Текст книги "Нежный негодяй"

– Люби меня, – прошептала она. Ею вдруг овладела томительная слабость. Джульетта немного приподнялась, покрывало сползло, обнажая все тело.

– Тебе холодно?

– Я вся горю, – прошептала она в ответ и откинулась на его руку. Опустив девушку на спину, он на мгновение снова приник к ее рту. Потом губы переместились к подбородку, шее, задержались в ложбинке, где бился пульс. Его язык смочил нежное углубление и продолжил путь по сладкой атласной впадине между грудей.

Когда он взял в рот сосок, Джульетта почувствовала между бедрами тепло и влагу. Его губы сжали этот бутон, и огонь, опаливший все ее существо, исторг из девушки тихий стон.

Дрова в камине потрескивали, шипели, гудели. Дождь лил, как будто на крыше танцевало сказочное существо. Джульетта не замечала ничего, ее оглушал стук собственного сердца. Даже в мечтах ей не представлялось такое наслаждение.

Ведь она любила этого мужчину. Любила давно, но не хотела признавать.

– Риго, – прошептала Джульетта и притянула его к себе. Желание нарастало. – Разденься, милый, я твоя…

Родриго почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Боже, он и не надеялся когда-либо услышать от нее такие слова. За что ему это счастье?

– Ты уверена, что…

Девушка нетерпеливо потянула его пояс.

– В ту ночь ты не проявлял подобной заботливости, – напомнила Джульетта с удивительной откровенностью.

Родриго не удержался от смеха.

– Тогда тебе не нужно было восстанавливать силы, и вообще…

– Briccone! Я же порезала ногу!

– Но это же не помешало…

Ее глаза вдруг закрылись, и он умолк.

– Джульетта? – в голосе прозвучало беспокойство. – Джульетта? – он коснулся ее лица.

Ресницы взлетели, во взгляде смешалось самолюбие Алессандро и туман желания.

– Валенти, если вы не сделаете того, что требуется от мужа, клянусь, я усну на неделю! А вы будете заниматься любовью с лютней!

– Уж лютня, по крайней мере, не уснет, – грубоватым от волнения голосом ответил Родриго.

Он разделся и повернулся к Джульетте. Та рассматривала его.

– Che bello. Mio bello Zingaro. – в ее словах было и восхищение, и признательность, и благоговейная дань его красоте.

Покраснев, Родриго осторожно лег рядом.

– Нет, bellissima, это ты красавица.

Ответить ей не удалось – он уже целовал ее, гладил шелковистые пряди волос, ласкал шею, снова и снова убеждаясь, что она жива и здорова.

Прикосновение тел отозвалось в Джульетте новой волной огня.

– Ti amo[48]48
  люблю тебя (итал.)


[Закрыть], Джульетта mia. Dio mio, ты никогда не узнаешь… как сильно… как долго…

Девушка задвигалась под ним, так что у него перехватило дыхание.

– Долго? Что долго, мой муж?

– Не скажу, ты этого не заслуживаешь, – поддразнил Родриго, и Джульетта застонала. Но не от слов. Его рука достигла горячей, влажной укромной части ее тела и нежно погладила.

Как будто нарочно медлит, мучает, думала Джульетта сквозь туман страсти, и невольно подалась навстречу руке.

Изнутри росло давление, грозя свести ее с ума.

– С тех пор, как мне исполнилось восемнадцать лет, а тебе одиннадцать.

Он вошел в нее одним мягким, точным движением бедер, замер. Стон удовлетворения вырвался у Джульетты, но Родриго не двигался, наблюдая за ее реакцией. Только бы ей было хорошо, больше ничего не нужно. Хотя страсть подталкивала дальше… дальше…

Девушка широко раскрыла глаза. В них было все: экстаз, ожидание, приглашение.

Когда он полностью вошел в нее, Джульетта только прикрыла глаза. Она изогнулась под ним, как бы побуждая не останавливаться в страстном ритме, древнем, как само время, и естественном для каждой женщины со времен Евы.

Они летели на крыльях… пока не провалились в бездну напряжения, агонии. Под шум дождя, рокот далекого грома, завывание ветра.

