Текст книги "Наследие Росфилда. Город теней"

Часть 2

Если ты чувствуешь, что охота идет слишком легко, значит тот, кого ты ищешь, уже смотрит тебе в затылок.

Глава 14
Сомнительное (не) свидание

«Дорогой дневник, сегодня 30 сентября 1998 г.

Неделя пролетела незаметно. Каждый день я хожу в больницу к папе, надеясь, что с помощью моего голоса его сознание найдёт путь к свету.

Иногда мне кажется, что кома хуже смерти.

А психиатрическая больница?

Я до сих пор не знаю, где находится мама… В городской лечебнице пациентки с именем Клэр Макнайт нет. Возможно, отец пристроил её в какую-нибудь частную клинику?

Я в тупике. Единственный человек, который знает, где мама, заперт в собственном теле».

Тусклый свет торшера практически не освещал гостиную, и буквы на бумаге начали расплываться. Захлопнув дневник, я откинулась на спинку дивана.

В дверь раздался звонок.

Я подняла взгляд на часы. Девять вечера. Поздновато для гостей. Подумав, что это Том или Моника снова пришли меня навестить, я поправила пижаму и поспешила в прихожую.

Распахнув дверь, я оторопела. На пороге стоял Гарри, одетый в серый вельветовый костюм под стать унылой пасмурной погоде. Мы не виделись с тех пор, как… моего отца подстрелили.

– Привет, – он оглядел меня с ног до головы. – Симпатичная пижамка.

– Что ты тут делаешь?

– В этом доме не принято здороваться, да?

– Привет, – быстро ответила я. – Так в чем дело?

– Ты до сих пор не отправила Элли черновик статьи, – он пожал плечами. – Я только пришёл в редакцию, а меня уже намереваются выгнать.

– Извини, – я обняла себя за плечи, почувствовав порыв ветра, ворвавшегося в приоткрытую дверь. – Мне сейчас не до газеты.

– Наш материал должен был быть на первой полосе. Главный редактор рвёт и мечет.

Мне нечего было ответить. Вздохнув, я развернулась на пятках и направилась в гостиную. Гарри захлопнул дверь и последовал за мной.

– Росфилд не дружит с солнцем, а ты с лампочками? – спросил он, остановившись посреди комнаты. – Оу-у…

Я проследила за его взглядом: на журнальном столике были неряшливо сложены книги и газеты, на комоде валялись мелочь, гербарий (что он там делает?) и какие-то квитанции. Вещи кучей были брошены на спинку стула. А на диване лежали дневник, недоеденная коробка конфет и розовый лифчик.

Гарри всё это осознал, а затем поднял бровь и посмотрел на меня.

– У меня депрессия, – пожала плечами я.

Он подошёл к окну и открыл штору, запуская в комнату свет уличного фонаря. Я, прищурившись, за ним наблюдала.

– Так-то лучше, – сказал он, улыбнувшись. – А выключатель у тебя где? Или ты экономишь электричество?

– Со своим уставом в чужой монастырь не суются, – фыркнула я. – Выключатель слева от тебя.

Гарри долго смотрел на меня, а затем огляделся и направился в сторону кухни. Я услышала скрип открываемого шкафчика и звук льющейся воды. Я когда-нибудь говорила ему, чтобы он чувствовал себя как дома? Через минуту Гарри вернулся со стаканом в руках.

– Пей.

– Да что вообще происходит?

– У тебя голос хриплый, смочи горло водичкой, – сказал он, вкладывая стакан мне в руку.

Я почувствовала, как меня захлёстывает раздражение, однако глоток воды все же сделала. Горло правда пересохло.

– Отлично, – кивнул он. – А теперь собирайся.

Несколько секунд я растерянно смотрела на него. Гарри присел на диван и повторил:

– Собирайся, Джуди. Переоденься, накрась глаза, расчеши волосы, что там обычно делают девушки перед тем, как выйти из дома?

