Текст книги "Путь. рассказы и притчи"

Волны де Бройля

Самое трудное для Вероники было захотеть жить. Захотеть ждать весны, потом лета, осеннего листопада, первого снега.

Захотелось угадывать, как скоро он растает.

Захотелось жить…

…На корпоративной вечеринке научные сотрудники (и младшие, и старшие) разошлись не на шутку (в хорошем смысле этого слова).

В повседневности строгая дама, нацепив «бескозырку», залихватски отплясывала матросский танец «яблочко», а один учёный, раздобыв где-то «будёновку», составил компанию лихой плясунье.

«И где это в НИИ он нашёл „будёновку?“ – подумала Вероника, – может, из дома принёс?»

До красноты щёк образовавшаяся парочка отплясывала под не менее лихой аккомпанемент баяниста. Танец был заразительным, и другие учёные тоже дали волю положительным эмоциям и пустились в пляс.

Корпоративная вечеринка удалась.

Вероника вместе с теми, кто воздержался от танца, улыбаясь, аплодировала в такт, и думала о том, что наутро строгая дама в «бескозырке» опять облачится в классический деловой костюм и, соблюдая дресс-код, позволит себе лишь минимум косметики, тоненькую, едва заметную, цепочку и одно – два колечка.

«Запомнится ли ей сегодняшнее состояние?» – думала Вероника.

Оправившись от болезни, она вполне могла бы позволять себе по праздникам что-то крепкое, но не любила. Хотя врачи не запрещали. Наоборот.

«У Вас выносливый организм! Если бросите курить, пить чёрный чай и кофе, не будете носить тяжести и волноваться, – говорила хладнокровная, как статуя, врач, – проживёте долго! Надо себя беречь! Вот алкоголь – даже хорошо! Для расширения сосудов головного мозга! – врач расплылась в улыбке, – раз в недельку немного – даже хорошо!..»

Она сказала об этом так, как будто, это было её практикой или образом жизни – раз в недельку!

Веронике алкоголя не хотелось… Ей удавалось соблюдать всё, кроме одного– не волноваться.

«И откуда возникают волнения? Что является отправной точкой, за которой радость и спокойствие растворяются в печали, панике и тоске? Куда уплывает радостный мир? И что является точкой возврата в него?» – думала Вероника…

Танец закончился. Присутствующие (один громче другого) закричали «Браво!», танцоры пошли хлебнуть что-нибудь освежающего. Баянист заиграл медленный, наверное, времён его бабушки, вальс.

Кто-то предложил петь в караоке, но предложение быстро отклонили, так как многие пожелали, обнявшись, тихонько вальсировать…

Вечеринка была в разгаре.

Вероника вышла на улицу подышать свежим воздухом. Она улыбалась. То ли от воспоминания о матросском танце, то ли от чудесной погоды, дивного тихого вечера со звёздами.

Можно стоять и смотреть, дышать всей грудью, вдыхая свежий воздух и размышлять о том, что всё хорошо.

– Как мне хорошо! – тихо сама себе сказала Вероника, – как хорошо!..

Но пора было вызвать такси и ехать на дачу, где её ждала бабушка, ведь Вероника так обещала приехать!..

…Бабушка, казалось, не собиралась ложиться спать и всё расспрашивала о кавалерах.

– Да какие там кавалеры? – Вероника даже засмеялась, – я всех их знаю на первый год!

– А что ж из новых никого? – бабушка не думала о сне и отдыхе, а думала только об устройстве личной жизни Вероники.

– Нет, из новых никого! Все старые! Пойду спать!..

Вероника поцеловала бабушку, пожелала ей «спокойной ночи», и, направившись к себе в комнату, приостановилась и пообещала, что завтра пробудет у неё весь день до последнего автобуса.

– Ну, ты хорошо отдохнула? Не жалеешь, что сходила? – бабушке так хотелось почувствовать в голосе Вероники радость.

– Хорошо! – ответила Вероника, – надо было сходить, развеяться! Родная моя бабушка, я такие танцы видела! Только ради этого стоило побывать на вечеринке!..

