Текст книги "Белая книга"

– Привет, – сказал он улыбаясь.

– Привет, – ответствовали воодушевлённые друзья.

– Вам ужик не нужен? У меня остались две пачки. Последние, – ещё шире улыбнулся пацан, – поэтому отдам со скидкой.

– Ты продаешь змей пачками? – не поверил Гарри.

– Ужик это не змея, – с гордостью сказал пацан, – это Универсальный Живностный Корм!

– Живностный? – переспроил Ник.

– Корм? – переспросил Гаррик, который хотел есть, поэтому любое слово, связанное с пищей, вызывало в нём живой отклик.

– Живностный значит для живности, – с удовольствием объяснял владелец Ужика назначение своего товара, – то есть для домашних питомцев. Корм, естественно, означает еду. Но главное слово в Ужике это «универсальный». Оно говорит о том, что наш корм подходит для любого домашнего питомца, даже для алконоста! Другого такого продукта в природе не существует! – пацан достал из мешочка пакет светлокоричнего цвета, а мешочек закинул за спину.

– Нам бы самим что-нибудь поесть, – жалобно сказал Ник, но пацан его не услышал, увлечённый рекламированием своего товара.

– Всё, что вам нужно, это написать на пакете название того животного, которое вы хотите покормить. Делать это нужно специальным карандашом, который, разумеется, входит в набор. Он лежит вот здесь, в кармашке, – пацан развернул пакет другой стороной, на которой действительно был приклеен слегка оттопыривающийся карман, – после этой несложной операции вам остается только насыпать Ужика в миску любимца и обед готов. Особенно наш корм подходит тем, у кого несколько разных домашних животных. Покормив одного из них, вы просто стираете его название с пакета, пишите название следующего питомца и обед для него готов! Стирательная резинка также входит в набор.

– Ты уж извини, – сказал Гаррик, – но у нас нет ни одного питомца.

– Как? Вы не держите дома даже мышь? – удивился пацан, оторвавшись от своего пакета.

– Нет, никаких мышей дома у нас нет, – сказал Ник, вспомнив про компьютерную мышь, но подумав, что она не считается.

– Но так не бывает! – беспомощно обвёл взглядом друзей пацан и вдруг начал горестно качать головой, – хотя, я начинаю понимать. Вы в курсе этой неприятной истории, поэтому не хотите покупать у меня Ужика. Но поверьте, этот инцидент исчерпан и отца уже даже выпустили из тюрьмы. Этот корм совсем из другой партии, поверьте, вашей живности ничего не грозит.

– Какая история? – не понял Ник.

– Из какой тюрьмы? – заинтересовался Гарри.

– Это было просто недоразумение, наша семья ни в чём не виновата. Отцу просто попался некачественный корм, который он не успел проверить. Это единственная причина, по которой все кролики превратились в жаб, уверяю вас.

– Какие кролики? – всё ещё неудомевал Ник.

– Вы, правда, ничего не знаете? – посмотрел в глаза обоим, пока ещё не состоявшимся покупателям, пацан.

– Ничего, – подтвердил Ник.

– Мы здесь только второй день, – добавил Гаррик.

– Папа продал одной своей постоянной покупательнице партию Ужика. Она накормила им весь свой домашний зоопарк, а корм оказался неправильным и вместо редких животных у неё оказался целый загон жаб.

– Ты же сказал про кроликов, – напомнил Гаррик.

– Кролики у неё тоже были. Очень редкой породы. Но папа ни в чём не виноват! Ему подсунули этого Ужика на рынке, а она засадила его в тюрьму за мошенничество.

– Его же выпустили? – уточнил Ник.

– Выпустили, после того, как дядя нашёл волшебника, который расколдовал всех её жаб обратно. Маме пришлось продать половину нашей земли, чтобы заплатить ему. А у папы теперь никто не хочет ничего покупать. Вот я и стараюсь ему помочь.

– Как же ты не боишься продавать этого Ужика? – спросил Гаррик, – а вдруг он тоже поддельный?

– Он точно не поддельный, я его проверил на наших козах. Может, всё-таки возьмёте? Хотя бы один пакет?

