Текст книги "Сладостная месть"

ГЛАВА 10

Оторвав взгляд от Люка, Физз взяла книгу и попыталась читать. Она равномерно переворачивала страницы, но ее глаза лишь скользили по строчкам. Ей с трудом удавалось удерживать себя от того, чтобы не посмотреть на мужчину, который мирно дремал на ее диване и не подозревал о том замешательстве в ее душе, причиной которого он являлся.

В половине девятого Физз отложила книгу и подошла к дивану.

– Люк, – тихо окликнула она.

Он не пошевелился. Ей хотелось закричать на него, заставить его резко очнуться от сна. Именно так поступил он с ней. Она тихо и мирно брела по жизни, улаживала мелкие неприятности, занималась любимым делом и вдруг наткнулась на метафорическую кирпичную стену.

Но кричать на Люка не имело смысла. Если ее чувства идут вразброд с рассудком, не стоит винить в этом Люка. Она подавила в себе желание закричать и вместо этого легко дотронулась пальцами до его уха. Он моргнул и приоткрыл глаза, еще не совсем проснувшись. Физз повторила его имя. Люк узнал ее, и его глаза прищурились в улыбке.

– Привет, Физз. Неужели я заснул? – Он сел и потер руками лицо. – Был трудный день.

– Ничего страшного. Я бы вообще не стала будить тебя, но, поскольку ты сказал Мелани, чтобы она вернулась в десять часов, я подумала, что будет нехорошо, если ты сам опоздаешь.

– Мелани, – со вздохом произнес он. – Подумать только, я мог бы продолжать мирно спать на твоем диване, если бы мне не нужно было беспокоиться о… – Он замолчал и взъерошил рукой волосы. – Ну, может быть, это и к лучшему.

Безусловно, к лучшему, решила Физз. И все же не удержалась от вопроса:

– Почему ты так беспокоишься о ней? Люк посмотрел на нее, явно ожидая продолжения. Физз, понимая, что она и так сказала слишком много, пожала плечами.

Ты не думаешь, что пора отпустить ее?

– К Энди Гилберту?

– Она должна общаться с людьми ее возраста, должна развлекаться. А не сидеть дома, как десятилетняя девочка-жена в ожидании, когда муж вернется и обратит на нее внимание. – Она остановилась. – Извини, я не должна была так говорить.

– Нет. Ты права. – Он наморщил лоб, размышляя над ее словами. – Наверное, я чересчур опекаю ее. Я понимаю, что ей почти двадцать и у нее куча приятелей. Но она кажется мне такой беззащитной, и потом, я обещал своей сестре присмотреть за ней. Честно говоря, это оказалось труднее, чем я думал.

– Своей сестре?

Физз похолодела внутри. Она слегка встряхнула головой, пытаясь вникнуть в смысл его слов. Нет, это невозможно. Она не могла так ужасно ошибиться. Но совершенно неожиданно все стало казаться более разумным.

– Мелани твоя племянница? – оторопело спросила Физз.

– Конечно. А кто же еще?

Физз попыталась ответить, даже открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Люк нахмурился.

– Физз?

– Я… я думала…

Она не смогла произнести это. То, о чем она думала, было поистине ужасным.

Тебе надо поспешить домой, – сказала она. – Если Мелани вернется первой, тебе несдобровать.

Ее попытка свести все к шутке провалилась. Физз сделала движение, чтобы отойти в сторону, но Люк поднялся на ноги, загораживая ей путь.

– Скажи мне, о чем ты думала, Физз.

– Люк, пожалуйста.

Но, заставив себя посмотреть в его лицо, она увидела, что он все понял сам.

Ты думала, что она моя любовница, да? – произнес он срывающимся от недоверия голосом. – Боже милосердный, но ведь она еще совсем ребенок!

– Вовсе нет. Она совершеннолетняя. И она очень красива. Я хочу сказать, что никто не стал бы обвинять тебя…

Вряд ли Физз могла улучшить дело подобными оправданиями. Наоборот. Его челюсти сжались, кожа на скулах натянулась, и лицо угрожающе потемнело. Физз уставилась в стену над его головой, напряженно вглядываясь в рисунок на обоях.