Джульетта быстро достигла вершины наслаждения, почувствовав, как что-то разорвалось в ней, и мельчайшие частицы экстаза разлетелись по всему телу, вызывая дрожь каждой клеточки, каждого нерва.

Родриго испытал это счастье вторым. Ее крик прозвучал музыкой, ускорившей его экстаз. Выбросив в нее всего себя, он крепко обнял любимую, сливаясь с ней навеки.

И тут же, вспомнив о ее слабости, приподнялся на локтях, с нежной улыбкой глядя на Джульетту.

Она все-таки исполнила свою угрозу: удовлетворенная и довольная, его жена уснула.

* * *

В часовне монастыря Сан-Марко сестра Лукреция снова и снова мысленно возвращалась к тому унижению, которое ей пришлось пережить из-за какой-то цыганки.

Вернее, из-за вмешательства Родриго да Валенти.

И до этого была причина ненавидеть его, теперь чувство мести возросло в сотню раз. Но, если не получить помощи Савонаролы, придется бежать в Рим с пустыми руками, вместо того, чтобы триумфально предстать перед Габриэлой ди Корсини с головой Родриго да Валенти.

Привычный запах ладана отвлек ее от мрачных мыслей, она подняла голову и устремила взгляд на висящее перед алтарем распятие. Глаза сузились, но причиной был гнев, а не сосредоточенность на божественном. Монахиня вспомнила события той дьявольской ночи, когда ей пришлось спешно покидать Санта-Лючию. После того, как Валенти увез Джульетту де Алессандро, им пришлось целую вечность слушать завывания карлика (вероятно, тому удалось освободиться от кляпа). За это время цыган имел наглость выкопать на монастырском кладбище могилу для умершей цыганки и похоронить ее! И даже когда он ушел, добровольцев выпустить пленного слугу не нашлось. Все боялись чумы. Хотя, конечно, не будь ее запрета, кто-нибудь сделал бы это просто ради того, чтобы спокойно поспать.

– Чем дольше он там, возможно, тем лучше, – осмелилась заметить сестра София. Они вдвоем наблюдали за происходящим со второго этажа, где находились спальни. – Как только он освободится, так сразу поскачет в Монтеверди и поднимет шум. И, конечно, не умолчит о болезни сестры Джульетты и ее похищении.

Лукреция согласно кивнула, подозревая, что вероятность чумы у его дочери приведет принца в ярость больше, чем действия Валенти. Алессандро, конечно, возложит ответственность на нее. Но слова привратницы подали ей идею…

Когда Zingaro – очевидно, друг Валенти – закончил свое дело и уехал, Лукреция поняла, что лошадь карлика, судя по всему, осталась по ту сторону стены. Ей нужно бежать. Какую бы причину она ни придумала, как бы ни лгала и как бы ни поддерживали ее другие сестры, принц в лучшем случае бросит ее в темницу. Из аббатисы Санта-Лючия она превратится в узницу Монтеверди, с горечью подумала настоятельница. Как падший ангел.

Ей было трудно свыкнуться с мыслью, что вся тщательно спланированная жизнь превратилась в кромешный ад. А если Джульетта де Алессандро умрет от чумы…

Об этом лучше не думать.

Конечно, лошадь Аристо из Монтеверди послужит ее целям лучше, чем один из двух мулов, имевшихся в монастыре.

Поэтому, когда карлик стих, а сестры отправились спать, Лукреция выскользнула из обители и перелезла через стену. Не очень элегантно, но зато незаметно. Ключей от ворот было всего два, и один сестра София прятала под подушкой, а другой забрал Валенти, будь он проклят!

Лукреция ускакала, чувствуя за спиной дыхание принца Монтеверди. Денег у нее было мало, а еще нужно подкупить стражу, чтобы проникнуть ночью за стены Флоренции. Беспокоило ее и то, что теперь она брошена на милость человека, которого многие считают неистовым фанатиком. Человека, который может преспокойно забыть, как она терпеливо выслушивала его жалобы и обиды, утешала, успокаивала и поддерживала планы восстановить утерянные позиции и влияние над сибаритствующими флорентийцами. И даже вдохновляла на неподчинение Его Святейшеству.

Да, этот человек вполне может забыть щедрую финансовую поддержку, которую до своего падения оказывали Сан-Марко Корсини.

