Текст книги "Морские приключения мышки Клариссы"

Беспокойство

Днем моряки бродили по острову, рубили деревья, строили дома, на кострах готовили еду, рассуждали, как будут жить дальше. Но все они чувствовали какое-то беспокойство: оно пропитывало их одежду, наполняло воздух вокруг. И даже я постоянно была начеку, как будто ждала, что вот-вот разразится очередная беда. И кто знает, к чему готовиться…

Мы с Патронессой, а иногда и с Робином, вместе шныряли по территории, подслушивали разговоры. Моряки хотели навсегда обосноваться на Темном острове.

– Повторите мне слово в слово, что вы сказали на Кингсленде, – потребовал Томас от Тембе и Лучии.

– Я тебе уже много раз повторял, – недовольно отозвался Тембе.

Он стоял с прямой напряженной спиной, излучая волны ненависти в адрес Томаса. Они оба хотели устроить бунт, но явно не были дружны. Мы с Патронессой вспомнили, что именно мистер Томас исполосовал плетью всю грудь Тембе во время бунта – наверное, чтобы отвести подозрения в сговоре.

Глядя прямо в глаза Томасу, заговорила Лучия:

– Вот что мы сказали. До нас дошел слух, что бунтовщики направляются к коралловым островам, и мы хотим их найти. Когда найдем их, вернемся на Кингсленд за помощью наших дорогих друзей. – Помолчала, набрала воздуха. – Еще сказали, что, если капитан вернется раньше, пусть ищет нас у коралловых островов.

– И вы уверены, что они не видели, куда вы взяли курс? Что вы направились в противоположную сторону?

– Да. Абсолютно уверены. Прекрати допрос. Мы партнеры, ты нам не хозяин.

Лучия встала на ноги. Она оказалась выше мистера Томаса – примерно на мышиный рост. Он стушевался и больше не задавал вопросов. Тогда Лучия собрала экипаж и произнесла небольшую речь:

– Я уверена, что нам не найти лучше места, чем этот остров. Его координаты нанесены на карту неверно, отыскать его нелегко. Здесь идеальный климат, полно еды и пресной воды. – Сделала паузу. – По силам ли капитану нас обнаружить? Возможно. Но это верно, в какой бы точке мира мы ни укрылись.

– Так в чем проблема? – спросил один из матросов.

– Проблема одна: вдруг случайно проходящий мимо корабль заметит «Шарлотту»?

Толпа загудела, а мы поспешили удалиться.

Казалось, только одного человека на острове абсолютно не интересовало, что будет дальше, – девочку Бенеллун. Мы видели, как умер ее брат, но ничем не могли ей помочь. Патронесса ластилась к ней, чтобы та ее погладила, – и Бенеллун охотно приняла предложение кошки. Она была из тех, кто любит животных, а животные всегда чувствуют это. При нашей первой встрече на острове мне показалось, что от одежды Бенеллун немного пахнет Чарльзом Себастьяном. Но я лишь выдавала желаемое за действительное… Наверняка. Он бы ни за что не приблизился к клетке с человеком, да еще и на открытом участке палубы.

Девочка вела себя тише остальных и грустила. Сначала Лучия поселила ее у себя, но вскоре Бенеллун построила себе шалаш и теперь жила в отдалении от остальных. Я не могла понять, почему так интересуюсь ее судьбой, ведь ее сводного брата я отчаянно презирала. Но она казалась мне особенной, от нее исходило сияние, не свойственное другим людям.

Всю следующую неделю мы с Чарльзом Себастьяном перекрикивались по ночам, а Патронесса оберегала меня от неожиданного нападения.

– Если на судно вернется человек, ты должен сесть с ним в шлюпку! – крикнула я.

– Попытаюсь! – был ответ.

Патронесса посмотрела на меня.

– Скажи ему о трапе и о такелажной сетке, – потребовала кошка.

Я была очень благодарна ей за помощь, потому что она знала о корабле несравнимо больше моего.