– Конечно, ты права. Именно поэтому я стремился удержать ее подальше от Энди Гилберта.

На какой-то блаженный момент Физз подумала, что он понял, что она сделала честную ошибку, и нетерпеливо поймала его взгляд. Но его глаза сковали ее холодом.

– Итак, давай придерживаться этой линии. Предполагалось, что я провожу свое свободное время, обучая искусству любви девушку, достаточно юную, чтобы быть моей дочерью? – сказал он, отчетливо выговаривая слова. – Я правильно понимаю ситуацию? Именно об этом ты думала?

– Люк…

Видимо, его вопрос был риторическим. Ему не требовалось ответа.

– Именно это было в твоей голове вчера вечером, Физз? Когда ты абсолютно по собственной инициативе сбросила платье, вовлекая меня в любовные игры на полу кабинета?

– Я не думала…

– Может быть, ты искала достойного учителя для себя, и я показался подходящей кандидатурой? Я знаю, что ты живешь, как монахиня, но, возможно, ты решила изменить стиль жизни? Или ты просто хотела отблагодарить своего спонсора?

Физз сделала шаг назад.

– Я думала… я думала…

Нет, все это было неверно. Рассудок не имел отношения к тому, что произошло за запертой дверью кабинета. Она тогда не думала, что чувствовала. Мир состоял из ощущений, и она просто реагировала на прикосновения, на умелые губы, на дразнящие руки. О да, он мог научить ее всему, что она хотела узнать о себе. Она ни на минуту не усомнилась в этом.

– Ну? И о чем же ты думала?

Она смешалась, потом сделала слабый безнадежный взмах рукой.

– Выбери любое, Люк, – сказала она. И она увидела, действительно увидела тот момент, когда он сделал свой выбор, когда его глаза превратились в осколки гранита, и ее сердце, ее бедное беззащитное растаявшее сердце развалилось на рваные части, как размороженная ягода земляники. Но на этот раз сама Физз смогла сохранить самообладание. Она подняла голову и сказала, глядя Люку прямо в глаза:

– Но ты должен помнить, что это ты запер дверь.

Ее стрела попала в цель, она видела это по его потемневшему лицу. Но Люк явно не желал признавать, что он вел свою игру.

– Да, я запер дверь. И затем я поцеловал тебя. Ты ведь хотела, чтобы я поцеловал тебя?

Физз не ответила; он знал ответ. Но ее молчание только еще больше разозлило Люка.

– Отвечай, черт побери!

– Да, – с трудом произнесла она. – Я хотела, чтобы ты поцеловал меня.

Он удовлетворенно кивнул.

– Я просто хотел убедиться, что правильно все понял. Ты приняла мое приглашение пройти в кабинет. Ты дала мне понять, что хочешь, чтобы я поцеловал тебя, а затем ты с потрясающей готовностью сбросила платье. И все это в знак признательности за то, что я оказал поддержку «Павильон-радио». Или ты боялась, что я могу передумать к тому времени, когда надо будет делать следующий взнос? Неудивительно, что тебе так хотелось, чтобы Мелани увлеклась кем-нибудь другим.

Физз почувствовала волну гнева, поднимающуюся из глубины ее существа.

– Я только хотела отвлечь ее от тебя!

– Самопожертвование? Благородный мотив. Чего только не сделаешь ради любимого занятия!

Физз пристально посмотрела на Люка. Ты вообще представляешь, что это за работа? Сколько усилий она требует, постоянно, день за днем?

– Представляю, Физз. Поверь мне, я могу оценить настоящую вещь. Кстати, ты знаешь, что все считают, что твой отец дал тебе работу, чтобы чем-то занять тебя, потому что ты больше ни на что не способна? Но это не так, да?

– Совершенно не так.

Ты и в самом деле талантливая леди.

– Никаких особых талантов. Я просто много работаю.

– Ну, тебе определенно удалось одурачить меня. Это невозможно без природного таланта. Меня уже не удивляет щедрость, которую проявлял Майкл Харрис в последние пять лет.

Физз неожиданно поняла, что он говорит не о ее способностях управлять радиостанцией. Он говорит о чем-то совершенно другом, о чем-то ужасном и отвратительном. Она задохнулась от такой клеветы, но это не произвело впечатления на Люка.

