Текст книги "Морские приключения мышки Клариссы"

Новая дилемма

Как и следовало ожидать, Патронессе не нравилось голодать. Трогательные разговоры той ночи, когда мы доели последние запасы, больше не повторялись. Но и на меня кошка не охотилась. Пока не охотилась. К тому же спустя столько недель мучений наш упертый капитан, кажется, нашел остров, который искал. И все изменилось в одно мгновение.

Они увидели Кингсленд, когда из-за него вставало солнце. Он был подобен божеству, этот остров, чьи жители радушно принимали торговцев и не пытались их убить. Экипаж шлюпки схватился за весло, несмотря на то что все ослабли. На этот раз капитан был уверен.

– Остров выглядит более обжитым, чем раньше, но я уверен – это он, – сказал капитан.

– Мы спасены! – воскликнул один из моряков.

– За Кингсленд! – закричал Тембе, и его клич тут же подхватили остальные, начав чокаться воображаемыми кружками.

От отчаяния не осталось и следа: моряки воспряли духом. Воображение рисовало нам чудесный, благословенный остров Кингсленд. После пути, который мы проделали, не было места лучше, чем Кингсленд.

Мы причалили к небольшому плоскому куску суши, который тянулся по поверхности воды. Скажу честно, мне пришлось сильно пошевелить мозгами, чтобы понять, почему эта покрытая досками штука не раскачивается на волнах, как наша шлюпка, а остается неподвижной. Возможно, ее держал якорь?

– Свернуть парус, спустить якорь! – приказал капитан, как только шлюпка соприкоснулась с куском суши. Он бросил канат портовому рабочему, и тот привязал его к столбику.

– Мы сделали это, – произнесла Ватсон, воздев руки к небу, как будто именно небо следовало благодарить.

– К пирсу идут люди, – сказал Тембе. – Идут к нам на помощь. Скоро мы выберемся из этой шлюпки.

А я вот совсем не была уверена, что делать дальше. Как мне найти безопасное место, чтобы не оказаться под тяжелым сапогом или в пасти хищника? Я посмотрела на облизывавшуюся Патронессу: она наверняка представляла, сколько вкусной еды найдет в этом прекрасном месте. И внезапно мне стало так жаль, что больше не повторится наша доверительная болтовня на носу шлюпки, что мы оказались в совершенно новой, непонятной среде. И еще я поняла, что вовсе не знаю Патронессу. Она снова превратится в прежнюю хищную кошку? Я тяжело вздохнула. К шлюпке по деревянному настилу сбегалось все больше и больше народу. Несчастные моряки собрали свои нехитрые пожитки и попытались встать на ноги. Но они так ослабли за время плавания, что удержаться на ногах без помощи не могли.

Каковы были мои шансы перепрыгнуть с лодки на пирс так, чтобы меня не заметили, не раздавили? А куда я пойду, когда окажусь на берегу? Люди ступали на деревянный настил как на палубу, но ведь я не знала, ведет ли он на настоящую сушу. Доберусь ли я туда, когда здесь топчется столько ног?

А потом на настиле появилась кошка. У меня внутри все оборвалось. Патронесса следила за каждым движением находившихся в шлюпке и рядом со шлюпкой, чтобы не упустить возможность самой быстрее оказаться на свободе. Когда люди помогли капитану вылезти, кошка ловко перескочила на бортик, а затем на деревянный настил, который все называли пристанью. Лапы подвели Патронессу, и она упала прямо мордой в доски, но быстро встала, как будто ничего особенного не произошло. Хотя я и кормила ее каждый день, паек был настолько мал для взрослой кошки, что она превратилась в скелет, обтянутый кожей. Прихрамывая, она семенила за группой, которая вела под руки капитана. На мгновение Патронесса оглянулась: будто ждала, что я последую за ней, но я не могла безопасно выбраться из шлюпки, особенно с учетом того, что на горизонте маячила какая-то чужая кошка. А вдруг и меня подведут лапки? Ведь я не бегала тысячу лет. Способна ли я вообще прыгать? Одно ошибочное движение, и…

Меня охватила паника. Чем дальше уходила Патронесса, тем хуже мне становилось. Я чувствовала себя абсолютно покинутой. Странная мысль пришла в голову: мне стало очень одиноко без кошки – вряд ли хоть одна мышь в мире думала что-то подобное.

