Текст книги "Без дураков. Лучшие из людей. Эхо Москвы"

Александр Починок – российский государственный деятель

Министр по налогам и сборам в 1999–2000 годах, министр труда и социального развития в 2000–2004 годах, экономист.

Родился в 1958 году в Челябинске. Окончил инженерно-строительный факультет Челябинского политехнического института имени Ленинского комсомола по специальности «инженер-экономист» и аспирантуру Института экономики АН СССР. Кандидат экономических наук, профессор.

Свою политическую карьеру начал с поста народного депутата, так же занимал такие должности, как заместитель министра финансов Российской Федерации, руководитель Государственной налоговой службы России, побывал в должности главы нескольких министерств, членом Совета Федерации и других.

В марте 2014 года скончался от инсульта.

«Благотворительность бывает тогда, когда за нее платят деньги»

С. КОРЗУН: Абсолютно культовый и вдобавок еще действующий персонаж российской действительности Александр Починок – наш гость. Добрый вечер, Александр Петрович.

А. ПОЧИНОК: Добрый вечер.

С. КОРЗУН: Трижды министр России.

А. ПОЧИНОК: Ну, не совсем трижды. Пять раз официально назначали меня министром.

С. КОРЗУН: Смену правительства только один раз посчитал.

А. ПОЧИНОК: Там еще были такие перемены. Но не суть важно, важно, что уже выгнали, слава Богу.

С. КОРЗУН: Человек, публично поедавший гамбургеры, певший в «Голубом огоньке», демонстрировавший по телевидению коллекцию собственных вин и отвечающий на все вопросы. Все правильно?

А. ПОЧИНОК: Гамбургеры действительно ел публично.

С. КОРЗУН: И продавали даже.

А. ПОЧИНОК: Потому что действительно так получилось, что фирма, которую мы рекламировать не будем, но все ее знают, каждый год собирает деньги на очень хорошие вещи для детей. В данном случае делаются специальные комнаты в больницах, где дети лежат длительный срок. Обычно есть заболевания, когда родители должны быть рядом с детьми, а наши больницы для этого не предусмотрены совершенно. И вот они решили это организовать. В каждую из таких больниц поставить целую группу комнат. Там и спальня, там и гостиная, там ванная, кухня, чтобы родители могли с детьми побыть. Дело, по-моему, хорошее. И ради этого деньги собирать не жалко было.

С. КОРЗУН: Ну, журналисты потоптались тогда на Вас по полной программе.

А. ПОЧИНОК: Понимаете, они все время считают, что реклама – это плохо, а благотворительность бывает тогда, когда за нее платят деньги. Но я рад тому, что теперь на эти акции приходят и звезды нашей эстрады, и спорта, и тот же самый Третьяк абсолютно так же не из-за денег, а ради того, чтобы эти деньги собирались для детей, приходил и так же вот эти ладошки продавал. И я так же подтверждаю, что будет еще раз день защиты детей, в который проводится эта акция. Я все равно приду туда, все равно буду стоять за прилавком, потому что люди, дети особенно, нуждаются в помощи.

С. КОРЗУН: Ничто не действует на этого человека. Журналистов не боитесь что ли?

А. ПОЧИНОК: Боюсь. Вы знаете, когда человеку в жизнь лезут, это всегда неприятно, поэтому так же переживаю, когда укусят не за что. Так же удивляюсь, зачем пишут. Вот опять написали, что я соблюдаю Великий пост. Я бы и рад соблюдать Великий пост, просто с таким режимом работы это категорически не получается.

«Когда человеку в жизнь лезут, это всегда неприятно, поэтому так же переживаю, когда укусят не за что».

С. КОРЗУН: А вообще соблюдали? Журналисты не все врут? Еще в бытность в Государственной думе и в правительстве?

А. ПОЧИНОК: Нет, видимо, знаете, они это решили, потому что я не очень полной комплекции. Вот у них такая идея и возникла. Честно говоря, хочется попробовать поголодать, как-то привести в порядок все в организме. Но видимо силенок не хватает.

С. КОРЗУН: Вы дали чертову тучу интервью, о Вас известно, ну, практически все. Я знаю, что Вас подмывает начать отвечать на вопросы, которые действительно без дураков пришли и поступили нам по интернету. Давайте начнем с другого. Вопрос, который Вам не задавали журналисты, но на который Вы знаете ответ. Который Вы себе задаете часто, но которого ни разу не слышали от журналистов.