Гарри перевёл взгляд на мой лифчик, лежащий на диване.

– И это не забудь, – добавил он и потянулся к нему рукой, я отрицательно замотала головой: «Только тронь!»

– Что ты задумал? – спросила я, сложив руки на груди.

– Хочу привести тебя в чувство, – Гарри улыбнулся, подняв брови. – Ты же не хочешь, чтобы нас выгнали из Steps?

– Steps – это предлог? – я прикусила губу. – Никто не позволит Элли выгнать нас из газеты, тем более тебя. Ты к заметке не имеешь отношения.

– Имею, – возразил он. – Мы работали в команде.

– Хорошо, – выдохнула я. – У меня есть ещё неделя, я успею написать.

– Новый выпуск отправляется в типографию через два дня, – Гарри поднял бровь, осаждая меня взглядом. – Элли разве тебе не звонила?

Я виновато опустила взгляд в пол:

– У меня телефон сломан.

– Странно, что твои друзья не напомнили тебе про статью. Элли же ваша общая подруга?

– Том не воспринимает газету всерьёз, а Моника, может, просто не хотела меня нагружать или расстраивать, – я прикрыла глаза. – Боже… я испортила первый выпуск Элли.

– Вам необходимо просто встретиться и поговорить, – Гарри отвёл взгляд на фонарный столб, который подглядывал за нами из куста. На его выразительном профиле заиграли тени. – Я уверен, она тебя поймет.

– Я не думаю, что готова вернуться в школу.

– Затворничество – тоже не выход.

Я покачала головой.

– Как я могу сидеть за партой, когда вокруг меня мир рушится?

Гарри встретился со мной взглядом:

– Я понимаю тебя. Это непросто, но ты должна найти в себе силы жить дальше.

Я улыбнулась и покачала головой.

– Чёрта с два ты меня понимаешь.

– Недавно у меня погибли родители, – вдруг выпалил он. Его голос был спокойный, но мрачный. – Поверь, я понимаю, что ты чувствуешь.

– Прости, – улыбка мгновенно спала с моего лица. – Я не знала…

– Одевайся, – он положил голову на спинку дивана и прикрыл глаза. – Выходим через двадцать минут.

* * *

Мы могли отправиться на озеро, чтобы посмотреть на уток. Могли прогуляться по росфилдскому парку и устроить там вечерний пикник. Могли сходить в кафе и заказать на двоих литр приторного молочного коктейля, в конце концов.

Но Гарри выбрал чёртов парк аттракционов.

Вся моя жизнь сейчас напоминала мне американские горки, а иногда и комнату страха. Я была сыта этими головокружительными каруселями по горло!

– Сладкая вата или яблоко в карамели? – спросил Гарри, когда мы остановились у ларька.

Я покачала головой:

– Ничего.

– Понял, – кивнул он и, обернувшись к девушке в красном колпаке, сказал: – Две ваты, пожалуйста.

Я огляделась. Последний раз в парке аттракционов я была лет пять назад вместе с родителями и Сэмом. За это время здесь ничего не изменилось: вход в парк представлял собой сказочные ворота, выкрашенные ярко-жёлтой краской, которая облупилась в некоторых местах. В самом центре находилось сердце парка – огромное колесо обозрения. Чуть левее американские горки, которые некоторые называли русскими и башня свободного падения, а справа тир, зеркальная комната и дом страха. Воздух в парке пах солёной карамелью. Из динамиков, развешанных на столбах, лилась приятная диско-музыка.

– Твоя вата, – Гарри протянул мне огромное розовое облако на тонкой палочке.

– Если бы я знала, что ты задумал, то ни за что не вышла с тобой из дома, – я откусила вату, которая мгновенно растаяла на языке. – Спасибо.

– Я знал, – он пожал плечами. – И поэтому не сказал, куда мы пойдем.

Я искоса посмотрела на него, в его волосах играли перламутровые тени. Он глядел прямо перед собой – в пустоту, словно ему было неинтересно, что происходит вокруг.

