Текст книги "Вслед за луной"

Глава 26

Юбер Ольтер предложил им подождать во дворе замка, и за это время Джоанна успела выронить кошелек с серебром на землю рядом с воротным столбом и втоптать его поглубже в жидкую грязь. Когда Эдвин сказал ей, что священник уже вернулся, она подняла голову и увидела Ольтера в обществе какого-то высокого рыцаря, на чьем лице была написана усталость после недавней битвы.

Адам Молеон, явившийся сюда прямо с поля сражения, весь в пятнах крови, покрывавших его голубую накидку и руки, остановился рядом с Джоанной. Выражение неуверенности на его лице сменилось застенчивой улыбкой.

– Это вы, – сказал он и протянул забинтованную руку, чтобы прикоснуться к ней. Джоанна услышала как будто со стороны собственный испуганный возглас.

Молеон прижал раненую руку к груди.

– Я не сразу поверил в то, что вы живы. Тот бретонец – человек по имени Паэн – утверждал, будто вы погибли и он сам видел, как ваше тело предали земле.

Джоанна обернулась к архиепископу.

– Вы должны немедленно его освободить! Как вы только что убедились, я не самозванка, а Паэн – не убийца. Надеюсь, теперь вы его отпустите?

Молеон и архиепископ переглянулись с многозначительным видом.

– Король призвал его к суду, – ответил Юбер Ольтер, – и он же освободит его – если сочтет возможным.

Молеон окинул взглядом заполненный солдатами двор замка и снова обернулся к Джоанне:

– Не угодно ли вам пройти в главную башню, Джоанна? Мои люди уже предъявили права на один дом, расположенный недалеко отсюда. Как только они вернутся, я отправлю вас в безопасное убежище.

На лицах Рольфа и Эдвина отразилась тревога.

– Мое предложение не содержит в себе ничего бесчестного, – сказал он. – Моя супруга должна прибыть сюда еще до захода солнца; она находится в свите королевы-матери, которая выехала в Ноттингем сразу, как только до нее дошли слухи о том, что король созывает большой совет. – Видя нерешительность Джоанны, он холодно проговорил:

– Агнес была очень обеспокоена вашим исчезновением. Она непременно захочет оставить вас при себе.

Агнес… Она увидит Агнес, которая вышла замуж за этого безжалостного человека, невзирая на все предостережения Джоанны. Если повезет, то, быть может, ей удастся убедить простодушную сестру Ольтера оставить Молеона и просить покровительства у королевы Элеоноры, пока вопрос о его порядочности не будет окончательно разрешен.

– Я согласна пойти с вами, – ответила она, – но только в том случае, если вы поклянетесь в присутствии архиепископа его кольцом, знаком его священного сана, в том, что вы никогда не посылали гонца в лагерь Меркадье с предложением золота для любого, кто согласится прирезать меня в замке Рошмарена. Вы готовы принести мне такую клятву, Адам Молеон? И можете ли вы также поклясться в том, что мои люди и я будем этой ночью в полной безопасности под вашей крышей?

Взгляд Молеона стал ледяным.

– Что за глупости вы тут несете?! – вскричал он. – Не хотите ли вы сказать, что Меркадье должен был вас убить? Джоанна отступила на шаг.

– Именно это и заставило меня покинуть Рошмарен! И спас меня от рук заговорщиков как раз тот самый человек, которого сейчас обвиняют в моей гибели. Незадолго до Самхейна он явился в замок, чтобы предупредить меня о том, что некий знатный господин, чье имя ему не известно, отправил к Меркадье своего посланца с золотом для подкупа убийцы.

– И вы ему поверили?

