Текст книги "Голимые рассказы"

ГОЛИМЫЕ РАССКАЗЫ

Голимый – 1. Не имеющий каких-либо примесей, добавлений; неразбавленный, чистый.

2. Достигший предела; полный, совершенный.

(Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000)

Олим – [иврит] приехавший в Израиль, израильский репатриант.

(Словарь иностранных слов. Комлев Н.Г., 2006)

НОВЫЕ БАСНИ ЭЗОПА

Жил когда-то в Древней Греции баснописец Эзоп, которого все, кому не лень, переводили на современные языки. Притом каждый последующий перевод отличался от предыдущего, наверное, не меньше, чем Моральный кодекс строителя коммунизма от Нагорной проповеди, хоть оба этих популярных текста призывают погрязшее в грехах человечество к одним и тем же добродетелям.

Древнегреческого языка я, увы, не знаю (о чём нисколько не сожалею!), посему о достоинствах эзоповского оригинала судить не могу, но в стороне оставаться не пожелал и наравне с остальными «переводчиками» внёс свою лепту в благородное дело баснеписательства. А так как уже стало традицией любой нравоучительной истории приписывать прямое родство с творениями мифического Эзопа (ему-то не убудет, ведь авторские права он не застолбил, а автору какие-никакие дивиденды!), то и я решил покопаться на этих грядках. Плоды раскопок – ниже…

БЕДНАЯ КАМБАЛА

В давние-предавние времена жила-была в море-океане гордая и своенравная рыба-камбала. Она была круглая, как шар, и, по рыбьим представлениям о красоте, весьма симпатичная. Многие перспективные женихи увивались за ней, но она на них и смотреть не хотела: один, дескать, сильно колючий, другой – длинный и нескладный, третий – горбатый и зубастый, у четвёртого расцветка вульгарная, пятый – вовсе мелюзга пузатая. И так она отшивала всех женихов подряд.

– Кто же тебе подойдёт? – спрашивали её подруги.

– Есть у меня заветная мечта, – закатывала она свои круглые томные глазки, – живёт за тридевять земель, вернее, морей чудо-юдо-рыба-кит!

– Ну, ты, матушка, замахнулась! – ахали подруги. – Не твоего это поля ягодка. Вернее, не из твоего пруда малёк. У этого парня, небось, своих поклонниц хоть тапком отгоняй. Найди себе кого-нибудь попроще. Из своей весовой категории.

– А вот и нет! – отмахивалась она от них своим симпатичным хвостиком. – Никого, кроме кита, не желаю, и не уговаривайте. От розовой мечты так легко не отказываются.

И что вы думаете? Добилась-таки она своего: какие-то доброжелатели познакомили её с китом, покрутилась она перед его носом, чтобы он получше разглядел да восхитился её красотой. Короче, вскружила ему голову.

Что произошло дальше, рассказывать не стану – все мы люди взрослые, умудрённые всякими кама-сутрами, без слов понимаем. Только стала с тех пор рыба-камбала плоской, как сковородка, а глаза после перенесённого ужаса перекосило у неё на одну сторону, так что глядят они теперь всегда вверх, словно ждут чего-то не дождутся.

Мораль нашей басни такова: не в свои сани не садись, а то сани развалятся. Это, конечно же, относится к китам и не только к китам. Рыба же камбала, как её ни убеждай, всё равно никаких выводов не сделает, потому что мало на кого в этом мире действуют доводы разума и советы дальновидных окружающих.

Да и скучно, знаете ли, нам – не только китам и камбалам! – без экстремальных приключений…

2. ИДЕАЛЬНАЯ НЕВЕСТА

Жил-был один человек, у которого было две жены – одна в российском Саратове, другая в израильской Петах-Тикве. Обеих он искренне любил, хотя и не собирался оставаться ни с одной из них на веки вечные. Оправдание своим планам он искал в народных поговорках, типа, бог любит троицу, волка ноги кормят, а под лежачий камень вода не течёт. И прочее, принимающее в его толковании совсем уже вульгарный оттенок.

