталку.

Как бы то ни было, но мастерскую все же обворовали. И значит, вот сейчас придется поставить об этом в известность нашего уважаемого председателя совета мыслящих инопланетного района. Эта новость вызовет среди членов его совета больший переполох, чем даже смерть федерального агента. И конечно, придется снова побеспокоить начальника космопорта. Пусть проинструктирует таможенный контроль, чтобы обратили самое пристальное внимание на тех туристов, у которых в багаже обнаружится более десятка личинок. Конечно, действовать ему придется очень деликатно, но если хозяева личинок не смогут назвать магазины, где их приобрели, или если владельцы магазинов не подтвердят факт покупки, то подозрительных мыслящих следует задержать и немедленно дать об этом знать мне.

Короче, меры самые стандартные и очевидные. И конечно, вряд ли они помогут задержать преступника. Но чем черт не шутит, когда бог спит?

Я уже принялся набирать номер Дагай Каача, когда прямо возле моего уха просвистела короткая арбалетная стрела.

10

Наконечник ударился о мостовую и высек из нее искры.

Я, каким-то чудом умудрившись не выронить бормоталку, так и застыл, удивленно разглядывая стрелу, валявшуюся от меня шагах в пяти.

Зрение у меня хорошее, и благодаря этому я прекрасно разглядел, что стрела – самая настоящая, стопроцентная боевая, с острым стальным наконечником. Не промахнись неведомый стрелок, она запросто могла пронзить меня насквозь. Неведомый стрелок...

Я повернулся и посмотрел в ту сторону, откуда прилетела стрела.

Ничего особенного там не было. Очередная толпа ряженых, какие-то платформы, стоявший особняком оркестр во главе с капельмейстером, одетым в мундир, расшитый золотом так, что рябило в глазах. И шум, и крики, и музыка.

Вот только мой стрелок не мог там находиться, не должен был там быть. Конечно, прятаться в толпе гораздо удобнее. Особенно в толпе ряженых. В ней арбалет в руке не вызовет недоуменных вопросов. И даже если ты из него выстрелишь, то во всеобщей сутолоке никто не заметит, куда полетит стрела, да и окружающие, скорее всего, посчитают выстрел какой-нибудь экзотической шуткой. По крайней мере, препятствовать твоему бегству они не будут.

Есть, правда, одно большое неудобство. Хорошенько прицелиться в толпе не удастся. Плюс к тому риск, что в тот момент, когда ты будешь жать на курок, кто-то может толкнуть тебя локтем в спину, и это приведет к промаху.

Собственно, может, поэтому стрелок промахнулся? Интересно. Что он сейчас делает? Готовится к новому выстрелу или пустился наутек? Что, если первое?

Выхватив «кольт», я неторопливо затрусил к толпе. Спешить не имело смысла. Если стрелок кинулся наутек, то он уже наверняка скрылся. А вот если он сейчас готовится к еще одному выстрелу, то разумнее всего бежать не спеша, быть наготове, для того чтобы отскочить в сторону или упасть на мостовую, если из толпы вылетит еще одна стрела.

И она вылетела.

Она вылетела из середины толпы и устремилась в небо по крутой дуге, набирая высоту, поблескивая отточенным наконечником. Не сводя с нее взгляда, я сделал шаг в сторону, а потом, к тому времени когда стрела миновала вершину дуги и устремилась вниз, казалось, точнехонько мне в грудь, я сделал еще один.

Преступнику приходилось стрелять навесом потому, что мельтешащая перед ним толпа делала прямой выстрел невозможным. И все же он выстрелил, не побоялся, хорошо понимая, чем этот риск ему грозит.

А чем, собственно? Не буду же я в него стрелять? И спрятаться в толпе гораздо проще. Значит, не очень-то он и рисковал, а просто обладает достаточно крепкими нервами.

Стрела ударилась о мостовую в шаге от меня, и я тотчас взглянул на толпу, надеясь хотя бы увидеть, как стрелок удирает.

Увидел.

Один из ряженых, в какой-то нелепой шляпе с узким, длинным перышком, резко, рывками дергаясь из стороны в сторону, ломился сквозь толпу. В руках он что-то держал, и это что-то, хотя я и не мог увидеть его полностью, здорово смахивало на арбалет.

