Текст книги "Помоги мне исполнить мечты"

Феба со всех сил спешила догнать Ив. Её подруга вылавливает еще яблоко.

– Шесть! Пять!

Стейси напугана. Она не хочет проиграть. Пытается достать яблоко, плавающее рядом с ней. Её руки дрожат. Уже шесть.

– Четыре! Три!

Стейси пытается достать зубами другое яблоко, но не выдерживает и хватает руками.

– Два!

Феба достала еще одно яблоко. Стейси тоже. Она радостно улыбается.

– Один! Стоп!

Толпа гудит и воет, присвистывает. Зрители хлопают в ладоши.

– Итак, в первой паре у нас семь – восемь, а во второй пять – три.

Все четверо поднялись. Стейси хитро смотрит на Лондон и улыбается, кажется, она произнесла: «Ха». Лондон смотрит на неё равнодушно.

– Можно подумать, что общий счет один – один, НО! Так как Стейси нарушила правила, она проиграла. Победа у вас, девчонки, – обращается парень к Лондон и Ив.

Первая бросается обнимать Ив, что-то шепча ей. Они, опьяневшие и радостные, вместе пританцовывают. Я сажусь снова на диван, мне спокойно.

– А твои подруги умницы, – говорит мне девушка, сидящая рядышком.

– Не то слово, – отвечаю я. В груди так тепло.

Музыка становится громче. Все разбегаются по своим делам. Лондон вновь победила. Стейси, сжав руки в кулаки, наблюдает за ней. Её трясет от злобы. Феба пытается её увести, но Стейси не слушает. Она хватается за край ванночки и переворачивает её:

– Ну, Уоррен! Я с тобой еще поквитаюсь! – кричит она.

Пол залит водой. Приподнимаю ноги, чтобы не намочить обувь. К моим ногам скатывается яблоко. Я беру его в руки, оно мягкое, даже немного подгнило. «Странно», – проносится у меня в мыслях.

– Эй, Стейси, – выкрикиваю я.

Та оборачивается, услышав своё имя. Я со всей силы бросаю в неё яблоко. Хэдшот! Прямо в голову! Из-за того, что яблоко было мягкое, оно разлетается от столкновения с головой блондинки. Все её волосы теперь в кусочках яблока. Она кричит от неожиданности. Пытается вытащить фрукт из волос. Рычит. Ребята вокруг начинают смеяться.

– Теперь мы квиты! – кричу я.

Стейси краснеет, затем синеет, и из её гневных глаз льются слезы. Наверное, её никогда не опускали вот так при людях. И она, пряча слезы, скрывается в толпе вместе с подругой.

– Вот это ты ей врезала, молодец! – Подбегает Лондон и, схватив меня за щеки, теребит их, а затем целует и лезет обниматься.

Музыка вновь заиграла. Свет полностью отключили. Теперь ничего не разглядеть. Лондон схватила Трента, тоже наблюдавшего за поединком, и потащила его плясать. Ив пригласил на танец какой-то парень. Ко мне подошел Брэд:

– Эй, было круто, – говорит он.

– Да, наверное, круто, – вторю я.

***

Брэд

Я сидел на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж. Вокруг меня то и дело зажимались парочки, ходили туда-сюда, вверх – вниз. Меня это порядком раздражало. Интересно, почему чертов Гарри не запрещает своим гостям пользоваться его спальнями, да и другими комнатами? Неужели ему это нравится? Хотя даю руку на отсечение, что он и сам развлекается с какой-нибудь грудастой девушкой наверху, пока Фебы нет. Она что, настолько слепа и тупа, что не видит того, как Гарри ей пользуется? Ах, да. Репутация и все такое. Если бы не это чертово пари, я бы не разыгрывал весь этот спектакль и, наверное, все также поддерживал свою репутацию одного из самых красивых парней в школе, встречаясь со Стейси. Однако, вся эта ситуация даже еще больше прибавила мне популярности.

– Эй, Брэд! – увидев меня, кричит Трент. – Здорово, друг, – произносит он, присаживаясь рядом, и мы приветственно ударяемся кулачками.

– Здорово. Ты их подвез? – спрашиваю я.

– Естественно. Знаешь, я думаю, что ты никогда не выиграешь в нашем пари. – Трент щурится от мерцающего света, он ухмыляется.

– Почему это? – удивляюсь я.

– Есть на то причины.

– Ты что-то от меня скрываешь? – спрашиваю я у Трента.

