Текст книги "Натюрморт с воронами"
Автор книги: Линкольн Чайлд
Жанр: Триллеры, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
– Не сомневаюсь, – помолчав, сказал Пендергаст.
– Поэтому я еще раз спрашиваю вас: с чего вы хотите начать?
Подумав, он махнул рукой:
– Полагаю, с буквы «А».
– Мистер Пендергаст, – улыбнулась Мардж, – в Медсин-Крике нет фамилий на букву «А». Давайте начнем с Дэвида Барнесса, который живет за пределами городка. К сожалению, – повторила она, – не могу предложить вам стул, но, если вы придете ко мне завтра, я принесу из дома.
Мардж положила в ящик карточку Дейла Эстрема, послюнявила палец, вынула первую карточку из картотеки и быстро заговорила, напрочь забыв о включенном телевизоре и телевизионном шоу.
Глава 16
Помощник шерифа Тед Франклин развернул свой джип и выехал на покрытую гравием стоянку, расположенную между старым викторианским домом и магазином сувениров. Заглушив мотор, он вышел наружу и окунулся в раскаленный воздух августовского полдня. Вытянувшись во весь рост, Тед огляделся, потом лениво посмотрел на викторианский дом. Окружавший его белый забор давно облупился, покосился и, казалось, вот-вот свалится. Да и сам этот дом, такой старый и облупленный, напоминал скорее сарай, который не красили и не обновляли лет пятьдесят. Знаменитые канзасские пыльные бури так изъели его, что живого места на нем не осталось. Причем не только дом, но и вывеску с некогда величественной надписью: «Пещеры Крауса». Сейчас она походила на странные ошметки из какого-то фильма ужасов. На Теда это место производило гнетущее впечатление и все чаще наводило его на давно зреющую мысль о необходимости поскорее убраться из этого провинциального городка к чертовой матери. Но прежде следовало провести здесь какое-то время, набраться опыта работы с шерифом и приобрести стаж. Кроме того, Тед ужасно боялся, что рано или поздно придется сообщить о своем решении шерифу Хейзену. А тот души в нем не чаял и постоянно намекал, что готовит его себе на замену. Тед даже не представлял, что скажет шериф, если он сообщит ему о своем намерении уехать куда-нибудь в Уичито или Топику. Он готов был убраться куда угодно, только бы покинуть Медсин-Крик.
Постояв у ворот, Тед собрался с силами и вступил на территорию дома, прошелся по узкой забетонированной дорожке и поднялся по ступенькам на крыльцо. Его кожаные ботинки громко стучали по деревянному покрытию веранды. Перед входной дверью Тед остановился и прислушался к стрекоту цикад, не прекращавшемуся даже на палящем солнце.
Он постучал в дверь и отпрянул, когда она отворилась и на пороге появилась не хозяйка дома, а специальный агент ФБР Пендергаст.
– А, помощник шерифа Франклин, – протянул он, – входите, пожалуйста.
Тед снял шляпу и вошел в прихожую, подавляя внезапное чувство неловкости. Шериф попросил его приехать к миссис Краус и исподволь разузнать о результатах осмотра трупа собаки и дальнейших планах Пендергаста на этот счет. Поэтому Тед не ожидал, что дверь откроет именно агент ФБР. Теперь он ломал голову над тем, как объяснить ему цель визита и выпытать сведения насчет убитой накануне собаки.
– Вы как раз к обеду, – заметил Пендергаст, закрывая за ним дверь.
В доме было жарко, так как кондиционер миссис Краус давно уже не работал. В дальнем углу прихожей Тед заметил два огромных кожаных чемодана с прикрепленными к ним бирками авиалинии. Похоже, агент ФБР решил продлить свой отпуск в этих краях, раз получил вещи с отметкой вчерашнего рейса.
– К обеду? – переспросил обескураженный Тед.
– Да, очень легкий летний салат со свежей зеленью и пицца «Сан-Даниелс» с ветчиной и сыром пекорино, которую обычно подают с весенним медом.
– Э, да, конечно, это было бы здорово, – растерянно пробормотал Тед и еще больше смутился.