Была у этого человека заветная мечта: когда-нибудь встретить даму, сочетающую в себе еврейскую домовитость, славянскую красоту и негритянскую сексуальность. И было бы уже совсем запредельно, если бы эта будущая идеальная избранница имела вдобавок американскую прописку и счёт с большим количеством нулей, но не после, а перед какой-нибудь цифрой. Конечно же, ему иногда попадались женщины с этим благословенными качествами, но чтобы они органично совмещались в одной единственной, увы, такого не было.

Однажды ему совершенно неожиданно повезло. В одном из тель-авивских ресторанчиков он познакомился с очаровательной блондинкой, еврейкой по папе и русской по маме. Её большие карие глаза излучали такую бурную сексуальность, что никаких сомнений в том, что она станет прекрасной и ненасытной любовницей, даже не возникало. Из разговора с ней нашему человеку удалось выяснить, что с недавних пор она безутешная вдова, к тому же бездетная, но от почившего в бозе супруга унаследовала преуспевающую фирму и некоторую недвижимость в Нью-Йорке. Сразу чувствовалось, что статус вдовы её не устраивает никоим образом, и она не возражала бы уже в самом скором времени превратиться снова в невесту, потом в жену, а потом в мать большого и дружного семейства, и только после этого успокоиться.

Наш человек, естественно, потерял голову и тотчас заявил, что он – именно тот человек, который ей нужен. Иными словами, вот вам моя рука и сердце, пользуйтесь на здоровье.

Милая дама благосклонно выслушала предложение, минуту размышляла, а потом дала согласие, потому что он тоже пришёлся ей по вкусу с первого взгляда. Но попросила дать время, чтобы уладить кое-какие дела, о которых знать нашему любвеобильному кавалеру пока не следует.

И грош цена была бы этой даме, если бы она с новообретённой американской прагматичностью не принялась наводить справки об избраннике и копаться в его прошлом. Причём его финансовое положение её интересовало меньше всего, главное – моральный облик. Так эту вещь, кажется, называли в доисторические времена?

Очень скоро нанятые ею частные детективы доложили, что Нью-Йорк вполне может стать третьим после Саратова и Петах-Тиквы городом в послужном списке нашего пылкого ромео. Не факт, что, женившись на ней, он не отправится в плавание дальше по географической карте перспективных невест.

После этого неприятного открытия она с несвойственной для еврейско-русско-негритянских дам мстительностью, помноженной на американскую прагматичность, принялась строчить всем его обманутым жёнам письма, в которых на фактическом материале, подкреплённом съёмками скрытой камерой, изложила всю подноготную несчастного казановы.

В итоге, вместо весёлой и разгульной свадьбы в русском ресторане где-нибудь в Бронксе или даже на Манхэттене наш человек получил две повестки в суд по поводу взыскания алиментов за все годы супружеских обманов, а вдобавок ещё и письмо от американского адвоката с требованием довольно крупной суммы за причинённый моральный ущерб гражданке самого свободного и демократического государства на свете. Чтобы, значит, уяснил на будущее, как покушаться на священный институт брака.

Мораль сей басни печальна: один ум хорошо, два – лучше, а три – упаси господи. Лишний раз убедиться в этом, естественно, можно, но уж больно чревато… и дорого.

3. ПЕРЕСТРАХОВЩИКИ

Жили-были два друга, которые очень хотели разбогатеть. Хотеть-то они этого хотели, но как это сделать практически, понятия не имели. Первый считал, что на все имеющиеся у них деньги нужно накупить какого-нибудь дефицита, а потом с выгодой продать. Второй тут же осторожно замечал, что торговля – дело рискованное, и можно пролететь на неходовом товаре, а кроме того сразу же налетят, как мухи, всякие рэкетиры и прочие захребетники, которые всю прибыль отнимут и отсудят, да ещё вдобавок по шее накостыляют. Лучше, мол, вложить имеющуюся наличность в какой-нибудь коммерческий банк под хорошие проценты, и спустя какое-то время без забот и хлопот получить гарантированную прибыль.

