Текст книги "Истории города Бостона"

Неудавшийся роман в письмах

«Государь, брат мой. Получив письмо вашего величества, я была тем более тронута откровенностью и искренностью, с которыми вам угодно было говорить со мной о настоящем положении ваших дел, что вы не могли дать мне более очевидного доказательства доверия вашего к моей дружбе».

Столь возвышенным слогом начинается письмо русской императрицы Екатерины II английскому королю Георгу III. Послание датировано 23 сентября (4 октября) 1775 года и вызвано, как тогда говорили, «отложением англинских селений» за океаном. Американские баталии вынудили обе воюющие стороны искать союзников.

Туманный Альбион традиционно пополнял свои войска иностранными наемниками. Летом 1775 года английский двор замыслил отправить в Америку корпус, составленный из русских солдат. Они славились не только своими боевыми качествами, но и способностью вести военные действия в суровых климатических условиях. Британский посланник в Санкт-Петербурге зондировал настроения русского двора на предмет возможной сделки.

1 сентября 1775 года Георг III обратился к «сестре Китти» (Екатерине II) с личным письмом, в котором он предлагал «принять» двадцать тысяч русских солдат для подавления мятежа в Северной Америке. Одновременно английская дипломатическая миссия в Петербурге получила секретные инструкции добиваться соответствующего соглашения различными путями. В Европе разворачивалась необычная политическая интрига.

Санкт-Петербург был весьма подробно осведомлен о состоянии дел в Британии и ее колониях. Интересно, что еще за десять лет до описываемых событий в донесении императрице советника российской миссии в Лондоне говорилось: «…в столице Новой Англии в городе Бостоне действительно шло до явного народного бунта, но и понеже все провинции Северной Америки меж собою соглашаются, чтоб не признать в английском парламенте власть налагать на них подати, претендуя… мало-помалу себе присвоить совершенную независимость…»

Российская дипломатическая агентура работала во всех европейских столицах. В тайную деятельность сбора информации были вовлечены опытные профессионалы. Шпионажем тогда занимались не только ведомства иностранных дел каждой из европейских держав, но и их военные, морские, торговые, почтовые, полицейские власти. В эту сферу включались таможенники и трактирщики, держатели аристократических салонов и банкирских контор, содержатели игорных и публичных домов, масонские ложи и даже пираты.

XVIII век был временем расцвета так называемых «черных кабинетов», занимавшихся перехватом информации. В Лондоне это искусство было доведено до совершенства: здесь вся корреспонденция иностранных адресатов подвергалась перлюстрации, причем не оставалось никаких следов тайного вскрытия пакетов. Тем не менее, российский посланник в Лондоне граф А. С. Мусин-Пушкин в шифрованных донесениях, написанных симпатическими (невидимыми) чернилами регулярно информировал императрицу о развитии событий в колониях и настроениях английского двора. Будучи блестящим аналитиком, Мусин-Пушкин предсказал приближающийся вооруженный конфликт в Америке.

Екатерина II не испытывала никаких симпатий к «бостонским инсургентам», поднявшим мятеж против «законного» монарха. Однако русская императрица отнюдь не собиралась помогать своей сопернице Англии. «Северная Семирамида» весьма скептически отзывалась о способностях Георга III. В частной переписке летом 1775 года она отмечала: «Его прекрасные подданные им тяготятся и часто даже…» Последовавшее здесь многоточие выглядит весьма красноречиво. Письмо заканчивается следующей фразой: «…еще при моей жизни нам придется увидеть отпадение Америки от Европы».

В вежливом ответе Екатерины II Георгу III, упомянутом выше, императрица выражает «полное сочувствие» августейшему адресату, но сообщает, что его просьбы о посылке российских войск в Америку «превосходят те средства, которыми я могу располагать для оказания услуги Вашему Величеству».

В мае 1776 года российский посланник в Париже князь И. С. Барятинский сообщил вице-канцлеру России графу И. А. Остерману: «Оставление (англичанами – Л. С.) города Бостона произвело, как сказывают, великую сенсацию в роялистах и ободрение в американцах».