– Извини, но у нас на самом деле, ни живности, ни денег нет, – сказал Ник.

– Понятно, – понуро сказал пацан, скинул мешок из-за спины и положил туда пакет, – тогда пока.

– Пока, – попрощались с ним Ник и Гаррик, совершенно забыв о том, что они хотели спросить о дороге в столовую.

– Жалко парня, – сказал Гаррик.

– Да, – согласился Ник, – не повезло ему.

Нику и Гаррику тоже не повезло, хотя и не так крупно, как владельцу Ужика. Следующим, кого они встретили в коридоре, оказался парень с ярко оранжевыми волосами с очень сосредоточенным выражением лица. Он не только не подошёл к друзьям первым, но и не ответил на их вопрос, совершая по ходу своего движения размашистые пасы руками и беззвучно шевеля губами. Оранжевый незнакомец прошёл мимо Ника и Гаррика, как будто их не существовало не только в этом коридоре, но и в природе. Они встрели уже трёх человек, но так и не узнали, где в УниверМаГе столовая.

– Чокнутые они какие-то, – недовольно прокомментировал очередную неудачную встречу Гаррик.

– Всё ещё хочешь здесь учиться? – ехидно осведомился Ник.

– Нужен же им хоть один нормальный человек в этом заведении, – странные люди были частью приключения, так что их регулярное появление не могло смутить Гаррика, – вернее два.

– Спасибо, – усмехнулся Ник, – а то я думал, ты меня из нормальных уже вычеркнул.

Гаррик не успел ничего ответить, так как на этих словах Ника они зашли в большой зал, в котором было несколько ребят, беседовавших между собой.

– Если и эти нам не помогут, я до встречи с волком копыта откину, – прошептал Гаррик Нику.

Как только ребята увидели Ника и Гаррика, они тут же замолчали. Это резкое прерывание разговора выглядело довольно странно, но делать было нечего, друзья подошли к молчаливой группе и спросили дорогу в столовую. В ответ они получили длинную паузу, заполненную разглядыванием их рук и шрама Гаррика. Ник немного повертел кистями, пытаясь понять, что же такого увидели гимназисты. Он ничего не увидел, руки как руки. Наконец, один из группы, на вид самый старший, сказал:

– А у вас правда волны-невидимки, или Без всё наврал?

– Я не знаю, что он вам сказал, – осторожно ответил Ник, – но сами видите, руки у нас чистые.

– И обедали вы за прозрачным столом? – задал ещё один уточняющий вопрос «старший».

– Да, за прозрачным, – подтвердил Гаррик, который тоже хотел участвовать в разговоре. Ведь эти ученики так пристально рассматривали его шрам, значит, он имел полное право вступить в разговор.

– Значит, правда, – сказал «старший» обращаясь скорее к своим товарищам, чем к друзьям, – а почему вы просто не переместитесь туда? – очередной вопрос полетел в адрес Ника и Гаррика.

– Мы не знаем ваших правил, – спокойно ответил Ник и мысленно добавил, – и как можно перемещаться тоже, но об этом вам знать не обязательно.

– Не хотели быть невежливыми, – дополнил Гаррик, который обычно себя вежливостью особо не утруждал.

– Понятно, – удовлетворился обоими ответами «старший», – тогда два раза налево, один раз направо и ещё раз налево, а там спросите.

– Спасибо, – сказал Ник.

– Большое спасибо, – сказал «вежливый» Гаррик.

На этом встреча закончилась, а разговор, прерванный друзьями, возобновился, едва они закрыли за собой дверь зала.

– Хоть бы указатели повесили, – ворчал Гаррик, быстро вышагивая по указанному пути.

– Что же это за волны такие? – вслух думал Ник, досадуя, что они осторожно не расспросили Беза о волнах, – может быть, у них тут море рядом?

– И при чём тут волны? Тем более волны-невидимки?

– Не знаю. Виндсёрфинг? – сделал предположение Ник.

– Без ни о каком виндсёрфинге не говорил, так что закатай свою губу обратно, – Гаррик был сама вежливость.