Он неуверенно сделал шаг вперед и остановился, не зная, что сказать. Был час дня. Кто обедает в час дня? В их городке принято есть в половине двенадцатого.
– Мисс Краус чувствует себя не очень хорошо, – пояснил Пендергаст, – и сейчас лежит в постели, а я решил поухаживать за ней.
– Понятно, – отозвался Тед, следуя за Пендергастом в кухню.
Застыв на пороге, он удивленно посмотрел на огромные картонные коробки с иностранными названиями продуктов. Тед вдруг подумал, что на самом деле Пендергаст, возможно, итальянец или француз, так как явно предпочитает не американскую еду.
Пендергаст между тем энергично готовил какие-то экзотические блюда, аккуратно раскладывая их на три большие тарелки. Тед молча наблюдал за ним, переминаясь с ноги на ногу и нервно теребя руками широкополую шляпу.
– Я сейчас отнесу тарелку мисс Краус, – сказал Пендергаст, выходя из кухни.
– Хорошо.
Когда Пендергаст ушел, Тед снова оглядел кухню, но тот вернулся через несколько минут, не дав ему времени рассмотреть картонные коробки.
– Ну как она, в порядке? – поинтересовался Тед.
– Да, все прекрасно. Полагаю, это скорее психологическое недомогание, нежели физическое. Как я понимаю, это запоздалая реакция на последние трагические события. Представьте себе, что она испытала, узнав об убийстве.
– Да, мы все были в шоке, – признался Тед.
– Еще бы! Я недавно расследовал одно очень сложное дело в Нью-Йорке и до сих пор не могу забыть его, хотя там подобные вещи случаются гораздо чаще. Признаться, мистер Франклин, я уже привык к таким трагедиям, если к ним вообще можно привыкнуть. Что же касается этого убийства, то скажу вам откровенно: в моей практике такого еще не было. Да вы садитесь, пожалуйста.
Тед сел на стул и положил шляпу на стол, потом вдруг сообразил, что это, вероятно, дурной тон, и переложил ее на стул, но и оттуда забрал через секунду, опасаясь забыть. Все эти суетливые движения не остались незамеченными.
– Давайте мне свою шляпу, – предложил Пендергаст и положил ее на полку для головных уборов.
Тед еще больше засуетился и даже покраснел от смущения. Через минуту перед ним появилась полная до краев тарелка с едой.
– Buon appetito, – сказал Пендергаст на непонятном для Теда языке, сделав жест, словно поддел нечто.
Тед взял вилку и вонзил ее во что-то мягкое, покрытое сверху толстым слоем сыра. Отрезав небольшой кусок, он осторожно сунул его в рот и стал жевать, стараясь определить вкус блюда.
– Знаете, это хорошо немного полить миле аль тартюфо бьянко. – Пендергаст подал ему небольшой кувшин со странно пахнущим медом.
– Нет, спасибо, я и так съем, – замахал руками Тед, не понимая, что ему предлагают.
– Ерунда! – Пендергаст плеснул ему на сыр желтую жидкость.
Тед попробовал и пришел к выводу, что это очень вкусно.
Какое-то время они молчали, не глядя друг на друга. Тед с удовольствием поглощал еду, все больше убеждаясь, что она ему по вкусу, особенно тонко нарезанные кусочки салями.
– Что это? – спросил он, показывая на темно-красные кружочки.
– Чингьяле, – ответил Пендергаст. – Из мяса дикого кабана.
– О!
Пендергаст взял бутылку с оливковым маслом и обильно полил свое блюдо, а потом добавил какую-то черную жидкость, похожую на деготь. То же самое он проделал и с блюдом Теда.
– Ну а теперь, мистер Франклин, можете спрашивать.
Как ни странно, но и эти слова застали помощника шерифа врасплох. Он торопливо дожевал кусок мяса, вытер губы и посмотрел на Пендергаста.
– Да, конечно, вы правы.
Пендергаст отодвинул пустую тарелку и откинулся на спинку стула.
