Текст книги "Этим вечером я буду неотразима. Не все француженки парижанки"

Их бонусы – распродажи и сокращенная рабочая неделя

Вопреки сложившемуся мнению, согласно которому приобретать вещи можно только в центральных округах столицы, мы считаем, что хорошо одеться можно и за пределами Парижа. И у нас есть несколько любимых магазинов в регионах, где продаются изделия лучших марок. Хотя совершенно очевидно, что любая французская цыпочка очень хорошо разбирается в качестве предложенной ей одежды. И если не принимать во внимание те случаи, когда деньги не являются проблемой (что является частью местного снобизма), они редко соглашаются переплачивать. И распродажи становятся одним из их любимых способов с удовольствием и пользой провести свободное время. Фактом своего появления распродажи обязаны Аристиду Бусико, перед статуей которого готовы пасть ниц все цыпочки, поскольку именно он основал магазин Bon Marché, первый большой магазин во Франции, Наварре и в мире. Это ему еще в XIX столетии пришла в голову идея организовывать несколько раз в год распродажи непроданных товаров. Хотя лично нам, видимо, не хватает достаточной доли фанатизма, чтобы уже с 8 часов утра занимать очередь в тот же BM или в Galéries Lafayette в дни официальных распродаж. И мы никогда не будем равняться на иностранцев, японцев, в частности, заполоняющих авеню Монтень, чтобы попасть в бутик Chanel. Хотя у нас немало знакомых цыпочек, которые уже с раннего утра в свободный от работы день оставляют немалые суммы в любимых бутиках. Объясняем для тех, кто не в курсе: если есть какие-то социальные льготы или преимущества, от которых никогда бы не отказалась ни одна из нас, так это, несомненно, сокращенная 35-часовая рабочая неделя!

И поскольку цыпочки во всем достаточно профессиональны, накануне распродажи, после полудня они в течение приблизительно двух часов проводят небольшое исследование, чтобы в свободный от работы день посетить кварталы, расположенные позади церкви Св. Евстафия либо Севр-Бабилон, где сосредоточены магазины, в которых во всем блеске представлена парижская мода.

Если не принимать в расчет великие потребительские мессы (мы имеем в виду распродажи), то сила любой парижанки заключается в ее собственной сети, то есть в адресах, которые она фиксирует в соответствии со своими привычками, вкусами и материальными возможностями.

И, несмотря на то что распродажи, как и жизнь в Букингемском дворце, подвергаются строгому протокольному регламентированию, парижанка пользуется предоставляемыми ей льготами в течение всего года. Когда ей надоедает заниматься виртуальным шопингом на сайтах www.yoox.com. и у нее возникает желание побывать среди людей, она отправляется рыться в набитых вещами ящиках в магазины Mamie, Guérissol, Momo Fringues и, разумеется, в минисеть распродаж Sympa, бутики которой расположены на станции метро «Анвер» и благодаря которой шикарные мамочки из богатого буржуазно-богемного XVIII квартала Парижа лепечут летом на пляжах, строя из себя бог весть что: «Как, ты не бываешь в Sympa? Посмотри, какие хорошенькие купальнички марки Petit Bateau я купила для детей, и стоят всего 2,99 евро!» Розали, ассистент по юридическим вопросам, проживающая в ХХ округе, стала завсегдатаем этих магазинов, куда заходят как разодетые по последнему слову моды представительницы французской буржуазии, так и представительницы среднего класса в демократичных кедах фирмы Converse. И когда пятнадцать лет тому назад она покупала здесь одежду для себя и своей дочери, она не могла себе представить, что они станут настолько популярными.

Вот уже на протяжении многих лет одним из секретов парижанки являются стоковые распродажи, а также магазины, в которых с приличной скидкой продается одежда со споротыми этикетками; один из них, расположенный на улице Сен-Плясид, называется Mouton à cinq pattes (что в переводе означает «пятиногий баран»). А первый из магазинов подобного типа, где представлены такие марки как Sonia Rykiel, Cacharel, Sinéquanone или Mac Douglas, был открыт на улице Алезья. Относительно стоковых распродаж можно сказать, что в наши дни они встречаются если не на каждом шагу, то довольно часто. А что касается частных распродаж, то за последние годы они по своему ассортименту стали чуть ли не богаче пещеры Али-Бабы с ее сокровищами. В противоположность распродажам для представителей прессы,[45]45
  Все крупные торговые марки устраивают распродажи своих изделий по минимальным ценам (одежды, аксессуаров, парфюмерии, косметики и пр.) для журналистов, освещающих в прессе модные новинки и тенденции.