– Думаю, Эдвард Бьюмонт весьма признателен тебе. Замечательная жертвенность женщины ради достижения финансовых целей мужчины. Есть слово, которым это называется.

Физз, банг! Голова Люка откинулась назад от силы ее удара, но никакой другой реакции не последовало. Он даже не поднял руку, чтобы дотронуться до ярких отпечатков ее пальцев на своей щеке. Но его презрительный взгляд не оставил на ней живого места.

– Два слова. Одно для него и одно для тебя.

Физз снова замахнулась, ее рука сжалась в маленький крепкий кулак, но на этот раз Люк успел схватить ее за запястье. Слезы, стоявшие комком в горле у Физз, наконец вырвались на свободу и безмолвным, безудержным потоком потекли по ее щекам. Вместе со слезами Физз выплеснула свой накопившийся гнев.

Ты просто ханжа, Люк Дэвлин. Не требовалось много усилий, чтобы распалить тебя самого, так что не смей становиться в позу моралиста! Но ты как ребенок в кондитерской, которому мало конфеты в руке, он хочет еще и шоколадку. В таком случае Клаудия – это шоколад.

Ты ревнуешь? Я флиртовал с ней, и тебя это задело? Очень странно, Физз. Ты считала, что я живу с Мелани, и это нисколько не беспокоило тебя. И потом, я как дурак хотел лишь… – Он с трудом перевел дыхание. – Я только хотел защитить тебя. – Люк хрипло усмехнулся. – Ты так волновалась, как бы твоя сестра не узнала, чем ты занимаешься, что я решил, что лучший способ отвлечь ее – это напустить на нее тумана. Видимо, именно этого она и ожидала.

– Другими словами, ты просто строил из себя джентльмена?

– Джентльмен и потаскушка – неплохое название для фильма, не так ли?

– Слишком банально, на мой вкус. Надеюсь, ты не ждешь от меня благодарности за заботу?

– Честно говоря, Физз, меня это уже не волнует. – Он наконец выпустил ее запястье. – Для меня это все выглядит чрезвычайно странно. Мы с сестрой всегда были очень дружны между собой, и я никогда не предполагал, что родные сестры могут так не любить друг друга, как вы с Клаудией. Как я понимаю, за твоей ревностью кроется просто зависть. Зависть?

– Зависть к ее успеху.

Физз подошла к двери и распахнула ее.

– За углом есть стоянка такси, Люк. Надеюсь, там стоит какая-нибудь машина, несмотря на поздний вечер воскресенья. А иначе тебе придется идти домой пешком.

Он без возражений взял свою куртку и накинул ее на плечи.

– Не волнуйся, Физз. Свежий воздух поможет мне выветрить дух семьи Бьюмонт.

Физз удержалась от того, чтобы захлопнуть за ним дверь. Она аккуратно закрыла ее на задвижку, после чего тяжело прислонилась к двери. Она дрожала с головы до ног. Все те ужасные слова, которые были сказаны в этот вечер, вертелись у нее в голове. Страшные слова. Он беспредельно оскорбил ее. И ее отца. И бедного Майкла. А она сама вела себя так недостойно, что теперь у нее надолго пропадет желание смотреть на себя в зеркало.

Но хуже всего было предположение, что она завидует Клаудии. Это совсем не так. Они никогда не строили иллюзий друг относительно друга. Физз знала слабости Клаудии, а Клаудия понимала ее лучше, чем кто-либо. Их связывало избалованное, но одинокое детство, кошмар после несчастья с матерью, мрачные тайны их жизни. Они заботились друг о друге так, как мало кто понимает. Именно поэтому Клаудия не сказала ей о подснежниках. Несмотря на свою циничную позицию и на предостережение, что Люк не для нее, она увидела его записку и положила подснежники рядом, надеясь поддержать маленький роман.

Подняв воротник и засунув руки глубоко в карманы, Люк изнуряющим шагом поднимался в гору. Наказывая таким образом себя. Он думал, что, флиртуя с Физз Бьюмонт, он полностью контролирует себя, что ему ничего не грозит. Когда в молодом возрасте начинаешь зарабатывать кучу денег, очень важно научиться держать эмоции под контролем, и он хорошо усвоил это правило. Он ни разу не повторял своих ошибок. Но он ни разу не влюблялся до этого, во всяком случае так. Поэтому он не сумел вовремя распознать опасность.