А. ПОЧИНОК: Так, интересно.

С. КОРЗУН: Есть такой вопрос?

А. ПОЧИНОК: Вы знаете, каждый человек задает себе вопросы о смысле жизни. И, как правило, журналисты туда особо не залезают. Но это личная сфера, и сфера, о которой не говорят.

С. КОРЗУН: Но о смысле многие рассуждают философы.

А. ПОЧИНОК: Рассуждать философски применительно к обществу в целом, применительно к своим глобальным задачам во Вселенной – это многие любят, а вот применительно к себе, как-то вот в эту тему залезать не хочется. Хотя, на самом деле, очень хочется, чтобы жизнь прошла не зря. Вот это очень важно. И хочется, чтобы родители, которых уже, к сожалению, нет, не были опечалены тем, что я делаю сейчас. Может быть, порадовались.

«Очень хочется, чтобы жизнь прошла не зря. Вот это очень важно. И хочется, чтобы родители, которых уже, к сожалению, нет, не были опечалены тем, что я делаю сейчас».

С. КОРЗУН: Они Вас поддерживали?

А. ПОЧИНОК: Всегда. Всегда поддерживали, всегда помогали, хотя и учили быть независимым. Хотя и учили добиваться всего самому. Я всегда действовал самостоятельно, но я знал, что они всегда помогут, поддержат.

С. КОРЗУН: Где-то встретил, что Вы из обеспеченной семьи, и в частности Ваши тетка и дядя уехали в Соединенные Штаты и сколотили там немалое состояние. Правда, нет?

А. ПОЧИНОК: Семья была достаточно обеспеченной. Ну, как уехали? Мои предки поехали строить Китайскую восточную железную дорогу. Многие поехали по Столыпинским реформам. Тогда, я напомню, что это был Столыпинский вагон. Выезжали в глухую тайгу. Там рубили лес, там пытались что-то построить. Там развивали все. Потом строили Харбин. Строили Китайско-Восточную железную дорогу. А назад вернуться было сложно, к сожалению, граница в СССР была закрыта до 1955–1956 года, поэтому разъехались по всему миру. У меня есть родственники и в Австралии, и в Южной Америке, и в Бразилии, и в Америке. И все жили весьма и весьма неплохо. И все, кстати, очень любят Россию.

С. КОРЗУН: Отношения поддерживаете?

А. ПОЧИНОК: Конечно.

С. КОРЗУН: А поддерживали в советские времена? Тогда это не особенно приветствовалось.

А. ПОЧИНОК: Тогда и поддерживали еще больше. Потому что тогда это было сложно. Я помню, как моя тетя приехала сюда в 1964 году, я тогда был совсем-совсем маленьким. Она даже боялась высунуться из гостиницы «Украина». Это было как раз после Карибского кризиса. Вы можете себе представить, человек из Америки приехал сюда. Для нее это был подвиг. Она все ждала, когда же агенты КГБ за ней придут. Она боялась пройтись по улице. Она все искала, где же здесь вот это какая-то фальшивая заставка, а где же здесь настоящая жизнь. Потом, когда вторая моя тетя приехала к нам в Челябинск, а мы жили всю жизнь в Челябинске, она начала фотографировать у нас там холодильник, телевизор. Мы спрашиваем: зачем? А она говорит: а мне никто не верит, что в Советском Союзе есть холодильники, есть телевизоры.

С. КОРЗУН: То есть Вы были как бы витриной советской экономики того времени для Ваших родственников.

А. ПОЧИНОК: Взаимная пропаганда была очень тяжелой. Помню, как я первый раз приезжал в Соединенные Штаты. И как я просто, мягко говоря, крайне удивился тому, что увидел. Вот железный занавес, он действительно реально был. Его пробить действительно было страшно тяжело. И мы друг о друге думали совсем не то, что есть. И та сторона, и эта.

«Взаимная пропаганда была очень тяжелой. Помню, как я первый раз приезжал в Соединенные Штаты. И как я просто, мягко говоря, крайне удивился тому, что увидел. Вот железный занавес, он действительно был. Его пробить было страшно тяжело».

