Текст книги "Школа монстров"

Глава 6
Фонтан искр

Фрэнки торопливо шагала по пустынному коридору. Шерстяные штанины отчаянно терли ей ноги. Она не хотела бежать бегом, чтобы не привлекать внимания, однако ей необходимо было оказаться в классе первой. Ей было обязательно нужно занять место на задней парте. Как можно дальше от всех взглядов, но так, чтобы ее не сочли отсутствующей. Не нужно пятнадцать дней заниматься математикой, чтобы понять, что слухи о монстре плюс ударенная током девочка в столовой равняются неприятностям.

Загудел звонок. Коридоры наполнились наевшимися нормалами, которые торопились на четвертый урок. Фрэнки, на несколько шагов обогнавшая всю стаю, ворвалась в кабинет 203, на свой первый урок географии. Пока что школьная жизнь шла совсем не так, как она планировала, однако же она как-то справлялась…

Войдя в класс, она невольно воскликнула: «О нет!» Столы были расставлены кругом! Никаких тебе темных уголков! Никаких задних рядов! Спрятаться негде! Единственной ее защитой будет то, что перед обедом она успела заново наложить «Fierce&Flawless»…

– Не может быть… – бормотала она себе под нос, лихорадочно прикидывая, какая часть круга будет наименее заметной. С ее пальцев срывались крошечные электрические разряды, шипящие на металлическом корешке ее папки, обтянутой розовой джинсой. Наконец она выбрала себе место напротив окна, чтобы избежать предательского солнечного света.

– А чем тебе круг не нравится?

В класс вошел мальчик. Довольно привлекательный мальчик. На нем была белая рубашка, джинсы и берцы. Но походка у него была такая, словно на нем были лакированные кожаные туфли, не меньше. Быть может, ему недоставало стильности, но он компенсировал это развязностью.

Он остановился в дверях и склонил голову набок, как будто любовался Лувром. Только глазел он не на Лувр, а на Фрэнки.

– Может, переставим столы сердечком, а?

Он взял с полки глобус и раскрутил его на пальце, точно баскетбольный мяч.

Фрэнки потупилась, жалея, что не может выпалить в ответ что-нибудь такое же игривое и остроумное. «А хочешь, я твои инициалы на доске выжгу, прямо пальцем?» Но нет, вместо того чтобы играть себя, Фрэнки, она вынуждена была оставаться в роли скромной нормалки, сидящей спиной к окну…

Держа одну руку в кармане, а во второй сжимая маленький блокнот (потому что крутые парни много не пишут!), он вальяжно направился в сторону Фрэнки. Он неторопливо прошелся вдоль стены с висящими на ней картами, мимо доски – видимо, давая ей время полюбоваться на него.

– Тут не занято? – спросил он, проводя ладонью по своим растрепанным каштановым волосам.

Фрэнки мотнула головой. И с чего ему взбрело в голову сесть рядом с ней?

– Я – Ди Джей! – сообщил он ей, плюхнувшись на деревянный стул.

– Фрэнки…

– Рад познакомиться! – Он протянул ей руку. Фрэнки, опасаясь очередного разряда, ограничилась тем, что улыбнулась и кивнула. Ди Джей слегка коснулся ее плеча, как будто собирался это сделать с самого начала.

Бз-з-з!

«Черт!»

– Ого! – Он потряс рукой и улыбнулся. – Слушай, да ты настоящая бомбочка!

Фрэнки тут же отвернулась и раскрыла рабочую тетрадь по географии. Она старалась сосредоточиться на введении, чтобы не задохнуться от волнения. Класс быстро наполнялся народом, и с другой стороны от нее сели две девочки, поглощенные разговором.

– Вот зараза! – говорила одна из них, в мини-юбочке в розово-черную полосочку, в стиле «девочка-гот», с поджатыми губами, как будто ей только что поставили новые брекеты и она стеснялась открывать рот. – В столовке нет нормальной веганской еды!

Она вытряхнула две таблетки из бутылочки с надписью «Добавка «Железо» и проглотила их, не запивая. Глаза у нее были измазаны черной косметикой.