Первый в ответ лишь усмехался и говорил, что у них не такие большие деньги, чтобы можно было рассчитывать на серьёзные проценты, к тому же, какими бы стабильными банки ни казались, рано или поздно они прогорают, и нечестные банкиры удирают с чужими деньгами, после чего несчастные вкладчики остаются на бобах. Чем заниматься подобными провальными вещами, лучше сразу пожертвовать деньги нищим на паперти – тот же результат, но остаётся хотя бы моральное удовлетворение, что кому-то помог.

Спорили друзья, прикидывали, что к чему, десятки вариантов перебрали, но так к единому мнению и не пришли. Дни летят, недели, годы, а они всё сидят друг против друга и спорят.

А тут и смерть с косой явилась за обоими. Умерли они в одночасье, и безутешные родственники похоронили их рядышком, чтобы друзья не разлучались даже после смерти.

Первому на все оставшиеся у него деньги заказали памятник из мрамора, но то ли мрамор оказался порченным, то ли мастер, изготовивший памятник, что-то нахалтурил, только памятник простоял полгода и рассыпался. То есть произошло то, чего наш покойный больше всего опасался при жизни, – товар оказался некачественным.

С памятником второму вышло и того хуже. Деньги-то за изготовление памятника заплатили, но фирма, принявшая заказ, через неделю разорилась, и её хозяин с остатками наличности бесследно исчез. Ищи теперь ветра в поле.

Но судьба памятников уже не волновала безутешных родственников: последний долг они отдали, поминки справили, жилплощадь покойных да невеликий их скарб поделили между собой, и всё – гуляй Вася, благополучно о них забыли.

Но сиротские могилки не остались в полном забвении. Изредка сюда забредали местные бомжи и, рискуя получить по шеям от кладбищенского сторожа, пили дешёвое вино, а потом фальшивыми голосами горланили матерщинные песни и оскверняли калом и мочой близлежащие окрестности.

Мораль басни не менее печальна, чем у предыдущей: неизвестно, где потеряешь, и, тем более, где найдёшь. Правда, кто не рискует, тот не пьёт шампанского, но к дешёвому вину и его потребителям сие не относится. Правда, в этом мало утешения…

4. ПАТРИОТ

Жил-был человек, большой любитель Родины. И так он её любил, что страшно становилось всем, кто с ним рядом находился. Даже ему самому было страшновато. Никто не любил Родину так темпераментно, как он, и при виде его каждый невольно чувствовал себя последней скотиной и христопродавцем.

– Люди, – время от времени кричал он, – разве вы не видите, что Родина-мать в опасности?! Мы все как один должны закрыть её грудью!

– Начинай первым, – недоверчиво отвечали ему, – вон они амбразуры…

– Братья и сёстры! – не успокаивался он. – Разве можно равнодушно взирать на то, как чужеземные и свои отечественные негодяи грабят наши национальные богатства?! Дадим им достойный отпор!

– Ну, и давай, покажи пример, – опять отвечали ему, – а у нас на всех давалки не хватит. Самим бы чего-нибудь хапнуть и свалить в туман… Ты кричишь громче всех – тебе и карты в руки!

– Люди-и! – не унимался он. – На себя посмотрите: духовность гибнет, храмы в запустении, от вас уже не русским духом пахнет, а сникерсами и памперсами! Одна лишь водка у вас на уме, доступные беспринципные бабы и прочие буржуазные удовольствия. Отправимся в великий поход за духовностью к своим истокам!

– Иди ты… знаешь куда?! – отвечали ему уже с немалой долей раздражения. – Сам и иди в поход к истокам. А нам и здесь неплохо…

Орал он, орал и, в конце концов, охрип. Выбился из сил, сел посреди улицы и заплакал. А люди проходят мимо, посмеиваются, а те, кто посмелей, даже пнуть исподтишка норовят.

