Текст книги "Белая книга"

– Вроде не порвалась, – не понял причину неудачи Гаррик.

– Может, намокла? – предположил Ник.

– Нет, сухая. Давай твою попробуем.

С Переноской Ника произошло то же самое, то есть ничего. Друзья смотрели на неё и так и эдак, но результат оставался прежним. Вдруг Ника осенило:

– Они не работают, потому что уже позже одиннадцати часов, помнишь, Вергас про это говорил?

– Теперь вспомнил, что будем делать? Ждать семи утра или попробуем добраться до спальни самостоятельно?

– Давай попробуем, в крайнем случае, где-нибудь по дороге заночуем, главное – не проспать занятия.

Дверь из Кладовки они нашли быстро, дальше дело осложнилось тем, что теперь не было даже лунного света. Зато был опыт прошлой ночи, поэтому друзья довольно бодро шли по УниверМаГу практически на ощупь. Иногда они попадали в слабо освещённые коридоры или длинные галереи с окнами, через которые пробивался лунный свет, и тогда идти становилось легче. Но таких передышек было не много. Главная проблема, однако, была не в том, как идти, а куда. Ведь даже если бы у них была свеча, она бы им ничем не помогла в выборе направления, поэтому приходилось рассчитывать на интуицию и счастливый случай. Проплутав какое-то время, ребята привыкли к темноте. Жути нагоняла тишина, которая неожиданно прерывалась какими-то странными звуками: не то стонами, не то стуками, не то скрежетом, не то завываниями. Свернув в очередной раз налево, Ник и Гарри застыли как вкопанные потому, что они не только увидели свет в конце коридора, но и услышали человеческие голоса. Перспектива ещё раз нарваться на того «лоскутного» человека, которого они встретили вчера ночью, не радовала. К тому же, вполне возможно, что здесь водятся экземпляры и похуже. Видно, однако, никого не было. Гаррик и Ник сделали ещё несколько осторожных шагов, что позволило им разобрать слова.

– И имена у них какие-то странные, – говорил мужской голос, – что это за имя для волшебника – Гарри?

На этом месте Гаррик вздрогнул, а Ник приложил указательный палец к губам и продвинулся ещё чуть-чуть, чтобы не упустить ни словечка из этого разговора. Продолжение было странным.

– Да ну их! – ответил другой мужской голос, – у нас с тобой может быть последний свободный вечер сегодня.

– Да-да, и я так думаю! – продолжил дискуссию женский голос.

– Она просто дура! – вступил ещё один женский голос.

– Но карантин просто так не вводят, – снова мужской голос, не похожий на те, которые звучали раньше.

Все эти предложения никак не вязались в один разговор. Ник пошёл по стене дальше, чтобы дойти до угла и выяснить, что за компания там собралась, в которой все не слушают и перебивают друг друга. Гаррик, оправившийся от упоминания собственного имени, последовал за Ником. По мере продвижения по коридору голоса не становились громче, но и не утихали. Разговор шёл в той же манере, которая лишала его какого-либо смысла. Каждая из фраз, произнесённая кем-то совсем рядом с мальчишками, представляла собой внятное законченное предложение, но все вместе они напоминали упаковку «М&М’s», а не плитку шоколада. До поворота оставалось всего пара шагов. Ник сделал паузу, но голоса не прекращали сыпать словами, которые никак не связывали собеседников. Глаза окончательно привыкли к свету, который бил из-за угла. Быстро преодолев последнее расстояние, Ник высунулся и посмотрел за угол. Там никого не было.

– Чего там? – прошептал Гаррик.

– Нет никого, – почему-то тоже прошептал Ник.

– Совсем?

– Совсем. Или они невидимки.

– Дай, я посмотрю.

Гаррик тоже высунулся на несколько сантиметров за угол и никого не увидел. Он позволил себе задержать свою физиономию за углом дольше, чем Ник, и понял, что с этой стороны угла голосов практически не слышно. Он завернул за угол, приложив ухо к стене. Через полметра голоса исчезли совсем.

– Они пропали, – все ещё шепотом сказал Гаррик.