Париж в то время оказался эпицентром дипломатической борьбы и индикатором политической жизни Европы. Французская столица также была центром сбора разведывательной информации. По подсчетам историков, шпионы в Париже численно превосходили дипломатов в десять раз. Стены дворцов и особняков имели уши, замочные скважины – глаза.

Для обработки приходящей информации в европейских столицах создавались специальные дешифровальные отделы, включавшие не только экспертов по кодам, но и переводчиков, специалистов по вскрытию писем, граверов, умевших подделывать печати, химиков, знакомых с невидимыми чернилами. В Англии пост дешифровальщика длительное время занимал священник Э. Уиллис. В России к этой работе был привлечен знаменитый физик и математик Ф. У. Т. Эпинус. Член Петербургской Академии наук, действительный статский советник Эпинус был «определен при Коллегии иностранных дел при особливой должности» – он сумел разгадать шифр французской разведывательной службы. Петербург, таким образом, смог знакомиться с бесценной информацией.

Король Георг III

Россия одной из первых узнала о тайных переговорах Б. Франклина с правительством Франции о направлении в США военной помощи. Российский посланник в Париже князь И. С. Барятинский сообщал 4 декабря 1776 года: «Министерство здешнее всячески старается скрывать даваемую под рукою (т. е. тайно – Л. С.) американцам помощь… Вчерашнего дня от полиции дан приказ, во всех кофейных домах и трактирах чтоб не рассуждать о американских делах…»

Между тем английский двор вновь вернулся к идее привлечения русской армии для военных действий в Америке. В 1777 году в Санкт-Петербург был направлен один из наиболее способных британских дипломатов Джеймс Харрис (впоследствии – лорд Малмсберри). Лондон теперь устроил бы и сокращенный вариант договора. Взамен англичане предлагали не только деньги, но и дипломатическую поддержку в спорах России с ее соседями. Сэр Харрис пытался плести сеть интриги через фаворитов Екатерины Г. Орлова и Г. Потемкина. Однако все его попытки оказались тщетными. Нота главы российской Коллегии иностранных дел графа Н. И. Панина, последовавшая 6 мая 1778 года, уведомила, что императрица «считает существующую обстановку совершенно неподходящей для заключения союза между дворами».

Георг III весьма болезненно воспринял отказ. Король жаловался, что письмо императрицы содержит выражения, которые, «возможно, вежливы для русского уха, но уж никак не для более цивилизованных ушей». Хотя Лондону удалось завербовать около тридцати тысяч наемников в шести германских княжествах, их воинские качества оставляли желать лучшего. Родной брат Екатерины, князь Анхальт-Цербстский, жадный до английского золота, снарядил в Америку 828 «солдат удачи» из своего карликового государства. Потраченные на германских князей и выплату жалованья солдатам несколько миллионов фунтов стерлингов сами рекруты называли «кровавыми». После окончания войны многие из немецких солдат остались в США, став фермерами или ремесленниками.

На словах Екатерина II подчеркивала свою беспристрастность и нейтралитет, на практике же действия России приобретали явно антибританскую направленность. Англия с ее сильным морским флотом вела блокаду американских колоний и стремилась диктовать свои условия другим державам. 28 февраля 1780 года Екатерина II подписала Декларацию о вооруженном морском нейтралитете. В документе указывалось, что нейтральные суда могут свободно посещать порты воюющих держав, собственность воюющих держав на нейтральных судах считалась неприкосновенной. Провозгласив эти принципы, императрица объявляла, что «для охраны чести ее флага, безопасности торговли… она повелит отрядить значительную часть своих морских сил».

Аналогичные ноты были направлены в Париж и Мадрид, где их встретили с великой радостью. Франция и Испания готовились вступить в войну против Великобритании. Таким образом, Россия заняла объективно благожелательную позицию в отношении восставших колоний и, преследуя свои цели, способствовала борьбе за независимость США. Российское правительство также выступило инициатором создания Лиги вооруженного нейтралитета для защиты торгового мореплавания. На протяжении 1780–1783 годов в Лигу вступили Дания, Швеция, Голландия, Пруссия, Австрия и Португалия. Гордая Британия, «владычица морей», теперь была вынуждена считаться с главой Лиги нейтральных стран.

