Текст книги "По обе стороны старого зеркала"

Рассказ девятнадцатый
Ворона-воровка

Лохматая голова Фимки показалась из старого чердачного зеркала. Затем появилось туловище с руками и ногами. Василия на чердаке не было, он лежал на печке и смотрел в окошко на круглую жёлто-оранжевую луну. Она напоминала ему бабушкин блин на сковородке. Фимка появился перед ним внезапно. Он запрыгнул на печную лежанку и сел рядом, свесив мохнатые ножки.

– Опять ты здесь? – удивился Васенька и сверкнул глазами в темноте комнаты. – Что-то случилось? Вижу, что тебя распирает от нетерпения, хочешь что-то мне рассказать.

– Агафья меня прислала к тебе. Ведьмак пропал, в речке утонул. Дудка опять твоя, возьми её. Теперь уже насовсем.

– Ну и дела! – воскликнул Васенька. – Не повезло ведьмаку, жаль его. Зла он ни мне, ни тебе не желал. Опять с нечистью воевал?

Фимка кивнул и ответил:

– Ворону перо отослали, он помог дудочку в реке найти.

– Не верится мне, что ведьмак пропал. Ну да ладно, давай мне дудочку, пусть у меня лежит, в укромном месте. Она долго в воде находилась, надо бы её на солнышке просушить, – решил Васенька.

– Если у Сони родятся котята, подарю тебе одного. Хочешь? – предложил Васенька Фимке. – Будешь играть с ним, пока он маленький. Вырастет – станет мышей ловить. Маруся молочком его будет поить, а ты – дружить с ним, – предложил Васенька.

– Ладно, посмотрим, может быть, возьму его. Агафья обрадуется, она колдунья, а колдуньи кошек любят, – ответил Фимка.

– Чем занимаешься? Помогаешь Марусе? – спросил Васенька.

– За козами присматриваю, яйца гусиные и утиные собираю и хозяйке отдаю. Носки вязать из козьей шерсти научился. Хочешь, тебе свяжу? Зимой будешь носить.

– Хорошо, свяжи. Буду в них зимой по дому ходить, – согласился Васенька.

– Ладно, пошёл я. Ночь кончается, надо успеть вернуться. Увидимся, – на прощание сказал Фимка.

– Надеюсь, увидимся. Иди, – ответил Василий.

Фимка исчез в зеркале. Рассвело. Василий вышел из чердака на крышу и положил сушить дудочку, спрятав её за печной трубой. Прилёг рядом на крыше и задремал. Проснулся он оттого, что кто-то трогал его мягкой лапой за пятку. Открыв глаза, он увидел Баюна.

– Проснись, Василий! Твою дудку украли! – промяукал кот.

– Как украли? Кто? – вскрикнул Василий.

– Я гулял по вашей крыше и спугнул ворону, – стал рассказывать Баюн. – Смотрю, она возится за трубой. Схватил её за хвост, перо вырвал из него. Ворона в клюве дудочку держала, вспорхнула и улетела в сторону леса. Около него сосна высокая растёт, на ней ворона гнездо вьёт. Носит туда веточки, солому и в гнездо складывает.

– Ах, я болван! А я ведьмака ругал за то, что дудку не сберёг. Хорош, нечего сказать. Что теперь делать-то? – расстроился Василий.

– Я мог бы на дерево забраться, но уж больно высоко, боюсь, не слезу с него, высоты боюсь, – с сожалением сказал Баюн.

– Нет, тут надо думать. Сама ворона ни за что дудочку не отдаст, – возразил Василий.

– Может быть, ей кусок мяса принести? – предложил Баюн.

– Ты думаешь, она тебя отблагодарит и дудку вернёт? Ха-ха! Плохо ты её знаешь, – усмехнулся Василий.

– А что вороне нравится? Чем её приманить можно? – спросил Баюн.