– Конечно, иначе мне не победить!

– Ха! Это мы еще посмотрим. – Прыскаю в кулак я и чувствую, как в кармане вибрирует телефон.

«Очередная рассылка новостей от Бриттани. Какая скука», – думаю я, а затем читаю сообщение.

– Воу, друг! Да тут у нас намечается потасовка наших знакомых, = удивленно произношу и даю прочесть сообщение Тренту.

Мы спускаемся на первый этаж и обходим множество комнат, прежде чем находим нужную. Соревнование по вылавливанию яблок ртом. Забавно. Эмили стоит в противоположном конце комнаты, лицо у неё испуганное, но сосредоточенное. Я решаю добавить ей чуточку уверенности, хватаю с бара первые два попавшихся напитка – все равно сейчас такая шумиха, что никто и не заметит этого – и иду по направлению к ней.

– Привет, – говорю я.

– Здравствуй, – произносит Эмили без каких-либо эмоций в голосе.

– Напряженная борьба будет. – Пытаюсь как-то продолжить разговор.

– Угу, – коротко отвечает мне она.

– Хочешь? – Я решаю перейти сразу к действиям.

Эмили забирает из моих рук напиток (только сейчас я замечаю, что это мартини), залпом выпивает, а затем откашливается. Наверное, она не пьет, раз ей непривычно это чувство горечи в горле.

– Спасибо, – говорит и отдает мне бокал.

Я ставлю оба бокала на небольшой кофейный столик, стоящий сбоку от диванчика, и наблюдаю за состязанием. Трент стоит недалеко от меня, в стороне ото всех. Я подхожу к нему и киваю в сторону Эмили:

– А ты уверен, что она девственница?

– Нет. – Он качает головой, а потом, похлопав меня по плечу, толкает вперед. – Вот ты и проверишь.

Стейси и Феба проигрывают. Теперь Стейси зла на весь мир. Эмили кидает в неё яблоко, которое, видимо, было подгнившим, и оно лопается об голову блондинки. Свет выключают, становится ужасно темно, музыка вновь играет. Когда Трент переключает внимание Лондон с Эмили на себя, я подхожу ко второй. Замечаю, что никто так и не взял второе мартини, которое я оставил на кофейном столике.

– Это было круто, – говорю я.

– Да, наверное, круто, – отвечает мне Эмили.

Я разворачиваюсь, чтобы взять второй бокал мартини, а когда поворачиваюсь, то Эмили уже расслабленно и довольно плюхнулась на диванчик.

– Не против выпить со мной? – спрашиваю я, подавая Эмили мартини.

– Нет, конечно, – говорит она иным, более звонким голосом.

«Алкоголь, видимо, ударил в голову», – пронеслось у меня в мыслях.

Когда она выпивает второй бокал мартини, я предлагаю ей что покрепче, и Эмили соглашается. «Ого! Неужели её так всего с двух бокалов разнесло?» – думаю я, пока направляюсь к бару, где заказываю нам по стопке виски. Вернувшись, я замечаю, что Эмили все также сидит на диване:

– Я тебя уже заждалась, – говорит она звонко.

– Виски? – Я протягиваю ей рюмку.

– Спасибо.

– Слушай, пошли, поболтаем? А то тут слишком шумно, – шепчу я ей.

Эмили заливается звонким детским смехом:

– Поговорить? Если хочешь меня, мог бы так и сказать!

«Какие чудеса творит алкоголь!» – проносится в мыслях у меня. Меня прямо-таки распирало от радости.

– Пошли, – говорит она.

Я беру девушку за руку и веду на второй этаж. Когда Эмили пьяна, она такая грациозная! Мы заходим в первую попавшуюся комнату, к счастью, она оказалась пуста. В темноте мало что можно было разобрать, но кровать я разглядел. Я подошел к Эмили и поцеловал. Она страстно мне ответила, на её губах все еще был привкус алкоголя и еще чего-то… ванили? Наверное, помада такая.

– Эм, это точно ты? – спрашиваю я.

– Конечно, я. Кто же еще? – пролепетала она и вновь прильнула к моим губам.

Мы слились в страстном поцелуе. Мои руки бегали по груди Эмили, по бедрам, и на этот раз она меня не останавливала. Голова была забита всяческими мыслями: какая же тонкая талия у Эмили, что она, похоже, надела лифчик с пуш-апом, и от этого её грудь кажется такой большой и соблазнительной, что у неё чертовски упругая попка. Мы раздевали друг друга. Видимо, намерения Эмили были серьезными, настолько она была решительна.

