Текст книги "Гитлер против Сталина"

Верховное командование вермахта 4 января 1944 года отправило письмо тамошнему генеральному директору:

«Сердечно благодарим за Ваши дружеские новогодние пожелания. Мы, в свою очередь, поздравляем Вас с первым миллионом. Столько танковых снарядов калибра 75 миллиметров выпущено на Ваших заводах. Вы производите для вермахта снаряды, которые самым выдающимся образом показали себя в тяжелейших битвах на востоке, позволяя сдерживать напор азиатов».

Личное состояние Флика выросло с двух до трех миллиардов марок. В Третьем рейхе он стал владельцем самой крупной промышленной империи и самым богатым немцем, опередив своих конкурентов Круппа, Стиннеса-младшего и Карла Фридриха фон Сименса.

Фридрих Флик не только урвал огромный кусок военно-промышленного пирога. Он нажился и на изгнании из немецкой экономики евреев. Он положил глаз на крупную металлургическую компанию «Любек АГ». Заплатил за контрольный пакет акций какие-то гроши, потому что владельцы «Любек АГ» были евреями, и собственность у них просто отобрали. Они едва успели убежать из страны.

Ближайший помощник Флика Отто Штайнбринк, удостоенный звания бригадефюрера СС, на вокзале увидел одного из бывших владельцев и нагло сказал ему:

– Вам еще повезло, что вам вообще разрешили уехать.

Когда была оккупирована Чехословакия, Флик за смешную цену прихватил угольные шахты семьи Печек, которые тоже оказались евреями и были лишены всей собственности.

На заводы Флика в годы войны нацисты отправили сорок тысяч заключенных из концлагерей Бухенвальд, Дахау, Гросс-Розен и Освенцим, а также насильственно угнанных в Германию жителей оккупированных территорий. Нацистские чиновники снабжали бесплатной и бесправной рабочей силой в первую очередь концерн Флика. Немецкие оккупационные власти не успевали отправлять в рейх нужное военной промышленности количество рабочих рук.

Подчиненные Флика требовали все новых поставок рабочей силы и жаловались хозяину на «непригодность присылаемого материала», когда им предлагали женщин, стариков и детей. В ответ чиновники из ведомства труда советовали им «приезжать как можно раньше утром, чтобы успеть отобрать лучших и наиболее пригодных людей».

Руководство концерна запрещало немецким рабочим вступать в контакт с «восточными рабочими». На территории Анхальтских угольных заводов висело объявление:

«Каждый член трудового коллектива обязан держаться в стороне от пленных. Члены коллектива, нарушившие данное правило, будут арестованы и переведены в концлагерь».

На металлургическом заводе Обершвайг сердобольный немецкий рабочий сунул советскому пленному кусок хлеба. Заместитель начальника производства уведомил нарушителя о реакции руководства в письменном виде:

«Ваше поведение настолько невероятно, что по существу мы должны были бы передать вас в соответствующие инстанции для наказания. Так как вы, судя по всему, не нуждаетесь в выделенных вам заводом дополнительных карточках, вас на две недели лишат карточек, положенных занятым на тяжелых работах».

В Саксонии на заводах Флика советские пленные работали по двенадцать часов в день, их дневной рацион составлял: двести пятьдесят граммов хлеба, пять граммов жира и пол-литра супа. На заводах Флика в Руре семь с половиной тысяч «восточных рабочих» болели туберкулезом. Рабочим, не выполнявшим норму, грозили арест и смерть. Заводские чиновники доносили эсэсовцам на «ленивых» и «строптивых».

Даже государственная комиссия, проверявшая ситуацию на эссенском каменноугольном комбинате, позволила себе критику организации дела в империи Флика:

«Восточные рабочие в настоящее время размещены в бараках для военнопленных с зарешеченными окнами и колючей проволокой. Дезинфекция недостаточная. Масса насекомых. Соломенные тюфяки следует удалить, спать придется на голых проволочных сетках. Еда неудовлетворительная».