[Закрыть] на которые по меньшей мере нужно получить приглашение, частные распродажи открыты для всех желающих, имеющих возможность заплатить небольшой ежегодный взнос. Тиннетт Ля Белетт, квартира которой расположена в живописном тупике в ХХ округе, приютила у себя на дому молодых кутюрье, обладающих творческим подходом к созданию предметов одежды. Сюда заходят все те, кто не хочет походить на юношу Задига в женском образе. Бутик Espace NGR (где проходят привилегированные распродажи, то есть распродажи товаров класса «люкс») расположен в здании под стеклянной крышей в XVI округе, и каждую неделю здесь покупателям предлагаются изделия высоко котирующихся на рынке марок: Isabel Marant, Vanessa Bruno, Maje, Sandro, продающихся с 70-процентной скидкой.

Но мы не собираемся заниматься неймдроппингом[46]46
  Практика постоянного использования в разговоре имен важных лиц, названий крупных организаций и известных мировых брендов с целью показаться более значительным. Считается плохой, даже оскорбительной чертой.


[Закрыть] из опасения, что вас охватит состояние, близкое к неврозу.

Когда парижанка решает объединить приятное с полезным, она вместе со своими подружками отправляется на хеппенинг,[47]47
  Форма современного искусства, представляющая собой действия, события или ситуации, происходящие при участии художника, но не контролируемые им полностью, поскольку зрители являются также их участниками.


[Закрыть] с той только разницей, что он также проводится на дому и напоминает, скорее, ярмарку. Раз в год Каролина, сорокалетняя журналистка, собирает своих друзей на распродажи случайных вещей, которые она устраивает в своем симпатичном доме на окраине Парижа возле Порт Пантэн. К ней приходят с уже разонравившимися или почему-либо не подошедшими вещами, которые складывают в кучи, наваленные в ее салоне. Одна из них предназначена для женщин, другая – для детей, в третью складывают мужскую одежду, в четвертую – обувь и т. д., и каждый выбирает в них то, что ему нужно. Подобные распродажи предоставляют возможность почистить свой гардероб, избавиться хотя и от хороших, но ненужных вещей, пообедать или выпить чая со своими друзьями в присутствии детей, которые в это время роются в кучах одежды. Распродажи случайных вещей и своего рода обмен (или свопинг) постепенно завоевывают популярность среди парижан, если судить по количеству приглашений, присланных по имейлу. Словами «Загляни в нашу гардеробную» Нат и Флави, две влюбленные в моду и музыку, зазывают знакомых к себе, погрузившись с головокружительной быстротой в незнакомый им бизнес. Каждые два месяца в одно из воскресений (никому не верьте, если вам говорят, что по воскресеньям в Париже не происходит ничего интересного) они устраивают у себя под звуки клубных хитов мегараспродажи молодых креативных кутюрье и представительниц фэшн-индустрии, которые освобождают свои гардеробные комнаты под новые коллекции. Регулярно на их «ассамблеях» присутствуют от восьмисот до тысячи человек.

Нельзя не упомянуть и о том, что среди цыпочек получила распространение архиложная математическая концепция, которая так же прочно укоренилась в их головах, как и не подлежащий сомнению факт святости Матери Терезы, и суть которой заключается в том, что приобретение вещей на распродаже позволяет экономить. Попробуем доказать эту теорему. Предположим, я купила одну пару обуви стоимостью 100 евро со скидкой в 60 %. Таким образом, я потратила 40 евро. Но не увидь я эти туфли на распродаже, я бы ничего не потратила, сэкономив, таким образом, 40 евро. Теперь предлагаем эту же теорему, но с точки зрения цыпочки: я покупаю пару обуви за 100 евро со скидкой в 60 %, таким образом, я сэкономила 60 евро, что дает мне возможность приобрести еще одну пару, пусть не моего размера, фасона и цвета, пусть у меня будут болеть ноги, но ведь это такая удача, которой нельзя не воспользоваться. (Не страшно, если вы ничего не поняли: ведь это математические выкладки цыпочек!)

