Текст книги "Усеченный куб"

1

Капитан D бегло просмотрел отчет автопилота, все параметры были в норме, корабль вышел на свободный эшелон, набрав максимальную скорость. Он посмотрел на экран, впереди было то же черное небо без единой звезды, его всегда поражал этот длительный перегон между Каткьюбом и Землей. Корабль врезался в сумрачное облако, природу которого он не знал, определенно, это был какой-то газ, так как обшивке корабля ничего не угрожало. Капитан D не раз задавал вопросы по поводу этого облака, но каждый раз получал благодарность за любознательность и больше ничего. Стоило бы, конечно, остановиться и взять пробы этого газа, но корабль и так был загружен под завязку, торможение без надобности может стоить очень дорого, тем более он не выполнит сроки доставки, а это штраф для него и второго пилота.

В рубку вошел второй пилот и поставил поднос на стол. Они привыкли есть в рубке, среди мигающих и попискивающих приборов было не так одиноко и тоскливо. Второй пилот сел за стол и нервно выругался. Стол был ниже, чем нужно, а его высокая мощная фигура с трудом умещалась на небольших стульях.

– Вот почему они не могут поменять здесь хотя бы мебель? Это же невозможно! – возмущался второй пилот. – Я не могу нормально вытянуться!

– Ты опять не в духе? – покачал головой капитан D. Он отключил магнитную подошву и, слегка оттолкнувшись от кресла, приплыл к столу. Схватившись за прикрученный к полу стул, он сел, нажав кнопку на поясе комбинезона, ботинки прижались к полу, издав глухой стук. – Лейтенант К, ты так никогда не дослужишься до звания первого пилота, если будешь все время ворчать, у нас ворчунов не любят.

– Я их тоже не особо люблю, – усмехнулся лейтенант К, дернув огненно-рыжей головой.

– Как наша пассажирка? – спросил капитан D, открывая крышку подноса, он вытащил наугад один из тюбиков и меланхолично стал есть.

– Спит, наконец-то уснула, – лейтенант К пристально посмотрел на капитана D. – Как вы думаете, что нас ждет за это?

– Не знаю, – пожал плечами капитан D, он улыбнулся, машинально проведя рукой по седой голове, но волосы были коротко стрижены, а привычка с юности осталась. Он положил пустой тюбик на поднос под крышку, щелчком пальца заставляя его болтаться под ней, поднос глухо застучал, словно под ним кто-то был. – А разве мы могли поступить иначе?

– Нет, конечно не могли! – с жаром воскликнул лейтенант К, но взял себя в руки и достал тюбик из-под крышки подноса. Он долго смотрел на него, но все же принялся за еду.

– Поразительно, а нам говорили, что эта планета необитаема, помнишь?

– Угу, – кивнул лейтенант К. – Это всем в школе рассказывают, но мне всегда было непонятно, кто тогда все это построил?

– Ну. Если верить нашей истории, то мы и построили, – ответил капитан D. – Правда теперь у нас есть много оснований, чтобы этому не верить. Ты не задумывался, почему столько десятков лет, даже веков, там все работает? Я вот не слышал, чтобы кто-то летал туда делать ремонты или что-то подобное.

– Не было такого, – уверенно сказал лейтенант К. – На Каткьюб летают только наши грузовики, ремцеха летают на другие станции, как правило, неподалеку, пару дней хода. Но я никогда не видел, чтобы хотя бы один из этих кораблей куда-либо улетел, по-моему, они просто гниют на космодроме.

– Да уж, вот так приключение, – покачал головой капитан D.

Он откинулся на стуле и задумался. Есть больше не хотелось до положенной нормы ему оставалось еще четыре тюбика, но он мог смело не выполнять ее во время длительного перегона, до конца пути оставался еще целый месяц.

Он закрыл глаза и вновь увидел эту удивительную картину, как к ним по безжизненному до этого полю подошли четверо человек. Он не сразу понял, что это люди, они были меньше его ростом почти вдвое, а самый маленький из них, не доходящий ему до пояса, был одет в белый скафандр. Они долго смотрели друг на друга, каждый удивляясь по-своему. Девочка в скафандре, почему-то ему тогда подумалось, что это девочка, хотя позже система мединспекции корабля определила ее возраст в 39 лет, она первая коснулась его и улыбнулась. Так улыбается ребенок, когда у него что-то получилось и он ждет одобрения родителей. Капитан D видел, что они ждут от него чего-то, но он был настолько ошеломлен, что просто стоял на месте.

