Текст книги "Родительский класс, или Практическое руководство для сомневающихся родителей"

Одна моя знакомая оплакивала свою ушедшую из жизни мать год. Окончательно же восстановилась лишь через два года. Закон здесь только один – плакать, говорить о своем горе, проститься с умершим. И еще. Нельзя скрывать от ребенка потерю, лгать ему. Дети очень чувствительны и быстро поймут, что их обманывают. Ребенку тоже нужно проститься с ушедшим в мир иной близким, и не важно, это любимое животное или человек. О том, как помочь себе и ребенку пережить горе так, чтобы оно не стало патологическим, чудесно написано в научно-популярной книге Е.М. Черепановой (Черепанова, 1997).

Но вернемся к народной мудрости. Интересно, что через обряды, ритуалы разряжали не только горечь потери, но и другие чувства. Страхи, например. Моя бабушка, которая родилась еще до революции, в 1880 году, рассказывала мне, как ее выдавали замуж. Мой дед приглядел ее на ярмарке и заслал сватов к ее родителям. Отец съездил к жениху, познакомился с родными, осмотрел хозяйство. Мужчины сговорились, ударили по рукам, и девица была сосватана. Молодые едва знали друг друга. Страшно девушке было идти в чужую семью, и бабушка рассказывала, как накануне свадьбы подружки топили ей «баенку», мыли ее в трех водах, а потом, расчесывая ей косы, пели и все вместе обливались слезами. Песни подружек невесты можно найти в той же книге Владимира Бахтина (Бахтин, 1978). Прощалась девушка таким образом со своей семьей, со своим привычным жизненным укладом, разряжала страх перед неизвестностью. Уместно будет вспомнить кулачные бои, игрища наподобие тех, которые изображены на полотне В.И. Сурикова «Взятие снежного городка» как примеры коллективной разрядки агрессии. А сейчас часто ли мы видим детей, играющих в снежки?

Вы, наверное, знаете, что на некоторых японских предприятиях для подчиненных устанавливается резиновая кукла начальника для битья? Побил резинового начальника, выпустил накопившуюся злость, смотришь – уже с ясной головой можно приступить к разрешению конфликта. Недавно по телевизору увидела, как в каком-то заморском городе люди дерутся подушками на улице, а в другом – бросают со всего маху тарелки в кирпичную стену за определенную плату. Интересно, что желающие покидаться и выпустить злость таким образом всегда находятся. Инициатива организаторов аттракциона оказалась прибыльной.

Для меня когда-то тоже стало открытием, что посредством эмоционального отреагирования человек восстанавливается от полученных эмоциональных травм и его мозг начинает функционировать в полную силу. В настоящее время наука изобилует фактами, которые подтверждают, что длительно копившиеся и не находившие выхода негативные чувства становятся причиной заболеваний. У одной моей знакомой девочки было ночное недержание мочи. Мама лечила ее, но медикаментозное лечение не помогло. Выяснилось, что строгая мама не только применяла физические наказания в процессе воспитания, но еще и запрещала ребенку плакать. Задавленные чувства нашли выход в виде энуреза. На наших занятиях эта мама, вспоминая свое детство, училась сама проявлять свои чувства и, научившись, стала спокойно принимать любое выражение чувств своей дочери, не подавляя их (физические наказания также исчезли). И девочка избавилась от энуреза.

Арнольд Минделл, основатель процессуальной психотерапии, психотерапевт с мировым именем, в книге «Работа со сновидящим телом» описывает случай с пациентом, у которого была раковая опухоль в желудке.

«Однажды, когда мой пациент был в состоянии говорить, он вновь пожаловался, что опухоль в желудке причиняет ему невыносимую боль. Я подумал, что нам следует сосредоточиться на его проприоцепции, а именно на его ощущении боли. Я сказал, что поскольку операция ему не помогла, есть смысл попробовать что-нибудь другое. Он согласился, и тогда я предложил ему еще больше усилить боль.

