Текст книги "Границы бесконечности"

– Или мне попробовать угадать?

– Пошел ты со своими догадками, – рявкнул Риоваль. – Кто из них тебя нанял? Фелл или Бхарапутра? Кто?!

Ясно было, что Риовалю пока ничего не известно об истинной цели визита наемников – эвакуации ведущего специалиста лаборатории Бхарапутра! А если учесть отношения между домами, то, надо думать, они очень нескоро сопоставят свои факты. И чем дольше этого не случится, тем лучше для Майлза. Он начал было прятать улыбочку, а потом специально ее показал.

– Неужели вы не можете поверить, что это было мое личное выступление против генетической работорговли? Подвиг в честь моей дамы?

Намек на Тауру до Риоваля не дошел: у него была теперь собственная навязчивая идея, лишившая барона способности воспринимать новые данные. Человек, склонный к предательству, всегда готов поверить, что его самого предали.

– Фелл или Бхарапутра? – яростно повторил Риоваль. – Этим бессмысленным разрушением ты надеялся скрыть кражу, которую совершил для Бхарапутры?

Майлз лихорадочно соображал. Кражу? Какую кражу? Он явно имеет в виду не Тауру… Какой-нибудь образец ткани, который пытался приобрести у Риоваля дом Бхарапутра? Скорее всего именно так…

– Разве это не очевидно? – ласково спросил Майлз. – Помешав брату продлить его жизнь, вы дали ему повод для серьезного недовольства. И вы слишком многого хотели от Бхарапутры, поэтому они помогли мне, заблаговременно поместив своего супервоина в вашем курятнике. Вы сыграли им на руку, да еще и заплатили за это! Но весь план в целом, – тут Майлз скромно потупился и начал полировать ногти о свою футболку, – составил, конечно, я.

Похоже было, что Риовалю стало трудно дышать. Резко хлопнув трясущейся рукой по клавише, барон отключил контакт.

Мурлыча песенку, Майлз отправился принять душ.

Он вернулся на мостик в чистой и свежевыглаженной форме, с кружкой черного кофе в руке. Именно в этот момент пришел новый вызов.

В отличие от своего брата, барон Фелл не разразился гневной тирадой, а несколько секунд сидел молча, просто глядя на Майлза. Зардевшись под этим пристальным взглядом, Майлз возблагодарил небо за то, что успел привести себя в порядок. Ну что, барон Фелл наконец хватился своей квадди? Или Риоваль поделился с ним каким-то из откровений, услышанных от Майлза? Пока что со Станции Фелл еще не выслали преследователей, но это должно вскоре произойти, чтобы корабль мог развить необходимое ускорение и догнать «Ариэль», с него придется снять все вооружение. Догнать-то он догонит, а что потом?.. Если только Фелл не собирается попросить об услуге консорциум, управляющий Туннельной Станцией… Майлз почувствовал: еще одна минута – и он не выдержит и примется нести чушь. Но тут барон наконец заговорил.

– Похоже, адмирал Нейсмит, – пророкотал он, – что вы – то ли по ошибке, то ли умышленно – прихватили с собой нечто вам не принадлежащее.

«Очень даже немало всяких „нечто“», – мысленно поправил его Майлз и извиняющимся тоном объяснил:

– Мы были вынуждены улететь довольно поспешно.

– Мне это известно, – со сдержанным сарказмом отозвался Фелл. Видимо, ему обо все доложил несчастный капитан охраны. – Но вы можете избавить себя от неприятностей. На мою исполнительницу была установлена твердая цена, и мне не так уж важно, отдам я ее вам или Риовалю. Если только я получу то, что мне причитается.

Управлявший «Ариэлем» капитан Торн вздрогнул.

– Насколько я понял, ваша цена – секрет бетанской процедуры омоложения, – сказал Майлз.

– Вот именно.

– Э-э… гм! – Майлз облизнул губы. – Барон, я не могу.

Фелл повернул голову:

– Командующий станцией, дайте старт кораблям преследования…

– Подождите! – воскликнул Майлз.

Фелл приподнял брови:

– Вы передумали? Прекрасно.

– Дело не в том, что я не хочу его вам раскрыть, – отчаянно проговорил Майлз, – а в том, что правда окажется для вас бесполезной. Совершенно бесполезной. Но все же я согласен: вам причитается вознаграждение. У меня есть другая информация, которой я могу вам заплатить. Она представляет для вас куда более насущный интерес.

– Вот как? – Голос старого барона звучал безразлично, лицо ничего не выражало.

– Вы подозревали вашего брата Риоваля в убийстве вашего клона, но не смогли найти доказательств. Я не ошибся?

Фелл чуть заинтересовался.

– Ни мои агенты, ни агенты Бхарапутры не обнаружили никаких улик.

– Ничего удивительного. Потому что осуществили это люди Бхарапутры.

«Ну по крайней мере такое вполне вероятно».

– Уничтожили свое собственное изделие? – медленно переспросил Фелл.

– Полагаю, Риоваль вошел в сговор с домом Бхарапутра, чтобы те вас предали. Кажется, договор основывался на передаче нескольких уникальных биообразцов, находившихся у Риоваля: одних только денег оказалось бы недостаточно, чтобы заставить их так рисковать. Сделка явно заключалась на самом высоком уровне. Не знаю, как они договорились поделить добычу после вашей смерти – может, они вообще не собирались ее делить. Похоже, у них был план в конце концов объединить свои дома, приобретя таким образом полную монополию на биоизделия Архипелага Джексона. – Майлз сделал паузу, чтобы собеседник лучше все прочувствовал. – Могу ли я подсказать, что вам целесообразно поберечь силы и союзников для борьбы с… э-э… более близкими и важными врагами, нежели я? Кроме того, вы получили от нас все деньги, а мы – только половину товара. Может, вы согласитесь, что мы квиты?

Фелл гневно смотрел на него чуть ли не минуту. У него было лицо человека, пытающегося обдумать одновременно три проблемы; Майлз отлично знал это чувство. Наконец барон повернул голову и, скривив губы, хрипло бросил:

– Отставить корабли преследования.

Майлз вздохнул спокойнее.

– Я благодарен вам за эту информацию, адмирал, – холодно сказал Фелл, – но прыгать от восторга не собираюсь. Я не стану мешать вашему поспешному отлету. Но если вы или любой из ваших кораблей снова появитесь в пространстве Архипелага Джексона…

– Ах, барон, – искренне сказал Майлз, – отныне моей самой важной жизненной целью станет держаться как можно дальше отсюда.

– Разумно, – проворчал Фелл, протягивая руку, чтобы отключить связь.

– Барон! – вдруг окликнул его Майлз, поддаваясь внезапному порыву. Фелл остановился. – Для вашего сведения… Нас больше никто не слышит?

– Нет.

– Настоящий секрет бетанской техники омоложения состоит в том, что ее не существует. Не попадайтесь больше на эту удочку. Я кажусь таким, потому что я такой и есть.

Фелл ничего не сказал, но на его губах промелькнула слабая улыбка. Он покачал головой и отключил комм.

На всякий случай Майлз задержался на мостике, пока офицер связи не доложил, что туннельная станция дала кораблю «добро» на выход из пространства Джексона. Теперь, надо думать, Фелл, Риоваль и Бхарапутра будут слишком заняты друг другом, чтобы интересоваться кем-то еще. И нетрудно было догадаться, что сведения, подкинутые двоим из участников конфликта, сыграют роль кости, брошенной голодным бешеным псам. Майлз почти сожалел, что не может задержаться и увидеть результаты. Почти.

Спустя много часов после прыжка он проснулся в своей каюте – полностью одетый, и только сапоги были аккуратно поставлены у кровати. Как он сюда попал, Майлз совершенно не помнил. Почему-то казалось, что его провожал Марко. Если бы Майлз пришел один, то наверняка заснул бы, не сняв сапог.

Прежде всего он справился у дежурного офицера, где и в каком положении находится «Ариэль». Все было в порядке. Они летели через систему голубой звезды, расположенную между двумя туннелями, ведущими к Эскобару. Здесь не было колоний и только изредка пролетали торговые корабли. Успокоившись, Майлз немного поел, гадая, что это – завтрак, обед или ужин (после планетных приключений он совершенно выбился из корабельного времени). Потом Майлз отыскал Торна и Николь. Они оказались в инженерном отсеке, где техник как раз заканчивал ремонт летающего кресла.

Музыкантка, одетая теперь в белую куртку и шорты с розовой отделкой, устроилась на столе; лежа на животе, она наблюдала за работой. Очень странно было видеть ее без кресла: все равно что рак-отшельник без раковины. В своем аппарате она выглядела настолько естественно, что Майлз очень скоро забывал о второй паре рук. Торн помог технику вставить сиденье кресла в шасси с антигравитационным двигателем и обернулся, чтобы поздороваться со своим адмиралом.

Майлз уселся на стол рядом с Николь.

– Судя по всему, – сказал он музыкантке, – вы можете не опасаться преследования со стороны барона Фелла. Они с Риовалем какое-то время будут по горло заняты взаимной местью.

– Гм, – печально отозвалась Николь.

– Вы в безопасности, – ободрил ее Торн.

– О нет, дело не в этом, – вздохнула квадди. – Я просто вспомнила моих сестер. Было время, когда я стремилась вырваться от них. А теперь мне не терпится их увидеть.

– Какие у вас планы? – спросил Майлз.

– Сначала я остановлюсь на Эскобаре – это удобный перекресток в сети туннелей, и оттуда можно добраться до Земли. С Земли я попаду на Ориент IV, а там уже близко до дома.

– Вы собираетесь домой?

– У нас здесь тоже есть на что посмотреть, – напомнил Торн. – Не знаю, можно ли включить в число дендарийцев исполнительницу, но…

Николь покачала головой.

– Домой, – твердо сказала она. – Я устала все время сопротивляться притяжению. Я устала быть одна. Все время вижу кошмары, будто у меня начинают рости ноги.

Торн чуть слышно вздохнул.

– У нас есть колония инопланетян, – многозначительно сообщила Николь. – Они оборудовали себе астероид с искусственной силой тяжести. Совсем как настоящая планета, только сквозняков нет. И работу там найти нетрудно… Или вас связывает контракт?

– Дело не в этом. Ваш пояс астероидов так далеко от дома. – Голос Торна дрогнул.

– Так, значит, вы собираетесь вернуться на Колонию Бета? – спросила Николь. – Или теперь ваш дом и семья – здесь, на кораблях дендарийских наемников?

Майлз немного встревожился: потерять преданного командира корабля…

– Да разве в этом дело! – воскликнул Торн. – Я служу главным образом потому, что мне невыносимо любопытно увидеть, что произойдет в следующую минуту.

Он одарил Майлза странной улыбкой, а затем помог Николь устроиться в глубокой чаше кресла. Быстро проверив системы, музыкантка снова стала такой же – или даже более – подвижной, как ее спутники с ногами. Чуть покачавшись, она весело посмотрела на Торна.

– До орбиты Эскобара еще трое суток, – с сожалением сказал он. – Но все же… это семьдесят два часа. Четыре тысячи триста двадцать минут. Сколько можно успеть за четыре тысячи триста двадцать минут?

«Или сколько раз, – хмыкнул про себя Майлз. – Особенно если не спать». Если он правильно все понял, то Торн не имеет в виду сон как таковой. Что ж, удачи им обоим.

– А тем временем, – Торн провел Николь в коридор, – позвольте показать вам мой корабль. Иллирийской постройки… История о том, как «Ариэль» попал в руки дендарийцев (мы тогда служили под началом адмирала Оссера), необыкновенно интересна…

Николь что-то с любопытством прощебетала, а Майлз со вздохом зависти слез со стола и отправился разыскивать доктора Канабе. Предстояло выполнить последний неприятный долг.

* * *

Дверь лазарета с шипением отъехала в сторону. Майлз положил инъектор, повернулся в кресле и уставился на вошедших сержанта Андерсон и Тауру.

– Вот это да!

Андерсон четко отсалютовала.

– Прибыли по вашему распоряжению, сэр.

У Тауры дернулась рука – она не знала, следует ли ей повторить военное приветствие или нет. А Майлз вглядывался в нее, разинув рот от восторга. Таура преобразилась именно так, как он себе это представлял, – или даже еще больше.

Непонятно, как Лорин столковалась со швейным компьютером, но каким-то образом она убедила его выкроить увеличенную вдвое полную повседневную форму – китель, брюки, легкие полусапожки. Темные волосы Тауры были теперь аккуратно уложены в толстую косу, закрученную на затылке причудливым узлом, и сияли неожиданными красноватыми отблесками. С огромных рук исчезли грязные струпья, и (гениальное решение!) когти были не спилены, а только отполированы, обточены и покрыты переливающимся жемчужным лаком, сочетавшимся с серо-белой формой лучше любых драгоценностей. Лаком наверняка поделилась из своих запасов сама сержант Андерсон.

Таура казалась если и не упитанной, то по крайней мере не изголодавшейся, глаза ее блестели вполне живым человеческим интересом, уже не напоминая призрачные желто-зеленые, и даже издали было ясно, что хорошая еда, а также возможность почистить зубы устранили отвратительную вонь изо рта, вызванную несколькими днями питания сырыми крысами.

– Великолепно, Лорин! – восхищенно сказал Майлз.

Лорин горделиво улыбнулась:

– Вы примерно это имели в виду, сэр?

– Да, именно это, – подтвердил он и обратился к Тауре: – Как тебе твой первый п-в-прыжок?

Длинные губы изогнулись, и Майлз понял, что так бывает, когда Таура пытается их поджать.

– Я подумала, что заболеваю, и испугалась. У меня вдруг начала кружиться голова… Но сержант Андерсон объяснила, в чем дело.

– Никаких видений, странного удлинения времени?

– Нет, но это было… Хорошо хоть, что так недолго.

– Гм. Похоже, ты не из тех счастливчиков или несчастных, кого надо проверять на способность стать скачковыми пилотами. Но это даже к лучшему. Десантная команда нипочем не согласится отдать тебя на мостик после того, как ты продемонстрировала свои таланты на посадочной площадке Риоваля. – Майлз помолчал. – Спасибо, Лорин. Кстати, где ты была?

– Обычный осмотр катеров, консервация. Таура смотрела, что и как, а я работала.

– Ладно, можешь продолжать. Я пришлю Тауру, когда она освободится.

Андерсон неохотно вышла, явно сгорая от любопытства. Майлз дождался, пока за ней закроется дверь, и затем продолжил:

– Сядь, Таура. Итак, твой первый день у дендарийцев прошел хорошо?

Таура улыбнулась, устраиваясь на стуле, который протестующе заскрипел.

– Просто отлично.

– Да? – Майлз помешкал. – Понимаешь, когда мы прилетим на Эскобар, ты будешь свободна. Ты не обязана поступать к нам в отряд. Я позабочусь, чтобы ты могла начать на планете какое-нибудь свое дело.

– Что? – в глазах Тауры вспыхнул испуг. – Нет! То есть… я слишком много ем?

– Ничуть! Ты сражаешься за четверых, так что мы вполне можем позволить себе кормить тебя за троих. Но… мне надо кое-что объяснить, прежде чем ты примешь присягу. – Майлз откашлялся. – Я пришел к Риовалю совсем не для того, чтобы завербовать тебя. Ты помнишь, что за несколько дней до того, как тебя увезли от Бхарапутры, доктор Канабе сделал тебе инъекцию в ногу? Иголкой, а не инъектором.

– Да. – Она бессознательно потерла левую икру. – Получилась шишка.

– Он сказал тебе, зачем?

– Прививка.

Майлз подумал, что при первой их встрече она не ошиблась – люди действительно очень часто лгут.

– Ну так это была никакая не прививка. Канабе использовал тебя как живое хранилище для геноконструкторского материала. Молекулярно связанного пассивного материала, – поспешно добавил он, когда Таура изогнулась и обеспокоенно посмотрела на свою ногу. – Доктор уверил меня, что этот препарат не может самостоятельно активизироваться. Вообще-то моим заданием было просто забрать доктора Канабе, но он не желал улетать без своих генокомплексов.

– Он решил взять меня с собой? – радостно удивилась Таура. – Так это его я должна благодарить за то, что попала к вам?

Хотелось бы Майлзу посмотреть на Канабе, услыхавшего эту благодарность!

– И да, и нет. Более точно, нет. – Он заторопился, пока ему не изменило мужество. – Тебе не за что его благодарить, и меня тоже. Он собирался взять только образец ткани и прислал меня за ним.

– Так вы бы предпочли оставить меня в том подвале… Вот почему Эскобар…

Таура все еще не понимала.

– Тебе повезло, – продолжал Майлз, – что, когда мы наконец встретились, я потерял своих людей и был безоружен. Канабе и мне солгал. Он сказал мне, что я должен убить чудовище. Тебя, Таура. В его оправдание можно только сказать, что ему хотелось спасти тебя от ужасной жизни рабыни Риоваля. Там, в подвале, я бессовестно лгал тебе, потому что это мне казалось необходимым. Я должен был выжить и победить.

Озадаченное лицо Тауры застыло, глаза погасли.

– Значит, вы на самом деле… не поверили, что я – человек.

– Напротив. Ты прекрасно выбрала способ доказательства. Телом лгать гораздо труднее, чем языком. Когда я… э-э… демонстрировал свою убежденность, она была настоящей.

При взгляде на Тауру он все еще испытывал какие-то отголоски того сумасшедшего наслаждения. Наверное, от этого ему уже не избавиться – получилось нечто вроде условного рефлекса.

– Ты хотела бы, чтобы я доказал это снова? – с надеждой спросил он и прикусил язык. – Нет… Раз я буду твоим командиром…

Майлз страшно разволновался. Он взял инъектор, нервно покрутил в пальцах, снова положил.

– Короче, доктор Канабе просил меня снова тебе солгать. Он хотел, чтобы я дал тебе общий наркоз, и тогда он сможет спокойно вырезать свой образец. Ты, наверное, заметила, что Канабе трус? Он сейчас стоит за дверью и трясется от страха, боится, что ты узнаешь, какие у него были планы в отношении тебя. Лично я думаю, что для этой процедуры хватит и местного обезболивания. По крайней мере, если бы доктор Канабе делал что-то со мной, я предпочел бы оставаться в сознании и присматривать за ним.

Таура сидела молча, и хоть Майлз уже начал привыкать к ее странному волчьему лицу, но разобрать, о чем она думает, ему не удалось.

– Вы хотите, чтобы я разрешила… разрезать мне ногу? – наконец спросила она.

– Да.

– А что потом?

– Потом – ничего. Ты сможешь забыть о докторе Канабе, об Архипелаге Джексона и обо всем остальном. Это я тебе обещаю. Хотя не удивлюсь, если ты не станешь доверять моим обещаниям.

– Забыть… – выдохнула Таура. Она понурилась, потом снова вскинула голову, и плечи ее расправились. – Давайте поскорее покончим с этим.

Длинные губы ее уже не улыбались.

* * *

Доктор Канабе был отнюдь не в восторге, узнав, что его подопечная находится в полном сознании, но ледяная физиономия Майлза заставила его воздержаться от споров. Быстро произведя биопсию, он упрятал драгоценный препарат в криоконтейнер и поспешил сбежать с ним в свою каюту.

Майлз остался в лазарете, дожидаясь, пока пройдет действие анестезии и Таура сможет двигаться, не спотыкаясь. Она молчала, а Майлз наблюдал за ее застывшим лицом, всей душой жалея, что не знает, как снова зажечь эти золотые глаза.

– Когда я впервые увидела вас, – тихо начала Таура, – это было как сон. Какое-то волшебство. Все, чего я хотела, о чем мечтала. Еда. Вода. Тепло. Месть. Побег. – Она опустила взгляд на свои полированные когти, потом подняла взгляд к нему. – Друзья… ласковые прикосновения…

– Что мне сделать для тебя, Таура? – воскликнул он.

Она медленно проговорила:

– Я хотела бы стать нормальной.

Майлз ответил:

– Я не могу дать тебе того, чего не имею сам. – Слова прозвучали как-то безнадежно, и он заставил себя попробовать еще раз. – Нет. Не надо этого хотеть. У меня есть идея получше – пожелай быть собой! До упора! Выясни, в чем ты сильнее всего, и делай это. Перешагни через свои слабости. На них просто не должно быть времени. Посмотри на Николь…

– Она так красива, – вздохнула Таура.

– Или посмотри на капитана Торна и спроси у себя: что такое «нормальный» и за каким чертом тебе это нужно? Если хочешь – посмотри на меня. Мне что, лопнуть с натуги, пытаясь победить в рукопашном бою людей вдвое тяжелее меня? А может, лучше перевести бой туда, где их мускулы будут бесполезны? Я не могу позволить себе терять время. И ты тоже!

– Ты знаешь, как мало мне осталось? – вдруг спросила она.

– Э-э… А ты? – осторожно спросил Майлз.

– Из всех нас в живых осталась только я одна. Как я могу не знать?

– Тогда не мечтай быть нормальной! – страстно сказал Майлз, вскакивая и начиная ходить по комнате. – Ты только зря потратишь время на бессмысленную тоску. Захоти быть великолепной! Вот это у тебя получится. Великолепным солдатом, великолепным офицером – да мало ли кем еще! Великолепным исполнителем, как Николь! Только представь себе, как было бы ужасно, растрать она свои силы и талант на мечты о том, чтобы всего лишь быть нормальной.

Таура вгляделась в свои накрашенные когти и вздохнула:

– Наверное, мне нет смысла хотеть быть красивой, как сержант Андерсон.

– Тебе бесполезно пытаться быть красивой, как кто-то другой, – сказал Майлз. – Быть красивой, как Таура, – вот это ты можешь, и очень неплохо. – Сам не зная, как это получилось, он сжал ее руки и провел пальцем по переливающемуся когтю. – Лорин поняла, каким должен быть твой стиль, и ты можешь положиться на ее вкус.

– Адмирал, – медленно проговорила Таура, не отпуская его рук, – вы уже мой командующий? Сержант Андерсон говорила что-то о вводном курсе и экзамене, о присяге…

– Все это будет, когда мы присоединимся к флоту. До той поры ты считаешься нашей гостьей.

В ее золотые глаза стали возвращаться искры.

– Значит… До той поры мы не нарушим никаких дендарийских правил, если вы снова докажете мне, насколько я человек? Еще один раз?

Майлз почувствовал, как в нем поднимается неудержимая волна – смех, бросающий вызов смерти. Должно быть, именно это чувство заставляло мужчин карабкаться по отвесным скалам без антигравитационных поясов или прыгать со старинных самолетов, когда от гибельного удара о землю спасает только комок шелка…

– Не торопясь? – придушенным голосом спросил он. – На этот раз сделаем все по правилам? Немного поговорим, выпьем вина, послушаем музыку? А над головой не будет охраны Риоваля и ледяной скалы – у меня под…

Ее огромные глаза были золотыми и влажными:

– Ты ведь сказал, что любишь делать то, что у тебя лучше всего получается.

Майлз раньше и не знал, как опьяняет его лесть высоких женщин. Обязательно надо будет справиться с этой слабостью. Когда-нибудь впоследствии…

Они отправились в его каюту и усердно занимались тем, что получалось у Майлза лучше всего, пока не оказались на полпути к Эскобару.