– Ну, хорошо! – успокоилась бабушка, – иди спать, утром будить не буду, отдыхай!..

…Сгущались сумерки.

Вероника загодя вышла к автобусу и, какого же было её удивление, когда выйдя из-за поворота к автобусной остановке, она увидела, как автобус, последний воскресный автобус, отчаливая, набирает скорость и, разогнавшись, убегает всё дальше и дальше.

Не догнать! – это было ясно сразу.

Вероника услышала справа от себя учащённое дыхание.

– Не успел!

Она оглянулась.

Мужчина, подтянутый, в джинсах, куртке, со спортивной сумкой в руках, поравнявшись с Вероникой, смотрел вдаль, где только что исчез автобус.

«Ему где-то под пятьдесят», – подумала Вероника о мужчине, а вслух произнесла:

– Я тоже не успела! Придётся возвращаться!..

Она печально присела на скамейку, как будто, кроме того, чтобы возвращаться к бабушке, у неё был ещё какой-то выбор.

Мужчина присел рядом с ней и заговорил:

– Был у друзей. Моя машина в ремонте. Придётся вызывать такси? Вас подбросить?

– Нет, спасибо! – поспешно ответила Вероника, – я с незнакомыми мужчинами не езжу! Возвращусь к бабушке!..

– Так давайте познакомимся! – мужчина протянул руку для рукопожатия, – меня зовут Юрий Викторович, мне пятьдесят четыре года, не маньяк!

Вероника улыбнулась, пожала ему руку и представилась:

– Вероника! Просто Вероника, не надо с отчеством! Я, пожалуй, пойду!..

– Вот и познакомились, Вероника! Давайте сделаем так, я Вас провожу, куда Вы возвращаетесь, а потом займусь такси!..

– Нет, спасибо, я сама дойду! – опять поспешно сказала Вероника.

– Да что вы испугались! – воскликнул Юрий Викторович.

Веронике не было страшно, но не хотелось обременять человека.

– Не волнуйтесь! – продолжил мужчина, – я вам в отцы гожусь! У меня сын почти вам ровесник! Всё-таки провожу вас, вечер уже. В дачном посёлке всякое бывает… Вы – молодая, привлекательная, в сумочке – телефон, деньги, раз в город собрались ехать, так?

– Так, – по-детски со вздохом ответила Вероника, и не удержалась, спросила:

– Вы, наверное, детектив? Частный детектив? Это сейчас модно.

Юрий Викторович добродушно засмеялся.

– Нет, Вероника, я не детектив! Тренер по каратэ, поэтому со мной бояться нечего!..

– А… – протяжно выговорила Вероника и подумала, что, возможно, это правда. Первое, на что она обратила внимание – его спортивная фигура и осанка, – наверное, у Вас чёрный пояс? – поинтересовалась собеседница.

– Вы разбираетесь в данах? – вопросом на вопрос ответил Юрий Викторович.

– Совсем не разбираюсь! – просто сказала Вероника, – но слышала, что чёрный пояс – это хорошо!

Юрий Викторович расхохотался.

– Да, Вероника, чёрный пояс – это очень хорошо! Действительно, у меня – чёрный пояс посредине с красной полоской. Я – кёси, наставник, на соревнованиях уже не выступаю, только тренирую.

– Понятно, – Вероника чувствовала себя спокойно, находясь рядом с Юрием Викторовичем уже темнеющим вечером на окраине дачного посёлка…

– А я немного занимаюсь йогой, – произнесла она, – но совсем новичок. Очень люблю плавание, но не в бассейне, а на море.

– Йога-это хорошо, а где же работает такая очаровательная «русалка»? – спросил Юрий Викторович, – подождите, подождите, попробую угадать!.. В цветочном магазине?

– Нет, – засмеялась Вероника, – совсем «холодно»!

– Ну, тогда, – Юрий Викторович задумался, Вы – художница?

– Не буду Вас томить, – Вероника развеселилась, всё равно не угадаете. Хотя на досуге я рисую. С детства. Нигде этому не училась и рисую только пейзажи. Больше ничего, но основная моя профессия… Я – младший научный сотрудник в одном НИИ физики!..