Сражения цыпочек

Матильде тридцать два года. Это хорошенькая брюнетка вполне цивилизованного вида. Всегда элегантна, всегда на ней модные аксессуары или юбка из серии «последний писк сезона». Но чтобы так выглядеть, ей приходится затрачивать немало усилий. Два раза в год она превращается в злобную фурию, ведущую сражения за каждую модную тряпку. Однажды, когда мы должны были пообедать вместе (обед несколько раз переносили со дня на день, но ведь это так естественно в положении вечно занятой цыпочки), она мне позвонила около 11 часов утра и произнесла голосом, в котором чувствовалось приближение катастрофы: «Извини меня, я должна отложить наш обед. Это для меня жизненно необходимо! Ты только представь себе, началась распродажа для прессы Isabel Marant, а так как я переехала, я не получила открытку с приглашением. Не понимаю почему, ведь я же попросила на почте отправлять всю корреспонденцию на мой новый адрес. И я только что узнала о распродаже, одна подруга позвонила мне оттуда. Это ужасно! Я позвонила в корпункт и, к счастью, попала на одну очень симпатичную девушку, которая согласилась внести меня в список. Обычно это практически невозможно. Она хочет, чтобы я прислала к ним курьера за повторным приглашением. Но я решила сама подъехать. Я должна у них быть между 12 и 2 часами дня. Распродажи для прессы в конце апреля! Это невероятно, так рано они никогда их не проводили, в это даже поверить невозможно! Нужно позвонить и в другие модные дома, чтобы проверить сроки проведения распродаж».

Амазонка-воительница, готовая сокрушить все и всех на своем пути ради приобретения с 70-процентной скидкой маленького верха нескольких фасонов от Isabel Marant, платьев от Maje и блузок от Antik Batik…

В сфере высокой моды самыми лучшими в столице считаются распродажи для прессы. Если вы не входите в число парижанок, дважды в год получающих приглашения на эти знаменитые распродажи, ваше самолюбие может серьезно пострадать. Тем более что их просто необходимо посетить. В силу того что Матильда является журналисткой, она может на совершенно законных основаниях претендовать на получение приглашения и, таким образом, имеет возможность приобрести еще не поступившие на прилавки новинки и тренды сезона практически по бросовым ценам. Изначально распродажи предназначались для журналистов, освещающих моду и фэшн-индустрию, и для нескольких пресс-атташе, счастливчиков, которым несказанно повезло. Но со временем распродажи подверглись демократизации и распространились на подруг, родственниц друзей журналистов и, разумеется, на их собственных подруг. Анн-Софи, организатор парижских вечеринок и счастливая обладательница двухсот пар обуви (более четырехсот пар она отвезла в деревню к матери на хранение), вспоминает о тех временах, когда пресс-распродажи предназначались исключительно для избранных. Сегодня она вынуждена «выносить эту давку» только ради ее болезненной страсти к обуви. «Louboutin, Rossi, Frisoni… Я фотографирую понравившиеся мне модели на телефон и отсылаю снимки своему другу, чтобы узнать его мнение.

Но мне уже случалось покупать туфли не моего размера. Это всегда раздражает, когда упускаешь возможность приобрести что-нибудь достойное по низким ценам».

Однако приобрести приглашение на распродажу для прессы иногда даже сложнее, чем соблазнить Бака, физиономиста из ночного клуба Baron (те, кто в курсе парижской ночной жизни, меня поймут, остальным же предлагаю прочесть главу «Барония – неприступная территория» на 283 стр.[48]48
  Здесь и далее имеется ввиду печатное издание книги.


[Закрыть]). Особенно если речь идет о распродаже Isabel Marant, на которую так стремится попасть Матильда. И день также имеет значение. Чем раньше вас пригласили, тем большим влиянием в этих кругах вы пользуетесь. «Первые два дня зарезервированы для VIP-персон – говорит она. – О том, чтобы попасть на распродажу во вторник, моя подруга Шарлотта Гинсбург и ее приятельницы не могут даже мечтать. Но в среду нужно приложить максимум усилий, чтобы туда проникнуть. В противном случае вас ждет настоящий ад: три часа в очереди, и к тому же выбор вещей оставляет желать лучшего, поскольку многое уже раскупили. Я постаралась сделать невозможное, чтобы попасть в картотеку фирмы Eres. Я бредила их купальниками, но их стоимость превосходит все мыслимые пределы. Я вела честную игру с их пресс-атташе, рассказав ему, что работаю не покладая рук на одну медийную звезду, у которой передача на радио. Я не хотела ничего приукрашивать и рассказала ей всю правду, что я журналистка, что область, которую я освещаю, не имеет ничего общего с модой, но что я обожаю их купальники. Эта глупая гусыня даже не соблаговолила мне ответить!»