– Поначалу нет, но когда в ночь Самхейна я решила бежать из Рошмарена, меня чуть не убили, и тогда я поняла, что все сказанное им было правдой. – Джоанна обернулась к архиепископу:

– Юный менестрель прибыл в лагерь Меркадье, чтобы уговорить кого-нибудь за крупную сумму золотом меня прикончить, причем сделать это следовало в праздник Всех Святых. Паэн услышал об этом и посоветовал мне покинуть Рошмарен раньше этого срока, после чего благополучно доставил меня домой. А теперь, в награду за все его старания, вы обвиняете его в убийстве! Молеон побледнел.

– Это невозможно!

– И тем не менее это правда.

– Вся эта история – ложь, придуманная человеком, который хотел увезти вас из Рошмарена и жениться на вас, чтобы вернуть себе земли, утраченные его отцом!

– Нет, это не было ложью. Кто-то вручил Меркадье десять золотых монет для найма убийцы и пообещал заплатить намного больше, как только поручение будет выполнено. Тот менестрель мог бы назвать нам имя своего хозяина, если бы не встретил свой конец еще до того, как мы покинули Бретань.

– Удобная смерть, которая положила конец всем вашим расспросам, – презрительно бросил Молеон. Джоанна обернулась к Юберу Ольтеру:

– Мы с вами говорим об убийстве, которое так и не состоялось. Какими бы ни были его мотивы, Паэн из Рошмарена вовремя меня предостерег и тем самым спас мне жизнь. Не могли бы вы распорядиться немедленно его отпустить?

И опять священник обменялся взглядом с Молеоном.

– Расскажите мне об этом менестреле.

Джоанна посмотрела на Молеона и испугалась. На его лице застыло выражение глубокой печали, словно весть о гибели арфиста явилась для него тяжким ударом. Несмотря на свой страх, Джоанна прониклась невольным состраданием к этому человеку. Неужели тот юноша с арфой был его посланцем и Молеон до сих пор не знал о смерти своего слуги?

Губы Адама превратились в бледную линию над покрытым щетиной подбородком. Со стороны могло показаться, будто это известие потрясло его даже сильнее, чем выдвинутые против него обвинения. Может быть, тот арфист значил для Молеона гораздо больше, чем она могла предположить?

– Он был еще молод и имел при себе арфу, – ответила она. – Я видела его тело в небольшой придорожной часовне недалеко от Алета.

Молеон отвернулся, и до ушей Джоанны донес лось приглушенное ругательство.

– Вы можете поклясться в присутствии архиепископа в том, что никогда не покушались на мою жизнь? – снова спросила Джоанна.

Молеон посмотрел на нее так, словно видел в первый раз.

– Вы меня оскорбляете! – ответил он наконец. – Я родственник вашего покойного супруга – муж Агнес Мальби, – и вы требуете от меня клятвы в том, что я не намеревался проливать вашу кровь! Подобные обиды не прощаются.

Джоанна молча ждала. Молеон обернулся к Юберу Ольтеру.

– " Клянусь, – произнес он хрипло, старательно выговаривая каждое слово, – клянусь этим перстнем, знаком вашего сана, и моей бессмертной душой в том, что я никогда не искал смерти этой дамы и готов защищать ее, как подобает христианскому рыцарю и ее родственнику.

Юбер Ольтер перевел взгляд с Молеона на Джоанну:

– Теперь вы удовлетворены, сударыня?

За спиной Джоанны по-прежнему раздавались звуки уличных потасовок. Если она не примет покровительство Молеона, ей и сыновьям Рольфа придется искать себе прибежище в завоеванном городе, и вряд ли им тогда удастся предстать перед королем Ричардом. Она посмотрела в искаженное от гнева лицо Молеона.

– Я согласна пойти с вами, – ответила она, – если только вы позволите мне оставить моих людей при себе.

Молеон равнодушно взглянул на Эдвина и Рольфа.

– Можете взять их с собой, когда я пришлю за вами. Он повернулся и зашагал прочь по узким улочкам Ноттингема.

Священник посмотрел ему вслед.