– Нет, – говорю я, когда она хотела снять свой лифчик. – Пусть останется. Мне нравится твоя грудь в нем.

Она ложится на кровать и приглашает меня:

– Ну же, иди ко мне. Я не кусаюсь.

И я соглашаюсь. Меня немного смущало то, как была равнодушна Эмили, словно она заранее знала, что должно случиться здесь, наверху, как только я поднес ей первый бокал мартини. Но я и ликовал. Ха! Выкуси, Трент!

Эмили лежала подо мной, готовая к любым действиям, не боялась, не плакала, даже не смеялась. Я медленно снимаю с неё трусики и спрашиваю, как бы, между прочим:

– А ты девственница?

И она снова залилась своим звонким смехом. Я было подумал, что она накурилась или приняла какое-нибудь психотропное вещество – до того громко она смеялась.

– Нет, конечно. Давай же, не бойся, – произнесла она, успокоившись.

Я немного растерялся, но дело оставалось за малым.

«Все-таки Трент ошибался!» – подумал.

Она вздыхала, охала и стонала как-то наигранно, что ли. Я ловил себя на мысли, что так и должно быть, раз она не девственница, но червячок сомнений прокрадывался в мою голову.

Эмили

– Эй, было круто, – говорит Брэд.

– Да, наверное, круто, – вторю я.

Мне вновь приходит сообщение: «Озлобленная из-за проигрыша Стейси наткнулась на местную шлюху в парадном зале! Что же будет!»

Пока Брэд отвернулся, я незаметно ускользаю. Из-за темноты очень сложно разглядеть что-либо, но открытые окна и лунный свет хоть немного, но освещают путь. Впереди слышатся крики и возгласы Стейси.

– А ты чего сюда приперлась?! – вопила она. – Шлюхам вход всегда и везде запрещен, если ты не знала, Фелиция!

– Стейси, милая, а что это с тобой такое? – сладко протянула та самая Фелиция. – В тебя что, тухлым помидором кинули?

Я не могла разглядеть, как же она выглядит. Только заметила рюкзак и длинные волосы. Глаза еще не сильно привыкли к темноте. Свет мерцал.

– Пошла отсюда! – Визгнула блондинка и толкнула собеседницу. – Шлюхам здесь не рады!

– Что-то я не видела такого предупреждения на флаере.

– А к чему его писать? Ведь тебе любые двери открыты, стоит только переспать с кем-нибудь! Сколько у нас дверей в школе? Ах, да! Много.

– Я тебе все волосы выдеру, стерва! – произносит Фелиция и направляется к Стейси. Та пятится, но Фелицию кто-то хватает за руки.

– Она этого не стоит, – говорит ей мягкий, знакомый мне голос.

Меня раздражает Стейси, и потому, уже привыкнув к темноте и разглядев все, я выхожу вперед:

– Эй, Стейс, тебе что, было мало? Я могу еще что-нибудь тухленькое найти. Знаешь, я тут поняла, что из меня отличный хэдшотер вышел бы!

– Вали к херам, Беннет! – огрызается блондинка.

– Нет, это ты уйдешь вместе со своей подругой. – Я киваю в сторону Фебы.

– С чего это? – Язвит она.

– С того, что все и так уже видели твоё унижение, а сейчас унижаешься ты еще больше.

– Я вам еще это припомню, – говорит Стейси и, подойдя ко мне, грозится пальцем. – Запомни мои слова.

– Ланнистеры всегда возвращают долги, да? – Шучу я, делая отголосок в известный сериал.

Те, кто понял всю суть моей соли, начинают потихоньку смеяться.

– Вы у меня еще все посмеетесь! – Истерит Стейси и, взяв под руку Фебу, покидает вечеринку.

– Ну да, ну да! – бросаю ей в след слова и оборачиваюсь.

Фелиция кивает мне и говорит одними губами «Спасибо». Её за руку держит парень – Фредди Крюгер, я узнала его по накладным ногтям.

– Эй, кто-нибудь, принесите мне, пожалуйста, лист бумаги и фломастер! – говорю. В моей голове безумная идея.

Я выхожу на улицу и подхожу к чучелу Хеллоуина. Мне приносят лестницу и помогают подняться по ней. На лицо чучелу я креплю лист бумаги и спускаюсь на землю.

