Текст книги "Сладостная месть"

– Иди наверх, Физз, – сказал Люк. – Пока не вернулась Мелани. Эта лестница ведет прямо в мою комнату. Я поднимусь через минуту.

Она повернулась и взбежала по ступенькам, предоставив ему любоваться на нее со спины. Люк коротко улыбнулся, потом закрыл дверь и огляделся. Найдя ее сумочку и пару своих пуговиц, он прекратил поиски и направился к лестнице. Потом вернулся, налил в большой бокал порцию бренди и поднялся по ступенькам следом за Физз.

Она была в ванной. Он услышал шум душа и не стал беспокоить ее. Это не имело никакого смысла. Люк нашел свежую рубашку, вставил запонки и руками, которым недоставало их обычной непоколебимой уверенности, завязал галстук, получив не совсем идеальный узел. Затем спустился в кабинет, взял пиджак, отпер дверь и присоединился к гостям.

«Все в порядке, дверь заперта». Все в порядке? Что хорошего в том, что дверь оказалась закрыта на замок? Это означает предусмотрительность, преднамеренность, спланированность. Эта его короткая фраза подействовала на нее как холодный душ, мгновенно погасив тот страстный отклик, способность к которому она с удивлением и радостью вновь открыла в себе. Как могла она быть такой глупой?

Физз стояла под душем, ее лицо пылало от стыда из-за того, каким распутным образом она только что расстегнула молнию своего платья и оставила его лежать на полу.

«Эта лестница ведет прямо в мою комнату». Похолодев внутри, Физз поняла, что означают эти слова. Он хотел сказать, прямо в его чертову кровать с пологом. В кабинете Люка Дэвлина она потеряла не только сережку. Она потеряла гордость, потеряла самоуважение и, совершенно очевидно, потеряла голову. Клаудия права – Физз не создана для сцены. Она никогда не умела притворяться. Образ холодной элегантной женщины, который она придумала себе на этот вечер, рассыпался в тот момент, когда Люк коснулся ее.

Конечно, у этого мужчины есть все, что обычно сводит женщин с ума, – деньги, красивая внешность, власть. Наверное, он привык, что женщины сами кидаются к нему в постель. Но она сняла платье и бросилась в его объятия с такой небрежной легкостью, которая предполагает большой опыт. И потом… Где она научилась этому?

Физз закрыла глаза и застонала, дрожа всем телом от унижения. У нее был один любовник. Только один. И это было семь лет назад. Ирония состояла в том, что тогда она тоже бросилась в объятия Патрика. Быстрота, с которой это произошло, оставила ее удивленной и неудовлетворенной, но Патрик, казалось, не замечал, что что-то не так. Она была так молода и так неопытна, что готова была принять все ошибки на свой счет. В конце концов, Патрик был профессионалом в сексе. Неожиданно Физз усомнилась в этом. Она никогда не испытывала с Патриком того, что чувствовала в объятиях Люка.

Физз прислонилась к кафельным плиткам. Струи воды хлестали по ее коже. Ее никогда не привлекал просто секс. И чувства, которые она испытывала к Люку Дэвлину, совсем другого свойства. Она ненавидела его и в то же время хотела его с первой минуты их встречи. И она была достаточно взрослой, чтобы понимать, что такое сочетание гибельно.

Слава Богу, Мелани дала ей передышку, чтобы восстановить тщательно выстроенные барьеры, которые Люк каким-то образом сумел разрушить.

Она начала яростно тереть себя руками с головы до ног, пытаясь избавиться от мужского запаха на своей коже. Но это было невозможно сделать, используя мыло Люка, и в конце концов она прекратила попытки и выключила воду. Завернувшись в полотенце, она прислушалась у двери ванной. Все было тихо. Конечно, не исключено, что он молча поджидает ее, стоя у окна и глядя на заснеженный сад. Но Физз не могла всю ночь прятаться в ванной. Чем скорее она появится среди гостей, тем будет лучше, иначе Клаудия начнет искать ее и поднимет шум. Клаудия. Неожиданный приезд сестры не внушал Физз никаких иллюзий. Это могло только усложнить ее жизнь.