Он сказал мне, что точно знает, как это сделать. Его боль ощущается так, будто что-то в желудке хочет вырваться наружу, если он станет помогать этому «нечто» вырваться, боль усилится. Он лег на спину, стал напрягать мышцы живота и продолжал увеличивать давление до тех пор, пока не почувствовал, что вот-вот взорвется. Внезапно на пике боли он закричал: “Ох, Арни, я хочу взорваться, я никогда не мог взорваться по-настоящему!” В этот момент он как бы отключился от своих телесных ощущений, и мы стали разговаривать. Он сказал, что ему нужно обязательно взорваться, и просил помочь ему: “Моя проблема заключается в том, что я никогда не выражал себя полностью, до конца”. (Это весьма распространенная психологическая проблема, но у него она приняла соматическую форму и настойчиво заявляла о себе через опухоль.) На этом, собственно, и закончилась наша совместная работа. Он откинулся на подушку, ему стало намного легче» (Минделл, 1993. С. 199–120).

Что же это такое – «взорваться по-настоящему»? Это значит дать выход своим чувствам: негодованию, злости, обидам. Смело и открыто выразить свою точку зрения.

Если мы обратимся к работам Луизы Хей, то увидим, что она приходит к похожим выводам. Например, возможную причину возникновения почечнокаменной болезни она видит в «отвердевших сгустках злости». В печени же сосредоточена неразряженная злость (Хей, 2005. С. 38). По-русски это звучит как: «Ты у меня в печенках сидишь».

Медики считают психосоматическими заболеваниями астму (связана с длительным подавлением своих чувств), нейродермиты, язву желудка, раздражение кишечника, рак, аллергии, инфаркты миокарда (зачастую связаны с сильным неотреагированным стрессом), гипертонию артериальную, эмоциональную диарею, сахарный диабет, остеохондроз, вегетососудистые дистонии, тики, энурез. Около 40 % (а может быть, и более!) амбулаторных больных – психосоматики. Это происходит от того, что мы все бываем не слишком внимательны к своим чувствам. Не умеем прислушиваться к ним, выражать их. Точнее, умели, но разучились в процессе воспитания, окультуривания.

Карл Роджерс, основатель моего любимого гуманистического направления в психологии, утверждает: «Успокоение появляется тогда, когда ты понимаешь, что чувства стыда, гнева и раздражения могут быть выражены и отношения от этого не пострадают. Ты становишься сильнее, когда обнаруживаешь, что можешь выразить нежность, обидчивость, опасение и тебя не предадут» (Роджерс, 1994. С. 380). Например, считается, что одна из причин кашля – невыраженная агрессия.

Недаром кашель так похож на собачий лай.

Недавно услышала удивительный рассказ от бабушки, которая проводила «Детский час» со своим шестилетним внуком.

Мальчик заболевал, покашливал, и родители решили попросить бабушку посидеть с ним дома. Эта бабушка, ревностная поклонница «Детского часа», пригласила себе в помощницы вторую бабушку, объяснив ей суть дела: позволять внуку самому принимать все решения во время игр, играть в его игру, не прерывая ее и не навязывая ничего своего. Он и бегал, и кричал, и стучал ногами, и много играл в машинки, в детский сад. Бабушки только поддерживали все его начинания, чередуясь. Так они провели день. Каково же было удивление всех домашних, когда наутро ребенок встал совсем здоровым! Вот такие чудеса…