Совсем худо нашему любителю Родины стало. Он-то рассчитывал, что люди его оценят, проникнутся его идеями, подхватят под белы ручки и вознесут к сияющим вершинам, чтобы он занял там достойное место среди руководителей, освободителей и первооткрывателей, а люди наоборот разозлились на него отчего-то и относятся к нему хуже, чем к самому закоренелому преступному диссиденту.

Страдал он себе, страдал, а потом разочаровался в идеалах, плюнул на всё и эмигрировал в одну из самых отсталых в социальном и культурном плане азиатских стран, где худо-бедно выучил местный язык, принял ислам и женился сразу на двух женщинах. А потом и вовсе пристроился работать на местной радиостанции, где с удовольствием клеветал не только на свою прежнюю родину, но и вообще на всё, что попадалось ему на глаза.

Самое интересное, что заметил он странную метаморфозу. Уважать его неожиданно начали не только новообретённые братья-мусульмане, но и бывшие земляки, ловившие его голос в радиоприёмниках. И не потому, что изрекаемое им было новым и оригинальным, а потому, что всё это теперь лилось из-за бугра и к тому же пропитано ядом. Яд почему-то всегда кажется слаще самого сладкого мёда. Особенно если яд заграничного разлива.

Однако свои соотечественники-мусульмане на всякий случай дали ему понять, что отсекания голов в их стране ещё никто не отменял, так что на здешние святыни лучше не покушаться. Так что оставалось только с бывшим патриотическим пафосом нести сегодня всевозможную ахинею. Лишь бы слушали…

Мораль нашего повествования предельно проста: хоть шапка и по Сеньке, но это вовсе не значит, что она не слетит вместе с головой при неблагоприятном раскладе, а язык во избежание неприятностей лучше всегда держать за зубами. Даже если ты о-о-очень большой патриот.

5. ОКАМЕНЕВШИЙ МУЖИК

Жил-был мужик, который больше всего на свете любил пить водку. Для многих, конечно, это благословенное занятие тоже стало смыслом жизни, но наш мужик считал, что пьянство для него – это не банальное времяпровождение, а дар небес, подходить к которому следует творчески. Вопреки сложившимся стереотипам, он не был простым алкоголиком, которому всё равно с кем, когда и под какую закуску. Даже мысленно общаясь с Всевышним, он то и дело приводил веские аргументы в оправдание своего увлечения, и никакого осуждения, как ни странно, сверху не поступало, что ещё больше убеждало его в правильности выбора.

Обычные выпивохи, каковых вокруг не счесть, его, естественно, не устраивали в силу их приземлённости, поэтому единственным и постоянным его собутыльником было собственное отражение в зеркале. Пил он в строго отведённое время – с утра до вечера, а в остальные часы – ни-ни. Закуска под водку у него была тоже строго регламентирована – хлеб и солёные огурцы. Может, он и расширил бы ассортимент употребляемых продуктов, да при таких ежедневных расходах на спиртное сильно не пожируешь.

И жил бы он так до скончания своего недолгого века и был бы абсолютно удовлетворён жизнью, ибо счастлив тот, кто постоянен в интересах и не ищет свежих приключений на пятую точку, да приключилась с ним беда. Притом не только с ним, а со всеми окружающими. Нарушился размеренный порядок существования, потому что под натиском хвалёной надвигающейся семимильными шагами демократии рухнул Советский Союз, а с ним и привычная ликёроводочная палитра жизни.

Цены на всё стали расти не по дням, а по часам, а зарплата, словно обидевшись на цены, со временем и вовсе приказала долго жить. Стало нашему мужику крайне некомфортно не только совершать свой ежедневный обряд, но и на кружку пива мелочи уже не хватало.

Сел мужик и горько задумался, ведь динозавры, и те вымерли от резких жизненных перемен, а у них, судя по картинкам из школьных учебников, здоровье было куда крепче человеческого. Раз нельзя приспособиться к новым условиям существования, то, в отличие от динозавров, нужно менять эти условия. Иначе тоже вымрешь.