– А чего ты картофельное пюре не взяла? – спросила ее подруга, светлокожая блондинка с австралийским выговором. На ней были широченные коричневые штаны на завязках, оранжевая футболка в обтяжку и полосатые вязаные перчатки по локоть длиной. Такое впечатление, как будто она одевалась в темноте!

– Не-на-вижу чеснок! – процедила веганка и закинула ногу на ногу, продемонстрировав розовые башмаки на шнурках высотой до колена, от которых офигела бы даже Леди Гага.

– По-моему, зеркала ты ненавидишь еще сильнее, подруга! – усмехнулась австралийка. Она сдвинула повыше целую гроздь нитяных и бисерных фенечек, стащила перчатки и принялась мазать пересохшие руки кокосовым лосьоном.

– Так помоги мне! – потребовала веганка, приподняв с лица черно-розовую челку.

Австралийка закрыла свой лосьон, наклонилась к подруге и принялась протирать ей щеку пальцем.

– Это не так-то просто! – вполголоса сказала она. – Ты вместо румян намазалась помадой! Это выглядит так, как будто тебе засадили в щеку пейнтбольным шариком!

И обе расхохотались.

Фрэнки снова уткнулась в свою тетрадку, чтобы не глазеть на них. Хотя она могла бы глазеть на них до бесконечности. Их беспечная болтовня была пронизана дружескими чувствами – теми самыми, которых так не хватало Фрэнки.

– Давай скорей! – буркнула веганка. – Пока он не увидел меня в таком виде!

«Он» в классе был пока только один, и сидел «он» рядом с Фрэнки. «Эй, Бомбочка!» – шепнул он, желая привлечь ее внимание.

Фрэнки подняла голову и совершенно случайно встретилась взглядом с офигительным парнем, который только что вошел в класс. Это был тот самый мальчик, на которого она старалась не пялиться во время обеда. Но не пялиться на него было невозможно. У него на футболке красовался портрет ее дедушки Виктора. Он либо ЛОТС, либо поклонник ЛОТСов! Так или иначе, это означало, что у нее есть шанс…

– Извини, Шейла! – сказала австралийка, пробудив Фрэнки от ее грез.

– Вообще-то меня зовут Фрэнки! – вежливо ответила она.

Веганка подалась в ее сторону.

– Лагги зовет Шейлами всех, кого не знает! Это у них в Австралии так принято.

– Ага! – дружелюбно усмехнулась Лагги. – Короче, Фрэнки, ты так здорово накрашена – нельзя ли Ляле позаимствовать у тебя немного косметики?

– Э-э… ну да, конечно, пожалуйста!

Фрэнки порылась в своей сумочке «GREEN IS THE NEW BLACK» и вытащила золотую коробочку с надписью «ПОДВОДКА ДЛЯ ГЛАЗ».

– Вот, выбирайте!

– Это что, все подводка?! – ахнула Ляля, все так же поджимая губы.

Фрэнки кивнула, не зная, гордиться ей или стыдиться.

Мелоди, девочка, которую она ударила током в столовой, вбежала в класс следом за учительницей и плюхнулась на стул напротив Фрэнки. Она широко улыбнулась ей. Или на языке нормалов это означает «Я тебя раскусила»?

Фрэнки подтянула повыше воротник свитера, чтобы блестящие контакты ее не выдали.

Учительница, женщина с короткими белокурыми волосами и в бирюзовой вязаной двойке, хлопнула в ладоши.

– Ну что ж, давайте начнем!

Она начертила на доске большой круг и постучала по нему длинным куском мела.

– Это наша планета. Она круглая, так же, как расположение ваших столов. Сейчас я вам покажу, как…

Мелок переломился пополам, и отломившийся кусок отлетел в класс.

– А-а-а-а! – предполагаемый ЛОТС схватился за шею и рухнул на пол. – Меня убили!

Все засмеялись. Фрэнки озабоченно подалась вперед.

– Хватит, Бретт! – учительница даже не улыбнулась. Она со вздохом подобрала с пола отлетевший кусочек мела.

«Бретт… Бретт и Фрэнки. Брэнки. Фретт. Фрэнки Б., как джинсы…» Нет, как ни крути, а звучало это превосходно!

Он заполз обратно на свой стул и перехватил взгляд Фрэнки. Она заискрила еще сильнее. На миг ей показалось, будто он проделал все это исключительно ради нее!