На женских форумах в Интернете не утихают дискуссии по этому поводу. Цыпочки взывают о помощи, предлагая странные, на первый взгляд, сделки: «Меняю пригл. в брюно, живанши, задиг, дьяблесс, батик, унгаро, у. стайгер, маран… на ланвен или исл.!!! Я в отчаянии, помогите!!!» А вот еще одно предложение: «Меняю приглашение ванесса брюно на изабель маран». Некоторые даже принимают участие в аукционах на сайте бесплатных объявлений eBay.fr (и это чистая правда) и готовы выложить 101 евро, чтобы стать счастливой обладательницей приглашения «на летнюю распродажу Изабель Маран для представителей прессы».

Справедливости ради хотелось бы отметить, что не все марки пользуются такой популярностью. На распродажи Maje можно зайти и без приглашения.

Кто никогда не бывал на распродажах для прессы, упустил редкую возможность провести исследование всей той низости, на которую только способен человек. Один из самых удручающих спектаклей – это распродажа Zadig & Voltaie. Марка настолько знаменита, что девушки готовы поубивать друг друга, чтобы проникнуть внутрь помещения. Пять тысяч приглашенных, среди которых манекенщицы, журналистки, актрисы, художницы по костюмам, костюмерши и прочие лица, которым удалось приобрести пропуск, благодаря социальной сети networking. В тот день, когда мы туда пришли, на тротуаре перед частным отелем в квартале Марэ уже на протяжении двух часов толпились сотни клонов, в обтягивающих бедра легинсах или слим-джинсах, в лодочках или кедах фирмы Converse и с огромными сумками в руках. Вся эта картина напоминала очереди в магазины в советскую эпоху в день завоза в них сахара и муки. Двое громил, бдительные стражи порядка, охраняющие вход, направляли несчастных, пытавшихся пройти без очереди под предлогом того, что они «действительно журналистки», в другой конец улицы. «Нет, мадам, очередь начинается с другого конца», – тихо бормотал один из них, верзила с видом уголовника. Некоторые, не в силах вынести оскорбления, нанесенного их самолюбию, отправлялись восвояси, другие же говорили себе: «Я не могу провести здесь столь длительное время, ведь мое отсутствие может отразиться на работе».

Если в конце мая или ноября вы случайно окажетесь на площади Вогезов или в XI округе и увидите, как мимо вас проходит вереница девушек с огромными белыми или коричневыми пакетами, настолько тяжелыми на вид, что создается впечатление, будто в них переносят туши мертвых ослов, не сочтите за труд и дойдите до начала этой вереницы. Ручаемся, вы окажетесь перед входом на распродажу для прессы. Вы получите массу впечатлений, даже больше, чем, если бы вы побывали на черном рынке. Если вам повезет и вы столкнетесь с охранником, не столь рьяно исполняющим свои обязанности (этот вид находится на грани исчезновения), вы, может быть, проникните внутрь помещения и без приглашения. «Когда в 8 часов вечера мы закрываемся, снаружи остается еще много женщин и девушек, которые неизвестно чего ждут до 21 часа, – объясняет нам Дельфина, организовавшая не одну распродажу в Zadig & Voltaire. – Однажды они даже чуть было не устроили демонстрацию. Не менее двенадцати девушек вопили что есть мочи: “Мы хотим войти!” Мне кажется, они даже представляли некоторую угрозу. А еще я вспоминаю об одной женщине с ребенком-инвалидом, которую пропустили без очереди. Некоторые оскорбляли ее последними словами, кричали ей вслед непристойности, это было отвратительно. Привилегиями пользуются только беременные, у них своя очередь (и в кассу тоже)».