Самый высокий из этих коротышек протянул ему серый лист, на котором было написано неровным почерком: «Мы приветствуем тебя, Великое Божество! Возьми с собой нашу Киру, пусть она расскажет тебе и твоим братьям о нас». В это время подошел Лейтенант К, коротышки раскланялись перед ним. Лейтенант несколько раз прочел записку, а потом включил передатчик и сказал, что они не боги, но маленькие люди не понимали. Капитан D слышал, как они переговариваются на другом языке, он был похож на те сообщения, которые писал автопилот в отчетах, но было и много незнакомых капитану слов. Наконец самый высокий из них сказал, еле выговаривая слова, что если они не Боги, то кто тогда? Лейтенант К попытался объяснить, но его не поняли. Капитан D включил свой передатчик и сказал, пытаясь говорить на языке автопилота, что они пилоты этого корабля и прилетели за грузом. Маленькие люди долго и бурно что-то обсуждали, капитан D понял несколько фраз, самый высокий много раз восклицал, что он так и знал, так и думал. Погрузка была завершена, капитан D сказал, что они не могут никого с собой взять, но эта девочка стала так его упрашивать, он не понимал слов, все читая в ее больших черных глазах. Капитан D принял решение и дал согласие. Маленькие люди обрадовались, а потом стали прощаться. Двое из них передали капитану небольшие сумки, на удивление они оказались довольно тяжелыми. Все это время лейтенант снимал их на камеру. Один из маленьких людей, после того как капитан D с девочкой взошли на борт корабля, протянул лейтенанту К съемный носитель информации, он подошел к камере, чем лейтенант К был порядком озадачен. Он переписал ему видео с камеры, маленький человек очень обрадовался, с него слетела шапка, обнажив абсолютно белую от длинных волос голову.

Так она оказалась у них на корабле. Перед взлетом капитан D отвел девочку в медкамеру, она сильно испугалась, не хотела снимать скафандр, потом сама успокоилась и разделась, сбросив с себя всю одежду. Капитан D видел, что ей трудно дышать, но, войдя в медкамеру, она задышала легко, камера моментально снизила концентрацию кислорода, определив ее вид как «Человек», возраст 39 лет земного времени.

Пока камера сканировала новую пассажирку, капитан D и лейтенант К смотрели на нее, а она совсем не стеснялась своей наготы. Эта женщина, сейчас они видели, что она вовсе не девочка, она была совсем не похожа на их женщин. У нее были короткие ноги, длинное туловище, короткие руки и маленькая голова с сильно выпирающим плоским лбом и глубоко посаженными глазами. И все же она была красива, уродливая с первого взгляда, она пронзала их искренней детской улыбкой, умным взглядом больших черных глаз, и пускай они были посажены глубоко, скрытые крутыми надбровными дугами, капитан D и лейтенант К видели, насколько они красивы, как светится она вся изнутри.

Девушка, они не могли воспринимать ее иначе, определенный медкамерой возраст мало значил для капитана и лейтенанта, объяснила, что ее зовут Кира, они назвали себя, но ей было трудно выговорить их имена, поэтому она просто называла их D и К.

Киру поместили в палату, корабль сам выровнял атмосферу, она задышала свободно. Нашли в шкафу самый малый размер одежды, капитан D и не знал, что на их корабле есть такая одежда. Он никогда не заходил в палату, за все пятьдесят лет полетов на этом корабле, он ни разу не болел. Лейтенант К хотел принести ей поесть, но пока Кира обживала свое новое жилище, постоянно восклицая, что оно просто огромное, капитан D внимательно изучил отчет медкамеры. Кире нельзя было есть их пищу, она могла убить ее. Кира достала из одной сумки странного вида пакет с серой массой и протянула капитану D. От пакета пахло отвратительно, но Кира, видя его недоумение, открыла другой и, отломив маленький кусочек, съела его, показывая, что это можно есть. Через несколько минут пришел лейтенант К с таким же пакетом, он нашел его на складе по номеру, который был написан в отчете медкамеры. Пакет был точно такой же, от него нестерпимо воняло. Капитан D объяснил, что они это не едят, что у них другая пища. Кира попросила показать ей их еду, лейтенант К принес несколько тюбиков и выдавил их содержимое на тарелку. Кира долго обнюхивала тарелку, а потом закивала, соглашаясь, она сказала, что ей это есть нельзя, она говорила про какие-то фрукты, про какой-то подземный город, что от них болит живот и голова. Капитан D тогда не понимал, просто запоминая каждое ее слово. Находиться с ней в одной палате было тяжело, от нехватки кислорода начинала кружиться голова. Капитан D объяснил ей это, она все поняла, а капитан все удивлялся, как легко ему дается их язык, все же столько лет общения с автопилотом не прошли для него даром.