С. КОРЗУН: Времена не возвращаются? Ну, не железный занавес, его-то вроде нет. А уровень пропаганды.

А. ПОЧИНОК: Не дай Бог. Я всегда ненавидел тотальную пропаганду. Я всегда старался найти истинный смысл вещей. И еще хорошо осталось наше советское, когда что-то тотально пропагандируют, значит, что-то здесь не так. И, наверное, свобода, и демократия – это не пустые, расхожие слова, это действительно одно из самых главных завоеваний из того, что было. Вот здесь вопрос был среди тех, которые пришли по интернету: чего же я так все время о власти-то забочусь? Дорогие мои, если бы я так о власти заботился и следил за табличками в Кремле, я бы давным-давно вышел бы из партии, в которую вступил в 1990 году, еще, когда она только-только зарождалась. В свое время, правда, и название изменилось. Я пришел в «Демократический выбор России» и до сих пор остаюсь членом СПС. И отстаиваю ее позицию.

С. КОРЗУН: Вопрос, может быть, был другой.

«Как ни стыдно так вдохновенно любить власть?»

Тамара Ивановна из Томска.

А. ПОЧИНОК: Ого! Понимаете, опять-таки если бы я вдохновенно любил власть, я бы работал в Москве, а не юге России. Что-то у нас большой очереди желающих поработать там, в Южном федеральном округе не наблюдается. Поэтому, кстати, если есть желание придти, серьезно поработать, у нас вакантные места есть.

С. КОРЗУН: Вопрос из Ленинграда, так и написано, между прочим. Хотя официально такого города нет. Область есть Ленинградская, а город Санкт-Петербург как никак.

«Если Вы 10 или 30 дней не придете на работу, кто-нибудь, кроме начальника, это заметит?»

Анатолий из Ленинграда, инженер

А. ПОЧИНОК: Хороший вопрос. Тогда, давайте, я расскажу, что я делал последний день. Был в госпитале для ветеранов. Смотрел, как там ситуация. Кстати, между прочим, действительно Ростовский госпиталь для ветеранов очень, очень неплохой и ни одной жалобы там от людей не услышал. И они действительно живут в очень неплохих условиях. Побывал в туберкулезной больнице. Почему? Очень важно было посмотреть, какие нам сейчас нужны аппараты искусственного дыхания, в чем дело. А если, не дай Бог, птичий грипп прорвется, нужно, чтобы в каждом субъекте округа были аппараты искусственного дыхания, позволяющие мгновенно отреагировать, мгновенно помочь человеку. Значит, нужно срочно сейчас составлять заявки, закупать их, чтобы готовиться к этому. Проводили совещание с нашими федеральными инспекторами. На какие темы? Прежде всего, что мы делаем сейчас. У нас будет очень мощное совещание по генпланам городов юга России. А ни для кого не секрет, что города наши развиваются крайне стихийно, и что Ростов очень красивый город, кстати, что Краснодар, что Сочи, сейчас это не цельный город. Мы можем поездить по миру и видеть ансамбли. В том же самом Петербурге, или Ленинграде, как человек назвал. Великолепный ансамбль. Мы приедем в Ростов, мы приедем в Краснодар, мы ужаснемся тому, что понастроили за десятки лет. Значит, что надо сделать? Нужно утвердить нормальные генпланы. Нужно разобраться с теми, кто прикарманил земельные участки, которых страшно не хватает для того же самого жилищного строительства. Нужно посмотреть, в каком стиле эти города будут развиваться. Что дальше с ними будет. Это одна из тем.

С. КОРЗУН: Остановились пока здесь.

«Почему Ростов такой грязный, неухоженный, деревьев почти нет, каменные джунгли, неужели невозможно его хоть немного убрать и озеленить».

