Текст книги "Гипотеза Дедала"

Впрочем, в то январское утро он погубил своего капитана вовсе не малокомпетентной помощью, а, напротив, отсутствием таковой. Налакавшись в кабаке с вечера, Джейкоб приковылял на работу только во второй половине дня. К тому времени Алан уже умер, хотя, войдя в его кабинет, можно было решить, будто он спит. Адмирал сидел, уронив голову на свой любимый рабочий стол из дерева кокоболо, привезенного ему в подарок с Североамериканского континента.

Гиббс неоднократно спасал друга во время приступов, потому, вероятно, сохранил бы ему жизнь и на этот раз, но… Последствия его, если можно так сказать, «опоздания» оказались чрезвычайно значительными, ведь в то же самое мгновение, когда остановилось сердце морского волка, в тысячах миль от Альбиона пошел ко дну «Адмирал Гарднер» вместе со своим драгоценным грузом. Сначала причины кораблекрушения вызывали споры, но довольно быстро флотские чиновники сошлись во мнении, что всему виной глупая нелепость, казус, банальная халатность команды. Иными словами, после осмотра обломков и опроса выживших они не имели даже малейшего представления о том, почему же это произошло. Газетчики, разумеется, обратили внимание на «занятное совпадение» аварии со смертью человека, давшего судну имя, но подлинных причин никто тогда увидеть не смог. Конечно, все дело в опоздании Гиббса, тем паче что в нем текла кровь Джулии Контин, хоть и изрядно разбавленная – через семь-то поколений! Есть сомнения? Тогда продолжим.

Следующая история в общих чертах известна слишком хорошо, чтобы пытаться заинтриговать читателя. 10 апреля 1912 года трансатлантический лайнер «Титаник» отправился из Саутгемптона в свой первый и единственный рейс, а всего через четыре дня затонул, столкнувшись с айсбергом. Неповоротливое судно не смогло уклониться от удара, хотя первый помощник капитана Уильям Мердок перевел рукоятки телеграфов в положение «Стоп машина» и целую минуту до коллизии кричал в телефонную трубку рулевым: «Лево на борт! Лево на борт!» Корабль просто не успел выполнить маневр, поскольку ледяные глыбы заметили слишком поздно. Но был ли шанс узнать об опасности раньше? Был.

Примерно за час до столкновения «Титаника» в район льдов вошло другое британское судно под названием «Калифо́рниэн», выполнявшее рейс из Лондона в Бостон. Оно было значительно меньше и вдобавок шло пустым, без пассажиров, потому его маневренность на порядок превосходила возможности гигантского лайнера класса «Олимпик». Тем не менее даже ему пришлось остановиться, чтобы избежать катастрофы. После этого радист Сирил Эванс по приказу капитана начал отправлять с борта «Калифорниэна» сообщения, что всех плывущих в том же направлении ждет опасность. Когда он передал эти сведения радисту «Титаника» Джеку Филипсу, то в ответ услышал лишь: «Замолчи! Я работаю! Я занят!.. Кейп-Рейс!.. Вызываю Кейп-Рейс…» Эванс уже выполнил приказ своего капитана, потому не стал настаивать.

Филипс действительно был очень занят. Он силился как можно скорее передать в Кейп-Рейс все скапливающиеся телеграммы пассажиров. А их были сонмы! В этот вечер, 14 апреля, ему приносили депеши куда быстрее, чем он успевал их отправлять. Обращало на себя внимание, что в большинстве посланий упоминалась одна и та же фамилия – Фергюсон. Кроме того, ее обладатели выступали отправителями и получателями многих сообщений.

Вернемся на четыре дня назад. «Титаник» вышел из Саутгемптона, после чего заходил в порты французского Шербурга и ирландского Квинстауна. Ранее Квинстаун именовался Ковом, и именно здесь одно время служил адмирал Алан Гарднер. Теперь же в Квинстауне на борт лайнера поднялась семья Фергюсонов в сопровождении немалого числа их друзей.

