Текст книги "Новая Марджори"

– Да, – покивал головой тот. – Я показывал ему эту папку, когда они, – он смущенно опустил глаза, чтобы не встретиться взглядом с Мэри, – были у нас в гостях. Только никакая она не неизвестная! Она очень даже известная! – возвращаясь к столь любимой им истории родного города, он снова оживился. – Это, можно сказать, наша национальная героиня, в местных масштабах, конечно. Это Маргарет Миллер, которая избавила нас от Дьявола Блэкхарта! – торжественно произнес он так, как будто сам жил в то время.

– Так это и есть та самая Маргарет? – воскликнула Мэри.

– Да! – подтвердил священник. – Невероятная! Потрясающая судьба! Мы вам сейчас все расскажем! А вам, мисс, это должно быть особенно интересно, ведь вы, судя по вчерашнему, похожи на нее не только внешностью, но и характером! Вы такая же смелая, неукротимая и решительная девушка, как она! Простите, но как вас зовут?

– Маргарет! – спокойно ответила Маргарита и священник, услышав это, потрясенно воскликнул:

– Да у вас даже имя такое же! Генри! Мой мальчик! Достань дневники отца Патрика! Сейчас вы услышите об этой невероятной девушке всю, – выделил он, – правду, которую мы еще никогда и никому не рассказывали!

Генри снова нырнул в коробку и достал оттуда несколько больших и толстых книг в переплетах из натуральной кожи, кое-где поцарапанной, кое-где залоснившейся, кое-где потрескавшейся от времени. Обложившись ими, священник, радостно потирая руки, прежде, чем приступить к своему рассказу, решил предварить его небольшим вступлением:

– Видите ли, наш далекий предок, отец Патрик, был благородного происхождения и получил в молодости прекрасное образование. Но его судьба сложилась так, что он стал священником в наших местах. Только ему было здесь очень скучно, что и не удивительно после его великосветской жизни в Лондоне, вот он и стал вести дневник, записывая туда все, что происходило в деревне, в замке, вообще, в округе и рисовал акварели. В этой папке есть и вид деревни, и замка, и портреты, и хижина Странной Мэри… Но вы сейчас все сами услышите!

Сейчас Тройды больше не выглядели ни пришибленными, ни потерянными. Наоборот, они, воодушевленные и оживленные, были по-настоящему счастливы, говоря о том единственном, что было для них интересно в жизни. Тем более, что сидящая перед ними аудитория демонстрировала им свое искреннее желание слушать, особенно Тобб. И священник приступил, иллюстрируя свой рассказ рисунками отца Патрика и зачитывая большие куски из его же дневника. Его рассказ полностью соответствовал действительности, правда, до истинного происхождения матери Маргарет Миллер, Джейн Лоррибай, отец Патрик докопаться просто не мог.

– На протяжение многих веков в наших местах правил род Блэкхартов, – начал свое повествование священник. – В 1582 году лорд Блэкхарт, прозванный за свою жестокость Дьяволом, женился на Агнес Кертон и привез ее сюда, а через некоторое время к ней приехала ее бедная родственница Джейн Лоррибай. В 1587-ом году мой предок написал в своем дневнике: «Какая счастливая неожиданность! Сегодня я встретил друга своей некогда веселой и беспечной юности Д. Б., который из-за поломки кареты остановился в замке милорда. Он немного постарел, но все так же пронзительно умен и насмешлив. Судя по тому, что он направляется по поручению Ее Величества с особой миссией в Ирландию, он в большом фаворе при дворе, что неудивительно при его высоком происхождении».

– То есть его титул и полное имя неизвестны? – уточнил Тобб.