Зачем же он его не бросил, идиот? Зачем вообще убегает? Единственное, что требовалось от стрелка в такой толпе, это бросить арбалет на мостовую и сделать вид, будто он к стрельбе не имеет никакого отношения. И никто не докажет, что это не так.

Но нет же, не бросил. Почему? Может, не желает терять арбалет? Может, рассчитывает использовать его еще раз? Кстати, а почему и нет? Избавившись от арбалета сейчас, он может другого оружия и не достать.

Я почувствовал, как во мне пробуждается злость. Все-таки какой наглец! Решил унести ноги вместе с арбалетом, для того чтобы иметь возможность снова меня подкараулить и пальнуть еще раз. Впрочем, такая наглость вполне наказуема.

Стараясь не упустить из виду беглеца, я стал огибать толпу по периметру. Если мне хоть немного повезет и стрелок меня не заметит, то шансы перехватить его значительно увеличатся. Кроме того, поблизости не было ни одного сооружения, вроде той башни, свалившейся на меня во время моей прошлой погони за ирмурянином. Ирмурянин?

Я не смог хорошенько рассмотреть беглеца, но мог бы поклясться, что это ирмурянин и есть. А кому еще могло понадобиться меня убивать?

Толпа шумела, корчилась, пела и плясала. Временами откуда-то со стороны доносились истошные вопли режиссера, и тогда толпа вздрагивала, словно животное, ощутившее укус овода, на какое-то краткое время ее структура несколько менялась, становилась более упорядоченной. Но длилось это недолго. Как только вопли смолкали, толпа снова начинала расползаться. Ряженые либо прекращали танцевать и, закурив, принимались обсуждать какие-то свои, более важные, чем подготовка к карнавалу, дела, либо продолжали танцевать, но все более и более теряя ритм. Что-то у них сегодня не ладилось, не было желания работать совместно, превратиться из толпы в команду единомышленников, делающих одно, общее дело.

Стараясь не столкнуться с отдельными то и дело покидавшими толпу и возвращавшимися в нее ряжеными и одновременно пытаясь не потерять из вида убегавшего врага, я старательно работал ногами, жалея лишь о том, что не могу сейчас активизировать симбиота. Имей я такую возможность, стрелок был бы уже пойман.

Я ухмыльнулся.

Впрочем, можно поклясться, что если стрелок именно ирмурянин, а это наверняка так, то он сейчас тоже жалеет о том, что растратил силы своего симбиота и не имеет возможности скрыться от меня со скоростью скаковой лошади.

И все-таки, несмотря на все мои надежды, он меня заметил. Случилось это сразу же после того, как ирмурянин, теперь я его хорошо разглядел, вынырнул из толпы. Сделав это, он на мгновение приостановился и быстро огляделся. Не заметить меня, находившегося от него к тому времени шагах в пятидесяти, он не мог. И заметил.

Не сбавляя хода, я помахал ему рукой и крикнул:

– Не торопись! Все равно не уйдешь!

– Как же... жди... – осклабился ирмурянин.

Арбалет он так и не бросил. Это внушало мне некоторую надежду. Арбалет был сделан под старину, со всякими там медными штучками, и, конечно, весил немало. По идее, такая тяжелая штука должна была здорово замедлить бег моего низкорослого противника.

По идее...

Вообще-то, несмотря на нее, двигался он довольно шустро. Преступник кинулся вдоль по улице, я устремился вслед за ним. Пробежав несколько кварталов, я убедился, что расстояние между нами не сокращается. Правда, оно и не увеличивалось, но это меня не сильно обнадеживало. Я понимал, что в случае нужды ирмурянин может все-таки бросить арбалет, и вот тогда оторваться от меня для него не составит большой проблемы.

Кстати, а почему он его все же не бросает? Скорее всего, потому, что не рассчитывает в ближайшее время разжиться каким-нибудь другим оружием. И это действительно так. Клинок его остался у Марноу, причем сам ирмурянин даже об этом не подозревает, поскольку в тот момент, когда я передавал его оружие хозяину ресторана, находился в отключке. Другого оружия у него, похоже, не было.