– Гори в Аду! – говорю я.

Чучело загорается. В средневековые века люди постоянно сжигали чучела на Хеллоуин, чтобы отпугивать злых духов, призраков и восставших мертвецов огнем. Все начинают смеяться и повторять за мной:

– Гори в Аду!

Кто-то фотографирует это на телефон, кто-то снимает. В свете от костра я немного вижу лицо Фелиции, она улыбается и смотрит на огонь. На лице чучела я прикрепила лист бумаги, на котором написано большими печатными буквами имя: Стейси.

Брэд

Когда мы закончили заниматься сексом, Эмили растянулась на второй половине кровати и, закутавшись в одеяле, уснула. Я быстро собрал свои вещи, оделся и спустился вниз, ища Трента, чтобы сообщить ему о выигранном пари. Увидев его, сидящего у стены и курившего косяк, я поспешил. Меня так и распирало от радости все ему рассказать! Комната была полупустая, наверное, большинство ушло купаться в бассейне или еще какое-нибудь зрелище нашли.

– Эй, друг, я выиграл! – радостно произношу, толкая его в плечо.

– Серьезно? – немного заторможено отвечает он. Накурился.

– Да, гони мой выигрыш!

Трент моргает, а затем трёт свои глаза, пытаясь прийти в себя. Он наклоняется голову в сторону, а затем вновь поднимает взгляд на меня.

– И когда же ты успел, друг мой? – интересуется Трент.

– Только что. Она спит наверху, – говорю я.

А затем вижу, как в дверном проеме появляется Эмили. Она, улыбаясь, остановилась в дверном проеме, потирая свои плечи от холода, и стала оглядывать комнату.

– Вот, смотри, – проговариваю и направляюсь к ней. Трент идет следом.

– Эй, привет, – говорю я.

– Мы уже встречались сегодня, – отвечает Эмили.

– Ну да. Это я… эм… Ты как? – интересуюсь.

– Хорошо. – Эмили пожимает плечами. – А что такое?

Нас перебивает девушка, нарядившаяся в костюм предсказательницы. Она появилась ни откуда, держа в руках небольшую миску с водой.

– Не хотите узнать имя вашего будущего суженного? – спрашивает она у Эмили.

– Не знаю. А как это? – Эмили чуть-чуть усмехается. Ей определенно нравилось то, насколько человек может вжиться в свою роль на Хеллоуин, и, наверное, ей нравились такие вот забавные штучки.

– Смотрите! – проговаривает предсказательница.

Девушка кладет миску на пол, достает из кармана платья яблоко и нож и начинает срезать с яблока кожуру.

– Мы спросим имя у яблочной кожуры, – произносит она.

– Вообще-то, мы тут беседуем, а вы нас прерываете, – возмущаюсь я.

– Брэд, ты чего? Это же просто шутка, к тому же очень забавная, – прошептала Эмили. Похоже, её забавляли такие вещи.

Девушка берет в руки кожуру и просит, чтобы Эмили подула на неё, что та и делает. А затем она бросает кожуру в миску, где та расплывается в разные стороны.

– Я ничего не понимаю, – пролепетала Эм.

– Та-а-а-а-к. Имя вашего суженного будет начинаться с буквы «М».

– Майки? – чуть слышно произнесла Эмили, но я услышал и сделал вид, что ничего не было.

– Так мы можем теперь поговорить? – спрашиваю я.

Предсказательница собирает свои вещи и покидает нас, цепляясь к другим людям, что встречаются ей на пути.

– О чем? – Эмили разворачивается ко мне лицом. Она моргает часто-часто и хмурится, недоумевая.

– О нас.

– В каком смысле?

– Ну, о том, что между нами только что было.

– А что между нами было? – удивляется Эмили. – Брэд, ты в порядке?

За моей спиной тихо хохотнул Трент. Я понимаю, насколько глупой кажется эта ситуация. И я настолько сконфужен, что начинаю болтать что-то себе под нос, не разбирая, что же говорю.

– Эм, извини, я не знаю, что несу. Наверное, я перебрал с алкоголем немного, – перевожу тему.

– М-м-м, – протягивает она.

Я разворачиваюсь к Тренту и, схватив его за шиворот, тащу на второй этаж. Нахожу ту самую комнату и заталкиваю туда друга.

– Эй, что ты творишь? Я же не виноват, что ты переспал не пойми с кем.