Ник присоединился к другу, и они прослушали обе стенки освещённого факелами коридора. Никаких голосов слышно не было. Они вернулись обратно и снова попали в мир каких-то зашифрованных разговоров, разгадать который им было не под силу. Ник решился на маленький эксперимент. Он дождался подходящей фразы и вступил в разговор. Говорящие фантомы приняли его в свою компанию, оставив его реплику без ответа, как и все остальные предложения, которые прозвучали в этом коридоре.

Послушав несвязанную болтовню ещё какое-то время, и не услышав ничего интересного, ребята отправились дальше, обсуждая загадочное явление.

– Самое странное, – сказал Гаррик, – что там кто-то повторил мою фразу про свободный вечер, причём слово в слово.

– Да, но голос был не твой.

– Может быть такое совпадение, чтобы два разных человека в один день сказали одну и ту же фразу?

– Маловероятно, конечно, но совсем такое совпадение исключить нельзя. Меня больше интересует, где они все находились? Ведь голоса не повторялись, насколько я помню, значит, больше сотни человек должны были собраться в одном месте и каждый из них должен разговаривать сам с собой.

– Бред, – высказал своё мнение об этой гипотезе Гаррик.

– Бред, – согласился Ник, – но как-то это многоголосие должно объясняться?

– Должно, но сейчас мы с тобой ничего путного не придумаем. Лучше бы вместо этого коридора мы в спальню попали, – зевнул Гаррик.

Но в спальню своим ходом они так и не добрались. Утомившись от бесполезной ходьбы, они заснули в первой же галерее, где были кресла.

Утро началось с пения. Женский голос выводил весёлую мелодию без слов, да так громко, что Ник и Гарри успели проснуться, прийти в себя и принять в креслах сидячее положение, когда его хозяйка вплыла в галерею. Она была необъятных размеров преимущественно в ширину, что не мешало ей передвигаться так, как будто она выступала в ансамбле «Берёзка»: плавно и практически бесшумно.

– Вы здесь спали? – пропела она, не нарушая мелодии.

– Мы просто присели отдохнуть после кросса, – сказал почти правду Гаррик.

– Вы бегали? – с удивлением сказала певунья, бросив мелодию сразу после слова «кросс».

– Ходили, – правду Нику было говорить легко, – но быстро.

– Покажите Волны, – потребовала певунья.

После предъявления рук она произнесла многозначительное «Угу» и «поплыла» дальше.

– Вроде пронесло, – выдохнул Гаррик, когда она скрылась за дверью, хотя можно было сделать это и раньше, вряд ли бы она что-нибудь расслышала из-за своего пения.

– Ага, – подтвердил Ник, которому не хотелось начинать учёбу с выговора или замечания, или что у них тут принято, то есть у нас тут, мысленно поправил себя Ник, принято в смысле наказания.

Первым делом друзья схватились за Переноску и переправились в спальню. На стене в спальне висели часы, которые показывали половину восьмого. Практически все кровати были заняты, видимо желающих подниматься в такую рань было немного. Ник и Гарри нашли своё спальное место по грудам книг на тумбочках. За книгами спали или делали вид, что спали, носильщики. Ребята быстро разделись и улеглись на кровать, почти беззвучно разыграв места на «камне, ножницах, бумаге». Выиграл Гаррик, который и забрался наверх. До завтрака было ещё много времени, но ребятам не спалось. Промаявшись без сна до половины девятого, когда движение в спальне стало интенсивным, Ник и Гаррик присоединились к тем, кто умывался перед завтраком. В ванной их застал староста:

– Вы где были?

– Спали, – ответил Гаррик, у которого рот ещё не был занят зубной щёткой.

Но староста не удовлетворился этим правдивым ответом и задал следующий вопрос:

– Где?

– В гимназии, – продолжал честно рассказывать Гаррик.

– Так, – Вергас поправил очки, – или вы мне сейчас говорите, где вы были ночью, или я рассказываю обо всём куратору. Будете вешать свою лапшу на уши ему.

– Да правда мы в гимназии были, в Кладовке, – решил рассказать всё как было Гаррик, – часов у нас с собой не было, вот мы и не заметили, как одиннадцать стукнуло, а потом ты сам знаешь, Переноски уже не работали.

– И что дальше? – не отставал староста.

– Ну, мы попытались сами спальню найти, но не получилось, ты же сам знаешь, какая тут путаница.

– Что ты заладил, знаешь – знаешь? Вас кто-нибудь видел?

– Ночью нет, а с утра тётка какая-то толстая видела, она поёт ещё.

– Тетáкла? – уточнил староста.

– Откуда я знаю, как её зовут? Но уже полвосьмого было, так что всё нормально.

– Ничего нормального здесь нет, – решительно сказал староста, – раз вас никто нигде не засёк, я ничего никому говорить не буду. Но это в последний раз, понятно? Ещё раз выкинете подобный фортель и будете иметь дело с куратором. Нет у меня никакого желания из-за вас капли терять.

– Спасибо, – сказали Гаррик и дочистивший зубы Ник.

– Пожалуйста, – проворчал староста, – расписание видели?

– Ага, слушай, а почему там ни одного урока магии нет?

– Всё там есть, – отмахнулся Вергас, – на каждый урок нужно принести учебник и тетрадку.

Это предложение вызвало целых два вопроса.

– А где тетрадки взять? – поинтересовался Гаррик.

– И на физкультуру тоже? – удивился Ник.

– По одному, – ответил староста и показал пальцем на Гаррика, – в тумбочке, – потом его палец перешёл на Ника, – и на физкультуру тоже. Забыл вчера рассказать, как управлять носильщиками. Собираете вещи в одну кучу, связываете их так, чтобы они не рассыпались по дороге, и говорите носильщику «класс литературы» или «библиотека» и оправляетесь туда, куда вам нужно, налегке. Летают они не просто быстро, а очень быстро, поэтому доставка происходит практически мгновенно. Кроме этого их можно использовать в качестве будильника. Просто перед сном назовите время, в которое вам нужно проснуться и они вас разбудят.

– А кормить их надо? – спросил Ник.

– Ни в коем случае! Они от человеческой еды сдохнуть могут, поэтому ничего им не давайте. Если уж очень хочется покормить, дайте молоко, они его любят.

– А как его позвать? – задал свой вопрос Гаррик.

– Просто крикнете его имя.

Краткий курс обращения с носильщиками был закончен, можно было собираться на уроки. Кроме тетрадок в каждой тумбочке ещё лежал набор ручек, цветные карандаши, краски, линейки, циркули, транспортиры, стирательные резинки и прочая канцелярская мелочь.

– Так я и знал, что будет рисование, – расстроился Гаррик.

– Да ладно тебе переживать, что-нибудь нарисуешь, – попытался утешить его Ник.

– Ага, нарисуешь, – пессимистично ответил Гаррик, – интересно, а тут колы ставят? Или только двойки?

Про систему оценок староста ничего не рассказал. Его рассказ вообще не отличался полнотой и подробностями, хотя в минуту он выговаривал гораздо больше слов, чем среднестатистический ученик.

– На рисовании узнаешь, – пошутил Ник.

Приготовив учебники, тетради и ручки, ребята отправились на завтрак, чтобы подкрепиться перед первым учебным днём. Завтрак прошёл спокойно. Ник и Гаррик начинали привыкать к столовой, к своим, теперь уже законным, местам. После компота самое время было отправляться на урок литературы, но прежде нужно было отправить туда свои учебники. Переместившись с помощью Переноски в спальню, ребята отправили своих носильщиков в кабинет литературы. С непривычки оба приказа для мышей прозвучали слишком громко, что вызвало смех одноклассников, но не помешало носильщикам взмыть вверх, как ракетам. До урока оставалось ещё десять минут, поэтому Ник и Гаррик решили присесть «на дорожку». Правда, вспомнив, чем закончилось предыдущее сидение на коробке, которое и вправду оказалось «на дорожку», они быстро встали и по Переноске Ника отправились постигать азы колдовских знаний.

Постижение началось с небольшого скандала. Прибыв на место, друзья даже не успели оглядеться, как тут же получили в свой адрес порцию нелестных выражений от Амал-Апаута и его друга Вязордока:

– Какого чёрта вы заняли наши места? Посидели за столом у магов, так теперь думаете вам всё можно?

Гаррик и Ник начали оправдываться:

– Это не мы, это носильщики.

– А кто их послал? – не мог уняться Амал, – сами они, что ли, сюда прилетели?

– Послали их мы, – старался говорить спокойно Ник, – но мы сказали только «в класс литературы» и ничего не говорили про ваши места.

– А почему они тогда бросили ваше барахло на наш стол? – помогал Вязордок Амалу, показывая на книги Гаррика и Ника, которые заняли практически всю поверхность. Наверное, Амал-Апаут и Вязордок послали своих носильщиков позже, чем Ник и Гаррик. И когда они прилетели, стол уже был занят, поэтому носильщики Амала и Вяза сгрузили учебники, тетради и ручки рядом, на пол, где было свободное место.

– Мы тут абсолютно ни при чём! – ответил Вязордоку Гаррик, – ребята слышали, как мы посылали носильщиков. Ну, скажите вы им, – обратился Гаррик к тем, кто смеялся над их командами в спальне.

– Точно, Амал, они орали как резанные, я думал, они своих носильщиков на Луну хотят запустить, – усмехнулся один из них, – но про ваши места речи не было.

– Вот видишь, – сказал обиженным невольным посягательством на их места Гаррик, одновременно показав рукопожатие в знак признательности Чиокдану, чьё имя он, наконец, вспомнил.

– Факт остаётся фактом, – настаивал Амал-Апаут, – вы послали своих носильщиков, они заняли наши места.

– Извини, – сказал Ник, – мы нечаянно, в следующий раз обязательно скажем, чтобы они приносили вещи на наши места.

Вяз посмотрел на Амала, тот махнул рукой, мол, инцидент исчерпан.

– Забирайте свои манатки, и чтобы больше такого не было.

Друзья молча собирали свои вещи и перетаскивали их на стол, который находился прямо перед учительским. Других свободных мест в классе не было. Когда Гаррик и Ник несли последнюю часть своего скарба на место, за столом преподавателя неожиданно возник молодой парень в джинсах, белой футболке и ковбойке. Гаррик и Ник уже спокойно относились к тому, что Переноски моментально перемещают их на большие расстояния в помещения, в которых они раньше никогда не бывали. Но привыкнуть к неожиданной материализации других людей пока не успели. Тем более, что парень появился до крика петуха.

– Новые лица, – полувопросительно сказал парень, но ему никто не ответил, все вытянулись по струнке у своих столов, – всегда приятно видеть, улыбнулся новичкам парень, снял ковбойку, и обратился уже ко всем, – приветствую вас, класс.

– Доброе утро, – довольно стройным хором отозвались ученики.

– Прошу садиться. Для начала, давайте познакомимся с новичками. Меня зовут Оррилатет, моя страсть – магическая литература. А как тебя величать? – он посмотрел на Ника. Тот встал и представился:

– Никифор.

– Прекрасное русское имя, – оценил Оррилатет, и перешёл к Гаррику:

– А тебя?

Гаррик тоже встал и назвал себя:

– Гарри.

– А вот это уже не русское имя, хотя не менее прекрасное, несмотря на то, что в нём на две буквы меньше, чем в твоём, – Оррилатет указал на всё ещё стоящего Ника, – но, – учитель литературы присел на краешек своего стола, – для нас важно качество, а не количество, надеюсь, вы разделяете такой подход к делу.

Не дождавшись никакого ответа, Оррилатет продолжил:

– Воспринимаю ваше молчание как знак согласия, посему прошу садиться. Кстати, я должен задать вам обоим ещё один вопрос. Вы умеете читать?

В этом вопросе явно был подвох, но что можно было ответить на него кроме как «Да»?

– Замечательно, – не жалел превосходных степеней Оррилатет, – с этого вполне можно начинать. Итак, прошу всех открыть тренировочную книгу на, – тут учитель ненадолго задумался, – семьсот восемьдесят седьмой странице. Гарри, будь добр, зачитай нам третью строчку сверху.

– Еибг йшукооп елти ерь мшенерш здуйаоб тоуй, в инвочеежм ееле равсьосри.

Гаррик запнулся практически на всех словах. Легко ему дались лишь «ерь» и «в».

– Неплохо, – всё-таки похвалил его Оррилатет, – для первого раза я бы сказал вполне приемлемо. Но для нас твоё чтение ничего не прояснило. Попробуй ещё раз, пожалуйста, прочесть то же самое. Обращай внимание на чёткое разграничение слов. У тебя должно получиться предложение, а не набор звуков, понял?

Гаррик кивнул. Понять было легко, но вот как выполнить задание? Более-менее прилично получилось только с третьего раза. Что именно получилось, Гаррик не понял, потому что не мог видеть себя со стороны. Более того, он ничего не мог не только видеть, но и слышать, потому что вокруг была темнота и тишина. Зато все окружающие могли любоваться большим веером, накрывшим учебник Гаррика.

Весь класс, кроме Ника, пытался подавить смех. Перед Ником такой задачи не стояло, он перепугался за друга и беспомощно смотрел по сторонам и на веер.

– Тишина, – потребовал Оррилатет, взмахнул рукой и вместо веера за столом вновь появился Гаррик. Вся одежда его как будто побывала в мастерской, которая специализировалась на плиссировке, и стала похожа на поверхность веера. Это не сильно огорчило Гаррика, ведь к нему вернулись зрение и слух.

– Что со мной было? – спросил Гаррик шёпотом у Ника, но Оррилатет находился слишком близко, поэтому он услышал вопрос и ответил на него сам, тоже шёпотом, чем совершенно смутил Гаррика:

– Ты был веером, – после этих слов Оррилатет заговорил обычным тоном, – спасибо, Гарри, теперь мы знаем тему урока: чтение заклинаний по превращению в неодушевлённые предметы. Великолепная тема, – снова не удержался от эмоционального прилагательного Оррилатет, он всё ещё сидел на своём столе, – которая даёт простор для нашего воображения и ума! Прошу обратить особое внимание на то, что заклинания, неосторожный читатель которых может обратиться в предмет, то есть превратиться из субъекта в объект, особенно опасны именно тем, что жертва обездвиживается, лишается голоса, зрения, слуха, а главное – способности мыслить. Эти потери ведут к утрате активной функции попавшего впросак читателя, что может привести к летальному исходу или к длительному, бессмысленному, в прямом значении этого слова, его ожиданию. Случайно ставши предметом, вы не сможете позвать на помощь, не сможете продолжить своё существование в иной ипостаси, которая, с определенной точки зрения может быть не менее привлекательной, чем человеческая, вы не сможете ни-че-го. Лишь по счастливой случайности вы можете быть найдены обеспокоенным вашим долгим отсутствием родственниками или другими заинтересованными лицами, которые, опознав в продавленном диване своего близкого человека, могут попытаться ему помочь. Будет ли квалифицированной такая помощь, не знает никто. Так стоит ли полагаться на случай, если путем приложения определённого количества и качества усилий, вы можете избавить себя от игры с фатумом в русскую рулетку? Полагаю, ваш ответ будет не только отрицательным, но и единогласным. Если в вашем классе есть игроки, милости прошу вон.

Выждав паузу, которой никто не воспользовался, учитель литературы удовлетворённо кивнул и продолжил в том же духе, обозначив типичные ошибки при чтении заклинаний, как то: чтение незнакомых текстов без применения мер безопасности; чтение знакомых текстов после того, как они могли побывать в чьих-то руках без применения мер безопасности; чтение заклинаний, которые в тексте обозначены как заклинания для других целей, без применения мер безопасности…

Увлёкшись предметом лекции, Оррилатет давно уже покинул стол и вещал с возвышения, на котором тот находился, как с трибуны. Услышав пятый случай возможного неприменения мер безопасности в элементарной, по словам Оррилатета, ситуации, Ник прошептал Гаррику:

– Если его послушать, то и в морской бой нельзя играть без применения мер безопасности, а то вдруг «а2» уже кто-то заколдовал?

– Может, он и прав, – побывавший веером Гаррик не спешил соглашаться с другом, конспектируя всевозможные ловушки, которые можно подстроить с помощью букв.

Потом началась практика. Тут и там ученики превращались в ножницы, прищепки, мелки, закладки, расчески, губные гармошки, кошельки, панамки, таблетки, пипетки, пепельницы, монеты и другие мелкие вещи. Заколдовывая тренировочные тексты, Оррилатет позаботился о том, чтобы не загромождать класс, по которому ему приходилось метаться, возвращая своим ученикам способность учиться. Урок пролетел незаметно.

– Не забудьте про наше вечернее рандеву, – напутствовал класс Оррилатет, надел ковбойку и вышел из кабинета.

Перемена была небольшой, её хватило на беглый обмен мнениями и передислокацию в класс магической истории, который больше походил на интерактивный музей. Экскурсоводом, то есть учительницей, оказалась карлица, которая была одного роста со своими учениками. Её урок мог бы сойти за урок физкультуры, поскольку она бодрым шагом водила класс от скалы, к скале, где были нарисованы первые заклинания, периодически сбиваясь на речи о том, как важно знать историю. Позже Ник и Гаррик узнали, что уроки истории собирались исключить из общеобразовательной магической программы ввиду отсутствия явного прикладного элемента в их составе. Историчка очень переживала падение авторитета её предмета, что проявлялось почему-то в лирическо-назидательных отступлениях на уроках. Как могли повлиять на решение об исключении её любимой истории из программы ученики, было непонятно. Может быть, она просто отводила душу, не имея возможности высказывать своё мнение тем, кто принял такое решение. Сначала эти отступления на ровном месте удивляли, потом раздражали, потом воспринимались как маленький перерыв, во время которого каждый находил себе занятие.

Последним уроком в первой половине учебного дня была биология. На ней однобальники занимались ботаникой – изучали магические растения. Урок показался более интересным, чем история, больше половины которой ушло на проклятия в адрес тех, кто не понимает значения истории, но менее интересным, чем литература, потому что до практической магии на первом для Ника и Гаррика ботаническом занятии, дело не дошло.

Находившись на истории и наползавшись на биологии, рассматривая на грядке волшебные травы, друзья страшно проголодались. Оказалось, не одни они. После крика петуха, возвестившего окончание первой смены, класс в полном составе рванул на обед. Степень голода обычно пропорциональна скорости поглощения пищи, поэтому обед был не просто быстро съеден, а буквально сметён со стола.

Совместная учёба сближает, поэтому в оставшееся после утоления голода время Ник решил, что настал подходящий момент расспросить одноклассников про карантин, объявленный в другой гимназии. Почему-то эта история никак не выходила у Ника из головы. Пока Гаррик обсуждал с кем-то свои ощущения от пребывания в роли веера, Ник подошёл к Чиокдану:

– Спасибо, что выручил в разговоре с Амалом.

– Не за что, – пожал плечами Чиокдан, – он слишком много о себе воображает. Хочет быть первым во всем.

– А как же староста? – удивился Ник. Он думал, что сама должность старосты выдвигала её обладателя на первый план.

– Амал очень переживал, когда волнорез выбрал старостой Вергаса, а не его. Теперь из кожи вон лезет, чтобы доказать, что это решение было ошибкой.

– Зачем? – не понимал Ник.

– Затем, что в следующем году будут раздавать новые Волны и выбирать нового старосту. Амал не верит, что волнорез работает сам по себе. Он думает, что за его выбором стоит Ридеркот или кто-то другой из Волка, вот он и показывает, кто у нас самый достойный на эту роль.

– А ты его неплохо знаешь, – сказал Ник.

– Да он открытая книга, – махнул рукой Чиокдан, – через месяц и ты его будешь неплохо знать, если умеешь читать.

Последняя фраза напомнила Нику Оррилатета.

– Хорошая сегодня литература была, – поделился он своим впечатлением с Чиокданом.

– Да, Орри у нас голова, – согласился Чиокдан, – он настоящей магией занимается, не то, что некоторые.

На кого намекал поморщившийся Чиокдан, Ник понял только на уроке физики. А пока он не знал, как подступиться к своему главному вопросу и решил спросить напрямик:

– А ты ничего не слышал про карантин в другой гимназии?

– Слышал кое-что, но ничего существенного. Тёмная история.

– Так к нам никого и не прислали оттуда?

– Нет, хотя определённо собирались, даже нас предупредили. Самое непонятное, это из-за чего карантин объявили. Слухи разные ходят. Кто-то говорит, что там гимназисты пропадать стали, кто-то говорит, что болезнь какая-то смертельная объявилась, от которой никаких лекарств нет. Но никаких точных сведений нет.

– А давно это было?

– Примерно неделю назад. Сначала нам поставили новые кровати, потом староста объявил, что у нас будут новые ученики, а потом тишина. До вашего появления, – с намёком выделил последнее предложение Чиокдан.

– Это не мы, – покачал головой Ник, – да и стал бы я тебя расспрашивать, если бы я сам был из этой гимназии?

– Запросто. Чтобы понять, что нам известно про твою школу. К тому же у твоего друга шрам на лбу очень занятной формы. Я вчера смотался после уроков в библиотеку, попытался найти информацию о спиралевидных шрамах, – Чиокдан пристально наблюдал за реакцией Ника на его слова.

– Нашёл? – Ник и сам не отказался бы знать больше о шраме Гаррика.

– Пока нет, – Чиокдан всё также внимательно смотрел на Ника, – но обязательно найду.

– Я не знаю, можно ли мне это тебе говорить, – решился открыть Чиокдану часть правды Ник, – но Гаррик получил его в Большой пустоте.

– Что это такое? – недоуменно спросил Чиокдан.

– Я и сам толком ничего не знаю, – Ник был немножко разочарован, он думал, что Чиокдану известно гораздо больше, чем ему самому, – ни про пустоту, ни про шрам. Но очень хочу узнать.

Продолжить разговор им не удалось. Прокричал петух, и нужно было спешить на следующий урок. Кабинет физики отличался оригинальным устройством. Посредине большого помещения располагалось несколько вертящихся табуреток. Стены были утыканы дверями, форточками, французскими окнами в пол и другими отверстиями неизвестного назначения. С потолка свисало несколько десятков разных люстр, ни в одной из которых не было света. Кроме люстр на потолке были трубы, которые выходили почему-то внутрь класса, какие-то рисунки и выпуклости разных форм. Даже пол кабинета отличался неровностью, поэтому ученики то и дело спотыкались о порожки, попадали в дыры, стукались о палки, которые торчали в самых неожиданных местах. Никакого стола для преподавателя не предполагалось, но в центре скопления круглых табуреток была двусторонняя доска.

Заняв свободные места, Ник и Гаррик принялись подсчитывать полученные по пути синяки и ссадины. Гаррик, который стукнулся лбом о трубу, свисавшей с потолка чуть ли не до пола кабинета, переживал по поводу шрама. Шишка могла испортить его внешний мужественный вид. От подсчёта повреждений ребят отвлёк петух, прокричавший третий раз, после чего дверь в класс отворилась, и в него по воздуху вплыл довольно упитанный дядька с усами. Он ловко уворачивался от всех свисающих деталей, паря на таком расстоянии о пола, что все торчащие из него предметы были усатому нипочём. Довольно быстро добравшись до доски, дядька плавно опустился на пол. Не поздоровавшись, он сразу приступил к делу:

– Продолжим изучать теоретическую часть курса перемещения предметов. На прошлом уроке мы не успели рассмотреть ситуацию, когда…

Из дальнейших объяснений Ник и Гаррик не поняли ни слова. Преподаватель сыпал терминами, рисовал схемы, которые синхронно появлялись с обеих сторон доски. Друзья добросовестно перерисовывали с доски схемы и формулы, которыми дядька строчил как из пулемёта. Вот она «теоретическая магия», о которой говорил Чиокдан, понял Ник. Через сорок минут дядька произнёс:

– На сегодня это всё. Домашнее задание ждёт вас в общей комнате.

Он не стал утруждать себя движением по воздуху в сторону дверей и просто испарился.

– А ты рисования боялся, – грустно сказал Ник.

– Так это самое настоящее рисование и есть, – тоже грустно ответил Гаррик, – мы же просто срисовали то, что он написал. Или ты что-то из этого понял?

– Ни слова, – признал полное поражение Ник.

– Вот и я ни слова, а какой урок следующий?

– Физкультура.

– Мы в этом на неё пойдём? – Гаррик показал на свою волнистую одежду, которая всё ещё напоминала поверхность стиральной доски.

– Давай у Вергаса спросим.

Старосты в кабинете уже не оказалось. Зато ребята быстро нашли его в общей комнате. Как ни в чём ни бывало, Вергас сказал:

– Забыл вам вчера рассказать про наши порядки с одеждой. В УниверМаГе есть склад, – он ловко пролистал свой набор Переносок и выдал ребятам нужную Переноску, – в котором вы один раз в квартал выбираете себе одежду и обувь: для учёбы, для спорта, для отдыха. Размеры там есть любые, можете выбирать до пятнадцати вещей. Думаю, до физкультуры вы успеете себе что-нибудь подобрать. Единственная проблема в том, что зайти туда можно только один раз в три месяца, второй раз уже никак не попадешь, даже если ты первый раз пробыл там всего пять минут.

– А сколько там можно находиться? – уточнил Гаррик.

– Да хоть целый день, по времени вас никто не ограничивает.

– Спасибо и на этом, – буркнул Гаррик.

– Думаешь, успеем до физкультуры? – с сомнением спросил Ник.

– А что делать? Не в этом же идти.

На спортивную форму их одежда никак не тянула.

– Ладно, давай бегом, может, успеем, – согласился Ник.

Идея была плохая. Это Ник и Гаррик поняли сразу, как переместились на склад. Выбор был огромный, причём не только в фасонах, но и в размерах, поэтому чтобы просто перейти от футболок к джинсам, нужно было пробежать небольшую спринтерскую дистанцию. Ругая старосту на чём свет стоит, Ник и Гаррик похватали первое, что попалось под руку, не обращая внимания на цвет, лишь бы более-менее подходило по размеру. Набрав какое-то количество одежды, ребята рванули к обуви, которую пришлось мерить. Выбрав одни кроссовки, они на всякий случай взяли по второй такой же паре и ринулись в общую комнату, которая, конечно, уже была пустой, все были на уроке. Побросав все вещи прямо на пол, Ник и Гаррик судорожно переодевались в спортивную форму. Футболки оказались большими, зато шорты оказались в самый раз. Быстро надев кроссовки, ребята уже были готовы переместиться на урок, но оказалось, что Переноски остались в той одежде, в которой они попали в УниверМаГ. Пришлось потратить ещё немного времени, чтобы отыскать хотя бы один набор Переносок в том ворохе одежды, которая лежала посредине общей комнаты. Первым с этой задачей справился Ник. Его Переноской и воспользовались друзья, чтобы опоздать на урок физкультуры.

Учителем физкультуры оказалась та самая певунья, которую они встретили спросонья сегодня утром. Она, как оказалось, тоже не забыла их встречу. Поэтому замечаний по поводу опоздания делать не стала, похвалив их перед всем классом за занятия кроссом. Уроки физкультуры, как ни странно, тоже имели непосредственное отношение к магии. На них будущим магам предстояло учиться соединять свои физические и магические способности в одно целое: колдовать в прыжке, под водой или на бегу. Но пока магический арсенал первокурсников был практически нулевым, им приходилось совершенствовать только свою физическую форму. Тетакла отпустила всех на пять минут раньше, попросив Ника и Гаррика задержаться. Дальше последовало предложение, от которого нельзя было отказаться, не признавшись, что утром они сказали не совсем правду. Поэтому друзьям ничего не оставалось делать, как согласиться на индивидуальные тренировки под личным руководством Тетаклы. Прав был Амал-Апаут: иногда последствия проявляются не сразу.