Василий из Ростова

А. ПОЧИНОК: Так вот вопрос опять на ту же самую тему. Что такое было с Ростовом? Когда Ростов во время Великой отечественной войны два раза брали немцы, после этого Иосиф Виссарионович на его восстановление денег не выделял. Лет 20 были еще руины от войны. В нем осталось несколько улиц с великолепными, старыми зданиями, очень интересными. Но коммуникации, мягко говоря, не ахти. Районы новые такой блочно-панельной застройки. Очень интересный замысел города, но выглядит это все вместе взятое очень и очень грустно. И десятки лет особо городом, как единым организмом, никто не занимался. Что придется делать сейчас? Прежде всего, вазюкаться с этими же самыми коммуникациями. У нас традиционно все системы, простите за такую тему, все системы ЖКХ полубанкротны. И нам говорят, что надо повышать тарифы, надо обязательно собирать с народа кучу денег. Пришли швейцарцы «ЭйБиБи», самые банкротные водоканалы Ростовской области, а в Ростовской области, в шахтерских районах, сами понимаете, там особо много денег не соберешь. У людей заработки небольшие. И я говорю: «Товарищи дорогие, а у Вас, оказывается, можно сделать их рентабельными, не поднимая тарифов, если умно хозяйствовать». Дальше. В Ростове сейчас перейдем к водоканалу. Сейчас будут звонки из Ростова, будут говорить, что было плохо с теплом. Правильно, было плохо с теплом этой зимой. Потому что опять не подготовились. Значит, опять нужно переделывать все в городе. Значит, даже снегоуборочные машины нужно закупать, потому что в городе их работало 30 штук в эту зиму. И видели, какие были улицы? Я сочувствую, потому что по этим улицам я сам пару раз навернулся, падал, потому что пройти было невозможно. И опять-таки мы приходим к этому же. Сделать нормальный генплан. Дать возможность строительным организациям работать. Не мешать им. Но, кстати, в защиту Ростова должен сказать, что это единственный город на юге, сейчас единственная область, которая начала строить больше, чем в советские времена. Все, рубеж уже перейден.

С. КОРЗУН: Ресторанную зону только не убирайте.

А. ПОЧИНОК: А, левый берег Дона.

С. КОРЗУН: На левом берегу красиво, друзья мои…

А. ПОЧИНОК: Три километра сплошных ресторанов. Кстати, опять-таки из картинок сегодняшнего дня. О чем сегодня говорили. О том, каким образом сделать так, чтобы порт Ростовский ушел туда дальше за мост, те, кто из Ростова, нас понимают прекрасно, и чтобы вот в этой зоне дальше шли опять-таки базы отдыха, пляжи человеческие. Два пляжа всего в городе, и они не обустроены. И опять-таки эта вот зона отдыха, чтобы ее никто не поломал. И еще зеленый остров к этому добавить.

С. КОРЗУН: С Димой Дибровым сотрудничаете?

А. ПОЧИНОК: Нет, к сожалению.

С. КОРЗУН: А что, не приезжает в Ростов что ли? Такой патриот, в каждой программе телевизионной упоминал.

А. ПОЧИНОК: Вы знаете, судя по журналам, он приезжает. Кстати, сейчас в Ростове появились хорошие журналы, глянцевые, красивые такие. Но вот по жизни как-то с ним там не ставился.

С. КОРЗУН: А чего губернатора подменяете? Чего у нас с разделением властей-то? Вроде все, что Вы перечисляли, губернатору и надо со своими советниками заниматься.

А. ПОЧИНОК: Да, губернаторам надо это делать. Но, вот почему мы сейчас предложили систему оценки губернаторов? Почему мы предлагаем вот эти показатели? И очень простую систему, между прочим. Приходит губернатор к власти, публикует программу на 5 лет вперед. Не простую программу: товарищи, дорогие, я вам дам три школы и четыре детских сада. Нет, прямо по цифрам. Доходы, населения, количество мест в школе, количество коек в больницах, простые, понятные индикаторы. Каждый год, извините, отчет. В средствах массовой информации, во всех, что сделано, насколько продвинулись. Бюджет разделен на части, чтобы было видно, какие деньги пошли на достижение каждого из этих показателей. И чтобы можно было спросить и отчитаться. Потому что губернаторы, извините, разные бывают.

С. КОРЗУН: То есть Вы контролируете губернаторов? Я к своему вопросу, от которого Вы уходите, про разделение властей.