Когда я была маленькой девочкой, мы много играли в разные подвижные игры во дворе. Бегали наперегонки, кричали, возились, устраивали «кучу малу», толкались. Сколько было шума, радости, веселья, криков… Не обходилось и без слез или злости. Много было и разнообразных ролевых игр: в доктора, в магазин, в школу, в «войнушку» и в казаки-разбойники. Вот где можно было разрядиться, выпустить пар! К сожалению, сейчас редко увидишь на улице играющих детей. Дома, как правило, шуметь нельзя, в школе тоже не поиграешь, так как учителя несут ответственность за безопасность детей и потому даже на переменках нельзя бегать, кричать. И даже в детском саду дети часто сидят за столиками и выполняют какие-то задания, но не играют. А ведь игра – важнейшая потребность ребенка, необходимое условие его нормального развития, его ведущая деятельность! Понять взрослых можно, но где же поиграть, побегать, покричать нашим детям? Попробуй громко засмеяться в автобусе – на тебя будут коситься, а то и замечание сделают: «Фу, какой невоспитанный!»

Однако, разряжая агрессию, важно делать это безопасным для окружающих способом. Недавно на одном из занятий с одиннадцатым классом я услышала историю о том, как поссорились две подруги. Одна из них сплетничала, говорила гадости за спиной у другой. Обиженная девушка рассердилась, назначила сплетнице «стрелку» и при встрече ударила противницу так сильно, что повредила той челюсть. Ужасная история! Да, она разрядила свои негативные чувства, но какой ценой? Вот уж не назовешь этот случай безопасным способом выплеснуть гнев! Получается, что дети не обучены безопасным способам эмоциональной разрядки? Видимо, так.

Когда же мы в группе с ребятами вспоминаем, что они делают, когда ужасно сердиты, дети находят много самых разнообразных приемов и охотно делятся ими. Кто-то рисует обидчика, а также все, что он хотел бы с ним сделать наяву, затем со злостью разрывает рисунок или топчет его ногами. Обрывки можно и в унитаз спустить. Кто-то бьет подушку или боксерскую грушу, кто-то яростно моет пол, а кто-то звонит другу. Да можно просто порычать или с чувством сказать: «А-а-а! Я в ярости!» Все это безопасные способы разрядки, при которых не нарушаются права другого человека.

Позвольте привести случай из практики, который произвел на меня сильное впечатление.

Работала я психологом в гимназии, и вот ко мне обратился за помощью классный руководитель шестого класса с просьбой посмотреть одного мальчика. «Мальчик недавно пришел в нашу школу, плохо адаптируется и очень драчлив. Причем когда он дерется, то совершенно не контролирует свою агрессию, и создается впечатление, что он готов убить обидчика, бьется не на жизнь, а на смерть. Недавно он так подрался с одноклассником, что тот получил сотрясение мозга. Надо что-то делать», – закончила свой рассказ учительница. Познакомившись с мальчиком (а это был очень крупный для своего возраста, полный ребенок), я пригласила его на консультацию. Он охотно пошел на контакт, и мы разговорились. В какой-то момент я спросила его: «Скажи, пожалуйста, а тебя кто-нибудь бьет дома?» «Да, конечно», – последовал ответ. И мальчик рассказал, что мама часто бьет его ремнем, а если ей что-нибудь не нравится, дает ему подзатыльники. Над кроватью у него висит ремень. Бьют за двойки и плохое поведение. А однажды за какую-то провинность он стоял в углу на коленях на горохе! «Вот это да, в наше-то время!» – мелькнуло у меня в возмущенно-оторопелом сознании. Я предложила ему нарисовать свою семью за обычным делом, но он отказался и сказал, что лучше нарисует маму мелом на доске. Я не стала возражать. Он нарисовал только лицо со злым выражением.

«Что ты хочешь делать дальше?» – спросила я. «Сейчас увидите», – был ответ. И тогда он взял мокрую тряпку и стал швырять ее в это нарисованное лицо с гневными криками. Он был весь красный и очень возбужденный. Продолжалось это, по-видимому, всего несколько минут, но мне эти минуты показались очень долгими. В конце концов от рисунка на доске осталось лишь несколько штрихов. А на лице мальчика появилась удовлетворенная улыбка. Через какое-то время он сказал, что хочет еще порисовать. Я не возражала. И тогда он снова нарисовал портрет своей мамы, но выражение лица было совсем другим: добрым, с мягкой улыбкой. Рядом мальчик нарисовал букет цветов – свой подарок. Так закончилась наша консультация. Картина агрессивности ребенка несколько прояснилась, и теперь предстояло познакомиться с мамой.