– Умоляю вас, не раздражайте еще больше лорда Молеона. Он поклялся в том, что не желает вам зла, и вам не стоит лишний раз испытывать его терпение, подвергая сомнению его слова.

– Если вы сейчас же отпустите моего, мужа, мне не придется больше тревожить лорда Молеона, – возразила Джоанна. – Почему вы не отдали приказ освободить Паэна? Вы уже получили доказательство того, что я не самозванка, а он не совершал никакого убийства…

Юбер Ольтер вздохнул.

– Это не такое простое дело… – он поднял руку, предупреждая вопрос Джоанны, – и больше я пока ничего вам сказать не могу. Но как только Молеон пришлет за вами, попросите его проводить вас в палату над большим залом замка, которую выбрал для себя король. И если его величеству будет угодно, он выслушает вас сегодня же вечером, перед сигналом к тушению огней.

Джоанна радостно улыбнулась:

– Благодарю вас.

Епископ воздел глаза к нему.

– Молю Бога, чтобы для вас все кончилось благополучно. – И направился к главной башне замка, не обернувшись больше в ее сторону. Только тогда Рольф и Эдвин осмелились отделиться от стены.

– Я ему не доверяю, – заявил Эдвин.

Рольф взглянул на брата.

– Которому из двух?

– Обеим. Вы заметили, как они смотрели друг на друга, когда епископ отказался освободить Паэна? – Эдвин коснулся рукава Джоанны. – Вам не кажется, что сейчас самое время подкупить норманнскую стражу?

Та покачала головой:

– Если даже моего появления живой и невредимой недостаточно для того, чтобы отпустить человека, обвиненного в моем убийстве, дело обстоит куда хуже, чем мы предполагали. – Джоанна незаметно посмотрела туда, где в грязи валялся кошелек с деньгами:

– Пусть лежит здесь. Сейчас нам остается уповать только на королевское правосудие.

Он подобрала полы плаща и побрела вместе с сыновьями Рольфа через обширный двор капитулировавшего замка. Где-то там, за этими серыми каменными стенами, находился ее муж – а также король, который одним своим словом мог положить конец заточению Паэна.

Путешествие, предпринятое ею поначалу для того, чтобы доказать, что она жива и что человек, обвиненный в ее убийстве, по самой очевидной причине должен быть признан невиновным, теперь обернулось невероятным сплетением из судебной волокиты и еще не до конца раскрытой загадки. Почему даже после того, как Молеон установил ее личность, епископ не приказал немедленно выпустить Паэна из тюрьмы? И что означали эти хмурые взгляды, которыми Юбер Ольтер обменивался с Молеоном?

* * *

Ричард Плантагенет, получивший от своих воинов прозвище Львиное Сердце, вполне заслуживал и это прозвище, и репутацию хищника. То был золотоволосый, широкоплечий воин с желтовато-карими глазами и грацией настоящего льва.

Лицо короля, сидевшего в большой палате над главным залом замка в окружении рыцарей, слишком явно демонстрировало следы его многомесячного пребывания в тюрьме Леопольда Австрийского. Человек, сидящий на троне Англии, сейчас, пожалуй, походил не на льва, а на изголодавшегося волка – настолько глубокие шрамы оставили в его душе превратности судьбы.

Джоанна не сразу отыскала взглядом короля среди норманнских рыцарей, собравшихся возле огромного, встроенного в стену камина, поскольку по их одежде невозможно было отличить простого воина от командира. Однако, присмотревшись внимательнее, она заметила среди них человека, перед которым все остальные стояли навытяжку, ловя каждое сказанное им слово. Рыцарь выглядел измученным и постаревшим, и его трудно было принять за золотоволосого сына Генриха Плантагенета, а его лицо было настолько худым и изборожденным морщинами, что с трудом верилось, что перед ней самый могущественный монарх во всем христианском мире. Лихорадочно блестевшие глаза окидывали присутствующих настороженным взглядом. Со стороны он вполне мог сойти за разбойника, попавшегося в западню, или загнанного зверя, до которого северный ветер донес надвигающуюся беду.

