Текст книги "Нежный негодяй"

Глава 17

С нехорошим предчувствием направлялся Аристо в Санта-Лючию. Не то чтобы чего-то боялся, просто сама мысль оказаться в бастионе христианства была ему неприятна. Любые атрибуты религии живо напоминали о Стефано Руджерио, покойном епископе Флоренции, воспитавшем его. И пытавшемся железной волей искалечить душу Аристо.

Единственной причиной, почему карлик вообще собрался в монастырь, была тревога женщины, которую он обожал многие годы. Каресса де Алессандро очень хотела узнать, как живет ее дочь, и услышать это от близкого человека. Такого, с кем она была лучше знакома, чем с Родриго да Валенти. Мать Джульетты не просила Аристо, но, как ни пыталась, не смогла скрыть своего беспокойства ни от него, ни от принца.

Так что, когда Данте подавил свою гордость и нехотя объявил о намерении посетить дочь, Аристо галантно выступил вперед и предложил сделать это вместо него.

Поначалу принц и слышать об этом не хотел. Но когда Аристо намекнул, что такой шаг меньше скомпрометирует Данте, давшего клятву воздерживаться от визитов к Джульетте, пока она томится, как какой-нибудь треклятый мученик в затхлой обители, тот уступил.

И вот снова Аристо подскакивает на лошади, которая, казалось, нарочно выискивает каждую рытвину и каждый ухаб по дороге в Санта-Лючию.

От размышлений его отвлек отдаленный топот копыт. Резко натянув сильными руками небрежно отпущенные поводья, карлик чуть было не свалился через крестец лошади. Ноги взлетели в воздух, волосатые лодыжки оголились, прежде чем всадник сумел восстановить равновесие и заставил животное резко остановиться.

Склонив голову, Аристо прислушался, но в этот момент его лошадка ржанием нарушила окружающую тишину леса. Будь ноги длиннее, карлик лягнул бы скотину в челюсть, чтобы успокоить. А так пришлось ждать, скрипя зубами, пока она утихнет сама.

Расстояние между Аристо и другим всадником, судя по звуку, сокращалось, и верный слуга взялся за рукоять кинжала.

– Кто идет? – выкрикнул он, когда голые ветви деревьев на повороте закачались и стало понятно, что второй путник приближается.

Из-за поворота появился мужчина верхом на гнедом коне.

– Карло, Zingaro.

Всадник тоже остановился, присматриваясь к Аристо.

Слуга облегченно вздохнул и опустил рукоять кинжала. Карло. Брат Родриго да Валенти.

– Что вы здесь делаете, maestro? – спросил Карло, пришпоривая коня. – Может, решили присоединиться к монахиням? – он подмигнул и широко улыбнулся, останавливаясь рядом с Аристо.

– Только вместе с тобой, – парировал карлик, в глазах которого вспыхнули огоньки добродушного смеха. Ему нравился Карло, он вседа обращался с карликом как с равным.

– Так ты думаешь, их на нас хватит?

Аристо вздохнул тяжело, будто держал на сгорбленных плечах весь мир.

– Большинство из них не стоят беспокойства… кроме Моны Джульетты.

– Конечно, – Карло пожал плечами. – Но я слышал, аббатиса недурна.

– Ты не ответил на мой вопрос, Zingaro, – прервал Аристо, ему вдруг стало необходимо увидеть Джульетту лично. – А ты, наверно… – он не закончил фразу, внезапная мысль пришла в голову. – А почему ты не с табором?

Карло снова пожал плечами, поерзал в седле.

– Я перебрался в Верди, maestro, собираюсь работать в отряде Родриго, – он опустил глаза, решая, стоит ли продолжать. – Риго просил меня присмотреть за Санта-Лючией и… Моной Джульеттой.

Аристо нахмурился, вновь охваченный тревогой, хотя очевидное желание собеседника говорить в открытую порадовало его.

– У него есть причины для беспокойства?

Карло, помрачнев, поджал губы.

Карлик вопросительно наклонился, черты его обезьяноподобного лица исказились еще больше. С самого начала мысль о том, что Джульетта де Алессандро находится в Санта-Лючии, причиняла ему беспокойство, но он никому этого не высказывал.

