Текст книги "Почти человек"

Но все-таки кем быть – палеонтологом, занимающимся динозаврами, или палеоантропологом? И если последнее – то как попасть в Африку, где находятся все ископаемые?

И вновь случай решил мою судьбу: Дональд Йохансон – тот самый ученый, нашедший скелет австралопитека Люси, и мой кумир – был приглашен прочесть лекцию в Ассоциации естествознания в Саванне. Это был мой шанс познакомиться с настоящим большим ученым-палеоантропологом. Мы хорошо поладили, и он пригласил меня в команду помощником геолога на раскопки в ущелье Олдувай в Танзании. Вот он – шанс поработать на раскопках в Африке! Однако этой поездке не суждено было случиться. Позже выяснилось, что там были какие-то юридические проблемы с разрешением на работу в Танзании. И тем не менее благодаря Дону Йохансону я попал в летнюю программу в школе Кооби-Фора в Кении, где прославленный палеоантрополог Ричард Лики со своей знаменитой «бандой гоминидоискателей» исследовал новые местонахождения на восточном берегу озера Туркана.

Шел 1989 год, мне тогда было 24, и Африка казалась всем тем, о чем только можно было мечтать. Во время первого же спуска в раскоп на берегу озера, когда я только учился, что и как нужно делать, я заметил нечто, торчащее в прибрежном песке, – это был фрагмент бедренной кости гоминина. Я чуть с ума не сошел от радости: дело пошло!

ГЛАВА 3

1 января нового, 1990 года я, полный надежд, прилетел в Южную Африку. Американских студентов в ЮАР в то время можно было пересчитать по пальцам: у власти была Национальная партия, и в стране все еще царил режим апартеида. Я рос в 1960-х в Джорджии и кое-что знал о расовой дискриминации: перемены, произошедшие в обществе с отменой сегрегации, были видны невооруженным глазом. В Южной Африке также задул ветер перемен – после почти 30 лет заключения 11 февраля 1990 года власти выпустили на свободу Нельсона Манделу. Конец режима был уже близко.

Меня приняли в аспирантуру в Университет Витватерсранда, находящийся в самом центре Йоханнесбурга и ласково именуемый студентами и профессорами Витсом. Несмотря на то что Витс был полуавтономным университетом, государство все же контролировало расходы по основным исследовательским направлениям. Разумеется, исследования в области эволюции человека никогда не были в приоритете, поскольку они подрывали устои режима, указывая на общую историю происхождения всех людей. К концу 1980-х годов большинство ученых было согласно, что эволюционные корни человека стоит искать в Африке. Огромное количество исследователей, работавших как в Южной Африке, так и за ее пределами, в один голос опровергали расовые постулаты Национальной партии. Наука говорила, что никаких «естественных» различий между расами нет и никогда не было, однако это, конечно, мало влияло на то, что по этому поводу думало правительство страны.

В общем, палеоантропология в Южной Африке переживала сложные времена. Наука о происхождении человека, 70 лет делавшая честь всей стране, пребывала в упадке. Витс был учебным заведением, стоявшим у истоков изучения эволюции человека в Африке; местом, где уже много лет преподавал и проводил свои исследования Филлип Тобиас – ученый из золотого века палеоантропологии, живая легенда для молодых исследователей моего поколения. Ученик великого Раймонда Дарта, считающегося отцом африканской палеоантропологии, Филлип Тобиас посвятил палеоантропологии 70 лет своей жизни. Все это для меня было неразрывно связано с самой сущностью науки о происхождении человека.

* * *

В 1922 году Раймонд Дарт приехал из Австралии (в то время – такой же колонии Британской империи, как и Южная Африка) и возглавил факультет анатомии в Витсе. Тогда же Дарт познакомился с палеоантропологией – целой научной областью, в которой вопросов было много больше, чем ответов. В то время археология делала первые шаги в исследовании истории древних людей в Африке. Дарт погрузился в изучение присылаемых в университет археологами костных останков древних людей. В своей статье в престижном научном издании Nature он подчеркивал, что в Южной Африке зафиксированы уникальные останки древних людей, не менее древние и интересные, чем останки неандертальцев или кроманьонцев в Европе.