Что, если непредсказуемый Савонарола интерпретирует ее побег как противоречие воле Божьей? И даже передаст ее принцу Алессандро, чтобы завоевать милость такого влиятельного человека?

И снова Лукреция переменила ход мыслей, направив их на главное – побег.

Размышления прервал шорох шагов у алтаря. Отец Доменико, красивый, сильный мужчина, заменил сгоревшие свечи и поправил распятие.

Лукреция склонила голову, края капюшона коснулись щек. Она размышляла. Никто в Сан-Марко не возражал против ее присутствия, но ощущение одиночества и заброшенности не уходило. Единственный выход – связать себя с Савонаролой.

Как это сделать? Путь один, хотя и трудный – отец Джироламо избегает женщин. Но мать Лукреции была соблазнительницей и кое-какие знания передала дочери.

Беглая аббатиса Санта-Лючии обдумала все способы, с помощью которых женщина может завлечь и соблазнить мужчину. В конце концов, Джироламо Савонарола всего лишь человек… с человеческими потребностями. А ее считают миловидной, хотя и приходится скрывать свои прелести под складками рясы и грубого капюшона.

Лукреция подумала о своем стройном теле под бесформенными свободными одеяниями, о прекрасных каштановых волосах под чепцом и капюшоном. Подумала о духах и помадах, которые можно тайком приобрести в mercato[49]49
  рынок, базар (итал.)


[Закрыть] прямо здесь, во Флоренции. Конечно, нельзя, чтобы это заметили, ведь Лукреция вторглась в мужской монастырь, ее могут проклясть за привнесение мирских соблазнов. А кое-кто может и поддаться ее чарам… Если ей не удастся каким-либо образом сделать приора зависимым от себя, она обречена.

И опять Родриго да Валенти будет ответственен за гибель еще одного члена семьи Корсини, но этого она не допустит.

Глава 20

– Мы прочесали все окрестности, и никаких следов, – признал Данте упавшим голосом.

Каресса смотрела, как муж, сидевший за столом в библиотеке, нервно приглаживает волосы. Она отложила все проблемы, даже те, что постоянно отзывались болью в сердце. Впервые с тех пор, как Аристо рассказал о событиях в Санта-Лючии, Данте признал свое поражение, что было ему совершенно несвойственно.

Его поза – склоненная голова и сгорбленные плечи – только подчеркивали охватившее принца отчаяние.

* * *

– Первое – и самое главное – это большая вероятность того, что Джульетта… умерла. Второе – я, кажется, полностью ошибся в своем суждении о Родриго де Валенти, – он обернулся к жене, его яркие глаза потускнели. – Мало того, что он доставил Джульетту в Санта-Лючию и настаивал, чтобы она оставалась там против нашей воли, так теперь, когда ей требовался врач, увез неизвестно куда, – Данте гневно ударил кулаком по столу. – Будь он проклят!

Каресса подошла к мужу, положила руки на плечи, легонько погладила.

– Аристо не заметил внешних признаков болезни, – в сотый раз напомнила она. – И конечно, если бы Джульетта умерла, Родриго уведомил бы нас.

Мышцы под ее пальцами напряглись.

– Вовсе не обязательно. Такой трус мог оставить ее где угодно и сбежать во Францию.

Карессу охватило несвойственное ей раздражение.

– Тогда зачем ему нужно было забирать ее? – она отвернулась от мужа. – И действовал он не как трус, и ты в нем не ошибся. В глубине души сам понимаешь, что Родриго на такое не способен, – не поворачиваясь к мужу, Каресса смотрела вдаль невидящим взглядом. – Валенти любит ее. Наверное, с первой встречи. Поставь себя на его место. Забудь о гневе, Данте. Что бы ты сделал в подобной ситуации?

Тот задумался.

– Если бы любил тебя превыше всего и боялся потерять… – голос его окреп, – то сделал бы то же самое. И женился бы, чтобы хоть несколько часов ты была моей.

Каресса едва не расплакалась.

– Так или иначе, ты бы отвез меня к лучшему врачу, обеспечил бы помощь и уход, верно?

Почувствовав ее горе, Данте встал и подошел к жене, обнял, прижался лицом к темному ароматному водопаду волос.

– Perdonami, amore mio. Прости, любимая, что к твоему горю я добавил свои страхи. Просто я…

Принц умолк. За окном открывался по-зимнему унылый пейзаж.