– Ну?

– Риго видел в монастыре Савонаролу. Может, это и не опасно, но сам он планирует задержаться во Флоренции немного дольше обычного, поэтому и попросил меня…

– Почему?

Задетый требовательным тоном Аристо, Карло ограничился немногословным объяснением.

– Он ведь на службе у принца. Ты, наверное, знаешь больше, чем я.

Но, как и Карло, Аристо был Zingaro. И прекрасно знал о том, что цыган легко соврет, если этого требуют обстоятельства.

– Дело не в принце, ведь Валенти пропустил вчерашнее свидание с Его Превосходительством и вообще не должен был уезжать во Флоренцию, не получив указаний. На Родриго это не похоже, так сказал мой хозяин. Он обеспокоен и недоволен.

Прежде чем взяться за поводья, Карло с нарочитой беззаботностью оправил плащ, потом твердо посмотрел в глаза Аристо.

– Я не посвящен в дела брата.

– Этому-то я и не верю. И если ты мне сейчас все подробно не расскажешь, я поеду прямо в Кастелло Монтеверди и сообщу Его Превосходительству, что Родриго обеспокоен и поручил тебе не спускать глаз с Санта-Лючии, он предполагает, что Савонарола и аббатиса замышляют что-то скверное. Можешь быть уверен, ты и глазом моргнуть не успеешь, как принц вытащит Мону Джульетту из монастыря. А это, как я понимаю, идет вразрез с намерениями Валенти преподать ей урок смирения.

У Карло от удивления отвисла челюсть. Но он успел вовремя закрыть рот и спасти свое достоинство.

Ясно, его обошли.

– Риго во Флоренции, ищет Марию, девушку из табора. Она исчезла несколько недель назад, и с тех пор о ней ничего не слышно. Риго чувствует свою ответственность, хотя я считаю это абсурдным, – по лицу Карло пробежала тень раздражения.

Аристо кивнул.

– Тогда пошли. Между нами, мы ведь сможем… э… убедить аббатису позволить повидаться с Моной Джульеттой? В конце концов, я верный слуга принца Монтеверди, а ты – брат ее жениха, – он покачал головой, при упоминании имени цыганки на сердце легло тяжелое предчувствие. – С этой девушкой, Марией, что-то неладное. С Джульеттой тоже… и они обе каким-то образом связаны.

Не говоря больше ни слова, мужчины двинулись к Санта-Лючии.

* * *

… тяжелый сундук парил в воздухе.

У Родриго при виде нависшего над толпой груза перевернулось сердце. Конечно, сундук парил всего лишь мгновение, на самом деле он стремительно падал.

Предпринять что-то было уже невозможно.

С грохотом он ударился о каменный пол. Охваченные паникой люди разбегались от алтаря, устремляясь к двери, стремительность бегства усиливал топот ног по мозаичному полу.

Родриго и его друзья оказались в числе последних. Compagnacci явно упивались результатом своей последней выходки, а Валенти присматривался, нет ли раненых.

Перед дверью он обернулся: отец Джироламо Савонарола стоял у кафедры совершенно один с искаженным от гнева лицом.

Снаружи на piazza кричала и смеялась группа молодежи.

– Так вот что вы задумали, – укорил Родриго Ленци и его друзей. – Напугали добрых жителей Флоренции, – он покачал головой. – Кого-то могли и ранить.

– Добрые жители Флоренции, – возразил Кавалли, – либо посещают мессы в других церквях… либо остаются дома!

– За исключением, конечно, нас, – добавил Ленци, очень довольный тем, что они устроили.

– Может, теперь он воздержится от своих лекций, а? – размышлял Родриго. Они не спеша уходили от Санта-Мария дель Фьоре и уже почти рассеявшейся толпы. – Может, физическая угроза для него страшнее вердикта папы Александра?

Таддео хмыкнул.

– Этот идиот ничего не боится. Можно было бы избежать многих неприятностей, если бы сундук раздавил его как жука!

– Отец говорит, что Signoria решила просить приора не выступать больше с проповедями, – сообщил Берто Кавалли.

Недавно Родриго узнал, что отец Берто – член Signoria, так что Кавалли представлялся надежным источником информации.