Вероника смотрела, улыбаясь, на реакцию собеседника.

– Вот это да! – Юрий Викторович удивился, – действительно, вряд ли бы я догадался! Вы – физик? Как это могло случиться?

Вероника немного рассказала о себе. Училась в физико – математической школе, легко поступила в институт, потом взяли в НИИ, думаю о диссертации.

Юрий Викторович полностью повернулся к Веронике.

– Вы считаете, что Вам это нужно? Чем Вы сейчас занимаетесь?

– Волны де Бройля! Слышали об этом?

Вероника с интересом посмотрела на Юрия Викторовича.

– Наверное, слышал, но вы думаете, что Вам это нужно? НИИ, физика, волны!..

Он говорил так, как будто, чётко знал, что Веронике это не нужно, и живёт она, если можно так сказать, по инерции, а настоящей Веронике нужно что-то другое.

– Вам прохладно? – Юрий Викторович быстро сбросил свою куртку и накинул Веронике на плечи…

– Спасибо! – Вероника встала, – Юрий Викторович, пойдёмте к моей бабушке, я Вас с ней познакомлю, попьём чаю! Пойдёмте!..

– Значит, Вы меня уже не боитесь! – Юрий Викторович тихо засмеялся, -хорошо, пойдёмте! Горячего чаю сейчас бы попил с удовольствием! Вы замужем? Если не хотите, не отвечайте!

– Почему же, – они не спеша пошли, – не замужем, несколько лет была влюблена в одного человека. Мы жили вместе, но разбежались, потому что он хотел семью, а я хотела карьеру. Сейчас думаю, что он был прав. По – сути, хороший человек, но ведь если бы любил меня по– настоящему, мы бы остались вместе, ведь так?..

Вероника, с нетерпением ожидая ответа, посмотрела прямо в глаза собеседнику.

– Конечно! – успокаивающе ответил Юрий Викторович, – конечно! Если мужчина хочет быть вместе с любимой женщиной, он будет с ней, а кто она – физик или лирик – это уже второй вопрос. Я вот был женат дважды, сын от первого брака, живёт за границей… Отношения у нас с ним хорошие. Я Вас понимаю. Моим жёнам тоже нужна была семья, а мне нужен был, в первую очередь, спорт. Сейчас ученики для меня – всё!.. Послушайте, Вероника, всё-таки ответьте, Вам действительно нужно физика?..

Юрий Викторович приостановился. Они поравнялись с фонарём, и выражение лица Вероники хорошо было видно. Она тоже приостановилась.

– Не знаю, произнесла тихо и неуверенно, – я жила так, как будто, невидимый поток несёт и несёт меня. Живу себе и живу.

Юрий Викторович взял её под локоть, и они пошли дальше.

Он спросил:

– А чего бы Вам хотелось больше всего? Подумайте! Чем бы Вы хотели заниматься в жизни? Да не думайте сейчас об этих волнах!..

– Чем бы хотелось заниматься? – начала размышлять Вероника, – рисовать! Да, мне бы хотелось рисовать!..

– Вот видите! – обрадованно произнёс Юрий Викторович, – всё-таки, Вы очень далеки от физики и волн!..

– Мы уже пришли! – радостно сказала Вероника, открывая калитку, – пойдёмте, познакомлю Вас с бабушкой!..

…Ещё долго за полночь в окнах дачного домика горел свет…

Наверное, людям было о чём поговорить.

Может быть, о физике и о волнах де Бройля, о недавней весёлой вечеринке в НИИ и о пользе спорта, о живописи и о хорошем тихом вечере, плавно перешедшем в ночь.

А, может, о том, что случайностей в жизни не бывает, и кому нужно опоздать на автобус, тот опоздает, а кому нужно успеть, тот обязательно успеет.

В ожидании Чуда…

Однажды в период перехода осени в зиму, когда ещё жива тоска по тёплому лету, но уже чувствуется дыхание Севера…

…В тот год зима была ранней и холодной. Люди ёжились от мороза и не по-доброму смотрели друг на друга из-за своих воротников. Они ругали природные явления, сетовали на то, что зима ранняя и злая. Даже в воздухе ощущалось какое-то недовольство и дисгармония. Безмолвствовал только лес. Деревья мудрее людей, они не склонны обвинять природу. Ветер, мороз или зной они воспринимают смиренно и, сколь положено, живут свою, ведомую только им жизнь.