– Я ворон часто с крыши прогонял. Сейчас вспомню, на что они зарились. Как-то раз бабушка внучкины яркие ленточки развесила сушить после стирки. Ворона одну украла. Пуговицы на столе в саду лежали, бабушка к платью их пришивала. Красивые блестящие пуговицы были, опять ворона тут как тут. Утащила самую красивую. Эх, придётся в бабушкиной шкатулке что-нибудь найти. Жаль конечно, но ничего не поделаешь, – вздохнул Васенька и даже всхлипнул. Не хотелось ему брать что-нибудь из его сокровищ, хранил он их, берёг и часто перебирал, любовался ими. Забрался он на чердак, взял шкатулку и высыпал из неё всё на пол. Среди старых монет, камушков и ракушек лежали бабушкины жёлтые, красные и зелёные бусы. Они были яркие, с блеском и переливом. «Вороне бусы понравятся. Попробую на них дудочку обменять», – подумал с надеждой Васенька.

Сосна с вороньим гнездом росла недалеко. Васенька быстро добрался до леса и взглянул на сосну снизу вверх. «Да-а! Высоко! Баюн бы не залез сюда», – подумал Василий. Хозяйки гнезда на сосне не было. Надо было ждать её возвращения. Домовой сел под сосной и, прислонившись к её стволу, стал ждать ворону. Бусы он держал в руках перед собой. Они красиво переливались под солнечными лучами. Просидел он недолго. В двух шагах от него на траву прилетела ворона. Она зорко смотрела на бусы и на Василия. Глаза её загорелись от жадности.

– Подари мне бусы! – каркнула она.

– Ишь ты! Это бусы для хозяйки гнезда. Это твоё гнездо на сосне? – спросил Василий.

– Нет, не моё, но я знаю эту ворону. Непутёвая она и растеряха. Не дари ей бусы, – сказала ворона с завистью.

– Я ей ничего не дарю. Хочу обменять бусы на дудочку, ворона её украла у меня. Дудка лежит в её гнезде, – хитро прищурившись, сказал Василий. – Принеси мне её, и я отдам бусы тебе.

Обрадованная ворона взлетела и забралась в чужое гнездо. Она клювом стала ворошить его, разбрасывая ветки, солому и прутья в разные стороны.

– Нашла, нашла! – каркнула ворона.

– Бросай мне, я поймаю! – крикнул ей Василий.

Ворона сбросила дудочку вниз, и Васенька поймал её на лету. В этот момент к гнезду прилетела его хозяйка.

– Воровка! Залезла в чужое гнездо! Убирайся! – громко каркнула прилетевшая ворона.

– Это я воровка? От воровки слышу! – с обидой каркнула другая ворона.

Началась драка. Вороны щипали друг друга, громко каркали и хлопали крыльями. Перья полетели в разные стороны. Васенька не стал дожидаться конца этой разборки и дал стрекача в сторону дома.

Соня вышла на крыльцо дома и прислушалась. Она увидела бегущего к дому Василия. К драке уже присоединились другие вороны, шум стоял около леса невообразимый.

– Фу! Убежал вовремя! Это всё из-за дудочки! Ворону наказали за воровство, – запыхавшись, проговорил Василий.

– Ай да Василий! И дудочку нашёл, и бусы сберёг! – засмеялась Соня.

Васенька залез на чердак, положил бусы обратно в шкатулку, а дудочку спрятал в укромное место, известное только ему одному.

Рассказ двадцатый
Лесная отшельница

Ведьмак открыл глаза. Над ним был низкий бревенчатый потолок. Он лежал на подстилке из сена, рассыпанного на полу, прикрытый старым шерстяным платком. От печки шло тепло, пахло человеческим жильём. Темно в комнате, но ведьмак прекрасно всё видел. В маленьком окошке на ночном небе виднелись звёзды. Около окошка на узком подоконнике сидела пятнистая сова, на печке спал пушистый чёрный кот. Сова не спала, вытаращив круглые глаза, она смотрела на ведьмака.

Он начал вспоминать о том, что с ним случилось. Ему не хотелось спать.

«Сначала я упал в речку, и меня потащил за собой водяной. Мерзкое чудовище! Он пытался меня утопить, но потом задохнулся от затянутого на шее кнута. Меня понесло сильным течением. Я наглотался речной воды, носило меня по волнам долго, я потерял счёт времени. Мои руки шевелились в воде, а ноги ничего не чувствовали. Водяной по ним ударил своим хвостом. Я увидел, что меня наконец-то прибило к берегу, но потом ничего уже не помнил, как будто погрузился в сон».