– Риго? – внезапно обратился к нему Берто, будто в голову ему только что пришла потрясающая мысль. – Пойдем ко мне на обед! Будут и знакомые.

– И решим, что делать дальше, – добавил Таддео, лукаво улыбаясь.

Что делать? Он еще не нашел Марию, но предполагал, что несколько часов в доме Кавалли позволят добыть кое-какую информацию, полезную для Данте. Да и доверие к нему самому укрепится.

Конечно, еще несколько часов во Флоренции могут быть полезными. Он с нетерпением ждет встречи с Джульеттой, но вдруг удастся выяснить что-то относительно Марии?

– Ну? – настаивал Берто. – Что скажешь?

Родриго натянуто улыбнулся. Будем надеяться, что Карло сдержит слово и присмотрит за Санта-Лючией.

– Конечно, amigo. Grazi. Ни за что не пропущу подготовки еще одного покушения.

* * *

Карло позвонил в колокольчик, Аристо, оставшийся с лошадьми, наблюдал за ним издали. Прошло некоторое время, из здания появилась облаченная в светлую рясу фигура и поспешила к воротам.

– Buona sera, – сестра София поприветствовала Карло. Посетитель явно не обрадовал ее.

– Buona sera, добрая сестра, – ответил Карло. – Я пришел навестить сестру Джульетту. Можно мне повидать ее, э… сестра?..

Монахиня побледнела.

– София, – рассеянно ответила она. Бросив встревоженный взгляд через плечо в сторону сарая, привратница наконец сказала: – Сестре Джульетте нездоровится, и принимать посетителей она сейчас не может.

Карло изумленно вскинул брови.

– Нездоровится?

– Да. Она больна. Приходите в другой раз, – сестра София резко повернулась, что сразу же вызвало у Карло подозрения.

Краем глаза он заметил, что Аристо вприпрыжку мчится к ним, взволнованно размахивая руками.

– Я привел с собой человека, который, возможно, сумеет ей помочь, – только бы карлик ради дочери Данте переборол свое отвращение к святому месту. – Слуга принца – знаток алхимии, советы получал у самой Маддалены.

Но монахиня не обернулась.

– Я требую свидания с Моной Джульеттой! – скрипучий голос Аристо тоже не возымел действия. – Вы должны немедленно доложить аббатисе, если не хотите, чтобы принц Монтеверди сравнял с землей стены этой обители!

Сестра София наконец обернулась. И даже шагнула к воротам, сотрясаемым разъяренным карликом. Монахиня прищурилась от солнца. Колпак свалился с головы Аристо, открывая ее взору искаженные злобой черты.

– Я… я уже объяснила! Сестра Джульетта больна. Когда выздоровеет, тогда и сможет принимать гостей. А сейчас – нет.

И повернувшись к мужчинам спиной, поспешила к зданию. Еще одна монахиня появилась из погреба под сараем. В спешке, придерживая руками наполненный чем-то фартук, она позабыла притворить дверь. Бросив торопливый взгляд на гостей, сестра последовала за привратницей.

В отчаянии Аристо ударил кулаком по решетке.

– Тупоголовые бабы! Ну нет, я найду способ проникнуть в этот курятник! Посмотрим!

Карло взглянул на небо. День клонился к вечеру.

– Скоро стемнеет. Может, удастся перебраться через стену и поговорить с самой настоятельницей… убедить, как важно нам повидать Джульетту.

– Сомневаюсь, что смогу перебросить старые кости, – проворчал Аристо. – И потом, здесь что-то не так. Я это чувствую, – он покачал головой и устремил взор на главное здание, будто надеялся вытащить оттуда привратницу и заставить ее открыть ворота. – Нужно рассказать Его Превосходительству.

Карло знал – если принц прибудет в Санта-Лючию и обнаружит, что его дочь серьезно больна, его отношения с Родриго, и без того сейчас натянутые, будут в опасности. А если – не дай Бог! – Джульетта умрет?

О последствиях лучше не думать, потому что, в конце концов, кровь – не вода. Как бы Данте ни любил Родриго, дочь – свою плоть – и кровь он любит больше. И потом, это ведь Родриго привел девушку в Санта-Лючию, да еще против желания принца.