А внутри толчея и столпотворение, как на птичьем дворе во время кормления гусынь. Никакой сдержанности, никакого стыда, каждая сама за себя, и все без стеснения обнажаются на глазах у остальных, чтобы померить выбранные вещи. Рядом с ними Девять доблестных воинов[49]49
  Впервые тема о девяти доблестных воинах (три христианина, три иудея и три язычника), которые в период Средневековья воплощали идеал рыцарства, прозвучала в романе Жака-де-Лонгийона «Обеты павлину» (приблиз. 1312 год).


[Закрыть] выглядели бы плюшевыми мишками. «Обзывая друг друга, они вырывают друг у друга вещи, оскорбляют нас, – продолжает свой рассказ Дельфина. – Утверждают даже, что кто-то из обслуживающего персонала подвергся нападению со стороны покупательниц. В конце дня чувствуешь себя выжатой как лимон. Хотя с другой стороны, бывают и забавные эпизоды. Однажды у нас закончились кашемировые свитера (знаменитые Elvis и Rock’n’Roll), и когда привезли следующую партию, у нас не было времени разложить их на стендах, мы просто бросали их в толпу. Они кидались на нас как хищные звери, как дикари. Они даже царапали нас, ловя свитера на лету». Кушнер[50]50
  Бернар Кушнер (1939) – французский политик, дипломат, врач по образованию, один из основателей организации «Врачи без границ». В период с 2007 по 2010 г. был министром иностранных дел Франции.


[Закрыть] со своим мешком риса произвел бы меньше впечатления среди голодающих, чем дополнительные поставки товаров.

Распродажи предметов роскоши проходят в той же атмосфере дикости и разнузданности. Матье, который работает на ту же марку готовой одежды, рассказывает, что в последний раз, когда он посетил распродажу Dior, которая проходила в огромном складском помещении возле Порт-де-Версай, люди занимали очередь, протянувшуюся вокруг здания, с 4 часов утра. «Чтобы войти внутрь, мы должны были раздеться, пройти через три металлоискателя, предъявить удостоверение личности. Сегодня все настолько дорого, что, если представляется возможность купить предметы роскоши по бросовым ценам, мы все превращаемся, в лучшем случае, в гарпий. В эти моменты начинаешь осознавать всю грандиозность понятия “роскошь”. Люди лихорадочно скупают все подряд, иногда оставляя здесь месячные зарплаты».

Но иногда так случается, что события подобного рода принимают характер театральных представлений, доставляя их участникам огромную радость и служа подтверждением того, что женская солидарность существует, даже когда находишься на осадном положении. Распродажи для прессы марки Prairies de Paris по духу напоминают веселые ярмарки и вполне соответствуют жизнерадостности ее основательницы Летиции Иванез, которая с улыбкой на губах лично встречает приглашенных из числа друзей и поклонников в своем «салоне», расположенном в пассаже Saint-Bernard. Сюда может зайти даже тот или та, кто не имеет входного билета. Нам жарко в глубине ателье, превращенном в примерочную, но все чувствуют себя непринужденно, постоянно раздается смех, мы гримасничаем, пытаясь влезть в узковатое платье, и клянемся себе с завтрашнего дня сесть на строгую диету, чтобы к следующему разу похудеть на один размер. И мы уходим с чувством удовлетворения от того, что наконец нам удалось совместить приятное с полезным.

Но если на распродаже вам ничего не удалось купить и вы ушли с пустыми руками, будьте готовы к тому, что на какое-то время вы погрузитесь в отчаяние. «Когда впервые я попала на распродажу Isabel Marant, я ушла оттуда, ничего не купив, – призналась Матильда. – Моя подруга, которая провела меня туда по поддельному приглашению, изготовленному на принтере (в то время такое было еще возможно), сочла меня сумасшедшей. Но с тех пор прошло немало времени, и я поняла, что предварительно нужно составить план сражения. Ты входишь, берешь у входа большую корзину, обходишь все полки и прилавки, сбрасывая в нее понравившиеся тебе вещи, даже не думая о том, подойдут они тебе или нет. Кроме того, ты срываешь магниты, потому что с ними корзина будет неподъемной. И только после этого, выбрав укромный уголок, ты приступаешь к примерке и сортировке». Но, разумеется, не ради того, чтобы свести ее содержимое к минимуму.

Портреты модниц

Любое общепринятое утверждение наполовину ложно. И любой словесный портрет, скорее, способствует сокрытию истины, хотя его составление – это большое искушение, и поэтому представляем вашему вниманию несколько литературных набросков парижских цыпочек.