Сколько людей умерло на заводах Фридриха Флика, так и не удалось установить. Мертвых не считали. Но речь идет о десятках тысяч военнопленных и тех, кого насильно угнали в Германию.

В 1936 году Германия принимала Олимпийские игры. В 1937 году на мировой выставке в Париже германский павильон был одним из самых посещаемых. На пятом году своего существования нацистская Германия представляла себя как идеальную модель диктатуры. Безработица упала, экономика на подъеме. Беспощадные репрессии 1933–1934 годов, казалось, остались в прошлом. Количество заключенных в концлагерях сократилось до нескольких тысяч. На фоне агрессии фашистской Италии в Африке, Японии – в Китае, на фоне сталинских репрессий иностранным дипломатам и политикам гитлеровское правительство представлялось вполне даже умеренным.

Для Гитлера это была всего лишь передышка, необходимая для скрытой мобилизации ресурсов. За шесть лет, с января 1933 года до осени 1938 года, Гитлер поднял долю национального продукта, идущего на военные цели, с одного процента до двадцати. Никогда еще такой милитаризации капиталистической экономики в мирное время не происходило. Уже в 1934 году интересы сельского хозяйства и гражданского производства были принесены в жертву военной промышленности. В 1938 году военная промышленность финансировалась уже по условиям военного времени.

В декабре 1933 года рейхсвер насчитывал двадцать одну дивизию. В марте 1935 года Гитлер объявил, что его армия будет иметь не меньше тридцати шести дивизий.

Новый начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Людвиг Бек считал, что Германия должна иметь потенциал ответа на любую враждебную акцию. В декабре 1935 года он включил в состав будущей армии сорок восемь танковых батальонов. Еще быстрее развивалась военная авиация.

Военная промышленность требовала больше импортного металла и руды, нефти, чем страна могла купить. Министерство экономики и верховное командование вермахта реквизировало дефицитное сырье в пользу военной промышленности. Отказались даже от престижных объектов – перестали строить новые здания партийных комитетов и автобаны. Гитлер распорядился о драконовских мерах: гражданское производство не имеет никакого значения, все усилия – для армии.

Железные дороги не справлялись с потребностями вермахта. С лета 1938 года начались серьезные опоздания на железных дорогах Германии. Подвижной состав не успевали ремонтировать, поезда шли с неисправными тормозами.

Войска должны были рассчитывать на лошадей как на основной вид транспорта. Так что не стоит считать, что вермахт создавался как современная, моторизованная сила, способная на блицкриг, молниеносную войну, исход которой решается одним мощным ударом превосходящих сил. Германия просто не располагала такими возможностями.

Немецкие танкисты получали памятку:

«За каждый снаряд, который ты выпустишь по врагу, твой отец заплатил сто марок в виде налогов, а твоя мать неделю простояла за станком на фабрике…

Танк стоит восемьсот тысяч марок, это триста тысяч рабочих часов. Тридцать тысяч человек отдали свой недельный заработок, шесть тысяч работали целую неделю, чтобы ты получил этот танк. Все они работали ради тебя. Думай о том, какое оружие теперь оказалось в твоих руках!»

Не хватало ни солдат, ни рабочих. Рабочую силу привязывали к сельскому хозяйству или к тяжелым и вредным производствам с помощью системы трудовой повинности. Миллион с лишним рабочих фактически отправили на принудительные работы. Специальным декретом запретили металлургам менять место работы без специального разрешения. Крестьянам запретили покидать сельское хозяйство и искать работу в промышленности.

В воюющей Англии женщины заменят ушедших в армию мужчин. Но в Германии уже в 1939 году трудилось больше женщин, чем в Англии даже в конце войны. Разница с Англией состояла еще и в том, что большая часть немок – шесть миллионов – оставались в отсталом и трудоемком сельском хозяйстве. В Германии маленькие крестьянские хозяйства покоились на женских плечах. Когда мужчин брали в армию, все сельское хозяйство тащили на себе женщины. Они и обеспечивали страну продовольствием.

Гитлер назначил уполномоченным по четырехлетнему плану второго человека в нацистской Германии Германа Геринга. Фактически это был план подготовки к войне.

Геринг пригласил к себе триста представителей немецких металлургических компаний. Встретил их в военном мундире и в окружении большой свиты. Громким голосом он прочитал заранее написанное заявление:

– Тяжелая промышленность не справилась со своими задачами. Фюрер дал вам четыре года. Вы впустую растратили время. Я потерял терпение. Моя задача – изгнать тех, кто саботирует перевооружение Германии и четырехлетний план, и отправить их туда, где они и должны быть – в ад!

На все сложные вопросы Гитлер находил самые простые ответы…

Урожай тридцать восьмого года был приличным. А урожай тридцать девятого – значительно хуже. Эта вело за собой сокращение количества картошки, которая шла на корм животным, что в свою очередь означало уменьшение поставок свинины и молока.

Руководители Третьего рейха были уверены, что стране угрожает продовольственный кризис. Больше всего вкалывали в поле женщины. Они слишком много работали, и нацисты-аграрии боялись, что женщины на селе станут меньше рожать. Нехватку рабочей силы пытались компенсировать путем мобилизации через Трудовой фронт, использования солдат и школьников.

В Германии в тридцатые годы были самые высокие налоги во всей Европе. Министерство финансов летом 1938 года запретило любое строительство без санкции Берлина. В стране не хватало жилья, но его перестали строить.

Гитлер и не стремился к тому, чтобы немцы много зарабатывали и все блага жизни становились им доступными. Вожди рейха видели иной путь – завоевание жизненного пространства, для чего нужны не квартиры и не личные автомобили, а сильная армия. Пушки станут источником масла – за счет присоединения чужих богатых земель. Перевооружение – вклад в будущее процветание страны.

За год до начала Второй мировой, в августе 1938 года, министр финансов граф Лютц Шверин фон Крозик попросил фюрера о встрече. Ему было отказано. Министр, который, кстати, был племянником Женни фон Вестфален, жены Карла Маркса, хотел донести до Гитлера сведения о бедственном финансовом положении страны. Чтобы финансировать военные расходы, министру пришлось повышать налоги. Но этого оказалось недостаточно. Германские ценные бумаги стремительно обесценивались на мировых финансовых рынках.

Президента Имперского банка Яльмара Шахта тоже тревожило то, что Германия фактически – банкрот. Дефицит платежного баланса составлял триста-четыреста миллионов марок, покрывался он с помощью печатного станка.

Цены правительство старалось контролировать. Но немцы видели, что качество товаров падает. Внутренний долг рос на глазах. Объем бумажных денег перед войной увеличился вдвое. Руководство Имперского банка сообщило Гитлеру, что золотовалютных запасов рейха больше не существуют. Нет валюты – нет закупок, которых требует вермахт.

За семь месяцев до нападения на Польшу Гитлер отправил Шахта в отставку. Назначил Германа Геринга уполномоченным по валюте и импорту сырья. Задача: сконцентрировать все ресурсы страны в интересах вермахта. Геринг приказал всю валюту, имеющуюся у граждан, – каждый доллар, франк или фунт стерлингов – поставить на службу рейху. Поиск и изъятие валюты было поручено начальнику службы госбезопасности (СД) обергруппенфюреру СС Райнхарду Гейдриху.

Гитлер считал, что пока надо насколько возможно заместить импорт собственным производством, а в будущем все проблемы экономики решат территориальные приобретения. Фюрер готов был пойти даже на введение карточек, на рационирование продовольствия и промышленных товаров, лишь бы подготовить экономику и армию к решительным действиям. Уровень потребления на территории рейха быстро падал. Люди зарабатывали, но тратить деньги было не на что. Клали в сберегательные кассы.

Высшие чиновники от этого курса на экономию не страдали.

Фонд Адольфа Гитлера был создан для поддержки отечественной промышленности. В реальности, напротив, предприниматели вынуждены были жертвовать в фонд немалые суммы, которые шли на личные нужды руководителей партии. Распоряжался деньгами глава партийной канцелярии Мартин Борман. Он платил вторую зарплату высшим чиновникам. К нему за деньгами приходили и рейхсмаршал авиации Герман Геринг, который считался наследником фюрера, и рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Все гауляйтеры, по нашему секретари обкомов, получали от него конверты с наличными.

Гитлер следил за тем, чтобы партия и народ считали, что он на редкость скромен. На самом деле наслаждался всеми благами жизни. Его личными делами занимался тот же Борман, который не жалел на фюрера ни партийных, ни государственных денег.

Мартин Борман – невысокий плотный человек с сутуловатыми плечами и бычьей шеей – начал свою карьеру в националистическом движении с участия в убийстве. Отсидел меньше года и вступил в партию.

Власть над массами означала избавление от всех возможных ограничений. Благодаря этому идеологические утопии фюрера превратились в практическую политику. Ради расширения жизненного пространства немецкого народа он устроил мировую войну, а во имя торжества расовой идеологии приступил к уничтожению евреев.

Адольф Гитлер сам поверил в свое величие и непогрешимость. Он стал с порога отвергать любые сомнения и возражения. Его речи приобрели мессианский характер. Низкопоклонство армии чиновников, сладкая лесть пропаганды только укрепили уверенность фюрера в том, что судьба Германии в его руках и он один способен добиться победы в будущей грандиозной битве.

ИЗ ТЮРЬМЫ НА «МЕРСЕДЕСЕ»

Первые богатые поклонники, которые стали регулярно снабжать фюрера деньгами, – это знаменитый производитель фортепьяно Эдвин Бехштайн и его жена Хелен. Она даже хотела усыновить Адольфа Гитлера, он показался ей таким робким, смущающимся и неухоженным. Ее мужу эта идея нравилась меньше. Визит к Бехштайнам произвел на Гитлера впечатление.

– Слуги были в ливреях, – восторженно рассказывал он приятелю, – до еды мы пили только шампанское. И видел бы ты эту ванную комнату! Там можно даже регулировать температуру воды.

Фюрер хотел жить так же. И даже лучше! Но вдали от чужих глаз.

Для всей страны Гитлер был героем войны, великим вождем, полностью посвятившим себя Германии. Идеологический аппарат дополнял образ государственного мужа чертами скромного человека. Гитлера изображали «добрым», «любящим детей», «простым человеком из народа», который пожертвовал личным во имя государства.

И никому не ведома была подлинная жизнь фюрера. А ему было, что скрывать. Он вел двойную жизнь, которая оставалась тайной все годы существования Третьего рейха.

8 ноября 1923 года Гитлер участвовал в неудачной попытке государственного переворота в Баварии, который вошел в историю как пивной путч. Нацистов разогнали, несколько человек погибли. И пока существовал Третий рейх, каждый год 9 ноября в Мюнхене устраивали грандиозное представление, формируя культ павших, культ героев нацистской партии.

А сам Гитлер повел себя отнюдь не героически. Когда началась стрельба, он бросился на землю, но неудачно – вывихнул плечо. Его быстренько увезли с поля боя. Но полиция его нашла. Он достал пистолет и мелодраматически сказал, что скорее убьет себя, чем попадет в руки этих свиней… И что же? Пистолет у него забрали. Сопротивляться он не стал. Сдался полиции.

Гитлера отправили в тюрьму Ландсберг южнее Мюнхена. Она действует и поныне. Здесь ему оказали медицинскую помощь, вправили плечо, поместили в большую и солнечную камеру. К нему потянулись посетители и поклонники. Первый председатель партии Антон Дрекслер легко убедил его не объявлять голодовку:

– Товарищ Гитлер, без тебя движение погибнет.

Сохранилась тюремная карточка. Медицинское заключение: «здоров, средней силы». Рост 175 сантиметров, вес 77 килограммов.

Начальник тюрьмы старший правительственный советник Отто Лейболд писал о Гитлере: «Ведет себя разумно, умеренно, скромен, вежлив со всеми, особенно со служащими. Охотно исполняет все правила». Начальник тюрьмы назвал Гитлера видным политиком, преданным делу спасения Германии.

Его освободили от исправительных работ, тюремной одежды он не носил. Имел право не только общаться с другими заключенными, но и принимать посетителей. Поклонницы и поклонники приносили такое количество подарков, что его камера была завалена цветами, фруктами, ветчиной, сосисками, шоколадом, пирожными. От обилия еды Гитлер прибавил в весе. Хелен Бехштайн прислала ему в тюрьму граммофон.

Гитлер много гулял, диктовал письма и первую часть книги «Майн кампф» («Моя борьба»). Сидевшие вместе с ним нацисты Эмиль Морис и Макс Аманн в меру своей грамотности исполняли роли секретарей. Рудольф Гесс перепечатал рукопись и выправил стиль.

Рудольф Гесс полностью подпал под очарование Гитлера. Обожествлял фюрера. Со временем Рудольф Гесс станет его заместителем по партии. Мрачный и погруженный в себя, он бдительно следил за тем, чтобы никто не занял места слишком близко к фюреру.

20 декабря 1924 года Гитлер писал из тюрьмы торговцу автомобилями, что раздумывает над тем, какую модель ему взять: «Мерседес-бенц 11/40», «который на сегодня меня устраивает», или же «16/50» с более мощным двигателем. Он предпочитал машину серого цвета и спрашивал, на какую скидку может рассчитывать.

Но ему не пришлось тратиться на новое авто.

Гитлера приговорили к пяти годам тюремного заключения, а отсидел он всего девять месяцев. Начальник тюрьмы лично написал самую благоприятную характеристику и попросил отпустить замечательного арестанта. Никогда еще местные тюремщики так высоко не ценили своего узника. Домой он уехал на новеньком черном «мерседесе» – это был подарок. Он обожал мощные автомобили, и его водители гоняли с максимально возможной скоростью.

Он предпочитал «мерседесы». В своем альпийском имении Бергхоф катался на изготовленном по специальному заказу кабриолете. Во время войны, посещая армейские штабы, гонял свои машины за сотни километров. Военные располагали транспортом, но ему было спокойнее в сделанных для него бронированных машинах с усиленным двигателем и пуленепробиваемыми стеклами.

Преуспев в политике, Гитлер привык жить на широкую ногу. Богатые женщины дарили фюреру деньги и драгоценности. Обучали хорошим манерам. Как говорила одна дама, «он научился пяти различным способам целовать дамам руку». Учили есть артишоки, икру и лобстеров, выговаривать вошедшие в берлинский обиход иностранные слова. Подыскали ему хороших портных.

У него появилось несколько высокомерное и твердое выражение лица. Он смотрел собеседникам в глаза и как бы вглубь – это немногие умеют. Неуверенных людей такой немигающий взгляд подавляет.

Он разбогател. Но делиться не хотел даже с государством. В октябре 1934 года дотошный сотрудник мюнхенского налогового бюро обнаружил, что глава правительства Адольф Гитлер недоплатил налогов на 205 тысяч марок. Но его заставили замолчать, а фюрера избавили от необходимости платить.

Фюрера привыкли считать бесноватым. Но можно ли считать Гитлера сумасшедшим?

Он был более нормален, чем нам бы хотелось. Его отличал настоящий талант лицемерия, лжи и обмана. И его актерские способности недооценены. Как он научился ладить с президентом Гинденбургом, который поначалу презирал фюрера!

10 октября 1931 года Гинденбурга убедили познакомиться с Гитлером. Встреча оказалась неудачной. Президент считал нацистов более социалистами, чем националистами, его раздражало их скандальное поведение на улицах. И прусскому фельдмаршалу совершенно не понравился фюрер, недавний арестант, который сидел в мюнхенской тюрьме. Когда Гитлер ушел, президент страны презрительно заметил:

– Этот богемский ефрейтор желает стать рейхсканцлером? Никогда! Да я дам ему должность начальника почты. Пусть лижет мне задницу на почтовых марках.

Но Гитлер научился обводить его вокруг пальца, и Гинденбург подписывал все, что тот приносил. Фюрер умел производить впечатление. Когда это требовалось, делал вид, что внимательно слушает. В узком кругу говорил мягко, тепло, совсем иначе, чем на публике. Не терял контроля над собой. Приступы гнева были тщательно рассчитаны. Он устраивал скандалы, если иначе не удавалось добиться своего.

Став канцлером, он призывал к полному разоружению и созданию системы международной безопасности. И его воспринимали всерьез. Недавний премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд-Джордж посетил Германию в 1936 году. После встречи с Гитлером уважительно назвал его «Джорджем Вашингтоном Германии». Ллойд-Джордж наивно уверился, что с фюрером можно договариваться.

Как же Гитлеру удавалось ввести в заблуждение европейских политиков? Они рады были обмануться. Они хотели верить в искренность стремления Гитлера к примирению. Им в голову не приходило, что глава государства так легко может врать.

По натуре Гитлер был бездельником. Никогда не посвящал весь день работе. Заставлял посетителей ожидать его часами. Партийные секретари жаловались, что не могут получить аудиенции, что фюрер не находит времени для важных дел.

Партийное руководство располагалось в Мюнхене – в коричневом доме. Там было даже кафе, войти в которое можно было, лишь предъявив партийный билет, а чтобы войти в сам коричневый дом, нужно было иметь пропуск. У партийных секретарей пропуска были красного цвета, у руководителей подразделений СС и штурмовых отрядов – желтого.

А он с большим удовольствием ходил в театр, чем занимался делами. После вечернего спектакля ехал ужинать. В опере всегда сидел в любимом, шестом ряду. Он стал поклонником кинематографа, вкусы у него были непритязательные. Любимые картины – «Кинг Конг» и мультфильм Уолта Диснея «Белоснежка и семь гномов». Любимая актриса – юная американка Ширли Темпл, которая только-только дебютировала в Голливуде и тонким голоском трогательно исполняла детские песенки.

В хорошую погоду он выезжал на пикники. Охранники прихватывали с собой скатерти, посуду, жареного цыпленка, яблочный пирог, минеральную воду для Гитлера, термосы с чаем и кофе для остальных. Располагались у озера, хотя Гитлер не плавал.

Он стеснялся своего тела и не хотел раздеваться, чтобы не показаться смешным. Боялся, что его сфотографируют в купальном костюме. Максимум, что он разрешал себе, – сняв обувь и носки, зайти в воду.

В сентябре 1929 года Адольф Гитлер обратился к властям Мюнхена с просьбой переоформить на его имя квартиру, которую ему уступил торговец Хуго Шюле. Прошение удовлетворили «с учетом политического статуса заявителя».

В доме № 16 на Принцрегентштрассе в модном тогда квартале Мюнхена Гитлер в сентябре 1929 года приобрел большую квартиру с балконом: девять комнат, две ванные, две кухни, два чулана для хозяйственных нужд. Квартира осталась за ним, и когда он перебрался в Берлин. Он значился в городском справочнике Мюнхена, а в графе род занятий было написано – имперский канцлер.

Покупка квартиры не афишировалась. Гитлер следил за тем, чтобы партия и народ считали, что он на редкость скромен. Обустройство взял на себя Мартин Борман. Две комнаты соединили, чтобы сделать большую гостиную – фюрер любил большие комнаты. Постелили мягкие ковры. Массивную и темную мебель изготовили по эскизам его любимого архитектора Пауля Людвига Троста.

В Германии частная собственность священна, и мюнхенскую квартиру Гитлера после войны не конфисковали. 17 февраля 1960 года суд в Мюнхене вынес решение о судьбе его имущества. Суд признал наследниками Гитлера его младшую сестру Паулу – ей полагалось две трети имущества, а также его единоутробного брата Алоиза и сестру Ангелу – им причиталось по одной шестой. Но никто из них так и не дожил до этого счастливого момента и не смог вступить в права наследования, причем Паула Гитлер умерла всего за несколько недель до решения суда. А она так мечтала пожить в просторной мюнхенской квартире своего брата…

Городской квартиры Гитлеру было недостаточно. Он хотел дышать живительным горным воздухом. Баварский городок Берхтесгаден находится у горы Оберзальцберг на границе с Австрией. Это модный курорт, там отдыхали композитор Иоханнес Брамс и основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд.

Гитлер приобрел себе поместье – Бергхоф. Это место в годы Третьего рейха превратилось в неофициальную столицу Германии. Гитлер был очень ленив. При первой возможности сбегал из Берлина в Бергхоф, где мог ничего не делать. Заранее не сообщал, когда приедет. Ненавидел раскрывать свои планы, к тому же считал, что это спасает от покушений на его жизнь.

Фюреру особенно нравилась большая комната с огромным окном, из которого открывался грандиозный вид на горы. Гитлер любил приглашать в Оберзальцберг иностранных гостей. Огромные горные вершины давили на иностранных политиков, и они скорее были готовы соглашаться с Гитлером.

Вести хозяйство он пригласил свою овдовевшую сводную сестру Ангелу Раубаль. Она готовила сливовый пирог и яблочный штрудель, перед которыми ее брат не мог устоять, хотя он заботился о весе и не хотел толстеть. Кухни в Бергхофе были современными с большими холодильниками и нержавеющими мойками.

В Бергхофе Гитлера ждала молодая и веселая женщина. С Евой Браун его познакомил фотограф Генрих Хофман. Ева Браун стала тайной подругой фюрера, а в последний день своей жизни получила право именоваться фрау Гитлер.

Немецкие женщины верили, что фюрер одинок, потому что посвятил жизнь Германии. «Он ждет меня», – думали многие немки. Слушая фюрера, они погружались в мир эротических фантазий. Десятки тысяч немок писали Гитлеру, они вкладывали в конверт фотографии, отрезанные локоны, это были просьбы о свидании, признания в любви и предложения вступить в брак. Женщины в толпе кричали:

– Мой фюрер, я хочу ребенка от вас!

Адольф Гитлер всегда представлял дело так, словно он пожертвовал личной жизнью во имя страны. На деле получал удовольствие от Евы Браун. Она поняла, что он не нуждается ни в умных женщинах, ни в красивых, ни в страстных, ни в опытных. Ему нужен покой, уют, гемютлихкайт, хорошо знакомые люди вокруг, которые ничего от него не требуют и смеются его шуткам.

Ее задача состояла в том, чтобы забавлять Гитлера. Ева идеально подошла для этой роли. Она дала ему то, что нужно даже диктатору, у которого есть власть, слава и поклонение, – расслабление. Ева была преданна, занималась только им, при этом не лезла в политику и не приставала к нему с вопросами.

Ева Браун была простой девушкой, чью голову занимали моды, кинофильмы и сплетни. Она жила в страхе, что Гитлер ее бросит, и исполняла все его капризы. Фюрер сказал имперскому министру вооружений Альберту Шпееру:

– Люди с развитым интеллектом должны выбирать себе примитивных и глупых женщин. Что было бы, если бы у меня сейчас была женщина, которая вникала бы в мои дела? Нет, в свободное время я хочу покоя.

Когда Гитлер уезжал, Ева Браун не знала, чем заняться. На нее подействовали увиденные в фильмах Лени Рифеншталь образы молодых атлетов. Она хотела иметь столь же безукоризненную фигуру. Купалась голышом в ледяной воде. Часами занималась гимнастикой, чтобы ее тело было идеальным. Гитлер должен получать лучшее.

Она мечтала стать актрисой, которую видят миллионы. Жаждала поклонения и восторгов. Гитлер подарил ей кинокамеру с 16-миллиметровой цветной пленкой, вот откуда цветные съемки Бергхофа.

Шляпы, сумочки и обувь ей шили во Флоренции. Она носила только шелковое белье ручной работы – на каждой вещице ее монограмма. Платья заказывала в Берлине – ей сшили сотни платьев, блузок и жакетов, в том числе меховых. Внимательно следила за модой и требовала, чтобы у портных были новые раскройки. Одев вещь несколько раз, отдавала родственникам или прислуге. Она часто переодевалась, чтобы убить время.

Дабы доставить фюреру удовольствие, носила баварскую национальную одежду с обязательной белой блузкой. Баварский диалект, привычки и традиции – это то, к чему он привык, хотя родился и вырос в Австрии.

Постепенно все хозяйство поступило под ее опеку. Некоторое время шла борьба Евы с сестрой Гитлера Ангелой Раубаль. Они жили как кошка с собакой. Фюрер сделал выбор в пользу любовницы. Сестру он никогда не любил.

Когда Ангела Раубаль покинула Бергхоф, Ева получила три комнаты рядом с апартаментами Гитлера. В ее спальне стояла большая двуспальная кровать. Из ванной комнаты Гитлер через небольшую гардеробную мог пройти в спальню Евы.

Ходили слухи, что Ева забеременела и то ли родила тайно, то ли сделала аборт. На многих снимках она раздета. Исследователи изучали эти снимки с лупой в руках. Но ничего не обнаружили, а ведь она снималась постоянно. Так что все истории о тайной беременности и внебрачном ребенке от Гитлера можно забыть.

Семья Евы Браун наслаждалась близостью к фюреру. У Евы были две сестры – Ильза и Гретль, обе старше ее. Даже в военные годы они имели возможность развлекаться. Отцу, Фрицу Брауну, вручили партбилет с маленьким номером, что было важно и почетно, поскольку ценилось время присоединения к нацистам. Мать Фанни гордо говорила:

– Мы – часть семьи фюрера.

У Евы Браун было одно огорчение. О ее существовании никто не должен был знать. Гитлер следил за тем, чтобы их не видели вместе, и чтобы никто ничего не заподозрил. На людях они не садились рядом. Если по случайности они оказывались на снимке вместе, ставился штамп «не для печати». Ни одна газета не могла нарушить этот запрет.

В Бергхофе и другие нацистские бонзы наслаждались жизнью. Тон задавали жены министра авиации Геринга и министра пропаганды Геббельса. Садовник приносил дамам свежие цветы. Эмма Геринг гордилась тем, что ей цветы приносят каждый день, а Еве Браун – через день. Сама атмосфера была пропитана эротикой. Вокруг так много молодых секретарш, телефонисток, поварих и официанток.

Герман Геринг считал, что ни одна женщина не вправе оскорбить его отказом. Он во второй раз женился на актрисе Веймарского театра Эмме Зоннеман, но не ограничивал себя супружеским ложем.

Жена руководителя партийной канцелярии Мартина Бормана Герда, мать десяти детей, знала, что муж гуляет налево и направо. Герда Борман была когда-то красивой. Но муж низвел ее до положения племенной матки и прилюдно унижал. Она должна была рожать детей и молчать в тряпочку. Она родила десятерых, двое умерли.

Жена рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера Маргарет была старше его на восемь лет. Она стала первой женщиной, которая проявила к Гиммлеру интерес. Но ей не хватало обаяния и красоты. Брак превратился для него в источник постоянного раздражения. Генрих Гиммлер утешился в объятиях одной из своих секретарш.