Мама не возражала против знакомства, и мы встретились. Это была ухоженная, хорошо одетая деловая женщина с ярким макияжем. Привлекало внимание то, как она поддерживает свою левую руку. Она рассказала мне, что работает организатором концертной деятельности и работа у нее очень нервная: «Нужно учесть много деталей, проконтролировать действия большого количества людей, чтобы концерт состоялся. А люди у нас не очень обязательные, бывает так, что артисты опаздывают, а каково это, когда зал полон? Естественно, нервничаешь. Но разве можно показать выступающему перед концертом, что ты чувствуешь в такой ситуации на самом деле? Приходится сдерживать свой гнев. Вот я изо всех сил и сжимаю руку в кулак. В последнее время рука стала совсем плохо двигаться». На мой вопрос, бывает ли так, что к сыну применяются телесные наказания, мама ответила утвердительно: «Ну и что случится, если он иногда получит? Меня тоже били, и ничего, выросла». Тогда я попросила маму вспомнить случаи, как ее били родители, когда она была ребенком, и взрослая женщина, рассказав несколько эпизодов, заплакала. «Это было ужасно!» – все время повторяла она.

На том и закончилась наша первая встреча с этой мамой. Какое-то время она ходила в «Родительский класс». Чему-то, видимо, научилась, так как мальчик стал выглядеть более спокойным и перестал с таким упорством искать повод для драки. Агрессия порождает агрессию. Та злость, которая копилась в нем, когда били его самого, находила выход в драках с одноклассниками. Этот случай не исключение. Родители или старшие братья, сестры часто «отрываются» на младших, используя их как безопасные для себя объекты эмоциональной разрядки. Представьте себе, что мужа на работе обругал начальник. Кому дома достанется? Жене. Дальше от рассерженной мамочки нагоняй получает старшенький, который, в свою очередь, отыгрывается на младшем. Младшенький пинает кота и кричит на него. Все разряжаются по цепочке. «И почему это у нас ребенок так плохо относится к животным?» – изумляются родители.

Хочу сказать еще несколько слов об опасных и безопасных способах эмоциональной разрядки. Если следовать правилу «Можно все, что не опасно для жизни и здоровья и не нарушает права другого человека», то разобраться в том, что можно, а что нельзя, становится совсем просто. Вот, например, маленький мальчик, сидя на руках у мамы, сердится на нее и бьет ее по лицу. С одной стороны, это вроде бы хорошо, он выплескивает свой гнев. Но нарушаются права мамы на самоуважение и физическую неприкосновенность. И потому такой способ выражения гнева недопустим. Лучше предложите ребенку порычать или побить подушку. Дети прекрасно обучаются. Важно только нам, родителям, быть последовательными, твердыми. А в этом случае лучше придержать ручку ребенка и твердо сказать: «Нельзя!» Даже если он будет сильно сердиться на вас.

Итак, опасны те способы эмоциональной разрядки, которые нарушают права других людей, угрожают их физической целостности. Безопасно потрясти друг друга, подраться подушками, порычать, но опасно – ударить, оскорбить, унизить. Безопасно выразить свои чувства на бумаге, нарисовав или прописав их, но опасно – резать себе руки от невыносимой боли.

И еще: мы все имеем права на любые чувства. И что-то нам может не нравиться в поступках ребенка. Важно, выражая свои чувства, пользоваться «Я-высказываниями», например: «Я очень злюсь, когда ты берешь деньги из моего кошелька. Меня это просто выводит из себя! Мой кошелек – моя территория, и туда никому нет доступа!» И можно позлиться. Но не стоит говорить: «Ты – гад, вор, подонок. Еще раз залезешь в мой кошелек – убью». Ни в коем случае! Поступок может быть плохим, но личность ребенка – неприкосновенна!