– Ты можешь пролезть через щель к трапу. Или спустись по сетке и спрыгни в шлюпку. – Надо было объяснить ему, какие варианты возможны. – Не бойся! У тебя все получится.

– Я совсем немного боюсь, – признался мой брат, отчего у меня сердце чуть не остановилось. – Кларисса! Я подрался с курицей!

Наверное, я ослышалась.

– Ты подрался с курицей?

– Да! Я вцепился ей в гребень! Я рычал на нее! Больше она меня не тронет!

Патронесса расхохоталась:

– И это о нем ты так переживала?

Я отбросила сомнения в способностях Чарльза Себастьяна, но надо было добиться, чтобы все прошло гладко, как только представится шанс покинуть корабль.

– Всегда будь рядом, чтобы услышать меня. Изучи корабль, чтобы быстро найти веревки для спуска. Узнавай больше нового, как учила нас мама. Скоро у тебя кончатся еда и вода, поэтому не упусти возможность, – сыпала я наставлениями.

– Я постараюсь, – ответил он.

Понимал ли мой брат всю серьезность ситуации? Он ведь нигде не бывал, кроме корабля. И первый же шанс надо использовать, каким бы этот шанс ни был. Чарльз Себастьян должен быть спокоен и рассудителен. От крика у меня болело горло, от беспокойства у меня дрожало все внутри. Брат был так близко и так далеко.

Мы с Патронессой вернулись в дупло после этого ночного разговора, и она почти сразу же собралась уходить.

– В воздухе что-то назревает, – сообщила она. – Покручусь возле Лучии и Тембе. Они хотят собрать всю команду и поговорить. Расскажу тебе, что узнаю.

Пойти с ней у меня не было сил. В следующее мгновение она неслась по тропинке к хижинам, распугивая по пути кур, которые разлетались с громким кудахтаньем. Я умостилась в ямке внутри дупла и ждала, пытаясь отогнать от себя беспокойство: я мысленно представляла, что оно превращается в сухие листочки, облетающие с веток. Старалась сконцентрироваться на том счастье, которое испытала, поговорив с братом. Инстинкт, бережливость, удача и дружба с кошкой позволили мне добраться до места, куда приплыл Чарльз Себастьян – живой. И это было не просто совпадение. Именно мамины напутственные слова помогли мне выстоять. Она верила в меня. И точка. Не важно, как я восприняла эти слова: заставили они меня усомниться в своих силах или наоборот.

А когда я повторила их Чарльзу Себастьяну, они сами по себе ничего в нем не изменили. Это были мои слова: я или верила в них, или нет. «Нужно, чтобы всего одна мышь верила в тебя». Здесь важнее был тот, кто верит, чем тот, в кого верят. Но, может, эти слова вдохновляли и второго?

Меня они вдохновили. Когда мама сказала, что верит в меня, я и сама поверила в свои силы. Научилась полагаться на себя. Набралась отваги запугать кошку и сделать ее зависимой от моей еды. Научилась принимать важные решения, ставившие на кон все: рвануть по пристани с кошкой на хвосте, а не отсиживаться в ящике, чтобы вновь отправиться в плавание с капитаном. Мама учила меня иначе. Но я сделала самостоятельный выбор.

Возможно, мама предчувствовала, что ей осталось немного. Возможно, она знала, что, кроме друг друга, у нас с Чарльзом Себастьяном скоро никого не останется. Что мы должны верить друг в друга. И я была ей очень благодарна за ее слова. Но все же прокричать их моему брату со шлюпки – этого самого по себе было мало.

Я заснула посреди ночи, а когда проснулась, Патронесса еще не вернулась. Солнце скоро покажется: хотя рассвет не наступил, небо начинало светлеть. Раздалось знакомое царапанье по коре дерева. Пришла Патронесса.

– Просыпайся, Кларисса! – бросила она с неожиданной поспешностью.