– Собаку звали Джифф, – начал он, не дожидаясь вопросов помощника шерифа. – Ее хозяином формально считается Энди Качил, отличающийся редкой непоседливостью. Насколько я знаю, он бегал с собакой по всему городу и его окрестностям. Надеюсь, более подробную информацию скоро предоставит мой ассистент.
Тед достал блокнот и начал быстро записывать.
– Вероятно, собака была убита накануне ночью, через несколько часов после полуночи. Я только что получил результаты вскрытия. Они свидетельствуют о том, что второй, третий и четвертый позвонки сломаны. При этом нет никаких признаков того, что это произошло в результате наезда машины или использования какого-либо инструмента. Тут возникают проблемы, поскольку сделать такое руками очень трудно, нужна огромная физическая сила. Хвост собаки отрезан каким-то тупым предметом и исчез с места события вместе с ошейником.
Тед быстро записывал, думая, что шерифа обрадует столь подробная информация. Впрочем, возможно, он сам получит точно такие же сведения от судебно-медицинского эксперта, но все равно нужно все зафиксировать, дабы избежать недоразумений.
– Я обнаружил следы босых ног, – продолжал Пендергаст. – Они вели к месту преступления, а потом к ручью, где и исчезали в воде. Они абсолютно идентичны тем, которые мы обнаружили в ходе расследования первого убийства. Именно поэтому я провел сегодняшнее утро с администратором городка миссис Тилендер и попытался получить надежную информацию обо всех жителях Медсин-Крика. Боюсь, однако, что это отнимет у меня слишком много времени.
Из глубины дома послышался надрывный женский вопль:
– Мистер Пендергаст!
Пендергаст умолк и приложил палец к губам.
– Мисс Краус встала с постели, – тихо пробормотал он. – Похоже, мы говорили слишком громко. Да, мисс Краус, – сказал он через плечо.
Тед повернул голову и увидел на пороге старую женщину в ночной рубашке и домашнем халате поверх нее. Он быстро вскочил и приветливо кивнул ей.
– А, это ты, Тед, привет, – добродушно улыбнулась Уинифред. – Я что-то приболела, и мистер Пендергаст великодушно согласился поухаживать за мной. Садись, пожалуйста, и не обращай на меня внимания.
– Да, мэм, – ответил Тед.
Уинифред устало опустилась на стул и провела рукой по лицу.
– Должна признаться, что чертовски устала от этой кровати. Не понимаю, как инвалиды лежат в постели целыми днями. Мистер Пендергаст, не будете ли вы так любезны налить мне вашего замечательного зеленого чая? Я заметила, он благотворно влияет на нервную систему.
– С удовольствием. – Пендергаст направился к плите.
– Это все ужасно, не правда ли, Тед? – обратилась она к помощнику шерифа.
Тот пожал плечами, не понимая, что она имеет в виду и как ответить на этот вопрос.
– Я об этих жутких убийствах, – пояснила Уинифред. – Кто это сделал? Мы когда-нибудь узнаем?
– У нас есть кое-какие зацепки, – ответил Тед словами шерифа, – и мы тщательно отрабатываем их.
Мисс Краус запахну́ла халат.
– Мне больно осознавать, что мерзавец все еще на свободе. А хуже всего ощущение того, что убийца может быть из нашего городка, если верить газете.
– Да, мэм.
Пендергаст принес всем по чашке чая, и в комнате повисла неловкая тишина. Сквозь кухонное окно Тед видел простирающиеся до горизонта кукурузные поля, уже покрытые желтовато-ржавым оттенком. У него даже глаза болели, когда он смотрел в такую даль. И вдруг Теда поразила простая мысль: если все пойдет хорошо и они в конце концов распутают столь сложное дело, это станет для него своеобразной путевкой в жизнь, пропуском в другой мир, куда он уже давно хотел вырваться. И даже этот странный Пендергаст представлялся теперь Теду добродушным и милым человеком, который может быть очень полезен ему в этом смысле. Надо почаще общаться с ним и набираться опыта. Приятные мысли Теда были прерваны тихим голосом мисс Краус.
– Я очень опасаюсь за наш маленький городок, – сказала Уинифред. – Боюсь, это жуткое убийство окончательно уничтожит его.