Торопясь закрыться в ванной, она не успела разглядеть спальню Люка. Сейчас она осмотрелась вокруг. Комната выглядела несколько иначе, чем тогда, когда они осматривали дом. Цвета казались насыщеннее, мебель массивнее, величественнее. Тяжелые бархатные шторы закрывали окна, и даже кровать с пологом выглядела больше в приглушенном свете ламп.

Все здесь болезненно напоминало о своем жильце – щетки с серебряными ручками, лежащие на туалетном столике, брошенные запонки, мятый галстук. Она не заметила никаких следов присутствия Мелани. Возможно, она предпочитает иметь свою собственную спальню, с более мягкой и веселой обстановкой, где ее плюшевые игрушки будут чувствовать себя как дома и где она не будет раздражать Люка своей суетой. Да, это его владение, его одного, и сюда он собирался привести ее…

Физз опустилась на стул перед туалетным столиком и посмотрела на свое отражение в зеркале. Пылающие щеки, распухшие губы, спутанные волосы. Ее вид безошибочно говорил о том, чем она только что занималась, и никакая вода и мыло не могли скрыть этого. Люк оставил ее маленькую черную сумочку на туалетном столике рядом с большим бокалом ароматного бренди. Он, без сомнения, считал, что это придаст ей сил, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Но ей не нужно для этого бренди. Только сила ее воли. Или он ожидал, что она выпьет бренди и будет ждать здесь, пока он не найдет удобный предлог, чтобы улизнуть от гостей?

От этой мысли краска резко сбежала с ее лица. Она открыла сумочку и начала поспешно приводить себя в порядок в попытке вернуть душевное равновесие, которое предательски покинуло ее в самый неподходящий момент. Она расчесала волосы и нанесла на лицо скупой макияж, маскируя с помощью пудры и губной помады следы поцелуев Люка.

Затем медленно и неохотно надела на себя сброшенную одежду. Элегантное черное платье совсем не помялось, что было удивительно, учитывая, как она с ним обошлась. Но оно предназначалось для уравновешенных и изысканных женщин. Возможно, это было одним из требований.

Видимо, Люк не нашел ее сережку, и Физз с трудом преодолела искушение выбросить вторую в корзинку для мусора.

Но она сделала слишком много ошибок сегодня. Meлани сможет легко сопоставить факты, если экономка принесет сережку ей. Особенно если вторая найдется на полу кабинета.

Физз положила сережку в сумочку, чтобы избавиться от нее потом, вместе со всем остальным, что было на ней сегодня. Этому платью, которое так нравилось ей в начале вечера, больше нет места в ее гардеробе. Она не уравновешенная и не изысканная, и не стоило притворяться таковой. Но ей придется продолжать притворяться, пока она не найдет предлога, чтобы уехать.

Последний взгляд на свое отражение убедил Физз, что она выглядит настолько удовлетворительно, насколько это возможно в данных обстоятельствах. Она приподняла голову, встала и вышла из комнаты, не оглядываясь на кровать, в которой Люк намеревался провести с ней ночь.

Главная лестница спускалась в холл. Люк находился здесь, играя роль любезного хозяина. Облокотившись о каминную полку, он разговаривал с сестрой и отцом Физз. Мелани тоже была здесь. Никто, кроме Физз, не смог бы заметить, что узел галстука Люка выглядит не так безупречно, как раньше. Когда рядом с Люком стояла ее сестра, в глаза бросалось только то, что они отлично смотрятся вместе.

Клаудия была определенно поглощена флиртом, а Эдвард Бьюмонт занят разговором с Мелани. Люк, казалось, смотрел только на Клаудию, и кто стал бы обвинять его за это? Волосы сестры, снова окрашенные в светлый цвет, мягкими блестящими волнами падали ей на спину. Уже одного этого было достаточно, чтобы приковать взгляд любого мужчины. Но чтобы подчеркнуть свои природные достоинства, она надела доходящее до лодыжек ярко-красное платье, которое облегало ее фигуру, как вторая кожа. Против такого не мог устоять ни один представитель мужского пола.