Она живет в III округе и является для своего буржуазно-богемного квартала иконой моды. У нее врожденное чувство стиля, ее собственного стиля. Ей хорошо известны все бутики квартала, и она перемещается по улице Бретань, как рыба в воде. И будучи рыбой, она, скорее, акула, чем рыба-клоун. Она неусыпно следит за всеми модными тенденциями и новинками и, как минимум, раз в неделю посещает АВ 33,[51]51
  Сокращенное название дорогого и роскошного бутика Addict Boutique, находящегося на улице Шарло, 33, в III округе. В нем продаются модели ведущих мировых дизайнеров, в том числе и модели Изабель Маран, драгоценности, предметы роскоши и пр.


[Закрыть] чтобы приобрести что-нибудь из белья марки Fifi Chachini, а также не упустит возможности раз в месяц забежать к Гаспару Юркевичу, ее модному дизайнеру, которому она предана всей душой. Одетая в платье-портфель и сапоги с большими пряжками, в которых она ходит зимой и летом, за продуктами она, разумеется, отправляется на рынок Анфан-Руж. Когда она выходит за периметр своего округа, она обязательно навестит бутики на площади Виктуар и торговые галереи ближайших кварталов. В последнее время она воспылала любовью к своему скутеру цвета морской волны с темно-коричневым сиденьем, к которому приобрела подходящий шлем. Она ездит на нем даже в Perle, чтобы выпить мохито, хотя кафе расположено в двух улицах от ее дома. На нее наводит тоску количество новых магазинов сети Gap[52]52
  Сеть недорогих магазинов «для всей семьи».


[Закрыть] в Париже, а ее самая большая мечта – иметь отдельную комнату в квартире, где бы она могла складывать свою обувь.

Она живет в XVI округе, ходит за продуктами на улицу Лоншан. А что касается моды, то ею она не интересуется. Впервые она встретила выражение «taille bass» («заниженная талия») на страницах журнала Madame (не удивляйтесь, именно так называют Figaro-Madame[53]53
  Французский модный еженедельник для женщин.


[Закрыть]) и решила, что в редакции ошиблись и что на самом деле они имели в виду «basse-taille», старинную и благородную технологию гравировки по металлу. Ведь у брюк, которые она носит, нормальная талия, расположенная в том месте, где ей и полагается быть. Ее каждодневная одежда – прямая черная юбка, едва прикрывающая колени. А самая модная вещь в ее гардеробе – это юбка-брюки цвета винного осадка, но в последний раз она ее надевала по настоянию трех своих дочерей, Гортензии, Мели и Киттри. Шопинг ее также мало прельщает, и последняя распродажа, на которой она побывала, проходила в магазине Franck et Fils, но после того как их перекупил другой владелец, она считает, что продаваемая там одежда выглядит «слишком современно». Но что непременно присутствует в ее гардеробе, так это пальто из шерстяного велюра и обруч или повязка на голове. А что она ненавидит всей душой, так это чулки в сетку. И в довершение портрета скажем, что она никогда не сделает опрометчивых покупок, потому что у нее на руках пятеро детей, которых нужно кормить, и три дочери на выданье.

Она живет на авеню Дюкен, а следовательно, она дюкенуазка. Продукты она покупает на рынке на улице Клер. Ее стиль – шикарная классика в духе последних веяний моды. На шопинг она отправляется вместе со своей дочерью, и она обожает меленькие бутики в стадии становления, где, если постараться, можно найти блузку от Sandro или льняную тунику от Maje. Иногда она даже посещает недорогие магазины сети H&M (хотя она не любит об этом распространяться).

И только под пытками (например, если вы пообещаете ей сжечь ее любимый тренч английской марки Burberry[54]54
  Burberry – британская компания, производящая одежду, аксессуары и парфюмерию класса «люкс».


[Закрыть] или коллекцию маек Petit Bateau) она вам признается, что заказывает одежду по каталогу Trois Suisses. Она регулярно читает Elle и хорошо усвоила их урок: каждая женщина должна выработать свой стиль. Она готова часами простаивать перед витринами Марка Якобса[55]55
  Американский главный дизайнер своего бренда Marc Jacobs. В настоящее время также является креативным директором престижного французского модного дома Louis Vuitton.