В лесу было спокойно. Снега – не так много, но он скрывал большую часть зелёных крон сосен и красивым покрывалом лежал на опушках.

Я в тот период переживал пустоту, которая угнетала и высасывала или всасывала меня куда – то. Иногда ныло в груди, потом что-то рвалось из неё, но не вырывалось, и это что-то становилось болью, почти невыносимой. Часто к боли добавлялась непонятная тоска. Неизвестно почему, но она крала у меня все краски жизни, делая всё вокруг серым и тусклым. Внешне я был очень дружелюбен, тактичен и внимателен, но грудь всё болела и болела. Иногда мне казалось, что вот-вот что-то произойдёт, какое-то чудо, большое или малое, но произойдёт нечто такое, что успокоит меня и даст надежду.

Я познал людей и почти познал себя. От этого во мне прибавилось сдержанности и убавилось сострадания, потому, что я понял суть причины и следствия, содержания и формы, начала и конца.

Иногда я знал, что произойдёт со мной в следующую минуту, и от этого мне становилось и удивительно, и скучно одновременно, хотя иногда это забавляло, как забавляет малыша новая игрушка.

В ожидании чуда я просыпался каждое утро и засыпал каждой ночью, но, увы, ничего не происходило. Когда я был в гармонии с внешним миром, мозг мой говорил мне, что всё будет так, как надо, и что я буду счастлив.

Дни тянулись, а иногда бежали в прошлое так, как будто, боялись опоздать туда. Однажды мне показалось, а, может быть, я это понял, что смотрю в будущее с боязнью. Меня что-то страшит. Я не понимал, что это – МОЁ будущее. Бояться своего будущего – это всё равно, что бояться самого себя. Поняв это, я начал успокаиваться и, мне показалось, что я стал более терпелив к бытовым проблемам и мелочам. Но иногда сильные боли в груди всё же возвращали меня к прежним мыслям о будущем.

Предстоящую этой зиме осень я встретил с грустью. Надежды таяли, становилось холоднее. Дожди навевали уныние и тоску, их капли стучали во мне болезненно и глухо. Будущее надвигалось бесповоротно. Я начинал понимать, что жду чего-то большого, настоящего чуда, но поверить в то, что оно может произойти, я не мог.

Жизнь показала мне логику бытия и сущность сущего. Произошло это ранней зимой в безмолвном снежном лесу. Я шёл по лесу, гулял и думал о своём, о природе, о жизни вообще и оказался на опушке, такой милой и, словно, игрушечной. Она была формы эллипса, равномерно покрытая снегом. Мне показалось, что на эту опушку не садилась ни одна птица, не пробегал по ней ни один зверёк, и уж, конечно, не проходил ни один человек.

Я замер и наслаждался. Наслаждаясь, замер. Вроде, всё было обычное, но я понял, что ЭТО произойдёт именно здесь, сейчас или совсем скоро, с минуты на минуту. Я ждал недолго. Грудь сначала заболела, как обычно, а потом боль растеклась по всему телу и, как мне показалось, ушла в землю. На смену ей пришло тепло, согревающее и успокаивающее. Мне захотелось плакать. Неизвестно почему, по совсем непонятным причинам, но слёзы подступали, а сердце стучало торжественно.

Так я стоял недолго. Безмолвие нарушилось лёгким треском сучьев. Справа от меня. Я немного повернулся и увидел человека. Это был старец, седой, с посохом в руке, в длинном тулупе, без шапки, отчего серебристые волосы его сливались с серебром снега. Глаза у него были мудрые и немного лукавые. Он как бы смотрел на меня и внутрь меня и, казалось, знал про меня всё. Он остановился и улыбнулся. Я удивлённо смотрел на него и, осмелившись, спросил:

– Кто Вы?

– Я – это ты, – ответил старец.

– Не понимаю, как такое может быть?

– Конечно, не понимаешь. Поэтому я здесь…

– Вы – это я в будущем? – опять осмелев, спросил я.

Старец засмеялся, но смех его был внутренним, смеялись только глаза и губы.

– Я не из будущего, – ответил он.

Голос у него был приятный и зычный. Такие голоса бывают у оперных певцов.

– Я не из будущего, – повторил он, – я – это ты в настоящем. Ты так хотел чуда, и у тебя так часто болит грудь…

– Неужели в душе я такой старый? – спросил я, начиная что-то понимать.

– Старость не есть дряхлость. Старость – это сдержанность и мудрость. А что года? Не по годам мудрость – разве это не чудо?

Он поднял голову вверх и посмотрел на небо.

– Ты думаешь, я не материален. Что у тебя видение или мираж в таёжном лесу… – сказал он и продолжил, – Нет, это не так. Я такой же, как ты. Я и есть ты.

Тут я совсем осмелел:

– Но если Вы – это я, значит, Вы можете объяснить, что со мной происходит?

Старец улыбнулся и ответил:

– Ты на пороге Чуда! Ты верил в него и надеялся. Теперь, когда ты готов, оно может быть!

– А что это будет такое?

– Если я тебе скажу – не интересно будет ждать и встретить его. Тебе будет скучно, и нечего будет открывать. Ты одинок и часто сетуешь на Судьбу, не зная, что своевременно и что преходяще, что уходит, а что умирает, не успев начаться…

– Кажется, я понял, – промолвил я, наморщив лоб, – я нетерпелив и желаю всего и сразу.

– Вот именно, – радостно подхватил старец.

Он шагнул ко мне и тихо сказал:

– Осмотрись, послушай лес и звук тишины. От этой опушки идёт несколько дорог. Почувствуй свою из них. Я тебе помогу.

Я стал вращать головой.

– Нет, закрой глаза и постой так, без движения. Ты должен почувствовать это. Здесь останется твоё одиночество и твой страх, твоё нетерпение и твоё уныние, твоё прошлое, которое так сильно давит на тебя.

Я закрыл глаза, почувствовал, что ресницы давно влажные, и слёзы потекли по щекам, обгоняя друг друга. Я стоял и плакал. Что-то уходило из меня, что-то заканчивалось и что-то начиналось. Уходило из сердца, тепло разливалось по всему телу. Голове стало жарко, будто, она была в тёплой шапке, хотя я был без неё.

– Не спеши, – послышался голос старца. – Никогда и ни в чём не спеши! Всему своё время. Научись жить не спеша. Это придаст тебе сил. Открывай глаза!

Я открыл. Старец улыбался. Через мгновение он спросил:

– Где твоя дорога?

Я без колебаний показал на тропинку, которая вела от опушки вглубь леса, почти прямо передо мной.

Старец улыбался:

– Да, это твоя дорога. Иди! И мне уже пора! Не спеши, тогда ВСЁ успеешь!..

– А что я должен успеть? – спросил я.

Старец засмеялся, как смеются взрослые, когда дети спрашивают у них, почему деревья зелёные. Он рассмеялся и исчез. Будто, растворился в зимнем воздухе. Мне показалось, что у меня не в порядке с головой, но тропинка прямо передо мной звала. Ноги, будто, горели и хотелось идти по ней. Я пошёл по опушке, пересёк её и вышел на тропинку.

«Куда она ведёт?» – подумал я.

Непонятная мне уверенность и жажда чего-то звала меня, и я пошёл. Шёл я долго, уже сгустились сумерки, но усталости и боли в груди не было, была лёгкость и тепло, согревающее и успокаивающее.

Через какое-то время я вышел на дорогу и, задумавшись, куда идти, пошёл прямо, не сворачивая и не оглядываясь. Никакого транспорта не было, но вскоре одна машина, поравнявшись со мной, остановилась, и водитель, улыбнувшись, сказал: « Садитесь, нам по пути!..»

Я повернулся и увидел человека лет сорока пяти – пятидесяти, хорошо подстриженного и очень похожего на старца. Не то, чтобы внешне, но чем – то внутренне…

– Спасибо, – сказал я и сел в машину рядом с водителем.