– Нет! – покачал головой священник и продолжил: – А на следующий день отец Патрик написал: «Редко мне приходилось видеть Д. Б. в таком гневе! Он был вне себя! Оказывается, милорд прислал к нему на ночь Джейн Лоррибай, это сказочно прекрасное, но глубоко несчастное создание! Никогда бы не подумал, что даже у Дьявола Блэкхарта хватит жестокости так обойтись с родственницей своей жены! Ведь Кертоны это очень древний аристократический род в Суссексе и Джейн уж никак не может быть простолюдинкой», – он поднял голову от книги и продолжил: – Оскорбленная этим поступком леди Блэкхарт написала своему брату и отдала отцу Патрику это письмо, чтобы он его отправил, потому что была лишена в замке малейшей свободы действий. Приехавший Джозеф Кертон, озабоченный судьбой Джейн, выдал ее замуж за мельника Джона Миллера, который только числился отцом девочки. Вот так появилась на свет эта необыкновенная девушка Маргарет Миллер!

– Так, значит, она со стороны обоих родителей была благородного происхождения? – спросил Тобб.

– Да! – кивнул святой отец. – И именно этим объясняется ее сила духа и решительность – у нее был совершенно неукротимый характер!

Маргарита слушала рассказ священника и удивлялась тому, насколько полно отец Патрик смог вникнуть в эту историю. Он не упустил ничего, и его записи полностью соответствовали действительности! Там было написано, что мельник женился на Джейн только ради бесплатной аренды мельницы, а сам все годы своей так называемой семейной жизни до самой трагической, но очень своевременной гибели постоянно бегал к любовнице Энн – дочери лавочника Пола Гиббса. Что Маргарет дружила со Странной Мэри и сбежала из замка, когда узнала, что Дьявол Блэкхарт решил обойтись с ней так же, как в свое время с ее матерью, то есть подложить под нужного ему человека, чтобы устроить карьеру сына Джеффри. Апофеозом же этого воистину эпического повествования был рассказ о том, как одна из служанок замка подслушала разговор леди Агнес и Джейн и узнала, что это Маргарет построила гибель мельника и спрятала его деньги, которые он копил всю жизнь, чтобы дать своей матери приданное, если она решит снова выйти замуж. Что Маргарет и Странная Мэри, вопреки утверждению Блэкхарта, вовсе не умерли, а спаслись, а вот сам Блэкхарт, иезуит и Сью погибли именно так, как им того пожелала Маргарет. Тобб очень внимательно, с напряженным интересом слушал этот рассказ, но, в соответствии с его профессией, больше всего его заинтересовали не драматические перипетии жизни Маргарет, а совсем другое, и он спросил:

– А скажите мне, святой отец, как эта девушка могла сбежать из замка, никем не замеченная?

– Видимо, она, только совершенно непонятно откуда, знала тайну подземного хода, неизвестную самому владельцу – иначе бы он так не удивлялся ее исчезновению, – объяснил тот. – В те времена такой ход был обязательной принадлежностью каждого замка, чтобы осажденные врагами люди могли спастись. Десять лет назад наши мальчишки нашли в непролазных кустах в глухом овраге недалеко от леса выход из него, но вот проследить его до самого замка оказалось невозможно – он метров через пять обвалился. Разбирать завал самим – опасно, а на специалистов – денег нет, вот его и замуровали, чтобы никого случайно не пострадал.

– А из замка начало этого хода нашли? – продолжал допытываться Тобб.

– Нет! – развел руками Генри. – Хотя мы, я имею в виду членов «Клуба любителей старины», облазили его сверху донизу, простучали все стены, полы, да, вообще, все, что только было можно, но ничего не нашли! Весь замок от подвалов до чердака изучили, как свою ладонь! – и восхищенно добавил: – В старину такие вещи умели делать!

– И что же? Бросили поиски? – удивился Тобб.

– Так ведь бесполезно же! – пожал плечами Генри.

– Ну, в общем-то, да, – согласился с ним Джек. – Но вот чего я совершенно не могу понять, так это того, как и куда могли бесследно исчезнуть Странная Мэри и Маргарет Миллер?

– А этого уже на протяжении четырех веков никто понять не может! – рассмеялся священник. – Но исчезли! Хотя, казалось бы, столь колоритная пара: безобразная старуха, – он положил на стол рядом два портрета: Странной Мэри и Маргарет Миллер, – и ослепительная красавица – а мой предок в своем дневнике прямо писал, что Маргарет была девушкой ослепительной красоты! – не смогли бы остаться незамеченными, если бы прошли хоть через одну окрестную деревню, но их никто не видел. А ведь искали! Джеффри тогда приказал найти хотя бы их тела. Кстати, сержант, а почему вас не удивляет, что милорд, иезуит Винченцо и служанка Сью погибли именно так, как им пожелала Маргарет?