А. ПОЧИНОК: Ой, вот подбиваете меня на неконституционные действия, понимаете. Давайте я так, мягче скажу. Вот сейчас была выставка недвижимости мировая в Каннах, великолепная. И Соловьев о ней, кстати, сделал передачу «К барьеру» и показал, с чем пришли наши субъекты туда. Так вот должен сказать, что Краснодарский край там отработал выше среднего европейского уровня. Лучше его был Лондон. Лондон был лучше, чем Краснодарский край. Но Краснодарский край был лучше чехов, даже французов во многом был лучше, лучше средней Европы. Очень сильно. Одиннадцать тысяч посетителей прямо зарегистрированных компьютером на стенде, огромное количество контрактов. Дальше за ним шли Ростов, Ставрополь с маленькими экспозициями, дальше еще несколько таких стендиков на стенде Минэкономразвития, а дальше тишина. 13 субъектов. Из них один конкурентоспособен, один уже выигрывает соревнования за инвесторов, два подтягиваются, остальные в хвосте. Вот у Волгограда было что-то красивое, у Астрахани появились, но это еще нет сил. Конечно, приходится подгонять, извините меня, подталкивать. А как иначе?

С. КОРЗУН: Все хватит о работе. Будем о жизни. Один вопрос только…

А. ПОЧИНОК: Подождите, а как можно работу от жизни отделять. Если получается, что я сижу большую часть времени на работе. Вот посчитали, за последний год три рабочих месяца в самолете, чистых рабочих месяца.

С. КОРЗУН: А что Вы делаете в самолете, между прочим? Сейчас будете говорить, что документы читаете.

А. ПОЧИНОК: Вот, к сожалению, документы читаю. Потому что в самолете один, может быть, два портфеля с бумагами и читать, читать, но лучший вариант, это газеты, журналы, лучший вариант книжечки почитать.

С. КОРЗУН: Рекомендуете ли, как профессор Преображенский, читать советские газеты и журналы? Вот Александр Петрович замечательно… Он отвечает на все вопросы, но от части вопросов уходит. Я понимаю, конечно, политика, дипломат. Я про пропаганду. Даже не про газеты, про телевидение…

А. ПОЧИНОК: Ну, дорогой мой, есть газеты, которые читать скучно, так, поэтому их лучше не читать. Есть газеты, которые читаешь, несмотря на то что они могут тебя и покусать.

С. КОРЗУН: «ОРТ» смотрите – новости? Российские «Вести»? «НТВ-новости»?

А. ПОЧИНОК: Давайте тогда проранжируем вот по честному. Раньше мой любимый канал был «Блумберг», теперь у меня любимый канал «РБК», потому что он дает очень быстрые, очень четкие новости. Он у меня все время включен, стараюсь его смотреть. Вечерние новостные блоки я смотрю НТВшные. Вот такая раскладка. «Первый» и «Россию» я включаю, если идут хорошие фильмы, интересные фильмы. Во всяком случае «В круге первом» пропускать было совсем нельзя.

«У меня любимый канал «РБК», потому что он дает очень быстрые, очень четкие новости. Он у меня все время включен, стараюсь его смотреть».

С. КОРЗУН: Вот косвенный ответ. Не смотрит российские «Вести» и программу «Время» на ОРТ. Но про рекомендации не будем все-таки…

А. ПОЧИНОК: Российские «Вести» и программу «Время», Вы знаете, я смотрел последний раз, по-моему, месяца два или три назад, по-честному.

С. КОРЗУН: Я тоже посмотрел последний раз дня два назад. Но поскольку до этого я слышал «Эхо», я понял, о чем идет речь в этой программе. Если бы я не слушал «Эхо», то я бы так и остался в неведении относительно того, что было и к чему это привело. В частности, это приговор по еврейскому делу. Там, где резали по этому мальчику.

А. ПОЧИНОК: Жуть.

С. КОРЗУН: Каналы ничего не сказали. На «Эхе» была информация. А у нас, как всегда, есть несколько козырей в рукаве. И один из этих козырей это небезызвестный Вам человек, который требовал с трибуны государственной думы обязательно отправить в отставку такого министра.

[ЗАПИСЬ] ВАСИЛИЙ ШАНДЫБИН: Но когда у нас людей, чиновников перебрасывают с одного места на другое. Он был, по-моему, министром по налогам и сборам, потом министром по труду и социальной политике. Сейчас он является помощником у председателя правительства Фрадкова. Но дело другое, что нужно работать на производстве. В советское время человек приходил, допустим, работал на производстве, потом в райкоме, обкоме, только тогда его ставили на руководящую работу.