– Я не сплю, – подскочила я. – Что случилось?

Не успела она ответить, как с тропинки донесся топот сразу нескольких пар сапог.

– Сейчас расскажу. Идем! Быстро! – приказала Патронесса и схватила меня за шкирку – я аж ойкнула.

Она быстро спустилась по стволу, спрыгнула на землю и побежала, вытряхивая из меня мозги. Впервые на моей памяти она неслась с такой скоростью. У меня аж глаза из орбит вылезли.

Маленькую лодку моряки толкали к воде, а большая шлюпка уже стояла на якоре недалеко от берега. Патронесса прыгнула на лодку, промчалась по ней и плюхнулась в воду. Мы ударились о поверхность моря, создав миллион брызг. Не успела я и вдох сделать, как ушла под воду и все звуки заглохли. Через секунду Патронесса вытащила меня наружу, по-прежнему не выпуская из пасти. Она плыла, пытаясь держать меня над водой, но все равно я то погружалась, то выныривала. Оказываясь на поверхности, я старалась делать вдох, но сама ситуация настолько сбила меня с толку, что в итоге я все равно закашлялась и начала задыхаться.

И в этот момент мы уже карабкались на борт шлюпки. Патронесса вцепилась в якорную цепь и подтянулась на ней. Поравнявшись головой с верхней кромкой борта, она выплюнула меня в шлюпку. Я билась в припадке кашля, плевалась морской водой, когда кошка тоже влезла внутрь.

– Да что ты надумала? Чуть меня не убила! – возмущенно выдавила я между приступами кашля.

– Я и сама чуть не погибла. Быстро! Прячься, пока нас не швырнули за борт.

Патронесса скользнула к бимсу и скрылась в привычном месте. Я с сомнением посмотрела на свое прежнее убежище: без ящика там было опасно, поэтому я последовала за кошкой – зачем нам разлучаться? И надо узнать, что происходит.

– Рассказывай, – потребовала я, подползая к Патронессе.

Рядом с нашим укрытием собралась лужа воды – последствия недавнего шторма. Приближались два голоса: матросы шлепали по воде к шлюпке.

Патронесса передернула ушами. Она не ответила сразу, и я оцепенела от ужаса.

– Что происходит? – шепотом спросила я.

Но мой вопрос заглушил стук двух тяжелых емкостей, которые матросы погрузили в шлюпку. Шлюпка закачалась, значит, люди и сами залезли следом. Кошка высунула голову в отверстие и оттуда, прищурившись, наблюдала.

– Патронесса! – Я снова потребовала ответа.

Она подняла голову, повернулась ко мне. Шлюпка раскачивалась на волнах.

– Обещай, что сохранишь спокойствие.

Она просила меня так серьезно, что я навсегда запомнила этот момент.

– Хорошо. Я обещаю.

Вновь понурив голову, она мрачно сказала:

– Они собираются поджечь корабль.

Никаких следов

– Что? Что? То есть прямо поджечь? Огнем? Сейчас? – сыпала я вопросами, не в силах поверить.

– Да.

Патронесса восстановила равновесие, после того как лодку в очередной раз качнуло. Наконец оба матроса разместились: один вытянул якорь, второй взялся за весла.

– Зачем?

Такой поступок выглядел диким, необъяснимым. А еще он заставил мое сердце сжаться от ужаса.

– Затем, что, если капитан или другие поисковые отряды будут проходить мимо острова, они увидят «Шарлотту» и поймут, где прячутся бунтовщики. Поэтому корабль надо уничтожить.

– Но… но ведь тогда они никогда не смогут уплыть с острова.

Эта перспектива казалась мне очень отдаленной, а вот судьба Чарльза Себастьяна волновала прямо сейчас.

– Как же мы спасем моего брата? А что в этих штуках? – спросила я, морща нос. Запах был мне смутно знаком. Два бутыля пахли очень сильно – начинала болеть голова.