Капитан D долго объяснял Кире, что они скоро собираются взлетать, попросил ее сесть в кресло и пристегнуться. Она послушно села и затянула ремни, он проверил, все же Кира была такой маленькой, как его дочка, когда ей было шесть лет, но ремни были затянуты очень туго, Кира оказалась очень сильной. Капитан D вспомнил, с какой легкостью она передвигала тяжелые сумки, определенно, она была ненамного слабее, чем он или лейтенант. На Каткьюбе сила тяжести была выше в три раза, а Кира делала все так легко и свободно, не то, что он и лейтенант, часто обливавшиеся потом, выравнивая бочки перед погрузкой на корабль.

Кира попросила открыть другую сумку, там была какая-то книга уже на языке капитана. Кира просила ее прочитать, капитан D обещал сделать это сразу после взлета и выхода на курс.

– Она что-нибудь съела? – спросил капитан.

– Да, немного, она мало ест и много пьет воды, – ответил лейтенант К. – Я пытался найти, что это за серая дрянь, но у меня нет доступа, может, вы попробуете?

– Попробую, – кивнул капитан D. – Она много спит, тяжело ей, наверное.

– Еще бы, первый раз в космосе, такие перегрузки. Но она держится хорошо, такая веселая всегда, но я ничего не понимаю.

– Надо учить язык, это не сложно. Ты же азы программирования проходил в училище? – Капитан D сунул руку под стол и вытащил толстый справочник команд. – Архаизм, но мне нравится, не надо ничего включать, если знаешь, где искать, то быстро найдешь.

Он полистал справочник и открыл раздел голосовых команд. Лейтенант К придвинул книгу к себе, удерживая ее рукой, чтобы она не улетела от случайного движения.

– Ей очень нравится плавать в воздухе, – улыбнулся лейтенант К. – Она играет, как ребенок, честное слово! Вот скажите, капитан D, откуда они там?

– Это их планета, – задумчиво ответил капитан.

– Вы прочитали этот дневник?

– Да, прочитал, – медленно проговорил капитан D. – Тебе тоже стоит его прочесть, обязательно.

– Я его себе уже скопировал, – лейтенант К самодовольно похлопал себя по груди, надежно спрятал.

– Это очень хорошо, – капитан D подмигнул ему. – Я об этом ничего не знаю.

– Не понимаю, о чем вы говорите? – пожал плечами лейтенант К, они громко рассмеялись.

2

Кира проснулась и огляделась, ей до сих пор было непривычно просыпаться на космическом корабле, все было как в сказке, но реальность медленно остужала ее пыл, она привыкала к новой обстановке, вживалась в мир, в котором не существует веса, где можно было плыть по воздуху, как снежинка.

Кира отстегнулась и аккуратно оттолкнулась от кровати. Первые дни она резко вскакивала, не успевая схватиться за поручни больно ударялась о потолок, стены, врезалась в шкаф: ее мотало по всей комнате, пока она не успевала схватиться за что-нибудь прикрученное к полу или к стене. У нее были магнитные ботинки, но она не пользовалась ими, ее нога тонула в них, они стояли под столом. Когда надо было сесть, она приплывала и всовывала ноги в них, удерживая себя ступнями, когда делала резкие движения. Хуже всего было с едой, крошки норовили улететь от нее, но Кира быстро научилась и устраивала за ними охоту, ловя их на лету ртом. Больше всего ее страшил санузел, ей казалось, что ее засосет внутрь, но большие люди уверяли ее, что этого не произойдет. Кира в первый день терпела до полуобморока и решилась, оказалось, не так уж страшно, даже весело.

Прошла уже целая неделя, но ей казалось, что еще больше. Время на корабле тянулось лениво, очень медленно, Кира не привыкла, что может быть столько свободного времени. Она перестала называть больших людей богами, но они продолжали вызывать у нее трепет. Седой был чем-то похож на Тринадцатого, но не такой красивый. Она не считала больших людей красивыми, но по-своему они были симпатичными, особенно второй с веселыми рыжими кудрями. Еще больше ее удивляло, что у них по пять пальцев на руках, а не как у всех по четыре. И на ногах у них были пальцы, тоже пять штук, а у нее всего три на каждой. Кира не понимала, зачем нужно столько пальцев, но, видимо, это требовалось на их планете. Ее смешили их большие головы, она все время прятала лицо в руках, когда большие люди кивали головами или мотали ими, отвечая на ее вопросы. Это было так смешно, она представляла, что в один момент голова просто оторвется от длинной шеи и покатится по полу.