С. КОРЗУН: Как жалко, что этот персонаж исчез с активной политической сцены пока. Василий Шандыбин отправлял же Вас в отставку. А чего Вы на производстве-то не работали, кстати?

А. ПОЧИНОК: Жалко, что Шандыбин исчез. Кстати, он стихи великолепно читает. Очень лиричный человек. На производстве? Так получилось, что сразу пошел в Академию наук работать, после того как институт закончил. Но, работая в Челябинской лаборатории экономических исследований, мы работали со всеми предприятиями области. Я даже сейчас по памяти могу Вам назвать параметры, характеристики каждого из них, мы им старались помогать. А что касается вот этой лесенки, о которой Шандыбин говорит – райком, обком, простите, пожалуйста, я, по-моему, уже 17 лет в аппарате работаю.

С. КОРЗУН: Ну, в общем, знаете, нужды и чаяния людей от сохи и из горячих цехов?

А. ПОЧИНОК: Вы знаете, я бы на эту тему не ерничал, почему? Потому что до сих пор, как с депутатских времен вел приемы избирателей, рекорд был как-то 160 человек. Печальный рекорд. Потому что ситуация Магнитки была не ахти, так и сейчас регулярно провожу приемы. Туда приходят с таким бедами, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Вот сегодняшняя, например, история. Пришел человек и попросил помочь. Не буду называть о чем, потому что сразу раскрою организацию, которой страшно неудобно. Мы написали письмо: помогите человеку. Организация получила письмо. Наша управленческая структура федеральная. Ах, так, обратимся. Вот, значит, мы найдем, за что к нему прицепиться, и нашли, что он 5 лет назад продавал елки. И потребовали, чтобы он заплатил 26 тысяч рублей. А он живет один, без работы, а у него мать 80-летняя. Вот такая веселая история, которую пришлось сегодня решать. Вроде помогли человеку.

С. КОРЗУН: Александр Починок – наш гость. И Михаил Леонтьев со своим мнением.

[ЗАПИСЬ] МИХАИЛ ЛЕОНТЬЕВ: Я хочу сказать, что говорить, что он не востребован на первых ролях, не точно, это натяжка. Он заместитель одного из самых действенных, и одного из самых, в общем, влиятельных, можно сказать, полпредов. Потому что Казака никак нельзя назвать полпредом парадным. Я думаю, что это, в общем, достаточно серьезная роль. И она не менее серьезная, чем те роли, которые он по-разному играл в разное время. Не во всех, надо сказать, этих ролях он был строго уместен. Я к нему очень тепло отношусь. Он толковый очень человек. Будучи генетически выходцем как бы из совсем другой команды, совсем из другой структуры и совсем из другой ментальности, нежели, чем нынешние, тем не менее, он востребован. Поэтому не обижайте Починка.

С. КОРЗУН: Нет, не будем. Но зато спросим Александра Петровича о том, как Вы лично пережили, было ли это для Вас трагедией? Все-таки министерский пост и пост заместителя полпреда, пускай даже крупнейшего и проблемнейшего округа, наверное, несопоставимо. А потом был же и какой-то период, межвременной, когда вроде как остались не у дел.

А. ПОЧИНОК: Понимаете, меня несколько раз снимали с работы. И это очень интересная вещь. Потому что сразу видишь, кто с тобой дружил искренне, а кто вот просто ради чего-то. И очень интересно то, что у меня был такой период, назначали снова на то же самое место. В министерстве по налоговым сборам произошло. Первый раз, когда сняли, была группа ребят, которые прибежали прямо ночью. «Слушай, Саш, тебе тяжело». Вваливаются в кабинет там с цветами, с бутылками. Они-то думали, что я совсем переживаю. А я совершенно не переживал из-за этого. Второй раз, значит, когда назначили, тут же идут звонки: «Саш, куда ж ты делся-то?» А это год прошел между снятием и назначением. «Да мы же тут вчера проходили мимо, а почему же ты не звонил? Где ж ты, дорогой, был раньше-то?» Вот так интересно изучаешь человеческие характеры.

С. КОРЗУН: Вы, в общем, человек деятельный, не похожий на созерцателя. Если вернуться к вопросу. Был серьезный удар для Вас?