Однако, несмотря на контраст между свежестью и юным обаянием Мелани и более зрелой красотой Клаудии, в глаза бросалось одно. Австралийский репортер оказался прав. Между девушками имелось определенное сходство. Ничего такого, на что можно было бы указать пальцем. Ничего конкретного. Дело не в цвете волос – Физз знала, что золотистые волосы Клаудии были результатом посещения дорогого салона. Но сходство было.

Эдвард Бьюмонт как раз говорил об этом, когда Физз приблизилась к ним.

– А ты что скажешь, Физз? – спросил он.

– О чем?

Люк резко повернулся, словно не слышал, как она подошла. Но он слышал. Физз видела, как напряглись его плечи под гладкой тканью смокинга, как сжался подбородок. Он заставил себя расслабиться.

– Ну как, Физз, стало немного лучше? – спросил он.

Она повернула к нему голову.

– Лучше? Лучше, чем что?

– Я только что объяснил, что у тебя от шума заболела голова. Бренди помог?

– Бренди? – ужаснулась Мелани. – У бедной девушки болит голова, а ты предлагаешь ей бренди? Я не могу придумать ничего хуже.

– Да, ничего хуже просто нет, – согласилась Физз. Но Люк уже сказал мне, что он не создан для того, чтобы быть нянькой.

Он бросил на нее испепеляющий взгляд, потом по-мужски беспомощно пожал плечами.

– Мне показалось, что это была неплохая идея.

– Все в порядке, Мелани, я не стала пить бренди, – сказала Физз. – Я ведь за рулем.

– Может, принести аспирин или другое лекарство?

– Спасибо, ничего не надо. Я просто как следует умылась холодной водой, и голова прояснилась.

– Да, воды ты не пожалела. У тебя даже волосы мокрые, – заметила Клаудия с озорным блеском в глазах.

– Правда? – поинтересовался Люк. Физз повернулась к нему и удивленно подняла бровь. Это стоило ей больших усилий.

– Прояснилась? – уточнил он.

– Абсолютно. Я уверена, что рецидивов не будет.

Люк едва заметно сжал губы, его глаза как будто стали темнее. Но в то же время ничто не указывало на то, что он понял ее сообщение. Впрочем, он был так поглощен Клаудией, что, возможно, ему уже не было дела до Физз. Словно в подтверждение этому, он повернул голову к Клаудии и предложил:

– Может быть, потанцуем? Клаудия посмотрела на Физз, потом снова на Люка и, как котенок, прильнула к нему.

– С удовольствием, дорогой.

– Но я думал, тебе не терпится поговорить с Физз, – вмешался Эдвард Бьюмонт. – Именно из-за этого я так задержался, – объяснил он Люку. – Клаудия приехала, когда я как раз собирался уходить, но она так хотела увидеться с Физз, что мне пришлось подождать ее.

– Физз никуда не денется, Бью. А сейчас играют музыку как раз для меня, – с хрипловатым смешком сказала Клаудия, услышав нежную мелодию «Леди в красном».

Бью. Физз обменялась взглядами с отцом. Так его называли все, кто связан с театром, и Клаудия тоже, когда работала с отцом. Но он не терпел этого обращения дома – в значительной степени из-за того, что Клаудия таким образом стремилась подчеркнуть, что она преуспела в семейной профессии, тогда как Физз сидит в Брумхилле на своей скучной маленькой радиостанции.

Несмотря на то что Клаудия источала благожелательность, это уменьшительное имя в ее устах было равносильно грозовому предупреждению. Очевидно, она уже услышала о включении Мелани в радиосериал «Залив каникул» и не собиралась мириться с этим.

На лице Мелани читалась неуверенность.

– Физз, как ты думаешь, Клаудия не будет возражать против работы со мной? – спросила она.

Эдвард оторвался от созерцания лица Мелани.

– А с какой стати ей возражать? Она достаточно охотно работает, когда больше нечего делать.

– Да, но ведь она великая актриса. Я видела ее, когда она приезжала в прошлом году в Австралию. – Она застенчиво улыбнулась Эдварду. – И вас тоже, конечно. Вы оба играли ужасно хорошо.

– Правда? – задумчиво спросил Эдвард. – Ваша мать – англичанка?

– Была, – с легкой грустью подтвердила Мелани. – Она умерла в прошлом году. А как вы догадались?