[Закрыть] и просит своих подруг, которые часто бывают за пределами Франции, привезти ей перчатки или шарфы из бутика в Нью-Йорке. Ее штаб-квартира находится в бутике Nespresso на улице Бак, и она умеет определять на вкус различные марки кофе, даже не выпив чашки напитка, предложенного заведением. Дважды в год она отправляется на улицу Бонапарта в магазин Joseph, чтобы купить очередной вязаный свитер. Ей бы очень хотелось купить настоящую сумку Birkin, но она также в этом никогда не признается. Всей душой она ненавидит татуировки и никогда не наденет пуловер цвета морской волны с черной юбкой.

Она живет в VII округе и ходит за покупками исключительно в магазин Vuitton. (Если бы она могла, то бы покупала там порей с монограммами. Хотя, о чем это мы? Ведь она не ест порей, и покупала бы, разумеется, суши с монограммами.) Американский глянцевый журнал Vogue, возглавляемый Анной Уинтер, – ее настольная книга и, в частности, сентябрьский номер, настолько тяжелый, что она им пользуется вместо гантелей, чтобы подкачать руки. Узнав, что Кейт Мосс в восторге от леопардовых платков Louis Vuitton, она решила сама себе сделать подарок, купив три таких платка. Она не сделает ни одного шага без своих сумок Birkin. Одна из них оказалась подделкой, зато все остальные – настоящие, поэтому об этом никто не догадается. В магазине торговой марки Hermès у нее есть знакомая продавщица, Элоди, которая каждый раз предупреждает ее звонком по телефону о поступлении новинок. И латинская буква «Н», выгравированная на кожаных изделиях, для нее такая же святыня, как сексуальная вечеринка в Довиле с Винсентом Перезом. Ее маленькая слабость – камелии от Chanel.[56]56
  Камелия – любимый цветок Коко Шанель. И когда в 1993 г. в компании начали выпускать ювелирные украшения, их эмблемой, повторяемой почти во всех изделиях, стал цветок камелии.


[Закрыть]

Они у нее во всех видах и вариантах. Когда она отправляется на шопинг, как правило, со своей лучшей подругой Шарон, она опустошает полки Montaigne Market, модного магазина, где представлены практически все мировые бренды. И ураган Катрина рядом с ней кажется безобидным завихрением. Затянутая в джинсы с лейблом шведской торговой марки Acné, она затем идет завтракать в один из ресторанов на Авеню (Монтень), заказывая стручок фасоли и стакан воды с лимонным соком (мы не ошиблись, именно стручок, в крайнем случае два!). Если она достаточно узнаваема в данном заведении или очень хорошо выглядит, она имеет право на место возле окна на втором этаже. В противном случае, она располагается на первом, среди «плебса». Мечта всей ее жизни – встретиться с Карлом (Лагерфельдом, разумеется) и договориться о примерке ее первого платья «от кутюр». Она подрабатывает в таких всемирно известных компаниях как Chloé, Dior, Nina Ricci, Prada. Но ни за что на свете не пойдет к Картье в его бутик на Елисейских Полях, поскольку у него все слишком «ординарно». Она неверна своему мужу, так почему же вы думаете, что она будет хранить верность своему дизайнеру? Единственное, против чего восстает ее душа, так это против того, чтобы заказать у Лакруа платье из его коллекции, которую он сделал для торговой марки La Redoute.

Она живет в XI округе, и если бы поблизости от ее дома не располагался бы рынок Алигр, она бы наверняка покинула Францию. Она – ультрастильная и ультрасовременная, хотя иногда выглядит вызывающе. Слово, которое она ненавидит больше всего на свете, – это бобо.[57]57
  Популярный французский термин, образованный из первых двух букв слов «bourgeoisie bohémienne», что означает «богемная буржуазия».


[Закрыть] И она категорически отказывается причислять себя к одной из них. Она считает себя кочевницей и многие вещи привозит из путешествий. Из Индии она везет великолепные ткани, в Сирии она коллекционирует брелки, в Японии покупает кимоно, сшитые из восхитительного шелка, которые она носит поверх черных джинсов. Когда ей что-то мешает отправиться на другой конец света, она либо идет в магазин Mouton à cinq pattes, откуда выходит с пакетами, набитыми вещами, либо на распродажи случайных вещей к подругам или соседкам. Она из всего умеет извлечь выгоду, и у нее всегда на примете какое-нибудь прибыльное дельце, в том числе и приглашение на распродажу для прессы или на распродажу модных товаров для дома. Раз в год она отправляется в Лондон, чтобы подзарядиться новыми идеями и тенденциями в Spitalfields Market.[58]58
  Крытый рынок, расположенный на востоке Лондона, где представлен широчайший ассортимент товаров: от одежды и мебели до ювелирных украшений и продуктов питания.