Пока остальным морякам помогали выбраться на пристань, инстинкт разрывал меня надвое: спрятаться или бежать? В итоге я последовала маминому совету и спряталась, не стала покидать шлюпку. Имело смысл дождаться темноты, когда новый непонятный мне мир затихнет, а чужая кошка уйдет.

Но все же сомнения успели пустить корни и прорасти. Я упустила шанс остаться со своей командой? Я навсегда потеряла Патронессу? А если они никогда не вернутся? И как мне быть, если я не смогу добыть пищу и пресную воду? Мне стало казаться, что я совершила огромную ошибку, оставшись на месте. С другой стороны, я повторяла себе: шанса безопасно выбраться со шлюпки у меня не было. Я приняла единственно возможное решение. Если бы рядом была мама, она бы поддержала меня.

Когда вся команда сошла на берег, я рискнула выйти из укрытия, проверить, держат ли меня лапы. Медленно я дошла на корму и залезла туда, откуда Патронесса приносила воду. Теперь стало понятно, почему в углублении скапливалась пресная вода, а морская не попадала. В поперечине была довольно широкая трещина, но проникнуть через нее мог только дождь, если он шел под особенным углом.

Воды оказалось много, поэтому я не только вдоволь напилась, но и искупалась – как давно мне этого хотелось! А потом вылезла на скамейку обсыхать под послеобеденным солнцем и ветерком. Однако ветер быстро усилился: я вглядывалась в небо, волны стали раскачивать шлюпку и ударять ее о пристань. Если так пойдет дальше, то надо будет очень хорошо рассчитать прыжок с борта, иначе я плюхнусь в море. После всего пережитого это слишком печальный конец. Ну уж нет.

Волнение на море усилилось, и возле шлюпки никого не осталось. А на меня вообще ни единая живая душа не обращала внимания. Я рассматривала пристань. Мне нужно найти убежище неподалеку, чтобы я не упустила ни единого разговора о судах, которые будут сюда приставать, чтобы капитан и команда всегда оставались в поле зрения. Обреченно я осознала, что все же совершила ошибку. Можно было забраться в чьи-нибудь вещи, когда был шанс. Нужно было не отсиживаться, а бежать. Оценить размеры острова я пока не могла, но по пристани ходило очень много народу. Потеряв капитана, я теряю возможность снова увидеть Чарльза Себастьяна. На сколько я застряла на шлюпке?

Опустилась темнота, и пристань покинули последние люди, тогда я вышла на корму и стала выжидать момент, когда лодка соприкоснется с пристанью, чтобы я могла безопасно перебраться и не свалиться в воду.

Перед глазами все плыло. Я группировалась, ждала возможности прыгнуть, но она никак не наступала. Как бы то ни было, не следовало идти на риск. На лапы я положиться не могла. Я безнадежно ослабла, только вот взять еду было больше неоткуда. Спрыгнув с бортика, я обдумывала варианты поведения и заодно искала крохи еды, которые могли заваляться в этой части лодки. Если бы море успокоилось немного, чтобы шлюпку так не било о пристань…

Рядом с тем местом, где обычно сидела Лучия, я обнаружила несколько галетных крошек. Старых и высохших, но и такие годились. Вынюхивая еду, я ощутила – да, именно ощутила, а не услышала – тихий стук. Оцепенела, втянула воздух, медленно повернулась в сторону шума. В паре дюймов стояла Патронесса и смотрела на меня сверху.

И снова сначала

От нее не пахло едой. Она голодна? Зачем она пришла? Сожрать меня? Котам доверять нельзя. Даже если с ними заключено джентльменское соглашение. Друзья поневоле вновь могут стать врагами на свободе. И кажется, именно так произошло.

– Ты почему еще здесь? – спросила кошка.

Пристань скрипнула. Патронесса быстро оглянулась и вновь уставилась на меня:

– Они не вернутся на эту шлюпку. Я слышала разговор.

Она говорила мягко, но при этом била себя хвостом по бокам. Сделала шаг в мою сторону. Прищурив глаза, я ответила:

– Поднялись волны, и я не могу перепрыгнуть на пристань.

– Надо было уйти с капитаном.