Екатерина II действовала трезво и расчетливо, в соответствии с практическими интересами России. Секретный доклад главы Коллегии иностранных дел графа Н. И. Панина в апреле 1781 года представлял императрице все выгоды сохранения нейтралитета в отношении воюющих держав, «ибо под сенью оного будет из года в год заводиться и возрастать собственная россиян навигация». При этом позиция Петербурга играла на пользу США, остро нуждавшихся в снабжении из Европы. Исключительно высокую оценку Декларации о вооруженном нейтралитете давали первые американские президенты Дж. Вашингтон, Дж. Адамс, Т. Джефферсон, Дж. Мэдисон. Последний писал, что вооруженный нейтралитет составил «эпоху в истории морского права».

Россия не предпринимала никаких официальных шагов к признанию новорожденной заокеанской республики. Однако неофициальные торговые, научные и культурные контакты продолжали развиваться. Из побывавших в Париже в годы войны «путешествующих аристократов», имевших беседы с Б. Франклином, достаточно упомянуть писателя Д. И. Фонвизина (собиравшего одновременно информацию для Коллегии иностранных дел) и близкую подругу императрицы княгиню Е. Р. Дашкову, впоследствии президента Российской Академии наук. Когда в 1780 году в Бостоне была основана Американская академия искусств и наук, одним из ее иностранных членов стал знаменитый петербургский математик Л. Эйлер.

Агенты британского двора в Санкт-Петербурге обращали внимание, что в гавани значительно возросло число «голландских и французских» судов, которые загружались в русской столице пенькой, парусным полотном, корабельными мачтами и железом, а когда оказывались в открытом море, то меняли свой флаг на американский.

Последующее развитие прямых коммерческих связей США с Россией подорвало английскую торговую монополию. Ведущая роль в освоении нового рынка принадлежала негоциантам из Массачусетса (в России всех американских купцов тогда звали «бостонцами»). Еще во время Войны за независимость на страницах «Бостон газетт» рекламировались товары из России. Первый официальный американский торговый дом в русской столице был открыт в 1795 году бостонским торговцем Дж. М. Расселом.

В последний год царствования Екатерины II (1796) только в Санкт-Петербург прибыло пятьдесят девять судов под американским флагом. В следующее десятилетие число американских торговых кораблей в российских портах превысило пятьсот. В Бостонской гавани почти сто лет просуществовала верфь «Россия» (Russia Wharf). Высококачественные русские материалы шли на строительство и оснастку быстрорастущего американского флота. В свою очередь Россия импортировала различные колониальные товары – лимоны (использовавшиеся не в пищу, а для дубления кож), чай, сахар, кофе, пряности, вина, красители. Интересно отметить, что уже в XIX веке качественный американский хлопок положил начало знаменитой русской текстильной промышленности.

А. С. Пушкин весьма метко назвал Екатерину II «Тартюфом в юбке и короне». Императрица вовсе не желала обострений в отношениях с Великобританией из-за бывших колоний. Приехавший в 1780 году в Санкт-Петербург первый американский посланник адвокат из Бостона Фрэнсис Дейна не смог вручить верительные грамоты Конгресса.

Дейна был принят как частное лицо вице-канцлером И. А. Остерманом, который передал ему пожелание императрицы, «чтобы не только вы лично, но и все ваши соотечественники, которым случится отправиться в Российскую империю по торговым или другим делам, встретили самый благожелательный прием и нашли защиту в соответствии с международным правом». Не добившись официального признания США, Фрэнсис Дейна в 1783 году возвратился в Бостон и следующие двадцать лет занимал пост верховного судьи штата Массачусетс.

Последним раундом дипломатической игры стала инициатива Екатерины II выступить в качестве «медиатора» (посредника) между Англией и воюющими против нее «бурбонскими домами» – Францией и Испанией. В конце 1780 года центром переговоров была выбрана австрийская столица, куда в качестве уполномоченного направился искушенный дипломат князь Д. М. Голицын.

Переговоры в Вене шли трудно. Разногласия между европейскими дворами и неуступчивость англичан тормозили выработку условий мира. Георг III посулил России средиземноморский остров Менорку, если «петербургская сестра» согласится действовать в интересах Англии. Сэр Джеймс Харрис в личной беседе намекнул: если императрице не по нраву Менорка, она вольна выбрать какой-либо из «сахарных» карибских островов. Екатерина отказалась от подарка и продолжала свою собственную политику.