Этот клан владельцев металлургических предприятий принадлежал к тесному кругу крупных ирландских промышленников. Кстати сказать, на «Титаник» в тот день сели и другие его члены. Все вместе они плыли в Нью-Йорк, чтобы там отпраздновать свадьбу молодого Алекса Фергюсона и юной красавицы Даниэллы Соломон.

Мать жениха была против этого союза – опять-таки, сколь типичен подобный поворот. Она видела множество куда более выгодных и удачных партий для сына. Не говоря уж о том, до какой степени ее выводило из себя, что невесткой станет еврейка. Потому, когда Даниэллу не обнаружили возле посадочного трапа, пожилая женщина с трудом скрывала если не радость, то, по крайней мере, чувство глубокого удовлетворения и даже – что для богачки с тяжелым характером было фантастической редкостью – благодарности задерживающим девушку обстоятельствам. Как человек расчетливый, она была убеждена, что лучше небольшой скандал или даже позор сейчас, чем пятно на всю последующую историю семейства.

Однако остальные подобных эмоций не разделяли. Возле трапа началась сумятица, но глава клана, Томас Фергюсон, заявил, что Даниэлла наверняка уже прошла вперед и заняла свое место. Тогда все, во главе с Алексом, поспешили подняться на борт.

После отправления найти невесту на «Титанике» так и не удалось. Что происходило с женихом – не передать словами. Алекс хотел вернуться, бежать к ней, спросить, что случилось, но по маршруту следующий порт – Нью-Йорк.

Даниэлла не пришла, хотя сомневалась до последнего. Она питала сильные чувства к Алексу, не говоря уже о том, насколько выгодным был для нее этот союз, но… Фергюсоны потом долго гадали, что же случилось… Мать решила, что брак с иноверцем не одобрил отец невесты. Глядя на своего сына, на этот раз она негодовала: из-за каких-то предрассудков девчонка пренебрегла таким богатством и сделала несчастным ее мальчика! Была ли женщина права в своем предположении, сказать невозможно. Лишь 14 апреля вечером девушка прислала жениху подробную телеграмму, которую тот после прочтения выбросил в океан. Совершив этот ритуальный акт, он направился в свою каюту, походя бросив родителям: «Это конец…»

Через несколько минут были написаны сотни сообщений в Нью-Йорк, Квинстаун и другие города, чтобы отменять заказы, снимать брони, сообщать сплетни, злорадствовать и изливать души. Они поступали к Филипсу с такой скоростью, что бедняга терял самообладание.

Даниэлла не села на «Титаник», и это привело к гибели полутора тысяч человек, многие из которых принадлежали к мировой элите и были очень влиятельными людьми. Надо ли говорить, что девушка тоже приходилась родственницей героине первой истории?

Что объединяет все эти случаи? Личность Джулии Контин, в девичестве Томпсон? Сюжеты, связанные с опозданиями и отказами явиться? Великобритания? Корабли дальнего плавания? Атлантический океан и его моря? Нет, все это лишь нити, сшивающие судьбы и эпохи воедино.

Вакансия на выбор

– Рад вас приветствовать, – улыбнувшись, произнес начальник кадровой службы.

Его улыбку мне удалось лишь различить в голосе, поскольку он не отрывал взгляда от бумаг на столе, обратив ко мне свою лысину.

Это был довольно упитанный человек, еще не толстяк, но… Такие люди выглядят наиболее неприятно – в них нет античного обаяния подтянутой худобы и милой уязвимости толстяков-гедонистов. Начальник вяло указал мне на стул. Разумеется, не поднявший глаз, он не потрудился и оторвать свой зад от кресла, когда я вошел.

– Отрадно, что вы, юноша, решили работать именно в нашей компании. Я полагаю, что здесь вы непременно найдете ту должность, которая будет максимально соответствовать вашим личностным характеристикам и раскроет ваш потенциал. Поверьте, вы сможете многому научиться, работая с нами. Надеюсь, что и для компании будете полезны. На этот случай у нас предусмотрена система разнообразных поощрений. – Он звучал монотонно и скучно, хотя некий минимум эмоций в его словах все же присутствовал.

Ясно, что эту речь начальнику доводилось говорить тысячи раз. Возможно, даже сегодня он произносил ее не впервые. Однако я действительно связывал с этой работой свои самые искренние надежды на будущее, потому мне было обидно и противно вдвойне. Не знаю, почувствовал ли он это. В любом случае, подобные вещи его вряд ли волновали.

Оторвавшись наконец от кресла, он нехотя взял со стола увесистую связку ключей и, вертя ее в руках, направился к двери. Теперь его взгляд был направлен на ключи, в мою же сторону он так и не удосужился посмотреть.

– Я покажу вам, что у нас к чему. Расскажу, как мы работаем. Напомните, пожалуйста, в какой отдел и на какую должность вы претендуете? Или пока не определились?

– А что, в книжной лавке имеется несколько отделов? – промямлил я, будто заразившись его вялостью и будучи уже глубоко убежденным в том, что пришел сюда напрасно.

– Помилуйте, «несколько» – это довольно мягко сказано! – Он неожиданно оживился и наконец удивленно взглянул на меня. – Вы вообще знаете, чем мы здесь занимаемся? – Надо полагать, в тот момент я выглядел грустным и растерянным, потому начальник продолжил, не дожидаясь ответа. – Мне кажется, вам стоило навести справки прежде, чем приходить… Так поступил бы зрелый и серьезный человек, не находите?

Ответа на этот вопрос он тоже не стал дожидаться, а медленно вывел меня из кабинета, вальяжно вставил ключ в замочную скважину, несколько раз повернул и указал, куда нам следует идти. Мы сделали меньше полусотни шагов по длинному коридору и вошли в ближайшую дверь, расположенную на противоположной относительно кабинета стене. За ней находился торговый зал книжного магазина, в который я и собирался устраиваться. Много раз мне доводилось бывать здесь в качестве покупателя. Потому я знал, что, как правило, в зале работали всего три продавца. Несколько зашедших людей листали книги у витрин, один расплачивался на кассе.

– Ну, это помещение, положим, вам известно, – продолжал начальник кадровой службы. – Действительно, вы вполне можете устроиться сюда кассиром – для этого, как я вижу, у вас хватит способностей. Теоретически, можно было бы претендовать и на должность продавца-консультанта, но только в том случае, если вы человек достаточно начитанный…

– Тут уж не сомневайтесь, – прошипел я сквозь зубы.

Он говорил очень спокойно, тогда как я принял добрую иронию за глубокое личное оскорбление. Впрочем, начальник и на это не обратил внимания.

– В противном же случае вы сможете устроиться на работу охранником магазина. – Он указал на человека, сидящего возле окна и читающего книгу. – Как видите, такой труд, в свою очередь, способствует начитанности. Но все это лишь вер шина айсберга. Прошу следовать за мной.

Мы вновь вернулись в коридор и на этот раз шли по нему довольно долго. Оказавшись на лестничном пролете, спустились вниз. Тогда я не придал особого значения масштабам внутренней инфраструктуры простой, как мне все еще казалось, книжной лавки. Если вдуматься, один только длинный коридор с множеством дверей сам по себе был удивителен для подобной конторы. А он, как выяснялось, имелся на каждом из внушительного количества подземных этажей! Такое здание-бункер подошло бы военной организации или научному институту, но никак не книжному магазину. Однако, думал я тогда вовсе не об этом, поскольку, с одной стороны, все еще сердился на начальника, а с другой – был изрядно удивлен тем, что никогда прежде не замечал в торговом зале читающего охранника… Погруженный в свои мысли, я не слушал моего спутника, который все время что-то рассказывал будто заведенный. Лишь когда мы уже почти достигли следующего «отдела», в котором имелась вакансия, мое внимание вновь привлекли доносящиеся из его уст слова.

– …в отличие от тех, что привозят нам поставщики. Продавать эти книги не так интересно, хотя, конечно, преимущественно люди приходят именно за ними. Впрочем, это ничего не значит, кроме того, что бо́льшую часть выручки мы получаем от реализации продукции других издательств. Но на деле нас совершенно не интересуют ни эти книги, ни их читатели. Главные издания мы выпускаем сами, и они создаются здесь.

Начальник кадрового отдела открыл передо мной дверь в просторный кабинет, где находилось около десяти человек. У каждого имелся свой стол. На столах стояли компьютеры и ноутбуки, хотя один из авторов, как ни удивительно, пользовался печатной машинкой, а еще один предпочитал писать от руки. Я был поражен.

– То есть вы не только продаете и издаете… У вас еще и авторы в штате?..

Он пристально посмотрел на меня, потом едва заметно кивнул. Мне показалось, что взгляд начальника выражал недовольство и сомнение. Надо полагать, что об этом он уже говорил как раз тогда, когда я его не слушал.

На каждом столе имелся телефон, в остальном же они были заполнены личными вещами их обитателей: пепельницами – курили прямо здесь, это никого не возмущало, – блокнотами, разнообразными канцелярскими принадлежностями. У четверых стояли статуэтки – распятие, небольшой Будда, таинственная деревянная инсталляция и строгий бюстик какого-то выдающегося – вряд ли иного – человека, писателя, философа или ученого. У двоих имелись калькуляторы. Почти на каждом столе обнаруживались следы пищи, тарелки, упаковки, крошки, столовые приборы, огрызки фруктов и недоеденные сэндвичи. Но главное, что заполняло комнату, это ворохи книг. Они были везде: на стульях, на тумбах, на столах, на длинных стеллажах вдоль стен, даже на полу. Один из обитателей комнаты почему-то сидел на книгах. Надо полагать, что все это создавало довольно приятную творческую атмосферу для тех, кто умел работать не в одиночестве. Удивляло же то, что в этой бригаде созидателей решительно никто ничего не писал. Кто-то ходил по кабинету, другой рисовал, третий читал газету. Возникало ощущение затянувшегося перекура.

– Если вам удастся подтвердить соответствующую квалификацию, вы вполне можете присоединиться к творческому отделу. Но должен предупредить, это непросто. Сюда попадают только выдающиеся писатели, философы, ученые… С другой стороны, вакансии здесь имеются всегда, это только один из подобных кабинетов – у нас их несколько десятков.

– Но, – начал я с улыбкой, – они же ничего не делают… Ничего не пишут.

Ближайший к нам литератор краем уха услышал мои слова и незамедлительно бросил на меня свирепый взгляд.

Мой спутник отвечал совершенно спокойно:

– Это значит, что все нужные на данный момент книги уже созданы. Никто из потенциальных читателей не заинтересовался изданием, которого пока не существует. А вы думаете, как возникают книги?

Внезапно зазвучала негромкая мелодичная сирена, и на телефоне одного из сотрудников отдела загорелась красная лампочка. Сам он в это время сидел за другим столом и беседовал с коллегой. Писатель моментально вскочил и помчался к аппарату. Одной рукой он снял трубку, а другой судорожно принялся разыскивать в царившем бардаке блокнот. Обнаружить последний все-таки удалось, а вот найти ручку… Растерянный, он посмотрел на соседей, и один из них протянул карандаш. Автор у аппарата благодарно кивнул и принялся судорожно что-то записывать. При этом все остальные смотрели на него, как мне показалось, с грустной завистью.

– Ух ты… – сказал мой спутник, улыбнувшись, теперь я это видел. Он покачал головой и сразу за крыл дверь, увлекая меня подальше от комнаты. – Как вам повезло. Вы получили наглядный ответ на свой вопрос, а быть может, даже присутствовали при рождении нового шедевра! Все происходит именно так.

– Что вы имеете в виду? Как «так»? Ему позвонили и сказали, что нужно написать? У вас целый отдел пишет книги на заказ?

– В каком-то смысле. – Мне так и не удалось вывести его из себя. – Видите ли, здесь создаются ключевые тексты – знаковые романы, актуальные и вневременные рассказы… Но не только художественная литература, еще и труды по философии, социологии, политике, экономике, способные положить начала новым школам, повернуть направления развития дисциплин и обществ… Разнообразных идей может быть очень много. Слишком много. Вряд ли вы знаете, по какому пути пойдет общественная мысль. Едва ли ответите, что будет интересно и нужно читателям. Это невозможно предсказать заранее, но мы кое-что придумали. Вы когда-нибудь обращали внимание на то, что в нашем интернет-магазине книг в сотни раз больше, чем на витринах? Впрочем, это не книги. Мы выставляем на продажу названия, идеи, проекты судеб, варианты дальнейшего развития мысли и, как следствие, человечества. Каждая из них может быть подхвачена обществом, а может остаться лишь формулировкой, за которой ничего никогда так и не будет стоять. Мы торгуем потенциальными историческими путями. Мы предлагаем героев и события в виде несуществующих романов для того, чтобы посмотреть, интересуют ли кого-то сегодня именно они. Так что в большинстве своем предлагаемые нами издания не реальны, но только до тех пор, пока кто-то не решится за них заплатить. Мы обещаем поставку в течение месяца. На деле за это время книга будет написана, сверстана, напечатана, состоится небольшая рекламная кампания. Первый заказчик буквально вызывает издание к себе на полку из небытия. Конечно, в этой работе участвует вовсе не только интернет-магазин. Например, если несколько человек в торговом зале поинтересуются несуществующими книгами похожей тематики, продавцы обязательно сообщают об этом, и кто-то из авторов примется за разработку. У нас есть и отдел социологических исследований, но туда нам заходить незачем – вакансий там нет, да и работа не самая осмысленная. Ведь интересно не то, о чем думают массы. Куда важнее, что в голове у того единственного человека, который изменит их мысли.

Я вновь был поражен и озадачен, хотя на деле все еще не вполне верил в то, что мне рассказывал этот человек. Впрочем, многоэтажный подземный бункер был довольно убедительным.

– А кто придумывает эти названия, которые могут стать книгами?

– А-а-а… – Начальник кадровой службы остановился и обернулся. – Мы, к сожалению, уже прошли этот отдел, я не смогу вам его показать… Но, уверяю, там вакансий тоже нет, и появляются они крайне редко. В нем работают необычные люди, сложный контингент. Есть мыслители – настоящие гении, есть едва ли не волшебники, есть гадалки, экстрасенсы, медиумы, а есть и игроки – те, кто просто любит бросать кости и делать ставки. Большинство из них не заявляются сюда в поисках работы, как вы. Напротив, нам самим приходится их разыскивать, приглашать, уговаривать, потому что они отказываются… Подкупать, вынуждать, иногда даже шантажировать… Так или иначе, но попасть в этот отдел труднее всего. Однако если вас интересует именно такая работа, то не стоит терять надежду. Кто знает, быть может, со временем вам и удастся… Но я все-таки хотел бы отвести вас в другой департамент.

Мы шли дальше по коридору. Позади оставалось множество закрытых дверей. Сопровождавший меня начальник молчал, что, признаться, настораживало.

– А здесь что находится? Почему вы мне не показываете?.. – несмело поинтересовался я.

– Здесь разные отделы нашей организации, – начал он задумчиво, будто стараясь, наговорив немало, не сказать ничего. – Мы не заходим, поскольку в них нет открытых вакансий. Зачем мне забивать вам голову тем, что знать пока не нужно? Не беспокойтесь, вы увидите все, что необходимо. Не больше, но и ничуть не меньше. Все, к чему вы сможете присоединиться, начиная со следующего понедельника.

Мой спутник наконец остановился и открыл очередную дверь. За ней находился своего рода учебный класс, только ученики были взрослыми, причем все, как один, одеты в солидные дорогие костюмы. Такой же человек в пиджаке и галстуке выступал перед аудиторией. Я только начал вслушиваться, как все, включая оратора, недовольно посмотрели в нашу сторону.

Начальник кадровой службы, сделав извинительный жест, поспешил закрыть дверь:

– Узнали кого-нибудь? Хотя еще рано… Но скоро узнаете! Это политики, управленцы, крупные бизнесмены и прочие будущие «сильные мира сего». Мы готовим их здесь, потому что… Видите ли, иногда люди заказывают у нас опасные книги. Те, которые мы предпочли бы оставить ненаписанными. Конечно, по воле клиентов нам приходится создавать и их, но для того, чтобы подобных идей в воздухе витало меньше, мы используем управляемые социально-политические силы. Люди, сидящие за этой дверью, наши будущие агенты в мире большой политики. Их работа зачастую парадоксальна. Например, действуя там, – он ука зал наверх, – в пику нашей организации, они тол кают других работать на нее. Их задача – теребить нерв будущего читателя, тормошить его, вызывать гнев, не давать забыть о книгах. Если просто говорить на улицах о свободе, никто не станет слушать. Но стоит ввести цензуру, тогда люди начнут бороться за свои идеалы. Можно сколько угодно рассуждать о духовном, никто не обратит внимание. А стоит поместить человека в заплывающее жиром капиталистическое общество, как он заговорит об этом сам. Человек осознает себя человеком, пребывая в борьбе, в пре одолении. Но разумеется, задача наших агентов состоит и в том, чтобы борьба не превращалась в войну. Что скажете, интересует вас такая деятельность? Она достаточно выгодна, так что рекомендую подумать и остановить свой выбор на этом отделе.

Я смотрел на него растерянно. Начальник выждал паузу и закивал:

– Понятно… Что ж, тогда пойдем дальше.

Мы спустились еще на этаж. Там он открыл для меня дверь огромного зала, в котором сидело значительно больше людей, а сами они в среднем были куда старше. Многие носили бороды или длинные волосы.

– Этот отдел, думаю, может вас заинтересовать, – начал мой спутник, кивая. – Вы пока не очень подходите по возрасту, но тут и подготовка занимает больше времени, чем в других департаментах. Итак, здесь созревает наше духовенство – священники, проповедники, идеологи. Видите ли, несмотря на то что мы ведем активную работу в политической сфере, внедрить достаточное количество людей в правительства каждой крупной страны все-таки невозможно. Кое-где нам это удалось, но, мягко говоря, далеко не всюду. Огромными усилиями за долгие годы мы достигли максимума – в правительстве каждого государства есть один или несколько «наших». Таким образом, по крайней мере, организация находится в курсе любых крупных геополитических событий, но, разумеется, этого недостаточно для эффективного влияния и кардинальных действий, особенно в сложных и быстро развивающихся обстоятельствах. Для этого потребовались бы целые фракции, что малореально. Но в то же время один телевизионный проповедник зачастую гораздо влиятельнее, чем иная политическая группа. Разумеется, священники – официальные или неофициальные, но способные на такое массовое воздействие – штучные кадры. В этом отделе мы пытаемся поставить их производство на поток, но практика показывает, что это почти невозможно. Тем не менее если сейчас в комнате находятся хотя бы три подходящих и одаренных человека – это уже будет отличный результат. На большее мы и не рассчитываем.

– А как они оказывают влияние? – Я спрашивал на полном серьезе, поскольку уже ни в чем не был уверен. – Проповедуют пастве и тем самым меняют ее воззрения или же молят своих богов, а те, в свою очередь, влияют…

– Помилуйте, – перебил он меня со скептической улыбкой, – ну каких богов?! Что за глупости вы говорите? Вы что, думаете, у них и правда есть какой-то прямой контакт? Нет, дорогой мой, духовенство – отдельно, а боги – отдельно. Богов мы готовим этажом ниже, но это особый разговор, который я совершенно не намерен с вами начинать. Боюсь, что вы никак и никогда не сможете иметь отношение к этим процессам. – Он хмыкнул. – Богов!.. Ишь ты какой!.. В любом случае, вам пора определяться. Итак, вакансию в каком отделе нашей организации вы хотите занять?