– Это была Эмили, я клянусь! – злобно произношу.

Затем подхожу к кровати и начинаю будить спящую там девушку. Она некоторое время мычит и разводит руками, дабы от неё отстали, но затем просыпается.

– Эм, скажи это ты?! – Я хватаю её за грудки и начинаю тряски в порыве злобы.

– Да-да, я! Что ты делаешь? – Возмущается девушка.

– Вот видишь! – Обращаюсь к Тренту и отпускаю Эм.

Тот спокойно продолжает:

– Извини моего друга. Но назови, пожалуйста, свое полное имя.

– Я Эмма! Эм-ма! – восклицает девушка и начинает медленно одеваться.

– Вот видишь! Она тоже Эм, только Эм-ма, – поясняет мне Трент.

– Вы что, чиканутые? – Делает вывод Эмма.

– Иди уже отсюда! – огрызаюсь я.

Эмма фыркает и, напялив обтягивающее платье и сапожки, покидает комнату, громко хлопнув дверью.

– Я же говорю, тебе не выиграть этот спор, – все тем же спокойным и раздражающим меня голосом говорит Трент.

– Нет! Я пересплю с ней, чего бы это мне не стоило! – выпаливаю я полным решительности голосом.

Друг смотрит на меня диковато и с некой рассеянностью. Он хотел что-то мне ответить, но решил все же промолчать.

Тринадцать
Лондон

Сегодня 2 ноября. Суббота. Обычно каждую первую субботу ноября старшая школа устраивает ежегодную вечеринку у костра. Она проходит или на пустыре рядом со стадионом, или возле речки, но тоже рядом со стадионом.

Эмили не изъявила желание пойти на вечеринку, она вообще не любит такие мероприятия. Трент тоже не пойдет, а без него мне идти как-то неохота. Уже почти девять вечера. Темно. Я просматриваю странички в интернете, что-то читая, что-то просто пролистывая.

Внезапно получаю сообщение от Трента: «Привет, я свободен, не желаешь прогуляться?» Отвечаю: «С удовольствием». И мигом мне приходит ответ: «Тогда выходи».

Я накидываю на себя другую футболку, кофту и запрыгиваю в джинсы, затем хватаю кеды и, вприпрыжку спускаясь по лестнице, пытаюсь по-быстрому надеть их. Остановившись у двери, распускаю волосы, которые были собраны в пучок, поправляю их. Смотрюсь в зеркало: выгляжу, как всегда, хорошо, даже в обычной одежде. Восстанавливаю дыхание и, подождав еще пару секунд, открываю дверь.

– Привет, – говорит мне Трент.

– Привет, – отзываюсь я.

– Идем? – спрашивает он и протягивает мне руку.

Наши пальцы сплетаются. Он прижимает меня к себе, и мы целуемся – не так, как всегда – очень нежно, словно он пытается извиниться за что-то. Мы просто бродим по улице туда-сюда. Молчим. Меня это очень настораживает. Когда мы второй раз проходим мимо моего дома, я решила спросить:

– Что случилось?

– В каком смысле?

– Ты другой, – говорю я. – Сейчас другой. И не думай, что я в тебя влюбилась или еще что-то там, у нас просто секс. Но, тем не менее, ты другой и совершенно не так ведешь себя, как обычно.

– Я и не думаю, – произносит он, и я заметила, как его глаза блеснули в свете фонаря. – Просто… не знаю, как сказать.

– Эй, у нас все без обязательств было, помнишь? – проговариваю, разомкнув наши руки и помахав своими в воздухе.

– Да я не об этом. – Он почесал затылок.

– Тогда что? – требую.

– Эмили сегодня никуда не собиралась?

– Нет. Причем тут Эмили? – недоумеваю.

– Это все Брэд. Когда мы впервые вас увидели, тогда на физкультуре, я по её поведению просто-напросто предположил, что она может быть девственницей, и рассказал свои домыслы Брэду. А он сказал, что, значит, поможет ей с этим. И мы поспорили. Я говорил, что у него ничего не получится, и, когда услышал это из уст Эмили, удостоверился в своей правоте. Но ему, похоже, все равно. Он словно слетел с катушек, у него навязчивое желание переспать с ней, чтобы не показаться слабаком передо мной.

– Фигасе! – вырывается у меня.

– Следи за ней, хорошо?

– Конечно.

– Ты не злишься на меня? – спрашивает он.

– За что?

– За то, что я раньше не сказал.