– Утром поеду снова. Вероятно, не так уж тщательно искали, раз не нашли никаких следов.

Вдруг, как по мановению волшебной палочки, из леса показался гнедой жеребец с двумя всадниками, один мужчина шел пешком.

И тут же, как знамение, прозвучал тревожный сигнал рога, нарушив мирную тишину утра.

Каресса вздрогнула, увидев путников. Надежда заполнила сердце.

* * *

Еще до того, как протрубил рог, Родриго знал, что стража будет начеку. Поэтому нисколько не удивился, что к ним двинулись несколько человек в одежде серебристо-сапфировых цветов Алессандро, как только они показались из-за деревьев.

Он почувствовал, что Джульетта напряглась, и прошептал ей на ухо:

– Спокойно, cara mia.

Стража взяла их в кольцо, отрезав путь к отступлению.

– Тепленькая встреча, – сухо заметил отец Антуан, когда им приказали остановиться.

Во главе стражи стоял Паоло.

– Паоло! – восторженно воскликнула Джульетта, хотя выражение лица капитана осталось неприступным.

Но даже серьезность положения не смогла до конца погасить привязанность солдата к молодой хозяйке.

– Мона Джульетта, – грубовато сказал он. – Grazi a Dio!

Не зная, как теперь, после возвращения дочери хозяина, поступить с Родриго, он нерешительно посмотрел на него, затем бросил непроницаемый взгляд на отца Антуана и сдержанно кивнул.

– Госпожа Джульетта в добром здравии, как видите, – без церемоний обратился Родриго к Паоло. – Я бы хотел получить аудиенцию у принца. Это возможно?

– В темнице, si, – ответил тот. – У меня приказ арестовать вас.

Джульетта затаила дыхание и тут же почувствовала ободряющее пожатие мужа. Никакого желания томиться в тюрьме у Валенти не было.

– Вы не можете так поступить с Родриго, – оскорбленно бросила девушка. – Он мой…

Топот копыт заглушил ее слова.

– Думаю, ты сможешь вскоре все обсудить с твоим отцом, – заметил Валенти, всматриваясь в человека, несущегося к ним. – Если он не затопчет меня раньше, – тихо добавил он.

– Вы доставили его дочь домой в целости и сохранности, – заговорил вдруг отец Антуан. – Любой разумный человек простит старые обиды в свете подобного факта.

Джульетта обернулась к священнику.

– Когда дело касается меня, мой отец может поступить очень неразумно.

Стража расступилась перед принцем, а отец Антуан ответил:

– Будь у меня такая дочь, mon enfant[50]50
  дитя мое (фр.)


[Закрыть], я бы, наверное, поступал так же.

Родриго услышал в голосе изгнанника тоску, но раздумывать времени не было. Перед ним был Дюранте де Алессандро, принц Монтеверди. Его красивое лицо выражало крайнее неудовольствие.

– Мне следовало бы зарубить тебя на месте! – тихо, с угрозой произнес он. – Независимо от того, что произошло после вашего отъезда из Санта-Лючии, твое черное сердце украсило бы стену замка!

– Плохо же ты выразил бы свою благодарность, папа, да еще и оставил бы меня вдовой, – вмешалась Джульетта. Прежде чем Родриго успел возразить, она соскользнула со спины Морелло и подошла к спешившемуся отцу. Заметив, как просветлело лицо Данте, Валенти подумал, что раздражение и гнев принца смягчатся, по крайней мере, в отношении дочери.

Отведя Джульетту в сторону, Данте осмотрел ее с головы до ног.

– Монашеское одеяние не идет тебе, – сердито сказал он. – И похудела, как щепка. А бледная, как привидение. Зачем пускаться в путь, если не совсем здорова? – принц посмотрел на Родриго. – Она ведь еще не оправилась, да?

– У нее не было чумы, Ваше Превосходительство, – ответил за друга отец Антуан.

Данте одарил священника презрительным взглядом.

– А вы кто?

– Это падре Антуан, – сказал Родриго. – Он спас Джульетте жизнь.

– Священник? И доктор к тому же?

Француз пожал плечами.

– Некоторым образом.