– Потому что я, извините, не верю в проклятия и все эти россказни считаю плодом больного воображения служанки. И погибли все эти люди в результате самых банальных несчастных случаев и не более того! – убежденно сказал Тобб. – А уже потом молва приписала все это каким-то потусторонним силам. Я же привык доверять только фактам, а они говорят о том, что, даже если эти две женщины и спаслись, то они физически не могли взять и исчезнуть незамеченными. Значит, был у них какой-то неизвестный другим путь. Могли, например, перевалить через гору и спуститься с другой стороны – высота-то невелика. А, судя по тому, что вы сейчас о них рассказали, решительности у них было, хоть отбавляй. Особенно у Маргарет.

«Чего-чего, а соображает Тобб неплохо! – подумала Маргарита. – Ведь именно так мы тогда и спаслись».

– А вот и не могли! А вот и не могли! – радостно воскликнул Генри, как будто это была его персональная заслуга. – Отец Патрик писал, что в то время вершину горы покрывал так называемый Чертов лес, в который никто не мог войти, потому что, приближаясь к нему, человек испытывал непреодолимый ужас. Он сам не раз пробовал, но перебороть охвативший его страх так и не смог. Но дело тут, наверное, просто в человеческой психологии, – задумчиво сказал он. – Я думаю, что этот Чертов лес появился после того, как в вершину горы ударила молния, и все вокруг сгорело. Вот, посмотрите, – он показал на рисунок отца Патрика. – Жуткое зрелище! Не правда ли?

– А еще метеорит мог упасть, – предположила Маргарита, которая решила в один из дней обязательно подняться туда и хорошенько рассмотреть тот странный валун, некогда так привлекший внимание Маргит.

– Метеорит?! – удивленно воскликнули в один голос отец с сыном и переглянулись. – А что? – сказал, подумав, священник. – Вполне может быть! Но, даже если это так, то с тех пор там вырос такой густой лес, что в нем не то что найти что-то, а даже пройти невозможно.

«Ничего! – подумала уверенная в своих силах Маргарита. – Уж я-то пройду!»

– Тогда остается предположить только одно, – сказал, поднимаясь Тобб, – что они были ведьмами и улетели на помеле.

Взяв ключ от замка, они вчетвером вышли из школы, оставив несколько приободрившихся Тройдов разбирать свой семейный архив. К тому времени уже совсем стемнело, шел дождь, и они отправились в гостиницу. Мэри с Лейзоном шли впереди – девушка очень торопилась, чтобы помочь маме приготовить ужин, и они быстро исчезли из виду. А вот Маргарита и Тобб медленно брели по улице, и разговор их как-то не клеился. Ей было невероятно странно идти вот так, медленно и бездумно рядом с мужчиной. Сколько же лет она так не гуляла? А со времен ранней молодости Елены, с изумлением поняла она и ужасно от этого развеселилась. А Джек, задумчиво глядя на нее, сказал:

– Знаете, Марджори, если бы я верил в переселение душ, то…

– То решили бы, – дурачилась она, кружась под дождем и запрокинув вверх лицо, – что я и есть та самая Маргарет Миллер, которая проспала где-то в лесу четыре века, а потом непонятно почему пробудилась и вернулась в свой родной город, чтобы очистить его от скверны? Да? – рассмеялась она и остановилась, повернувшись к нему.

Но Тобб больше ничего не говорил, а просто смотрел на нее, и она видела, что он любуется ей. Конечно, ей было необыкновенно приятно, что она нравится такому несомненно сильному и умному человеку, а вот сама?.. Нет! В ее сердце ничего не дрогнуло – ведь там теперь жил Лаки и только он! «Интересно, а о чем Джек сейчас думает?» – мелькнуло у нее в голове. Прочитав заклинание, она заглянула в его мысли и ее веселость мгновенно улетучилась.