Каждое утро за ней приходил один из больших людей, чаще это был рыжий. Они вместе доплывали до главного помещения, Кира сразу поняла это, потому что они всегда были там. Не больше часа Кира смотрела в экран на черное небо, вглядывалась в космос, ахала, увидев в этой черноте что-то понятное только ей, у нее выпадал из рук переносной дыхательный аппарат, но большой человек подхватывал его, отдавая Кире. Она не могла дышать этим воздухом, что-то внутри нее рвалось, жгло. После каждого такого похода на коже появлялись новые язвы, но она ждала каждое утро возможности увидеть космос, почувствовать скорость корабля, летевшего сквозь бескрайнюю черноту. После этой экскурсии она засыпала, продолжая во сне лететь сквозь космос, наделяя его новыми чертами, человеческими чертами. Кира считала, что космос дружелюбный, добрый, но большие люди говорили, что космос безразличен к ним, что этот огромный корабль, что вся ее планета по сути ничто в масштабах космоса, меньше пылинки, лежащей на полу. Кира не могла этого понять, когда она всерьез обдумывала это, у нее сильно кружилась голова. Вот если бы здесь был Тринадцатый, он бы точно ей все объяснил.

Рыжий большой человек, К, каждый день включал ей фильмы про свою родную планету, он подолгу оставался с ней, с трудом дыша ее воздухом, иногда прикладывая к лицу маску с небольшим баллоном. Он говорил плохо, но она видела, что он старается, она помогала ему, подсказывая нужные слова. Незаметно Кира поняла, что стала немного понимать их язык, они были чем-то похожи.

Седой D приходил вечером и задавал осторожные вопросы. Он расспрашивал ее о жизни на Каткьюбе, о ее жизни, подбирая слова. Она тогда сказала ему, чтобы он не стеснялся и спрашивал все напрямую, если она знает, то ответит. Она рассказывала о жизни на Каткьюбе легко, смеясь, иногда плача. Кира видела, как внимательно он слушает ее, как меняется его лицо, а большие руки часто сжимаются в кулаки. Она не понимала, почему это так действует на него, разве у них на планете живут иначе?

Капитан D рассказал ей, как живут у них на планете. Он рассказал, как должны жить люди, как они должны относиться друг к другу, что они значат друг для друга. Кира не понимала его, он говорил много новых слов, вот если бы был Тринадцатый, он бы все понял. Она расспрашивала его про значения непонятных слов, таких как свобода личности, совесть, честь, милосердие, а потом до поздней ночи по корабельному времени обдумывала все услышанное. Что-то менялось в ней, она это чувствовала, что-то росло внутри нее, злое, ожесточенное.

Наконец она поняла, что хочет спросить и спросила капитана D, почему они используют их, почему их планета использует ее родной Каткьюб? Капитан D не ответил, он лишь вздохнул и сказал, что ему тоже хотелось бы это знать.

Кира спросила, что они для них, для жителей Земли-232 хуже роботов? Как рабы, о которых она слышала из фильмов про историю древней планеты, давно опустевшей, погибшей, с которой люди прилетели на Каткьюб и на их Землю-232? Он не знал ответа, она видела, что он не врет. Она спросила у рыжего К, он долго ругался на непонятном языке, Кира поняла это по интонации, как ребенок, еще не научившийся говорить. Рыжий К сказал, что их с детства учили, что на Каткьюбе никто не живет, никто о них не знает, никто из простых людей. Кира не понимала, как никто не живет, если они живут? И кто такие простые люди, это вроде РОНов? Рыжий сказал, что да, тогда значит все знают КИРы, те, у кого на погонах даже не красные полоски, а сами погоны красные с белыми полосами, она видела таких в подземном городе. Рыжий К сказал, что скорее всего она права, но у РОНов на их планете больше прав, они могут призвать к ответу КИРов с красными погонами.

На следующий день Кира спросила это у капитана D, он отрицательно покачал головой, сказав, что если отбросить климат, то, как они живут, что носят, что едят, то между ними очень мало разницы. Он сказал, что ей, скорее всего, не разрешат вернуться обратно на Каткьюб.

3

Прошел месяц, так сказали большие люди. Кира не понимала, ведь прошло всего 30 дней, она внимательно следила за календарем в главной комнате, сейчас был 3-й месяц 2124 года. Она не сразу привыкла к написанию даты, все у этих больших людей было иначе, сразу и не разберешься. Седой D всегда говорил сначала число, потом месяц, рыжий К по утрам говорил ей одно число, никто не называл года, а ведь если его не говорить, то можно забыть в каком году ты живешь! Кира долго думала об этом, что будет, если забыть, в каком году ты живешь. Сначала ей казалось, что тогда ты не будешь стареть, ей очень понравилась эта мысль, но Кира вспомнила детей в ОДУРе, которые росли вне зависимости от календаря, который они называли смешными циферками.