Глава 17
Кори Свенсон остановила свой старенький «гремлин», подняв в воздух клубы слежавшейся пыли. Господи, какая нещадная жара! Она оглянулась и встретила недоуменный взгляд Пендергаста.
– Мы приехали, – сообщила Кори. – Правда, не понимаю, что мы здесь забыли.
– Мы нанесем официальный визит некоему Джеймсу Дрейперу.
– Зачем?
– Насколько мне известно, мистер Дрейпер упорно утверждает, что он чуть ли не единственный наследник очевидца и свидетеля резни в Медсин-Крике. Полагаю, пора разузнать об этом событии побольше.
– Джим может говорить что угодно.
– Вы не доверяете ему?
Кори рассмеялась:
– Ни единому его слову. Он даже поздороваться не может, не соврав при этом.
– Я обнаружил странную закономерность, – улыбнулся Пендергаст. – Лжецы порой говорят больше правды, чем истинные правдолюбцы.
– Как это? – удивилась Кори.
– Очень просто: потому что правда для них – самое надежное прикрытие лжи.
Кори долго думала над его словами, а потом покачала головой. Ну что тут скажешь, чудак, да и только.
Дом Джима, находившийся на восьмом участке по дороге на Дипер, окружала проржавевшая от времени проволочная ограда. Этот простой домик состоял из двух небольших комнат, окна которых выходили на дорогу. Небольшая лужайка перед домом придавала ему вполне приятный вид, а огромное количество старых брошенных автомобилей, трейлеров, холодильников, стиральных машин, компрессоров и множество другого ржавого хлама делало его похожим на мастерскую прошлого века.
Кори осторожно въехала в захламленный двор и остановилась перед кучей железа. Какое-то время они сидели в тишине, потом скрипнула дверь дома и на пороге появилась темная фигура человека в старой, поношенной одежде. Увидев во дворе непрошеных гостей, он сплюнул через плечо и вальяжно направился к ним. Кори вышла из машины первой и сразу же отступила в сторону, стараясь, как и большинство нормальных жителей Медсин-Крика, не сталкиваться лицом к лицу с этим странным и угрюмым человеком. Однако она заметила, что он почти не изменился за последнее время: такая же копна неухоженных рыжих волос и лохматая серая борода, обрамляющая почерневшее от солнца и испещренное глубокими морщинами лицо. Борода была такой густой, что закрывала почти все лицо, оставляя лишь черные глаза, узкие, потрескавшиеся от ветра губы и небольшую полоску лба. Как всегда, он был в изрядно поношенных джинсах, грубых ботинках на толстой подошве, выгоревшей голубой рубашке и широкополой ковбойской шляпе. На шее Джеймса был небрежно завязан старый, потрепанный платок. Ему было далеко за пятьдесят, но из-за пышной шевелюры он выглядел лет на десять моложе. Подойдя поближе, Джеймс скрестил на груди руки и выжидающе посмотрел на гостей.
Пендергаст вышел из машины и быстро направился к нему, поправляя полы пиджака.
– Оставайтесь на месте, – прорычал хозяин, делая предупредительный знак рукой, – и скажите, чего вам от меня надо.
Кори судорожно сглотнула и нервно посмотрела на Пендергаста. Если здесь должно произойти что-то важное, то оно произойдет сейчас.
Пендергаст остановился и примирительно поднял руки.
– Если не ошибаюсь, вы мистер Джеймс Дрейпер, правнук Исайи Дрейпера?
Услышав это, Джим выпрямился, и в глазах его блеснуло любопытство, хотя они по-прежнему выражали недоверие.
– И что дальше?
– Меня зовут Пендергаст, – представился агент ФБР. – Я хотел бы поговорить с вами о так называемой резне в Медсин-Крике, случившейся четырнадцатого августа тысяча восемьсот шестьдесят пятого года. Судя по вашим утверждениям, вы правнук единственного свидетеля этого события, оставшегося в живых.
Упоминание о резне привело к драматическим переменам на лице Джима. Сперва оно исказилось от боли, потом его глаза выразили сочувствие, а подозрительность сменилась любопытством.