Ведьмак прикрыл глаза, дремота накатила. Незаметно прошло время, наступил рассвет. Сквозь дрёму ведьмак услышал, как скрипнула дверь, замурлыкал кот, послышался клёкот совы, кто-то вошёл в избу и принёс с собой запах леса. Чутьё у ведьмака работало отменно. Запахло грибами, свежей травой, луговыми цветами. Приоткрыв глаза, он встретился взглядом с хозяйкой избушки. Это была статная моложавая женщина. Её русые волосы были заплетены в косу, она висела у неё за спиной. Хозяйка избушки была одета по-мужски, рубашка заправлена в брюки, на ногах высокие сапоги. За поясом виднелась рукоять широкого ножа. Зоркие глаза смотрели на ведьмака с усмешкой, она спросила:

– Ну что, проснулся, утопленник? Думала, не откачаю тебя. Неужели сам в воду упал? Что-то непохоже, что сам, видно, кто-то помог.

Ведьмак поднялся с пола и ответил:

– Утопленник не я, а тот, кто меня хотел погубить. Не вышло у него. Жаль только, что хлыст у меня пропал, на шее у моего недруга остался.

– Не жалей, новый хлыст себе сделаешь. Считай, что второй раз родился. Ну, давай чай пить. Малины я принесла из леса, – дружелюбно ответила хозяйка.

Она заварила пахучего травяного чая, поставила на стол полную доверху миску с ягодами малины.

– Ты мне жизнь спасла. Кузьмой меня зовут. Чем мне тебя отблагодарить? – спросил ведьмак.

– Ты пей чай, а я тебе сначала про жизнь свою расскажу, потом ты сам решишь, чем меня благодарить. Живу я здесь одна. Марфой меня зовут. Кот с совой мне скучать не дают, научились понимать человеческий язык, да и я понимать их стала. Был у меня муж, охотой промышлял. Оленина у нас всегда была. Уток, перепелов с охоты приносил. Мех беличий и лисий обменивал на крупу и муку. В общем, жили – не тужили. Но вот случилась беда зимой. Отправился он на охоту и не вернулся. Напал на него медведь-шатун. Погиб мой муж. Еле-еле я до весны дожила, есть нечего было. Когда лёд на реке растаял, стала рыбу ловить. Сети у нас сплетены прочные, вот ими и ловила. Рыбу вялила, солила и обменивала её на муку в деревне, где мой муж мех обменивал. Огород завела, картошка, репа выросли. С голоду не пропала. Но вот беда у меня: завела я ульи, чтобы мёд менять на крупу. Да повадился ко мне медведь приходить за мёдом. Ружья-то у меня нет. Муж в лесу погиб, и ружьё пропало. Придёт, бывало, этот медведь, мёда наворует, да ещё ульи переломает. Боюсь я, что он в мою избу залезет. Нож у меня есть, но какая это защита от медведя?

А ведьмак подумал: «Дудочку я потерял, хлыст – тоже. Но я ведьмак и медвежий язык понимаю, заклятия помню. Много раз я ночевал в лесу. Заклинание против диких зверей меня спасало. Оно прочной стеной вокруг меня стояло. Ни один зверь не мог эту защиту нарушить и меня потревожить».

– Я помогу тебе, – пообещал ведьмак. – Сейчас конец лета. Мёд пора из ульев вынимать. Уж я-то знаю. У меня своя пасека есть, на хуторе моём она осталась.

– Как же ты медведя прогонишь? У тебя ружья нет, – недоуменно спросила Марфа.

– Сначала я тебе мёд помогу собрать, потом рыбы наловлю побольше, чтобы ты её завялила и на муку обменяла. Зима впереди долгая, ты голодать не будешь. А с медведем я договорюсь, – сказал, улыбаясь, ведьмак.

Началась у ведьмака работа. Рано утром вставал, шёл на реку и сети ставил. Днём и вечером проверял улов, рыба шла в сети косяками. Марфа не могла нарадоваться на такого помощника. В ульях собрали мёд, она разложила его по глиняным горшкам и сверху воском залила для сохранности. Все горшки заполнила, а мёд в сотах ещё остался.