[Закрыть]

Три раза в неделю она ездит на велосипеде на рынок за овощами и букетиком цветов, делая небольшой крюк, чтобы зайти в расположенный на другом конце улицы бутик, где продаются изделия декоративного искусства и предметы интерьера, после чего она обязательно заходит в кафе Baron rouge, чтобы выпить бокал белого вина Muscadet-sèvre-et-maine. Ее штаб-квартира расположена в Студии Жерара Арно, где она, будучи тайно влюбленной в своего преподавателя, постигает азы виньяса-йоги. По вечерам она надевает лодочки, привезенные из Непала, и отправляется в кабаре Flèche d’or, чтобы послушать песни своего парня, бас-гитариста. Ее самая большая мечта – совершить путешествие в Раджастан, имея при себе неограниченную сумму денег, чтобы не нужно было экономить и выгадывать. Чего бы она никогда не надела, даже под страхом того, что ее помидоры окропят раствором пестицидов, так это обруч на голову.

Она живет в XIX округе и является большим специалистом по приготовлению цыпленка под соусом йасса. Ее волосы выкрашены в голубой или красный цвета, а бедра втиснуты в узковатые джинсы, которые она начала носить еще задолго до появления в женских журналах статьи о том, что сейчас в моде обтягивающая одежда. Огромные очки, купленные в магазине H&M, скрывают ее лицо. Голову она повязывает платком, который привезла ей из Абиджана кузина. Красный свитер со стразами, розовые серьги в форме сердечек, mp3 в ушах и кроссовки Adidas на ногах, когда ей нет нужды обряжаться в лодочки на шпильке, которые являются для ее ног чем-то вроде пыточного инструмента. Она в восторге от магазина H&M и обожает рынок Сарсель, где покупает подделки сумок мировых брендов. Она мечтает о настоящих очках от Chanel, а другая ее мания – это нижнее белье. Бантики, кружева – ничто ее не пугает, и она вполне может надеть красные трусики и пояс для чулок леопардового узора. Когда она с группой своих приятельниц отправляется на шопинг, они обязательно зайдут в H&M, не пропустят магазины торговой марки Zara, а закончат, разумеется, в C&A. Самый неудобоваримый из предметов одежды, по ее мнению, – это мокасины для девушек. И чего бы она никогда не сделала – никогда бы не появилась в мини-юбке в своем квартале. Для этого у нее есть подружка, у которой она переодевается. О чем она грезит? О том, чтобы все дизайнеры вдохновлялись бы образом, словно списанным с нее.

Она живет в X округе в пассаже с манящим названием «Желание». Ее парень также возвышен и помешан на моде, как она. По своим эстетическим воззрениям она тяготеет к монохромности, предпочитая одежду темных тонов, и все оттенки коричневого цвета – это, с ее точки зрения, самые кричащие, если не вульгарные, расцветки в ее гардеробе. Она часто посещает мастерские неизвестных дизайнеров на набережной Вальми, любит порыться в вещах в магазинах подержанной одежды и в винтажных бутиках (что, практически, одно и то же, и в наши дни считается политкорректным говорить «винтажный бутик»). Она умирает от любви к дизайнеру Стелле Кадант и иногда делает крюк, чтобы заглянуть в бутик Noire Kennedy. Если стиль готов снова в моде, то ее это только радует. Днем она ходит в кроссовках марки Stan Smith, а если вечером она куда-нибудь выбирается из дома, то надевает туфли на шпильках головокружительной высоты. Но настоящую страсть она питает исключительно к татуировкам. На руке у нее дракон, выгравированный в полутонах таких умопомрачительных расцветок, что сам Тициан застыл бы в изумлении, увидев этот шедевр. Другой дракон разместился чуть ниже спины. Фанатичка, сектантка? Совсем нет. И единственное, чего бы она никогда не сделала, – это не завязала бы знакомство с молодой буржуазкой из XVI округа. Не потому, что она их не любит, просто они не подходят к общему стилю ее гардероба.