В 1924 году студентка Дарта Жозефина Сэлмонс показала ему ископаемый череп павиана, найденный в известняковом карьере в Бакстоне, недалеко от городка Таунга (ныне Северо-Западная провинция ЮАР). Раймонд заинтересовался находкой и, связавшись с владельцем каменоломни, договорился, чтобы любые найденные окаменелости присылали ему. В числе присланных окаменелостей оказался природный слепок внутренней части черепной коробки (такие слепки называются эндокранами) крупного примата. Слепок отлично сохранился, на правой его стороне была отчетливо видна внутренняя поверхность черепа, левая же сторона была усыпана сверкающими кристаллами наподобие жеоды.

Однако это был не обезьяний череп – это Дарт понял с первого же взгляда: мозг был значительно крупнее, чем у древней обезьяны, но меньше, чем у любого из известных предков человека. Быть может, это был окаменелый череп какого-то древнего примата? Маловероятно, ведь ближайшие к человеку приматы – шимпанзе или гориллы – жили более чем в тысяче километров отсюда.

Затем Дарт заметил другую окаменелость: это был фрагмент челюстной кости, которая, будто один кусочек мозаики к другому, подходила к эндокрану. Внутри камня, очевидно, находилось остальное «лицо». Долгие недели, слой за слоем, Дарт кропотливо снимал каменную породу с костных останков. Наконец свет увидело лицо маленького ребенка с полным набором молочных зубов и только режущимися коренными. Исследуя череп, Дарт окончательно убедился, что перед ним неизвестный доселе науке примат.

Результаты своих изысканий Дарт отправил в Nature – в феврале 1925 года статья была опубликована. Удивительно: этот череп был более схож с черепом современного человека, чем череп любого из известных приматов, однако он не был человеческим! Дарт считал новый вид, представителю которого должен был принадлежать череп, «человекообразной обезьяной» и дал ему научное имя Australopithecus africanus, что в переводе означает «южная обезьяна из Африки».

Чарлз Дарвин предсказывал в своих трудах, что истоки происхождения человека следует искать в Африке. Теперь же, имея на руках этот найденный в Африке череп, столь близкий по строению к человеческому, Дарт мог подтвердить догадки Дарвина. В считаные месяцы из-за окаменелости, которую весь мир вскоре уже знал под именем «Беби из Таунга», Раймонд Дарт переписал всю историю человеческого рода.

Тем не менее одна окаменелость – это одна окаменелость, сколь бы важной она ни была. Контраргументация, призывающая, как минимум, к сдержанности в оценках, начиналась с того, что это мог быть просто детский череп: детеныши обезьян более схожи с людьми, чем взрослые обезьяны. Также под вопросом была манера хождения таунгского ребенка. В качестве доказательства прямохождения Дарт приводил расположение затылочного отверстия для выхода спинного мозга в нижней части черепа, однако другие исследователи считали, что без изучения нижних конечностей (которых у Дарта, конечно же, быть не могло) такие выводы преждевременны. Вопросы вызывали и зубы ребенка, которые к тому времени Дарт не до конца еще освободил от камня.

Череп «Беби из Таунга»

Изучая подобные находки, ученые всегда задают три основных вопроса. Какого размера был мозг существа? Было ли оно прямоходящим? И похожи ли зубы на человеческие? Эти три параметра легко и просто отличают людей от обезьян; об этом писал еще в 1871 году Чарлз Дарвин, когда из древних предков человека были известны лишь неандертальцы, останки которых были найдены в Европе.

Дарвин утверждал, что эти три ключевых параметра имели место в русле единого сценария эволюции человека: больший размер мозга сделал наших предков умнее, что позволило им изготовлять орудия, для чего необходимы были свободные от ходьбы руки, – таким образом естественный отбор совершил выбор в пользу прямохождения. Обладая орудиями, наши древние предки больше не нуждались в больших клыках. Остальные же факты эволюции человека были лишь следствиями этих трех главных моментов.

Согласно этому сценарию, с течением времени мозг, способ хождения и зубы наших древних предков должны были бы эволюционировать одновременно друг с другом. Если расположить один из ископаемых элементов на хронологической линии, то чем старше он будет, тем ближе к приматам весь организм. Где бы в таком случае следовало расположить таунгского ребенка?

У Дарта не было четкого представления о возрасте находки. Возраст окаменелых останков павиана, найденных в подобных карьерах, был не столь уж велик, что заставляло несколько усомниться в древности «Беби из Таунга». Впрочем, быть может, этот момент не слишком противоречит идее о «недостающем звене» между человеком и приматом в эволюции?