– Вот теперь, что осталось, оставим для медведя, – сказал ведьмак и, улыбаясь, посмотрел на отшельницу.

– Что это ты задумал? – с любопытством спросила Марфа.

– Придёт время – увидишь, – таинственно сказал ей ведьмак.

День подходил к концу. Темнело в лесу. Хозяйка напекла лепёшек к ужину, а ведьмак всё не приходил. Она вышла на крыльцо своей маленькой избушки. Пасека из нескольких ульев находилась рядом. Повеяло холодом, Марфа закуталась в платок. «Откуда холод? Хоть и конец лета, но рано ещё холодам приходить, да и лето нынче жаркое», – удивилась она. Оглянувшись, она увидела ведьмака и поняла, что творится нечто странное. Ведьмак что-то бормотал и с криком произносил отдельные слова. Глаза его в наступающей темноте горели зелёным огнём, как у дикого зверя. Наступила полнейшая тишина, ни дуновенья ветра, ни шороха листьев на деревьях. Тьма сгустилась, и пошёл снег.

Марфа оцепенела от испуга и ещё плотнее закуталась в платок. Ведьмак взмахнул руками, как бы собираясь взлететь, и, глубоко вздохнув, замолчал. Он сел на траву и прислонился к стенке избы, смотря неподвижным взглядом куда-то вверх. Снег прекратился. Вернулось летнее тепло, лёгкий ветерок шуршал листьями и шевелил траву.

– Устал я, пойду отдохну, – сказал ведьмак Марфе, встал и вошёл в избу. На столе его ждал ужин. Ведьмак выпил чаю и съел лепёшку.

– Ну, вот и всё, теперь ни тебе, ни твоим ульям ничто не грозит. Ни один лесной зверь к избе и пасеке не подойдёт, – сказал ведьмак и сверкнул зелёными глазами.

– Ты что, колдовал? Зачем? – спросила Марфа.

– Скоро узнаешь, – ответил ей ведьмак.

Наступила ночь. Марфа задремала на печке. Ведьмак не спал. Он слушал звуки леса и ноздрями втягивал воздух. Вдруг он вскочил, взял в руки холщовый мешок с остатками мёда и вышел из избы.

Медведь подходил тихо, ни одна веточка не хрустнула под его могучими лапами, но ведьмак почуял его. Медведь шёл, как обычно, воровать мёд. Со спокойствием хозяина он приблизился к пасеке. Но подойти к ульям ему не удалось. Невидимая стена преградила медведю путь к пасеке. Стена ничем не пахла, но незримо присутствовала. Медведь нигде не нашёл прохода, это его разозлило. Он встал на задние лапы и передними попытался сломать преграду. Всё было безуспешно. Медведь пришёл в ярость, он с разбегу стал кидаться на преграду, но она его не впустила. Вдруг он заметил стоящего на крыльце избы ведьмака.

– Ты кто? – зарычал медведь. – Это ты меня не пускаешь?

– Я ведьмак, – спокойно ответил ему колдун. – А вот ты – вор! Уходи отсюда, ты сюда не пройдёшь! Иди в лес и добывай мёд, как другие медведи. Собирай его в дуплах у диких пчёл.

Медведь опешил, он понял, что мёда ему не взять. Он опять зарычал, но услышал в ответ:

– Ты что, не понял? Хватит у хозяйки мёд воровать! Уходи по-хорошему, иначе я тебя в пыль превращу и по лесу развею.

Медведь оторопело смотрел на ведьмака.

– Так ты колдун? Так бы сразу и сказал.

– А я тебе не обязан ничего говорить. Сейчас дуну, и ничего от тебя не останется, – припугнул ведьмак.

Медведь сообразил, что он наказан, и стал попрошайничать:

– Дай мне немного мёда, и я больше сюда никогда не приду.

– Держи! – с усмешкой сказал ведьмак и бросил медведю холщовый мешок с остатками мёда.

Медведь взял зубами мешок и вприпрыжку бросился бежать в лес.

«Ну, вот и конец приключениям», – подумал с облегчением ведьмак.