Получив столь загадочный ответ, Данте нахмурился и снова обратился к дочери. Сказанные ею слова вдруг дошли до него.

– Вдова? Так этот шарлатан обвенчал вас?

– Это уж совсем неуместно, – в голосе Родриго послышались стальные нотки.

– Сразу же после их прибытия, – невозмутимо ответил отец Антуан, не обращая внимания на оскорбление. – Чтобы спасти репутацию госпожи.

– Моя жена устала, principe, как видите, – вмешался Родриго. – Мы можем предложить ей и отцу Антуану чем-нибудь подкрепиться? Джульетте нужно отдохнуть.

– Готов вступить во владение Монтеверди? – злобно произнес Данте. – Ты похитил мою дочь, тайно женился на ней, да еще посмел вернуться, чтобы диктовать мне свою волю?

– Папа, пожалуйста! – взмолилась Джульетта. – Ты же сам собирался выдать меня за Родриго! Как ты не поймешь, что он сделал все только ради меня!

Данте хмуро посмотрел на нее.

– Нет, только из своих эгоистических побуждений, nina, но я и не ожидаю, что ты сейчас готова понять это. Ты все видишь в розовом свете, у тебя воспаление мозга, хотя этот церковник и уверяет, что ты здорова. Твоя мать с нетерпением ждет свою дочь. Не будем волновать ее, – он обнял Джульетту за талию и посадил на своего коня.

Родриго открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Что бы ни делал Данте, Джульетта – его законная жена, а до этого была законной невестой, и с этим принц ничего не может поделать.

Валенти помрачнел. Он был готов, если придется, бороться с ее отцом, только бы не расставаться с супругой. Их ничто не разлучит – ни болезнь, ни резкие слова, ни ее семья.

Все тронулись к замку. Отец Антуан наклонился и тихо сказал:

– Все не так уж плохо, mon fils. Затронута его гордость. Алессандро преодолеет свой гнев, вот увидите.

Данте ввел Джульетту в большой зал, а по замку со скоростью лесного пожара уже распространился слух, что она вернулась. Слуги и вассалы собрались поприветствовать ее. Были немедленно отправлены гонцы к Витторио и Джанне во Флоренцию, к Бернар-до и Лючии, отозваны те, кто искал молодых людей по всей Тоскании.

Никко крепко обнял сестру и тут же поспешно ослабил объятия, когда его новый шурин предостерегающе напомнил о слабости Джульетты.

Бо вприпрыжку вбежал в комнату, и девушке показалось, что он вырос раза в два. Щенок разрывался между хозяином и хозяйкой и устроил кавардак. Но никто не сердился.

А Каресса… Каресса радостно обняла дочь, слезы счастья текли по ее лицу.

– Я знала, что ты благополучно вернешься, – шептала она на ухо Джульетте. – Я верила в Бога… и Родриго.

Джульетта рассмеялась.

– Мне так жаль, что я причинила вам столько беспокойства, но когда Родриго подумал, что у меня чума… что я могу умереть, он буквально штурмом, в одиночку, напал на монастырь, чтобы взять ключ и увезти меня. Чудесный человек, и я его люблю.

– Я знаю, nina. Знаю уже давно.

Мать и дочь обменялись многозначительными взглядами, и Джульетта смущенно покраснела.

– Я ужасно с ним обращалась, mamina, – тихо сказала девушка.

– Теперь это в прошлом, cara. У тебя своя жизнь. И своя любовь. Спасибо Господу за вас.

В разгар импровизированного празднества Джульетта обратилась к Родриго с просьбой. Тот передал Данте, и принц поднял руку, призывая к тишине.

– Вы не скажете несколько слов, отец Антуан, за упокой души Марии?

– Красивая и милая девушка, – сказала Джульетта Карессе. Улыбка на ее лице уступила место печали. – Она не заслужила смерти… в сарае.

– Клянусь, я за нее отомщу, – пообещал Родриго и взглянул на Данте.

– Ну, конечно, аббатиса поплатится за бессердечное отношение к Марии и моей дочери. Мы будем искать ее, если нужно, по всей Италии.

Одобрительный гул прошел по залу, а отец Антуан на своем спотыкающемся итальянском произнес молитву. Его глубокий голос был слышен всем. В заключение он сказал:

– Месть должна исходить от Бога. Запомните, топ prince, иначе обоюдоострое лезвие мщения падет на того, кто поднимет его.