– Я… я знаю. Но я испугалась. Быть мышью не так просто.

Кошка смотрела меня, будто не понимала, чего я боюсь, – и это после всех наших бесед.

– Люди не обращают внимания на котов, – нервно пояснила я, отступая. Единственный шанс – развернуться и помчаться в свой ящик. – Они позволяют вам жить рядом. Сажают к себе на колени, гладят. Вы можете незаметно находиться среди них. С мышами иначе. Люди все время пытаются нас уничтожить.

– Это действительно так, но ведь ты такая крошечная, ты можешь спрятаться где угодно.

– Я не могла пошевелиться от страха, – сказала я и чуть не добавила «прямо как сейчас», но решила, что Патронессе не следует знать о моих слабостях.

Казалось, кошку удовлетворило мое объяснение. Она сделала еще один шаг в мою сторону – на мягких, тихих, изящных лапах.

– Тогда давай я помогу тебе выбраться. Я полагаю, мы еще долго пробудем на этом острове.

– П-ф-ф… – выдохнула я.

Сердце выпрыгивало из груди. Взгляд ее желтых глаз загипнотизировал меня. Наверное, так же было с Оливией. Наверное, она тоже оцепенела. Наверное, это приглушает боль. Я зажмурилась. Кошка подошла совсем близко. Мое тело охватила дрожь.

– Тихо, тихо, – зверь успокаивал меня.

Она приблизила ко мне морду, ее пасть разверзлась. Мою шею обдало горячим дыханием. «Прости, Чарльз Себастьян!»

И она схватила меня. Схватила зубами за загривок, как новорожденного котенка. И понесла, раскачивая. По палубе, на кромку борта. Мои внутренности стали жидкими, кости растворились. Казалось, что от ужаса я вот-вот потеряю сознание. Я, такая отважная мышь, теряю сознание… Открыв глаза, я поняла, что лежу на пристани. Кошка смотрела на меня сверху.

– Это… это… – слабеньким голоском прошептала я, – …это я побежала, ты меня поймала и теперь хочешь поиграть, прежде чем съесть?

Патронесса села. Обвела взглядом пристань.

– Я с удовольствием поиграю с тобой в эту игру, если тебе так хочется.

– А если не хочется?

– То и не надо.

Я уставилась на нее во все глаза:

– Это тоже часть игры?

Патронесса нетерпеливо махнула хвостом: – Хватит!

Обижена? Оскорблена? Судя по виду… Она перепрыгнула через меня и направилась по пристани к большой земле. Я наблюдала. Впервые я видела, как кошка уходит от меня. Она остановилась, обернулась:

– Я не собираюсь тебя есть. Но если ты не пойдешь со мной, тебя сожрет другой кот. Поэтому быстрее!

И я посеменила за ней. Очень странный, непривычный опыт.

– Все шатается, – сообщила я, пытаясь догнать Патронессу. – Это нормально?

– На самом деле ничего не шатается. Ты родилась на корабле? – поинтересовалась кошка.

– Да.

– Так ты впервые стоишь на твердой земле? Как любопытно!

– Она не очень твердая…

– Это интересное явление. Всю жизнь ты провела на судне, которое находилось в постоянном движении, и ты привыкла к этому. А теперь ты вышла на сушу, которая абсолютно неподвижна, и твой организм все воспринимает иначе, как будто он раскачивается.

Я улыбнулась и расслабилась. Как же здорово она мне все объясняла. Как это было приятно. Догнав Патронессу, я бежала рядом, хотя лапки кололо от долгих недель сидения на месте. Когда мы преодолели пристань и вышли на настоящую сушу, я вынуждена была сесть и попросить время отдышаться. Патронесса ждала. Она тоже устала.

Задрав голову, я рассматривала ночное лунное небо и фонари. С одной стороны от пристани находилась гавань, где стояли небольшие кораблики и огромное судно – на таком остался Чарльз Себастьян. С другой стороны – наша шлюпка и лодочки. Они были привязаны или держались на якоре. На суше впереди я увидела строения, очень напоминавшие курятник на «Шарлотте», только значительно больше. Курятники для людей? Ну, как каюты на судне, только отдельные.

И повсюду росли деревья. Большие, гораздо больше тех саженцев, что перевозила «Шарлотта». Зеленели перед каютами, совсем рядом. А еще я уловила прекрасный аромат. Так пахли апельсины в кладовке, пока еще были свежими. Рот наполнился слюной.

– Готова? – мягко спросила Патронесса. – Запоминай дорогу, чтобы потом вернуться на пристань. Я полагаю, что дальше мы поплывем вон на том огромном судне. – Движением головы кошка показала, куда смотреть. – Оно отчалит, и мы отчалим. Поняла?

Я кивнула:

– Поняла.

– Я буду держать тебя в курсе, если сумею найти. Так что не уходи далеко.

На глазах выступили слезы. Я была очень голодна. Я была измотана. Я была поражена этим незнакомым местом. И мне помогает кошка!

– Спасибо, – шепнула я.

Патронесса с любопытством взглянула на меня. Она выбрала одну из дорожек, ведущих к строению, перед которым раскинулся прекрасный садик и росло высокое дерево.

– Капитан живет здесь. Хочешь зайти со мной в дом?

Но я не хотела. Я хотела остаться на воздухе.

– Я устроюсь на этом дереве. Еды мне хватит.

– Ну, как тебе удобнее. Уверена, ты найдешь дорогу внутрь, если понадобится.

Патронесса фыркнула и направилась в дом.

– Остерегайся енотов. Я одного уже встретила. Они совершенно ничего не боятся, – бросила кошка и скрылась из виду.

– Еноты? – шепотом повторила я. Какие еноты? Я не знаю, кто такие еноты. – Патронесса! – позвала я, но кошка ушла. И второй раз за день я пожалела, что не последовала за ней.

Ожидание

Скоро я узнала, кто такой енот. Воняющий тухлятиной зверь с дурацким оскалом загнал меня на дерево. Он бы поймал меня, не успей я юркнуть в дупло из-под сухого сучка. Я вжалась в стенку, распласталась, как могла, и боялась, что огромные когти вот-вот меня достанут. Но дупло оказалось слишком маленьким – лапа зверюги туда не пролезала. Хотя он изо всех сил старался ее туда протиснуть. И никак не оставлял попыток. Однако после диеты из жалких крошек я стала малюсенькой, меньше Чарльза Себастьяна, и не собиралась позволить мерзкому зверю с маской на морде меня прикончить.

Наконец еноту надоело меня выковыривать, и он ушел. Еще какое-то время я отсиделась в дупле, а потом вылезла на ветку дерева и оттуда прыгнула на крышу дома. Через вентиляцию попала внутрь. К утру я нашла на кухне буфет и устроилась там. В нем было полным-полно еды, и чувствовала я себя в нем гораздо безопаснее, чем в непонятном большом мире.

Унюхав Патронессу, я вылезла и помахала ей лапкой в знак приветствия.

– Я встретила енота, – сообщила я, поясняя свое присутствие в доме.

– Разумный выбор, – ответила кошка и пошла дальше по делам.

Так мы и прожили несколько дней. Патронессу хорошо кормили, она округлилась, и я не думала, что мне грозит опасность. Но могу ли я ей доверять? Ведь мыши не под силу справиться с хищником в случае чего. Особенно когда речь идет о враге номер один.

Через щель в дверце буфета мне были прекрасно слышны разговоры, которые капитан вел с семейной парой, хозяевами дома. Они уверенно обсуждали, что большой корабль скоро отчалит на большую землю. Я полагала, что и судно с Чарльзом Себастьяном направляется туда же. И как-нибудь мы встретимся. Я хранила эту надежду.

Однако, когда я поделилась своими мыслями с Патронессой, она разбила их в пух и прах.

– «Шарлотта» не поплывет на большую землю. Бунтовщики будут прятаться и держаться от материка как можно дальше.

– Откуда ты знаешь? – не веря своим ушам, спросила я.

– Капитан обсуждал это с Тембе и Лучией. Томаса и сообщников бросят в тюрьму или казнят, как только они покажут нос дома. Они очень плохо поступили с капитаном. – Кошка внимательно на меня посмотрела, будто вспомнила, что я прожила пока еще очень короткую жизнь. – Нельзя было сажать нас в шлюпку. Это неправильно. Люди так не поступают друг с другом. У них есть определенные правила.