– Ты ничего не расскажешь Его Превосходительству, – начал Карло и запнулся – так посмотрел на него Аристо. – По крайней мере, не сейчас… я хочу сказать, ну чем можно заболеть в обители, отгороженной от всего мира?

– Ничем особенным… только чумой.

Кровь отхлынула от лица Карло.

– Если болезнь занести сюда, она уничтожит весь монастырь, – добавил Аристо.

– Родриго никогда не оставил бы невесту там, где ей что-то угрожает!

– Никто и не говорит, что он сделал это намеренно. А она здесь уже несколько недель. Чуму ведь могли занести и позже.

– Ты поднимаешь излишний шум! Давай подождем до заката, переберемся через стену – я могу один, если ты не хочешь, – он постучал по рукоятке кинжала.

Аристо пренебрежительно посмотрел на Карло.

– Конечно. Воин в полном облачении против стада овец, – он направился туда, где стояли лошади, и Карло подумал, что сейчас карлик сядет в седло и отправится в Кастелло Монтеверди. А жизнь Родриго да Валенти будет разбита.

Но вместо этого Аристо порылся в седельной сумке и вытащил небольшую баночку. Откупорил ее, закатал рукава и принялся намазывать содержимое на лицо, шею, руки.

Порыв ветра, и в нос ошеломленного Карло ударило отвратительное зловоние какого-то снадобья.

– Боже! – пробормотал он. – Что это?

– Асафетида.

Чувствуя, как его начинает тошнить, Карло саркастически заметил:

– Только неграмотные крестьяне пользуются этой гадостью. Ты же ученый человек.

Аристо приблизился к нему, протягивая баночку. Отступать некуда, за спиной ворота.

– Если ты умен, то тоже намажешься, Zingaro. Неизвестно, с чем мы столкнемся, так что не повредит.

– Это зависит от обоняния, – пробормотал Карло, решительно отстраняя протянутую руку. – Убери от меня эту вонючую дрянь! – он задержал дыхание и уже стал задыхаться, когда Аристо закупорил банку и спрятал ее в складках темного плаща. Конечно, подумал Карло, этого достаточно, чтобы никто и ничто не осмелились приблизиться к источнику подобного запаха. Возможно, даже чума отступит.

– Так ты остаешься со мной, а начинаем, как стемнеет?

– Si, хотя я бы поступил иначе, – Аристо повернулся к лесу, по направлению к Кастелло Монтеверди, – остается только надеяться, что Его Превосходительство не встревожится по поводу моего долгого отсутствия и не прискачет в Санта-Лючию самолично. С армией.

* * *

Обед был в самом разгаре, когда необъяснимое беспокойство овладело Родриго.

Вокруг сидели богатые молодые люди его возраста, на столе хватало вина и лакомств, а сеньор Кавалли пересчитывал голоса, чтобы сообщить Джироламо Савонароле о прекращении его проповедей, но Родриго вдруг испытал страх, внезапный, беспричинный и парализующий.

Кто-то задал вопрос, и Родриго с трудом смог найти что ответить.

– Perdonami, – извинился он перед служанкой, предлагавшей чашу с ароматной водой для омовения пальцев после куропатки в соусе. Он не имел понятия, как долго она ждала.

Валенти вытирал руки о предложенное полотенце, когда перед глазами встал образ Джульетты. Голоса слились в раздражающий гул. Вместе с образом невесты пришло понимание: то предчувствие в соборе относилось не к Джироламо Савонароле, оно касалось Джульетты.

Необходимо при первой же возможности, не тревожа хозяев, вернуться в Санта-Лючию… убедиться, что все в порядке.

* * *

– Убери свою ногу с моего лица, – прорычал Карло, – иначе я тебя отпущу вместе с твоей драгоценной асафетидой!

Под покровом сумерек мужчины привели в действие план по преодолению стены. Однако Карло так и не простил карлику этой гадости. Каждый вдох давался с трудом, опалял ноздри.

– Проклятье! Я же сказал, убери…

Нога Аристо, упиравшаяся в скулу Карло, внезапно соскользнула на плечо. Карлик искал за что ухватиться, наконец это ему удалось. Нога покинула место опоры, раздался вздох облегчения, и первый «гость» оказался на стене.