Рано утром он попрощался с Марфой:

– Прощай! Защита до зимы простоит, а на зиму медведь в берлогу ляжет спать до весны. Следующим летом я сюда вернусь и поставлю новую защиту, но, думаю, вряд ли медведь вернётся, сильно он напуган.

– Прощай, Кузьма! Спасибо тебе за помощь. Может, ещё увидимся, – попрощалась Марфа.

Рассказ двадцать первый
Встреча ведьмака

Ведьмак подошёл к деревне. Издали он увидел Марусин дом. Вдалеке на холме виднелся хутор ведьмака. Удивлённый, он увидел, как из трубы его избы идёт дымок, запахло печёным тестом. Кто-то хозяйничал в его отсутствие. Вдруг раздался вопль:

– Кузьма вернулся! – и с холма кубарем скатился Фимка. Он принял свой видимый облик домового. Восторженно вопя и размахивая руками, он не сдерживал своей радости и бежал навстречу ведьмаку.

– Кузьма! – раздался женский возглас. На крылечко его дома вышла Маруся, она улыбалась и махала рукой.

Обнявшись с Фимкой, Кузьма расчувствовался. Никто и никогда его так не ждал и не встречал.

– Агафья ворожила у зеркала. Оно показало тебя живым и невредимым, – выпалил скороговоркой Фимка. – Она сказала, что сегодня ты вернёшься. Готовит тебе угощение.

Ведьмак вошёл в дом. Там было чисто и прибрано. В вазе стоял огромный букет из полевых цветов. Посредине стола возвышался румяный круглый пирог. Стол заставлен едой и питьём. Медовуха, брусничный квас, орехи, запечённая рыба, ягоды и фрукты украшали стол и вызывали желание поскорее всё это съесть.

Из печки Агафья вынимала испечённый хлеб.

– Здравствуй, Кузьма! – сказала Агафья, сверкнув на него зелёными глазами. – Мы тебя заждались.

– Садись за стол, поешь, потом обо всём расскажешь, – пригласила Маруся.

Кузьму накормили и велели ему отдыхать. Он проспал до вечера. Солнце закатилось за лес, и в вечерней тишине у разведённого ведьмаком костра потянулись неспешные разговоры. Кузьме пришлось обо всём рассказать. Как он боролся с водяным и чуть не утонул, как его спасла Марфа и как он спас её пасеку от разорения и прогнал медведя.

– Всё хорошо закончилось, только дудочку я свою потерял, в воде она у меня из кармана выпала, – с сожалением сказал Кузьма.

– Ты ведь ничего не знаешь, Кузьма. Целая история была с твоей дудочкой. Нашёл её Ворон, – сказала Агафья и рассказала, как обнаружили дудочку.

– Вернули дудочку Василию, думали, что ты утонул, – добавил Фимка.

Ведьмак был очень рад, что живым вернулся, поэтому отсутствие дудочки его не сильно расстроило.

Совсем стемнело. Звёзды высыпали на небе, и молодой месяц лодочкой выплыл из облака.

– Ты, Кузьма, храбрый герой, да ещё и колдун, – сказала Маруся.

– Жить он будет теперь долго и счастливо, всё у него в жизни наладится, – загадочно и протяжно произнесла Агафья, смотря на звёздное небо, как будто там прочитала судьбу ведьмака.

Пришло утро. Кузьма принялся за работу. Он собрал мёд со своей пасеки и разложил в горшки. Сверху, как научила его Марфа, залил мёд воском. Скоро должна была начаться осенняя ярмарка. Кузьма собирался отвезти мёд, продать его и купить телячьей кожи для нового кнута. Он обменял горшок мёда на телегу с лошадью, чтобы добраться до деревенской ярмарки. С ним поехала Маруся, она повезла яблоки на рынок. Торговля прошла удачно. Кузьма продал мёд, купил кожу телёнка и немного копчёного мяса. Маруся обменяла яблоки на муку.

Ехали обратно через осенний лес. Листва была раскрашена по-осеннему. Солнце светило, но уже не согревало. «Скоро предзимье, а потом зима. Надо успеть наловить рыбы, засолить и завялить её. К весне нужно сплести новый кнут», – подумал Кузьма.