Таблица признаков разрядки эмоционального напряжения (Джекинс, 1982)

Давайте разберемся с приведенной таблицей. Обычно люди стремятся к отсутствию болезненных переживаний, к жизнерадостности. И тогда они расслаблены и счастливы. Но так бывает, увы, не всегда. И если существует некое болезненное напряжение (левый столбец), то оно может проявиться во время разрядки (правый столбец), и тогда болезненное напряжение уйдет.

Мы видим, что скука, например, разряжается через смех или оживленный разговор: когда нам скучно, мы звоним друзьям или смотрим комедию. Легкая злость разряжается смехом, испариной. А уж сильная – злыми криками, резкими движениями, испариной. При легких страхах, замешательстве мы разряжаемся смехом, у нас выступает холодный пот. Для разрядки сильного страха нам потребуется время, чтобы вспомнить случаи своего сильного испуга и дрожать, дрожать, дрожать. Дрожать так сильно, как это возможно.

Горе, боль, обида разряжаются слезами. И если вам хочется поплакать, не останавливайте себя. И не плачьте с чувством вины. Если вы скажете близким: «Сейчас я буду плакать. Мне это нужно», ничего страшного не произойдет. И ваши дети будут учиться этому у вас. А физическую боль или напряжение вы с успехом можете разрядить потягиванием или почесыванием. Разве ваш сын или муж ни разу не просили вас почесать им спинку? Это очень приятно и замечательно расслабляет. А как хорошо потянуться после долгого сидения за компьютером!

У каждого человека свой любимый набор безопасных способов эмоциональной разрядки. Прислушайтесь к себе, и вы их обязательно отыщете. Вы можете побегать на лыжах в парке или интенсивно, с чувством, вымыть пол, или порычать и покричать во весь голос в поле (в подушку, если подходящего поля рядом не оказалось), можно побить подушкой стул или прописать накопившиеся чувства в «Дневнике чувств». Изобретайте!

Люди – любящие существа. Но иногда быть такими нам мешают неразряженные эмоции. А чувства – как слоеный пирог. Разрядил горечь, и на этом месте появилась обида. Разрядил обиду, а там чувство вины. Но не отчаивайтесь, вот уже и любовь, и нежность показались. И опять вы хорошо себя чувствуете и жизнь прекрасна! Итак, если хотите быть здоровыми, разряжайтесь, открыто и смело выражайте свои чувства! Учитесь этому у своих детей!

Упражнения для родителей

1. Как ваши близкие в детстве относились к бурным проявлениям ваших эмоций: громкому смеху, крику, плачу? Что конкретно говорили, как себя вели при этом? (Родительские послания нужно записать.)

2. Как это сказалось на вашей жизни? Как вы сейчас выражаете свои чувства?

3. Что вы делаете или говорите, когда разряжается ваш ребенок? Что вы чувствуете при этом?

Выводы

1. Процесс эмоциональной разрядки – живительный, восстанавливающий процесс, необходимый каждому человеческому существу.

2. Этот естественный процесс прерывается в ходе воспитания сначала взрослыми, а затем уже человек останавливает себя сам, привнося прерывание разрядки в свою семью и не давая разряжаться своим детям.

3. Из-за сформированных стереотипов («Мужчины не плачут», «Хорошие девочки не расстраивают маму») существует ничем не оправданный иррациональный страх разрядки.

4. Если я сам(-а) не выражаю свои чувства, то я не могу принимать разрядку ребенка.

5. Неумение или невозможность выражать свои чувства ведут к зависимостям, депрессии и соматическим заболеваниям.

6. Существуют опасные и безопасные способы эмоциональной разрядки.

Глава 3
Честные отношения в семье. Права ребенка и взрослого. От прав к правилам

И ваша свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека.