В течение следующих сорока пяти минут она поняла, что Ляля западает на Ди Джея. А Ди Джей, похоже, запал на «Бомбочку». Нет, Ди Джея пусть Ляля забирает себе. Он, конечно, очень милый, но ему недостает загадочности Бретта! А у этой Мелоди, похоже, сработало распознавание ЛОТСов, потому что она не сводила глаз с Ди Джея, который упорно не желал переключиться на другую. Фрэнки вынуждена была непрерывно держать себя в руках, а для этого приходилось не думать, а от этого она чувствовала, что не может дышать и вот-вот умрет, – иначе бы она вспыхнула разноцветными огнями, что твой Лас-Вегас.

Когда наконец прогудел звонок, она сорвалась с места и помчалась в женский туалет. Ляля с Лагги что-то кричали ей вслед, но она не остановилась. Она не знала, хватит ли ей силы воли не искрить.

Она ворвалась в туалет, закрылась в первой попавшейся кабинке – и разрядилась. Хорошо еще, что в туалете никого не было, потому что напряжение, накопившееся от вида Бретта, прикосновения Ди Джея и пристального взгляда Мелоди, вылилось в мощную молнию. Фрэнки несколько раз спустила воду в унитазе, чтобы заглушить звук.

– Э-э, похоже, Шейла выдала могучий залп! – сказала Лагги с сочувственной улыбкой. Она потерла свой плоский живот. – Да, подруга, я тебе сочувствую!

Ляля хихикнула в кулачок.

– Угу.

Фрэнки принялась мыть руки. Ничего, пусть лучше думают, что у нее понос, или месячные, или что угодно – лишь бы не догадались, что у нее нечто настолько странное, что этому и названия-то не подберешь!

– На, держи, ты забыла!

Ляля помахала коробочкой с косметикой, точно знаменем.

– Ох, спасибо вам большое! – Фрэнки прижала руку туда, где полагается быть сердцу. – Без нее я бы пропала!

– А чего так? – Лагги намотала белокурый локон на обтянутый перчаткой пальчик. – Ты и так хорошенькая! На фига ты вообще так мажешься?

Ляля кивнула.

– Спасибо. – Фрэнки почувствовала, как будто внутри у нее все перевернулось. – Вы, девчонки, кстати, тоже, – сказала она, совершенно искренне. – А я… у меня просто плохая кожа.

– А, у меня тоже! – Лагги открыла кран и плеснула водой себе на затылок. – Жуткая сухость.

– Ты бы видела, сколько у нее кремов и лосьонов! – завистливо вздохнула Ляля. – У нее не комната, а сплошная «Sephora»!

– А у тебя не комната, а «Кашемировый кенгуру»! – отпарировала Лагги, продолжая поливаться водой.

– А что такое «Кашемировый кенгуру»? – спросила Фрэнки.

– Понятия не имею! – хихикнула Ляля. – Лагги, что такое «Кашемировый кенгуру», а?

– Сама придумала, только что! – рассмеялась Лагги. – Потому что я не знаю магазинов, где торговали бы исключительно кашемировыми свитерами!

– Она так говорит оттого, что я все время мерзну! – Ляля обхватила себя руками поверх длинного свитера. – Поэтому у меня много кашемировых вещей!

– А ты тоже все время мерзнешь? – спросила Фрэнки у Лагги. – Ты поэтому перчатки носишь?

– Не-а! – отмахнулась Лагги. – Просто руки сохнут!

Она обернулась к Ляле.

– Ну чё, на выходных-то в спа пойдем?

– В смысле, дам ли я тебе снова гостевой пропуск? – жизнерадостно откликнулась Ляля.

– Не, ну лапочка, там же зашибись как дорого, я же не могу себе абонемент покупать! А если я не отмокну как следует, моя кожа превратится в кактус!

– Ничего, побреешься! – ответила Ляля.

– Не раньше, чем ты купишь себе собачий намордник!

Фрэнки хихикнула. Так здорово было слушать их дружескую перебранку!

– О, а давай на этой неделе возьмем с собой Фрэнки! – предложила Ляля сквозь сжатые губы. – Знаешь, Фрэнки, я думаю, несколько минут в солярии пойдут на пользу твоей коже!