«Остановись, Джо! – думал Тобб. – Не смей! Не впускай это в себя! У тебя есть в жизни только одна цель – месть! Думай о задании! Только о нем! Ты уже много лет волк-одиночка! И за эти годы ты привык быть один! У тебя за душой ни гроша! Да и души-то уже давно нет! Она сгорела в том пламени! У тебя есть только никому ненужный титул, голова и шкура, которую ты постоянно подставляешь под пули! И еще сестра и малыш – твоя единственная связь с прошлом, в котором осталось все, что было тебе дорого. Тебе уже за тридцать, старик! А ей восемнадцать! И ты можешь быть только малюсеньким эпизодом в жизни этой ослепительной красавицы, умной, взбалмошной, отчаянной и безумно богатой девчонки – ведь Лейзон сказал, что у Берлимблоу просто богатых клиентов не бывает. Какое счастье, что она оказалась во всей этой истории совершенно не причем! Она забудет о тебе на следующий же день после того, как уедет отсюда в свой благополучный мир, из которого ненадолго сбежала, чтобы покуролесить от души, а потом все равно вернуться туда же, чтобы опять жить по правилам. А ты уже много лет живешь без всяких правил и самые подходящие женщины для тебя – твои же коллеги по заданию, которых эти связи волнуют не больше, чем тебя самого. Так что, думай о деле, Джо! Только о деле! И ни о чем другом! Любовь, Джо – это теперь уже навсегда не для тебя! Но как же она все-таки прекрасна!».

Заметив, как изменилось ее настроение, Тобб всполошился:

– Что-то случилось, Марджори?

– Нет, Джек, все в порядке. Просто мне стало стыдно за то, что я отрываю вас от серьезных дел. Знаете, – предложила она, – возвращайтесь-ка вы в свой полицейский участок, а то вдруг случится что-нибудь, а вас нет на месте. Я сама дойду до гостиницы.

– Не беспокойтесь, Марджори, – явно не понимая, что происходит, сказал он. – У меня с собой телефон, так что со мной в любую минуту смогут связаться…

Но тут раздался настолько истошный женский вопль, что у них на несколько секунд заложило уши.

– Ну, вот видите! – сказала Маргарита. – Я оказалась права. Да бегите же! – не выдержав, крикнула она, видя, что он медлит, и успокоила его: – Не волнуйтесь за меня! Ничего со мной не случится!

И он действительно побежал в ту сторону, откуда раздался крик, попросив ее:

– Идите прямо в гостиницу и нигде не останавливайтесь! Пожалуйста!

Маргарита согласно покивала ему в ответ и, не торопясь, отправилась дальше – она-то уже все просчитала и поняла, что это могла орать только Энн Гиббс, которая решила отомстить ей за смерть братьев и отца, и вопила она с единственной целью: отвлечь от нее Тобба, чтобы… Да, наверное, чтобы натравить не нее этих четырех придурков.

«И, что ж, тебе, стерве, спокойно не живется? – думала по дороге Маргарита – Ведь ты же теперь от пожизненной ночной почесухи будешь мухой по потолку бегать. Это для начала. А вот, если не успокоишься и будешь дальше пакостить, то разговор у нас с тобой будет совсем другой. И добром он для тебя не кончится! – и она огляделась по сторонам. – Ну, и где же те, кому так не терпится нарваться на неприятности? Может быть, они передумали и решили оставить меня в покое?».

Но они не передумали и через несколько минут перед ней выросли четыре парня, те самые, что сопровождали близнецов. Правда, вот только вид у них теперь был странноватый – это начали действовать прочитанные Маргаритой вчера в их адрес заклинания: один сильно прихрамывал, у второго плетью висела правая рука, третий сутулился так, что горб не сегодня – завтра был ему обеспечен, а четвертого переломило в пояснице. У них была единственная возможность справиться с Маргаритой – наброситься всем скопом, свалить на землю и забить насмерть ногами.