– Точно не знаю. Но они собираются поджечь судно. Как только эти двое поднимутся на борт, ты прикажешь Чарльзу Себастьяну спуститься по грузовым сеткам и прыгнуть в шлюпку. Мы будем им руководить. Он справится?

– Ему придется.

В конце концов, он сумел продержаться без меня очень долго. Только вот на судне было много, слишком много веревок и сетей. Как он определит нужные?

– Ты будешь давать ему указания, – сказала Патронесса.

Я с благодарностью взглянула на нее. Она сделала больше, чем сделал бы простой друг. Я и подумать не могла, несколько месяцев назад впервые предлагая ей кусок соленой трески, что не просто страхую себя от съедения.

Мы медленно причаливали к борту корабля, и я с нетерпением ждала, пока матросы уйдут, чтобы позвать Чарльза Себастьяна. Пришвартовав шлюпку, они взяли емкости и начали карабкаться по сетям, свисавшим с борта, взобрались на перила, перелезли, спустились на палубу. Как только они начали подъем, я вылезла и принялась звать брата.

– Чарльз Себастьян! Чарльз Себастьян! Мы здесь, на шлюпке. По левому борту от носа. Перелезь через перила и спускайся к нам.

Я с нетерпением ждала ответа, но брат молчал. Тогда я снова повторила инструкцию.

– Иду, – отозвался Чарльз Себастьян. – Пытаюсь.

Патронесса вылезла из-под бимса, запрыгнула на скамью, уперлась в бимс передними лапами и внимательно всматривалась в перила.

– Чарльз Себастьян! – В моем голосе звучало отчаяние. Где же он? – На нижнюю палубу. Левый борт! Нос!

– Я здесь, – отозвался он. – Только я не могу отсюда залезть на перила. Здесь гладкая стена, очень скользкая. Я найду место, где можно уцепиться когтями.

Сети для крепления груза свисали с перил нижней палубы и болтались совсем невысоко над шлюпкой. Я осторожно подошла к свисающему концу веревки и глазами измерила расстояние до него.

– Ты что делаешь? – встревоженно спросила Патронесса.

– Отправляюсь за ним. Если начнется пожар, он растеряется. Он поддастся панике.

– Кларисса! Он столько времени продержался без тебя. Верь в него хоть немного! – осадила меня кошка.

– У нас мало времени!

Я вскарабкалась на бимс рядом с Патронессой и выжидала момент, когда шлюпка соприкоснется с бортом судна. Набрав побольше воздуха в легкие, я прыгнула на сетку, впилась в нее когтями и подтянулась.

– Я с тобой! – сказала Патронесса, но подождала, пока я доберусь до верха и спущусь на палубу, чтобы случайно не стряхнуть меня с сетки.

Как только она приземлилась рядом, я вновь позвала брата:

– Я здесь! На нижней палубе, возле якоря. А ты где?

Его поведение начинало меня раздражать.

– Кларисса! Я здесь, – отозвался он, но сам не показался. – Тут пахнет котом.

– Это Патронесса. Она не опасна, я тебе обещаю. Выходи. Быстрее!

– Ты уверена? – недоверчиво спросил он. – Она сожрала нашу сестру!

Да что же он теперь во всем сомневается? Даже в том, что слышит собственными ушами. Хотя я на его месте вела бы себя так же.

– Мне вернуться в лодку? – шепнула Патронесса.

– Нет, нам понадобится твоя помощь. – Я повернулась к тому месту, откуда доносился голос Чарльза Себастьяна. – Послушай меня! Они подожгут корабль. – Я говорила, стараясь сохранять спокойствие, но у меня не очень получалось. – Бежать надо прямо сейчас. Кошка – мой друг. Понимаю, это звучит невероятно. Она не обидит тебя, обещаю. Она особенная. Она ради тебя рискует жизнью.

Истинность этих слов поразила меня. А ведь и правда, Патронесса с лихвой расплатилась со мной и продолжала помогать, ничего не требуя взамен.