Эволюция взращивает целые родовые «деревья», чьи «ветви» – отдельные виды, и отношения между ними и есть то, что пытаются описать палеоантропологи. Для Дарта Australopithecus africanus был неизвестной доселе ветвью на этом древе человеческой эволюции, которая предоставляет уникальный шанс пролить свет на древнейший период человеческой истории. Тем не менее под гнетом скепсиса мирового научного сообщества Дарт отказался от продолжения своих исследований, и на сцене появились новые действующие лица, в частности, врач по образованию, шотландец Роберт Брум, занимавшийся поиском ископаемых в Южной Африке. Брум решил отыскать останки взрослого австралопитека, чтобы подтвердить выводы Дарта о таунгском ребенке.

Группа студентов Дарта проводила полевые исследования в пещере под названием Стеркфонтейн, находящейся в 50 километрах к северо-западу от Йоханнесбурга, у подножия холма на берегу небольшой речки Блоубэнк. От подобных пещер дух захватывает: взорам входящих открывается гигантская зияющая каверна с толстым слоем осадочных пород на откосах, повсюду нависают и вздымаются огромные сталактиты и сталагмиты, а если свернуть с главной тропы и углубиться в лабиринт ходов, можно наткнуться на «камеры»-тайники, хранящие свои окаменелые секреты, и даже подземное озеро. Над пещерой на поверхности находится заваленная взорванной брекчией территория размером с бейсбольную площадку, где и по сей день работают ученые, исследуя участок на предмет останков древних людей и животных.

Но в 1930 году Стеркфонтейн был действующим известняковым карьером, в котором студенты Раймонда Дарта собирали окаменелые останки древних обезьян. Брум присоединился к группе в одном из походов. Разбирая очередную груду брекчии, он обнаружил осколок окаменелости лицевой и челюстной кости со стертыми зубами. Кости были сильно повреждены, однако Бруму все же удалось идентифицировать находку: это были останки того самого взрослого древнего человека, принадлежавшего тому же виду, что и «Беби из Таунга», – Australopithecus africanus.

С тех пор в Стеркфонтейне было обнаружено еще много останков гомининов, включая и частично сохранившиеся скелеты. Наиболее замечательной была находка скелета взрослой женщины, известного в науке как Sts 14, с сохранившимся позвоночником, ребрами, тазом и частично ногами. Эти посткраниальные кости четко свидетельствовали о том, что древние люди, жившие в пещере Стеркфонтейн, были прямоходящими.

Скелет Sts 14 из пещеры Стеркфонтейн

И самое замечательное – ископаемые находили не только в Стеркфонтейне! Многочисленные пещеры с обширными залежами брекчии расположились повсюду в долине. В 1938 году один мальчик принес Бруму окаменелость, найденную на ферме всего в километре к востоку от Стеркфонтейна. Исследуя куски брекчии в этом районе, Брум и его команда обнаружили часть черепа гоминина и более крупную, чем в Стеркфонтейне, челюстную кость с более крупными коренными зубами. Изучив находки, Брум пришел к выводу, что что это останки другого вида, ныне известного как Paranthropus robustus.

Чуть позже в пещере Сварткранс (к западу от Стеркфонтейна) Бруму удалось обнаружить еще несколько крупных челюстей и зубов вида P. robustus. В это время Раймонд Дарт со своим учеником Филлипом Тобиасом проводили раскопки на стоянке Макапансгат в Северной провинции, где нашлись дополнительные кости Australopithecus africanus.

Это был золотой век науки о происхождении человека. В период с 1936 по 1951 год палеоантропология обогатилась еще пятью крупными местонахождениями и, соответственно, несколькими десятками новых костных останков древнего человека. Брум издал несколько обширных монографий, в которых описывал свои новые находки, а Дарт выступил с целой серией провокационных гипотез, описывающих, как наши древние предки пользовались орудиями и огнем.

А затем открытия новых стоянок древнего человека внезапно прекратились.

Это не значит, что прекратились исследования. Известные стоянки и пещеры по-прежнему приковывали к себе внимание ученых и приковывают вплоть до наших дней. Археологам даже иногда удавалось обнаружить в других частях страны останки, а также следы деятельности древнего человека, вроде использования орудий и пищи, которую он употреблял. Однако все это было найдено на старых местонахождениях, а новых не было, по крайней мере в Южной Африке. Казалось, что теперь все самое интересное было сосредоточено в Восточной Африке.