– Где Аристо? – спросила Джульетта у Карессы, когда они опять сели за стол.

– Да, где он? – повторил Валенти. – Я должен извиниться перед ним… Он не очень ушибся?

– Полагаю, он в темнице… навещает твоего друга Карло. Аристо в последнее время стал очень снисходительным, – опередил Карессу Данте. – Несомненно, под влиянием моей жены.

Джульетта нахмурилась, а Родриго замер.

– Вы посадили моего брата в тюрьму? – недоверчиво спросил он.

– Конечно. И еще одного, Марко. Только не говори, что они не знали о твоем местонахождении.

Джульетта почувствовала, как пальцы мужа сжали ее плечо. Она накрыла ладонью его руку, но по выражению его обычно спокойного лица поняла, что уже поздно.

– Аристо не единственный, кто изменился с годами. Но вы, principe, изменились не в лучшую сторону. Вы забрали человека от семьи? Человека, который ничего не знал? А Марко… да его вообще там не было!

В зале воцарилась мертвая тишина.

– Я посадил в темницу человека, который запер в подвале моего слугу, чтобы тот не смог рассказать мне обо всем. Это был сговор против меня.

Родриго подошел к Данте.

– Нет, не так! Он сделал это из любви ко мне, – Валенти гневно сжал кулаки. – Настаиваю, чтобы вы освободили его и Марко. Немедленно!

Данте сжал зубы, и Джульетта огорченно подумала, что дело дойдет до драки. Принц Монтеверди не привык получать приказы от других.

– Иди сам, раз уж ты чувствуешь себя здесь padrone[51]51
  хозяин (итал.)


[Закрыть]. Скажи страже, что я распорядился дать тебе ключ.

– Я провожу его, отец, – Никко встал между ними. Прежде чем последовать за Родриго, он умоляюще посмотрел на Данте.

Когда мужчины ушли, Джульетта попыталась встать. Но тяжелая рука принца не дала ей подняться.

– Ни к чему тебе посещать это сырое, промозглое место, дочь, ты ведь только что болела.

Девушка посмотрела на Карессу, но та отрицательно покачала головой. Принц обратился к отцу Антуану, осматривающему повязку на руке одного из стражников.

– Расскажите мне, добрый отец, – он указал священнику на поднос с вином, – как вы оказались в Тоскании? Где вы так хорошо обучились искусству исцеления? И где именно ухитрялись прятать Джульетту, пока мы бесплодно обыскивали весь район, не зная, жива она или нет?

* * *

Тюрьма под замком Монтеверди была лучше большинства других, ведь замок строился в этом веке, и там было достаточно места и воздуха. За ней к тому же присматривали.

Тем не менее сама мысль о том, что Карло заключен где-то из-за него, чрезвычайно беспокоила Родриго. Стражник Винсенте отдал Никко ключ. Сначала Валенти разговаривал с братом жены односложно, его мысли были заняты другим, и отвечать на расспросы о том, как им удалось ускользнуть от Данте, ему не хотелось.

–… хорошо обращались, – слова Никко вторглись в мрачные размышления Валенти. Молодой человек виновато смотрел на него.

Родриго выдавил из себя улыбку. Его шурин, очевидно, все еще относился к нему восторженно и пытался сгладить несправедливые слова отца. Он прекрасно выглядел – высокий, гибкий. С волосами песочного цвета и серыми глазами, Никко тем не менее напоминал Джульетту. Хотя темперамент у него был более спокойный, Валенти отметил признаки той же неукротимой натуры.

Родриго также признал, что у Никко есть очень хорошая черта – снисходительность. Если внутренняя сила и ум – неотъемлемые составные характера мужчины, особенно такого, которому суждено стать лидером, то способность прощать – тоже хорошее качество.

– Уверен, они получали все необходимое, – согласился Валенти, – но дело не в этом.

Они шли по длинному сырому коридору.

– Отец разъярился, был вне себя от гнева и горя. Даже не помню, когда видел его таким. Только мать и Аристо смогли убедить, что ты никогда не причинишь вреда интересам Джульетты.