– Ты здесь бывал? – удивилась я.

– С чего ты это взяла?

– У тебя безучастный взгляд, – я вновь откусила сахарную вату, отметив, что Гарри ни разу не попробовал свою. – Словно ты бывал в этом парке уже десятки раз.

Гарри нахмурился:

– Возможно, только я этого не помню. Ты же в курсе, что все парки аттракционов похожи друг на друга?

– Я не бывала в других, – призналась я, пожав плечами. – Я вообще никогда не выезжала за границы Росфилда.

– За пределами этого города целый мир, – тихо сказал Гарри, выкинув свою вату в мусорное ведро. Я бросила на него удивленный взгляд, но перебивать не стала. – Как только у тебя появится возможность, уезжай отсюда, Джуди.

– Обязательно, – ответила я, а затем пристально посмотрела в его глаза. – А зачем вернулся ты?

Он положил руки на мои плечи и аккуратно развернул меня в сторону ярко-красной палатки.

– Предлагаю начать с тира.

– Ты уходишь от ответа?

Гарри провёл кончиками пальцев по моей щеке. Я прикусила губу, не двинувшись с места.

– Дополнительные условия, – сказал он. – Если ты выбьешь пять мишеней подряд, то сможешь задать мне три вопроса, на которые я тебе честно отвечу.

– А если пять мишеней выбьешь ты?

– Тогда задавать вопросы буду я, – он обошёл меня и встал рядом. Слишком близко. – Как тебе идея?

Я посмотрела на Гарри и поймала его пристальный изучающий взгляд. Всего лишь на секунду я представила, как он наклоняется и целует меня в губы, запуская свои длинные пальцы в мои запутанные от ветра волосы.

Моргнув, я отогнала от себя наваждение и ответила:

– Для этого необязательно заключать пари.

– Ты струсила? – уголок его рта дернулся.

Он берет меня на слабо?

Я склонила голову:

– Идем в тир.

Мы подошли к палатке, которую прямо перед нами покинула компания веселящихся подростков. Гарри оплатил билеты, и улыбчивый парень, стоящий за стойкой, протянул нам винтовку.

– А стрелять-то ты хоть умеешь? – спросил Гарри, обернувшись ко мне.

Я кивнула:

– Меня папа учил.

Гарри улыбнулся:

– Прости, забыл, как ты ловко прицелилась дулом пистолета в нас с Томом.

Я открыла рот и снова закрыла. Мои щеки покраснели так сильно, что их можно было заметить за милю.

– Ты первый, – я кивнула на оружие. – Покажи, на что способен.

– Как скажешь.

Гарри подошёл к винтовке и, взяв её в руки, умело прицелился в механическую цель. Не теряя времени, он нажал на курок. Бах! Свалилась первая мишень. Бах! Бах! Бах! За ней ещё три. У меня перехватило дыхание. Гарри выглядел уверенно. Плавные движения, слегка напряженные мускулы и решительные нажатия на курок. Казалось, что стрельба – его привычное занятие. Он управлялся с винтовкой так же легко, как садовник с тяпкой.

Гарри самодовольно взглянул на меня:

– Готовься к интервью, Джуди.

Я демонстративно закатила глаза. Гарри подмигнул мне и метким выстрелом уложил последнюю мишень. «Бах!» – эхом пронеслось в моей голове.

– Не знала, что ты такой меткий стрелок, – воскликнула я, когда работник тира перезаряжал винтовку.

– Ты ещё многого обо мне не знаешь, – улыбнулся Гарри.

– Кто учил тебя стрелять?

Глаза Гарри моментально потемнели, улыбка спала с лица.

– Отец, – ответил он еле слышно. – С самого детства он водил меня на полигон – так мы называли специально оборудованную полянку за нашим старым домом.