Священник приблизился к сидящему королю и произнес тоном, странно сочетавшим в себе почтительность и фамильярность:

– Сир, здесь Адам Молеон и вдова Ольтера Мальби – та самая женщина, в убийстве которой подозревается Паэн , из Рошмарена.

Ричард Плантагенет поднял узкие, налитые кровью глаза на Ольтера.

– Паэн утверждает, будто он сам видел, как она погибла и гроб с ее телом был опущен в землю. Однако, похоже, дама жива и здорова. А ее супруг? Неужели он тоже чудесным образом воскрес из мертвых?

Юбер Ольтер откашлялся, бросив хмурый взгляд на короля, и на одно ужасное мгновение Джоанне показалось, что церковник сейчас начнет отчитывать своего монарха за богохульственный намек, содержавшийся в его словах, Ричард Плантагенет откинулся на спинку высокого резного кресла.

– Вам удалось разобраться этой истории, Юбер?

– Ольтер Мальби действительно погиб, сир, и эта дама – его вдова. Адам Молеон уже подтвердил под присягой, что женщина, которую вы видите перед собой, – Джоанна Мерко, супруга покойного Мальби.

Взгляд короля остановился на Джоанне.

– Итак, мадам? По словам Молеона, вас в последний раз видели в ночь Самхейна, когда человек по имени Паэн увез вас из Рошмарена. Вы последовали за ним по доброй воле?

– Да, – ответила она. – Он предупредил меня о том, что у меня есть враги, которые желают моей гибели, и доставил меня домой, в Уитби. – Джоанна выступила вперед, несмотря на предостерегающий взгляд Юбера Ольтера. – Не могли бы вы отпустить его? – И, заметив, как прищурились глаза монаршей особы, добавила робко:

– Сир…

– Стало быть, Паэн знал о том, что вы живы, и даже вступил с вами в брак, – произнес Ричард Плантагенет. – Однако нашим судьям он заявил, что вы погибли.

Что-то тут было неладно. Хуже, чем просто неладно. Когда король окинул взглядом палату, Джоанна похолодела, и рвущееся наружу дыхание вызывало болезненное жжение в груди. Светло-карие глаза короля снова остановились на Джоанне.

– Значит, вы вдова Ольтера Мальби? Неужели Ричард был до такой степени не в себе после сражения, что не помнил ее слов?

– Да, сир, – ответила она.

– Вашего Паэна обвиняют в убийстве вашего мужа. Джоанна всматривалась в лица советников короля, однако эта неожиданная новость, похоже, их нисколько не ошеломила.

– Сир, – произнесла она, собравшись с духом. – Я Джоанна Мерко, вдова лорда Мальби, и именно в моей смерти обвиняется Паэн из Рошмарена.

Король беспокойно зашевелился в кресле.

– Да, но, кроме того, речь здесь идет и об обстоятельствах гибели вашего супруга, Ольтера Мальби.

– Паэн не убивал моего мужа. Он даже не был с ним знаком.

Архиепископ, стоявший рядом с Джоанной, сделал ей знак молчать.

Ричард Плантагенет взял кубок с элем и залпом осушил его.

– Паэну из Рошмарена предъявлены обвинения в том, что он зарезал вашего покойного мужа, после чего похитил и убил вас. Он хотел, чтобы замок снова перешел к его родне. Мы запретили ему трогать норманнского хозяина Рошмарена, однако он пренебрег нашей волей, выступив против Мальби.

– ,Нет…

– Теперь нам ясно, что он оставил вас в живых, мадам, и женился на вас – но при этом так и не поставил в известность ни архиепископа, ни даже своего короля о том, что вы целы и невредимы. – Ричард очень бережно поставил кубок на стол. – Странная забывчивость для человека, обвиняемого в вашей гибели, вы не находите, мадам? Быть может, он хотел тем самым оградить вас от нашего дознания?