А. ПОЧИНОК: Конечно, неприятно. Но с другой стороны, понимаете, у госслужащего такие вещи должны происходить. И более того если строить нормальную экономику и нормальную систему власти, то чиновник должен спокойно уходить и приходить абсолютно спокойно. Если мы возьмем ту же самую систему, которая построена в Америке, там для человека это не является трагедией. Он только пришел отработать определенный срок. Он его отработал, он выполнил свою задачу, он пошел дальше.

С. КОРЗУН: В университет или в бизнес.

А. ПОЧИНОК: А чем плохо?

С. КОРЗУН: А в бизнес не думали пойти? Многие министры востребованы бывшие.

А. ПОЧИНОК: Вы знаете, может быть, и стоило пойти в бизнес, если бы не было этой работы. Вот Дмитрий Николаевич меня, чем купил? Он спросил: «Саша, у тебя дети есть?» Я говорю: «Есть, конечно, маленькие». – «Сколько?» – «Три и пять». – «Хочешь, чтобы они жили в хорошей стране?» Говорю: «Хочу». – «Ну, поехали работать». Все. Вот это было для меня главное.

С. КОРЗУН: Дети, кстати, с Вами?

А. ПОЧИНОК: Конечно. Правда, сейчас уже спят. Потому что время-то какое. Правда, очень не хотели опять спать ложиться.

С. КОРЗУН: А Вы в Москве часто бываете?

А. ПОЧИНОК: В Москве часто. Потому что здесь постоянно проходят совещания, заседания. Вот завтра коллегия минэконом развития, поэтому и приехал сегодня вечером.

С. КОРЗУН: Супруга Наташа сопровождает всегда?

А. ПОЧИНОК: Она меня возила. И сейчас вот привезла на эфир.

С. КОРЗУН: Да, я могу рассказать секрет. Пришел, говорит: «Это мой водитель».

А. ПОЧИНОК: Всегда же приятно с любимым человеком вместе провести время.

С. КОРЗУН: С первой дочкой поддерживаете отношения?

А. ПОЧИНОК: Конечно.

С. КОРЗУН: Она что делает?

А. ПОЧИНОК: Скоро будет заканчивать Плехановскую академию. Вот, кстати, очень хорошо, если у них получится этот вариант с Дерипаской. Хоть первый у нас будет пример нормальной некоммерческой учебной организации в стране. Дай Бог, чтобы у Плехановского получилось это. Я очень тепло отношусь к этому университету, хотя и возглавляю попечительский совет другого совершенно, социального. Но в Плехановском преподавал вот несколько лет. И считаю, что это очень хороший вуз.

С. КОРЗУН: А с первой женой Ириной поддерживаете отношения?

А. ПОЧИНОК: Конечно. Как иначе?

С. КОРЗУН: Так, есть еще одно мнение. Давайте собственно его послушаем. Я надеялся, что вот этот человек, наконец, расскажет нам, за что он сжигал… сколько чучел Ваших было сожжено?

А. ПОЧИНОК: Так. Я видел одно. Мне говорили, что было еще несколько. Но вот одно я видел реально.

[ЗАПИСЬ] ВАЛЕРИЙ ГАРТУНГ: Раньше, когда в партии пенсионеров был Ладошенко Сергей Петрович, надо было пиариться, и он искал человека, который бы был олицетворением зла в правительстве… Это человек, один из немногих, у которых получается работать и уживаться в разных правительствах, в разных качества. Ну, я скажу, я бы так не смог.

С. КОРЗУН: В общем, он и говорил, что нет, мы не сжигали чучела никакие. А кто же сжигал-то тогда?

А. ПОЧИНОК: Нет, были. Мне привозили пленку сжигания одного из чучел. Ну, и Грефа, кстати, сжигали, между прочим.

С. КОРЗУН: Значит не Вы один. На костер лучше тоже с компанией.