После последнего поворота, ребята поняли, что их направили по верному пути и что больше спрашивать никого не нужно. В сторону столовой вновь шёл поток разновозрастных учащихся. Они влились в него как вчера, но на сей раз на них явно обращали внимание. Слышались перешёптывания, пару раз ребята даже заметили, что на них показывают пальцем. Нельзя сказать, что интерес был всеобщим, но вполне ощутимым.

– Хорошо, что мы вчера всё здесь разведали, – прошептал Гаррик Нику, наклонившись за омлетом.

Ник кивнул, пытаясь понять причину этой внезапной популярности, забирая со стойки такие же блюда, как Гаррик. Без сомнения тут не обошлось без Беза. Что он им всем наговорил? Быть объектом внимания было не очень приятно, но Гаррика, по всей видимости, это нисколько не беспокоило. Он не обращал внимания на окружающих, только изредка потирал шрам на лбу, чем вызывал дополнительную порцию разговоров. Ребята снова устроились за прозрачным столом, который на сей раз оказался пустым. Не успели они расправиться с омлетом, как за их спинами возник Без собственной персоной. Он громко поздоровался с друзьями, назвав каждого по имени и пожав каждому руку.

– Куда вы вчера пропали? – спросил, улыбаясь, он, – я думал, мы проведём вечер вместе, ведь я вам ещё не всё показал.

– Дела, – туманно ответил Гаррик, показав вилкой куда-то в потолок. Ему совсем не улыбалось признаваться в том, что весь вечер они проспали.

– Понимаю, – громогласно ответил Без и добавил уже вполголоса, приложив ладонь ко рту, – волк.

– Нет, волк у нас будет сегодня, – напустил ещё туману Гаррик, – тут и без него дел полно.

– А на вечер какие планы?

– Пока не знаем, – сказал Никифор, от которого не укрылась некоторая демонстративность в поведении Беза. Было такое ощущение, что он всем в зале хочет показать, что он с ними на дружеской ноге.

– Но ужинать вы будете? – не отставал Без.

– Собираемся, – всё также неопределённо протянул Гаррик, правда на сей раз он был абсолютно честным. Он надеялся, что ужинать он в любом случае сегодня будет, неважно где – здесь или дома.

– Тогда до вечера, – ещё раз продемонстрировал все свои зубы Без, – я хочу вас кое с кем познакомить.

– Хорошо, до вечера, – сказал Ник.

– Но мы не обещаем, – добавил важности Гаррик.

Без кивнул в знак понимания, ещё раз пожал им руки и пошёл за свой стол.

После завтрака время тянулось медленно. В десять прокричал петух, и коридоры вновь опустели. Друзья отправились на очередную экскурсию по УниверМаГу, которая могла оказаться последней. Проплутав по коридорному лабиринту совсем немного, Ник и Гаррик услышали шум воды. Они поспешили на звук, который сулил ответ на вопросы о волнах. Открыв дверь, из-за которой шум был слышен сильнее всего, ребята обомлели. Вместо комнаты за дверью был настоящий парк с водопадом и фонтанами. Больше всего ребят поразило, что вокруг не было ни одной стены, а только дверь, в которую они вошли. Прогулявшись по парку, они поняли, что это было не самым удивительным. Парк был разбит на четыре части, в каждой из которых было своё время года. По всей видимости, дверь через которую вошли друзья, была расположена в летней части парка, после которой шла осенняя, о чём свидетельствовало буйство красок. В зимней части были видны ледяные горки, снеговики, большой каток и лыжные трассы. Исследование этого уголка парка пришлось довольно быстро прервать из-за холода.

Весенняя часть, до которой Ник и Гаррик не смогли добраться через зимние сугробы, начиналась с небольшой реки, ледяной покров которой активно вскрывался, предоставляя возможность наблюдать шумный ледоход. Постепенно река очищалась ото льда, деревья по её берегам обрастали маленькими листочками. В летней части друзья увидели, что река превращается в водопад, который с большой высоты падал в маленькое озеро. Куда девается вода из озера, было непонятно, но оно почему-то совсем не увеличивалось в размерах, несмотря на то, что водопад не прерывал падение своих вод ни на минуту. Для сухого спуска к озеру были предусмотрены небольшие кабинки, которые доставили ребят на его берег. Ни тросов, ни каких-нибудь ещё приспособлений, позволяющих кабинкам двигаться, Гарри и Никифор не нашли, как ни старались, пришлось списать всё на волшебство. Устроившись в гамаках подальше от водопада, шум которого мешал разговору, друзья делились впечатлениями от увиденного.