Кира весь полет много думала, у нее болела голова, но ей хотелось брать в себя еще больше знаний. Она ничего не записывала, так они договорились с Тринадцатым, он боялся, что у нее могут отобрать ее записи, поэтому она все запоминала, мысленно проговаривая ночью все, что узнала днем. Под утро она засыпала, а потом шла смотреть на звезды. Корабль неделю назад вышел из туманности, и теперь она могла видеть звезды каждый день, яркие, большие и малые светящиеся точки далеко-далеко. Рыжий К рассказывал, что многие из этих крошечных точек больше, чем ее планета, в это было трудно поверить, но она верила. Кира легко принимала новое, заранее определив для себя, что если она может летать, что существует что-то другое, кроме их заснеженного неба, то возможно все, даже самое нелепое и глупое. Она рассказывала большим людям про устройство мира, которое вдалбливали в головы их жрецы, что они одни на свете, что есть на небе великие боги, которые следят за ними, направляют их, а они должны работать. Большие люди слушали ее внимательно, она видела, как они сокрушенно качают головой. Седой D задавал ей вопросы, но она не знала на них ответа, она никогда не читала книг жрецов, Кира сомневалась, что они вообще существовали.

Перед посадкой корабль несколько дней кружил на орбите планеты, большие люди сказали, что они ждут разрешения на посадку. Кира этому очень обрадовалась, она смогла вдоволь насмотреться на голубую планету. Когда она возвращалась к себе в палату и закрывала глаза, то снова видела ее, такую близкую, что можно было бы дотронуться до нее рукой. Посадка прошла тяжело. Кира потеряла сознание после входа в плотные слои атмосферы планеты. Когда за ней пришли, она поняла, что не чувствует ни рук ни ног, они просто не слушались ее. Она не могла сделать ни одного шага, падая безвольным телом на пол.

Седой D сказал, что это пройдет, он еще много объяснял про гравитацию, Киру всегда смешило это слово, но теперь не было сил даже смеяться. Большие люди одели ее в скафандр и вывели из корабля на свет.

Первое, что увидела Кира – много света, яркого, прозрачного, теплого. Его было так много, что больно было смотреть. Она зажмурилась, паря над землей в руках больших людей, капитан D отнес ее на руках к машине. Ее приняли у него медики и сразу же увезли. Он стоял с лейтенантом К на взлетном поле, провожая взглядом уезжающую карету скорой помощи. У корабля уже появилась бригада в спецкостюмах, началась разгрузка.

– Как думаете, что они с ней будут делать? – с тревогой спросил лейтенант К.

– Ничего, – ответил капитан D. – Запрут и все.

– А они имеют на это право? – лейтенант К покраснел от гнева. – Она же такой же человек, как и мы с вами.

– Нет, не такой же. А закроют ее в больнице для ее же блага, она не сможет жить на нашей планете. Ты же читал отчет?

– Да, читал, помню, что кислород убьет ее. А вы не думаете, что это нам из центра специально дали ложную информацию?

– Не думаю, они же прислали отчет через автопилот, у нас в центре этим языком не владеют, – капитан D долго смотрел на солнце, а потом сел на поле. Лейтенант К сел рядом.

– Я решил, что не буду молчать, – сказал лейтенант К. – Я считаю, что все должны знать правду о Каткьюбе! – горячо воскликнул лейтенант К.

– Ты прав, все должны знать правду, – согласился капитан D и грустно взглянул на лейтенанта К. – Но никто не захочет этого знать.

– Придется узнать, – хмуро ответил лейтенант К. – А что нам делать с Каткьюбом?

– А что с ним делать? Мы без него не сможем выжить, а они без нас, – пожал плечами капитан D. – А ты уверен, что наше понимание справедливости поможет им?

– Я постоянно думаю об этом, – лейтенант К долго смотрел на небо. – И я понимаю, что мы из разных миров, но черт возьми, мы все равно должны им помочь! Мы можем хотя бы дать им лекарства, защиту от радиации! Не знаю, дать нормальную еду, наконец!

– К нам идут, – сказал капитан D, кивнув в сторону подъезжающей к ним машины. – потом поговорим.

– Да, конечно, – лейтенант К встал и оправил на себе летный костюм. Лицо его приняло расслабленную отрешенность, а глаза потухли.