Воспитанная так, что даже мысли не допускала о том, что можно взять и ударить человека, Елена не умела драться совершенно, она даже в детстве ни с кем не дралась и, попав в такую ситуацию, перепугалась бы до смерти и попыталась убежать или позвать на помощь. Обученная же Ли Ченгом Тетушка побывала за свою жизнь в таких переделках, что ни в одном боевике не увидишь, но Маргарита, хоть и помнила их все до единой, еще не знала, на что она способна сама, представления не имела, как она будет драться и как, вообще, это делается, но не чувствовала ни малейшего страха и была абсолютно уверена в том, что справится. Кроме того, что она хотела проверить себя, ей было необходимо не только раз и навсегда поставить этих подонков на место, но и выплеснуть на кого-то бушевавшую у нее в душе злость на собственную глупость.

– Ну, что, калики перехожие? – издевательски спросила она. – Так и будете стоять и на меня любоваться? – А они, словно в ответ, начали, молча, потихоньку окружать ее. – А вот зря вы, убогие, боитесь Энн Гиббс больше, чем меня. Может, уйдете по холодочку?

Но они не ушли, а, как и предполагала Маргарита, бросились на нее со всех сторон одновременно, и завертелась карусель. Маргарита совершенно не сознавала того, что делает, ее тело жило своей собственной жизнью, уводя ее из-под ударов, а ноги и руки наносили в ответ свои, они сами знали куда, как и с какой силой бить. И она как-то вдруг, словно увидев себя со стороны, поняла, что дерется именно так, как учил Тетушку Ли Ченг: отключив абсолютно все эмоции, совершенно спокойно, хладнокровно, без душераздирающих криков, столь эффектно звучащих в кино. В результате расправа с недоумками много времени не заняла и она совсем уже было собралась идти в гостиницу, как услышала топот и к ней подбежал Тобб. Он быстро оглядел ее с ног до головы, пытаясь одновременно восстановить дыхание, и, убедившись в том, что она цела и невредима, яростно, но негромко заорал:

– Глупая, самонадеянная девчонка! И это еще мягко сказано! Вы начитались идиотских книжек! Вы насмотрелись идиотских фильмов и решили, что в жизни все, как в кино: главная героиня неуязвима, кровь из кетчупа, а стреляют холостыми патронами! Ведь вы же поняли, что эта девка вопила только для того, чтобы я, бросившись на ее крик, оставил вас одну, но ничего мне не сказали! Так? Ну, так?!

– А, если бы я ошиблась? – возразила Маргарита. – Вдруг кому-то действительно требовалась ваша помощь?

Тобб с трудом смолчал и, достав фонарик, оглядел живописно раскинувшихся на асфальте парней. Потом он достал телефон, но, прежде чем позвонить, язвительно спросил:

– Этому тоже учат в женском монастыре?

– Конечно! – удивленно ответила она. – Должны же мы уметь постоять за себя в случае опасности!

– Первый раз слышу, чтобы Шао-Линь находился в Швейцарии! – ехидно бросил он и, пробурчав себе под нос что-то, вероятно, очень для нее нелестное, стал звонить в больницу.

А она смотрела на него, прекрасно понимала, почему он кричит, и совсем не обижалась – разве же можно обижаться на человека, который влюбился в тебя и теперь испугался, что с тобой могло что-то случиться. Это то же самое, что злиться на свою маму за то, что она беспокоится о тебе и просит не ходить одной поздно вечером по темным и безлюдным улицам. А Тобб, переговорив с больницей, взял Маргариту за руку, вывел на середину улицы и жестко сказал при этом командирским тоном, четко и раздельно выговаривая слова:

– Сейчас вы пойдете прямо по середине улицы, так, чтобы я вас постоянно видел, нигде не останавливаясь, прямо до гостиницы. Ясно?