– А эта юная леди, если ее можно так назвать, кто она такая?
– Это мисс Кори Свенсон, – сказал Пендергаст.
Лицо Джима вытянулось от удивления.
– Малышка Кори? – выдохнул он. – Господи, что ты сделала со своими симпатичными светлыми волосами?
«Ела слишком много яиц», – хотела было ответить Кори, но вовремя сдержалась, зная крутой нрав Джима и его непредсказуемость. С таким человеком лучше не связываться, поэтому вместо ответа она лишь пожала плечами.
– Ты выглядишь ужасно, Кори, – продолжал, разглядывая ее, Джим. – И почему-то вся в черном. – Он стоял перед ними, переводя взгляд с Пендергаста на Кори. – Ну ладно, – взмахнул он рукой, – заходите в дом.
Они последовали за хозяином в темное помещение, свет в которое проникал из маленьких узких окон. Комната, заставленная старыми вещами, была пропитана запахом грязной посуды и пыли.
– Садитесь и выпейте холодной кока-колы, – предложил Джим, открывая холодильник.
Кори пристроилась на раскладном стуле, а Пендергаст, осмотрев комнату, сел на ветхий диван, заваленный старыми номерами газеты «Аризона хайвейз». Кори никогда не была в этом доме и поэтому, испытывая неловкость, но с нескрываемым любопытством осматривалась. На стенах висели старые охотничьи ружья, шкуры диких животных, репродукции картин и фотографии, запечатлевшие события Гражданской войны, и образцы колючей проволоки. На книжной полке, прикрепленной к одной из стен, стояли старые книги в потемневших от времени переплетах. А в самом дальнем углу комнаты красовалось чучело лошади в натуральную величину. Пол был завален старыми газетами, кусками кожи и досками, грязными тряпками и деревянными остовами старых седел. В целом же дом напоминал запасник какого-то музея, посвященного истории освоения Дикого Запада. Кори надеялась увидеть здесь предметы времен вьетнамской войны: фотографии, оружие, военную форму, – но ничего подобного в доме ветерана не обнаружилось. Ничто здесь не напоминало о войне, которая так жестоко обошлась с Джимом и навсегда изменила его жизнь.
Джим вручил Пендергасту и Кори по банке кока-колы.
– Так что же, мистер Пендергаст, вы хотите узнать о резне в Медсин-Крике?
Кори увидела, что шеф отставил банку в сторону и повернулся к хозяину:
– Все. Абсолютно все.
– Ну что ж, – начал Джим, располагаясь в старом кресле, – эта резня началась во время Гражданской войны. Как историк, мистер Пендергаст, вы должны знать о так называемом Кровавом Канзасе.
– Я не историк, мистер Дрейпер, – возразил Пендергаст. – Я специальный агент Федерального бюро расследований.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Через минуту Джим натужно откашлялся, чтобы прочистить горло.
– Значит, вы агент ФБР, мистер Пендергаст, – задумчиво протянул он. – И что же привело вас в наши края?
– Недавнее убийство на кукурузном поле.
В глазах Джима вновь появились настороженность и подозрительность.
– И какое же отношение, по-вашему, я имею ко всему этому?
– Жертвой убийцы стала исследовательница индейской старины по имени Шейла Свегг. Она раскапывала могилы индейцев на кукурузном поле.
Джим плюнул на пол и растер плевок носком ботинка.
– Черт бы побрал этих гробокопателей! Они не имеют права разрывать и грабить могилы. – Помолчав, он пристально посмотрел на Пендергаста. – Вы так и не сказали, какое я имею к этому отношение.
– У меня есть основания полагать, – осторожно начал Пендергаст, – что история этих могил каким-то образом связана с резней в Медсин-Крике. Кроме того, я слышал от местных жителей о каком-то таинственном проклятии «Сорока пяти», возможно тоже отчасти связанном с данными событиями. Вы, вероятно, знаете, что вокруг тела жертвы обнаружили большое количество стрел, принадлежащих племенам южных шайенов.
Джим долго размышлял над словами Пендергаста.