Осень прошла в заботах, работы у Кузьмы было много. За осенью пришла зима, и Кузьма принялся за плетение кнута. К весне работа была закончена. Кнут получился лучше старого. Кузьма укрепил на деревянных шестах старые кочаны капусты и тыкву, потом лихо их сбивал своим новым кнутом.

«Отличный кнут! Он мне ещё послужит, я это знаю», – с радостью подумал Кузьма.

Пришло лето с обычными трудами и заботами.

– Скоро я вас покину. Я обещал Марфе проверить надёжность заклятия, – сказал он Агафье и Марусе.

– Поворожи в зеркале, Агафья. Посмотри, жива ли, здорова ли Марфа, – попросил Кузьма.

– Конечно, обещаю тебе, – ответила Агафья.

Под вечер к ведьмаку пришёл Фимка.

– Ворожила Агафья у зеркала. Нет Марфы. Ничего оно не показало. Не тревожься зря, Кузьма. Отправляйся в путь, потом всё узнаешь, – сказал Фимка. – Ружьё хорошее у Маруси осталось, когда-то её муж на охоту ходил с ним. Тебе пригодится, Маруся его тебе отдаёт.

Кузьма стал собираться в дорогу. Агафья ему своих чародейских ягод дала. Они силу давали и заменяли еду. Он укрепил кнут за поясом, взял ружьё, флягу с водой, надел свой чёрный плащ и пошёл в деревню. Там местный рыбак перевёз его на лодке на другую сторону реки. Кузьма оглянулся. На том берегу реки, на холме, стояли Фимка, Агафья и Маруся. Они махали ему, прощаясь с ним.

Рассказ двадцать второй
Три камушка

К тому времени, когда к весне ведьмак сплёл свой кнут, по другую сторону зеркала происходили очень интересные события. Заглянем в другой мир и вернёмся к событиям начала весны.

Ну вот и закончилась длинная снежная зима с вьюгами, холодами, замёрзшими озёрами и прудами, заиндевелыми лесами, согнувшимися под тяжестью снежных шапок.

Пришёл март. Вокруг дома деда и бабки возвышались высокие сугробы. Они были вровень с крышами. Дед чистил дорожки у дома огромной деревянной лопатой. Внуки приехали на выходные. С радостным визгом они прыгали с крыши прямо в высокий сугроб. Бабушка сушила одежду внуков у печки после прыжков в снег и поила детей душистым чаем с мятой и малиной.

Днём на солнце появились первые ледяные сосульки. Понемногу весна давала о себе знать. У Белки родилась беленькая козочка. Назвали её Маней. Кролики скоро сменят свои зимние шубки на летние. Солнце к апрелю стало пригревать всё сильнее, и снег начал таять на южной стороне дома.

Чердачное окошко смотрело на юг, крыша дома днём прогревалась, и на чердаке становилось всё теплее с каждым днём.

Василий помнил о камушках, подаренных ему Агафьей. Он достал их из шкатулки и положил на маленький чердачный подоконник. Солнечные лучи прогревали три разноцветных камушка. Целыми днями они грелись на солнце, но ничего пока с ними не происходило.

Прошёл апрель. Первая зелёная трава вылезла из оттаявшей земли. Кур выпускали гулять перед домом на солнечную зелёную лужайку. Василий приглядывал за курами, чтобы они не убежали на соседский двор. Белку с Маней дед начал пасти на зелёной травке.

Вечером Василий залез на чердак, чтобы посмотреть на камушки. Где же они? Вместо камушков на него смотрели три пары глаз. Вот это да! Кто-то вылупился из камушков, как птенцы из яиц. Пока торчали только три маленькие головки с круглыми глазками. Они с любопытством, не моргая, смотрели на Василия.

– Так это же домовята родились! Ну и подарочек от Агафьи! – воскликнул Василий. Они были похожи друг на друга, отличались только цветом волос. Один был с белыми волосами, второй – с чёрными, а третий – с рыжими. Имена им дал Василий: Черныш, Снежок и Рыжик.