– Ага, точно! – воскликнула Лагги, почесывая руку. – Это придаст тебе уверенности и поможет отбить Бретта у его Шейлы!

– Чего-о? – Фрэнки стиснула кулаки, чтобы не видно было, как они искрят.

– А мы видели, как ты на него пялишься! – поддела ее Лагги, собираясь выйти из туалета.

– Ой… – Фрэнки попыталась сделать вид, что смущена, но на самом деле не испытывала ничего, кроме восторга от того, что ее тоже приняли в эту игру.

– Ну так что, в субботу ты сможешь? – спросила Ляля, когда они вышли в толпу в коридоре.

– Конечно! – Фрэнки дружески кивнула. Она понятия не имела, что будет с ее кожей после солярия, но если девочки-нормалки делают это, чтобы привлечь таких парней, как Бретт, значит, ей это тоже надо!

Глава 7
Помадная бомба

В пятницу Бекка торжественно пожала Мелоди руку.

– Ну вот, ты благополучно пережила свою первую неделю в Мерстонской школе!

Ее веснушчатые щеки были того же розового оттенка, что и ее тускло-розовый кардиганчик. В сочетании с темными зауженными джинсами и желтыми резиновыми сапожками по колено это смотрелось как пятно пролитой краски на мокрый асфальт в дождливый день. Весело и здорово.

– Ага, знаю. – Мелоди вскинула на плечи солдатский рюкзачок цвета хаки. – Неделя пролетела почти незаметно…

– Тебя это как будто удивляет! – заметила Бекка, шагая по многолюдному коридору.

Хэйли торопилась следом, на ходу записывая разговор. Ее оранжевые утепленные кроксы поскрипывали на каждом шагу.

– Ну да, удивляет. – Мелоди застегнула на «молнию» свою черную толстовку с капюшоном – они приближались к выходу. – Я же стала жертвой коварного поцелуя, а это одно может сделать неделю очень, очень долгой. Но на самом деле было весело!

Она улыбнулась, вспомнив перестрелку едой, и полуночную переписку с Беккой по е-мейлу, и тщетные бдения, во время которых они с Кандис по очереди следили за домом Джексона. Никакой подозрительной активности они так и не заметили – собственно, там вообще ничего не происходило, – однако они ржали как сумасшедшие, когда Коко с Хлоей по очереди смотрели в бинокль.

– Вношу поправку! – заметила Хэйли. – Жертвой поцелуя стал Джексон, а не ты.

Мелоди уже научилась относиться к Хэйли снисходительно. Временами ее страсть к точности и порядку была даже полезна. Но не сейчас!

– С чего это вдруг он стал жертвой?! – возмутилась Мелоди напряженным шепотом, стараясь не привлекать внимания девятиклассников, чтобы не давать им новых поводов для болтовни. После событий понедельника, которые они с Беккой окрестили «Понедельничной мелодрамой» (которая быстро превратилась в «Понедельничную Мелодидраму»), она изо всех сил делала вид, что ничего не случилось. И пока что преуспела в этом. Хотя ей ужасно хотелось запустить атласом Джексону в башку, когда тот на географии клеился к этой Фрэнки. И отлупить его Эйфелевой башней, когда он целовался с Клео на французском, было бы très[6]6
  Весьма (франц.).


[Закрыть] вдохновляюще! Но она этого не сделала. Она чувствовала себя сырым яйцом: снаружи твердая скорлупа, а внутри – гадкая жижа… И теперь, когда Хэйли заявила, будто жертвой стал Джексон, это звучало отвратительнее самого гадкого отвратина.

– Нет, Мелли права! – Бекка обернулась к Хэйли. – Жертва тут она!

Мелоди благодарно улыбнулась Бекке. Она даже не знала, что для нее важнее: поддержка новой подруги или то, что ее зовут уменьшительным именем.

– Ничего подобного! – настаивала Хэйли. У нее даже очки запотели от уверенности. – Жертва тут Джексон!