ГЛАВА 4

Палеоантропологические исследования на востоке Африки начались в 1920-х годах: Луис Лики тогда проводил раскопки в Кении и Танзании. Сначала с коллегами-учеными, а позже со своей женой Мэри Луис исследовал десятки местонахождений. Были обнаружены части скелета, древние орудия и окаменелые останки древней обезьяны, которую Лики считал предтечей вида Australopithecus.

Самым многообещающим из этих местонахождений было Олдувайское ущелье, где чета Лики работала уже много лет. Тысячелетиями один слой осадочных пород за другим наполняли местные русла рек и берега озер бесчисленными костями животных и каменными орудиями. Затем эрозия, словно нож, разрезала этот древний слоеный пирог с ископаемыми, проложив в нем огромное ущелье. Наиболее глубоко находится самый древний горизонт ущелья, именуемый Bed I. В этих-то древнейших слоях Мэри и Луис и обнаружили первобытные каменные орудия культуры, названной ими олдувайской.

В 1959 году Мэри Лики обнаружила в ущелье зубы гоминина; тщательные раскопки на том месте позволили найти крупные, прекрасно сохранившиеся обломки черепа. Определив, что череп принадлежал подростку, Луис в шутку прозвал находку «Dear Boy» – «дорогой мальчик»; быть может, он и был автором олдувайских орудий? Отталкиваясь от возраста обнаруженных поблизости останков животных, Луис и Мэри пришли к выводу, что орудиям и черепу должно быть около 500 тысяч лет. В коротенькой статье, описывающей находки, они дали новому виду название Zinjanthropus boisei[6]6
  Сейчас название Zinjanthropus boisei (зинджантроп Бойса) считается устаревшим, наиболее используемое – Paranthropus boisei (P. boisei). Прим. ред.


[Закрыть], мир же узнал ископаемого подростка под именем Зиндж (Zinj).

Череп Зинджа

Спустя месяц после того, как Мэри обнаружила зубы, а затем и череп, чета Лики доставила находки в Йоханнесбург, чтобы сопоставить результаты своих исследований с результатами Раймонда Дарта и Филлипа Тобиаса по ископаемым из Южной Африки. Зубы мудрости Зинджа были значительно крупнее, чем у вида A. africanus, и имели много общих черт с зубами вида P. robustus. Когда Зиндж стал известен широкой научной общественности, большинство ученых сошлось во мнении, что он был представителем вида, родственного южноафриканскому P. robustus, а не новым родом, как утверждали Лики. На сегодняшний день считается, что вид P. boisei является самостоятельным, однако состоящим в одном семействе и близком родстве с видом P. robustus.

Во время следующих раскопок в Олдувайском ущелье Лики обнаружили два фрагмента черепа, нижнюю челюсть и кисть существа, обладавшего большим головным мозгом и менее крупной челюстью, чем Зиндж. Впоследствии было обнаружено еще несколько фрагментов черепов и челюстей того же вида гомининов. Вывод напрашивался сам собой: некий вид, более близкий к современному человеку, чем любой из известных науке, жил в Олдувае приблизительно в то же время, что и Зиндж. Вероятно, автором тех орудий был не Зиндж, а представитель именно этого, неизвестного вида.

Лики отнесли эти ископаемые к новому виду, который они назвали Homo habilis (habilis означает «умелый»). Каменные орудия в Bed I в Олдувае, по гипотезе Лики, были сделаны этим древним человеком. Суть ее была в том, что именно изобретение каменных орудий спровоцировало эволюционные процессы (увеличение мозга и способность кистей брать орудия), превратившие древних гомининов в людей. Это доказывала и кисть, обнаруженная ранее: она выглядела именно как рука, приспособленная к производству и держанию орудия – с широкими подушечками и противопоставленным большим пальцем. И в то же время объем головного мозга у вида Homo habilis был вдвое меньше, чем у современного человека.

Но самое неожиданное открытие было сделано в 1961 году, когда физики из Университета Беркли разработали новые методы датировки вулканического камня. Хотя эти методы и невозможно было применить в пещерах Южной Африки, они прекрасно позволяли провести датировку множества ископаемых с местонахождений вроде Олдувая в Восточной Африке, поскольку в древних слоях были залежи вулканического пепла. Луис Лики отправил образцы пепла в Беркли, и скоро пришел ответ с результатами: возраст находок, сделанных в Bed I – Зинджа и H. habilis, – был не 600 тысяч лет, как считал Лики… их возраст был 1,75 миллиона лет.