Джоанна смутилась. Адам Молеон приблизился к ней и положил ей на плечо руку.

– Он оберегал меня в пути и помог добраться до дома…

– Уж не сговорились ли вы с Паэном из Рошмарена убить вашего супруга, чтобы потом выйти за него замуж? Джоанна поднесла дрожащие пальцы к вискам.

– Нет, сир. Он никогда не был знаком с моим мужем. Ольтер Мальби и шестеро его спутников погибли в Нанте от рук разбойников.

Юбер Ольтер выступил вперед:

– Ваша милость, эта женщина вне себя от горя. Быть может, позже она…

Кулак короля опустился на высокий резной подлокотник кресла.

– У меня есть город, который еще предстоит занять, и горстка английских лордов, которых нужно будет обложить налогом, так что на это дело у меня совсем нет времени. Будь на месте Паэна из Рошмарена любой другой человек, я бы давно уже отправил его в цепях к сеньору Динана, чтобы тот судил его сам, однако я согласен выслушать его, потому что он служил мне верой и правдой, когда все остальные уже считали меня погибшим.

Молеон сжал плечо Джоанны. В зале воцарилась тишина. На лицах советников короля читались неуверенность и – страх. Только Юбер Ольтер, успокоенный сознанием того, что никто не приложил столько стараний, как он, чтобы вызволить своего короля из плена, оставался невозмутимым посреди всеобщего молчания.

Ричард взмахнул рукой.

– Эта женщина хотела скорого суда, не так ли? Что ж, она его получит. Я уже послал за Паэном из Рошмарена, и, как только он явится, мы покончим с этим делом раз и навсегда. – Затем король обернулся к седому воину в кольчуге, стоявшему рядом с его креслом:

– Уильям, пошлите двадцать человек к южным воротам, чтобы встретить кортеж моей матери. К этому времени она уже должна была бы прибыть в Ноттингем. И передайте лордам… – Ричард что-то прошептал ему на ухо.

Адам Молеон отвел Джоанну к скамье, стоявшей возле стены.

– Сядьте, – сказал он. – Сядьте и не вмешивайтесь в разговор, если к вам не обратятся с вопросом. Наш король отличается вспыльчивым нравом, который отнюдь не изменился к лучшему после его недавних злоключений. Не пытайтесь вставить слово, пока до вас не дойдет очередь.

– Кто обвинил Паэна в смерти Ольтера? – взволнованно спросила она.

Адам жестом указал ей на скамейку.

– Присядьте, и я все вам расскажу. Джоанна тяжело опустилась на скамью и ждала, боясь даже вздохнуть.

– Когда я отплыл в Англию, чтобы сражаться на стороне короля Ричарда, со мной были двое тяжеловооруженных всадников из вашего гарнизона в Рошмарене. Через день после Самхейна, когда мы выступили маршем из Кентербери, к армии короля присоединился бретонец по имени Паэн, и люди из Рошмарена узнали его. Они видели его в нантском притоне, когда он и его спутник напали на вашего мужа.

– Его спутник?

– Человек, который дрался вместе с ним.

– Двое против шестерых или даже семерых из Рошмарена? Молеон нахмурился.

– Не такая уж трудная задача, если более многочисленный отряд был захвачен врасплох… – Он отвернулся от нее и посмотрел на дверь палаты.

* * *

Джоанна ни за что не узнала бы Паэна, не будь рядом с ним двух охранников. Он был гладко выбрит, впервые после Бретани открыв взорам окружающих волевую линию подбородка, которая была скрыта густой бородой в тот день, когда он расстался с ней в Гандейле. Его взгляд был ужасающе холоден – такого взгляда она ни разу не замечала в нем с той памятной ночи Самхейна, когда он смотрел на нее при свете луны и говорил о смерти, золоте и необходимости побега.