Маргарита не стала с ним пререкаться, чтобы еще больше не осложнять ему жизнь, покорно кивнула и медленно пошла, но, когда она проходила мимо ярко освещенной витрины магазина, раздался выстрел, и в витринном стекле появилась маленькая аккуратная дырочка, от которой во все стороны разбежались лучики трещин. «Да чтоб у тебя, паразита, руки отсохли!» – зло подумала Маргарита, недоумевая, кто бы это мог быть. А к ней уже с яростным криком: «Ложись!» невероятными прыжками несся Тобб, но она, зная, что пуля не причинить ей никакого вреда, а вот он может пострадать, крикнула в ответ:

– Не подходите!

Но он уже подлетел и, загородив ее собой от возможного второго выстрела, быстро оглядел ее с ног до головы, чтобы убедиться в том, что она жива и здорова, после чего, глядя ей в глаза с нескрываемым бешенством, твердо и спокойно, как о деле совершенно решенном, сказал:

– Завтра утром, мисс Королева, я отвезу вас на своей машине в Ливерпуль и собственноручно посажу в самолет до Лондона. Все!

– Спасибо за заботу, сержант Тобб, но вы, вероятно, забыли, что завтра утром мы все собирались пойти осматривать замок, а я никогда не меняю своих планов. И даже более того, – усмехнулась она, – никому не позволяю их менять. Спокойной ночи, сержант Тобб! – и, повернувшись, пошла к гостинице, слыша за спиной его возмущенный возглас:

– Чертова девчонка!

В гостинице она прямиком отправилась к себе в номер, сбросила куртку и, устроившись с сигаретой напротив окна, стала смотреть на лес в надежде, что это принесет ей успокоение. Она была чертовски зла на себя за то, что ни разу до сегодняшнего вечера не подумала о том, что ее красота, ум, обаяние, знания – это не только благо, но и большая ответственность, и в первую очередь перед своей собственной совестью – ведь теперь ей так легко сделать человека несчастным. То, что для нее будет мимолетным увлечением, для другого может стать трагедией на всю жизнь, как это случилось у Тетушки с Берлимбле. Конечно, она могла бы стереть у него из памяти все воспоминания о себе, но она была так тесно связана с этой семьей, что это было невозможно. Вот ей и пришлось нести свой крест много лет, винить во всем произошедшем себя и жалеть безумно влюбленного в нее человека. «Нет! – раз и навсегда решила для себя Маргарита. – Этой ошибки я не совершу никогда! Я никогда не допущу, чтобы в меня кто-нибудь вот так влюбился! Потому что с моей стороны это будет подло! А подлости я никогда не совершала и впредь не собираюсь! Тем более по отношению к Джо!». Дело в том, что, подслушав мысли Тобба и узнав, что у него есть титул, Маргарита очень осторожно и незаметно для него задала ему мысленно вопрос о его настоящем имени и он, ничего не подозревая, ей ответил. Услышав его настоящее имя, она была потрясена и ошеломленно подумала: «Как же все переплетено в этой жизни! Встречаешь совершенно незнакомого человека, а он оказывается очередным приветом из прошлого!». Тут за ней пришла Мэри, чтобы позвать ее ужинать.

– Вы, что, поругались с сержантом, раз пришли одна? – удивленно спросила она.

– Нет, Мэри! – ответила Маргарита. – Просто у него внезапно появились совершенно неотложные дела, – и тихонько усмехнулась своим словам.

Поднявшись с Лейзоном после ужина на второй этаж, они остановились, чтобы немного поболтать, и Маргарита рассказала ему вкратце историю Мэри и Генри Тройда, умолчав о своих догадках насчет шантажа – незачем ему это было знать.

– Слизняк! – презрительно бросил Альберт. – Он получил именно то, что заслужил!

На следующий день, когда они втроем собрались в холле и ждали Тобба, чтобы отправиться осматривать замок, Смит, буркнув себе под нос что-то о собственной дырявой памяти, достал листок бумаги и, протянув Маргарите, сказал, хитро блестя глазами:

– Тут сержант звонил и просил предупредить, что он с вами пойти не сможет. Лейтенант у нас заболел, с руками у него что-то. Вот Тобб на хозяйстве-то и остался, но просил вам, мисс, этот номер телефона отдать. Сказал, чтобы вы ему немедленно позвонили, если вдруг что-то не так пойдет.