– Всё ещё сомневаешься, хочется ли тебе здесь учиться? – спросил полный восторгов Гаррик.

– Сомневаюсь, – подтвердил свою позицию Ник, на которого парк произвёл ошеломляющее впечатление, но который прекрасно понимал, что никто не даст им вместо учёбы резвиться в этом парке, – хотя сюда бы я с удовольствием вернулся.

– Мы обязательно вернёмся, нужно только бросить монетку в озеро! – выдал идею Гаррик.

Но монетки не оказалось. Обшарив все карманы, Ник нашёл у себя сломанную флэшку, а Гаррик – шуруп. За неимением ничего другого пришлось отдать озеру оба этих предмета. Став к нему спиной, друзья кинули свои богатства в воду. Быстро развернувшись, они смотрели, как расходятся по воде квадраты и прямоугольники. Какая фигура получилась от какого предмета, мальчишки не поняли, зачарованно уставившись на водную гладь, которая выписывала эти геометрические фигуры. Наблюдение прервал маленький человечек, их вчерашний знакомец, который отчаявшись докричаться до ребят в шуме водопада, деликатно постучал по ноге Гаррика, чем перепугал наслаждающегося видом водной глади парня. Объяснив, что настало назначенное время, человечек протянул друзьям картонку, попросив внимательно вглядеться в то, что на ней нарисовано. Ничего интересного Ник и Гаррик на ней не увидели. Какое-то помещение, со скамейками вдоль стен.

– Прошу садиться, волк Вас вызовет, – сказал человечек, и ребята отлично его услышали.

Только тут они поняли, что непонятным образом переместились в то самое помещение, которое было изображено на картонке. Пока мальчишки оправлялись от удивления, человечек забрал картонку и удалился. Комната походила на ту, в которой они ждали Ридеркота, но аквариума в ней не было. Зато были две двери, одна – через которую удалился маленький человечек, и вторая, которая находилась напротив первой. Ребятам оставалось только ждать. Они устроились на скамейке, прислушиваясь к тому, что происходит за дверями. Но ни за одной из них не было слышно ничего. Ни человеческих голосов, ни волчьего рыка, ни звука передвигаемой мебели, ни шагов. Было такое ощущение, что их переместили в какой-то отстойник и забыли. Вдруг дверь, через которую вышел их сопровождающий, с треском открылась, как будто её открыли хорошим пинком. В комнату ворвался человек, за которым бегом следовал второй, пытаясь схватить первого за руку. Оба они были какими-то странными и не обращали никакого внимания на сидевших на скамейке ребят. Не успевая за первым, второй попытался воздействовать на него с помощью слов:

– Мы не можем так рисковать!

Эти слова заставили первого резко остановиться, крутануться в сторону второго, чтобы, глядя ему в глаза, процедить:

– Это ты не можешь рисковать. И никогда не мог.

Потом он также молниеносно развернулся и скрылся за второй дверью. Второй поспешил ему вдогонку.

– И кто из них волк? – спросил Гаррик.

– Вообще-то они оба человеки, если ты не заметил, – недоуменно ответил Ник.

– А ты не знаешь, что люди могут превращаться в волков и обратно? – ехидно сказал Гаррик, – они ещё оборотнями называются.

– Оборотни меняют свое обличье ночью, а нас вызвали в полдень.

– Ну и что? Может у них тут особые оборотни, которые волками становятся наоборот, в полдень, а не в полночь?

– Ну и фантазия у тебя, – усмехнулся Ник.

Гаррик не успел ответить, потому что двери, через которые скрылись предполагаемые оборотни, отворились и из них послышалось:

– Волк ожидает заявителя по имени Никифор.

– А я? – растеряно сказал Гаррик.

– Ты, наверное, следующий, – подбодрил его Ник.

Друзья обнялись, и Ник пошёл навстречу судьбе. Делать много шагов на этом пути ему не понадобилось. Как только он вошёл в зал, его подхватила движущаяся лента, которая доставила его точно в центр большого освещённого круга. Из пола сам собой выкрутился стул, который напомнил Нику компьютерное кресло – он тоже свободно крутился вокруг своей оси. Ник сел на стул и, пока чей-то голос зачитывал его заявление, в котором он не написал ни слова, Ник осмотрел зал, потихоньку вращаясь на кресле. Зал был устроен на манер цирковой арены. В центре, на нижнем уровне сидел Ник, а по кругу, на возвышениях восседали люди, которые, по всей видимости, должны были вместе с волком решить его судьбу. Весь зал был разделён на два сектора одинаковой площади, но разных цветов: серебряный и золотой. В серебряном секторе заседало шесть женщин, в золотом – шесть мужчин, в одном из которых Ник узнал Ридеркота. Каждый сидел за своим собственным столом, на котором стояли маленькое кресло с маленьким существом. Толком разглядеть их Нику не удалось, потому что столы были расположены высоко и далеко, но сидящие в стоящих на столах креслах существа, были похожи на того человечка, который сопровождал их с Гарриком на это заседание. Никакого волка Ник не заметил, но это ничего не значило. Хорошо освещалась только «арена», на которой сидел Ник. Места «судей», как про себя окрестил собравшихся Ник, были освещены хуже, а между ними было полно совсем неосвещённого пространства, в котором можно было спрятать целую стаю волков. Стул Ника неожиданно зафиксировался. Ник оказался напротив Ридеркота, который произнёс:

– У волка к вам несколько вопросов.

Началось, подумал Ник, сейчас они его выпустят, и инстинктивно напрягся.

– Вы готовы ответить?

– Да, – хрипло, но уверенно сказал Ник. Он точно знал, что если волк его будет спрашивать о том, хочет ли он здесь учиться, его ответ будет отрицательным. «Прости, Гарик», – подумал Ник и приготовился отвечать.

Стул немного поднялся, но этого оказалось достаточным для того, чтобы ноги Ника оторвались от пола. Прозвучал гонг. Кресло завертелось по часовой стрелке. Прямо как в «Что? Где? Когда?», пришла в голову Ника мысль: они знатоки, а я волчок. Осталось дождаться настоящего волка. Кресло остановилось, и Ник оказался практически лицом к лицу с одной из женщин из серебряного сектора. Как получилось так, что расстояние между ними исчезло, Ник не знал, но задумываться об этом ему было некогда. Прозвучал первый вопрос:

– Дважды два четыре?

– Да, – на автомате ответил Ник. Стул закрутился снова. Следующим оказался Ридеркот:

– Мировой рекорд в прыжках в сторону?

– А бывают такие соревнования? – удивился Ник.

Ещё одно вращение стула. Снова женщина:

– Что волшебного в цветике-семицветике?

– Лепестки.

Ещё один виток стула. Мужчина:

– Когда лучше всего ходить в гости?

– С утра, – вспомнил Винни-Пуха Ник. Вопросы какие-то дурацкие. Какое отношение имеет Винни-Пух к поступлению в УниверМаГ?

Женщина:

– Кто такая Алиса?

– Лиса.

Мужчина:

– Как далеко может плюнуть верблюд?

– От трёх до семи метров, – почему-то вырвалось у Ника.

Женщина:

– Мороженное это?

– Вкусно, – совершенно искренне ответил Ник.

Мужчина:

– Как люди называют того, кто может превращаться в волка и обратно?

– Оборотень.

Женщина:

– Кто мыл раму?

– Мама, наверное, – сказал Ник.

Мужчина:

– А роза упала на лапу?

– Азора, – это была единственная фраза из тех, что одинаково читаются слева направо и справа налево, которую знал Ник.

Женщина:

– Как зовут крокодила?

– Гена, – других крокодилов Ник не знал.

Мужчина:

– Организованное скопище букв?

– Азбука? – после паузы спросил, а не ответил, Ник⁴.

Ник устал быть волчком. У него начала кружиться голова, потому что перерывы между вопросами становились всё короче. К тому же он каждую секунду был готов к тому, что на арене появится волк, что привело к постоянному напряжению в ходе этого «допроса», который закончился также неожиданно, как начался. Стул снова развернул Ника в сторону Ридеркота и остановился, но не опустился. Расстояние между вопрошающими и Ником опять стало большим. Ридеркот громко сказал:

– Ответы запротоколированы. Прошу голосовать.

Как шло голосование, Ник видеть не мог потому, что стул не двигался, а по лицу Ридекорта ничего нельзя было понять. Наконец, он объявил:

– Решение принято.

В зале снова прозвучал гонг. Ник затаил дыхание. Ридеркот хлопнул в ладоши и сказал:

– Волнорез.

Ник ничего не понял. Какой волнорез? И что они решили? Ник начал оглядываться по сторонам, чтобы попытаться понять по лицам и движениям «судей» что они решили и что ему теперь делать. Но ответ пришёл с потолка. На двух верёвках к Нику спустился предмет, очень похожий на лотерейный барабан, но только он был не прозрачный, а серебристо-золотой. Он крутился вокруг своей оси прямо у Ника под носом.

– Опустите руку в волнорез, – подсказал Ридеркот.

Ник остановил волнорез, нашёл заслонку, открыл её и просунул руку в образовавшуюся щель. На ощупь было похоже, что волнорез, как и лотерейный барабан, был заполнен какими-то бумажками. Но как Ник не старался поймать хотя бы одну, у него ничего не получалось, бумажки выскальзывали из его пальцев.

– Достаточно, – остановил судорожные попытки Ника заполучить бумажку Ридеркот.

Ник со смущением вытащил пустую руку из волнореза и с удивлением увидел, что на тыльной стороне ладони у него появился белый рисунок с золотистой надписью «Никифор ВолНа 1 балл».

– Вы свободны, – отпустил Ника Ридеркот.

– А как же волк? – недоуменно спросил у него Ник.

– Волк будет рассматривать следующее заявление.

– А моё?

– Ваше заявление волк только что рассмотрел, Вы приняты в УниверМаГ, – мягко ответил Ридеркот, – можете подождать своего товарища за дверью.

Ник спрыгнул со стула и развернулся было к двери, через которую он сюда попал, но движущаяся лента опять подхватила его и вынесла к другой двери, которую Ник не заметил из-за отсутствия в зале освещения. Лента остановилась прямо около двери. Ник вышел и закрыл за собой дверь. Комната, в которой он оказался, была самой маленькой из тех, что он видел в УниверМаГе. Единственное кресло стояло напротив двери, которая вела в зал. Вторая дверь располагалась слева от кресла, в которое Ник плюхнулся, не понимая, что он должен чувствовать: радость, огорчение или что-то другое. От размышлений на эту тему его отвлекла надпись, которая светилась на двери напротив него: «Осторожно! Не входить! Идёт заседание Волшебного Комитета». Ник произнёс вслух слова «Волшебный Комитет» и понял, какой волк принимает решения в УниверМаГе. Он от души посмеялся их с Гарриком разговорам о животных. И тут же ему стало тревожно. А примут ли Гаррика в УниверМаГ? Ведь Ник даже не мог определиться со своим отношением к предстоящей учёбе. Это означало, что он, по-крайней мере, не рад ей. А если его ещё оставят со всеми этими магами один на один? Это будет настоящий кошмар. Волнение было таким сильным, что сидеть Ник не мог. Тогда он скрестил средний и указательный пальцы на обеих руках и со словами «Только бы приняли» начал ходить по комнате.

Такую же картину можно было наблюдать некоторое время назад в комнате, где ожидал своей и Никифоровой участи Гарри. Когда Ник ушёл к волку, Гаррик разволновался и решил, что если он продержится со скрещенными пальцами всё время, пока Ника не будет, то их обоих обязательно примут в УниверМаГ, и тогда начнутся настоящие приключения. Для верности он скрестил на обеих руках не только указательный и средний палец, но и безымянный с мизинцем. Время тянулось ужасно долго, а Ник всё не выходил и не выходил. У Гаррика начали затекать пальцы, но он мужественно держал перед собой получившиеся из них крокозябры и мерил шагами свою камеру ожидания. Наконец, дверь открылась, но Ник из неё не вышел. Зато Гаррика пригласили войти. Он поспешил присоединиться к другу, но в зале его уже не было. Процедура рассмотрения заявления Гаррика была точно такой же, как у Ника, за исключением того, что вопросы были другие⁵. Когда пришло время для голосования Гаррик, как и Ник, не видел, кто и как голосует. После голосования Ридеркот сказал:

– Голоса разделились поровну. Прошу лаккиров дать нам чёртову дюжину.

Человечки, сидящие на столах, встали со своих кресел, и начали что-то искать по своим карманам.

– Все готовы прочёртедюжить? – спросил Ридеркот.

– Да, – не очень громко и не очень стройно ответили лаккиры, застывшие на столах в одинаковых позах: расставив ноги и протянув правую руку вперёд.

Несмотря на то, что стул, на котором сидел Гаррик, был зафиксирован, ему было жутко интересно всё, что происходило вокруг него, поэтому он крутил головой направо и налево, каждую минуту ожидая, что ему сделают замечание. Однако ни одного слова или движения в его адрес не было сделано, все были сконцентрированы на процедуре голосования. Но она не начиналась, потому что один из лаккиров, вывернувший уже с десяток карманов на своей одежде, никак не мог найти то, что нужно.

– Оррик? – послышался голос Ридеркота.

– Минутку, минутку, – ответил ничуть не смущённый лаккир, – о, вот! – один из его карманов, наконец, отдал лаккиру то, что он искал. – Я уже готов, можно начинать.

– Спасибо, Оррик, – поблагодарил невозмутимый Ридеркот лаккира, несмотря на нелестные возгласы, которые сопровождали затянувшиеся поиски, – только поменяй руку.

– Я люкша! – возразил Оррик, и по залу пролетели вздохи, неодобрительное мычание и даже «опять двадцать пять!».

– Мы знаем, Оррик, – сказал Ридеркот, не выказывая никакого неудовольствия, – но таковы правила.

– И кто только придумал эти правила? – задал риторический вопрос лаккир, демонстративно переложил пропажу в правую руку и поднял её перед собой. В зале не было ни звука, даже Гаррик перестал вертеться, уставившись на Ридеркота, который начал отсчёт:

– Раз, два, три, ап!

На слове «ап!» все лаккиры подбросили вверх и в центр то, что у них было в руках. Гаррик задрал голову вместе со всеми. Все предметы, подброшенные лаккирами, собрались в воздухе в кучу, образовав что-то вроде гигантской монеты, которая немного покрутилась и начала падать вниз. Пролетев какое-то расстояние «монета» застыла в воздухе, как будто упала на какую-то прозрачную поверхность. На ней проступили буквы «да». Первым голову опустил Ридеркот, который возвестил:

– Решение принято.

Ударил гонг и «монета», рассыпалась на двенадцать частей, которые вернулись к своим хозяевам. Гаррик настолько увлёкся зрелищем, что даже не сразу понял, что это «да» открывает ему дверь в УниверМаГ. Как и положено, к Гаррику спустился волнорез. После подсказки Ридеркота Гаррик открыл его и запустил руку. Его постигла та же участь, что и Ника. Он не смог поймать ни одной бумажки. Когда Гаррик вытащил руку из волнореза, собрание ахнуло. Послышались возгласы:

– Что это такое?

– Как такое возможно?

Гаррик, который подумал, что все возмущаются тем, что он ничего не достал, попытался ещё раз открыть волнорез, но крышка словно приклеилась. Сквозь нарастающий гомон голосов, обсуждавших случившееся, прорезался высокий женский голос:

– Это может значить только одно.

Все затихли и устремили взгляд на женщину с пурпуными волосами, которая произнесла эту фразу. Гаррик оставил волнорез в покое и тоже повернул голову на звонкий голос. Волнорез немедленно начал подниматься вверх.

– У него нет магических способностей, – вынесла приговор пурпурноволосая, – ни грамма.

– Верно, – подтвердил вердикт Ридеркот, а Гаррик никак не мог поверить своим ушам. У него нет магических способностей? Как такое может быть? Ведь он прошёл все испытания вместе с Ником. Неужели у Ника их тоже нет? Но тогда как они могли сюда попасть? Мысли сменяли одна другую как в бешено вращающемся калейдоскопе. По всей видимости, то же самое происходило и со всеми остальными, потому что все молчали, переваривая услышанное и увиденное.

– Он не может здесь учиться, – в утвердительной форме прервал затянувшуюся паузу один из мужчин.

У Гаррика сердце рухнуло в пятки, а может даже ниже. Всё кончено, его не возьмут в УниверМаг!

– Решение принято, – спокойно возразил Ридеркот, – и не в нашей компетенции его менять.

– Он просто не сможет здесь учиться, – поддержала коллегу пурпурноволосая, смягчив формулировку.

Аргументы появлялись у Ридеркота как карты у шулера:

– Процесс получения знания не означает обязательного овладения им, тем более что в нашей универсальной гимназии ученики получают не только магические знания и развивают не только магические способности.

– Но, позвольте, – прервал Ридеркота ещё один участник собрания, – не знаю, как на других, а на моих уроках без магических способностей ему точно нечего делать!

– Вы поймите, – в дискуссию вступила темноволосая женщина, – я лично не против того, чтобы он учился в УниверМаГе. Но Вы подумали о том, как он себя будет чувствовать, будучи не в силах справиться ни с одним, даже самым простым, заданием? Каким насмешкам подвергнут его одноклассники? Как беспомощно он будет колбаситься? Он станет изгоем, а этого ни в коем случае нельзя допустить! Подумайте о ребёнке!

Гаррик был готов молча проглотить ещё десять «ребёнков» в свой адрес, лишь бы его оставили здесь учиться. Ридеркот не дал дискуссии разгореться:

– Уважаемые коллеги! Ещё раз повторяю: решение принято, и Гарри будет учиться в нашей гимназии.

Собрание вновь зашумело, но Ридеркот поднял руку, и все умолкли:

– Факт отсутствия магических способностей у данного ученика не подлежит разглашению ни при каких обстоятельствах. Каждый из присутствующих здесь будет помогать Гарри на своих уроках, чтобы отсутствие способностей не открылось. Постарайтесь, чтобы Ваша помощь не была заметной, ибо под разглашением понимается не только умышленное обнародование указанного факта, но и неосторожность, повлекшая аналогичные последствия.

Ридеркот поднял правую руку и, что-то бормоча себе под нос, быстро обвёл всех присутствующих, исключая Гаррика.

– Теперь тот, по чьему умыслу или неосторожности, тайна Гарри будет раскрыта, потеряет значительную часть своих магических способностей.

– Вы нарушили правила Волка, Ридеркот! – взвизгнул один из присутствующих, – Вы не имели права колдовать на комитете!

– Вы невнимательно читали правила, Ведемелéн, – мягко возразил Ридеркот, – в правилах лишь сказано, что на Волке нельзя нарушать равновесие, применяя магию. Но я включил в круг себя, так что равновесие не нарушено. В случае если тайна откроется по моей вине, меня ждёт та же участь, что и Вас, Ведемелéн.

– А если проболтается мальчишка? – услышал новый голос Гаррик и чуть не свернул шею, чтобы рассмотреть, кто это у него за спиной пытается помешать ему остаться в гимназии, и наткнулся на откровенно враждебный взгляд одной из дам, – ему Ваше заклинание до фонаря, ему же нечего лишаться!

– Если хоть кто-нибудь узнает от Гарри, что он не маг, то он будет исключён из УниверМаГа навсегда. Тебе это понятно, Гарри, – обратился к виновнику бурных дискуссий Ридеркот.

– Даже если это будет лучший друг? – на всякий случай уточнил Гарри. Из каждого правила есть исключения, почему же это должно стать исключением?