Я судорожно втянула воздух носом:

– Меня тоже учил стрелять папа. Каждые выходные он водил нас с братом в тир, – я на мгновение закрыла глаза, стряхивая с себя горькое послевкусие воспоминаний. Затем улыбнулась. – Так что приготовься, я давно дружу с оружием.

– Я начинаю тебя бояться.

– Не беспокойся, – я подошла к винтовке и взяла её в руки. – Под моим прицелом оказываются либо утки, либо плохие парни.

– Мы с Томом утки или плохие парни?

– Вы с Томом исключение из правил.

Я почувствовала внутреннюю дрожь, но мои руки оставались тверды. Поймав улыбку Гарри, я навела прицел на мишень. В голове возник голос папы: «Отбрось мысли, абстрагируйся от окружающих. Оружие, которое ты держишь в руках – продолжение тебя». Я сделала глубокий вдох… один… два… выдох… Бах! Бах! Бах! Мишени повалились на деревянный пол одна за другой. Бах! Бах!

– Чёрт! – ахнул Гарри. – У нас больше общего, чем казалось на первый взгляд.

Вернув винтовку на место, я подошла к нему и отбила «пять».

Удивленный работник тира протянул нам две плюшевые игрушки.

– Пожалуй, нам пора, – сказал Гарри, отдав своего медведя мне. – Если мы решим задержаться, то ему придётся выдать нам все свои призы.

Глава 15
Расскажи о себе

Мы шли вдоль парка, освещаемого разноцветными огнями. Тучи расступились, и если приглядеться, то в небе можно было заметить россыпь бледно-жёлтых звезд. Я несла две мягкие игрушки и улыбалась прохожим, чувствуя себя живой впервые за долгое время.

Мы болтали на разные темы. Гарри рассказывал мне, как отец учил его стрелять. Его воспоминания сочились теплом и бесконечной грустью. Я не знала, какая трагедия случилась в их семье, но мне очень хотелось поддержать его, поэтому я переплела наши руки. Гарри удивился, но возражать не стал. Мне нравилась атмосфера, царившая между нами. Мы говорили обо всём, как старые добрые друзья, и многозначительно переглядывались, как пара влюбленных. Однако это не продлилось долго, и вскоре приятный вечер пошёл трещиной.

– Что бы ты хотела обо мне узнать? – спросил Гарри, когда мы присели на скамейку напротив колеса обозрения. – Определимся на берегу: мой любимый цвет – чёрный, мне семнадцать лет, и я ненавижу комиксы о супергероях.

Я посмотрела на Гарри и нахмурилась:

– Ты правда думал, что я спрошу у тебя про твой любимый цвет?

– Боялся, что ты потратишь свои вопросы на нечто подобное.

Я улыбнулась.

– Ты от меня так просто не отделаешься. Стоп. А почему ты не любишь комиксы о супергероях?

– Я предпочитаю более реалистичные сюжеты. Не понимаю, почему люди знают всё о выдуманных героях, но о настоящих никогда даже не слышали.

Я кивнула, пристально глядя на него. К Гарри у меня накопилось много вопросов. Ведь я толком не знала парня, который внезапно стал частью моей жизни. Мне хотелось узнать о нём всё, но в то же время я понимала, что для откровений мы недостаточно близки.

Но всё-таки я рискнула:

– Расскажи о своих родителях.

Гарри напрягся всем телом и отвёл от меня взгляд, казалось, что он даже перестал дышать.

– Мой отец был художником, а мать – учителем истории. Они были лучшими родителями. Дали мне приличное образование, познакомили с живописью, музыкой, литературой, – его губы тронул призрак улыбки. – Они научили меня не сдаваться, видя перед собой сложности, и идти к своей мечте, даже если путь к ней займет целую жизнь.

Я подождала продолжения. Его не последовало.

– Что с ними случилось?

Гарри долго молчал. Если слова можно было бы забрать назад, то, наверное, я бы это сделала. Но что-то мне подсказывало, что и он не станет беречь мои чувства, когда начнёт задавать свои вопросы.

– Они погибли.

– Как? – спросила я, чувствуя себя самым бессердечным человеком на свете.

– Они возвращались из ресторана. Был поздний вечер, на улице шёл ливень. На мосту в миле от нашего дома их машину занесло и, пробив ограждение, она вылетела в озеро. Отец погиб мгновенно, а мать в больнице на следующий день, – Гарри облизнул пересохшие губы и поморщился, будто его слова были горькими на вкус.

– Боже… – прошептала я, сжимая в руках плюшевые игрушки. – Мне так жаль…

– Жизнь – непредсказуемая штука, – он вздёрнул плечами, видимо, пытаясь отбиться от боли, которая так никуда и не делась. – А конец всегда один.

– Поэтому ты оказался в Росфилде?

– В Росфилде я родился, – ответил он, покосившись на меня. – Семь лет назад мы уехали отсюда, но после гибели родителей мне пришлось вернуться.

– С кем ты сейчас живёшь?

– С тётей.

Мне хотелось прикоснуться к нему, сказать что-нибудь обнадеживающее, но я промолчала. Что я могла ему сказать? Слово «сочувствую» давно утратило свою ценность. Особенно для него. Уверена, что он уже устал от жалостливых взглядов и слов соболезнования.

– Твой лимит израсходован, – вдруг сказал Гарри.

– Что? – я растерянно на него уставилась.

– Ты задала три вопроса.

Я прищурилась, склонив голову набок:

– Я задам ещё один.

– Не обещаю, что отвечу на него честно.

Я пожевала нижнюю губу.

– Почему ты сегодня пришёл ко мне?

Гарри вопросительно вскинул брови.

– Не ради газеты, это уж точно, – добавила я, скользнув взглядом по его лицу.

– Я хотел узнать тебя получше, – он в задумчивости умолк. – Когда я впервые увидел тебя, то мне показалось, что мы уже были когда-то знакомы.

Я покачала головой:

– Я бы запомнила твоё лицо.

Гарри пожал плечами и поднялся со скамейки.

– На сегодня закончим, – он посмотрел на меня сверху вниз. – Я не привык так много болтать о себе.

Я на мгновение замерла. Лицо Гарри, минуту назад искажённое болезненными воспоминаниями, вновь стало непроницаемым, холодным. Он словно натянул на себя маску. Глаза его вдруг остекленели, а на губах, как по щелчку пальцев, появилась ленивая улыбка.

– Не боишься высоты? – спросил он, кивнув на колесо обозрения.

* * *

Мы сели в полупрозрачную кабинку, которая начала поднимать нас ввысь. Перед нами открылась панорама Росфилда. От красоты и высоты захватило дух, захотелось смеяться и кричать во весь голос.

Краем глаза я заметила, как Гарри, сидящий напротив, пристально наблюдает за мной. Я оторвалась от окна и перевела на него вопросительный взгляд:

– Что-то не так?

– Зачем тебе понадобились картины в доме Основателей?

Мои губы непроизвольно дрогнули.

– Этой мой первый вопрос, – наклонил голову Гарри.

– Долгая история, – отмахнулась я.

– Нам некуда торопиться, – его лицо было серьёзным. На секунду мне показалось, что я нахожусь на допросе. – Фотографии у меня, и я хочу знать, зачем я их делал.

Первым делом я подумала: нужны ли мне эти фотографии? Может, к чёрту всю эту мистику? Я и так по уши в дерьме. Моя мать лежит в психушке, отец – в больнице, и я могу присоединиться к одному из них, если продолжу копаться в тайнах Росфилда. Уже неделю я не прикасалась к кулону, выбросила из головы все мысли об особняке и тэльских символах. И мне совершенно не хотелось возвращаться в это болото.

– Нет смысла скрывать от меня истинную причину посещения благотворительного вечера, – мягче добавил он. – Я могу помочь тебе, но для этого я должен понять, что происходит…

– С чего ты решил, что я нуждаюсь в помощи?

– Не нуждаешься?

– Перестань отвечать вопросом на вопрос.

Гарри вздохнул:

– Недавно я пообщался с Элли. Она сказала мне, что в последнее время с тобой происходят «странные вещи», и всё началось пару недель назад, когда ты притащила в школу какой-то кулон.

– Чтоб её!

– Так или иначе, я оказался в это втянут, – он задумчиво потёр подбородок. – Поэтому имею право узнать, во что именно.

С минуту я молчала, а после без особых подробностей рассказала ему о том, что произошло со мной за последние дни. Гарри слушал меня так, будто каждое слово, выходившее из моих уст, было крупицами чистой мудрости. Пока я говорила, его взгляд время от времени опускался на мои губы, затем снова встречался с моими глазами. Иногда он задавал уточняющие вопросы, но ни разу не подверг мои слова сомнениям.

В итоге я поняла две вещи: во-первых, Гарри не просто так пригласил меня на вечернюю прогулку, он хотел выведать информацию. Во-вторых, он увяз в этом болоте намного раньше меня.

Когда я закончила, Гарри устало потёр лицо ладонями и удивлённо уставился на меня. Я и сама удивилась тому, как легко он развязал мне язык.

– И что? – спросила я, вздёрнув плечами. – Даже не назовёшь меня безумной фантазёркой?

– Восемь лет назад в этом городе пропала моя сестра, – вдруг сказал Гарри отстранённым голосом. – Через год безрезультатных поисков мои родители решили уехать из Росфилда. Я плохо помню свою сестру, но после того, как я вернулся сюда, она начала мне сниться каждую ночь. Я не вижу её лица, только чёрную бесформенную тень, но я точно знаю, что это она. Иногда мне кажется, что я схожу с ума…

Я закрыла глаза. Волоски на моей шее встали дыбом. У нас с Гарри слишком много общего.

– Я уже год страдаю от кошмаров, – ответила я, распахнув глаза. – Психолог сказал мне, что со временем это пройдёт.

– Я вижу не просто кошмары, Джуди. Сестра просит меня о помощи. Она хочет, чтобы я её нашел.

Я нахмурила брови, застигнутая врасплох его словами.

– Твоя сестра до сих пор числится пропавшей без вести?

– Её давно признали умершей. Но тело так и не нашли.

Я поёжилась. Гарри посмотрел мне в глаза, и это напрочь лишило меня возможности адекватно мыслить. Его взгляд был таким пронзительным, что мне показалось, он увидел мою душу.

– Что случилось с твоим братом? – спросил он, заставляя меня окончательно потерять контроль над ситуацией.

– Откуда ты…

– Элли.

– Чёрт бы её побрал!

Я откинулась на спинку сиденья и перевела взгляд в окно, прикидывая, как скоро мы окажемся на земле. Я не готова была вспоминать самый страшный эпизод своей жизни. Когда умер Сэм, что-то внутри меня надломилось. В тот вечер я потеряла не только брата, но и себя.

Внезапно Гарри поймал мою руку и приложил её к своей шее, где ритмично пульсировала жилка. Каждый миллиметр моей кожи загудел. Я сглотнула и покачала головой.

– Я не хочу говорить об этом…

Гарри поднял на меня глаза:

– Почему?

– Потому что я не верю, что парень, которому недавно исполнилось семнадцать лет… – я сглотнула, – у которого была вся жизнь впереди, планы на будущее и любящие родители, мог совершить самоубийство.

– Самоубийство? – переспросил он, затаив дыхание.

Я кивнула.

– Это официальная версия. «Отравление гипотензивным препаратом», – поджав губы, я тяжело вздохнула. – Я до сих пор не могу с этим смириться. Сэм просто не мог так поступить с нами. Со мной.

Я почувствовала, как пульс Гарри под моей ладонью участился.

– Ты думаешь, ему кто-то помог?

– Я в этом уверена.