Новые датировки изменили всю картину мира палеоантропологии: олдувайские находки были на порядок старше, чем любые другие орудия или останки древнего человека, известные науке. Однако это было только начало: Луис и Мэри обнаружили окаменелые останки вымерших приматов в местонахождениях гораздо более древних, чем олдувайские. Где-то на просторах Восточной Африки должны были быть древние горизонты, в которых будут найдены самые корни нашего человеческого фамильного древа: останки древнего вида – прародителя всех гомининов…

Поиски этого наиболее раннего вида гомининов стали наиболее значительным шагом палеоантропологии в 1970–1980-х годах. Команды ученых из Америки и Франции, присоединившись к Лики, планировали экспедицию в долину Омо на юге Эфиопии; когда же по состоянию здоровья Луис уже не мог полноценно участвовать в раскопках, ему на помощь пришел его сын Ричард. В долине Омо было найдено множество интереснейших ископаемых, включая наиболее ранний скелет современного человека (возрастом 200 тысяч лет), а также множество останков древних гомининов возрастом более двух миллионов лет. Однако открытий, которые смогли бы потягаться с олдувайскими, сделано не было.

Начав работать самостоятельно, Ричард Лики решил вести раскопки в районе озера Туркана в Великой рифтовой долине в Кении. Именно здесь Ричард и его жена Мив на протяжении 1970–1980-х годов возглавляли «банду гоминидоискателей», членом которой мне посчастливилось стать в свой первый приезд в Африку.

Ранние находки с озера Туркана включали впечатляющие ископаемые, в том числе череп самого древнего в мире Homo. Сегодня этот вид принято называть Homo rudolfensis; считается, что этот вид жил в одно время с видом H. habilis. В 1984 году старожил «банды» Камойа Кимеу обнаружил скелет, который стал наиболее ранним из когда-либо найденных скелетов Homo erectus. Находка прославилась под именем «Мальчик из Турканы»; скелет принадлежал юноше, жившему около полутора миллионов лет назад. У скелета наблюдалось множество черт, характерных для строения современного человека, за исключением основных различий в размере мозга, строении черепа и зубов.

Тем временем в начале 1970-х годов Дональд Йохансон, молодой и смелый ученый из Соединенных Штатов, отправился в экспедицию в Эфиопию, в местность под названием Хадар. Археологи обнаружили множество останков гомининов, в том числе и части скелета, вскоре получившие имя Люси и ставшие одним из наиболее известных археологических открытий в мире. Геологическая датировка скелета Люси и ассоциированных с ней находок показала, что их возраст – три миллиона лет.

Скелет Australopithecus afarensis Люси (слева) в сравнении со скелетом Homo erectus (справа)

В то же время Мэри Лики продолжала раскопки на севере Танзании: в ходе работ были обнаружены зубы и челюсть древнего человека возрастом 3,6 миллиона лет. Там же была найдена застывшая в вулканическом пепле цепочка следов древнего человека, ходившего на двух ногах. Для работы над формальным описанием находок Мэри пригласила молодого американского палеоантрополога Тима Уайта. Сравнив свои записи с результатами Йохансона, они пришли к выводу, что находки из Танзании и Эфиопии принадлежат одному виду наиболее ранних из известных науке гомининов. Вид получил название Australopithecus afarensis.

Открытия семейства Лики, Дона Йохансона и других ученых составили второй золотой век палеоантропологии. Именно их мнения были наиболее вескими в научных дискуссиях последующих десятилетий. Именно их работы настолько покорили меня, что я сам сделался ученым-палеоантропологом, как и они. Эти ученые продолжали свою деятельность и когда я был студентом, и когда я был начинающим ученым, и, конечно, именно они серьезнейшим образом повлияли на все, что я знаю и думаю по поводу эволюции человека. За прошедшие четверть века открытия, сделанные в их экспедициях, многократно расширили список известных ископаемых останков древних людей, добавив не один десяток (как неопровержимых, так и до сих пор спорных) ветвей к фамильному древу человека. В то время как я учился в Витсе и мечтал стать настоящим палеоантропологом, эти ученые главенствовали в научной дисциплине, которая теперь искала истоки рода человеческого не в Южной, а в Восточной Африке.