Из-под бухты каната показался нос Чарльза Себастьяна. Ну наконец-то! Наконец-то! Я бросилась к нему. И в этот миг у нас над головами нависли огромные моряцкие сапоги. А воздух наполнился запахом жидкости из бутылок. Керосин! Он обжигал нос, я хорошо помнила эту вонь. Проплыл первый дымок.

Мы с братом соприкоснулись носами, обнялись.

– Чарльз Себастьян, – шепнула я.

– Кларисса, – произнес он, и голос его дрогнул.

У нас на глаза навернулись слезы. Но нельзя было терять время.

– Идем! Ты должен пойти со мной. Мы вместе и всегда должны быть вместе. Все будет хорошо.

Чарльз Себастьян собрался с духом и пошел за мной, пусть и на трясущихся лапках.

– Курица здесь. Рыскает. Ищет меня.

Кажется, он был немного не в себе. Я заметила его разорванное ушко. Наверное, попался в лапы к Робину или Куркуме – курица не могла нанести такое увечье. Или могла?

– Ты молодец, ты выжил, ты справился. Ты сильный. У тебя получится.

– Я знаю.

Я обратилась к Патронессе:

– Можешь сказать моему брату, что не обидишь его?

Она, кажется, немного оторопела от моей просьбы, но тут же пришла в себя:

– Обещаю, что в жизни не трону тебя, – произнесла она настолько искренне, что меня затопило тепло, которое ни одна мышь раньше не чувствовала к кошке.

– Хорошо, – согласился Чарльз Себастьян.

И после этого сдвинулся с места и побежал с нами. Порыскав вдоль борта, мы нашли место, где дерево было достаточно шершавым, чтобы взобраться по нему до самых перил и затем перелезть на такелажную сеть. Воздух наполнялся дымом. Вонь разъедала глаза, не давала дышать. Судно пылало. Топот ног приближался. Я встревоженно взглянула на Патронессу.

– Прыгай! Ты успеешь спрятаться, – попросила я.

Она медлила:

– Я могу прихватить одного из вас.

С оглушающим треском переломилась и рухнула в воду горящая мачта, пролетев рядом с нами. Она зашипела, а вода рядом забурлила. Огонь быстро пожирал деревянное судно.

Я бросила взгляд на Чарльза Себастьяна. Как поступить, чтобы он не растерялся? Если Патронесса понесет меня, ему придется спускаться самостоятельно – справится ли он? А путешествие в пасти кошки травмирует его психику еще больше.

– Нет! Иди одна! – потребовала я. – Матросы близко. А мы сразу следом за ними. Нас они не заметят и не вышвырнут за борт.

Патронесса все быстро поняла и прыгнула на сеть. В следующий миг она уже спускалась в шлюпку. Мы с братом притаились под перилами – скоро огонь уничтожит великолепное резное дерево. Матросы спускались по сетке с горящими факелами в руках. Верхняя палуба начала рушиться с жутким треском, а языки пламени, охватившие нижнюю, были уже повсюду – вот-вот сожрут весь корабль. Густой дым был повсюду.

– Идем. Только спокойно. Не беги.

– Кларисса, я в порядке.

Снизу донесся вопль Патронессы. Она предупреждала, что матрос отвязывает шлюпку, а его товарищ поднес факел к такелажной сети. Он хотел ее поджечь! В панике я спрыгнула на сеть и крикнула Чарльзу Себастьяну догонять. Все изменилось. Миссия по спасению превратилась в миссию по выживанию. И я совершила то, о чем буду еще долго, очень долго жалеть, потому что мой поступок касался не только меня. Он касался двух созданий, которых я любила больше всего на свете.

Я бросила брата и прыгнула, чтобы спастись самой!