Да и где он мог достать его на Бриллиантовой? Магазинов, целенаправленно торгующих оружием, на планете не существовало. Аборигенам, в соответствии с давно принятым законом, его не продавали. Каких-либо экспедиций в глубь материка никто с самого начала освоения планеты не предпринимал, особенно после того, как стало более-менее ясно, кем являются аборигены и на что они способны. Таким образом, ни одного магазина, торгующего снаряжением для прогулок по джунглям, на планете тоже не было. А одиночки, которые, подобно крабианину Имлуку, осмеливались на недалекие вылазки за пределы инопланетного района, имели при себе оружие, купленное и привезенное на Бриллиантовую с других планет. Так же как охрана банков и магазинов. Эти вообще покупали оружие только на заказ, да и то в магазинах солидных, известных фирм, где-нибудь, например, на планете Невинных развлечений.

Так где же этот центурионофоб подцепил арбалет? В какой-нибудь сувенирной лавчонке? А что, вполне возможно, Подцепил и, прекрасно понимая, что второго экземпляра раздобыть не удастся, цепляется за него, словно богач за свою всекредитную карточку.

Ирмурянин свернул в какой-то переулок, и я, конечно. последовал за ним. Шагов через сто преследуемый остановился и стал заряжать арбалет. Он изрядно торопился, но к тому времени, когда на меня нацелилось острие стрелы, я сумел сократить разделявшее нас расстояние до тридцати шагов. Но тут пришлось остановиться и мне. Подходить ближе к вооруженному арбалетом убийце было опасно. Я не успею среагировать и шагнуть в сторону, если ему вздумается выстрелить.

– И правильно делаешь, – сказал ирмурянин.

В переулке не было ни души. Возможно, он решил, что настало время обменяться несколькими словами.

– Я редко поступаю неправильно, – промолвил я. – И благодаря этому до сих пор жив. А вот ты, мне кажется, делаешь ошибку за ошибкой. И конечно, бесследно это для тебя не пройдет. За подобные ошибки рано или поздно приходится платить. Для тебя время расплаты уже не за горами.

– Сомневаюсь, – промолвил ирмурянин.

– А не сомневайся, – заверил его я. – Неужели ты рассчитываешь бегать от меня вечно? Рано или поздно я тебя поймаю. Кстати, учти, покинуть планету тебе не удастся. Таким образом, у тебя нет выбора. Либо ты слаться в руки закона, либо тебе придется весь остаток жизни прятаться в джунглях, среди аборигенов. Да и те, если им хорошенько заплатить, выдадут тебя за милую душу. Понимаешь?

Ирмурянин улыбнулся, и улыбка мне его совершенно не понравилось. Слишком она была у него уверенная. Такая самоуверенная улыбка бывает у таких типов, как этот ирмурянин, только тогда, когда все идет в полном соответствии с их планами. Скверно. Очень скверно.

– Счас, – сказал Кроун-ар-зоп. – Жди и радуйся. У меня к тебе встречное предложение.

– Да неужели? – промолвил я. – Ну, говори. С удовольствием послушаю.

– Предложение. Я два раза безуспешно пытался тебя убить. Третий, вполне возможно, окажется удачным. Однако более тратить время на тебя я не желаю. Поэтому ты сейчас отправляешься в космопорт, покупаешь там билет, садишься на первый же попавшийся космолет и прощаешься с планетой Бриллиантовая. Сегодня и завтра тебя на ней не должно быть. Потом можешь делать что угодно. Можешь даже вернуться обратно на планету, если, конечно тебе этого так захочется. Согласен?

– Ты спятил.

Я покачал головой, Ну, видел я, конечно, наглецов, но таких...

– Ничуть, – промолвил ирмурянин. – Это не пустые угрозы. Если ты не примешь мое предложение, я тебя точно убью.

– Из этой допотопной штуковины? – Я кивнул на арбалет.

– Зачем? Где угодно и тем методом, который мне придет в голову. Пойми, инопланетный район – мой, и я все равно сделаю с ним все, что пожелаю. Просто для того, чтобы нейтрализовать путающегося у меня под ногами центуриона, мне придется совершить несколько лишних движений. А мне бы этого не хотелось. Если ты не одумаешься, я их сделаю, но прежде мне бы хотелось дать тебе шанс на спасение.

Он не шутил. Какие там шутки? Он говорил это так спокойно и уверенно, словно зачитывал по учебнику одну из математических аксиом.