Эволюционное древо гомининов

Построение этого древа – первостепенная и продолжающаяся задача в исследовании как археологических, так и генетических данных; знаками вопроса помечены места на древе, где мы всё еще не уверены в порядке родства. Заметим, что на схеме изображены не все известные виды, особенно в нижней его части

ГЛАВА 5

На сегодняшний день весь список ископаемых, свидетельствующих об эволюции человека, можно разделить на три группы. В каждой группе – свои действующие лица: одни выявлены палеоантропологами, другие – благодаря анализу ДНК. Первая и древнейшая группа – наиболее туманная с точки зрения наших знаний о ней.

Благодаря полному сравнительному анализу ДНК человека и других приматов стало известно, что человек и родственные ему гоминины разошлись с древними предками шимпанзе где-то около 7 миллионов лет назад[7]7
  Здесь автор допускает неточность: это известно не по ДНК, а по палеоантропологическим остаткам и их датировкам. Прим. науч. ред.


[Закрыть]. Этот древнейший период нашей истории (с 7 до 4,3 миллиона лет назад) известен науке по немногим находкам, главные из которых были сделаны в 1990-е годы в экспедициях Тима Уайта – того самого молодого антрополога, которого за 20 лет до того Мэри Лики пригласила поработать в Танзании.

Наиболее важной находкой было обнаружение в долине реки Аваш в Эфиопии частичного скелета вида, которому было присвоено имя Ardipithecus ramidus. Этот древний примат был размером с самца шимпанзе и обладал схожим по объему головным мозгом. Отставленные большие пальцы на стопах, короткие большие и длинные остальные пальцы на руках свидетельствуют, что этот примат так же ловко перемещался по деревьям, как и современные обезьяны. Однако этот вид обладал чертами, присущими и более поздним видам гомининов: менее крупными клыками, менее вытянутым тазом и вертикальным позвоночником. Ardipithecus, конечно, не ходил на двух ногах, однако держался более прямо, чем современные приматы.

Кроме того, на более древних стоянках были также обнаружены останки видов, получивших названия Sahelanthropus tchadensis и Orrorin tugenensis. Однако находки были столь скудны, что дали лишь некоторые обрывочные сведения об анатомии этих древних видов. Находки были сделаны в Восточной и Центральной Африке, но останков гомининов того же периода в Южной Африке все еще не было обнаружено.

Вторую группу можно определить периодом с 4,2 до 1,5 миллиона лет назад; она представлена целым рядом разнообразных австралопитеков, включая Australopithecus africanus Раймонда Дарта и Paranthropus robustus Роберта Брума. Все они ходили на двух ногах, о чем свидетельствует анатомия таза, ног, стоп и позвоночника, схожая с анатомией современных людей. Вероятно, им было бы столь же неудобно передвигаться, используя все четыре конечности, как и нынешнему человеку, однако они все еще умели лазать по деревьям. Австралопитеки были невысокого роста, и их мозг был примерно в три раза меньше мозга человека; все они имели крупные предкоренные и коренные зубы, а некоторые – еще и большие моляры и мощные жевательные мышцы, что позволяло расширить рацион. Австралопитеки жили южнее пустыни Сахара, следов их пребывания на других континентах не обнаружено.

Третья группа нашей эволюционной истории открывается видом Homo erectus, жившим около 1,8 миллиона лет назад. Этот вид гомининов первым осмелился покинуть Африку, отправившись в разные части света. H. erectus был ростом примерно с современного человека, и его мозг был почти на 50% крупнее мозга австралопитека. Считается, что благодаря более крупному телосложению и размеру мозга этот вид мог свободно преодолевать большие пространства, использовать каменные орудия и питаться качественной пищей, включая мясо, добытое охотой. Многие антропологи считают именно вид H. erectus настоящими «первыми людьми».

За сотни тысячелетий H. erectus и произошедшие от него виды и подвиды, включая неандертальцев, расселились по самым разным уголкам земного шара. Этих предков человека принято называть «архаичными людьми». Африка была центром нашей эволюции, домом для величайшего разнообразия этих архаичных людей и, наконец, местом появления современного человека.