Прочь с корабля

Я шлепнулась в море. Люди меня не заметили. Удар о воду был таким сильным, что я перестала дышать. Патронесса, забыв, что надо прятаться, высунулась и видела мой полет. Я погружалась в воду глубже, чем когда-либо до этого, а затем всплыла и сделала вдох. Легкие заполнил дым, и я закашлялась, извергая из себя морскую воду и гарь. Так плохо мне еще не бывало. Онемев от ужаса, я молотила лапками, а волны поднимали и опускали меня по своей прихоти.

Я утратила способность думать, не понимала, что происходит, – просто старалась удержаться на плаву, а лапки уставали все сильнее. Ударившись обо что-то твердое, я автоматически повернулась в сторону препятствия в надежде схватиться за него и спастись. Это оказался кусок обуглившейся мачты. Кое-как я закинула свое насквозь мокрое, невыносимо тяжелое тельце на нее и отключилась. Придя в себя, вновь обретя способность дышать, я вздрогнула. А где Чарльз Себастьян? Он прыгнул за мной? Или он остался на обреченном корабле, погибает от удушливого дыма?

Я заметила какое-то движение на сетке. Моряки закричали и начали показывать туда пальцами. По сетке, лавируя между языками пламени, карабкалась вверх Патронесса! Пораженные матросы выкрикивали ее имя. У верхней кромки борта она остановилась. Мне не было видно, но я подумала, что она схватила в пасть Чарльза Себастьяна.

Сеть полыхала. У кошки не было шанса спуститься обратно. И, абсолютно без колебаний, она спрыгнула. Вошла в воду недалеко от меня, выбросив столб брызг. У меня перестало биться сердце. Выплывет ли она? Удержит ли брата?

Прошла вечность, и ее похожая на крысиную голова появилась на поверхности. Я всегда забывала, что Патронесса кажется большой только из-за роскошной рыжей шубы. Но сейчас, в бескрайнем море, на фоне пылающей сетки она выглядела особенно крошечной. Кошка задрала голову: в зубах у нее был серый комок. Она удержала его!

С невероятным усилием кошка плыла ко мне. Наперекор волнам, наперекор течению, наперекор едкому дыму. Я попыталась грести, но движения моих крошечных лап были не в состоянии сдвинуть огромный обломок ни на дюйм. Патронесса скрывалась под волной – выныривала. И так много раз. Она отдавала все силы, чтобы выжить и чтобы сберечь Чарльза Себастьяна.

Матросы, не в силах рассмотреть кошку среди обломков корабля, решили, что она погибла. Корпус корабля трещал, скрипел, а матросы налегали на весла все сильнее. В море с шипением падали горящие деревяшки. Патронесса ушла под волну и не выныривала.

– Нет! – закричала я не своим голосом. – Патронесса! Борись! Не бросай меня!

И она вновь показалась на поверхности. Мокрый Чарльз Себастьян у нее в пасти не шевелился.

– Осталось немного!

Патронесса плыла. С трудом она держала голову над водой, почти касаясь поверхности нижней челюстью, стараясь, чтобы Чарльз Себастьян не погружался. Глаза у него были закрыты. Я его бросила… От осознания этого я была полумертва. Я подвергла риску Патронессу. Почему я так поступила? Зачем? Никогда не прощу себе этого.

Наконец кошка доплыла до мачты. До моего спасательного плота. Она выложила рядом со мной Чарльза Себастьяна, а сама отстранилась, осталась барахтаться в воде. Она боялась, что, если схватится за обломок, ее вес перевернет его и мы с братом вновь окажемся в море.

Наши взгляды встретились. Отчаяние. Только отчаяние было в них. И тогда я произнесла слова, которые первыми пришли в голову:

– Всегда есть мышь, которая верит в тебя. И эта мышь – я!

Кошка жалобно запищала. Чтобы не утонуть самой, ей придется утопить нас.

– Я верю в тебя! – прошептала я, вложив в эти слова душу.

В следующий миг в воду рухнула бизань-мачта. Взбесившаяся пучина поглотила Патронессу.