– А какие это были стрелы? – наконец спросил он.
– Набор совершенно идентичных стрел, сделанных из стебля речного тростника, с острыми наконечниками и украшением из перьев горного орла. Они изготовлены в индейских мастерских примерно тогда же, когда произошла резня в Медсин-Крике. Следует добавить, что все они в прекрасном состоянии и даже сейчас способны поражать цель.
Джим Дрейпер даже присвистнул от удивления и надолго умолк, сосредоточившись на своих мыслях. Его насупленные брови свидетельствовали о том, что он предается неприятным воспоминаниям.
– Мистер Дрейпер? – напомнил о себе Пендергаст.
Джим спохватился, покачал головой и заговорил:
– Перед началом Гражданской войны вся юго-западная территория Канзаса была еще не заселена. Здесь проживали индейские племена шайенов, арапахо, поуни и сиу. Белые люди, переселенцы, двигались на запад по дороге на Санта-Фе. А граница расселения пролегала в ту пору чуть восточнее Канзаса. Со временем многим переселенцам приглянулись плодородные земли в долинах рек Симарон, Арканзас, Крукт-Крик и Медсин-Крик. Когда же началась война, все солдаты ушли воевать и оставили эти земли совершенно незащищенными. Во время переселения колонисты жестоко преследовали индейцев, и вот теперь индейцы решили отплатить белым завоевателям. Вдоль всей границы расселения участились индейские нападения, а после окончания Гражданской войны сюда вернулись солдаты и быстро навели порядок. Они были злые и беспощадные, так как своими глазами видели настоящую войну. Знаете, мистер Пендергаст, насилие меняет человека, превращает его в зверя, а зачастую просто сводит с ума. – Джим прокашлялся. – Итак, сюда вернулись уцелевшие и обозленные на войне солдаты и стали теснить индейские племена на запад, чтобы захватить их земли. С этой целью они сформировали специальные отряды хорошо вооруженных и обученных солдат: им предстояло «очистить страну», как они это называли. Одну такую группу, сформированную в городке Додж, назвали «Сорок пять». Конечно, никакого города Додж тогда не было и в помине, а находилось на той земле ранчо братьев Хиксон. На этом ранчо и собрались сорок пять отъявленных головорезов, убийц, насильников, дезертиров, мошенников и прочих бандитов. Моему прадеду Исайе Дрейперу было шестнадцать лет, и он еще бегал в коротеньких штанишках, когда его вовлекли в эту банду разбойников. Думаю, он сожалел, что не успел на войну, и поэтому решил наверстать упущенное в этой банде. В ту пору подростки рано становились взрослыми и стремились любой ценой доказать свое мужество. – Джим снова замолчал и отпил глоток кока-колы. – В июне тысяча восемьсот шестьдесят пятого года этот отряд из сорока пяти человек вышел с территории ранчо и направился вдоль речушек к большой равнине Оклахомы. Среди них было немало ветеранов войны, хорошо знакомых с приемами ведения боевых действий против вооруженных всадников. Эти крепкие ребята, мистер Пендергаст, многое повидали на своем веку и могли выжить почти в любых условиях. Но самое ужасное заключалось в том, что они еще были трусами. Если хочешь выжить во время войны, ничто так не вредит, как малодушие и трусость. Короче говоря, они испугались открытого боя и предпочли наносить удары из-за угла. Когда индейские воины удалились на сезонную охоту, они напали ночью на их селения и перебили практически всех женщин и детей. Безжалостностью и жестокостью они поразили даже своих соплеменников. Они штыками добивали маленьких детей, чтобы сэкономить патроны.
Джим сделал еще один глоток кока-колы. Его низкий голос в этой прохладной и сумрачной комнате производил гипнотическое впечатление. Кори сидела не шелохнувшись. Ей казалось, что Джим описывал нечто такое, что видел собственными глазами. А может, он и видел что-то подобное. Кори так напугала эта мысль, что она отвернулась.