Маргарита взяла листок, поблагодарила, подумав при этом: «Так вот кому я так помешала, что он даже стрелять в меня решился – лейтенанту! Вот идиот-то! Ну, что ж, сам напал – пусть сам и выкручивается!», и они вышли из гостиницы. На другой стороне улицы Маргарита увидела припаркованную потрепанную машина, а в ней – двух здоровых парней самого непотребного вида, которые беззастенчиво пялились на нее. «Ого! Это что-то новенькое! К чему бы такой интерес?» – подумала она и заглянула в их мысли. Ох, и нехорошие же они оказались! «Сейчас мы эту сучку холеную проучим, чтобы неповадно было чужих мужиков отбивать!» – злорадно предвкушал один из них. «Ну, если «холеную», тогда это точно я, – поняла Маргарита, потому что к Мэри это определение уж никак не относилось, и взбешенно подумала: – Но Лейзон-то каков! Ладно, Аль! С тобой разговор у меня впереди! Ты у меня из Блэкхилла, обгоняя собственный визг, вылетишь! Дон-Жуан чертов!».

После вчерашней схватки с инвалидной командой, которую она решила считать черновым наброском к эскизу, ей не терпелось проверить свои силы по-настоящему, ее тело играло каждой своей жилочкой, энергия бурлила в ней, требуя выхода, и возможность хорошенько размяться была очень кстати. Поэтому Маргарита спокойно шла, не обращая внимания на неотступно, но в отдалении двигавшихся за ними парней, и незаметно поглядывала по сторонам, выбирая подходящий переулок, а, найдя, прошла немного дальше и остановилась около книжного магазина. Оживленно беседовавшие Мэри и Альберт тоже остановились и удивленно повернулись к ней, а она, сославшись на то, что ей нужно срочно вернуться в гостиницу, попросила их подождать ее внутри магазина, а она, мол, скоро вернется, и, быстрым шагом направившись в обратную сторону, свернула в намеченный переулок. Как она и ожидала, парни рванулись за ней, и она встретила их, спокойно стоя к ним лицом.

– Какая приятная встреча, джентльмены! – с издевкой сказала она, когда между ними оставалось не больше четырех-пяти шагов, оглядывая их с ног до головы – не ожидавшие от нее такого парни невольно приостановились, а она все тем же тоном продолжала: – Полагаю, что предложение спокойно разойтись по краям, вы не поддержите. Но, может быть, скажете, кто же вас сюда прислал со мной познакомиться?

– Обойдешься! – гнусно ухмыльнулся один из парней и бросился на нее.

«Кто не спрятался, я не виновата!» – подумала Маргарита и немного подправила траектория его броска, в результате чего он упал и, проехав на животе несколько метров, неосторожно ткнулся головой в стенку чьего-то дома. Второй был пониже ростом и просто получил с разворота ногой в лицо – что-то хрустнуло и парень, заливаясь кровью, рухнул на землю, временно выбыв из поединка. Тем временем, оклемавшийся первый, отплевывая грязь и ругаясь грубо, но однообразно, решил взять реванш. Но опять не по своей воле немного ошибся направлением и со страшной силой налетел на чей-то невысокий заборчик из металлических прутьев с напоминающими наконечники стрелы верхушками и повис на нем. Второй, поднявшись, провел языком по разбитым губам, сплюнул кровь с парочкой зубов и, решив, что хватит церемоний, достал нож и, поигрывая им и перебрасывая из руки в руку, двинулся на Маргариту, очень нехорошо при этом улыбаясь теперь уже щербатым ртом. «Ох, зря ты, мальчик, это затеял!» – грустно подумала она, ожидая его броска. И этот дурак действительно прыгнул, но, вот жалость-то, почему-то споткнулся, упал и налетел животом на собственный нож.

– Ну и чего вам не жилось спокойно, ребятки? – сочувственно заметила она и, подойдя к тому, что висел на заборе, ласково спросила: – Так кто ж тебя послал сюда, дитя ты неразумное?

– Ада Брукс, – с ужасом глядя на нее, еле слышно, едва двигая покрытыми кровавыми пузырями губами, прошептал тот и Маргарита с большим чувством глубокого внутреннего удовлетворения прочитала заклинание, обрекающее эту мерзавку на вечную икоту.

Но тут раздался визг шин, и в переулок влетела машина, из которой, как чертик из коробочки, выскочил Тобб, и стал осматривать поле боя.

– Честное слово, Джек, я их даже пальцем не тронула, – совершенно искренне сказала она.

– Уже вижу, – сказал Тобб, перевернув на спину парня, налетевшего на свой собственный нож, при виде отпечатка ее кроссовки на его лице. – Уже вижу, что не пальцем. Знаете, Марджори, а я начинаю вас потихоньку бояться, – совершенно серьезно сказал он, пристально глядя ей в глаза.

– Да и правильно! – охотно согласилась она, ответив ему самым незамутненным взглядом. – Это значит, что у вас хорошо развит инстинкт самосохранения! И, вообще, Джек, – извиняющимся тоном сказала она, – может, я пойду, а? А то меня Мэри с Альбертом в книжном магазине ждут – мы, как вы знаете, замок собрались осмотреть. Если я вам понадоблюсь, то вы знаете, где меня найти, а свидетелей того, что эти люди первыми напали на меня, у вас более, чем достаточно, – и она показала взглядом на окна домов в переулке, почти в каждом из которых виднелось чье-то светящееся любопытством лицо. – Так я пойду? Хорошо? – спросила она и, не дожидаясь его ответа, повернулась и пошла своей дорогой.

В книжном магазине она застала идиллическую атмосферу: Альберт и Мэри увлеченно копались в книгах и, судя по виду Лейзона, он был приятно удивлен тем, что девочка из такой глухой провинции, оказывается, что-то знает и даже может поддержать разговор. Но Маргарита, не собираясь подключаться к этому увлекательному занятию, напомнила им, куда и зачем они направлялись, и выдрала их оттуда. По дороге она увидела чудное место для разборки, которую запланировала провести с Альбертом, и, мило улыбнувшись Мэри, попросила ее немного подождать их на дороге, потому что у нее появилась срочная необходимость сказать мистеру Лейзону кое-что наедине. Затащив ничего не понимающего Альберта за кусты, Маргарита, не дав тому опомниться, влепила ему такую затрещину, что у него голова мотнулась, как у безжалостно сломанной куклы, а потом со второй руки такую же.

– Кто такая Ада Брукс, идиот? – яростно шипела она, с ненавистью глядя ему в лицо. – Это она звонила тебе вчера? Что ты ей наплел, кретин?

– Какая Ада Брукс? – залившийся краской с ног до головы и до смерти испуганный видом стоящей перед ним бешеной фурии, лепетал Лейзон. – Я не знаю никакой Ады Брукс! – но под ее испепеляющим взглядом сдался и, опустив глаза, сказал: – Она секретарша моего университетского друга, который работает юристом в Ливерпульском порту. Мы с ней… Встречаемся… То есть, встречались…

– Что ты ей обещал? – шепотом рявкнула Маргарита.

– Ничего! – он поднял на нее изумленные глаза. – Я ничего ей не обещал! Честное слово! Мы с ней встречались в выходные… Почти в каждые, – смущенно уточнил он. – Но я предупреждал ее, что между нами не может быть ничего серьезного. А вчера я ей сказал, что больше никогда к ней не приеду, потому что влюбился по-настоящему. Но, объясните же мне, в конце концов, что произошло? – уже окончательно придя в себя, тоже шепотом заорал он.

– А то, что она прислала сюда двух бандитов, видимо, из портового отребья, чтобы они разделались с той, в кого ты влюбился. Чтобы она чужих мужиков не уводила! – зло бросила ему в лицо Маргарита. – И счастье великое, что они, ориентируясь по «холености», решили, что это я! А я, представь себе, очень хорошо могу за себя постоять! А вот, если бы они разобрались в ситуации и поняли, что это Мэри? Ты представляешь, что бы они с ней сделали?