Имхотеп

Права и потребности. Взрослый – гарант прав ребенка. Как возникают правила? Какие отношения с ребенком я хочу построить? Честные отношения начинаются с нас. О манипуляциях. Кодекс прав в семье.

Андрей Леонидович Лихтарников, мой учитель и замечательный психолог, был убежден, что у детей в нашей стране нет прав. К сожалению, жизнь предлагает такое, что с ним трудно не согласиться. А ведь наши права, права наших детей вытекают из наших потребностей! У каждого человека есть потребность в безопасности и защите, в любви и поддержке, в принятии и уважении, в успехе и радости, в самореализации.

Вот мама, которая, добиваясь от дочки идеального послушания, била ее ремнем до черных синяков, а потом заставляла стоять в углу у мусорного ведра. Задумывалась ли она, что в этом случае грубейшим образом нарушаются права ребенка? Какие? Те, которые обозначены в статье 19 «Конвенции о правах ребенка», подписанной Правительством Российской Федерации. «Статья 19–1. Государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительные меры с целью защиты ребенка от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации… со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке» (Конвенция о правах ребенка, 2006. С. 14).

Кто должен стоять на защите прав наших детей? Да, конечно же, мы, взрослые. Именно мы выступаем гарантом прав нашего ребенка. Личных прав, которые есть у каждого из нас, что, увы, часто даже не осознается. Именно с тем, какие личные права есть у нас и у наших детей, мы и будем разбираться в этой главе. Нужно четко понимать, что если мы бьем ребенка, мы грубейшим образом нарушаем его права на безопасность и физическую целостность, расписываясь при этом в своем бессилии. Мы – правонарушители и в цивилизованном государстве можем быть привлечены к ответу. Но кто и когда нас, родителей, учил этому?

Как же удивлены были мои ученики-второклассники, когда я сказала им: «Вы знаете, что детей бить нельзя? Нарушаются их права!» Нет, они этого не знали и слышали впервые. Тут же посыпалось: «А меня папа бьет, если я получаю двойку, и я боюсь идти домой», «Меня мама часто стукает по затылку», «А меня рукой по попе, но так больно…», «А меня ремнем или проводом!» Вот так. В каком веке мы живем, если так легко можем поднять руку на ребенка? На того, кто слабее? Какие уроки отношений между людьми усвоит наш ребенок?

«Я помню, как это было страшно для меня, когда мама могла бить меня кулаком в спину, осыпая при этом руганью. Все тело каменело от ужаса, душевная боль была нестерпимой. Я не очень боялась физической боли, много больнее было сознание того, что так может поступать со мной самый мой близкий и любимый человек на свете – моя мама. Что же тогда ждать от мира? Наверное, я просто хотела быть самостоятельной, самой решать, что и когда делать. Но требовалось послушание прежде всего: “Я лучше знаю, как надо! Я жизнь прожила, а ты еще ничего в жизни не видела. Делай, как я говорю!” А я любила ее страстно и болезненно. Мне ее постоянно не хватало – не хватало расслабленного состояния счастья и покоя рядом с самым родным человеком. Заветная мечта моего детства – мы, обнявшись, сидим с мамой на диване и тихонечко болтаем. И я могу ей сказать все-все и знаю, что мне за это ничего не будет. Эта мечта о бесконечной близости, увы, так и осталась мечтой… Меня слишком много воспитывали, контролировали, поправляли, читали нотации. Я постоянно должна была чему-то соответствовать. Я должна была быть хорошей, послушной девочкой, хорошей ученицей (нас, учащихся без троек, называли хорошистками или хорошистами – это такое клеймо, которое не дает тебе права получить тройку). Примерным октябренком – нас еще называли внучатами Ленина, это тоже обязывало. Дальше: “Пионер – всем ребятам пример”. Нормы, нормы, нормы… Наверное, таким образом общество формировало для себя удобного, послушного гражданина. Но где во всем этом я? Где мои цели, мечты, желания, потребности? Где моя индивидуальность?