– У мышей тоже есть правила. Не бежать, а прятаться. Держаться вместе.

Патронесса покачала головой:

– И у котов есть. Но у людей правила другие. Среди них есть те, кто отвечает за остальных, кто устанавливает правила и наказывает за их нарушение.

– А как же Чарльз Себастьян?

– Очевидно же, что он останется с бунтовщиками.

– Это понятно, – пробормотала я в растерянности. – Но если они будут скрываться, как я их найду?

Патронесса презрительно фыркнула, но, увидев выражение моей мордочки, смягчилась.

– Кларисса, я боюсь, никак. Ну или тебе придется найти корабль, который отправится ловить бунтовщиков.

– А капитан не станет их ловить?

– Не знаю. По крайней мере, не сразу. Он хочет вернуться на большую землю и заявить о бунте. Тогда кого-то отправят их искать. Ну, он так говорит. Капитан хочет, чтобы их повесили.

То есть мне надо отправиться с капитаном на материк, не упустить его там и выяснить, какое судно снарядят для поимки бунтовщиков? Невероятный сценарий. Я всего лишь мышь. А у мышей короткая жизнь. На несколько дней осознание ситуации повергло меня в полное уныние. Такое, что я чуть не пропустила момент, когда команда собралась покидать остров.

Поднять якорь!

Патронесса взяла меня зубами за загривок и перенесла в ящик с провиантом, стоявший у дома, где мы все это время обитали. Я закопалась поглубже, от страха даже не разбираясь, в чем именно оказалась. Скоро по движению воздуха стало понятно, что ящик куда-то несут. Сначала по дороге, потом по пристани. Там его и опустили на землю. Я вылезла посмотреть – увидела уже знакомых мне людей. Мой прежний экипаж. Не знаю, где они провели эти дни, но вид у них был явно здоровее. Я почти обрадовалась, узнав Лучию и Тембе. Из всех моряков они казались мне самыми добрыми.

И капитан тоже был тут. Выглядел таким же бодрым и крепким, как на большом судне. Тембе с Лучией подошли к нему. У Лучии было странное выражение лица, как будто она пыталась ч то-то утаить. Она взглянула на Тембе, тот кивнул и встал рядом с ней. У меня шерсть встала дыбом. Я не понимала, что происходит, но чувствовала напряжение, электричество в воздухе. Нашла глазами Патронессу: она тоже наблюдала за этой сценой и ответила мне серьезным взглядом.

Фрегат, на котором мы готовились отплыть, для мыши представлял собой целый город. Он был в тысячу раз больше шлюпки. Такой огромный, что, казалось, давит на меня, и я не в силах с этим справиться.

Чем меньше пространство, тем свободнее себя ощущает мышь. Тем легче там передвигается. У нас ограниченное зрение. Поэтому огромные пространства вселяют в нас ужас. Как же мне прямо сейчас хотелось оказаться в кладовке на «Шарлотте»! И хотелось узнать, там ли Чарльз Себастьян, скучает ли по мне. Я посмотрела на наше общее небо, надеясь, что его неизменное присутствие успокоит меня. Мне стало очень горько в этот момент. Он ищет меня? Сумел ли он выжить на судне, полном опасностей, совсем один? Или он забыл меня? Совсем забыл…

Где-то в глубине души мне хотелось этого. Ведь предстоящее плавание унесет меня от брата еще дальше. Если нам и суждено встретиться, то встреча может наступить слишком поздно для нас обоих.

Я вернулась в происходящее. Мрачные, напряженные лица моряков мне не нравились. Что-то происходило. Когда капитан закончил разговаривать с рабочими на пристани и повернулся к своей команде, Лучия шагнула вперед.

– Сэр, – сказала она. – Я решила остаться здесь. С вашего позволения, конечно.

– И я, – заговорил Тембе. – У нас нет семей на материке. И нет желания вернуться. Ваших показаний против бунтовщиков будет вполне достаточно. А если понадобятся, то и остальные вас поддержат. С вашего благословения, мы вдвоем останемся здесь…

– И будем сообщать проходящим судам о бунтовщиках, – подхватила Лучия, – чтобы они подключались к поискам. Мы все хотим, чтобы их нашли и наказали. И… и мы думаем, что можем свидетельствовать перед местным правосудием от вашего имени.