Идиот! Почему он решил, что сможет без труда разбить сердце Физз Бьюмонт? С чего он взял, что у нее вообще есть сердце, если его нет у остальных членов этого семейства? Филипп предупреждал его, что месть имеет неприятное свойство оборачиваться против мстящего. Несомненно, он сейчас сказал бы, что Люк заслужил это, но, по крайней мере, это не доставило бы ему удовольствия.

Но как случилось, что он позволил себе так увлечься? Ведь это ее нервы были издерганы в клочья, это она начинала дрожать от каждого его прикосновения, она так неожиданно растаяла в его объятиях… Он никогда не забудет ее лицо. То, как она смотрела на него, как мерцала ее кожа в свете пламени. Даже сейчас он почувствовал приступ томления…

Неужели все это только спектакль? В это трудно поверить. Однако она ничего не отрицала. Она соблазнила его, вовлекла в свою игру. И сделала это так ловко, что он все время думал, что это он дирижирует оркестром. И когда Мелани помешала им, она продолжала этот спектакль, продолжала играть на его чувствах, потому что когда он увидел, как она расстроена, он думал только о том, как защитить ее.

Несмотря на холод, Люка бросило в пот, когда он вспомнил, какая безумная тревога овладела им, едва он понял, что она уехала не прощаясь. Как он бросился сломя голову следом за ней в Брумхилл, боясь в любой момент увидеть ее старый автомобиль в придорожной канаве. Какое облегчение он испытал, когда нашел ее машину припаркованной на набережной. А когда он понял, что не сможет добраться до нее, он оставил ей записку. Какая глупость! Слава Богу, что она не прочла ее.

Он остановился. Почему она выбросила записку, не прочитав? Это выглядит довольно странно. Большинство женщин на ее месте захотели бы насладиться триумфом. Или, может быть, это не так много значит для нее? Может быть, это просто бизнес, секс как вознаграждение за избавление ее отца от финансовых проблем, а вовсе не примитивное влечение, как он наивно думал?

И вот, вместо того чтобы положить на могилу сестры в качестве трофея разбитое сердце Физз Бьюмонт вместе с блестящей карьерой Клаудии Бьюмонт и репутацией Эдварда Бьюмонта, он получил ощущение, что его одурачили, и вдобавок сердечную боль. Ну, ничего, он им покажет. Он им еще покажет.

– Люк?

Он повернулся и увидел поравнявшийся с ним автомобиль. Озабоченное лицо Мелани смотрело на него.

– Почему ты идешь пешком?

Он не ответил. Мелани открыла дверцу, вышла из машины и встала рядом с ним.

– Садись в машину. Ты замерзнешь. Это не важно, – равнодушно сказал он. – Но спасибо, что остановилась.

Он забрался на заднее сиденье машины, заметив, как переглянулись Энди и Мелани. Потом закрыл глаза и снова начал думать о Фелисити Бьюмонт. Если он так ошибся, значит, он что-то упустил. Что-то очень важное. Он должен вернуться к самому началу. Что тогда случилось с Патриком Марчем?

Люк перевел глаза с папки, которую он держал в руках, на мужчину, сидящего перед ним. Согласно биографическим данным, Патрику Марчу было тридцать три года, но выглядел он приблизительно на сорок. Салонный загар не мог скрыть пристрастия к кокаину и алкоголю. Под испытующим взглядом Люка гость беспокойно заерзал на стуле.

– Вы давно не снимались, Патрик, – наконец произнес Люк.

– Я никогда не сидел без работы. Люк ждал продолжения. Физз узнала бы этот прием, кроме разве что австралийского акцента, который решил использовать Люк для интервью.

– Главным образом в Штатах, – сказал Патрик. – Короткометражки, рекламные ролики. – Снова последовало молчание. – И несколько лет назад я снялся в паре фильмов.

– Вы именно поэтому остались в Америке? В надежде, что будете продолжать сниматься? Ваш агент прислал мне несколько вырезок из газет, – обманчиво мягко произнес Люк. – Конечно, они очень старые, но отзывы весьма лестные. У вас, видимо, было большое будущее, Патрик. Что случилось?

Патрик скромно пожал плечами, как бы приглашая собеседника копнуть глубже. Люк сделал одолжение.

– У вас была главная роль в фильме с… – Люк взглянул на газетные вырезки перед ним, – с Фелисити Бьюмонт? – Он задумчиво нахмурился, спрашивая себя, насколько заразительна театральная игра. Трудно было сказать, кто больше старался над своей ролью. – Она имеет какое-то отношение к Клаудии Бьюмонт?

– Она ее сестра, ее младшая сестра. Клаудия в порядке. Я хочу сказать, она умеет играть на сцене, – щедро пояснил он. – Я думаю, Физз получила роль, потому что… Ну, наверное, они надеялись, что ее имя привлечет публику, вызовет отклики в газетах. «Еще одна Бьюмонт на сцене» и прочая чепуха.

Люк спрятал свое недовольство тем, как небрежно произнес этот человек имя Физз.

– Бывает, – сочувственно согласился он. – Этот фильм так и не был закончен. Почему?

Патрик, казалось, колебался, разрываясь между желанием посплетничать и благоразумием. Возможно, это было искренним – Люк не знал, насколько хорошим актером является этот человек. Это не имело большого значения. Он знал, что Патрик Марч отчаянно нуждается в работе и будет вынужден рассказать о случившемся. Он терпеливо ждал. Наконец Патрик беспомощно пожал плечами и ухмыльнулся.

– Ну, это было очень давно. Дело в том, что Физз немного увлеклась мной.

– Немного увлеклась? – спросил Люк, словно желая выразить недоверие.

– Немного? Я сказал немного? Это было полное безумие. Наверное, мне следовало как-то предотвратить это. Я хочу сказать, что она была симпатичной девочкой, стремилась учиться, и я, как мог, старался помогать ей. Но у меня были серьезные отношения с одной гримершей. Я специально устроил ее в эту съемочную группу, чтобы мы могли вместе побыть в Италии. Физз Бьюмонт сделала все, что могла, чтобы разрушить это.

Люк почувствовал, что у него упало сердце. Он хотел ошибиться. Он хотел бы посмотреть этому мужчине в глаза и назвать его лжецом. Но Физз проявила столько коварства в своих попытках убрать Me лани из его жизни.

– Вам пришлось нелегко, – подтолкнул он собеседника к продолжению разговора.

– Да, забавным это не назовешь. Она практически заперла меня в угол в моем фургончике, начала срывать с себя одежду, буквально набросилась на меня. Когда я отказался играть с ней в эти игры, она устроила истерику, отказалась сниматься в фильме и вообще вела себя как избалованный ребенок, которым она и была.

Рот Люка наполнился слюной; на мгновение он почувствовал физическую дурноту. Он дотянулся до стакана с водой, стоящего перед ним на столе, и отпил глоток. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы вычеркнуть из памяти образ Физз, расстегивающей молнию на платье, бросающей себя в его объятия.

– Режиссер считал, что я должен ответить на ее страсть просто для того, чтобы продолжить съемки фильма, понимаете, да? Но, разумеется, я не мог. Это было бы неправильно.

– Конечно.

– Бедная девочка. Мне действительно ее жаль. Ее сестра приехала и забрала ее домой. Эту историю замяли. Ее отец проследил за этим. Сказали, что она подхватила какую-то вирусную инфекцию.

– И съемки фильма прекратились?

– У них не хватило денег, чтобы снова начинать все с нуля.

Это отразилось на вашей карьере.

– На ее карьере тоже. Я-то, по крайней мере, снимался. А она больше не появлялась ни на экране, ни на сцене, – сказал Патрик с удовлетворением, которое не сумел скрыть.

Люку тоже все труднее было скрывать свои чувства, улыбка требовала все больших усилий. Этот разговор становился невыносимым. Он встал, давая понять, что собеседование окончено.

– Спасибо, что так быстро откликнулись на мое приглашение, Патрик. Я дам вам знать, если мы решим осуществить этот проект. А пока Филипп компенсирует вам ваши расходы.

Ну? – спросил Филипп Дэвлин несколько минут спустя, после того как выпроводил Патрика Марча из своего кабинета. – Узнал что-нибудь новое?

Люк задумчиво посмотрел на своего кузена.

Только то, что после разговора с мистером Патриком Марчем у меня возникла настоятельная потребность принять душ.

– Может быть, этого достаточно.

– Может быть.

Люк хотел бы, чтобы этого было достаточно. Но он не мог избавиться от ощущения, что он услышал мрачный отголосок того, что случилось на вечеринке. Не поэтому ли Физз выглядела такой испуганной во время их первой встречи? Почему она все время металась между льдом и пламенем? Возможно, она отчаянно пыталась взять под контроль свою ужасную слабость? И все-таки это прорвалось наружу. Физз, банг! Шипение, хлопок. Взрыв.

– Возможно, этот парень просто получил удар в критический момент, когда весы балансировали между успехом и неудачей. Один хороший фильм, Филипп, возможность показать себя, и нам пришлось бы стоять в очереди, чтобы увидеть его игру. Вместо этого все пошло наперекосяк. И сейчас его агент посылает его на собеседование к кому угодно, даже к совсем неизвестному продюсеру, который намекает на второстепенную роль в маловероятной постановке на другом конце света. Какие расходы он попросил возместить?

– Билет первого класса до Перта. – Филипп улыбнулся, увидев, как брови Люка поползли вверх. – Перт находится в Шотландии. Как заявил мистер Марч, ради встречи с тобой он прервал свой отдых там.

– Как любезно с его стороны. Что еще?

– Оплата номера в гостинице за одну ночь и тридцать фунтов на такси.

Только тридцать? – Люк усмехнулся. – Я ожидал пятьдесят. Но если сложить все вместе, получится неплохой гонорар за полчаса потраченного им времени. Я надеюсь, ты не стал смущать его требованием предъявить билет и квитанцию из отеля?

– Я похоронил эту мысль. – Филипп неожиданно широко улыбнулся. Физз бы удивилась, увидев его улыбающимся. – Таким образом, он ушел с чувством, что мог бы получить больше. Ты останешься сегодня в Лондоне?

– Нет, Филипп. Я сразу поеду обратно. Дома есть дела.

– Дома? В Брумхилле? Ты хочешь сказать, что ты серьезно намерен обустроиться там?

– Мне нужно на чем-то остановиться; я и так уже довольно долго использую твои офисы. И потом, я должен заняться «Харрис индастриз». Компанию надо развивать.

– Насколько все это мудро? Я имею в виду, сможешь ли ты остаться там после того, как воздашь Бьюмонтам по заслугам?

– Я думаю, что вопрос стоит иначе. Сможет ли Эдвард Бьюмонт остаться после этого в Брумхилле.

Физз приехала на конференцию по сценарию, надеясь, что актерский состав будет сам активно выдвигать идеи насчет того, как лучше всего использовать Мелани, потому что ее собственная голова из-за недосыпания казалась ватной. Мелани странно посмотрела на нее в самом начале. И потом, поднимая голову от блокнота, над которым она клевала носом, Физз несколько раз ловила на себе ее испытующий взгляд. Но ничего не было сказано.

Дискуссия, подпитываемая кофе, протекала, почти не требуя внимания Физз. Но неожиданно ее вырвали из далекой и совершенно пустой области сознания, в которой блуждали ее мысли. Единственного места, где она чувствовала себя удобно. – Физз?

Услышав свое имя, она с трудом вернула себя к действительности.

Такой вариант пойдет? Или стоит обсудить это с твоим отцом?

Физз, которая до этого умудрилась пару раз кивнуть в нужном месте или пробормотать что-то одобрительное, совершенно не представляла о чем речь. Но она вдруг поняла, что ее это мало заботит.

– Я думаю, это замечательная идея. Эдварду понравится, – вступила в разговор старая характерная актриса, которая, выйдя на пенсию, переехала на побережье и теперь подрабатывала, исполняя роли почтальонши, жены викария и весьма почтенной, но временами пьяной жены трактирщика.

Физз знала, что спорить с ней бесполезно.

– Хорошо, пусть будет так, – согласилась она.

Сидящие за столом удовлетворенно вздохнули, и Физз в удивлении подняла голову. Должно быть, это была великая идея. Муж и жена, которые писали сценарий для «Залива каникул», тоже пара актеров на пенсии, собрали свои заметки, пообещали, что текст будет готов к концу недели, улыбнулись Физз и исчезли за дверью. Остальные допивали свой кофе. Физз повернулась к Me лани.

– Я еще не поблагодарила вас за прекрасно устроенный вечер. Я думаю, все будут долго вспоминать о нем.

– Но вы так рано уехали. Я решила, что вам не понравилось.

– Очень понравилось. Но радиостанция – как маленький ребенок. Эта работа отнимает все семь дней в неделю. Я надеюсь, вы вчера успели домой вовремя, – продолжила она в ответ на обеспокоенный взгляд Мелани.

Она отказывалась признаться себе, что хочет лишь услышать подтверждение, что Люк добрался домой в целости и сохранности. Собственно, это не должно было заботить ее. Но почему-то заботило.

– Почти. Мы подобрали Люка по дороге. Было очень холодно для того, чтобы идти пешком.

– Он сказал, что… э-э… хочет подышать свежим воздухом.

Физз поймала себя на том, что нервно накручивает на пальцы прядь волос. Она думала, что давно выросла из этой детской привычки. Смущенно освободив пальцы, она сказала:

– Надеюсь, он не простудился? Мелани пожала плечами.

– Я не видела его сегодня утром. Он уехал в Лондон еще до того, как я встала.

Физз с облегчением кивнула. По крайней мере, сегодня его нет в Брумхилле.

– Физз, вы поссорились вчера вечером или что?

С этой молодежью всегда проблемы, подумала Физз. Они не станут ходить вокруг да около.

– Я понимаю, что не должна спрашивать, но я никогда не видела Люка таким, – добавила Мелани.

Интересно, каким таким?

– Думаю, «или что» вполне подходит для объяснения. Не стоит беспокоиться, Мелани. Правда. – Физз с усилием попыталась перевести разговор на безопасную тему. – Вы хорошо провели вчера время с Энди?

Да, очень. – Мелани улыбнулась. – Люк говорит, что я не должна слишком доверять ему, но, мне кажется, Энди очень хороший.

– Ну, у Люка свои соображения… И Энди не такой хороший.

Не надо предостерегать меня, Физз. Не родился еще мужчина, который был бы таким хорошим, – рассмеялась Мелани. Затем, посерьезнев, добавила: – За исключением Люка. – Она неожиданно по-детски смутилась и застенчиво опустила глаза. – Я, пожалуй, пойду. Клаудия сказала, что они сегодня будут записывать несколько новых эпизодов, а я хочу войти в курс дела, прежде чем вступить в спектакль на следующей неделе.

– Конечно.

Все уже покинули комнату, где проходила конференция, и Физз осталась одна. Она не могла отделаться от ощущения, что Мелани упрекнула ее, хотя и очень мягко, за то, что она не отвезла Люка домой. Она вздохнула. Выступать в роли заботливой тетушки – неблагодарное занятие, решила она. Кстати, надо подумать о том, чтобы завести рубрику полезных советов, хотя бы в сочетании с музыкальной программой и обеденное время. Сокращение продолжительности звучания музыки поможет снизить сбор на право вещания. Она написала несколько слов в своем блокноте, затем перечеркнула их. Добиться снижения сбора не так-то легко. Физз с отвращением бросила ручку на стол. Проблема в том, что ей было все равно. Впервые со времени выхода радиостанции в эфир ей было все равно. Она резко встала, решив, что ей надо проветриться, и столкнулась в дверях с Сюзи.

– А, вот ты где. У тебя на столе куча сообщений. Физз? – удивленно окликнула ее Сюзи, когда она не остановилась.

– Разберись с ними сама. Мне надо подышать свежим воздухом.

Ты можешь открыть окно. Но Физз уже пересекла фойе.

– Не забудь, что в два часа заседание Попечительского совета! – крикнула ей вдогонку Сюзи.

Проклятье. Она забыла об этом. И она не может пропустить его, потому что будет обсуждаться вопрос о том, кто займет место Майкла Харриса в совете.

Она собиралась поехать в парк и погулять. Но вместо этого свернула в ресторан и села за столик в углу.

– Здравствуйте, мисс Бьюмонт. Возьмете что-нибудь в буфете или сказать Джону, чтобы сделал вам омлет?

– Спасибо, Дженис, только чашку чая. Я всего лишь на пару минут.

– Хорошо. Тогда я уберу эти ножи и вилки, да? Какая ужасная погода была в субботу вечером. Такое не часто здесь бывает.

– Да, не часто.

– Хотя ваша австралийская подруга, наверное, обрадовалась снегу.

Официантка посмотрела в окно, и Физз проследила за ее взглядом. Мелани смеялась над чем-то, стоя на улице у окна. Над чем-то, что рассказывал ей Люк. Физз задержала дыхание, пробормотав короткую молитву. Бесполезно. Люк открыл дверь, и сердце Физз сжалось.

– Я пройду на кухню, – пробормотала она, вскакивая на ноги.

– Пожалуйста, если хотите, – кивнула Дженис.

Джон на мгновение оторвал взгляд от омлета, который он доводил до совершенства, но ничего не сказал, когда Физз опустилась на стул за маленьким столиком, накрытым на одного. Перевернув омлет на тарелку, Джон посыпал его зеленью, поставил на горячую стойку и повернулся к Физз.

– Не смогла дождаться, пока Дженис примет у тебя заказ? – спросил он.

– Извини, что вторглась в твое святилище в обеденное время, но я ищу убежища.

Почему? Что ты такого сделала?

– Что сделала?

– Я всегда считал, что только преступники ищут убежища в святом месте.

– Два бифштекса, шеф. Непрожаренных. И зеленый салат с укропом для мисс Бретт, – сказала Дженис. – Если она регулярно будет обедать здесь, это неплохо скажется на бизнесе.

Дженис исчезла с тарелкой салата.

– Может, вывесить плакат? – сказал Джон. – «Обедайте в „Павильон-ресторане“ вместе со звездами „Залива каникул“». Или не обедайте, – добавил он, лукаво глядя на Физз.

– Я не избегаю Мелани.

– Я этого и не говорил. – Он взял огромный нож и достал из холодильника два бифштекса. – Хотя я рад, что ты зашла. Я как раз собирался поговорить с тобой. А так мы сможем пообедать вместе. Я уже открыл бутылку из своего особого запаса.

Я надеюсь, это не означает, что ты что-то празднуешь. Ты ведь не собираешься подавать заявление об уходе, Джон?

Окунув бифштексы в растопленное масло, Джон положил их на противень. Затем принес бутылку красного бордо, которую откупорил заранее, чтобы выпить в часы относительного затишья после половины второго, когда уже поздно заказывать обед, но еще рано думать о чае. Он налил Физз бокал. Вино было теплым, густого темно-красного оттенка.

– Ну, что скажешь? – спросил он, перевернув бифштексы и несколько секунд спустя положив их на тарелку.

Физз покорно отпила глоток.

– Распробуй как следует, – посоветовал Джон.

Замечательно. Очень согревает. Дженис забрала бифштексы, пробормотав что-то себе под нос. Физз отпила еще один глоток вина.

– Что тебе приготовить? Вырезку из барашка? Куриную грудку? Есть свежий палтус.

– Ничего. Правда. Я не голодна. Давай поговорим.

Это не срочно, может подождать.

– Лучше скажи мне самое худшее, Джон.

Он принес еще один стул, налил себе вина и некоторое время наслаждался его вкусом.

– Дядя привез мне ящик такого вина на прошлой неделе.

Дядя. Опять дядя. Ее уже просто тошнило от этого.

– Поздравляю тебя с удачными родственными связями.

– Он виноторговец. Мать сказала ему, чтобы он заехал и дал мне взглянуть на список того, чем он торгует. Он был приятно удивлен этим местом. Наверное, до этого он думал, что я продаю гамбургеры и пиво.

Физз отпила еще один глоток вина дяди Джона. Оно действительно было очень хорошим.

– Он остался пообедать. За счет заведения, конечно. В обмен на вино.