И подался мужик в Израиль, ибо никогда не забывал, что какая-то из его троюродных бабушек уже неизвестно с какой стороны была замужем за дедушкой по имени Абрам, а какой же нормальный человек станет носить такое кричащее имя, не будучи евреем?

Приехал, значит, он в Израиль, положенные на обустройство деньги получил, квартирку снял, пылесос да телевизор купил, осмотрелся вокруг, и шибко ему не понравилось новая среда обитания. С одной стороны, климат вроде благоприятный, и если где-то, утомившись, задремлешь на лавочке, то конечности не отморозишь. Более того, в вытрезвитель не заберут, потому что таких недружественных заведений в Израиле просто нет. С другой стороны, всевозможных ликёроводочных напитков здесь море разливанное, и стоят они сравнительно недорого. Народу, слоняющегося без дела по улицам, здесь тоже предостаточно, но пьяных или хотя бы средне выпивших почти не видно. Нестыковка получается. Подвох какой-то. Трезвый человек – он всегда опасения вызывает, и нет к нему полного доверия.

Выпил он разок для стимуляции сообразительности, потом другой для обострения восприятия, а на третий раз… ему расхотелось. Такого с ним ещё ни разу в жизни не случалось. Ну, хоть застрелись – не лезут в горло ни водка, ни любимые солёные огурцы, и всё тут! А водка, к слову сказать, качества отменного, струится в горло, как горный ручей с обрыва, да и закуска – не только солёные огурцы, но и рыбка непростого копчения, колбаска без шерстяных вкраплений и чужих ногтей, и ещё много чего…

Сел мужик в растерянности от такого непредвиденного поворота событий на лавку в близлежащем скверике и… окаменел. Натурально в камень превратился, точь-в-точь как памятник сочинителю марксизма-ленинизма, только кепка, зажатая в кулаке, матерчатой осталась. Да и та в скором времени истлела от горючих слёз, которые то и дело извергал на неё камень.

Вот такая невесёлая басенка получилась. И мораль у неё незамысловатая: пить пей, да дело разумей. Вернее, умей в любом деле отыскать первопричину, а не плыви по течению. Хотя это и есть самое сложное, от чего окаменеть – раз плюнуть…

Впрочем, никакая это на самом деле не мораль, а так, присказка. Чтобы печальную историю про окаменевшего мужика на полуслове не обрывать…

6. ПРЕДСКАЗАНИЕ

Раз уж пошёл такой специфический разговор, то вспомним ещё про одного мужика, которому цыганка нагадала, что умрёт он от водки. Не от болезней и не от старости, а именно от неё, сорокоградусной. Такой жизненный финал, естественно, никакому нормальному человеку не понравится, и хоть мужик был достаточно продвинутый и не верил мракобесным предсказаниям, тем не менее, водку пить сразу же перестал и к цыганкам больше не ходил. Второе выполнять было куда проще, чем первое, ведь друзья, проведав о его завязке, стали над ним грубо насмехаться и постоянно подтрунивали, мол, кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрём. А помирать здоровеньким, ясное дело, крайне обидно и несправедливо.

Разозлился мужик на всех и вся, но решения своего не изменил и уклонялся, как мог, от всевозможных вечеринок и стихийных застолий, даже самых что ни на есть дармовых, от каковых, как известно, уклониться практически нереально.

Прослышав как-то, что и в любимом им кефире есть некоторое содержание алкоголя, он безжалостно исключил из рациона этот в принципе безобидный и очень полезный для организма продукт.

И вот однажды в жаркий летний день одолела его неимоверная жажда. Купил он себе бутылочку лимонада и расположился на лавке в парке подальше от весёлых компаний, чтобы удовлетворить возникшую потребность организма в жидкости. И только откупорил он пробку и поднёс бутылку к губам, откуда-то раздался грубый голос с издевательскими интонациями:

– Не смей пить!

Удивился мужик и спрашивает у бутылки:

– Кто это сказал? Неужели ты?!