Она указала на двери, у которых собралась кучка учеников в ожидании, пока дождь хоть чуть-чуть поутихнет. Они переговаривались, негромко и уныло, как на похоронах: их явно глубоко огорчало то, что нельзя прямо сейчас вырваться на свободу. И только двое во всей этой толпе выглядели довольными: Клео и загорелый, накачанный парень в темных очках и лыжной шапочке в бело-зеленую полоску, – потому что они целовались.

– Глядите!

– Не может быть!

Мелоди невольно прикрыла рот рукой.

– Вот видите? – гордо спросила Хэйли. – Джексона поцеловали, а теперь Клео нашла себе другого парня. Вот и получается, что именно он – жертва того коварного поцелуя!

– Да, она права… – разочарованно подтвердила Бекка.

– Что, внести это в заметки? – спросила Хэйли, раскачиваясь на носках и подтягивая концы своего пушистого шарфа цвета фуксии.

– Не надо! – махнула рукой Бекка.

Хэйли прекратила раскачиваться.

– А что это за парень? – Мелоди остановилась, делая вид, что пьет из фонтанчика, чтобы получше разглядеть происходящее.

– Его Девлом зовут, – ответила Бекка, которая тоже наклонилась к фонтанчику следом за Мелоди. – Он всегда проводит лето в Греции вместе с семьей. Только что вернулся. Он не такой клевый, как Бретт, но все равно довольно клевый.

– И находится в собственности у Клео, – добавила Хэйли. – Когда он в городе, они оба ни с кем другим не встречаются.

– Так что, похоже, Джексону придется искать себе новую девочку к балу! – заметила Бекка, сдирая липкую ленту с объявления о «Сентябрьском бале», висящем у них над головами. Она скатала ленту в комочек и бросила его на пол.

– Ну и ладно, тогда и я так сделаю! – Мелоди поджала губы и принялась проталкиваться к выходу. Она ничего не имела против дождя. По крайней мере, под дождем слез будет не видно…

– Эй, слушай! – оживилась Бекка. – А давай ты ему сделаешь «помадную бомбу»? Ну, знаешь, чтобы поквитаться с Клео за Джексона?

– Чего-о? – вскинулась Мелоди. Вот еще глупости! Все обернулись к ней, в том числе и Клео с Девлом.

– Давай, давай! – шептала Бекка.

– Еще чего! – шепнула в ответ Мелоди. – А почему я, давай ты? Ты ведь не меньше моего хочешь с ней поквитаться!

– А я не могу, у меня парень есть! А у тебя нету.

– Ну, спасибо, что напомнила! – криво улыбнулась Мелоди.

– Ой, Мелодявка! – Клео подалась в ее сторону, уголки ее подвижных губ расплылись в улыбочке. – А я как раз тебя ищу!

Клео привлекала всеобщее внимание. В своих коричневых гольфах с искрой, обтягивающем джинсовом платьице и золотых танкетках она была великолепна, как Рианна. Даже Бекка смотрела на свою ненавистницу со смесью презрения и завистливого восхищения.

– Чего тебе? – спросила Мелоди, оставаясь невозмутимой, как яйцо, несмотря на то что чувствовала, вот-вот – и разобьется.

– Я хотела, чтоб ты знала. – Клео прыснула себе на шею духами с ароматом амбры, потом наклонилась к ней и прошипела: – Можешь забирать своего ботаника! Я с него получила все, что мне было надо!

Эти слова были сказаны Мелоди на ухо, но отдались у нее где-то в животе.

– Погоди-ка!

Клео выпрямилась. Ее синие глаза смотрели куда-то в другой конец коридора.

Мелоди оглянулась через плечо. Это был Джексон. Он шел в их сторону, неся в руке горсть керамических цветов, которые, очевидно, сделал на занятиях по искусству. Выражения его глаз было не видно за очками, но Мелоди по его неуверенной походке догадалась, что он нервничает.

– Ага, я-то с ним покончила, – Клео облизнула свои блестящие губки, – а вот он со мной, похоже, расставаться не желает!

Она слегка надулась и вздохнула.

– Бедный малый! Погляди на эти жалкие цветочки! Ну какая девушка выберет очкарика, когда есть греческий атлет?

Клео снисходительно потрепала Мелоди по голове.

– Разве что ты! – И она расхохоталась.