Я слегка улыбаюсь. Киваю отрицательно, словно говорю: «Нет, конечно, я не обижаюсь».

– Черт… – произношу и закрываю лицо ладонями.

– Значит, все-таки злишься? – Сделал выводы Трент.

– Нет. Спасибо за правду. Ты самый добрый из парней, которых я встречала.

И вот я призналась. Черт, я призналась! Я не могла!

Трент гладит мою щеку пальцами, а затем целует в губы. Сначала с той же извиняющейся нежностью, а затем между нами снова пробегает искра, и поцелуй становится все более страстнее и настойчивее. Мне жарко. Мне очень жарко. Он держит меня крепко за талию, я держусь за его волосы, за спину, за шею. Обвиваю его своей ногой. Я хочу Трента. Трент хочет меня.

– Идем, – говорю я, потянув его в сторону своего дома. – Родители придут еще нескоро.

– А ты что, одна в этом большом доме? – Выдыхает он мне в лицо. Его дыхание терпкое с запахом ментола. Я киваю, не в силах произнести еще хоть слово.

Мы захлопываем входную дверь и, продолжая целоваться, поднимаемся по лестнице. Пуговицы на рубашке Трента потихоньку расстегиваются. Молнии наших джинсов расходятся. Я закрываю дверь в свою комнату на защелку и полностью отдаюсь нашей страсти.

Эмили

В моей комнате темно. Я так люблю темноту. Единственным «светильником» является компьютерным монитор, который включен. Несмотря на теплый ноябрь, – а вообще, на юге Калифорнии всегда тепло, даже в январе температура редко когда опускается ниже нуля – мне холодно. Морозит. Я уже надела свитер и укуталась в одеяло, а все равно прохладно. Возможно, я простудилась.

На самом деле я люблю холод. Почему-то он всегда был мне по духу. Помню, как после смерти Тома я поникла и стала равнодушной, а один из бывших одноклассников прозвал меня ледышкой из-за того, что я ко всему относилась хладнокровно.

Я бы очень хотела увидеть зиму, почувствовать её, стать ею. Последние несколько лет снега зимой почти нет, а если и есть, то он всего-то слегка припорошит землю и сразу растает.

И тут, как будто услышав мои мысли, герой сериала, который я смотрела, произносит:

– Зима близко.

– Если бы, – разочарованно бубню себе под нос.

Мой телефон зажужжал, оповещая о звонке. Я не стала включать свет, и потому искать мобильник пришлось в полутьме. Когда на дисплее я увидела имя «Брэд», то была очень удивлена.

– Да? – говорю я.

– Привет, ты сегодня никуда не собираешься? – мягко произносит он.

– Нет, не собираюсь, – резко говорю, даже не поприветствовав парня.

То, как он вел себя на вечеринке у Гарри, очень меня насторожило. Походу, парень влюбился. Но я-то – нет. Почему-то мне сразу захотелось включить задний привод и дать по тормозам. «Ну, уж нет, – думаю я, – если он втюрился, то это нужно прекращать и поскорее.»

– Почему?

– Потому что не хочу.

– Слушай, если я приеду к тебе, ты выйдешь? – спрашивает он, чуть ли не промурлыкав эти слова. Баритон его голоса был очень мягок и нежен.

– Может быть, но зачем?

– Я бы хотел с тобой поговорить. Так ты выйдешь?

– Может быть, – все тем же холодным тоном говорю я.

– Хорошо, – проговаривает Брэд и отключается.

Я обратно залезаю под одеяло и продолжаю смотреть свой сериал. Не прошло и пятнадцати минут, как мне снова пришлось вставать с кровати из-за звенящего телефона.

– Ну, так решай, – говорит Брэд, как только я ответила на звонок.

Выглядываю из окна: у нашего дома припаркована машина. Бред стоит, облокотившись об неё и глядя на входную дверь. Вероятно, ожидает моего выхода. Мне ничего не остается, как спуститься к нему. Проходя мимо зеркала, я заметила, как ужасно выгляжу, но мне плевать. Кристи уже, похоже, мирно спала в своей комнате, потому я тихонько, чтобы не разбудить её, стала спускаться по лестнице.

– Привет, – произносит парень, как только я закрываю за собой дверь.

– Здравствуй, – отвечаю я и натягиваю на себя длинную кофту, пряча в рукавах руки.

– Ты что, болеешь? – спрашивает Брэд.