Не услышав ответа, он прождал минуту и всё-таки отхлебнул глоток освежающего напитка. Но снова раздался тот же грубый голос:

– Говорят тебе, не смей пить!

– Что за чепуха! – возмутился мужик. – Хочу пью, хочу не пью – моя бутылка! И никто мне не указ! К тому же, это лимонад, а не водка! – И снова отпил глоток.

– Ну, смотри, хуже будет! – угрожающе произнёс голос.

– Пускай! – махнул рукой мужик и допил лимонад до конца, но перед тем, как зашвырнуть пустую бутылку в кусты, всё же заглянул в горлышко и поинтересовался. – Кто же это всё-таки говорит?

– Твоя белая горячка! – завыл голос и издевательски захохотал.

Глупый диалог, конечно, получился, но потемнело в глазах у мужика, схватился он за сердце, сполз на траву и тотчас умер. А из ближайших кустов вышли его друзья, прежние собутыльники, которые спрятались там, чтобы его разыграть, и очень удивились такому странному результату от своей крайне неуместной шутки.

Впрочем, этот досадный случай их ничему не научил, и они не сделали соответствующих выводов, чтобы впредь не допускать подобных безобразных выходок. И даже на поминках по безвременно почившему приятелю, они не раскаялись, а, выпив, стали изображать на разные голоса, как издевались над покойным…

Мораль у нашей басни такова. Знать бы, где упадёшь, соломки подстелил бы, но падать, к сожалению, всё равно придётся, как ни выёживайся. Или – чему быть, того не миновать… А ведь как хочется, чтобы то, что на роду написано, хоть раз да не сбылось!

7. ЖЁСТКИЙ РАСЧЁТ

Жила-была одна дама, которой очень хотелось любви. Не в том смысле, чтобы банально выскочить замуж и нарожать побольше детишек – она побывала замужем уже дважды, – а в том смысле, чтобы, наконец, полюбить искренне и навсегда, и чтобы её полюбили за просто так, без всяких корыстных побуждений. Хотя о какой тут корысти может идти речь, если она была самым обыкновенным человеком, не отягощённым неправедно нажитыми капиталами, заводами и пароходами? После всех замужеств у неё осталось трое ребятишек мал-мала меньше и небольшая квартирка, плюс полон рот ежедневный забот, минус радужные перспективы на достойное существование в будущем.

Тем не менее, она не оставляла надежд встретить когда-нибудь принца на белом коне с деньгами и положением в обществе, пусть и не такого молодого и красивого, как хотелось в девичестве, но – чтобы он разглядел в ней надёжного спутника и хорошую хозяйку, а дальше – чем чёрт не шутит! – и мать их будущих совместных детей, к производству которых она испытывала, надо признаться, непреодолимую тягу.

И как-то раз ей действительно повезло. Кто-то из родни познакомил её с богатым вдовцом из Америки, дети которого уже выросли и жили отдельно, а ему очень не хотелось доживать свой век в одиночестве, тем более, доживать, судя по цветущему виду, предстояло ещё лет тридцать-сорок.

– Вот она, настоящая любовь! – решила дама.

А как иначе назвать это жгучее чувство, сразу же вспыхнувшее между ними, если в этом чувстве не были замешаны никакие шкурные интересы, а про деньги и прочую лабуду даже разговор не шёл?

Судя по всему, американский жених был действительно крутым перцем, знавшим себе цену. Он был смел в поступках и скуп на слова. Времени зря не терял и тоже навёл кое-какие справки о нашей даме. Видимо, она соответствовала его представлениям о супруге, поэтому он сразу предложил ей руку, сердце и американскую прописку.

– А как же дети? – немного обалдевшая от счастья, затаив дыхание, спросила она.

– Своих воспитал – и твоих воспитаем! – махнул тот рукой. – В Америке это не проблема.

Какой он хороший, подумала дама, такие сегодня уже не встречаются!