Мелоди посмотрела Клео в глаза. Сердце у нее стучало, как боевой барабан. Но Клео не отвела глаз. Отступать она явно не собиралась, за что бы они ни воевали на самом деле. А за что, собственно? За территорию? За статус ОЛ? За ту несчастную гроздь винограда? Мелоди сказала себе, что Клео – типичная задира, она просто проверяет новенькую на прочность. Что ненависть следует побеждать любовью, что надо быть выше этого. Уйти прочь. Не лезть, не наживать себе неприятностей. Держаться незаметно. Сдерживать свое «я». Переступить через это. Уйти домой и лечь спать… И тут Клео подмигнула Джексону. Не потому, что он ей нравился, а просто потому, что ей он не нравился, зато нравился Мелоди.

«Хрясь!»

Прочная скорлупа Мелоди лопнула внезапно, без предупреждения, и все ее нутро оказалось снаружи. Но вместо того, чтобы растечься вонючей лужей, она отодвинула Клео, подошла к Девлу и притянула его к себе. Каким-то чудом она нашла его губы и…

Вокруг все ахнули в один голос. Только потому Мелоди и поняла, что ей это не чудится. А потом губы Девла, уже испачканные блеском Клео, сделались мягкими, и он ответил на ее поцелуй. А потом она ощутила запах его кожаной куртки. А потом на секунду открыла глаза и увидела свое отражение в его темных очках. А еще она увидела, что у нее за спиной собралось полшколы…

Она правда это сделала!

Мелоди отстранилась от Девла. Вместо того чтобы думать о том, как будут жать ей руки Хэйли и Бекка, как зауважают ее одноклассники, о том, как здорово она унизила Клео, или хотя бы о том, какой вред она причинила себе, она могла думать только о Джексоне. Неужели ему все равно?!

– Ур-ра-а-а-а! – взревели Бекка с Хэйли. Впервые ее приветствовали так с тех пор, как она перестала петь.

– Извини! – вполголоса сказала Мелоди Девлу.

– Да не за что! – с улыбкой ответил он.

– Недурно, недурно! – Клео приветствовала импровизированный спектакль медленными, размеренными аплодисментами. – Только в следующий раз постарайся выглядеть не так скованно!

Она изо всех сил делала вид, что ей наплевать, но глаза у нее были на мокром месте.

Мелоди ничего не ответила. Вместо этого она уставилась на руки Клео, ожидая увидеть цветы Джексона. Но унизанные кольцами кулачки были гневно стиснуты, и никаких цветов в них не было. А Джексон исчез.

– Ты в порядке? – спросила Клео у Девла, как будто на него кто-то напал. Лицо у нее было напряженное. Она боролась со своей бессильной яростью с упорством ковбоя на родео.

– Н-не знаю… – Девл сделал вид, что он не в себе, и потер рукой загорелый лоб. – А что произошло? – спросил он и привалился к стене, как будто вот-вот рухнет.

Целовался он здорово, но актер из него был фиговый.

– Можно подвинуться, а?! – прошипела Клео, и толпа зевак раздалась, распавшись на мелкие группки.

Мелоди выскочила за дверь. Ей отчаянно не хватало воздуха. Но вместо желанной свежести и холодного ветра ее встретило нечто вроде сырого полотенца. Парковку перед школой накрыло густым туманом. Ряды зажженных фар расцвечивали мокрый асфальт цветными пятнами, и множество «дворников» неутомимо протирало лобовые стекла, по которым стекали потоки ливня. Но Мелоди не боялась вымокнуть. Ей сейчас было все равно.

– Эй, суперзвезда, погоди! – окликнула ее Бекка, шлепая по ступенькам в своих желтых сапожках. Следом торопилась Хэйли.

Мелоди внезапно застыла как вкопанная. Не потому, что Бекка кричала ей вслед, а потому, что она увидела в луже, рядом со своими промокшими кедами, кое-что, ради чего стоило остановиться.

– Ой-ей! – воскликнула Бекка.

Хэйли ахнула.

Мелоди молчала.

Слова были не нужны: все, что надо, было написано мелкими аккуратными буковками на одном из лепестков разбитого вдребезги керамического букетика.

«ДЛЯ МЕЛОДИ».