«Наверное, военный», – подумал я про человека за рулём и оглянулся на заднее сидение. Там, свернувшись калачиком, спала девушка лет двадцати пяти. Она была хрупкой и нежной.

– Это – моя дочь, – сказал водитель, – в пути мы уже давно. Она устала. Иногда я доверяю ей вести машину, она это очень любит, но на таких дорогах этого делать нельзя.

– Так куда Вы едите? – спросил он.

Я ответил, куда мне нужно и понял, что такое – ожидание чуда и что такое – Чудо!..

Меня тянуло смотреть и смотреть на спящую девушку, хотелось узнать, как её зовут, как будто, имя её мне могло что-то объяснить, хотя оно уже пульсировало в голове. Другого имени у неё быть не могло.

– А мы с Вами почти соседи, – сказал водитель, – я – подполковник в отставке.

Затем он рассказал, где они с дочерью живут. Я начал говорить что-то о себе, и тут почувствовал, что девушка начала просыпаться.

«ЧУДО началось…» – подумал я и стал терпеливо ждать ЕГО…

Притчи

Старый колодец

Один человек жил тихо и спокойно. Привычно. Он работал, отдыхал, делал свои повседневные дела, решал вопросы, которые подбрасывала ему Судьба. Но в глубине души человек часто желал сделать что-то такое, чтобы изменить свой привычный уклад жизни. Не то, чтобы он жил серо и тускло, нет, но душа его стремилась куда-то вдаль, за горизонты привычного и знакомого, в неизвестное, манящее, зовущее, необычное.

Этот человек набирал себе воду в старом колодце, который находился не так близко.

Нужно было пройти некоторое расстояние, чтобы принести воду домой. Человек привык к такому пути и всегда ходил одной и той же дорогой к старому колодцу. Ближе источника воды не было.

Иногда в старый колодец попадали жёлтые листья с деревьев, приносимые шаловливым ветром, веточки, но вода всё-таки была пригодна для питья и еды.

Однажды случилось так, что человеку нужно было уехать ухаживать за своим родственником, который сильно захворал. Человек закрыл свой дом и уехал.

У родственника вода была в квартире и не было необходимости ходить к какому – то колодцу.

Долгое время человек пробыл у своего родственника, и когда тот выздоровел, вернулся домой.

Человек совсем отвык от привычки ходить к старому колодцу за водой, от манеры носить воду в вёдрах… Он открыл свой дом и тут увидел, что идёт старый друг.

Друзья встретились, обнялись и обменялись новостями. Среди них была одна, очень удивившая человека. Друг поведал ему, что совсем недалеко за это время вырыли новый колодец. там поселились приезжие люди. Многие из селения ходят к этому колодцу и общаются с новыми людьми. Новый колодец – чистый, красивый, весь утопает в роскошных цветах.

Друг сказал, что и сам он ходит только к этому колодцу и уже познакомился со всеми приезжими издалека людьми.

Когда друг ушёл, человек задумался, ведь ему надо было идти к колодцу за водой, чтобы принести её для чая, еды, для стирки пыльных с дороги вещей.

«К какому же колодцу пойти? – подумал человек, – старый мне привычнее, но новый интереснее и там новые, приезжие издалека, люди. Я познакомлюсь с ними…»

Размышляя, человек собрался и вышел из дома. Старый колодец был дальше, новый – ближе. Гораздо ближе и удобнее. Человек подумал и… пошёл к старому колодцу…

…К вечеру человек почувствовал недомогание, а на следующий день заболел. Слёг от слабости и болезни. Оказалось, что в старом колодце вода «зацвела» и стала непригодна для питья и еды. Человек пожалел, что сходил к старому колодцу, но делать было нечего. Несколько дней прошло в болезни и сожалении…

Потом человек выздоровел и, выйдя с вёдрами за ворота, вдохнул свежий утренний воздух, посмотрел на солнышко, и пошёл к новому колодцу.

Не часто ли нами руководит сила привычки?

Не часто ли мы так боимся перемен?..