А. ПОЧИНОК: В хорошей компании и на костер можно. Но не в этом дело. Я людей понимаю. Потому что в партия пенсионеров действительно очень много тех, по кому эти вот реформы 90-х годов прошлись очень тяжело. И действительно, когда человеку тяжело, он ищет, ну, на ком выговориться, кому что-то сделать. Они будут на тебя ругаться, эти люди, но им помогать нужно обязательно. Вот почему я и взялся за фонд «Примирение и согласие», за выплаты жертвам нацизма. Именно потому, что это одна из самых забытых была категорий людей, участвовавших тогда в войне. Людей, которых запрещали поминать десятки лет. И вот наконец-то мы добились того, что сейчас появились первые памятники в Ростове. Что появилась наконец-то постоянная выставка-экспозиция, которая прошла сейчас по крупнейшим музеям страны. Что завершили мы выплаты, все, что положено от немецко-австрийского фонда. И все сошлось с точностью до копейки, если хотите.

«Они будут на тебя ругаться, эти люди, но им помогать нужно обязательно».

С. КОРЗУН: Кстати говоря, к сожалению, не отслушал я последний вариант вот этого короткого выступления. Но я точно помню, гарантирую слушателям своим именем, что Валерий Гартунг сказал, что мы поняли, что такое Починок, когда пришел Зурабов, который намного хуже. Будете комментировать, не будете, деятельность Вашего последователя на посту?

А. ПОЧИНОК: Вы знаете, я не отношусь к людям, которые говорят: вот, я бы сделал по-другому. Обычно «если бы да кабы» – это самая плохая вещь. И рассуждать, чтобы ты сделал бы на месте другого человека, Вы знаете, это примерно то же самое, как в футболе все знают лучше, как играть и как гол забивать. Я всегда считал, что Михаил Юрьевич – неплохой специалист. Я могу его критиковать и критиковать много. Но я это делать не буду, потому что на этом месте он, а не я. Ему работать, ему за это отвечать. Зачем критиковать?

«Я сейчас смотрю буквально НТВ, Бооса. Меня интересует только один вопрос, куда эти все люди девали деньги, которые они украли у государства? Хороший вопрос?» Дмитрий Егоров из Северного Бутова, из Москвы

А. ПОЧИНОК: Хороший вопрос. Жору, Георгия Бооса видел недавно. Кстати, он тоже менял меня на посту министра по налогам и сборам. И с ним у нас сохранились очень и очень хорошие отношения. Так вот, понимаете, я что-то не помню, чтобы он хоть копейку бы забрал у государства. Во всяком случае, все, что у него есть, он зарабатывал сам. И поехал, извините, мягко говоря, не на хлебную должность, и не в самый благополучный регион России. Так что, извините, дорогой мой, у государства-то мы как раз ничего никогда и не брали.

«Откройте секрет. Судя по демонстрировавшейся во время интервью, в котором Вы говорили во время развода, обстановке нового жилища, это был чемодан с долларами, тот, с которым Вы ушли?»

Александр из Санкт-Петербурга

С. КОРЗУН: Ну, два чемодана было, с которыми Вы ушли.

А. ПОЧИНОК: Тоже веселый вопрос. Это интервью записывалось на служебной квартире налоговой службы.

С. КОРЗУН: Ага. Так, проигранный Вами иск, – буду добивать, – газете «Жизнь» – было такое? Газета утверждала это. Напомню, как в изложении газеты, что Вами был куплен из карельской березы некий стол, или гарнитур, стоимостью за 80…

А. ПОЧИНОК: Да, гарнитур целый, ах, за 70 тысяч долларов. Ах, за 80. Отлично. Значит, они выиграли суд почему? Потому что они доказали, что то, что они написали, что я будто бы купил этот гарнитур, не является оскорблением личности, и что это не порочащие меня сведения. И я теперь вот, видите ли, на руках имею решение суда о том, что, когда говорят про тебя, что ты купил то, что ты не купил, это оказывается, не порочащие тебя сведения и не оскорбляющие. Но принял это к сведению. Хотя ни одного предмета карельской березы у меня дома нет, не было.

С. КОРЗУН: Подарок покупали?

А. ПОЧИНОК: И не покупал. И не видел. И даже в этом магазине никогда не был. Просто ребята решили такой рекламный трюк сделать. А, кстати, такими вещами пользуются. Для того чтобы что-то продать, говорят: «Вы знаете, у нас был, то-то купил». Вот, честно говоря, несколько лет назад я хотел в этот магазин зайти. По-моему, где-то тут на Трубниковском переулке, но так до них и не дошел. Так что я и в магазине у них ни разу не был.