Масштабные открытия в генетике за последние 10 лет показали, что поздний период нашей эволюции был необычайно сложен. Большая часть того, что есть теперь в эволюционном багаже человека, обязана своим существованием первым популяциям современного человека, жившим в Африке всего лишь 200 тысяч лет назад.

По неизвестным нам причинам африканские популяции, размножившись, начали вскоре перебираться на другие континенты. Там они столкнулись и вступили в контакт с неандертальцами и прочими видами древних людей, прибавив их ДНК в генофонд человека современного типа. Далее эти люди, все еще большей частью африканского типа, распространились по всем уголкам земного шара, где прежде не ступала нога человека, включая обе Америки и Австралию. Около 10 тысяч лет назад люди на Ближнем Востоке, а чуть позже и в других частях света, занялись земледелием, что повлекло огромный рост человеческой популяции.

Ученым удалось узнать массу важнейших и интереснейших сведений касательно этой третьей стадии нашей эволюции. Но кто же были предки этих первых людей? Что наставило их на иной, чем у австралопитеков, путь? Различные виды австралопитеков успешно существовали за более чем два миллиона лет до появления первых видов, которых принято называть людьми. К сожалению, несмотря на колоссальные подвижки в генетике, данных об этих отпавших ветвях нашего фамильного древа она нам дать пока не может. Здесь нам может помочь лишь тщательный анализ найденных ископаемых.

А они, как назло, зачастую безнадежно фрагментарны. До определенного момента принято было считать, что вид H. habilis эволюционировал в H. erectus, который, в свою очередь, «превратился» в H. sapiens. Эта хрестоматийная теория непосредственной эволюции человеческого рода знакома, вероятно, практически каждому читателю этой книги. Однако по мере появления все новых и новых ископаемых и археологических находок эта простая картина становилась все запутаннее. Несмотря на многолетнее изучение известных науке останков вида H. habilis, мы практически ничего не знаем о строении тела этого древнего человека. И то, что мы так мало о них знаем, свидетельствует скорее о том, что они были много ближе к австралопитекам, чем к людям.

Во времена Луиса Лики все были уверены, что производство каменных орудий было непосредственно связано с эволюцией видов H. habilis и H. erectus; связь эта представлялась настолько прочной, что в какой-то момент автором орудий считался сам H. habilis. Однако сделанные в 1990–2000-х годах находки отодвигали дату начала изготовления каменных орудий все дальше и дальше. В 2015 году вблизи озера Туркана были обнаружены каменные орудия в слое породы возрастом 3,2 миллиона лет, что практически в два раза превышает возраст олдувайских находок. Эти каменные орудия с озера Туркана были созданы задолго до того, как жили все те виды с «достаточно» развитым мозгом (даже H. habilis). Несколько ископаемых окаменелостей возрастом от трех до двух миллионов лет были отнесены к Homo, самая ранняя из них – часть челюсти, найденная в Эфиопии. Однако ничего из этого не указывает на размеры мозга.

Другими словами, переход от австралопитека к Homo – один из наиболее трудных вопросов в изучении эволюции человека. Ответить на него без новых находок не представляется возможным. Быть может, стоило вновь попытать счастья в Южной Африке…

ГЛАВА 6

К 1996 году я был вполне состоявшимся молодым ученым. Мне был 31 год, и я уже несколько лет преподавал студентам-медикам анатомию человека. Я находил окаменелые останки гомининов на раскопках, а затем тщательно изучал их в лаборатории. У меня накопился приличный послужной список печатных работ и не было особых проблем с получением грантов. Вскоре я получил должность старшего научного сотрудника, заведующего сектором палеоантропологии; в мои обязанности в том числе входило следить за драгоценной коллекцией ископаемых, хранящейся в Витсе. Таким образом, я стал преемником Филлипа Тобиаса, руководившего хранилищем Витса на протяжении многих лет.

То было время смены поколений; молодые ученые привносили новые технологии и новые взгляды на многие вопросы. Возможно, благодаря интернету, компьютерам и тому подобным вещам мое поколение было более склонно к кооперации, сотрудничеству, чем предыдущее: мне хотелось расширить изучение хранящихся в Витсе ископаемых и предоставить возможность ученым свободно их исследовать.

Однако старшие коллеги и руководство университета призывали меня быть более сдержанным и осторожным в решениях. Когда меня назначали, заместитель начальника научного сектора пригласил меня в свой кабинет: