Текст книги "Непокорная невеста"

– Я и не подозревал о существовании в нем необходимых для этого качеств, – признался Том и задумался. – Никогда бы не подумал, что он станет мужем и отцом! Он всегда говорил, что не намерен жениться.

– Так говорят все повесы, – рассмеялась леди Клэр, – но мало кто следует своим принципам до конца. Возможно, вы следующий в списке потенциальных женихов.

– Я никогда не был ни распутником, ни повесой, – сухо заметил Том, – и ничего подобного не утверждал и возможность брака не отрицаю.

– А вот это необычно. Может, вы уже и кандидатуру присмотрели?

Северин пристально посмотрел на нее, гадая, не насмехается ли она над ним: несомненно, Уэстон рассказал невесте об интересе друга к Кассандре, – но в светло-серых глазах леди Клэр не было ехидства, лишь дружелюбный интерес.

– Пока нет, но ведь вы спросили не с целью кого-то рекомендовать?

– У меня есть сестра Серафина, но, боюсь, она слишком молода для вас. Какие девушки вам нравятся?

Вдруг в их разговор вмешался женский голос:

– Мистеру Северину нужна девушка независимая и практичная, веселая, но сдержанная, умная, не болтливая, которая станет появляться и исчезать по его желанию и никогда не выразит неудовольствие, если он не придет домой к ужину. Не так ли, мистер Северин?

Том замер, как громом пораженный, заметив приближавшуюся к ним с противоположного конца коридора Кассандру. Она выглядела невыразимо прекрасной в розовом бархатном платье с облегающими талию и бедра юбками. При каждом шаге подол слегка вздымался, обнажая каскад белых шелковых оборок. От волнения у него пересохло во рту. Сердце отчаянно заколотилось, словно птица в клетке, пытаясь вырваться на свободу.

– Не совсем, – возразил Том, не сделав ни шагу ей навстречу. – Едва ли кому-то захочется жениться на марионетке.

– Но ведь это было бы так удобно! – произнесла Кассандра, остановившись всего в паре шагов от него. – Такая жена никогда не станет раздражать или доставлять вам хлопоты, не будет говорить о любви. Это же очень выгодное приобретение!

В ее голосе звучали ледяные нотки. Очевидно, Кассандра все еще не забыла, как стремительно он сбежал из Эверсби.

Лишь небольшая часть мозга Северина работала как обычно. Другая же подмечала мельчайшие детали в облике Кассандры: нежный аромат то ли мыла, то ли пудры, пронзительную голубизну глаз, необыкновенный цвет лица – свежий, с легким молочным оттенком, словно сквозь матовое стекло пробивается розовый свет. Неужели и все ее тело такое же? Он подумал о руках, ногах и изгибах фигуры под оборками платья, и его захлестнули странные ощущения, когда ледяная вода обжигает, а ожог замораживает.

– Кстати, о романе Жюля Верна, – выдавил он наконец, решив сменить тему. – Я прочел его, как вы и порекомендовали.

Кассандра раздраженно скрестила руки на груди, так что женственные округлости у нее под платьем слегка приподнялись, а его колени, напротив, подогнулись.

– Но вы же оставили книгу в Эверсби.

– Я попросил своего помощника купить другой экземпляр.

– Почему вы не взяли тот, что дала вам я?

– С чего вы решили, что я оставил книгу намеренно? – парировал Том. – Я мог ее просто забыть.

– Нет, вы ничего не забываете, – она не собиралась идти на мировую. – Так почему вы ее не взяли?

Можно было, конечно, отделаться уклончивым ответом, но Том решил сказать ей правду. В конце концов, он и не стремился скрывать свое отношение к ней.

– Чтобы не думать о вас.

Феба, которая все это время внимательно наблюдала за молодыми людьми, внезапно заинтересовалась цветочной композицией на столике в дальнем конце коридора и, поспешив туда, принялась перебирать и переставлять стебли папоротника с одной стороны вазы на другую.

Выражение лица Кассандры смягчилось, твердо сжатые губы дрогнули:

– Почему же вы ее прочли?

– Мне было любопытно.

– Вам понравилось?

– Не настолько, чтобы оправдать четыре часа, потраченные на чтение. Одной страницы было бы предостаточно, чтобы изложить суть романа.

Кассандра чуть склонила голову, скептически глядя на него:

– И в чем же она, по-вашему?

– Пока путешествует на восток, Филеас Фогг выигрывает четыре минуты каждый раз, когда пересекает географическую долготу. К тому времени, когда он возвращается к исходной точке своего пути, у него в запасе оказывается целый день, что позволяет ему выиграть пари. Совершенно ясно, что вывод таков: если перемещаться в направлении вращения Земли в прямом движении, стрелки часов нужно, соответственно, переводить назад, и, таким образом, время замедляется.

«Вот так!» – самодовольно подумал Северин, но скептическая улыбка Кассандры сбила его с толку, как и последовавшее за ней заключение:

– Это лишь сюжетные перипетии, но суть романа не в этом.

– Филеас Фогг поставил перед собой цель и добился ее, – сказал Том, задетый ее словами. – Что тут еще понимать?

– Кое-что важное! – воскликнула она, рассмеявшись.

Не привыкший ни в чем ошибаться, Том холодно спросил:

– Что смешного я сказал?

– Нет-нет, я смеюсь не над вами, а скорее вместе с вами.

Кассандра явно дразнила его, словно перед ней был какой-то желторотый юнец, а не искушенный мужчина, прекрасно знавший все подобные тактические уловки. Она явно затеяла какую-то игру, но Томас привык к опытным партнерам и к их предсказуемым и легко узнаваемым стратегиям. Ее цели оставались ему непонятны.

– Скажите же наконец мне, дилетанту, в чем главная мысль романа, – раздраженно буркнул он.

Кассандра очаровательно сморщила носик:

– Пожалуй, я предоставлю вам самому возможность раскрыть ее.

Том хранил бесстрастное выражение лица, в то время как внутри у него бушевал ураган неведомых прежде чувств, словно он пил шампанское, что было одним из самых любимых его занятий, одновременно балансируя на стальном каркасе железнодорожного виадука.

– А вы вовсе не такая милая, какой кажетесь, – заключил он мрачно.

Кассандра ухмыльнулась и повернулась к Фебе, которая к тому времени уже успела переставить с места на место половину цветов в композиции.

– Больше не буду вас задерживать. Феба, ты проводишь мистера Северина в гостевой коттедж?

– Да, одиноких джентльменов мы заселяем туда.

– Но, надеюсь, за ужином я буду сидеть рядом с мистером Северином? – уточнила Кассандра.

– Скорее нет. Мне дали четкие указания посадить вас как можно дальше друг от друга, – сухо ответила Феба. – Теперь я понимаю, почему.

– Чепуха! – усмехнулась Кассандра. – Мы с мистером Северином прекрасно бы поладили и даже подружились.

Она посмотрела на Тома с приветливой улыбкой и спросила:

– Вы согласны со мной, мистер Северин?

– Нет, – неожиданно для нее признался тот.

Кассандру явно удивил его ответ, и ее лицо вмиг заледенело:

– Что ж, это все упрощает.

Быстрым шагом она направилась к выходу, а Том проводил ее взглядом, не в силах отвести глаз. Когда он наконец повернулся к Фебе и обнаружил, что она задумчиво смотрит на него, осторожно начал:

– Миледи, я попросил бы вас не упоминать о…

– Ни слова, – пообещала леди Клэр и погрузилась в размышления, пока они медленно шли по коридору, а потом вдруг сказала: – Может, мне изменить рассадку гостей за столом и все же посадить вас рядом с Кассандрой?

– Боже, только не это!

Феба усмехнулась:

– Знаете, не так давно я почувствовала симпатию к одному очень неподходящему мужчине. Меня словно громом поразило. Я всячески его избегала, но однажды нас посадили рядом за ужином, и это стало самым, пожалуй, счастливым событием в моей жизни. Понаблюдав за вами с Кассандрой, я подумала, что, возможно…

– Нет! – отрезал Северин. – Мы совершенно не подходим друг другу.

– Понятно, – Феба долго молчала, потом все же проговорила: – Все может еще измениться. Никогда не знаешь, что готовит тебе судьба. Могу порекомендовать вам очень хорошую книгу под названием «Доводы рассудка».

– Очередной роман? – уточнил Том, одарив ее долгим страдальческим взглядом.

– А что плохого в романах?

– Ничего, если только не принимать их за перечень правил и советов.

– Если совет хороший, – возразила Феба, – то какая разница, кто его дал?

– Миледи, я ничему не хочу учиться у каких-то вымышленных персонажей.

Они вышли из дома и направились по мощеной дорожке к гостевому коттеджу из красного кирпича.

– Давайте на минутку отвлечемся? – предложила Феба и, дождавшись, когда Том кивнет, продолжила: – Недавно одна моя хорошая подруга сообщила, что ее соседка, некая Энн Эллиот, на днях вышла замуж за капитана Фредерика Уэнтворта, с которым обручилась еще семь лет назад, но тогда ее семья вынудила Энн разорвать помолвку.

– Почему?

– У молодого человека не было ни состояния, ни связей.

– Слабовольная девушка, – усмехнулся Том.

– Да, Энн совершила ошибку, – согласилась Феба, – но она воспитывалась в строгости и всегда была послушной дочерью. Прошли годы, и они случайно встретились опять. К тому времени капитан Уэнтворт уже добился успеха, чувства в нем взыграли с новой силой, но, к сожалению, тогда за Энн ухаживал другой джентльмен.

– И что сделал Уэнтворт? – спросил Том, невольно заинтересовавшись историей.

– Ничего, просто хранил молчание и ждал – до определенного момента. Потом капитан написал письмо, в котором выразил свои чувства, и оставил в таком месте, чтобы Энн его нашла.

Том бросил на нее мрачный взгляд:

– Что-то в этой истории никто не вызывает у меня даже сочувствия.

– А что должен был сделать, по вашему мнению, капитан Уэнтворт?

– Добиваться ее, – заявил он категорически, – или радоваться, что избавился от нее. Что угодно, только не сидеть сиднем, сложа руки.

– Разве для того, чтобы добиться своей цели, не нужно запастись терпением? – возразила Феба.

– Если дело касается бизнеса, то да. Но я никогда не желал женщину настолько, чтобы дожидаться ее благосклонности: вокруг всегда есть другие.

Фебу явно позабавили его слова.

– О, это действительно тяжелый случай! Я думаю, вам следует прочитать «Доводы рассудка», чтобы понять, что общего у вас с капитаном Уэнтвортом.

– Вероятно, не очень много, – парировал Том, – поскольку я настоящий человек, а в книгах – персонажи.

– Все равно прочтите, – продолжила настаивать Феба. – Возможно, роман поможет вам понять, что имела в виду Кассандра, когда говорила о Филеасе Фогге.

Том в недоумении нахмурился:

– Неужели капитан тоже персонаж какой-то книги?

– Нет, но… – Феба оборвала себя на полуслове и рассмеялась. – Боже мой, неужели вы все воспринимаете так буквально?

– Я инженер, – отрезал Северин, и к гостевому коттеджу они шли молча.

Глава 8

– Почему у тебя такая странная походка? – спросила Пандора Кассандру, когда они с мужем сопровождали ее на ужин.

– Что ты имеешь в виду? – спросила сестра.

– Мы так вышагивали в детстве, когда устраивали балетные соревнования.

Габриель усмехнулся:

– А что, бывают и такие?

– Да. Их суть в том, чтобы как можно дольше простоять на цыпочках без опоры, не опустившись на пятки и не упав. Кассандра всегда выигрывала, – пояснила Пандора.

– В данный момент обстоятельства изменились, – с мукой в голосе отозвалась Кассандра, потом отошла в сторону и, прислонившись спиной к стене, задрала подол платья до щиколоток. – Во всем виноваты новые туфли.

Пандора присела на корточки, чтобы посмотреть, в чем дело, и юбки ее вечернего шелкового платья цвета лаванды всколыхнулись и разметались по полу, как лепестки гигантской петунии. Причиной страданий ее сестры оказались модные туфли, усыпанные жемчугом и бисером, с узкими заостренными мысами. К сожалению, сколько бы Кассандра ни пыталась их разносить дома, жесткая кожа не желала растягиваться.

– О, какие красивые! – воскликнула Пандора.

– Да уж, красота неописуемая, – проворчала Кассандра. – Вечер еще даже не начался, а на пальцах и пятках уже вздулись волдыри.

– Ну и каблучищи у них, – протянула Пандора, наморщив лоб.

– Это стиль Людовика Пятнадцатого, – заметила Кассандра. – Мы заказали их в Париже, так что хочешь не хочешь, а придется носить.

– Даже если в них неудобно? – удивился Габриель, протягивая руку, чтобы помочь жене подняться.

– Они слишком дорогие, чтобы обращать на это внимание, – мрачно ответила Кассандра. – Кроме того, портниха сказала, что туфли на высоких каблуках помогут мне казаться стройнее.

– Ты все еще беспокоишься по этому поводу? – спросила Пандора.

– Все платья стали мне слишком тесны, и потребуются время и деньги, чтобы их перешить, – Кассандра тяжело вздохнула. – А еще я подслушала, о чем джентльмены сплетничают на балах и званых вечерах. Буквально все физические недостатки леди: рост, цвет лица, размер груди – обсуждаются с такими комментариями, что язык не поворачивается повторить.

Пандора нахмурилась:

– А сами они что, все идеальные?

– Но они же мужчины.

На лице Пандоры отразилось отвращение:

– Хорош лондонский сезон, ничего не скажешь! Парад красавиц перед свиньями.

Повернувшись к мужу, она спросила:

– Неужели то, что сказала Кассандра, правда?

– Если речь о джентльменах, то нет, – ответил Габриель. – Сплетничают только тупые болваны.

Три часа спустя Кассандра, уже вовсю хромая, вошла в тихую оранжерею. Мягкий свет отражался от неровной поверхности воды в ручье и перемешивался с тенями от папоротников и декоративных пальм, отчего казалось, будто помещение находится в каком-то удивительном подводном дворце.

Она с трудом добралась до небольшого каменного мостика и села на ступеньку, окружив себя ворохом голубых шелковых юбок. Слои тонкой ткани украшали крошечные хрустальные бусинки, которые отбрасывали блики на пол. Кассандра с облегчением вздохнула, когда сняла наконец туфлю с пульсирующей от боли левой ноги.

Ужин прошел чудесно, атмосфера была пропитана остроумием и хорошим настроением. Все искренне радовались за Уэстона и леди Клэр, которые, похоже, пребывали на вершине блаженства. Угощения, начиная с крупных ломтей хлеба с фуа-гра, разложенных на ледяных плитах в центре длинного стола, поражали воображение. В бесконечной череде блюд идеально сочетались соленья, печеные и жареные продукты, копчености и маринады.

Однако если это изысканное пиршество и доставляло кому-то удовольствие, то страдания Кассандры только усиливались, поскольку жесткие задники туфель впивались в пятки и уже успели порвать чулки. В конце концов, она не выдержала и сняла обувь под столом в надежде, что воздух облегчит боль горевших огнем ступней.

К счастью, Кассандра сидела рядом с лордом Фоксхоллом, приятное общество которого помогло ей отвлечься от неприятных ощущений. Он был подходящим по всем статьям женихом и вел себя очень мило, но волновал Кассандру не больше, чем она его.

При этом мистер Северин со всеми сложностями характера и весьма необычным отношением к жизни прочно засел у нее в голове. Он сидел на другом конце стола, рядом с леди Грейс, одной из очаровательных дочерей лорда и леди Уэстклифов. Ее черные волосы отливали блеском, а на лице сверкала широкая белозубая улыбка. Она проявляла заметный интерес к Северину, часто смеялась и охотно принимала участие в беседе.

Северин великолепно выглядел в вечернем костюме. Фигура его напоминала элегантный стальной клинок, а проницательный взгляд свидетельствовал о недюжинном уме. Он выделялся даже в зале, полном образованных и влиятельных людей. Северин ни разу не посмотрел в сторону Кассандры, но она чувствовала, что он намеренно игнорирует ее, будучи прекрасно осведомленным о ее присутствии.

Каждый раз, когда Кассандра кидала взгляд на этих двоих, еда приобретала горький привкус и вставала комом в горле. Изначально и так не слишком хорошее настроение было испорчено окончательно, как суфле, которое остыло и стало несъедобным.

Венцом унижения стала попытка снова засунуть ноги в ненавистную обувь, когда ужин наконец-то подошел к концу. Одна проклятая туфля исчезла. Кассандра сползла на пару дюймов со стула и как можно незаметнее принялась ее искать, но безрезультатно.

В какой-то момент она даже подумала, не попросить ли помощи у лорда Фоксхолла, но он, вероятно, не смог бы устоять перед искушением рассказать кому-нибудь об этом инциденте – и в этом никто не смог бы его обвинить, – а Кассандра не могла вынести мысль, что станет объектом насмешек. Однако, обдумав вставшую перед ней дилемму, она поняла, что это неизбежно, над ней все равно будут смеяться: если она выйдет из столовой в одной туфле, слуга найдет вторую и расскажет о ее конфузе другим слугам, которые, в свою очередь, поделятся новостью со своими хозяевами, и таким образом все станет известно всем.

Она начала лихорадочно шарить пальцами ног под столом, и лорд Фоксхолл тихо осведомился:

– Леди Кассандра, что-то не так?

Она посмотрела в его дружелюбные карие глаза и заставила себя улыбнуться, хоть улыбка и получилась вымученной:

– Боюсь, что я не из тех, кто любит долгие трапезы без возможности размять ноги.

Это, конечно, было неправдой, но едва ли она могла поведать ему о своем затруднительном положении.

– Я тоже, – быстро ответил Фоксхолл. – Может, нам стоит пройтись?

Продолжая улыбаться, Кассандра лихорадочно соображала, отыскивая отговорку.

– Как мило с вашей стороны предложить мне это! Но дамы собираются пить чай, и я не хотела бы, чтобы мое отсутствие вызвало пересуды.

– Разумеется, – галантно принял ее извинения Фоксхолл и встал, чтобы помочь ей подняться со стула.

В одной туфле Кассандре пришлось идти на цыпочках, как балерине, надеясь, что пышные юбки скроют отсутствие обуви. Плавно двигаясь к двери, она старалась сохранять спокойствие, хотя вся покрылась испариной от волнения.

Вздрагивая и поеживаясь среди толпы расшумевшихся гостей, выходивших из столовой, Кассандра почувствовала легкое прикосновение к своему обнаженному локтю и, обернувшись, лицом к лицу столкнулась с Томасом Северином. Перед ней стоял хладнокровный и спокойный мужчина, который способен был решить все проблемы.

– Что случилось? – спросил он вполголоса.

Выбитая из колеи недавним происшествием, Кассандра почувствовала себя очень глупо. Горячий румянец залил ее щеки, и она прошептала:

– Я потеряла туфлю под столом.

Северин и глазом не моргнул:

– Встретимся в зимнем саду.

И вот теперь она ждала его в оранжерее.

Кассандра осторожно потянула за чулок, прилипший к пятке сзади, но почувствовала боль, а на тонком шелке осталось небольшое пятнышко крови. Поморщившись, она залезла под юбки, расстегнула подвязки, сняла испорченные чулки и, смотав их в комок, спрятала в потайной карман платья. Потом, подняв туфлю и сердито на нее посмотрев – жемчужины и замысловатая бисерная вышивка сверкнули в лунном свете, – она расстроенно вздохнула: такая красивая и в то же время совершенно бесполезная!

– Я возлагала на вас такие надежды, – мрачно проговорила Кассандра и отшвырнула туфлю, не замахиваясь, но этого хватило, чтобы она ударилась о ствол пальмы и бусинки разлетелись в разные стороны.

Тишину нарушил голос Тома Северина:

– Не следует бросаться обувью в стеклянной галерее.

Глава 9

Кассандра с досадой подняла глаза на вошедшего Тома Северина:

– Как вы поняли, что я попала в неловкое положение? Неужели это было настолько очевидно?

Он остановился в нескольких футах от нее, проговорив:

– Нет, вы хорошо это скрывали, но вздрогнули, когда вставали из-за стола, и шли медленнее, неувереннее, чем обычно.

Кассандру хоть и удивило, что он подметил такие мелочи, но больше ее беспокоила другая проблема:

– Вам удалось найти вторую туфлю?

Вместо ответа он запустил руку во внутренний карман сюртука и вытащил искомый предмет.

Ее накрыла волна облегчения:

– О, благодарю вас! Как вам удалось ее отыскать?

– Я сообщил одному из лакеев, что хотел бы заглянуть под стол, потому что одна из столешниц вроде бы неровно зафиксирована.

Ее брови в изумлении поползли вверх:

– Вы солгали ради того, чтобы мне помочь?

– Нет, во время ужина я заметил, что в бокалах с водой и вином жидкость не на одном уровне. Раздвижную столешницу явно установили не должным образом, поэтому я отрегулировал заодно и ее.

Кассандра улыбнулась и протянула руку за туфлей:

– Значит, вы одним выстрелом убили двух зайцев.

Но мистер Северин не спешил отдавать ей трофей.

– С этой вы тоже собираетесь расправиться?

– Возможно, – ответила она.

– Думаю, мне лучше в таком случае пока оставить ее у себя.

Глядя в его мерцающие в свете луны глаза, Кассандра медленно убрала руку. В чарующей атмосфере ночи, в окружении таинственных теней ей стало казаться, будто время остановилось, а они остались единственными в мире и могли делать и говорить все, что пожелают.

– Может, присядете? – поинтересовалась она смело.

Северин поначалу колебался, оглядываясь по сторонам, словно внезапно обнаружил, что очутился посреди непроходимых болот, затем коротко кивнул и направился к ней.

Кассандра подобрала юбки, освобождая место на ступеньке, но сверкающие голубые шелковые оборки все равно упали ему на бедро, когда он сел. От Северина исходил свежий аромат мыла, крахмала и уже знакомый ей восхитительный запах его одеколона.

– Как ваши ноги? – заботливо спросил он.

– Ужасно, – поморщилась Кассандра. – Стерла до крови.

Повертев туфлю в руках, Северин критически ее осмотрел и вынес вердикт:

– Нечему удивляться. Дизайн – настоящий инженерный провал: высокие каблуки смещают центр тяжести, а кроме того, в природе не существует ног такой формы – слишком заужены носки.

– Потому что это модно.

Северин выглядел искренне озадаченным:

– Разве обувь существует не для того, чтобы носить ее с комфортом? В вашем случае получается, что ноги должны приспособиться к обуви.

– Полагаю, вы правы, но туфли должны быть модными, особенно сейчас, когда сезон уже начался.

– Так рано?

– Неофициально, – призналась Кассандра, – но парламент уже открыл осеннюю сессию, так что последуют закрытые балы и приемы, которые я не могу позволить себе пропустить.

Мистер Северин с нарочитой осторожностью поставил туфлю на пол и повернулся к Кассандре:

– Но почему?

– Это мой второй сезон, и в этом году я должна непременно получить предложение. Если этого не произойдет и придется принимать участие в третьем, все решат, что со мной что-то не так.

Его лицо стало непроницаемым:

– Тогда выходите замуж за лорда Фоксхолла. Лучшего мужа вы не найдете ни в этом году, ни в следующем.

Хоть Северин и был прав, это замечание задело ее самолюбие. Она почувствовала себя отвергнутой, залежавшимся товаром.

– Вряд ли мы подходим друг другу, – коротко ответила Кассандра.

– Но вы весь ужин так непринужденно болтали! Мне кажется, вы неплохо поладили.

– Как и вы с леди Грейс.

Том на мгновение задумался:

– Она увлекательная собеседница.

Поборов раздражение, Кассандра предложила:

– Возможно, вам следует начать за ней ухаживать?

– Чтобы лорд Уэстклиф стал моим тестем? – саркастически поинтересовался Северин. – Я не в восторге от перспективы прожить до конца своих дней у него под каблуком.

Упав духом, Кассандра почувствовала себя несчастной и в этот момент услышала звуки музыки, доносившиеся сквозь проволочную дверь оранжереи.

– Какая досада, что я не могу вернуться и потанцевать, – пробормотала она.

– Вы можете поменять обувь, – предложил Северин.

– Туфли успели натереть мозоли, так что мне придется перевязать ноги и лечь спать – она нахмурилась, рассматривая свои босые ступни, выглядывавшие из-под подола юбки. – Вам стоит найти леди Грейс и пригласить ее на вальс.

Она услышала его смех, который он пытался подавить:

– Вы ревнуете?

– Вот еще! – вспыхнула она, убирая ноги под юбки. – Я совершенно не претендую на ваше внимание и, откровенно говоря, даже рада, что вы с ней подружились.

– В самом деле?

Кассандра заставила себя ответить честно:

– Ну, не то чтобы рада, но вовсе не против, если вы испытываете к ней симпатию. Просто… (Северин вопросительно на нее посмотрел) почему вы не хотите стать моим другом?

К огорчению Кассандры, вопрос прозвучал как-то почти по-детски. Она опустила глаза и расправила юбки, теребя хрустальные бусинки. Ладонь Северина легла на ее щеку, приподняв лицо, но Кассандра избегала встречаться с ним взглядом.

Томас впервые позволил себе к ней прикоснуться. Его пальцы были сильными, но при этом нежными и даже прохладными на ее горячей щеке. От этого удивительно приятного ощущения Кассандра затрепетала. Она не могла ни двигаться, ни говорить, только смотрела в его худощавое лицо. В игре лунного света его зелено-голубые глаза переливались всевозможными оттенками, отчего черты казались хищными.

– Уже сам вопрос… – он медленно провел большим пальцем по ее щеке, отчего у Кассандры прервалось дыхание, затем сердце забилось чаще, по спине побежали мурашки. – Вы действительно хотите, чтобы мы были друзьями? – спросил он мягче, почти бархатным голосом.

– Да, – выдавила она с трудом.

– Нет, не хотите.

В наэлектризованной тишине он придвинулся ближе, склонившись над ее лицом. Когда она почувствовала его теплое дыхание на подбородке, сердце заколотилось и вовсе бешено. Другую ладонь Северин положил ей на затылок и легонько сжал.

«Он намерен меня поцеловать!» – осенило Кассандру, сердце екнуло, а руки тотчас пришли в движение между их телами и начали порхать, как испуганные мотыльки.

Кассандру и раньше украдкой целовали на балах или званых вечерах, но эти поспешные прикосновения губ длились не дольше одного удара сердца. А вот так ни один бывший поклонник никогда к ней не прикасался. Пальцы Северина нежно прошлись по контуру ее щеки и подбородка, и земля уплыла у нее из-под ног, а по телу прокатились волны непривычных ощущений. К счастью, он надежно обвил рукой ее талию. Его губы, такие твердые и гладкие на вид, приблизились к ее губам, однако, к огромному разочарованию Кассандры, поцелуя так и не последовало, он лишь пробормотал:

– В прошлом я сделал несчастными многих женщин, хоть и ненамеренно, и мне не хотелось бы сделать несчастной и вас.

– Разве может сделать несчастной всего лишь один поцелуй? – удивилась она и покраснела, осознав, как дерзко это прозвучало.

Северин отодвинулся и посмотрел на Кассандру сверху вниз, перебирая пальцами прядки на ее затылке, и от этой нежной ласки по всему ее телу прокатилась дрожь.

– Если отклониться от заданного курса всего лишь на один градус, – сказал он, – то к тому времени, когда пройдете сотню ярдов, вы окажетесь на расстоянии около пяти футов от своего первоначального маршрута. Через милю отклонитесь примерно на девяносто два фута. Если бы вы направлялись из Лондона в Абердин, то, вероятно, оказались бы посреди Северного моря.

Заметив, что Кассандра пребывает в полнейшем недоумении, Северин пояснил:

– Согласно основам геометрии, один поцелуй может изменить всю вашу жизнь.

– Возможно, вам невдомек, – отворачиваясь от него, раздраженно проговорила Кассандра, – но подобные разговоры сами по себе исключают возможность поцелуя.

Северин ухмыльнулся и, поднявшись, протянул ей руку:

– Я знаю. Может, все-таки согласитесь со мной потанцевать?

Его тон, такой спокойный и дружелюбный, свидетельствовал о том, что он был совершенно равнодушен к лунному свету и вообще романтическим моментам.

Кассандра боролась с искушением ему отказать, продемонстрировать, как мало ее волнуют его предложения, но из танцевального зала доносились звуки вальса Штрауса, такие тревожные и так точно отражавшие эмоции Кассандры, что поражали до глубины души. О, как же ей хотелось принять приглашение! Но даже если бы она и была готова пожертвовать гордостью, все равно оставался вопрос коварных туфель. Она была просто не в состоянии надеть их снова!

– Не могу, – ответила она наконец, – Я не обута.

– И это все, что вас останавливает? – он выждал несколько секунд и заключил: – А, понимаю: правила, которым вы так любите следовать, это запрещают. Ну как же, столько нарушений за один раз: наедине с мужчиной, без компаньонки, без обуви…

– Я не приверженец правил – у меня просто нет выбора. Кроме того, сиюминутное удовольствие не стоит риска.

– Откуда вам знать? Вы же никогда со мной не танцевали!

У нее вырвался нервный смешок:

– Настолько хороших партнеров по танцам не существует.

Северин удивленно посмотрел на нее, не убирая руки:

– А вы проверьте.

Смех замер у нее на губах, и мысли пришли в смятение, как стая испуганных птиц. Кассандра протянула дрожащие пальцы, и он решительно помог ей подняться на ноги. Северин встал в нужную позицию, положив правую ладонь ей на спину. Машинально левая рука Кассандры мягко опустилась на его правое предплечье. Он привлек ее к себе ближе, чем она привыкла, их бедра находились под небольшим углом, так что его первый шаг должен был прийтись ровно по центру между ее ступнями.

Когда он двинулся вперед, давление на ее спину ослабло, и под его руководством они сделали первый поворот. Северин оказался прекрасным партнером: его крепкое телосложение обеспечивало прекрасную опору, а язык тела был настолько явным, что она следовала ему без всяких усилий. Кроме того, плечи его пиджака не были подбиты ватой, как у многих джентльменов, так что в начале каждого поворота Кассандра чувствовала, как напрягались его мышцы.

Кружась с ним в ритме вальса, она волновалась и ощущала себя немного неловко, касаясь босыми ногами пола оранжереи. Конечно, танцевать босиком было для нее не в новинку – она не раз проделывала это в одиночестве в своей спальне, воображая себя в объятиях поклонника, – но с партнером из плоти и крови ощущения были совсем другими. Она расслабилась и полностью отдалась танцу, без колебаний подчиняясь партнеру.

Хоть начали они медленно, он постепенно ускорял темп, стараясь попасть в такт музыке. Вальс был плавным и быстрым, и от каждого поворота ее голубые сверкающие юбки вихрем взмывали вокруг их ног. Ей казалось, что она летит, в животе возникало ощущение пустоты, будто она качалась на садовых качелях, взмывая ввысь, а затем с головокружительной скоростью опускаясь вниз. Кассандра не чувствовала себя такой свободной с детства, когда они вместе с сестрой беззаботно бегали по холмам Гэмпшира.

Пока они с Северином танцевали в пустой оранжерее с легкостью тумана, несомого морским бризом, казалось, что в этом мире лунного света и музыки больше никого и ничего не существует. Она понятия не имела, сколько прошло времени, пока дыхание не сбилось от усталости, а мышцы не заболели, моля о передышке.

Наконец Северин стал замедлять шаг, и, цепляясь за него, Кассандра непроизвольно запротестовала, не желая, чтобы чары рассеивались:

– Нет, не останавливайтесь!

– Но вы же устали, – заметил он с улыбкой.

– Хочу танцевать! – заявила Кассандра, нисколько не заботясь о том, что у нее едва не подгибаются колени.

Тихо усмехнувшись, Северин остановился, но из объятий ее не выпустил. В отличие от Кассандры он даже не запыхался.