– Мой прадед был в ужасе от всего, что там происходило, – продолжил Джим. – Массовые убийства детей и изнасилования женщин вовсе не соответствовали его представлениям о мужском достоинстве и храбрости. Он не такими представлял себе настоящих мужчин. Сначала Исайя хотел оставить эту банду и вернуться домой, но, уйдя один в такой долгий путь, он обрек бы себя на верную гибель, поэтому остался с ними. Однажды ночью они все перепились, стали издеваться над женщинами и заставляли прадеда принимать в этом участие. Он наотрез отказался и был жестоко избит. Причем били так долго, что сломали несколько ребер. Именно эти сломанные ребра и спасли ему жизнь. К середине августа бандиты опустошили несколько поселений шайенов, а оставшихся в живых выгнали на дикие просторы к северу и западу от Канзаса. Во всяком случае, они думали, что изгнали их навсегда. После этого банда вернулась на ранчо братьев Хиксон, а потом направилась к берегам Медсин-Крика. Четырнадцатого августа они разбили лагерь близ индейских могил. Вы были на индейских могилах, мистер Пендергаст?
Тот кивнул.
– Значит, вам известно, что это самое высокое место в наших краях. В те времена там не было деревьев, и три высоких кургана возвышались над голой степью. Они были заметны на расстоянии нескольких миль вокруг. Люди весьма опытные, бандиты выставили охрану и предприняли все меры предосторожности. Ближе к вечеру жара постепенно спала, а ветер так усилился, что предвещал пыльную бурю. Моего прадеда со сломанными ребрами укрыли за этими курганами, чтобы он не задохнулся от пыли. Видно, бандиты сожалели, что так жестоко обошлись с ним. Он находился на расстоянии сотни ярдов от курганов и, поскольку не мог сидеть, лежал на траве и дышал пылью. Все началось, когда солнце уже скрылось за горизонтом, а бандиты собирались ужинать.
Джим умолк и посмотрел в окно.
– Сперва они услышали громкий звук боевых барабанов, после чего на них накинулся отряд индейцев с раскрашенными красной охрой лицами. Они появились внезапно и набросились на отряд из сорока пяти ковбоев. При этом они дико орали, потрясали копьями и выпускали тучи стрел. Сорок пять человек, застигнутые врасплох, не смогли оказать им достойного сопротивления. Индейцы сделали несколько заходов и перебили всех до единого. Самое удивительное, что постовые ничего не заметили, не слышали ни единого звука. Так вот, мистер Пендергаст, всех постовых индейцы убили в последнюю очередь. Если вы знакомы с западной военной историей, то легко убедитесь, что в ней ничего подобного не было. Как правило, постовых убивают первыми, на то они и постовые. Конечно, это не говорит о какой-то таинственной силе шайенов. Эти парни отчаянно сопротивлялись и перестреляли почти треть нападавших, но справиться с ними им не удалось. Мой прадед лежал на земле, вдали от места событий, и все прекрасно видел. Убив последнего человека, индейцы так же мгновенно растворились в клубах пыли, как и появились. Они словно испарились, мистер Пендергаст. А когда пыль рассеялась, не было ни индейцев, ни лошадей, и только сорок пять трупов лежали на окровавленной земле. И со всех индейцы сняли скальпы, как это и водится. Исчезли даже те индейские воины, которые были убиты в бою. Несколько дней спустя моего прадеда подобрал конный патруль неподалеку от дороги на Санта-Фе. Он привел их к этим курганам и рассказал обо всем, что видел собственными глазами. Там они нашли лужи крови и гниющие остатки лошадиных внутренностей, но никаких тел убитых или свежих могил. Вокруг этого места патруль обнаружил множество следов лошадиных копыт, но только не возле могил. Следы терялись за пределами того места, где были убиты часовые. В отряде кавалеристов были представители племени арапахо, которые чуть не сошли с ума от ужаса; они орали, закрывали лица руками и даже боялись взглянуть на то место, узнав, что индейцы не оставили никаких следов. При этом они повторяли, что это были воины-призраки, и наотрез отказывались осматривать место убийства. Это событие всколыхнуло весь