На лице незнакомца, который был ее мужем, при виде Джоанны промелькнуло удивление, сменившееся ужасом – леденящим душу ужасом от того, что он встретил ее здесь. Джоанна поднялась с места и направилась к нему, не обращая внимания на резкий приказ Молеона остановиться. Однако что-то в глазах Паэна помешало ей дотронуться до него. Он посмотрел мимо нее в сторону короля, после чего снова обратил мрачный взор на Джоанну и произнес лишь одно слово:

– Уходи.

– Паэн…

– Я видел там внизу, в зале, сыновей Рольфа.

– Они привезли меня сюда…

– Забирай их и уезжай отсюда! Оставь меня и никогда больше не возвращайся.

– Слишком поздно. – Молеон последовал за ней и встал рядом, сурово глядя на Паэна. – Вы обвиняетесь в убийстве Ольтера Мальби, и вашей.., вашей жене придется отвечать вместе с вами.

– Чтоб вашей черной душонке вечно гореть в аду! Моя жена тут ни при чем…

– Ольтер Мальби погиб в нантском притоне. Паэн тут ни при чем!.. – воскликнула Джоанна, взяв мужа за руку. Молеон повернулся к королю:

– Двое людей из Рошмарена ждут внизу. Они могут опознать…

Ричард Плантагенет поднялся с кресла. Молеон прервался на полуслове и молча ждал вместе с остальными Блестящие глаза хищника были устремлены на Паэна.

– Паэн из Рошмарена, приблизьтесь.

Джоанна отпустила руку Паэна, и тот один подошел к камину, чтобы предстать перед королем. Гордо выпрямившись, бретонец смотрел в полные горечи глаза Плантагенета и ждал, пока его повелитель заговорит.

Король поднес к лицу Паэна рукоятку меча.

– Поклянитесь, что будете говорить правду и только правду, Паэн из Рошмарена, – сказал Ричард Львиное Сердце.

– Клянусь.

– Это вы убили Ольтера Мальби? Паэн не колебался ни мгновения.

– Я, – ответил он.

Слабый вскрик Джоанны потонул в ропоте, поднявшемся в зале. Паэн не осмелился взглянуть в ее сторону. Все так же бесстрашно глядя в глаза Ричарда, он произнес:

– Это не было убийством – по крайней мере предумышленным. И моя.., и Джоанна Мерко ничего об этом не знает.

– Вот оно что? Разве вашей целью не было возвращение ваших земель – пусть даже ценой жизни Мальби?

– Нет.

Советники короля ахнули.

– Это не было убийством, – повторил Паэн. – Просто стычка в доме блудницы. – Он покосился на Джоанну. – В Нанте меня ждала засада, в которую я попал не по своей вине. Если бы я не прикончил Ольтера Мальби, он убил бы меня. – Он снова повернулся к королю:

– Мальби напал на меня первым. Я клянусь в том вашим мечом и моей надеждой на спасение. Один из нас должен был погибнуть в этой схватке, и, к несчастью, это оказался Мальби.

Король Ричард окинул взором рыцарей:

– Есть и среди присутствующих человек, который считает, что Паэн из Рошмарена лжет?

Адам Молеон, стоявший рядом с Джоанной, сделал шаг вперед.

– Сир. – Он поклонился королю. – Может ли этот человек объяснить нам, зачем ему понадобилось встречаться с Мальби?

Король вопросительно посмотрел на Паэна.

– Мы должны были встретиться с ним, – ответил Паэн, – чтобы обсудить условия, на которых Рошмарен может быть возвращен моему брату. Золото, которое я привез с собой, было лишь первым взносом из той суммы, которую я пообещал Мальби. Приняв от меня эти деньги, он тем самым давал свое согласие покинуть Рошмарен в обмен на те владения, которые вы, сир, собирались ему предложить после возвращения в свое королевство. Он получил бы тогда золото за свою верность слову и новые земли в графстве Девон.