– Я думал, у нее чума, – объяснил Родриго. – И боялся, что все будут в опасности, если привезти ее сюда.

Шаги гулким эхом отдавались в пустом коридоре, усиливая напряжение и беспокойство Родриго. Темницы, расположенные ниже уровня поверхности земли, были для него неприемлемы. Он все еще не простил себе, что приказал Карло запереть Аристо в подвале, лишив свежего воздуха и света. Как в склепе. Но решение пришлось принимать быстро, важно было выиграть время.

Сейчас, узнав, что сделал Данте с его братом и ни в чем не повинным Марко, Родриго не мог сказать Никко ничего ободряющего и едва сдерживал гнев.

– Здесь, – Никко замедлил шаг и указал на камеру справа. Он поднял факел повыше, и его спутник вгляделся в темноту за небольшой решеткой, установленной в тяжелой деревянной двери.

Стражи у двери не было. Никколо вставил в замочную скважину тяжелый металлический ключ и повернул его.

Дверь открылась, факел осветил камеру.

Посреди стоял маленький столик, по обе стороны которого сидели двое. Между ними шахматная доска.

– Ни свечи, ни факела. Как же вы играете? – осведомился Родриго.

– Моя свеча только что погасла, – раздался знакомый скрипучий голос. На свет вышел Аристо.

– Понятно. В своей щедрости принц Монтеверди позволил вам роскошь в виде одной единственной свечи. Не забыть бы поблагодарить, – Родриго не скрывал сарказма.

Карло поднялся, щурясь от яркого света, и шагнул вперед.

– Риго!

Они обнялись, затем Родриго осмотрел брата с ног до головы. Немного похудел, но выглядит неплохо. Марко тоже.

Родриго кивнул:

– Пошли отсюда. Поговорим при свете дня наверху, подальше от этого склепа, – он сделал знак Никко вести их к выходу.

* * *

Когда мужчины прошли в кабинет, Данте, к удивлению Родриго, извинился перед Карло и Марко.

–Раз вы ничего не знали, то заточение оказалось бесцельным. Я надеялся, что вы передумаете и предоставите мне необходимую информацию.

Он взглянул на Родриго.

– Мне следовало знать, что мой… зять не обременит вас подобными сведениями, – Данте перевел глаза на Карло. – Что касается вашей семьи, им сообщили, что вы задержаны и будете освобождены, как только Валенти вернет мою дочь.

Родриго краем глаза посмотрел на Марко. Угрюм как всегда. Валенти ему не доверял. А сейчас к тому же выглядит несчастным и подавленным. Как человек, потерявший любимую девушку, и все остальное не имеет значения. Впервые после возвращения из Франции Родриго почувствовал симпатию к молодому Zingaro. Исчезла, по крайней мере, пока, горячность, необдуманность поступков, склонность винить других, когда дела не идут так, как надо.

– Что касается вас, – продолжил Данте, – то я…

– У меня нет семьи, – уныло произнес Марко. Он был среднего роста, но плотный, с темными волосами и глазами, правильными чертами лица. – Я любил Марию, ту девушку, за которой с риском для жизни ухаживала Мона Джульетта. Я бы поблагодарил ее, mio principe, если можно.

– Конечно, – согласился Данте, – конечно, можно. Искренне сожалею, что Джетта не смогла помочь Марии.

Родриго искоса посмотрел на принца, но ни в голосе, ни в выражении лица не было ничего, кроме искреннего сочувствия.

– Когда вы лучше узнаете семью Алессандро, поймете, – сказал Валенти, – что доблесть у них в крови. То, что госпожа Джульетта рисковала жизнью, пытаясь спасти девушку, неудивительно.

Аристо слушал, стоя в тени. Теперь он заговорил:

– Но вопрос остается. Где эта паучиха-аббатиса? Ей за многое нужно ответить. Ведь это Его Превосходительство вызвал в монастырь врача на случай распространения болезни, он, а не эта ужасная баба.

Все посмотрели на него.

– Я несколько недель чувствовал, что в Санта-Лючии неладно. Наверное, с тех пор, как Лукреция стала матерью-настоятельницей. Ничего не говорил, Ваше Превосходительство, потому что не хотел беспричинно беспокоить. А потом было поздно.

– Найдем, – пообещал Данте, – даже если придется прочесать всю Италию, найдем эту женщину.