– Нет. Замерзла, – проговариваю и замечаю, как же легко одет мой собеседник. – А как ты узнал, где я живу?

– После того, что ты устроила у Гарри со Стейси, все знают твой адрес. – Он пожал плечами.

– Ого!

И повисло молчание.

– Слушай, я хотел тебе кое-что сказать… – начал было Брэд. Но я обрываю его на полуслове:

– Нет. Ты мне не нравишься. И я бы хотела, чтобы ты забыл, что было в «Браймонте», – резко говорю и вижу, как переменился в лице парень. Мне стало неловко. Чтобы сгладить ситуацию, я добавляю: – Но мы можем остаться друзьями.

– Друзьями? – недоуменно повторил он.

Я киваю и выжидающе смотрю на него.

– Что ж… друзьями. Было бы неплохо. – Он слегка улыбнулся. – Скажи, друзья обнимаются? По-дружески, конечно.

– Да, обнимаются. – Я улыбнулась и ответила на объятия Брэда.

Мы немного поболтали. Брэд рассказывал, как обо мне отзываются остальные ребята в его окружении. Они считают, что я сама себе могилу рою, потому что Стейс не оставит это просто так. Посмотрим.

– Эй, не хочешь поехать на вечеринку у костра с другом? Отметим, так сказать, это событие, – произнес Брэд.

На самом деле я не знаю, что меня дернуло согласиться. Я подумала: «А почему бы нет?» Ведь я с ним объяснилась, думаю, он не глупый парень и все прекрасно понял.

Но мне нужно было собраться. Я надела первое, что попалось мне под руку в темноте: полосатые гетры, какой-то черный сарафан на бретельках, поверх него серый свитер и полусапожки. Отросшая челка лезла мне в глаза, пришлось её заколоть набок. В целом, все было не плохо, и выглядела я прилично. Макияж наносить не стала, потому что не люблю это дело, и мне, по правде, было лень. Я осторожно вышла из дома, чтобы Кристи не услышала, и села в машину к Брэду, который повез нас на вечеринку.

На это раз все было простенько: огромный костер, в который постоянно подкидывали дров, чтобы он не потух, вокруг костра танцевали довольно пьяные старшеклассники, три бочки с соком и еще две машины, полностью набитые коробками с пивом, и музыка, льющаяся из колонок одной из машин. Чучела тоже присутствовали, но уже ростом с человека, набитые фейерверками и еще какими-то штучками, которые взрывались при контакте с огнем.

– Ну, как тебе? – спрашивает Брэд.

– На самом деле, никогда не была на вечеринках, ну, кроме той, что проводилась у Гарри. – Признаюсь. Мы ведь теперь друзья, да? А значит, ему можно говорить что-то наподобие такого.

Если честно, то я редко когда кому-то в чем-то признаюсь. Мне кажется, что я ничего не чувствую, разучилась. Да, мне бывает больно. Но как тут не может быть больно, если такое переношу? Да, у меня есть чувство жалости, гнева, разочарования. Но это не те чувства, которые остаются в сердце. Мне кажется, что я не могу любить, что я не могу быть счастлива. Я люблю Кристи. Люблю и Лондон. Но это чувство любви, не привычка ли оно?

– Правда? – переспрашивает удивленный Брэд, и я киваю.

Мы садимся на бревнах у костра. Я греюсь. Кто-то бросил еще одно набитое хлопушками чучело в костер, и разноцветные фейерверки засвистели в воздухе. Некоторые светящиеся огоньки летели в меня, но это было даже забавно. Я пыталась их ловить на ладошку, но они или уже затухали, или больно обжигали меня.

Вдруг я заметила там, вдалеке, кучку девушек, внимательно следящих за мной. В темноте было сложно что-то разобрать, я и не пыталась, но было чертовски интересно, чем же моя персона привлекла их внимание. Затем наблюдала за тем, как веселятся другие ребята. Они прыгали, бегали возле костра. Некоторые даже попытались пригласить меня, но я отказалась. От Лондон пришло многозначное сообщение: «Ты дома?», на которое я быстро настрочила развернутый ответ, заранее зная, что подруга будет выпытывать даже самые мелкие детали: «Нет, я с Брэдом на вечеринке». Но она не ответила на него.

Я была так занята, что и не заметила, как Брэд принес два стаканчика пива. Не заметила и то, как в один из них он что-то то ли подсыпал, то ли бросал.

– Будешь? – интересуется парень.