Ричард Плантагенет кивнул:

– Да, я действительно предлагал ему это перед нашим отплытием из Палестины, чтобы вознаградить вас за службу. И если верить Юберу Ольтеру, я до их пор в долгу перед вами за те секретные поручения, которые вы брали на себя, чтобы ускорить мое возвращение в Англию. – Он снова поднял меч. – Можете ли вы поклясться мне, Паэн из Рошмарена, в том, что неукоснительно придерживались моих указаний и не имели намерения вернуть себе наследственные земли посредством кровопролития?

Паэн наклонил голову – Я клянусь в том, что все сказанное мной – правда.

– И тем не менее вопреки моей воле дело кончилось кровопролитием. – Король отыскал взглядом Джоанну. – А ваша жена, Паэн…

– Она ничего не знала о случившемся в Нанте вплоть до сегодняшнего дня. За ее голову была предложена награда – мне так и не удалось выяснить почему, – и я ее предостерег. Потом.., потом она… – Голос Паэна понизился до хриплого шепота:

– Я женился на ней, сир Но не по расчету.

Да, он женился на ней не по расчету. Не по расчету, а по любви. И тем не менее он так и не открыл ей всей правды… Не объяснил ей, почему из всех людей именно ему суждено было снова пробудить в ней горькие воспоминания, связанные с гибелью ее первого супруга. Джоанна не сводила взгляда с Паэна, пытаясь понять причину его скрытности. Он должен был рассказать ей, и она бы его поняла… Должен был как-то ее предупредить… Однако это незнакомое ей лицо с гладко выбритым подбородком, взглядом затравленного зверя и впалыми щеками не могло дать ей ключа к разгадке.

Король между тем повернулся к Молеону.

– Итак, Молеон, вы готовы привести сюда двух свидетелей, чтобы доказать, что Паэн лжет?

– Нет, сир. Раз этот человек поклялся на вашем мече, я не стану оспаривать его утверждения.

– А женщина?

– Должна быть полностью оправдана. Вне всяких сомнений.

– В таком случае обвинение снято. – Король кивнул в сторону Паэна:

– Ваш меч находится у Юбера Ольтера. Вы можете получить его обратно и носить с честью, как делали это до сего дня. – Он снова сел в кресло и прислонил голову к резным львам, венчавшим высокую спинку, – Если вам угодно, оставайтесь с нами и присоедините свой голос к нашим, когда мы будем обсуждать, как нам заставить раскошелиться английских лордов, которые через два дня прибудут сюда на совет. – Ричард Плантагенет устремил пылающий взгляд на рыцарей, собравшихся возле камина. – Для начала мы потребуем от наших ноттингемских подданных, чтобы те одолжили нам кресла, на которых сможет разместиться Большой совет. Похоже, горожане прячут их вместе с золотом в пещерах под замком… – Он вдруг замолчал и подозвал к себе Паэна:

– Ваш меч.

Священник протянул ему на раскрытых ладонях тот самый меч, который еще не так давно пронзил тело Ольтера Мальби, лишив его жизни. Стальная поверхность лезвия в свете камина покрылась малиновыми отблесками, словно на нем до сих пор оставалась кровь. Как когда-то блестела кровь на другом мече, валявшемся в пыли во дворе замка Рошмарен радом с телом ее умирающего брата. Как когда-то…

Взяв из рук епископа оружие, Паэн посмотрел на Джоанну и опустил голову при виде того, что прочел в ее глазах.

Молеон взял ее за руку.

– Я поклялся в присутствии Юбера Ольтера, что буду оберегать вашу даму от опасности, – произнес он. – Надеюсь, вы с уважением отнесетесь к моим словам, точно так же как я принял на веру ваши.

– Джоанна? – Взгляд Паэна молил ее о прощении.

– Я пойду с Молеоном, – ответила она. И, высоко подняв голову, чтобы никто не видел ее слез, Джоанна покорно последовала за Адамом.