– А если она отправилась в Рим, под защиту папы? – спросил Карло.

– Не похоже, – отозвался Родриго. – Я видел в Санта-Лючии Савонаролу. Сомневаюсь, что папа поможет ей, учитывая ее отношения с приором.

– А если аббатиса доносит на Савонаролу? – предположил Данте. – Очевидно, эта женщина способна на все. В обмен на защиту папы Александра она может давать ему ценные сведения, а может, заманит приора в Рим, ведь папа пытается сделать это уже несколько месяцев.

– Это меня не удивит, – неожиданно сказал Марко. – Сестра Лукреция ни перед чем не остановится.

Родриго резко повернулся к нему.

– Так ты ее знаешь?

Последовала небольшая пауза.

– Скажем так, я знаком с ней.

– Знаешь что-нибудь о ее прошлом? – настаивал Валенти. Марко покачал головой, но едва заметно покраснел.

– Только то, что у нее есть золото.

В воздухе повисли незаданные вопросы, разговор прервался.

– Должно быть, давно запустила руку в монастырскую казну, – предположил Данте.

Марко пожал плечами.

– Si, – согласился Родриго. – Но, может быть, у нее богатый покровитель… или семья, – он отпил вина и поставил пустой бокал на стол. – Возможно, сестра Лукреция укрылась в Сан-Марко.

– С какой стати фанатику, избегающему женщин, принимать ее? – вслух размышлял Данте.

– У каждого свои слабости, – Карло поднял брови, намекая на что-то непристойное. – Говорят, аббатиса весьма хороша собой.

– Да, – с иронией отозвался Родриго, радуясь, что его добродушный брат не держит зла на принца Монтеверди. – Но землю населяют и красивые змеи. Часто бывает – чем красивее, тем опаснее. При ее внешности и хитрости… я думаю, они любовники. Или заговорщики. А может быть, и то, и другое.

Разговор был прерван стуком в дверь. Данте разрешил, и в комнату вошел слуга с подносом, на котором были сыр, хлеб, холодная колбаса, пять кубков из муранского стекла и два глиняных кувшина вина. Поднос поставили на стол, слуга разлил вино и вышел.

– Я бы не поставил на то, что они любовники, – возразил Марко.

– Судя по рассказу Родриго, – сказал Карло, – аббатиса, кажется, имеет зуб против него и почти не скрывает этого.

– Не представляю, почему, но когда мы найдем ее, причин ненавидеть меня будет гораздо больше.

Данте положил себе колбасы и теперь медленно жевал, размышляя.

– А какие-нибудь догадки есть?

– Конечно, – Родриго нахмурился. – Она имеет какое-то отношение к тому, что произошло шесть лет назад.

– Что за человек был старший Корсини? – спросил Карло. – Может, он успел наплодить ублюдков по всей Тоскании…

Родриго вопросительно смотрел на Данте, а внутри клокотала ярость. Подумать только, Джульетта, его Джульетта была под опекой этой женщины, и он сам привел туда свою невесту, даже не допуская мысли, что аббатиса может причинить ей зло.

– И мы ничего о ней не знаем.

– Пока ничего, – ответил Данте. – Но я еще не закончил поиски и расследование.

– Может быть, поставить людей на дорогах, ведущих во Флоренцию? Надеюсь, это еще не поздно.

– Si. Люди, которых я только что отозвал, искали тебя и Джульетту, а не беглую монахиню… возможно, переодетую. Пошлю свежие группы, а ты сможешь поехать во Флоренцию и продолжить свою работу, – в глазах Данте мелькнул вызов. – Если воздержишься от дальнейших шуток. Тайно наблюдать за Сан-Марко и его приором сейчас более важно, чем когда-либо.

Родриго улыбнулся Данте одними губами, но начинать спор заново не хотелось, тем более, что теперь забота отца о дочери была ему понятна. Теперь между ним и тестем установилось некоторое перемирие.

Он кивнул Данте:

– Как пожелаете.

– Я хотел бы присоединиться к тебе, – сказал Карло. – Мне начинает нравиться все это… но только после встречи с Лаурой и детьми.

– Еще один день не имеет значения, ведь дороги под наблюдением, – Родриго повернулся к принцу за подтверждением.