Я бунтовала, нашим скандалам с мамой не было числа. Я злилась, негодовала, расстраивалась, просила прощения, стремилась к миру всей душой и при этом постоянно находилась в состоянии войны за себя, свои права, свою точку зрения. За свою независимость! На это ушли не годы – десятилетия! Зачем? Во имя чего?

Сейчас моей дорогой мамочке уже восемьдесят восемь лет, и наши отношения наконец полны тепла и любви. (Живем мы при этом раздельно.) Мы научились не влезать в жизнь друг друга, не контролировать и не заставлять друг друга жить в соответствии со своими представлениями. Я не знаю, как лучше для нее, а она не знает, как лучше для меня. Мы наконец-то стали уважать права друг друга. Мы поняли, что каждый человек проживает свою жизнь так, как хочет. И я восхищаюсь маминой независимостью, стойкостью и жизнерадостностью, о чем не перестаю говорить ей», – делится своими воспоминаниями одна из мам.

Чем дольше я живу, тем больше удивляюсь тому, что на протяжении всей истории развития человечества людей не учат быть родителями. А ведь знания в этой области, без сомнения, накоплены. Обобщить, отобрать лучшее, составить программы и всем, кто хочет стать родителем, предложить пройти обучение. Институт родителя создать, чтобы процесс воспитания стал наконец осознанным. Чтобы мы, родители, воспитывали своих детей не так, как воспитывали когда-то нас, и не от противного: «Еще в детстве решила, что я никогда не буду так обращаться со своими детьми, как обращались со мной мои родители», – а основываясь на выношенной, выстраданной системе убеждений.

До сих пор родительство – это профессия, которой не обучают нигде! Такая система убеждений создается, когда мы много размышляем над своим детством. На занятии мы с родителями отвечаем на вопрос: «Какие отношения с моим ребенком я хочу построить, чтобы они меня радовали?» (Ответьте и вы на этот вопрос, дорогие родители, прежде чем читать дальше.) Получается вот такой список: «радостные, нежные, любящие, доверительные, равноправные, честные, открытые, искренние, безопасные, с хорошим контактом, поддерживающие, эмоциональные, творческие, развивающиеся, независимые, здоровые, вежливые, без манипуляций».

Все это – наши осознанные цели в «Родительском классе», которые мы поставили и к которым потихонечку будем двигаться. Что-то у нас уже есть, а что-то является точкой нашего личностного роста. Вот вы узнали о живительном процессе эмоциональной разрядки, позволили себе, а затем и ребенку выражать безопасным образом злость или обиду, к примеру. Похвалите себя, вы сделали шаг к безопасным, искренним, эмоциональным отношениям. Смогли выслушать свою нервничающую по поводу завтрашней контрольной дочку без критики и нравоучений, а с любовью и полным вниманием, значит, вы шагаете по направлению к доверительным, открытым отношениям. И опять можно себя похвалить.

А честные отношения? Что это значит? Что такое для меня честные отношения с моим ребенком? Это, во-первых, не нарушать обещания. Раз уж пообещали сынишке или доченьке проводить «Детский час», то, как бы я ни устала и сколько бы немытой посуды ни скопилось на кухне, проведу. (Обязательно предварительно позаботясь о себе: нам нужен отдых!) Потому что обещала.

Один мальчик одиннадцати лет рассказывал, что папа уже два года обещает съездить с ним на рыбалку, но все время чтото мешает. «Я ему уже не верю», – разочарованно заканчивает свой рассказ ребенок. Каковы последствия нарушенных обещаний? Рассыпается в прах доверие к людям, к миру. И потом, если взрослые поступают с ребенком нечестно, то почему честным должен быть он?