– По тому, как вы сказали «ужасно хорошо». Сейчас так редко говорят. – Он сделал глубокий вдох. – Извините меня, милые дамы, но я бы хотел чего-нибудь выпить.

– И съесть! – воскликнула Мелани. – Быть хозяйкой вечера – тяжелая работа. Я определенно проголодалась.

Она взяла их обоих под руки и повела в гостиную.

– С тобой все в порядке, папа? – тихо спросила Физз, когда Мелани двинулась вдоль стола, накладывая им на тарелки еду.

– Со мной? Абсолютно. Просто Мелани манерой речи напомнила мне женщину, которую я когда-то знал. Это было давно.

Физз не была шокирована. Ее отец никогда не прикидывался святым. Это была роль ее матери.

– И что случилось? Он пожал плечами.

Твоя мать попала в аварию. Та женщина…

Физз предостерегающе коснулась его руки, заметив приближение Мелани.

– Я потерял контакт с ней. Она уехала. Возможно, нашла кого-то другого.

Какой-то знакомый окликнул его, и он отвернулся. Физз осталась с двумя наполненными едой тарелками, что ей совсем не нравилось. Заметив в углу надувшегося Энди, она протянула одну тарелку ему.

Ты выглядишь, как несчастная дама, оставшаяся на балу без кавалера, Энди. Поскольку ты не танцуешь, может быть, поможешь мне избавиться от этого?

Он взял протянутую тарелку и неуверенно улыбнулся.

– Означает ли это, что я прощен за то, что вел себя как последняя свинья?

– Нет. Это означает, что я хочу избавиться от лишней. тарелки. – Она посмотрела на него с еле скрытым раздражением. – Тебе не удалось одержать быструю победу, Энди. Я понимаю, что ты не привык прилагать больших усилий, но Мелани Бретт не такая девушка, с которыми ты обычно имеешь дело.

Физз не испытывала ни малейшего чувства вины, подстрекая Энди отбить Мелани у мужчины, который, очевидно, был способен на грубую измену.

– У тебя изменилось настроение, – удивленно сказал Энди. – Этот тип сказал Мелани, чтобы она вела себя как следует и выполняла обязанности хозяйки дома. Никаких танцев, никаких исчезновений. Сам он, как я заметил, вовсе не приносит подобных жертв.

Физз проигнорировала намек Энди. Ее собственное поведение не выдерживало критики, и она не имела ни малейшего желания обсуждать поведение Люка Дэвлина.

– Для разнообразия воспользуйся своим воображением, Энди.

– Что ты хочешь сказать?

Совет для несчастных влюбленных. Письма, музыка. Энди это незнакомо.

– Постарайся не быть таким эгоистом, Энди. Это ее вечеринка, и она не может просто танцевать и развлекаться. Она должна убедиться, что всем гостям весело, что никто не остался без внимания. Но я уверена, что ей нравится твое общество. Ты бы познакомил ее с кем-нибудь из местных жителей. Они до смерти хотят поговорить с ней, но не смеют. Вряд ли Люк Дэвлин станет возражать против этого. А Мелани, несомненно, будет признательна.

– Насколько признательна? Он был бестолковым учеником.

– Если ты всерьез собираешься воспользоваться моим советом, Энди, не спеши воплощать его в жизнь.

Ты хочешь сказать, что мне следует пригласить ее выпить чашку чаю с моей старой мамочкой? – ухмыльнулся Энди. Физз пожала плечами.

– А почему бы нет? Это достаточно оригинально, чтобы соблазнить ее.

– Именно так надо действовать, чтобы соблазнить тебя, Физз? – спросил он.

– Я не играю в эти игры, Энди.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Жаль. Ты сегодня вся просто светишься.

– Вы превысили свою норму поцелуев в щеку на этот месяц, мистер Гилберт. На твоем месте, Энди, я бы разыскала Мелани и оказала ей моральную поддержку.

Она определенно не получает ее от Люка. Все его внимание направлено на Клаудию. Физз видела, как он повел ее к буфету, предлагая пробовать то, в чем она сомневается, из его тарелки, как он рассмеялся, когда она скорчила гримасу, взяв кусочек чего-то с конца его вилки. Хорошо поставленный спектакль.

Все это очень странно, подумала Физз. Для человека, который неделю назад не мог найти хорошего слова для семьи Бьюмонт, он вел себя неожиданно.

Ревность – неприятное чувство. Но, наблюдая, как ее сестра флиртует с легкостью, приобретенной длительной практикой, и как Люк Дэвлин отвечает ей, Физз поняла, что чувство, которое скручивает ее внутренности, не может быть ничем другим. Ревность. Это не было бы так ужасно, если бы их флирт был искренним. Но еще до того, как Физз увидела газетную вырезку, она подозревала по некоторым репликам Люка, что он не испытывает восторженных чувств к ее сестре. Возможно, конечно, что взаимному уважению нет места в его отношениях с женщинами. Возможно, он просто коллекционирует их, как коллекционирует компании.

ГЛАВА 9

– Физз? – Энди, неожиданно преисполнившись заботой, взял ее под руку. – Послушай, Мелани подождет. Может, пойдем потанцуем?

– Что? – переспросила Физз. Меньше всего ей хотелось сейчас танцевать. Но просто встать и уйти она не могла. А сидеть здесь, наблюдая за воркующей парочкой, было невыносимо. – Ах, потанцевать.

Она радостно поставила свою нетронутую тарелку и позволила Энди провести ее через гостиную. Никто, в том числе Люк Дэвлин, не обратил на это ни малейшего внимания. Но, едва оказавшись в холле, она сказала:

– Мне что-то расхотелось танцевать, Энди. Иди и разыщи Мелани. Она нуждается в участии больше, чем я.

Энди колебался, явно разрываясь на части.

Ты уверена?

Физз заставила себя улыбнуться.

– Разумеется. Не трать времени на пререкания, иди. – Она слегка подтолкнула его в спину в направлении гостиной. – А если увидишь моего отца, скажи ему, что я уехала домой.

Она нашла свой. плащ, накинула его на плечи и вышла в морозную ночь. С облегчением она увидела, что снегопад кончился. Легкий морозец пощипывал кожу, заставляя ее дрожать в тонком плаще. Облака унеслись в сторону суши, открыв небо с яркими звездами, которые отбрасывали серебристое сияние на спокойную поверхность моря.

Позади нее шум вечеринки вспыхнул и затих на постоянном фоне барабанного ритма. Испугавшись, что кто-нибудь может увидеть ее, пойти следом за ней, она поспешила к машине. Тонкие подошвы туфель на высоких каблуках предательски скользили по обледеневшему гравию. С трудом отыскав в темноте свою машину, она попробовала вставить ключ в замок зажигания. К этому времени она уже так дрожала от холода, что ей потребовалось несколько попыток, чтобы открыть дверцу.

Оказавшись внутри, Физз предприняла решительные усилия, чтобы взять себя в руки. Машина, которая, несмотря на свой возраст, была в хорошем рабочем состоянии, завелась сразу. Маневрируя среди десятка других автомобилей, припаркованных вдоль проезда, Физз благополучно выбралась на дорогу. Она облегченно заметила, что снегоуборочные машины уже прошли по дороге, и, машинально включив радио, услышала, как ночной ведущий предупреждает водителей проявлять осторожность на узких улицах, которые не будут расчищены до утра.

Это ее жизнь, напомнила она себе, ее радиостанция, обслуживающая жителей города день и ночь. Один раз она потеряла голову и работу из-за мужчины. Рисковать этим снова из-за Люка Дэвлина было бы безумием. Пусть им занимается ее сестра. И словно чтобы доказать себе, что ее нисколько это не беспокоит, она не поехала домой. Вместо этого она направилась к берегу и остановила машину у пирса.

Море было темным, если не считать навигационных огней кораблей, проходящих вдали, и отражения линии фонарей, которые очерчивали контуры изящных кованых перил пирса. На дальнем конце пирса маячил Павильон, его белые купола мерцали в слабом свете звезд.

Внутри немногочисленная ночная смена, подкрепляя себя бесконечным кофе с бутербродами, должна была поддерживать радиовещание до рассвета, следя за выпусками новостей и развлекая полуночников музыкой и разговорами. Неожиданно Физз захотелось оказаться вместе с ними. Она вышла из машины, открыла своим ключом запираемый на ночь вход на пирс и направилась к Павильону. Ее длинный черный плащ колыхался вокруг ног.

Физз приехала домой незадолго до шести утра. Она предпочла провести всю ночь с ночной сменой, деля с ними кофе и шутки. Ей не хотелось возвращаться в пустую квартиру и оставаться один на один со своими мыслями. Но когда начали появляться сотрудники утренней смены, бросая на Физз удивленные взгляды, она поняла, что настало время уходить.

Кто-то побывал у дверей ее квартиры до нее. Люк. Она немедленно узнала его почерк на конверте, оставленном у входной двери. Она подняла конверт и нежный букет подснежников, лежащий рядом с ним. Физз поднесла цветы к лицу, почувствовала ускользающий аромат холодного леса и улыбнулась при мысли о том, как Люк Дэвлин морозной ночью собирает для нее подснежники. Перевязывает их узкой белой ленточкой. Что, черт возьми, он хотел сказать этим?

Она медленно провела пальцами по атласной ленте, как будто пытаясь найти в ней ключ к разгадке. Пальцы нащупали легкую неровность, как будто лента была смята или завязана узлом до этого. Улыбка резко сошла с ее лица.

Лента не была новой. Что ж, ну и пусть. Но где может мужчина взять ленту рано утром в воскресенье? Все очень просто. Ему достаточно порыться в белье своей возлюбленной. Оторвать ленту от ее ночной рубашки или нижней юбки. Потрясающая невозмутимость. Перевязывать подснежники! Символ храбрости и чистоты. Физз прошла на кухню и выбросила цветы, ленту и конверт в мусорное ведро под раковиной. Она не хотела его цветов, она не хотела читать его извинений. Если это были извинения.

Все еще погруженная в эти мысли, Физз вымылась под душем – своим собственным мылом, со своим запахом. После этого она отправилась на прогулку и гуляла до тех пор, пока холод и мысль о том, что отец ждет ее к обеду, не прогнали ее домой.

Физз всегда обедала у отца по воскресеньям, хотя сегодня из-за недостатка сна в прошлую ночь ей не очень хотелось ехать туда. Или, может быть, ей не хотелось этого из-за Клаудии. Но когда Физз приехала к часу дня в дом отца, Клаудия все еще находилась на своей половине.

Когда же она наконец просунула голову в дверь, часы показывали половину второго.

– Извините, я проспала. Я вчера вернулась ужасно поздно.

– Выпьешь шерри? – спросил отец. Эдвард Бьюмонт явно был раздражен, и Физз задержала дыхание. Ее отец редко терял терпение, но, когда это происходило, результат был драматическим. Физз унаследовала вспыльчивость от него. Но Клаудия была забывчива.

– Спасибо. Правда, вчера был замечательный вечер?

Ты явно с трудом смогла заставить себя уехать оттуда.

– Надеюсь, я тебя не разбудила? Кто-то разбудил, и поскольку нас не ограбили, то это могла быть только ты.

Физз со стороны наблюдала за их словесной перепалкой, как ребенок следит за игрой взрослых. Она с облегчением услышала слова экономки, что обед готов.

Облегчение было кратковременным. За обедом Клаудия изливала свой восторг по поводу Люка, Мелани и усадьбы Уинтерборн.

– Какой замечательный дом. И эта кровать с пологом! – Она повернулась к Физз. – Ты, конечно, уже видела ее.

– Да? – удивленно спросил отец.

– Люк просил меня помочь ему в выборе жилья. Уинтерборн был одним из домов, которые мы осматривали, – ответила Физз, сохраняя внешнее спокойствие.

– О, я не знала об этом, – сказала Клаудия. – Я думала, что ты поднималась в спальню, чтобы прилечь ненадолго вчера вечером. Наверное, ты рано уехала из-за головной боли? Как ты чувствуешь себя сейчас?

– Все прошло, спасибо. Извини, что так получилось. Ты ведь, кажется, хотела поговорить со мной?

– О, не беспокойся. Мы все пошли погулять по свежему снегу. Это выглядело довольно глупо, конечно. В саду было множество подснежников, и мы решили нарвать их.

– Можно подумать, что ты никогда в жизни не видела подснежников, – фыркнул Эдвард. – Их полно в нашем саду, но ты всегда боялась испачкать ноги, если сойдешь с тропинки. – Он повернулся к Физз, явно теряя терпение из-за старшей дочери: – Ты уже сказала Клаудии об изменениях в «Заливе каникул»?

– Еще нет.

– Как я поняла, наша дорогая маленькая Мелани рассчитывает получить роль в сериале, – сказала Клаудия.

Физз посмотрела на сестру долгим взглядом, не доверяя ее улыбке.

– Да, и это приведет к новому повороту в сюжете. В понедельник утром пройдет конференция по сценарию. Я хочу, чтобы новые эпизоды были записаны как можно скорее.

Так ведь никакой спешки нет, – небрежно сказала Клаудия. – Я буду здесь всю следующую неделю.

– Да? – нахмурилась Физз. – А как насчет рекламы шоколада?

Там возникли проблемы. Кто-то из держателей акций «Шоколадной компании» стал возражать против стиля рекламной кампании.

– Что за шоколадная компания? – спросил Эдвард.

– Она так и называется. «Шоколадная компания». Это новая компания, они планируют выход на рынок осенью, перед рождественской распродажей.

– Понятно. Но, как показывает мой опыт, держатели акций интересуются только прибылью и дивидендами, – цинично заметил отец.

– Об этом много писали в газетах, – защищаясь, сказала Клаудия. – О том, что у их рекламы сексуальная направленность.

– Да, я читал что-то об этом. – Отец откинулся на спинку стула. – А теперь, ты говоришь, они прекратили это? Хорошо сработано. Они сделали себе рекламу ни на чем. Я надеюсь, твой контракт к этому времени был подписан и заверен печатями. – Он повернулся к Физз: – Ты слышала об испанском фиаско?

Конечно, он был подписан, – сердито сказала Клаудия. – Но по соглашению я получу только неустойку в размере гонорара за съемку первого эпизода. Эдвард презрительно хмыкнул.

Тобой воспользовались, моя девочка. Они использовали твое имя и твою фотографию и заплатили тебе гроши за эту привилегию. На твоем месте я бы серьезно подумал о том, чтобы сменить агента.

Это должен был быть рекламный сериал, да? Из тех, что длятся годами? – спросила Физз с беспокойством за сестру.

– Да. Но я переживу это. Если честно, я совсем не уверена, что хочу играть роль девушки, которая не может сказать «нет», если ей предлагают нужную марку шоколада.

Ты бы так не говорила, если бы твое лицо мелькало на телеэкране семь дней в неделю, – недовольно сказал отец.,

Клаудия подчеркнуто проигнорировала это.

– Все равно ничего нельзя сделать.

А так как я временно не работаю, Физз, я могу остаться в Брумхилле. Поближе познакомиться с Мелани. И с Люком, – добавила она с легкой поддразнивающей улыбкой.

Но Физз устала от игр Клаудии.

Ты уверена, что Мелани захочет знаться с тобой? После того, что ты сказала репортеру в Австралии?

Клаудия вспыхнула. Физз могла поклясться, что то интервью не было выдуманным.

– Как ты об этом узнала?

Узнала о чем? – Эдвард поднял голову от своей тарелки.

– Клаудия не очень любезно отозвалась о Мелани. К сожалению, это случилось во время беседы с репортером. – Физз посмотрела на сестру: – Я не была уверена, что ты видела эту заметку.

Конечно, я ее видела. Но я не говорила ничего подобного.

Говорила. Краска на ее щеках не могла означать ничего другого.

– О чем вы говорите?

– Ничего особенного, папа. Налить тебе еще вина? – с неожиданной заботой предложила Клаудия.

– Я все же хочу, чтобы запись новых эпизодов сериала была сделана как можно быстрее, – продолжила Физз. – А то вдруг тебе неожиданно предложат какую-нибудь заманчивую роль, от которой ты не сможешь отказаться.

– Вряд ли стоит на это рассчитывать. В этом месяце мне определенно не везет.

Физз нахмурилась. Она достаточно хорошо знала свою сестру, чтобы не продолжать эту тему. Она вернулась к разговору после обеда, когда отец удалился в свой кабинет под предлогом, что у него много работы. Сестры знали, что он собирается мирно вздремнуть у камина, но даже Клаудия не осмеливалась высказывать подобное предположение вслух.

– Клаудия, сколько ролей неожиданно уплыло у тебя из рук за последнее время? – спросила Физз.

Сестра пожала плечами.

– Ну, я думала, что получу роль в политической драме, но ее отдали Марти. – Она усмехнулась, скорчив гримасу. Обе актрисы постоянно конкурировали за одни и те же роли, и в этом не было ничего необычного. – И еще было прослушивание на роль в возобновленной постановке «Частных жизней», но в последний момент оказалось, что не хватает денег. Когда-то я не знала, как успеть везде, а теперь у меня практически нет работы. Почему, Физз?

Физз покачала головой.

– Я не знаю. У нас тоже финансовые трудности из-за того, что случилось с «Харрис индастриз».

– Да? И у папы проблемы с деньгами. Ты об этом знала?

– Он действительно в последнее время выглядел усталым и озабоченным, но я так была поглощена собственными проблемами… Это серьезно?

– Он пообещал финансовую поддержку той телевизионной постановке, в которой он участвует. Это было твердое обещание. А сейчас, когда он уже приступил к съемкам, двое из его спонсоров отказались от участия. И теперь ему придется вложить гораздо больше собственных денег, чем он рассчитывал. А сейчас не самое лучшее время, чтобы ликвидировать активы.

– Я об этом не знала. Троекратный удар молнии? Совпадение? Маловероятно. Допустим, что Люк мог узнать о том, чем занимается Клаудия, из газет. Но он сказал, что Физз может не беспокоиться о загруженности Клаудии. И на том письме, которое Физз подняла с пола в приемной его кабинета, был логотип «Шоколадной компании».

Тебя что-то беспокоит, Физз? Она встретила взгляд сестры и на мгновение поддалась искушению выложить все. Но это выглядело смешным. Никто не стал бы заходить так далеко, чтобы отомстить за язвительное замечание, подхваченное репортером.

– Я не знаю. Наверное, Джулиан прав. У меня навязчивая идея. Но с тех пор как Люк Дэвлин приехал в Брумхилл, жизнь стала… труднее.

Клаудия улыбнулась.

– Просто он не из твоей весовой категории, сестричка, – сказала она, по-кошачьи свернувшись калачиком на диване. – Оставь его девушкам, которые умеют обращаться с такими мужчинами.

– Пожалуйста, путь свободен, – отрезала Физз. Затем, увидев, как задумчиво раскрылись глаза сестры, взорвалась: – Честно говоря, мне все равно, и вообще, это не мое дело, но он очень некрасиво ведет себя по отношению к Мелани.

В ней с опозданием заговорила совесть. Она не слишком задумывалась о чувствах Мелани, когда расстегивала молнию на платье, когда рот Люка делал невозможные вещи с ее телом. Неужели?

Казалось, Клаудия находила возмущение сестры довольно забавным.

Ты прекрасно знаешь, что он живет с этой девушкой и при этом не прекращает флиртовать с каждой юбкой. Это само по себе плохо, но, когда Мелани осмелилась пойти потанцевать с Энди, он отчитал ее как непослушную девчонку.

Глаза Клаудии, большие и невинные, как у куклы, разглядывали Физз с лукавой усмешкой.

– Я знаю, что он сейчас живет с Мелани, но ведь это временное явление.

– Он просто играет с тобой, если сказал тебе об этом.

Слова вылетели прежде, чем Физз успела остановить их. Физз сразу поняла, что сделала ошибку. Выдала себя.

Ты боишься, что я отниму твою новую игрушку, дорогая? – рассмеялась Клаудия, глядя на потрясенное лицо Физз. – Вряд ли ты беспокоилась о бедной Мелани, когда занималась играми за закрытой дверью кабинета, сестричка. Можешь рассказать мне об этом, если хочешь. Обещаю, что я не буду шокирована.