В самом скором времени они сыграли свадьбу, на которой было выпито немало вина, сказано много тостов за здравие молодых. А сразу после свадьбы счастливый молодожён заторопился:

– Собирайся, дорогая, пора ехать в Штаты. Бизнес не ждёт.

– А дети? – напомнила молодая.

– Они пока побудут с твоими родителями. А нам надо к их приезду всё подготовить. Ведь так?

По приезду в Америку муж сразу погрузился с головой в свой бизнес, а жену оставил в особняке, который и в самом деле был роскошным и богатым – с бассейном, биллиардом, залом для приёма гостей и множеством комнат, обставленных дорогой мебелью.

Неделя проходит, другая, уже месяц на исходе, а муж как ни в чём не бывало утром уходит на работу, вечером возвращается, но про то, чтобы забрать детей, ни слова.

– Милый, ты не забыл своего обещания? – как-то напомнила ему новобрачная.

– Нет, не забыл. Но прежде давай всё хорошо просчитаем, чтобы не попасть впросак. Билеты для них, предположим, я куплю – это не проблема. Но ведь детям нужно ходить в школу, да? А для этого соответствующим образом одеться-обуться? А секции и дополнительные занятия? А книги, компьютеры и прочее? Знаешь, в какую кругленькую сумму это выльется за год? Даже не представляешь! То-то и оно. Кто за всё это заплатит? У тебя есть такие деньги, дорогая?

– Нет, – затаив дыхание, прошептала дама.

– Вот и у меня тоже нет лишних денег!

– Но ты же так богат, милый! Для тебя это пустяки…

– Богат-то богат, но дети всё-таки твои! Ты сама должна была всё прикинуть…

Пригорюнилась после его слов наша дама и не знает, как поступить. И детей не бросишь, и с богатым супругом расставаться не хочется. Так и горюнится до сих пор, ни на что не может решиться.

Мораль нашей басни, увы, не так ясна и прямолинейна, как хотелось бы. С одной стороны, за морем телушка полушка, да перевоз пятак, с другой стороны, мы рождены, чтоб сказку сделать былью… а эта быль, если присмотреться повнимательней, не такая уж и сказочная. Впрочем, первое никак не противоречит второму, но как поступить в нашем конкретном случае – какой бы умник подсказал? А дама по-прежнему ждёт…

8. СОВЕСТЬ ИЛИ ДЕНЬГИ

Жил-был человек, у которого было очень много денег и очень мало совести. А так как человеком был всё же не глупым, то чувствовал в этом некоторый дискомфорт, и прилагал всяческие усилия, чтобы совести у него стало чуть больше. Ну, для того, чтобы сильно не выделяться из общей массы.

Но вот какой парадокс получался. Едва совести у него прибавлялось, как тотчас денег становилось меньше, а это никому, само собой разумеется, не понравится. Человек даже прикидывал, каким бы мог стать богачом, если бы лишился совести полностью.

И вот однажды он придумал хитрый трюк: сложил все свои деньги в большой чемодан и упрятал их на хранение в банк. Потом вернулся домой и давай раздумывать: что бы сделать такого полезного для общества, но без денежных затрат, и за это все вокруг признали бы его добрым, щедрым и, главное, совестливым. В итоге совести от этого однозначно стало бы больше, а денежки – тю-тю! – надёжно припрятаны.

День он раздумывал, другой, а потом ответ пришёл сам собой: нужно стать народным избранником и болеть за нужды своих избирателей уже не по призванию, а по обязанности. Тогда всё будет в порядке. Денег тратить не придётся, а зарплаты у избранников, сами знаете, не хилые.

Но тут оказалась одна маленькая загвоздка. Чтобы тебя выбрали, нужно сперва понравиться народу. А как понравиться? Общественной деятельностью он никогда не занимался. Разве что в школе, когда входил в редколлегию стенгазеты, да ещё в студенческие годы, когда участвовал в рейдах добровольной народной дружины. После этого ни на какие бесплатные провокации уже не поддавался.

Впрочем, выход всё же нашёлся. Признательность народа можно купить широкой предвыборной кампанией. А для этого следовало выпустить плакаты с собственным изображением и развесить по городу, потом состряпать предвыборные листовки с всевозможными обещаниями и рассовать по почтовым ящикам. Причём становиться лучше всего независимым депутатом, который ни за что не отвечает и ни перед кем не отчитывается, а обещать может всё, что взбредёт в голову. Можно, конечно, попробовать пробиться и от какой-нибудь партии. Вон их сколько развелось – всех цветов радуги, от красно-коричневых до голубых. Но в партиях непременно заставят что-то делать и, естественно, на общественных началах, к тому же на того дядю, который своего кресла никогда не уступит новичку, а этого наш человек уже никак не хотел.

Хотя тратиться всё равно необходимо. Ну, как обойтись без пары благотворительных вечеров для детских домов, пожертвований инвалидам и ветеранам? А обязательный полив дерьмом через жёлтую прессу конкурентов и оплата всяких пиарщиков-кровососов, без которых сегодня шага не ступишь на предвыборном минном поле? И эти средства, судя по опыту предшественников, немалые, но без этого никуда не денешься, как ни ломай голову.

Неосмотрительно прикинув, что рано или поздно потраченные средства вернутся сторицей, наш человек отправился в банк и выудил свой чемодан с деньгами назад.

Очень скоро рекламными плакатами с его изображением обклеили все афишные тумбы в городе. Листовки, еженедельно рассовываемые по почтовым ящикам трудящихся, регулярно перекочёвывали в мусорные баки. На благотворительные концерты в пользу городского детского дома и местного филиала Союза угнетаемых пуританской моралью секс-меньшинств были приглашены столичные рок-звёзды второй величины, поющие под фанеру, но пьющие без дублёров. Через ангажированных журналистов наш человек организовал в местной прессе серию статей с разоблачениями претендующих на очередную депутатскую каденцию отставного генерала-держиморду и профсоюзного вожака-соглашателя. Благо, собирать компромат на них не пришлось – всё и без того лежало на поверхности.

Поначалу нашему человеку не очень нравилась вся эта возня с подкопами, разоблачениями и липовой рекламой, но скоро он вошёл в раж и даже стал находить в этой суетливой деятельности некоторое удовлетворение. О цели всей этой затеи – приобретении совести – он уже почти не вспоминал. Тут ею и подавно не пахло.

Чем же закончилась эта история? А ничем. Выборы наш человек проиграл, денег лишился, а совести, судя по всему, так и не приобрёл.

Мораль? Мораль здесь тоже как раз не при чём. Да и какие могут быть разговоры о морали, если всё крутилось вокруг идеи приобретения совести за деньги? Мы уж не говорим о предвыборной кампании – тут вы и сами расскажете не меньше моего…

9. ГРАЖДАНИН МИРА

Жил-был один чудак, упорно считавший себя гражданином мира, и из-за этого ему хронически не везло. Непривычное это занятие – сидеть одной попой на нескольких стульях. Дело вовсе не в том, что наш чудак был противником границ между государствами или считал, что брак между эскимосом и эфиопкой – это светлое будущее человечества. Он никак не мог вбить себе в голову простую истину: каждый человек имеет национальность, и тянет его прежде всего к соплеменникам, а уж потом ко всем остальным. Если наоборот, то это уже поле деятельности для психиатра.

Проживал наш чудак в Израиле и сам себя убеждал, что родился евреем по ошибке. Но он так же и видел, что весь просвещённый мир упорно отказывается считать его человеком, для которого национальность собеседника совершенно не важна, как бы он в этом кого-то ни убеждал. И значит, это величайшее заблуждение просвещённого мира. То есть этот мир просто необходимо просвещать дальше. Пускай, чёрт возьми, проникнется искренностью его намерений!

Теория теорией, а вот неприятности на этой почве происходили время от времени как раз не с миром, а с ним. Притом уже не теоретические, а самые что ни на есть практические.