край, и вскоре солдаты полностью сожгли несколько поселений шайенов в отместку за гибель белых людей, однако большинство местных жителей втайне радовались их смерти, поскольку считали их отъявленными мерзавцами. Так закончилась история индейцев племени шайенов в Западном Канзасе. Город Додж был основан в тысяча восемьсот семьдесят первом году, а годом позже проложили железную дорогу на Санта-Фе. Еще через несколько лет Додж стал ковбойской столицей Запада, опорным пунктом продвижения пионеров на Запад. В тысяча восемьсот семьдесят седьмом году крупный скотовод Кейзер основал наш городок Медсин-Крик. Он выжигал на шкурах своих животных букву «К» – быкам и коровам на правой стороне, а лошадям на левой. В тысяча восемьсот восемьдесят шестом году в этих краях случился страшный мор, после чего стадо Кейзера уменьшилось на одиннадцать тысяч голов. На следующий день он приставил к виску два револьвера и покончил с собой. Тогда поговаривали, что это результат индейского проклятия. Вскоре после этого дни скотоводческих баронов ушли в прошлое, а вместе с ними и последние воспоминания о страшной трагедии. Сначала здесь выращивали хлеб и сорго, потом перешли на съедобную кукурузу, теперь в этих местах растут лишь технические сорта этой культуры. Но с тех пор никто так и не разрешил загадку призраков-воинов и резни в Медсин-Крике.
Джим допил кока-колу и отбросил пустую банку.
Кори посмотрела на Пендергаста. Это была очень трагическая история, и Джим рассказал ее превосходно. Пендергаст сидел молча, с полузакрытыми глазами и, казалось, дремал, уютно расположившись на диване.
– А что произошло с вашим прадедом, мистер Дрейпер? – чуть слышно спросил он.
– Он поселился в Дипере, обзавелся семьей и похоронил трех жен. В свободное время Исайя писал семейную книгу о трагических событиях, свидетелем которых ему пришлось быть, причем описал их более подробно, чем я сейчас рассказал. Но во время Великой депрессии эту рукописную книгу продали с молотка вместе с другими его ценными вещами, и сейчас она пылится в какой-нибудь частной библиотеке на востоке страны. Я никогда не искал ее, а все это знаю от своего отца.
– Интересно, – воодушевился Пендергаст, – как он видел происходящее во время заволокшей все пыльной бури?
– Я рассказал только то, что слышал в свое время от отца. Пыльные бури в наших краях случаются довольно часто. Почти всегда они начинаются внезапно и быстро заканчиваются.
– А шайены? Разве вы не знаете, мистер Дрейпер, что эти индейцы, которых часто называли «красными призраками», в американской кавалерии славились удивительной способностью тайно проникать в расположение врага и оставаться незамеченными даже для постовых? Их специально посылали с заданием подкрасться к часовым и перерезать им горло.
– Мистер Пендергаст, вы слишком хорошо осведомлены для агента ФБР, – улыбнулся Джим. – Но не забывайте: все это произошло на закате солнца, а не глубокой ночью, а также о том, что эти сорок пять человек воевали на стороне конфедератов в годы Гражданской войны и проиграли ее. Догадываетесь, что чувствуют солдаты, проигравшие войну, мистер Пендергаст? Такие люди всегда начеку, их нелегко обвести вокруг пальца.
– А как же пронырливые и вездесущие индейцы не заметили вашего прадеда?
– Я же сказал, бандиты, вероятно, сожалели о том, что жестоко избили его, и поэтому вырыли небольшую ямку за курганами, где он пережидал пыльную бурю. Накрывшись тряпкой, прадед лежал там, пока не закончилась резня.
– Понятно. Значит, ваш прадед лежал в яме примерно в ста ярдах от места событий и сквозь пелену бури видел все то, о чем вы нам рассказали в мельчайших подробностях. Получается, что индейские воины-призраки появились ниоткуда и исчезли в никуда.
Джим угрожающе сверкнул глазами и даже приподнялся от возмущения.
– Послушайте, мистер Пендергаст, – процедил он сквозь зубы, – я не несу какую-то чушь и не сужу своего прадеда. Я пересказал вам историю, которую слышал своими ушами, вот и все.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?