– Да, конечно. – И я выпиваю полный стаканчик, постоянно морщась и думая про себя о том, какой же это противный напиток. Теперь всегда с пивом у меня будет ассоциироваться это ощущение и этот привкус.

Меня охватило какое-то странное ощущение, граничащее с наслаждением и грустью. Мне вдруг в один момент стало очень грустно и захотелось с кем-то поговорить, а в другой момент я уже хочу веселиться. И единственное, что оставалось неизменным так это то, что ужасно хотелось шоколадного молока. Нет, я серьезно.

Я хочу поговорить. Язык развязался. Меня вдруг понесло на такие «серьезные» темы как: кто-то же будет королем Вестероса, кто останется в живых, выживет ли Джон Сноу, что будет в новом сезоне «Шерлока», и – о боже! – не правда ли, что шикарные глаза у актера, который играл Локки в «Мстителях» и «Торе»?

Брэд меня куда-то повел, но мне было все равно. Я не понимала себя. Моя словарная диарея не прекращалась: я уже перебрала все возможные темы в сериалах, по которым схожу с ума. Затем начала описывать то, как же грустно было, когда Дин умер в сотый раз и стал демоном. И почему бы нам не стать охотниками?

Мы пришли на стадион. Сели на самую нижнюю лавочку. Мои ноги ватные, и мир казался полупрозрачным, размытым. Мне захотелось спать, но я преодолевала это желание. Я все еще рассказывала о возможном существовании ангелов и вела себя, как полная дура. Брэд заткнул меня своим поцелуем. Он был какой-то неприятный, принуждающий, словно я какая-то вещь, словно я наваждение. Я попыталась его оттолкнуть, но не было сил. Я пыталась встать, пошевелить ногой, рукой, но не смогла! Казалось, что меня парализовало.

Бред обхватил меня руками, укладывая на скамейку, он забросил мою ногу на его бедро, от чего создавалось ощущение, словно я обвиваю его своими ногами. Он поспешно стягивал с меня мой свитер, схватив за шею, целовал её, спускаясь ниже и ниже.

Девушка, которая была так похожа на Эмили, скажи мне, кто ты?! Это была не я. Я, Эмили, протестовала, я кричала во все горло, я царапалась, я кусалась, я толкалась, я бежала подальше ото всего, я боялась! Но все это происходило лишь у меня в голове…

Я, ведь я вовсе не такая! Я никогда не отдалась бы вот так, первому встречному! Мне было противно. Меня приводили в шок его склизкие поцелуи на моей коже. Я дрожала и заливалась слезами, по коже бегут тысячи тысяч мурашек. Но я ничего не могла сделать. Сейчас я напоминала себе тряпичную куклу, которой руководствуется мерзавец. Я была парализована. Вместо криков из меня вырывались лишь жалкие стоны и мычание.

А Брэда это лишь еще больше заводило. Он вспотел, его улыбка и сумасшедший огонек в глазах заставляли меня еще больше ужаснуться. Он спустил бретельки моего платья с плеч, совсем оголяя их, и начал целовать, спуская платье все ниже. Боже, почему я не могу его ударить?! Не описать словами, как мне хотелось умереть в этот момент из-за того, что понимала, что он хочет сделать. И спасения не было. Меня парализовало, я даже слова не могу молвить, Брэд не жалуется, а вокруг ни души, которая пришла бы мне на помощь.

Мои слезы стекали ручьем по лицу – это было единственным знаком того, что я все понимаю, но ничего не могу сделать. Я приготовилась уже умереть в мучениях. Брэд обхватил моё бедро, оголяя его, и стал потихоньку приспускать мои трусики. Затем стал расстегивать ширинку своих брюк, приспуская их.

Я была одна. Я есть разум. Это тело, не отвечающее на мои приказы, было не моё. Мысленно мне так хотелось поскорее прокрутить этот год вперед, чтобы покончить с этим, чтобы умереть. Мои ноги бесформенно лежат на скамейке, платье спущено на грудь, открывая мой лифчик, волосы слиплись от слез, один ботинок, вероятно, я уже потеряла, а гетры безобразно спущены и скомканы на голени. Когда я расслышала шелест упаковки с презерватива, я уже окончательно потеряла надежду и попрощалась с собой нынешней, представляя, как буду лежать где-нибудь в поле, окровавленная и полуголая. Обо мне напишут в газете, и тогда я уж точно прославлюсь.