Электронная библиотека » Лев Пучков » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Обратный отсчет"


  • Текст добавлен: 4 ноября 2013, 17:20


Автор книги: Лев Пучков


Жанр: Боевики: Прочее, Боевики


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Это еще нормально. Вариантов там масса: от водворения в пенаты за драку, дебош и битье ресторанных витрин до нешуточных продолжительных разборок с «мэстными сэрьезными» хлопцами.

А Глебычу труднее потому, что он ЗМС (заслуженный мастер спорта) по военно-прикладному застолью, в то время как все мы – едва ли даже третьеразрядники. У Глебыча просто нормативы другие, там все гораздо сложнее и круче…

Так вот, когда подобные радостные события случаются с периодичностью, допустим, в полгода (на худой конец – раз в квартал), это еще терпимо.

А теперь представьте себе, как непросто военному человеку, когда он волею случая вдруг стал обретать служебно утраченных друзей десятками и в течение какого-то месяца!

Тем, кто незнаком с существом вопроса, это может показаться несущественным, однако поделюсь: я человек малопьющий, но было так тяжело, что порой возникало устойчивое желание застрелиться из табельного оружия. Каково же было несчастному Глебычу!

Кстати, у Васи с Петрушиным разлученных с ними боевых братьев было куда больше, чем у меня (Вася у нас вообще очень популярная личность в войсках), но эти мерзавцы устроились очень даже неплохо. Практически все их кореша, как и они сами, либо не употребляют совсем, либо чисто символически. Самое разнузданное, что они себе позволяли в таких случаях, – это футбол до упаду, баня с кружкой пива на брата, а потом обильное застолье длиной в целый вечер: много вкусной еды и… соки. Маньяки, короче, русскому человеку такое понять непросто.

– Вчера кореша из двадцать первой встретил… – рассказывает бодренький розовый Петрушин, одаряя светозарным взглядом зеленого Глебыча, потухшие глаза которого полны боли и желания немедля похмелиться. – Собрались с пацанами, оттянулись по самое не могу: четыре часа в футбол гоняли…

Вот такая суровая оперативная работа. Ничего не попишешь: мы привыкли, что в нашем деле всегда приходится чем-то жертвовать…

Ростовского мы достали через третьи руки. Во время очередного оперативного застолья мне сообщили, в числе прочих новостей, что Валера жив, вроде бы работает в убойном отделе, находится где-то неподалеку, в зоне досягаемости, и даже дали домашний телефон.

Телефонный номер я неровным почерком занес в блокнот и на пару недель вычеркнул это событие из памяти. Как-то все недосуг было. Спустя две недели, на очередном совещании, достал зачем-то блокнот, напоролся на Валерин номер и сообщил Петрушину:

– Слушай, совсем из головы вылетело… Ростовский отыскался. Может быть полезен в плане сбора информации, как-никак опером работает. Нет желания навестить?

Петрушин почесал затылок и надолго сморщил репу. Задумался. Заметили, я не взвыл от радости, получив данные о местонахождении Ростовского. И не помчался сломя голову бросаться в объятия нашего давно не виденного однополчанина и однокашника. И Петрушин не взвыл и даже не подпрыгнул.

Объясняю, что это за странности поведения такие.

Петрушин, Ростовский и я, будучи в свое время курсантами, учились в одной роте. Причем Петрушин с Валерой были в одном взводе, который готовили по программе обучения спецподразделений. Проще говоря, в спецвзводе. У нас в каждом батальоне (то бишь на курсе) был один такой взвод, в который отбирали наиболее крепких, жизнеспособных и кровожадных товарищей, чтобы вырастить из них терминаторов.

По окончании училища мы все вместе служили в одной дивизии (оперативных бригад тогда еще не существовало в природе, это 87-й год, там пока что все было лепо и тихо). Петрушин с Валерой были командирами взводов спецназа, я – простым пехотным офицером. Жили в одной общаге, совместно питались и проводили нехитрый лейтенантский досуг. Однако крепкой дружбы там не было, общались, скорее, в силу необходимости – когда с человеком живешь в одной комнате, поневоле приходится контактировать.

Валера оказался человеком довольно сложным, однако чтобы в деталях охарактеризовать его, потребуется много времени. Дабы не вдаваться в пространные описания, могу сказать попросту: Ростовский – это нечто среднее между мной и Петрушиным. Гибрид, короче.

С Петрушиным мне было просто. Он хотя и обзывал меня головастиком, но безоговорочно признавал верховенство моего интеллекта. А я с большим уважением относился к его незаурядным физическим параметрам. Этот человек не просто высок ростом, имеет стать Геркулеса и наделен чудовищной силой – в нем клокочет какая-то особая первобытная мощь. Феномен в своем роде, попробуй такого не уважать!

А еще Петрушин отличается своей фундаментальной, я бы даже сказал – гранитной надежностью. У него это сызмальства: если обещал – умрет, но сделает.

В первый год нашей офицерской службы был случай: я попросил Петрушина встретить меня ночью, когда буду возвращаться от дамы. Дело было в Тбилиси, там своя местная специфика. Имелась достоверная информация, что некие злые грузины сильно не одобряют мои ухаживания за местной дивчиной, проживавшей в районе Самгори. Да бог с ними, если бы просто не одобряли, но ведь они собирались отловить меня в укромном местечке и примерно воспитать по своему образу и подобию! То есть сделать мне большой горбатый нос, большую репу и чтобы я разговаривал с сильным акцентом. А я такие вещи не люблю: я берегу себя, любимого.

Петрушин как раз выводил свой взвод по плану выходного дня в город, просьбу слушал на ходу, в ответ едва кивнул и буркнул:

– Ладно.

Спустя часа четыре гуляю я с дивчиной по Руставели, встречаю наших из дивизии, и они мне сообщают: у нас новости – Петрушин на «гарнизонке» (гарнизонной гауптвахте). Водил солдат в кино и там поправил лица двум нетрезвым майорам – они его равнять пытались. Один из майоров, к несчастью, оказался приятелем коменданта.

Ну все, думаю, пропало мое «сопровождение». Вечерком пощебетал с дивчиной, проводил до дому и отправился обратно. Дошел до опасной зоны – там по-другому к дивизии не пройдешь, надо выбирать один из трех переулков, каждый из которых выходит на небольшую площадь, где ежевечерне тусуются мои «доброжелатели»: играют в нарды, пьют вино и травят анекдоты.

Стою, как тот пьяный богатырь у дорожного камня, и гадаю, по какому переулку двигаться навстречу неизбежному воспитательному процессу. Вдруг из каких-то кустов выламывается наш «майороизбиватель» и как ни в чем не бывало бурчит:

– Не фига там стоять, пошли домой…

Я в трансе. Ту площадь мы миновали вмиг – приставать к нам постеснялись (к тому моменту Петрушин уже имел в округе репутацию конченого негодяя). Стал выяснять, что да как, оказалось: товарищ элементарно сбежал с гауптвахты. А на «гарнизонке», между прочим, режим содержания, как в нормальном сизо, – это вам не домашняя дивизионная «губа». Малость придушил выводного (это товарищ, который арестантов выгуливает по разным надобностям) – тот минут на пять отключился, жить вроде будет, забрал ключи и удрал.

– Совсем сдурел?

– Так обещал же…

Потом товарища отмазывали всей дивизией: его самую малость под трибунал не отдали. Вина отвезли в комендатуру – немерено, хватило бы неделю поить целую роту.

Валере с нами было нелегко. Потому что он по натуре чемпион и пессимист. Он по жизни привык со всеми подряд соревноваться и при этом всегда бился за первое место, остальные позиции его не устраивали. А тут, как ни крути, выходило, что Валера гораздо слабее Петрушина (вот нашел, с кем тягаться!) и… на порядок дурнее меня.

В училище это как-то особо не проявлялось: нас там было сто пятьдесят гавриков, без единой минуты свободного времени, нормативы Валера выполнял не хуже Петрушина, а полосу, например, бегал быстрее – он в полтора раза меньше и потому шустрее. Со мной же вообще практически не общался, мы в разных взводах были.

А тут мы жили в одной комнате, предоставлены были сами себе, и все очень быстро проявилось.

Я пробовал с ним проводить индивидуальную работу, поскольку уже тогда испытывал вредную потребность ковыряться в человечьих душах.

– Ты не можешь быть первым буквально во всем. Всегда найдется человек, который что-то делает лучше тебя. Это закон жизни.

– Это закон слабаков и неудачников. Мужчина должен стремиться быть первым, только тогда жизнь имеет смысл.

– Ну-ну… Но ты хотя бы будь немножко оптимистом. Приукрашивать никто не заставляет, но будь к себе хотя бы объективен! Зачем такая беспощадность? Я, например, вижу себе ситуацию так: ты гораздо умнее Петрушина и на порядок сильнее меня. Доволен?

– Нет, недоволен. Ты видь себе на здоровье, как тебе хочется, – это твое право. Но я-то знаю, как все обстоит на самом деле!

– Ну хорошо, ладно… Главное-то в чем?

– В чем?

– Есть факт, с которым ты поспорить не можешь.

– И какой же?

– Ты у нас красивый. Ну просто цаца!

– Да пошел ты! Я те че, баба, что ли…

Вот таким образом. А Валера у нас и в самом деле был симпатичным – куда мне, «головастику», или тем паче суровому воину Петрушину. Все девчата окрест сохли по Валере, и он этим беззастенчиво пользовался. Он буквально купался в море женской любви. Гарнизонные дамы, занимавшие в дивизии «хлебные» должности (все как одна – жены или любовницы больших военных), оказывали нашему славному мальчугану бескорыстный протекторат. Мы ему за это слегка (а местами и не слегка) завидовали. Да и потом, положа руку на простату, давайте признаем: мы, середнячки, всегда искренне недолюбливаем симпатичных типов. За что их любить? За то, что природа-мать обнесла тебя, а кого-то наградила такой привлекательной внешностью? И за какие такие заслуги, спрашивается?!

В общем, жили мы вместе, но не дружили. Валера довольно скоро стал командиром группы (роты), Петрушин был у него взводным, потом мы все разбежались по службе, и я его не видел вплоть до вот этой нынешней встречи. Единственное, что знал по слухам: Ростовский перевелся в органы и уехал жить в родной Дмитров.

Ну вот, теперь, думаю, понятно, почему мы с Петрушиным себя так повели – не прыгали и не вопили от радости.

– Так что, нет желания проведать своего бывшего командира?

– Давай так… – после длительной паузы предложил Петрушин. – Если вдвоем – можно прокатиться, посмотреть, как он там. А один я не поеду.

– Договорились, – согласился я и набрал домашний телефон Ростовского…

В последний раз мы виделись в начале девяностого. За пятнадцать лет наш чемпион здорово изменился. Раздобрел, заматерел, потяжелел в движениях и жестах и, как мне показалось, стал заметно мудрее. Увы, увы – привлекательность его никуда не делась. Как был красавчиком, так им и остался – даже стал как-то более интересен.

Вопреки ожиданиям, Валера обрадовался нам так, словно мы были его родными братьями, обещавшими немедля вернуть долги трехлетней давности.

Данные у нас были не первой свежести: вновь обретенный боевой брат уже год как не работал опером. Впрочем, его информативная ценность от этого меньше не стала, а может быть, и наоборот. Валера тихонько трудился на должности инструктора в Болене, был на хорошем счету и имел одну незначительную на первый взгляд, но весьма приятную и полезную льготу.

Льгота была такая: раз в неделю (кроме выходных) Ростовский получал в свое распоряжение на вечер и ночь коттедж с сауной на территории парка.

В сауне регулярно «зависали» бывшие Валерины сослуживцы: опера, их начальство, знакомые по прежней работе товарищи из смежных отделов и прочая милицейская публика. Никаких далеко идущих целей Валера не ставил, просто приятно было, что может сделать знакомым людям доброе дело. По крайней мере, сам он именно так и сказал: мужики рады, а я рад, что они рады…

Это было что-то новое. Раньше наш чемпион этим не страдал. То есть вообще никаких намеков на благотворительность не было. Все строго по делу и исключительно для достижения какой-то цели.

И вообще, если бы поменять ему личико и не сообщать мне, что это Валера, я бы его не узнал.

Это был какой-то совсем другой Ростовский. Как будто мастер-судьба поковырялся в нем, удалил какие-то ненужные острые и угловатые детали и создал принципиально новый механизм жизни. Такой гладкоровный, кристально чистый и добрый.

Так, по крайней мере, казалось на первый взгляд. А что там у него внутри, это еще разбираться надо. Для этого нужны время и благоприятные условия…

Мы не стали изображать бескорыстную радость (а просто смысла нет: мы были шесть лет вместе, он нас знает, сразу все поймет) и прямо сказали Ростовскому, что нам от него надо.

– Да не вопрос, – Валера посмотрел на часы. – Пошли, покормлю обедом. Потом покатаетесь пару часов, и пойдем работать.

– ???

– Сегодня у меня хлопцы из северо-западного ОБЭП отдыхают. Думаю, вам будет интересно…

Никаких натяжек, просто так совпало. Был четверг, по графику – Валерин «льготный» день. С восемнадцати сегодня и до семи утра завтра.

Мы позвонили на базу и пошли развлекаться. Почему бы и нет? За свои деньги мы сюда никогда бы не поехали – тут все очень дорого.

Пока обедали да катались, Серега подвез пару диктофонов. Афишировать, понятное дело, не стали, мимоходом познакомили Серегу с Ростовским. Валере сказали, что надо быстренько решить один вопрос по работе, пошептались в сторонке и отправили Серегу обратно.

– Да могли бы не шептаться. Вы не стесняйтесь, я подскажу, как этот ваш вопрос решить, – Валера невесело усмехнулся. – Если пара, один за панель в комнате отдыха – там отодвинуть можно, второй под подоконник рядом с бассейном…

– ???!!!…

– Как-никак десять лет опером работал. Вы уж меня совсем-то со счетов не списывайте…

– Гхм-кхм… Эмм… Понимаешь, тут такое дело…

– Понимаю. Вы не краснейте, все нормально. Я же вас знаю. Я верю, что вы не сделаете ничего плохого ни мне, ни моим приятелям. Иначе не пригласил бы…

Валера сказал это совершенно серьезно и безо всякой рисовки. Вот же черт – как неудобно получилось… Выходит, мы отъявленные мерзавцы без чести и совести, а Ростовский – этакая мать Тереза, готовая простить даже своего убийцу!

– Слово офицера… – У Петрушина от стыда даже щеки запылали (напомню, это Петрушин, терминатор и общепризнанный грубиян!). – Если у тебя от нас будет хоть какая-то мелкая неудобь… Можешь пристрелить меня из табельного оружия. Я расписку напишу – типа того, сам захотел!

– А у меня нету, – Валера хмыкнул: насчет расписки – это их старый спецназовский прикол из лейтенантской жизни. – Год как без ствола – и ничего, привык уже.

– Ничего, я тебе свой дам.

– Договорились…

Первый раз мы с Петрушиным навестили Валеру в конце января и после этого стали активными завсегдатаями «банных дней». То есть каждый четверг, регулярно, в 18.00 – мы на месте.

Не сказать, чтобы прямо уж совсем какие-то там грандиозные секреты лопатой гребли, но полезной информации добыли немало. А уж столичных сплетен и слухов наковыряли море. Контингент Валериных приятелей был представлен в основном московскими хлопцами. Наш чемпион живет в Дмитрове, а десять лет работал в Москве. Думаю, это было непросто: кататься каждый день на работу за полсотни километров. Пришлось сильно ужаться в бюджете и разориться на машину. Стойкий товарищ: готов был страдать и многим жертвовать, чтобы сохранить престижную, по провинциальным меркам, работу.

Маленькое лирическое отступление. Разок Валерины приятели уехали пораньше, мы остались втроем и непонятно с какого перепугу, что называется, на ровном месте упились в дым. Вообще-то мы не такие, просто, видимо, вечер был какой-то аномальный. Свидетельствую: в тот странный вечер Петрушин пил с нами! И пил даже больше нас.

Кстати, напрасно он теряется. Выпили мы так много, что потом мне было просто невероятно дурно. Давненько таких ощущений не испытывал, пожалуй, с того момента, как нас с Васей злые нохчи насильственно угощали наркотиками. Так вот, Петрушин – ни в одном глазу. То есть при таком организме может спокойно пить ведрами и ничего ему не сделается.

В общем, тот вечер в информативном аспекте был просто нулевой. Зато в плане душевных откровений и неожиданных проявлений чувств у нас был полный порядок.

Мертвецки пьяный Валера плакал навзрыд и рассказывал нам про свою беду.

Вы в курсе, год назад он уволился из органов. Но вовсе не по ранению, возрасту либо нерадению. Здоровья – вагон, возраст – тридцать восемь, до пенсии работать еще как минимум семь лет, а уж на каком он там счету был, и говорить не стоит. Наш чемпион если где-то работает, то все там обязательно делает лучше всех и исключительно на пять баллов. Он по-другому просто не умеет.

Уволили Валеру из-за того, что он элементарно запил… Представляете? Ростовский и запой – настолько несовместимые вещи, что это даже не укладывается в сознании. И чего, спрашивается, запил?

– Я убил свою жену и дочь…

– Убил?!!!

– Именно. Пьяный сел за руль… Ну, слегка поддатый, под градусом… Не справился с управлением… Попали в аварию. Жена с дочкой – насмерть. А на мне – ни царапинки…

Короче, запил, и надолго. Месяца полтора беспробудно бухал. Уволили заочно – он на работу не ходил, стыдно было перед людьми в таком виде показываться. Начальник приехал, привез документы и выходное пособие. Передал пожелание руководства:

– Если выправишься – приходи, мы тебя опять примем, без всяких там…

Понятное дело – в наше время такие работники на дороге не валяются.

Из запоя Валеру вытащил местный батюшка. Детали опустим, это долгая история, но факт: выправился наш парень. В органы не вернулся, неудобно было. За десять лет обзавелся кучей знакомств и связей, все его знали как обязательного и толкового товарища, поэтому предложений насчет работы было немало. Выбрал самое необременительное: инструктором в Болене. Это показательно: сломался наш парень. Раньше он обязательно выбрал бы самую трудную и заковыристую работенку и с ходу, засучив рукава, с азартом ввязался бы в дело.

Да, по поводу батюшки-спасателя…

Стал Валера в церковь ходить. В местный собор. Не то чтобы вдруг свято в бога уверовал, а так – для себя. Свечку поставит, молитву прочитает, иногда поплачет – все легче…

Петрушин на откровения Валеры реагировал неадекватно. Расскажи ему в обыденности про плачущего в церкви мужика, уж поверьте мне, реакция была бы однотипная. Типа того: а он точно мужик? Ну и чмо этот мужик!

Если же уточнили бы, что этот мужик – наш чемпион Ростовский, то просто не поверил бы. Потому что такого не могло быть в принципе…

А тут – проникся. Говорю же, тот вечер был насквозь неадекватный, какой-то задушевный и слезоточивый. Смотрю, наш терминатор вовсю сочувствует. Засопел, носом захлюпал, в сторону смотрит, молчит, голову опустил. Катаклизм!

Есть такой древний стих про большевика. Если кто не в курсе, были такие существа – большевики, но очень давно, в начале прошлого века. Рушили наши храмы, убивали цвет нашей нации и вообще системно работали над уничтожением русской идеологической сущности, проще говоря – духовности. Товарищи были очень стойкие, едва ли не железные – ну, почти что роботы, и это нашло отражение в поэзии. Там примерно так: «Если выставить в музее плачущего большевика – в этом бы музее толпились ротозеи, такого не увидишь и в века…» А еще: «…гвозди бы делать из этих людей, не было б крепче в мире гвоздей».

Это про Петрушина с Ростовским. Они как раз из этой породы. Не той, что храмы рушит, а той, что крепка как сталь. Именно такими гвоздями Родина всегда забивает свои самые страшные прорехи и пробоины.

Так что поздравьте: я был свидетелем уникального в своем роде природного явления.

Вот такая лирика. Теперь понятно, почему наш чемпион так изменился. Большое горе всегда меняет человека, вопрос только, в какую сторону. Многие ведь после такого, образно выражаясь, с катушек слетают, и никакие батюшки не в состоянии помочь.

А в нашем случае, как мне думается, сработали бойцовские задатки. Пить бросил, выправился, нашел хорошую работу, машину купил почти задаром, по блату – старую, правда, но работает как часы. Теперь за руль – только в совершенно трезвом виде, даже глотка пива себе не позволит…

Все, лирическое отступление закончилось, возвращаемся к делам сегодняшним.

Итак, во вторник с утра ко мне заехал весь из себя взъерошенный Ростовский (я в районе речного вокзала живу, в служебной квартире) и с ходу заявил:

– Покорми меня быстренько, потом я тебя на работу отвезу. Что ты все – на метро да на автобусе…

Вот спасибо-хорошо! Какая трогательная забота.

– Отлично. Выходит, не зря я тебя нашел. Ты теперь меня каждый день будешь на работу возить?

– Нет, не каждый. Просто сегодня так вышло…

– А что вообще вышло-то? Ты чего в такую рань в городе – да еще и натощак?

– Ну… Анализы сдавал, короче.

– Ты – анализы?! Зачем тебе анализы? Ты же у нас «мистер – идеальное здоровье»!

– Да так… На работу устраиваюсь, там требуют.

– Интересно… И что за работа, если не секрет?

– Да я сам пока толком не понял. Короче – поехали, по дороге расскажу…

Поехали, рассказал. Четко, лаконично, все по сути.

Да уж… Вот так ничего себе история! Вот это попал наш чемпион. И теперь, естественно, вовсю шевелит извилинами, пытается найти пути решения проблемы. А от меня хочет консультацию.

– По машине?

– Да ну, что ты там можешь – по машине… По ситуации!

– А что по ситуации?

– Знаешь, кажется мне, что здесь кое-что натянуто…

Ага. Ну что ж, Валере можно верить. Даром что красавец (народная мудрость гласит, что все красавцы – недоумки, этакий компенсаторный комплекс), он у нас товарищ смекалистый, неглупый, да и опером работал десять лет, практику имеет.

– Что, было похоже на постановку?

– Да нет, не похоже. Если и постановка, то все было сделано мастерски.

– А что именно тебе не понравилось?

– Ха! «Не понравилось»… Знаешь, брат, – все не понравилось. Когда человека внезапно опускают на сто двадцать штук баксов, ему это вряд ли может понравиться. Если, конечно, он не полный идиот.

– Хорошо, формулирую иначе: что тебе показалось странным? Что-то резало слух, бросалось в глаза или это просто твои домыслы?

– Вот когда все это было – ничего не показалось и не резало. Как-то недосуг было анализировать, сам понимаешь – немножко другим делом занят был. А уже потом, задним числом, стал просматривать ситуацию… В общем, две детали не срастаются. Я за последние десять лет привык владеть обстановкой в нашем криминалитете: кто чем дышит, какие изменения, что намечается. И уж тем более в районе, где живу…

– Ну и?

– Первое: этот Эдик тему знает, но малость промазал. Правильно, рулит там ОПГ Гарика. Он с ним по телефону разговаривал, претензии предъявлял. И знаешь – зря предъявлял. Потому что тачками там занимается Грек. Это совсем отдельный бизнес, серьезный и развитой, Гарик туда даже и не пробует мешаться. Эдик, если так крут, как изображает, должен бы знать такие вещи!

– Ну что ж… Неплохая зацепка. А что у нас на второе?

– На второе у нас начальник УВД. Опять сошлюсь на свою прежнюю работу: десять лет был в этой системе, прекрасно знаю, что это за человек, несколько раз общался лично. Так вот, при всех его недостатках – мужик в полном смысле этого слова. То есть топтать себя не даст никому. А за такие слова, вообще не задумываясь, убьет любого, пусть хоть сам президент будет! И все его знакомые это прекрасно знают.

– А какие слова?

– Ну, типа «…ты генерал или конь в лампасах?…».

– Хм… Нехорошо так – с генералом.

– Вот и я про то же.

– Да, занятно… Ну что – будем думать. Но… Материала мало. Ты собери, что сможешь, по этим людям, попробуем поработать…

– Надо быстрее.

– Насколько быстрее?

– У меня сегодня в 14.00 аудиенция.

– С Эдиком?

– Нет, с благодетелем.

– В каком смысле – с благодетелем?

– Ну, короче – этот добрый хрен с бугра, типа того, выкупил мой долг у Эдика. Или меня выкупил – понимай как хочешь. Сказал, завтра подъезжай к двум дня, я тебе работу найду. И не вздумай опоздать!

– Ничего себе! С каждой минутой все занятнее.

– Вот и я про то же. Теперь понятно, почему прошу консультацию именно у тебя?

– Понятно. Кто этот твой благодетель?

– Да ты его знаешь, – Валера протянул мне визитку. – Его по телику частенько показывают.

Я прочел на визитке: «Лев Карлович Сенковский»…

Поморгал как следует, ущипнул себя за двуглавую мышцу бедра и переспросил:

– Как, говоришь, фамилия благодетеля?

– Читать разучился?

– Фамилия!!!

– Ты чего, профессор? – Валера с удивлением покосился на меня. – Сенковский. Там же написано…

– Слушай… Ты ничего не попутал? Может, недоразумение… Может, как-то там вышло…

– Я его тоже сразу не узнал, – Валера мое замешательство истолковал по-своему. – В телевизоре-то он мелькает, как-то особо не вглядываешься… А потом визитку дал, смотрю – ну ни фига себе! Точно – он.

– Значит, ты по-прежнему настаиваешь на консультации?

– Тебя фамилия смущает? Я же не прошу его арестовать или взять в разработку. Гы-гы… Просто психанализ ситуации. Не нравятся мне эти нестыковки, и все тут. А ты – мастер. Ну?

Да уж… Судьба, конечно, Валеру малость обломала… Но не совсем до упора. Какие-то чемпионские дрожжи в укромном уголке все же остались. Это же надо: вообразить себе, что такой человек все бросил, дабы поучаствовать в дешевой инсценировке, направленной исключительно на опущение пупа земли русской Валеры Ростовского и, как следствие, на его порабощение!

Для справки: Сенковский – персона нон грата даже в наших далеко идущих сверхзадачах. Мы, конечно, собирали на него и его окружение всю доступную информацию, но только в общем порядке, как и на всех остальных ребят, возглавляющих список Пола Хлебникова. Образно выражаясь, Сенковский – это флагман всех цитаделей, а по своей мощи его империя будет равна примерно трети совокупной активности всех наших остальных многочисленных «насосов».

Но и достать его, разумеется, практически невозможно. Если в отношении других товарищей какие-то разговоры и планы были, то в этом направлении никто из нас даже и думать не пробовал!

– Валер…

– Ну?

– Как бы тебе объяснить… Этот Сенковский… Это просто другая планета. Ты, вообще, по всем мыслимым логическим законам, не должен был никогда в жизни пересечься с этим человеком. Понимаешь?

– Понимаю… Но я пересекся.

– Да, уж угораздило так угораздило…

– Ну, давай пристрелим меня за это! Теперь все – помогать не будешь?

– Да ну, при чем здесь это… Просто ситуация, даже на первый взгляд, – из ряда вон.

– Понимаю. Но ты у нас тоже из ряда вон. Иначе бы и не обращался.

– Ладно. Попробуем разобраться в этой «изрядавонючей» ситуации…

Система охраны у нас на уровне, сложные психологические этюды тут не проходят, поэтому провел я Валеру просто и без затей. Дождался Петрушина (раньше он только стропу с собой таскал, а теперь в соответствии со статусом – наручники… и стропу), надели на Валеру наручники, взяли под руки, сделали суровые лица и провели. Охранники наши слова против не сказали, более того, в глазах их я прочел одновременно интерес и какое-то нездоровое удовлетворение. Типа того – ну вот, наконец-то работать начали! А то сидели тут, занимались не пойми чем…

До четырнадцати время у нас было, и я решил немного поработать головой. Не потому, что рассчитывал на какой-то результат, а просто – для Валеры. Человек не чужой, на что-то там надеется – даже в такой тупиковой ситуации… В общем, надо поддержать хотя бы из чувства солидарности.

Залез в нашу базу данных, открыл папку с материалом по всему, что хоть как-то касается империи Сенковского, стал просматривать и по ходу дела неторопливо соображать. Лиза затеяла готовить кофе – за все время в наших апартаментах это первый гость (да к тому же симпатичный какой – не чета нам, уродцам!), – Петрушин с Ростовским принялись бубнить: Валера пересказывал ему то, что я уже знал. Оба хмурые, жизнью опечаленные – коллеги по плохому настроению.

За основу взял версию элементарного «развода». Если Ростовский стал жертвой чудовищной случайности (а в данной ситуации девяносто девять процентов за то, что так оно и есть на самом деле!) и никто против него намеренно не злоумышлял, то психологический анализ здесь не нужен. Остается только констатировать: попал по самое не могу.

В данном случае схема «развода» сама по себе проста и понятна. Человеку при каких-то вроде бы стандартных обстоятельствах всучили машину, которую у него при первой же благоприятной возможности умыкнули. Виноват, гони деньги. Денег нет, продавай хату. Не хватает стоимости хаты, иди в кабалу на неких неопределенных условиях.

Цепляемся к вопросу: на каких условиях? Пробуем высветить генеральную мотивацию инициатора инцидента. Иначе говоря, за каким чертом ему понадобился простой парень Валера?

Элегантно отодвигаем в сторону неудобные, но неприятно реальные (и потому для нормальных дипломированных психологов непреодолимые) обстоятельства. То есть считаем, что Сенковский – не глава промышленной империи, а его кореш – не загадочный тип, наделенный полномочиями обзывать начальника УВД «конем в лампасах» (надо будет Васе сказать – ему понравится)… А просто обычные гопники. Которые решили на досуге «развести» на тачке инструктора спортивного парка.

Далее. Так же элегантно берем из отодвинутых обстоятельств нужные детали и помещаем их в нашу схему – для полноты картины. Детали немножко странные, но это ничего, мы готовы к такому обороту. Вот детали: деньги гопникам не нужны. Их у них столько, что запросто выкупят все российские долги Парижскому клубу. Поскольку при любом «разводе» основной мотив – деньги (либо их эквивалент, например, в форме недвижимости), выражаем недоумение: зачем в таком случае вообще затевались?

Мы гопников не знаем, поэтому, руководствуясь шкалой общечеловечьих ценностей, рассмотрим три равноправных ответа:

а) просто так, из спортивного интереса;

б) проучить Валеру за какие-то прошлые грехи;

в) поставить Валеру в крайне зависимое положение, которое обеспечит безусловное доминирование над личностью, и, как следствие… Нет, давайте короче: просто обратить человека в рабство.

Первые два варианта сразу отметаем. Наверное, всем понятно – почему. Если непонятно, поясняю. Даже обладая изощренной фантазией, трудно представить, что глава промышленной империи сидит в своем кабинете и с утра до вечера мечтает: вот ужо поеду в понедельник в спортивный парк, развлекусь: зачморю там пару-тройку инструкторов на досуге…

Кстати… А ведь понедельник был! Насколько мне известно, Сенковский – жуткий трудоголик. Какого черта его понесло в начале рабочей недели в парк? Интересно…

Далее. Вариант «б» исключается автоматически, поскольку Валера ранее ни при каких обстоятельствах не мог пересечься с Сенковским и, таким образом, не мог как-то его обидеть. И вообще, попробуй обидь такого! Только на одну охрану надо будет извести вагон патронов.

Остается третий вариант: рабство. Если режет слух – помягче: желание сделать Валеру крайне зависимым. Суть от этого не меняется.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7
  • 3.8 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации