Текст книги "Рождественская история. Приключения Кванта"

(Мечтатель.)

Каждый ищет что-то,

Я же только Света!

Без него мне жизни нет,

Он – моя планета!

Каждый ищет что-то,

Я же – только Света!

Радости Особенной

Мне нужна победа!

– – – – – – – – – – —

Соня.

– А что значит вера,

какой тому знак?

Мечтатель.

– Не видишь,

но знаешь, что всё будет так!

Вот рухнет стена или дверь отворится,

Свободою сможем с тобой насладиться.

Поедем распишем другие края,

Ведь созданы перья творить чудеса!

Соня кивнул,

видно он поумнел —

Мечтателя он огорчать не хотел.

Ведь спать очень нравится

этому крошке,

Да лень утруждать

путешествием ножки.

И, если признаться,

не видит в том толк,

Ведь любит наш Соня,

свой городок!

Здесь у него и семья, и друзья,

А если бежать, то зачем? И куда?

Будущность, если признаться, туманна,

А вера с надеждой – лишь образ обмана.

Значит, случиться не может такого,

И думать об этом ему неохота!

(Но что-то в Мечтателе стало родным,

И стал проводить время Соня

лишь с ним.)

Настоящее время…

В коробке проходят как будто года,

А за стеною – лишь месяца.

Здесь Рождество набирает свой ход,

Бегает, суетится народ.

Подарки для близких своих подбирают,

Полки торговцев опустошают.

(Никто не заметил в городе том,

Как Некто инкогнито в город вошёл.)

Одет был достойно тот господин,

Но багажа за собой не тащил.

В гостинице номер он снял, заплатил,

Назвался Писателем и поспешил.

Он удалился, а слуги дивились,

Взяв чаевые, они оживились.

(Уж больно щедрым был тот господин

Для того, кто багаж за собой не тащил.)

Но зло вдруг коснулось слуги одного,

И Жадность внезапно проснулась его.

Та, что давненько спала и молчала,

Вдруг завопила, в нём заверещала!

(песня Жадности.)

1к.

Эй, увалень, проснись!

Когда же ты поймёшь,

Медлительность твоя —

Что в сердце острый нож!

Давай-ка, торопись!

Смотри, какой улов

Ты можешь упустить —

Ну, у меня нет слов!

Припев.

Разгорайся, пламя желаний,

Пламя страстей и пламя греха!

Нашепчу тебе на удачу,

Что у тебя есть в этом нужда!

Зависть – мне сестра и подруга —

Это она разжигает огонь!

В том и состоит наша служба —

Слугам Тьмы такой путь отведён!

2к.

Мне мало сытой быть,

Я большего хочу!

Дворец бы нам купить,

А мелочь исключу!

Какой резон тупить?

Разиней скучно слыть!

Таким, уж ты поверь,

Счастливыми не быть!

Припев.

– – – – – – – – – – – – – – —

Адским огнём возгорелось движенье,

Сердце толкая на преступленье!

И парень послушался, голосу внемля —

Давно проросло в нём недоброе семя.

Вернулся слуга в тот гостиничный номер,

В котором Писателя сам же устроил,

Обшарил диван и кровать, даже стол,

Но драгоценностей вор не нашёл.

(Просто не знал, что тот Господин,

Сам драгоценностью Господа был!)

Воришка всё за собою прибрал,

И думал, никто ничего не видал.

Однако, когда уходил, то запнулся,

И, падая в мамино фото уткнулся.

Сердце испуганно затрепетало,

И на глаза навернулась слеза.

(Маму свою видел только два раза,

Так отчего покраснела душа?)

Странно ему, что такое случилось,

Здесь, в этом номере был он не раз!

Мысли в его голове закружились:

«Что же со мной приключилось сейчас?

Что в этом номере делает мама,

Может с семьёй другою живёт?»

Фото без рамки сунул в карман он,

И, опустивши главу, вор ушёл.

На площади, в центре,

народ – к ряду ряд,

Ёлку одели в красивый наряд.

Местные все собрались у неё,

Смотрят, дивятся на чудо своё.

Дети любуются мишурой,

Ёлка красуется в радости той.

Детям постарше – другие забавы:

Кто на салазках, кто на коньках,

Кто со снежками в замок играет,

Кто-то с горы съезжает в овраг.

А позади Незнакомец стоит,

Смотрит на них, но не судит, молчит.

Никто не заметил в толпе Незнакомца,

Их взор очарован другой красотою.

Только девица, рядом стоявшая,

Свет увидала чистой душою.

Была не из знати, одетая просто,

С душой нараспашку, до боли знакомая.

Из-под платка коса выбивалась

Русая, и совсем промокшая.

Щёки девицы огнём пылали,

А с нежных губ не сходила улыбка,

В синих глазах Рождество сияло

Такое доброе и очень красивое.

(песня Насти.)

1к.

Странно, предчувствием сердце кольнуло,

Словно волной окатило меня.

Перед глазами возник незнакомец,

Но от него загорелась душа.

Припев:

Кто же ты, мил человече,

Отчего вдруг так светло?

Словно все молитвы мира

Собрались в тебе одном!

– – – – – – – – – – – – —

Она обратилась к мужчине с вопросом

Так искренне и без условностей.

Настя.

– Мой Господин, вы к нам надолго,

Или лишь погостить изволите?

Рождественский Дух завис в минуте,

Увидел в прошлом, что было с нею:

Настя росла сиротой в приюте,

Но закалилась и стала мудрее.

Глазами Христа Дух смотрел на девицу,

Ту, что так много все обижали,

Но как ни искал, не нашёл и крупицы

Злости или обиды в Насте.

Он не сказал ей, что знает по имени

Ту, что молилась ночами и плакала,

Что призывала Христа очень искренне,

А на вражду зря время не тратила.

– Пока не решил, – он кратко ответил.

– А это ваши дети? – спросил он.

Настя.

– Ну что вы! Мне рано думать об этом,

Для этого нет ни финансов, ни силы!

Все эти трое – хозяйские дети,

Но очень дороги мне и близки.

(Мальчишки с Настей смеялись вместе,

Когда угрожала снежком в рукавице.)

– Я в эту семью попала ребёнком,

Теперь вот служанкой работаю в доме.

Вот только жалеть меня, право, не нужно,

Эта семья дала очень много!

Для них, быть может, я просто няня,

Но все называют меня сестрицей.

Я очень рада жить в этом доме,

И по ночам за них жарко молиться.

Рождество.

– А что госпожа? —

спросил с любопытством.

Настя.

– О мне заботится, словно о дочке!

Она меня даже петь научила

Рождественских гимнов

прекрасные строчки!

Если получится, к нам приходите!

На Рождество госпожа приглашает!

Она воистину Бога боится,

Без исключения всех собирает!

Но Дух Рождества увидел иное,

Однако он не стремился спорить.

– А где вы живёте? —

едва спросил он.

Настя.

– В том доме напротив,

с фасадом новым!

Рождество.

– Ну что ж, если я получу приглашение,

От вашей хозяйки, в простом конверте,

То я буду рад увидеть вас снова,

В самый прекрасный

Рождественский вечер. —

Откланявшись вежливо перед девой,

Дух кротко спросил у Насти дорогу.

Сердце его огнём возгорелось —

Влекло Рождество,

к одной местной торговке.

(Настя.)

2к

Странное чувство, мы будто знакомы,

Смотрю на него, и в глазах вижу свет.

Взгляд этот чистый, до боли знакомый,

Хочется верить, что он мой отец!

Но умом я понимаю, что нет,

Невозможно, ведь я сирота!

Кто бы мне открыл этот важный секрет,

Кто же ты, и кто же я?

Кто же я для тебя?

– – – – – – – – – – – – – – —

Канцелярская лавка была за углом,

И в ней не смолкал колокольчика звон.

Он важно висел на двери, как трофей,

И сообщал о приходе гостей.

Одни покупатели внутрь заходили,

Другие, напротив, уже уходили.

Здесь полки пустели, товар исчезал,

Да только пропажу никто не искал.

Все перья по-прежнему гордо молчали,

На помощь они никого не позвали.

Делишки свои в темноте промышляли,

Что станет всё явным, о том и не знали.

(Как, впрочем, и то,

что у пропасти в пасти,

И сколько продлятся

все эти напасти!)

Но только Мечтатель

казался всем странным,

В глазах перьев был он

с большУщим изъяном!

Мудрец.

– Ну что за перо, без хитрецы! —

Смеялись над ним мудрецы.

Глупец.

– Какой бестолковый! Чего-то всё ждёт,

И с нами дорогой одной не идёт! —

Ворчали они, но Мечтатель молчал.

Был занят другим, сплетни не подмечал.

Ему интересен вопрос был другой:

«Что означает тот шум за стеной?»

Любопытный.

– Чего же всё время ему не хватает?

Опять ищет свет свой?

Безразличный.

– Да кто ж его знает! —

Кололи соседи своей остротой,

И обходили перо стороной.

Но Соня, напротив, тянулся душой,

Хотя и не знал, что отец тот родной.

Он жарко за друга, бывало, вступался,

Что даже с роднёю своей пререкался.

Доминик.

– А ну-ка стоять, молодое перо! —

Схватила его Доминик за плечо.

Соня.

– Ну, мама, пусти! Я должен бежать!

Мечтателя им не дам обижать!

Доминик.

– Вот дедушка с папой узнают о том,

Окажешься сразу у них под замком!

Соня.

– Я им не скажу, но и ты промолчи!

Доминик.

– Ну, хорошо, только ты поспеши.

Дедушка с папой скоро вернутся,

От возмущенья, боюсь, захлебнутся!

Да бабушке Зимре не попадись!

Соня.

– А где она?

Доминик.

– В доме. Подальше держись!

Соня.

– Спасибо, родная! Ты лучшая в мире!

Я обернусь за минуты четыре!

Соня помчался к Мечтателю вновь,

Минуя все двери открытых домов.

Но как добежал, то и сам испугался —

Мечтатель особенно странным казался:

То он садился, то вновь поднимался,

Прикладывал ухо к стене и смеялся!

Трусишка к нему со спины подошёл,

Слова подходящие еле нашёл…

– Что происходит? — Соня спросил.

– Тсс! —

Мечтатель рот пальцем скорее прикрыл.

– Дин-Дон! – раздалось где-то там,

за стеной.

Мечтатель.

– Ты слышал? —

спросил очень радостно он.

Соня.

– Ну… может, и слышал, а может, и нет…

Но если и так, в чём здесь секрет?

Ты же не знаешь источника звука!

А! Вдруг, это смерть! —

вскрикнул он от испуга.

И собирался уже убежать,

Да ловко Мечтатель успел задержать.

– Ты что! Не похоже это на смерть!

Звук мне напомнил Радости Свет!

Словно… рожденье младенца встречают,

Или… величие чьё возвещают!

Соня.

– Полно тебе, и так все смеются!

Больно мне видеть,

ты словно свихнулся!

(Откуда ж мальцу о том было знать,

Что стены умеют чего-то скрывать!)

А за стеной лихо полки редеют,

В руки торговки удача плывёт.

Выручку видя, вздыхает и млеет,

Словно уже за покупкой идёт.

Ёлку! Шары! И конечно же, свечи! —

Мысленно прикупила сполна.

Рада, что будет Рождественский вечер,

Она за него бы и жизнь отдала!

Вдова представляла, как на приём

В платье красивом и пышном войдёт!

(Быть может тогда и заметят другие,

Что барышней может она быть красивой.)

(песня вдовы.)

1к.

Пошли мне, Господи, любви,

Порядок в жизни наведи,

Прошу, всегда со мной пребудь,

Открой же мне свой путь!

Вокруг меня шипит толпа,

Что для любви уже стара,

Но в тайне я лелею вновь

Найти свою любовь.

Припев.

Рождество без любви,

Как цветок без росы,

Как пчела без цветка,

И как птица без крыла!

С Рождеством в каждый дом

Пусть заглянет любовь!

Хоть простые, хоть знать,

Всем нужна благодать!

2к.

А если так уж суждено,

Что друга встретить не дано,

То знак подай, и рядом будь,

Чтоб не казался горше путь.

Смиренья силы мне пошли,

Простить насмешки помоги,

Пусть Рождество во мне живёт,

Любовь и Радость всем несёт!

Припев.

– – – – – – – – – – – – —

К двери в тот час Незнакомец поднялся,

Минуя ступеньки, он постучался,

И сразу узнал, что хозяйка вдова,

А по наитию – Вера она.

Взявшись за ручку, он дверь приоткрыл,

И Колокол тут же внезапно ожил!

– Дин-Дон! Дин-Дон!

Пожаловал Гость особенный в дом!

Дин-Дин! Дин-Дон! —

Поправив свой бант, пропел громко он.

Тут Соня уж явно услышал трезвон,

И вслух возопил:

– Кто же всё-таки Он?

Мечтатель.

– Теперь ты мне веришь? —

Мечтатель шепнул.

Соня.

– Наверное тоже с ума я схожу…

А Незнакомец закрыл входа дверь,

И снова звенит Колокольчика трель:

– Дин-Дон! Дин-Дон!

Дух Рождества к нам с неба сошёл!

Дин-Дон! Дин-Дон! —

Он возвещал, как живой всем о том!

(Но, к счастью, никто из людей

не приметил,

Что Колокол этот ожил и забредил!

Ведь ежели б люди об этом прознали,

То больше б товар в этой лавке не брали!

Ведь проще не верить, чем то объяснить,

А лучше и вовсе об этом забыть!)

Но Соня с Мечтателем чудо узнали,

И, ухо к стене приложив, повторяли.

От радости их распирало сердца,

И счастьем наполнилась

внутренность вся!

У них поделился секрет на двоих —

От этого дух будоражило их!

Услышав трезвон Колокольчика вновь,

Дама за стойкой монеты убрала.

Сердце вдовы аж огнём обожгло,

Когда Незнакомца в дверях увидала.

Вроде не знает, но всё же родной!

Память подводит? Иль точно чужой?

Вдова.

– Мой Господин, да вас замело!

Может, вам чаю немного, согреться? —

Сама удивилась, сказав это всё,

Душа её словно свечой загорелась!

Незнакомец.

– Очень любезно, но то обождёт, —

Ответил, стараясь от снега раздеться.

Стряхнув с себя всё, он к вдове подошёл,

Ещё не успев вокруг оглядеться.

Верочка.

– Чем вам помочь? – спросила его.

Незнакомец.

– Мне бы открыток, и перьев коробку.

Верочка.

– В той стороне поищете своё,

Может на полках чего и найдёте.

(А Соня с Мечтателем всё у стены

Жмутся, пытаются что-то услышать.

Для них этот звук непонятный извне —

Что гром для людей и гроза в небе синем.)

Рождественский Дух

приблизился к полке, —

И Свет на мгновенье

ворвался в коробку!

(Да только ещё была скрыта от глаз,

И Дух не заметил её в первый раз.)

Соня.

– Ой! Что это было? – Соня присел,

Снова мальчишка сбежать захотел.

Мечтатель.

– Не бойся, то Свет, которым я грезил,

Он входит в тебя и становишься весел!

Так опьяняет, что дым от домов,

Хочется сразу обнять и врагов!

Соня.

– Волшебный?

Мечтатель.

– Быть может… А может, и нет!

Кто знает, способен на что ещё Свет!

(И замерли перья в своём ожидании,

Не смея даже дышать в этом чаянии.)

А Свет постепенно от них отдалялся,

И вскоре,

лишь слабенький лучик остался.

Грусть охватила стальные сердца —

Без Света теперь перьям жизнь не мила!

(Тут вспыхнула Радость, очнулась от сна!

Все путы слетели, открылись глаза!

Но Сон отпускать её не хотел,

Волшебными чарами вновь закипел!

Хотел Радость сетью для ловли поймать,

Чтобы она не смогла убежать!)

Соня.

– Прошу,

подними меня к щели поближе,

Быть может, осталось

немного на крыше! —

Мечтателя Соня о том попросил.

И друг без раздумий перо подхватил.

А Радость, почувствовав веру двоих,

Наполнилась силою Божией вмиг!

В руке рукоятка меча появилась,

И храбрая Радость с братцем сразилась.

– Красавчик, но такой тупой!

Я не останусь здесь с тобой!

Сны хороши лишь на малое время,

И то – только смертным

для восстановленья!

А если такие, как Радость заснут,

То сразу приходит Беда иль Недуг!

Сон.

– Ты что, умеешь говорить? —

Сон как-то очень удивился,

Назад немного отошёл,

И вроде даже как смутился.

Радость.

– А что, совсем не ожидал? —

Я ухожу – таков финал!

Сон.

– Иди. Я просто рад был встрече,

Хотел продлить наш тёплый вечер.

Но ты права, тебя там ждут,

Держать насильно глупо тут.

Особенной Радости что-то кольнуло —

Впервые заметила грусть у него.

И стало ей как-то за брата обидно,

Ведь нет у него здесь совсем никого!

Но там её, правда, ждали друзья,

Она подвести их никак не могла!

– Прости. Тебе, наверно, одиноко,

Но у меня своя дорога. —

Сказала Радость и ушла.

Но Сна запомнились глаза…

Мечтатель пёрышко поднял,

И Соня к щели нос прижал.

Тут Радость Соню обняла,

Ведь он ещё совсем дитя!

(Вот только в коробку снова вернуться

Радость уже, увы, не могла.)

Соня не понял, кто щёчки трепал,

Но от тепла его взор засиял!

– И правда, не страшно!

Чего все боятся?

От радости хочется петь, кувыркаться!

Мне хочется мир весь обнять и смеяться!

Тогда почему видеть Свет не стремятся?

Мечтатель не знал, что ответить перу,

Ведь перья роднёй все были ему.

А он не хотел малыша вынуждать,

Чтобы своих перестал уважать.

– Не думай о том, лишь запомни тепло,

Чтобы однажды, согрело оно.

Да не забудь, что ты тоже боялся,

Со страхом своим ты не сразу расстался!

Каждому нужно время на то,

Что б оценить появленье его!

В этот момент Норн на лестнице был.

Старосту город о том попросил,

Чтобы название городу дал,

Буквы повесил и слово сказал.

Но закипел злобой староста Норн,

Как внука увидел с Мечтателем он.

Буквы на дно побросал и сбежал,

Зятёк же, Терик, догонять побежал.

А за Териком – и перьев толпа,

Надо ж им было узнать: «Кто? Куда?»

(Тот, кто духовность не развивает,

Чрезмерно, порой, любопытным бывает.)

Соня вернулся в коробку, на дно,

Но всё изменилось внутри у него.

– Как же прекрасен тот Свет и велик,

Словно Создателя видел я лик! —

Теперь-то и он путешествием грезил,

Про ножки не думал, забыл всё на свете!

Задумчиво мыслил всецело о том,

Как вокруг света отправится он.

Только вот как же ворота открыть,

Чтобы скорее отсюда отбыть?

Но только помыслил он с другом бежать,

Как дедушка Норн уже начал кричать:

– А ну-ка, малыш, отойди от него!

А ты, недотёпа, запомни одно,

Что только когда я умру, будешь с ним!

Не вмешивай внука в делишки свои!

Соня.

– Но, дедушка, зря ты его отругал,

Мой друг лишь о мире другом рассказал!

Я слышал и видел, там вовсе не Ад,

Там новые жизни, страницы, звенят!

В том мире есть новые звуки и песни,

И Света прекраснее нету на свете!

Норн.

– Забудь этот вздор! Иди-ка к отцу,

Пока я не снёс главу подлецу!

Соня.

– За что ты его ненавидишь, скажи!

Норн.

– Уж ты до греха меня не доводи! —

В ответ ему дед, словно зверь, прорычал,

И словно гроза, разразился скандал.

Тут и толпа подоспела, как зритель,

Чтобы узнать, как живёт их правитель.

Лишь Зимра скорее домой побежала,

Да дочке своей обо всём рассказала:

– Давай-ка, моя дорогая, беги,

Бездельников этих ты всех разгони!

Спасай малыша и отца защити,

Мечтателю этому ты покажи!

Дочь Доминик, услышав молву,

Вмиг прибежала, теснясь сквозь толпу.

Сердце ей будто огнём обожгло,

Когда увидала, какое там зло:

Мечтатель стоял, словно пойманный вор,

И кротко выслушивал личный укор.

Средь мрака, увидев в толпе Доминик,

Он вовсе главою своею поник.

Заметил во взгляде он трещину в ней,

И понял, что всё ещё нравится ей.

Она сожалела, что с милым рассталась,

И взглядом одним перед ним извинялась.

Шептала губами, что сын от него,

Но он не услышал средь шума всего.

Терик же, внезапно увидев жену,

Решил подыграть отцу своему.

– Каков же мерзавец, вы все поглядите!

Охранников наших скорей позовите!

Он сына похитил – свидетели все!

К тому же рисует тайком на стене!

(песня Терика.)

1к.

Кто, скажите, здесь в ответе?

Пропадают наши дети!

Словно нам заботы мало,

Дружат дети с кем попало!

Припев.

Тяжкий груз – растить детей!

Как за ними уследить?

С ними трудно, но без них

Подскажите, как прожить!

2к.

У кого просить защиты?

Беззащитны дети ныне!

Им гулять теперь опасно,

Похитители ужасны!

Припев.

Тяжкий груз – растить детей!

Как за ними уследить?

С ними трудно, но без них

Подскажите, как прожить!

– – – – – – – – – – – – – – —

Соня.

– Нет! Папочка, папа, прошу, не сердись!

От порицаний таких воздержись!

Не нужно его забирать под арест,

Мой друг лишь хотел

подарить всем нам Свет!

Терик.

– А ну-ка домой, молодое перо! —

Впервые прикрикнул отец на него.

– Теперь будешь ты под надзором сидеть,

Да в пыльную стену одну лишь глядеть!

(Терик продолжает петь.)

Припев.

Тяжкий груз – растить детей!

Как за ними уследить?

С ними трудно, но без них,

Подскажите, как прожить!

– – – – – – – – – – – – —

Мечтатель.

– Не надо отчитывать Соню, прошу,

Один наказание я понесу!

Но прежде, быть может,

вы взглянете сами,

Чтобы слова подкрепились делами!

(Но Змей продолжал

всем на ухо шептать,

К решительным мерам

сердца подстрекать,

И против Мечтателя зрела война,

Смотрел исподлобья Терик на врага.

Все перья семью в себе осуждали,

Ведь в этих краях таких сцен не видали,

Но не гасили раздора костёр,

Ведь каждый скрывал в избе своей сор.)

Норн.

– Ещё чего! Ереси этой заразу,

Не смей разносить, или вылетишь, сразу!

Я – староста Норн, а не малый ребёнок!

Все бредни твои

лишь для тех, кто в пелёнках!

Приказ мой таков! И не смей нарушать,

Иначе тебе головы не видать!

Мечтатель покорно главу опустил.

– Я понял. Я слушаюсь, сэр, – говорил.

Готов он уже был пред старостой сдаться,

От Света чудесного ввек отказаться,

Да что-то покоя ему не давало,

И внутренность словно его разрывало!

Пытался сдержать вожжи бравых коней,

Но, чувствовал, ноша всё давит сильней…

За происходящим в толпе наблюдали,

Словно в театре в тот день побывали.

Дети притихли у них на руках,

Сони друзья не вступались никак,

Даже сама Доминик промолчала,

Украдкой лишь слёзы свои вытирала.

А Незнакомец вернулся к торговке, —

Он не услышал в коробке размолвки.

(Не раз уже всё обошёл без раздумий,

Тщательно всё осмотрел и обдумал.

Полки проверил и половицы,

Чтобы нигде не могло завалиться!

Лишь не проверил он место одно,

Где наши перья свалились в дупло.)

– Нет ли у вас ещё перьев? – спросил.

– Может быть, ящик я где не открыл?

Может быть, где-то у вас под замком,

Перья поздравить хотят с Рождеством?

Торговка.

– Я сожалею, но вы опоздали,

Видимо, перья уже разобрали.

В этом году, хвала небесам,

Торговля идёт как по часам!

Вам бы пораньше сюда заглянуть,

Успели б купить, да ещё отдохнуть.

Незнакомец.

– Что ж, очень жаль, —

он сказал и пошёл.

Того, что искал,

Он, увы, не нашёл.

Но Колокол вдруг, ему крикнул:

– Вернись!

Чую,

там, где-то колышется жизнь!

Возле него Незнакомец застыл.

Голову поднял, и тихо спросил:

– Мой друг, ты серьёзно?

Колокол.

– Конечно же, да!

Колокол врать не умел никогда!

Мечтатель старался молчанья держаться,

Но как ни старался, не смог удержаться.

Смотря уходящим фигурам вослед,

В нём дух возгорелся – себе же во вред.

Прорвало его, как водами дамбу!

(Кому же под силу сдержать,

Божью правду?)

– Но всё-таки, сэр,

вы не правы, поверьте!

Если не верите, сами проверьте!

За стенами Жизнь, а не Смерть,

– вот в чём правда!

Норн.

– А ну замолчи! Это тьмы пропаганда!

Охрана, схватите и выбросьте в щель,

Чтоб щебетать прекратил воробей!

Соня.

– Пустите! Пустите! Не троньте его,

Ведь там у Мечтателя нет никого!

Куда он пойдёт? Вы не думали сами?

Один пропадёт,

ведь живёт лишь мечтами! —

Соня бесстрашно за друга вступался,

Только ни дед, ни отец не сдавался.

Руку Терик отпускать не хотел,

Хоть Соня на ней ну буквально висел!

Молча смотрела на них Доминик,

Вирус змеиный ей в сердце проник.

Хоть в этот спор и вступаться не стала,

Но злость на отца изнутри разъедала.

Из-за него надломилась в ней вера,

Надежду она сохранить не сумела!

А вот любовь, оказалось, жива,

Жаль, что только сейчас поняла!

Руками закрыла лицо Доминик,

Внезапно откуда-то вырвался крик,

И болью пронзительной сердце стонало,

От Ржавчины той, что её убивала!

Мечтатель, напротив, в спасение верил,

А также свободой и творчеством грезил!

Он понял – сдаваться ему не пристало,

Его за стеной ожидало начало!

(Присутствие Радости вновь ощущал,

И больше, чем прежде,

от счастья сиял.)

Даже теперь, когда все ополчились,

И устрашающе стражи явились,

Наивно он верил: всё это – ко благу,

И в сердце испытывал только отвагу!

(Для всех он безумцем, конечно, казался,

Но Вирус таких аж до жути боялся!

Вера и Радость ему – на погибель,

Ну а Мечтатель – их явный носитель!

Конечно же, Змей ненавидит таких,

Избавиться будет пытаться от них!)

Рождественский Дух

вдруг что-то услышал.

Приблизившись к полке,

он искру увидел!

И Радость он встретил,

на этом участке,

– Ну как ты, родная?

Радость.

– Уже всё в порядке!

Вот только друзья там застряли мои!

Рождество.

– Давно их ищу! Покажи, где они! —

Рукою полез между полок он сразу.

Верочка.

– Не подцепите какую заразу! —

Крикнула дама, увидев расклад,

– Боюсь, в этом месте не кроется клад!

Хоть, впрочем, решайте, что сами хотите,

Только за грязь вы потом не вините!

Охранники руки свои протянули,

Хотели Мечтателя выбросить вон.

Но только его эти руки коснулись,

Землетрясение у них началось.

И, вдруг, отворились ворота впервые!

Под натиском Света все перья застыли!

Как по команде, на дно все упали,

Закрыли глаза, словно мёртвыми стали!

В коробку на них Незнакомец смотрел,

И Соня от страха совсем оробел.

– Что происходит, Мечтатель, скажи?

Мечтатель.

– Это Спаситель, спокойно, лежи!

Незнакомец.

– Смотрите скорее, похоже оно!

Всё-таки будет у нас Рождество! —

Писатель разглядывал перья снаружи,

А город-то вовсе ему был не нужен,

С другой стороны-то его не видать,

И дыма цветочного крыш не слыхать!

Не видно ему там ни птиц, ни животных,

Лишь яда смертельного только разводы!

– Эх, видно коробка давно затерялась,

Мало хороших в ней перьев осталось!

Плесень покрыла все стенки её,

Ржавчина перьев поела нутро.

Трещины! Ссадины! И кривизна!

Жаль, не дождались все перья меня. —

С коробкой в руках Незнакомец вернулся,

Торговке он, правда, едва улыбнулся.

Торговка.

– Ну и зачем вы полезли туда,

Пусть бы лежала коробочка та!

Перья уже всё равно не спасти!

Незнакомец.

– Всё же двоих я смогу унести, —

Пальцами выбрал Мечтателя с Соней,

А остальных скинул с тёплых ладоней.

И полетели все перья в ведро,

Слышалось эхом: «Не делайте зло!»

(Только уж поздно им было кричать,

Как, впрочем, и некуда было бежать.)

Соня.

– Прошу вас, не надо!

Семью мне верните!

Как их спасти,

лучше мне подскажите! —

Соня кричал, со стола чуть не спрыгнул,

Но Радости голос он тут же услышал.

– Соня, пойми,

справедливость не спишешь,

Так будет с каждым,

кто Света не ищет!

Мне ты доверься,

скромней будь и тише,

Душу утешишь спасением свыше.

Колокол сжалился тоже над ним,

– Бедный малыш! —

нежно он прозвонил,

– Но не печалься, смотри веселей!

Голову выше – ты в стане друзей!

Мечтатель.

– Друг мой,

не станем тоске предаваться,

Надо за выступы жизни хвататься!

С верой – вперёд, всем бедам назло! —

Его утешало второе перо.

Колокол.

– Смотри, с вами Радость,

и даже Спаситель!

А он самый лучший,

поверь, покровитель!

Только вот Соне так было трудно!

Он вспоминал мамы нежные губы,

Что целовали его и любили,

Руки, что трепетно Соню носили.

Он вспоминал деда милого сказки,

И не хватало отцовской подсказки.

Они ведь добры были очень к нему!

Так что происходит? За что? Почему? —

Он так размышлял, но силы нашёл,

От края подальше, назад отошёл.

Имеющий разум, пусть слышит и знает —

Лишь вера живая хранит и спасает!)

(песня из начала)

2к.

Все без исключенья знают,

Жалость – не Добро,

Но не всякий понимает,

Как делить его!

Без подсказок очень трудно

Делать нам шаги,

Много есть подводных камней.

Как их обойти?

Припев.

Ищите здесь подсказки —

Всё в этой самой сказке!

Вам нужно разгадать,

Как Радость отыскать!

Подсказка за подсказкой

В Добро ведут украдкой,

Где будет Радость ожидать,

Чтоб крылья даровать.

– – – – – – – – – – – – —

Рождественская история

«ЧЕРНИЛЬНАЯ СКАЗКА»

ЧАСТЬ 2.

Досадовала Тьма за дверью,

Что Дух Рождественский пришёл,

Но выходить на свет не смела, —

Уж больно обжигал её.

Да раздражала очень Радость,

Которая проснулась вновь,

Не скрыть никак Ириде ярость, —

Ведь нрав у Тьмы, увы, таков.

Кипела злость, что лавы магма,

А раздраженье не унять.

– Ну почему жизнь так сурова,

Посев не дали мне собрать!

Ведь оставалось-то немного,

Мечтатель лишь, да мелкий Соня!

(Хоть Крыс её и утешал,

Ириду раздражал финал.)

Рождественский Дух вокруг осмотрелся.

Теперь он спокоен, и сердце на месте.

Значит закончены вроде дела,

Вот только торговка узнала ль Меня?

– Мне бы открыток ещё, и чернила,

Надо поздравить родных и любимых! —

Сказал ей, а сам испытующе смотрит.

А та не поймёт: «Почему не уходит?»

Сама же невольно рукою берёт,

И пачку красивых открыток кладёт.

Верочка.

– Если не против, эти возьмите.

Незнакомец.

– Сколько с меня?

Подсчитайте, скажите.

(Верочка сумму, конечно же, знала,

Только вот денег с него брать не стала.)

– Знаете, просто возьмите в подарок!

Ради Христа, неприятность —

пусть в радость!

Пальцами щёлкнул

Рождественский дух —

Время внезапно застыло вокруг.

Всё завертелось и заискрилось,

Пространство в той лавке,

в момент исказилось!

Силы небесные с неба спустились,

Приняли образы и проявились.

В Особенной Радости,

квантовый всплеск,

Увидев своих, осчастливила всех!

И гимны хвалебные здесь зазвучали,

Всем о Рождении Христа возвещали!

(песня ангелов.)

1к.

Небеса и вся земля,

Славьте Господа Христа!

Чтоб блаженства полнота

Преисполнила сердца!

Припев:

Радость с нами навсегда,

Если доверяем ей!

Аллилуйя! – будем петь,

Воздадим хвалу и честь!

2к.

Сын родился, чтоб помочь

И прогнать печали прочь!

Сердце кто Ему открыл,

Он любовь Творца явил!

Припев.

Радость с нами навсегда,

Если доверяем ей!

Аллилуйя! – будем петь,

Воздадим хвалу и честь!

– – – – – – – – – – – – – —

Эрида.

– За что его возвысил Брат,

Чем же таким он отличился?

Родился, вскоре, – уж распят,

Признания-то не добился!

Уж лучше бы семью завёл,

Да в ней бы копошился,

А он всё лезет на верхи,

Чтоб людям вход открылся!

(Всё это время я молчала.)

– Ты не права! – вдруг закричала,

– В Него уж верит вся Земля,

А ты, Ирида, – просто тьма!

(И Тьма услышала слова,

Но не увидела меня.)

Эрида.

– Подумаешь, ученики…

Да у меня любви побольше!

Я в каждом сердце могу жить:

В пороке и грехе, и слове!

А он-то чем, скажи богат? —

Вдруг обратилась к Крысу.

Крыс.

– Хозяйка, я не виноват!

Не проводил я экспертизу!

Тьма.

– Да это просто мысли вслух,

Я не ждала ответа!

Крыс.

– Вам успокоить надо дух,

Вновь пауки полезли!

(Ангелы продолжают петь.)

3к.

Не устанем возвещать,

Милость в Нём и благодать,

Он не даст душе пропасть,

Отдана ему вся власть!

Припев.

Радость с нами навсегда,

Если доверяем ей!

Аллилуйя! – будем петь,

Воздадим хвалу и честь!

– – – – – – – – – – – – —

Тут с Радости Особенной

Закапало вдруг масло,

И благовонием вокруг

Всё разошлось внезапно.

Наполнился силою Божией вдруг,

Да, как только…

дунул Рождественский Дух!

А как прогремели над ним небеса,

На полках умножилась утварь сама!

(Чтобы смогла вдова больше продать,

Ведь благодать – на благодать!)

Крыс.

– А почему мы не застыли,

На месте, как и остальные?

Эрида.

– Нам силы эти не страшны,

Ты под защитой самой Тьмы!

Цени, пока с тобою рядом

Такая невидаль, как я,

Ведь мне миры стирать руками

Не привыкать, я в том сильна!

А Время – сила, что нам служит,

И делает лишь то, что нужно.

Что ж, пора нам убираться,

Осталось только попрощаться! —

К замочной скважине прильнула,

Да Тенью злой в неё подула.

(Тень-то место сразу знала,

К Соне тут же и пристала.

Ей задание дано:

Радость не впускать в него!)

Как всё застыло и пошло,

Не заметил здесь никто.

Лишь Мечтатель в удивлении,

Видя такое природы явленье.

Соня ж смотреть ни на что не хотел,

Молча надувшись, на стойке сидел.

(Злобная Тень к мальцу привязалась,

Вот и закрыла собой ему Радость.)

Особенной Радости то не по нраву,

Не любит она, если кто-то грустит!

Увидев, что к Соне душок привязался,

Решала, что делать и как же им быть.

(Она из-за грусти уменьшилась тоже

Такой оставаться ей было негоже!)

Время пошло уже через миг.

Отмерли люди и подняли крик!

Покупатели.

1.

– Боже, откуда всё это взялось?

2.

– Может быть, небо само прорвалось?

3.

– Полки ведь были почти все пустые,

Когда же на полки товар положили?

Тут засмеялся Колокол в тон,

И не заметил, как поднял трезвон:

– Дин-Дон! Дин-Дон!

Особенный гость нам радость принёс!

– Дин-Дон! Дин-Дон!

Хозяйке моей награду дал Он!

Торговка

могла бы сама в том поклясться,

Что слышала, как колокольчик смеялся!

Но промолчала и взгляд отвела —

Возможно, усталость её подвела….

– Господи, как же другим объясню?

Как же им чудо Твоё докажу?

Считать будут люди воровкой меня,

А я ведь чужого добра не брала!

Но голос послышался Радости в ней:

– Сегодня должна ты довериться Мне.

Я бурю любую могу усмирить,

В молитве о том не забудь попросить.

Подарком своим одарил Я тебя