Во-вторых, честно – это значит не рыться в вещах ребенка без его согласия, не обыскивать, не читать его дневник, не подслушивать разговоры. И таким образом вы соблюдаете права ребенка на личное пространство. И еще. Честные отношения – это когда мы начинаем с себя и не требуем от ребенка того, что не выполняем сами. Лжем (и ребенок непременно это почувствует), а от него требуем говорить только правду, можем часами болтать по телефону, а когда ребенок что-то обсуждает с приятелем, беззастенчиво вырываем трубку. Курим, а когда ребенок приходит из школы, принюхиваемся: не пахнет ли от него табаком… Ну неужели так не бывает? Или сами приучаем к спиртному, наливая собственноручно ему первую рюмку вина, а потом удивляемся, что он приходит домой навеселе. (Известно, что впервые ребенок пробует алкоголь именно в семье.)

А вот как ответил на вопрос о том, что такое для него честные отношения с родителями, один подросток: «Честные отношения – это когда можно не врать, и тогда нет страха быть пойманным на лжи и ты не станешь жертвой шантажа. Никто не скажет: “Я все расскажу твоей маме”». И еще. Честные отношения – прямые отношения, без манипуляций. Подробнее мы будем разбираться с манипуляционными формами детского и родительского поведения в соответствующей главе. А пока назову только основные виды манипуляций. Самый распространенный и жестокий способ манипулирования – воззвание к чувству любви: «Если ты меня любишь, то…» Продолжение может быть разным: «Будешь послушным», «Не станешь огорчать маму», «Приберешься в своей комнате», «Перестанешь встречаться с этим мальчиком», «Поступишь в вуз». Это такой капкан, выстраиваемый родителями и базирующийся на чувстве вины. И это нечестно. Действительно ли ребенок, который противоречит, отстаивая свое мнение, не любит родителей? Конечно, нет. Любит. Но он имеет право на свою точку зрения. Иначе как и когда он научится думать своей головой?

Следующая манипуляция открыто навешивает чувство вины: «Ты меня позоришь», «Мне стыдно за тебя». За то, что ты так стрижешься, за то, что плохо учишься, за то, что так разговариваешь со старшими, за то, что так одеваешься. Родитель добивается желаемого поведения ребенка, заставляя его чувствовать себя виноватым. И это тоже нечестно. Еще один распространенный манипуляционный прием – «обещание конфетки». «Если ты получишь пятерку за контрольную, я куплю тебе игрушку», «Если ты помоешь за собой посуду, я дам тебе денег», «За каждую пятерку я буду платить тебе по 50 рублей», «Если, то…». За хорошее, с точки зрения родителей, поведение ребенок получает плату. Иногда родители спрашивают, а можно ли стимулировать учебу ребенка деньгами. Работает ли это? На первых порах может и работать. Но потом – нет. Нельзя платить за пятерки и за вынесенное мусорное ведро. Ибо тогда кто за эту учебу отвечает? Кто ее контролирует? Родитель. А учеба – это на 100 % дело самого ребенка и его ответственность. И еще. А почему бы маме не брать плату с домашних за приготовленный обед?

Почему так трудно устанавливать с детьми честные отношения? Трудно потому, что надо начинать с себя, придется в первую очередь стать честным с самим собой. Отказаться от каких-то сформировавшихся привычек. Манипуляций, например. Трудно выполнять данные обещания, если привыкли с легкостью от них отказываться: «Мое слово: хочу – дал, хочу – взял обратно». Какая гадость! Ребенок-то сначала верит нам, взрослым, безоговорочно. Но потом, если обещания не выполняются раз от разу, наступает разочарование. Как это для нас, когда нас обманывают? Конечно, нам больно, горько и обидно.

А что же хорошего в установлении и поддержании честных отношений? Честные отношения – это надежность и доверие, это обязательность и ответственность. Это возможность своевременно помочь ребенку. Это один из аспектов любви и уважения друг к другу и способ сохранить самоуважение. Недаром Антон Павлович Чехов утверждал: «Правду говорить легко и приятно».