Поначалу малыши были спокойными. Они могли целый день смотреть в чердачное окно. Им всё было интересно. Прошло две недели, у домовят появились ручки и туловище. Малыши росли, и вот однажды вечером, когда Васенька пришёл их навестить, он увидел трёх малышей, бегающих на ножках по чердачному полу. Они увидели Васеньку, подбежали к нему и повисли у него на ногах, радостно вереща.

«Надо им принести молочка», – подумал домовой, взял бабушкино блюдце, из которого пил молоко, и пошёл к Белке. Белка повернула к нему голову и, посмотрев на Василия, удивлённо спросила:

– Тебе мало молока бабушка дала? Опять пришёл?

– У меня прибавление в семействе. Три домовёнка появились, – гордо сказал Василий.

– Ну и ну! Да уж, обогнал ты меня. У меня одна только Маня. Что же ты с ними дальше делать будешь? – спросила Белка.

– Подрастут немного, отпущу на все четыре стороны. Пусть идут себе жильё ищут. Новые дома построены в посёлке. Пусть заселяют, – ответил Василий.

– Ну и правильно, нечего им тут всем делать. Нам одного домового хватит, – рассудительно сказала Белка.

Василий надоил в блюдце молока. Осторожно, чтобы не расплескать его, отнёс на чердак. Домовята недоверчиво отнеслись к угощению и попытались ногами залезть в молоко, но Василий строго на них прикрикнул и показал, как надо его пить. Малыши выпили всё молоко, успокоились и разбежались по углам чердака.

Наступило полнолуние. Луна осветила зеркало, его поверхность засветилась серебристым светом, по ней пошла рябь. Из зеркала показалась Фимкина голова, а потом и весь Фимка появился на чердаке. Он выпучил глаза от изумления и осмотрел спящих на полу домовят и Василия.

– Привет, Вася! Кто это тут у тебя? – спросил тихонько Фимка, наклоняясь к уху Василия.

Василий приоткрыл глаза.

– Это Агафьин подарочек, – сонно ответил он. – Помнишь три камушка? Так вот, они превратились в домовят и теперь живут на чердаке. Черныш, Снежок и Рыжик. Вырастут – станет им тесно, разбегутся в разные стороны. Будут себе жильё искать.

– Ну что ж, зато тебе не скучно живётся. Смотри, чтобы не шумели, а то хозяева будут недовольны, – посоветовал Фимка.

– Ничего, справлюсь. Как вы там поживаете? – спросил Василий.

– Да всё нормально. Ведьмак вернулся. Он умудрился отшельницу Марфу от медведя спасти. Думаю, преподнесёт он нам сюрпризы, плохо мы его знаем. Новый хлыст себе сделал. Держи, я тебе тёплые носки связал, – сказал Фимка и протянул Василию полосатые носки из козьей шерсти.

– Спасибо. Пойдём, Соня тебе котёнка хочет подарить. Всех котят раздали, а самого шустрого тебе оставили, – сказал Василий и начал спускаться с чердака. Котёнок спал в старом дедушкином валенке, пригрелся и сопел в обе ноздри.

– Ну вот, забирай его, – сказал Василий, доставая сонного котёнка.

Тот проснулся, навострил ушки и доверчиво взглянул на Фимку: он понравился котёнку.

Фимка ушёл. Василий забрался на печку и уснул.

Домовята выросли. Им было тесно и скучно на чердаке, и они начали чудить. Белке и Мане завязали яркие ленточки на рожках. Шёрстку причёсывали теперь не только козам, но и кроликам. Стали пропадать вещи и еда. Намажет дед бутерброд, захочет его съесть, а он пропал. Захочет бабушка причесаться своей расчёской, а её нет на месте. «Точно помню, на подоконнике расчёска лежала», – недоумевала бабушка. Потом глянула, а расчёска на другом подоконнике лежит.

– Неужели Васенька чудить начал? – недоумевала бабушка.

– Нет, просто стареем, с памятью стало плохо, – объяснил дед.

Настал день, когда Василий не увидел на чердаке одного из домовят и понял, что пришло время с ними расставаться. Потом исчез второй домовёнок, а потом и третий исчез.

Как сложится их судьба? Это уже совсем другая история. А пока всё осталось по-старому, каждый занят своим делом, и это правильно.