Потерпев крах в дипломатических маневрах и терпя военные поражения в Северной Америке, король Георг III принял отставку правительства. Новый кабинет министров во главе с лордом Рокингэмом начал прямые мирные переговоры с американцами. 3 сентября 1783 года был подписан Парижский договор, юридически закрепивший американскую независимость. Тексты мирных договоров Англии с Францией и Испанией, наряду с официальными представителями соответствующих государств, скрепили своими подписями российские уполномоченные: посланник во Франции князь И. С. Барятинский и посланник с особым поручением в Париже граф А. И. Морков. Дипломатическая игра была окончена.

Городские хроники

1781. В штате Массачусетс законодательно запрещено рабовладение.

1782. При Гарвардском университете основан медицинский факультет – одна из старейших в стране медицинских школ. Ее первым деканом стал известный хирург Джон Уоррен, позднее завещавший свое тело студентам для анатомических занятий.

1783. Бостон стал первым американским городом, официально учредившим праздник Четвертое июля – День независимости США (Independence Day).

1784. Городской совет утвердил должность «инспектора полиции».

1788. Массачусетс, шестым из американских штатов, ратифицировал Конституцию США.

Зубы революции

Зубы всегда интересовали представителей прогрессивного человечества. Аристотель утвердил себя в этом вопросе как философ-материалист. Леонардо да Винчи посвятил зубам не один рисунок. Петр I любил удалять больные зубы у своих подданных. Однажды он царственноручно «вылечил» камердинершу Полубоярову, отговаривавшуюся зубной болью от исполнения супружеского долга.

Лечение зубов, нередко сопряженное с риском для жизни, стало одной из ярких страниц истории американского общества. Так, первый губернатор колонии Массачусетс Джон Уинтроп записал в 1639 году в своем дневнике: «Один из жителей Роксбери послал служанку к цирюльнику в Бостон удалить зуб. Она потеряла дорогу в пургу и была найдена замерзшей спустя несколько дней».

В то время как европейская медицина погрязла в псевдонаучных спорах между сторонниками «химиатрии» и «физиатрии», дело американского зубоврачевания находилось в умелых руках цирюльников и костоправов. Иногда столь ответственным врачебным делом занимались кузнецы. Но уже в те времена лучшие умы американского народа подступались к решению фундаментальных проблем стоматологии. Бенджамин Франклин в 1736 году издал книгу «Сам себе доктор», где в числе прочих рецептов от зубной боли был совет закапывать в ухо на больной стороне сок руты душистой.

Бостон гордится своими революционными традициями. Что может быть возвышеннее призвания дантиста-революционера? Легендарный Пол Ревир (Paul Revere), вошедший в историю своей «полуночной скачкой» в первый день Войны за независимость, послужил американскому народу и в качестве зубного лекаря. Ювелир по профессии и «курьер революции» по совместительству, Ревир был умелым изготовителем зубных протезов из золота и серебра. Впервые его реклама в качестве дантиста появилась на страницах «Бостон газетт» в 1768 году: «Фальшивые зубы изготовляем, ежели свои случилось к несчастию утерять…»

Дом Пола Ревира, старейший из сохранившихся в Бостоне (построен в 1677 г.)

История американской революции связана прежде всего с личностью Джорджа Вашингтона. «Отец нации» и его плохие зубы – особая тема для американских историков. Общеизвестно, что генералу Вашингтону приходилось сражаться не только с англичанами, но и с зубной болью. Мужественный шрам на левой щеке первого президента страны, заметный на некоторых портретах, был не результатом ранения в бою, а следствием зубного абсцесса.

Как пациент Джордж Вашингтон был кошмаром для дантиста. Известно, что он сменил не менее десятка врачей. Взрывной темперамент вождя во время Войны за независимость отчасти объясняется его постоянной борьбой с болью. Переписка Вашингтона с дантистом по поводу протезов ныне хранится в бостонской библиотеке Атенеум. Изменения прикуса главного пациента страны легко заметит даже неспециалист, если сравнит прижизненные изображения президента на долларовой купюре и двадцатипятицентовой монете.

Церемонию инаугурации первого президента США спасло умение первого американского дантиста-профессионала Джона Гринвуда. Он изготовил для Вашингтона несколько пар протезов – из золота, слоновой кости и клыков гиппопотама. Джон был одним из четырех сыновей известного бостонского дантиста Айзека Гринвуда, который процветал благодаря искусной резьбе по кости и деловой хватке. В его мастерской, помимо протезов, изготавливались зонтики, трости, рамки для картин, бильярдные шары. Реклама Гринвуда 1789 года звучит по-революционному прямо: «Промедление смерти подобно – сохрани здоровье и красоту».

В 1798 году Вашингтон пожаловался своему врачу, что его любимые «вставные челюсти» из слоновой кости потеряли белизну. После тщательного исследования Джон Гринвуд нашел причину: чрезмерное употребление пациентом портвейна. Ныне эти зубные протезы находятся в Национальном музее американской истории в Вашингтоне.

Монумент эфиру в Boston Public Garden

Госпитальный корпус, где провели первую хирургическую операцию под наркозом

Бостон еще не раз доказывал, что здесь живут революционные традиции. Одним из самых успешных учеников Пола Ревира был дантист Джозайя Флагг, весьма популярный среди горожан. В том же году, когда вступил в силу знаменитый Билль о правах, Флагг первым в истории начал сажать пациентов в сконструированное им зубоврачебное кресло.

В парке, расположенном в самом центре Бостона (Public Garden), недалеко от памятника Вашингтону находится мраморный обелиск, посвященный эпохальному событию в истории цивилизации. «Монумент эфиру» с фигурой доброго самаритянина поставлен в память первой в мире успешной хирургической операции под наркозом.

Открытие обезболивающего действия паров эфира принадлежит бостонскому дантисту Уильяму Томасу Грину Мортону (William T. G. Morton). Медицинская наука анестезиология ведет свое начало с 16 октября 1846 года, когда при удалении подчелюстной опухоли впервые применили «ингалятор Мортона» в Массачусетском Главном госпитале.

В 1850 году парижская Академия наук присвоила Уильяму Мортону почетное звание – «Благодетель человечества», но громкий титул не принес дантисту благополучия и славы. Мортону пришлось годами судиться с коллегами за приоритет своего открытия. Он отказался от практики и большую часть времени проводил в Вашингтоне, надеясь добиться денежной премии Конгресса США. Порой у несчастного изобретателя дела обстояли настолько плохо, что ему приходилось закладывать в ломбард зубоврачебные инструменты и свои награды, в том числе парижскую золотую медаль и орден Святого Владимира, присланный русским императором Николаем I.

Двенадцатиметровый мраморный монумент в бостонском парке был установлен в 1868 году, когда еще не утихли судебные и человеческие «страсти по наркозу». Поэтому отцы города сочли благоразумным не выбивать на обелиске никаких имен, оставив лишь название Массачусетского Главного госпиталя и дату научного открытия, а также слова из Откровения Иоанна: «…и никогда больше не будет боли…»

Городские хроники

1789. Городской совет принял закон об обязательном школьном образовании «детей обоих полов» и утвердил районные школьные комитеты. Мальчики должны были посещать школу круглый год, девочки – с апреля по октябрь.

1789. В Бостоне анонимно опубликован первый американский роман «Сила сочувствия» («The Power of Sympathy»). Имя создателя этой любовной драмы долгое время было неизвестно. Автором романа считается молодой литератор Уильям Браун, скончавшийся в возрасте 27 лет.

1789. Начал публиковаться городской справочник Boston Directory с указанием адресов всех официальных служб, коммерческих заведений, банков, практикующих врачей, ремесленников и торговцев. Под этим названием справочник просуществовал более двухсот лет.

1790. В Бостон возвратился парусник «Колумбия» – первый в американской истории корабль, совершивший кругосветное плавание. Трехлетнее предприятие под командованием капитана Роберта Грея открыло эру тихоокеанской торговли Бостона.

1791. Основано Массачусетское историческое общество, старейшее в Соединенных Штатах.