Капитан явно не ожидал такого разговора. Он замер с каменным выражением лица, а я все это время боялась вздохнуть. Честно говоря, я не совсем понимала, что происходит: Тембе с Лучией вроде действовали с благими намерениями. Но взгляды, которыми они обменивались перед разговором, указывали на то, что они недоговаривают. Люди, когда врут, излучают подобие легкого туманного облачка, но те, кому они врут, как правило, этого не чувствуют. А я понимала: они лгут. Судя по морде Патронессы, она тоже понимала.

– Я позаботился, чтобы здесь, на Кингсленде, этим занимались специальные люди. И запомните мои слова: бунтовщики будут найдены! – ответил капитан.

– Но, сэр! – Лучия очень редко к нему так обращалась. – Никому здесь не хочется найти их и передать в руки правосудия так сильно, как этого хочется нам. И мы всех их знаем в лицо. Да если до нас дойдет слух, что они бросили якорь и высадились поблизости, мы с Тембе достанем их быстрее, чем это сделаете вы. Солнце не успеет сесть, как мы уже будем у них на хвосте!

Снова Тембе:

– Мы соберем команду, которая будет сильнее их, и лично всех арестуем!

Капитан не знал, как реагировать, но уже колебался в своем решении.

– Почему вы ждали последней минуты, чтобы сообщить о вашем плане? – требовательно спросил он.

– Честно говоря, мне стыдно признаться, – ответила Лучия, – но только сейчас эта мысль пришла нам в голову. И самым разумным нам показалось поговорить с вами прямо сейчас. Думаю, мы сможем как следует прочесать эту часть океана и схватить бунтовщиков, когда они не будут ничего подозревать.

Патронесса стучала хвостом по палубе. Я смотрела на нее, а она прямо на меня. Но как она ни старалась, я не могла понять, что же она пытается до меня донести. Тогда она подошла к ящику и сделала вид, что обнюхивает его.

– Вылезай, – шепнула она мне.

– Что? Зачем?

Понятно, что ее указание было связано с происходящим, но я не могла уловить связь. А потом посмотрела на лицо капитана. Оно разгладилось. Он им поверил.

– Хорошо. Все равно в какой-то момент вам придется дать свидетельские показания. Но сначала нам нужно будет поймать бунтовщиков, так что вы понадобитесь не сразу. Я… я доверяю вам. И поддерживаю ваш план.

– Благодарим вас, – сказала Лучия. – Мы с нетерпением ждем дня, когда встретимся с мистером Томасом в суде – лицом к лицу.

– Кларис-с-са! С-сейчас-с-с! – зашипела кошка.

Я подпрыгнула. Замерла. И выскользнула из ящика.

– Беги! На сушу. К деревьям, – приказала Патронесса.

Я застыла на мгновение, лихорадочно пытаясь понять, что происходит. Кошка напрыгнула на меня, лапой придавила к палубе.

– Беги!

«А как же наш путь на материк?» – успела подумать я и побежала изо всех сил, а следом за мной помчалась кошка. Она бежала быстро, но я бежала быстрее. Возможно, именно так и было задумано, но я все равно была поражена. Капитан крикнул:

– Патронесса!

Но его крик заглушил гудок фрегата.

– Патронесса! – еще раз позвал он с явным раздражением.

Капитан фрегата поднимал паруса. А наш капитан, теперь пассажир, задерживал отплытие.

– Я присмотрю за ней! – крикнула Лучия. – Не бойтесь, с ней все будет в порядке!

И больше я ничего не слышала.

Я спрыгнула на землю и понеслась к деревьям, а Патронесса гналась за мной. Я надеялась, что она не собирается ловить меня по-настоящему, но страх неплохо подгонял. Кроме того, некоторые вещи стали понемногу проясняться.

Взбежав на дерево и наконец остановившись на ветке, я, задыхаясь, осознала, что почти понимаю любовь Чарльза Себастьяна к бегу. Я посмотрела на море: вдалеке едва был различим силуэт капитана. Он садился в ялик, который доставит его на борт фрегата. Была одна мелочь: его кошка осталась на берегу. Только вот после стольких недель на шлюпке, когда он ни разу не поделился с ней едой, нам обеим была ясна горькая правда: капитан не любил свою питомицу.