Карло легко последовал за ним и здесь, наверху, его недовольство карликом рассеялось.

Лицо Аристо блестело от пота, несмотря на вечерний холод, в глазах застыла боль. Будучи лет на двадцать старше Карло, Аристо все еще оставался очень сильным. Именно он подкатил огромный булыжник к стене обители. Но еще и забраться на стену! – все его изуродованное тело протестовало.

– Все в порядке, maestro?

Аристо молча кивнул. Показавшийся из-за туч месяц осветил его измученное лицо.

– Тяжело… дышать… – объяснил он. – Подожди чуть-чуть.

Где-то открылась дверь.

– Ляг и замри, – приказал Карло, и только тут понял, что горб карлика все равно будет заметен. – Тогда не двигайся.

К сараю торопливо двигались две фигуры, первая – с фонарем и узелком под мышкой. Вторая несла, как им показалось, поднос с едой. В сарай они не вошли, впрочем, со стены дверь не была видна. Но по тому, как быстро монахини вернулись, уже только с фонарем, Карло догадался, что сверток и поднос оставили у дверей.

Шли сестры торопливо и крадучись, чем напомнили привратницу, отказавшуюся впустить их.

Когда женщины скрылись в здании, Аристо сказал:

– В сарае, очевидно, кто-то есть, и, судя по всему, этот кто-то – больной. Больной настолько, что его пришлось изолировать.

– Может, они прячут какого-нибудь беглеца?

– Не похоже.

– Тогда я знаю, о чем ты думаешь, – прошептал Карло, – но этого просто не может быть!

Наконец восстановив дыхание, Аристо сел.

– Помоги мне слезть с этой проклятой стены, и мы все узнаем.

Карло не согласился.

– Останься. Я пойду один и…

– Нет! – карлик разозлился. – Что, если Мона Джульетта?..

– В коровнике? Невозможно!

Аристо подвинулся к краю стены и посмотрел вниз.

– Мой друг Zingaro, там, где властвует христианство, нет ничего невозможного, – он помрачнел. – Ну, ты первый, я за тобой.

* * *

Несмотря на постоянное внимание и помощь Джульетты, Мария умирала. Девушка понимала это. хотя ее опыт в том, что касалось болезней и смерти, был весьма ограничен.

Она истощила все силы, а неспособность спасти цыганку только увеличивала горькое разочарование в себе. Больная спала, дыхание было глубоким и неровным. Положив на лоб влажное полотенце и проверив, хорошо ли та укрыта, Джульетта прилегла на свою постель в сене.

Девушка закопалась поглубже, укрылась шерстяным одеялом, но холод и усталость не проходили, и даже не хватало сил забрать пищу с подноса.

Ешь! Ты должна есть, или тоже умрешь!

Собравшись с силами, она откинула одеяла и поднялась. Джульетта уже взяла в руки поднос, когда до нее донесся какой-то звук.

– Луиджия? – тихо спросила послушница, вглядываясь в ночные тени. – Это ты?

Никто не ответил. Вздохнув, она собралась закрыть дверь, но… две пары глаз смотрели на нее в упор, одна голова поверх другой.

Джульетта вздрогнула и чуть не выронила поднос. Страха не было, но вот нелепое желание захихикать побороть не удалось.

– Мона Джульетта! – послышался знакомый дребезжащий голос. Аристо проскользнул в дверь, за ним Карло.

При виде карлика Джульетту охватили радость и облегчение. На какое-то время она даже забыла о своей подопечной. А когда вспомнила, подняла руку.

– Нет! Не входите сюда! Чума!

Мужчины замерли, и тут девушка ощутила запах, исходящий от Аристо. Совсем не розовая вода. Но даже не наморщила нос – обстоятельства слишком серьезны, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

А второй мужчина Zingaro, и довольно красивый. Вот на это она внимание обратила.

– Как вы здесь оказались? – обратилась Джульетта к Аристо.

– Ищем вас, а привратница сказала, что вы больны и не можете принимать посетителей. La principessa очень беспокоится, madonna, и ваш отец предложил навестить Санта-Лючию. Но мне удалось уговорить его послать верного слугу, – карлик приложил руку к сердцу, а потом кивнул в сторону своего спутника. – Это Карло, брат Родриго.

Карло поклонился.

– Госпожа… э… сестра Джульетта, – необходимости в объяснениях не было.

– Вам нужно уйти отсюда, – сказал Аристо, прежде чем девушка успела улыбнуться его товарищу.

Джульетта попятилась.

– Нет. Я не могу ее оставить.

– Кого? – спросил Карло. Как же она прекрасна, думал он, хотя и истощена, а возможно, и больна, если принять во внимание ее румянец. Только бы не это! Ряса была измята и испачкана, капюшон лежал на полу, а медно-золотистые кудри спутаны.

Девушка указала на укрытую одеялом фигуру в дальнем углу и с болью промолвила:

– Марию.

– Наша Мария? – оторопел Карло.

– Да, – прекрасные черты исказили горе и растерянность. – Я пробовала все! Но ничего не помогает, – она покачала головой. – Не могла же я позволить им оставить Марию в лесу. Может, если бы условия…

– Выйдите вместе с Карло, per favore, – попросил Аристо. – Дайте мне взглянуть.

– Теперь уже ничего не поделаешь, – печально прошептала Джульетта, – так что не рискуй.

– А вы? – карлик отмахнулся и присел возле больной.

Девушка сердито мотнула головой.

– Никто не пожелал ей помочь, сестра Лукреция хотела оставить ее за воротами под дождем. Я сама вызвалась помочь Марии. Они согласились, если она останется в этом сарае.

– Эта женщина, аббатиса, просто воплощение христианской добродетели, – бросил через плечо Аристо.

– Не знаю, почему она не со всеми Zingari, но, конечно, я не могла не помочь.

– Мария убежала во Флоренцию, – объяснил Карло. – Две недели назад… после вашей помолвки, – он сделал шаг в глубину коровника и прижал край плаща к лицу.

– Оставьте нас, – повторил Аристо, снимая с Марии одеяло, – оба.

– Только с тобой, – заупрямилась Джульетта, – не нужно рисковать жизнью.

Карлик резко обернулся, его глаза сверкали.

– У меня была чума. Вряд ли я подхвачу ее снова, – и, обращаясь к Карло, добавил: – Уведи ее, пожалуйста.

Цыган подошел ближе, и девушка, не желая подвергать его опасности, нехотя подчинилась.

Когда они вышли, сухой холодный воздух опьянил Джульетту. Чистый, бодрящий, но в последние дни она мало ела, плохо спала и постоянно мерзла. Сейчас ей требовались тепло, еда и отдых.

Джульетта задрожала и обхватила плечи руками.

– У вас есть накидка? – Карло уже снимал свой плащ.

– Там, внутри.

– Вот… – он укутал дрожащие плечи девушки. Потом посмотрел в сторону обители. – Вы ведь не захотите теперь возвращаться к этим эгоистичным женщинам, прячущимся за стенами, как трусливые зайцы?

Джульетта покачала головой.

– Родриго будет в ярости… я уж не говорю о вашем отце. Madre Dio!

– Почему она убежала? – этот вопрос тревожил девушку больше, чем возможная реакция отца. Закутавшись в плащ, Джульетта стала спиной к ветру.

Карло отвел ее за стену сарая.

– Поговорим об этом позже. Сейчас я бы хотел узнать, почему Марии здесь отказали в помощи. Почему оставили вас наедине с ней в холодном сарае, будто вы изгнанницы?

Вышедший наружу Аристо услышал последние слова.

– Больных чумой обычно прогоняют. И многие христиане полагают, что цыгане прокляты Богом. Так зачем беспокоиться из-за какой-то Zingara?

– Но это ведь варварство, – запротестовала Джульетта.

Карлик пожал плечами.

– Теперь все равно, она мертва. Больше ничего нельзя сделать.

Карло опустил голову, пальцы сжались в кулаки. Опечаленная Джульетта отвернулась. Она чувствовала себя беспомощной, несчастной, ей было холодно. А может, она сама заболела.

Громко, требовательно зазвонил колокольчик у ворот. Прервав скорбное молчание, он гремел в ночной тиши с грозной решительностью.