Текст книги "Практика биржевых спекуляций"

Когда мы встречались с доктором Шиллером за деловым завтраком, то думали, что разгорится жаркая дискуссия. Как ни странно, Шиллер вовсе не был стопроцентно уверен в надежности и обоснованности своих выводов. Он даже сказал нам, что один из его студентов, Бьорн Тайпенс, подготовил статью, в которой поставил под сомнение корректность выводов своего профессора. «Возможно, эта связь нарушилась и уже не существует», – сказал нам Шиллер.

Статья Тайпенса «Предсказуемость фондового рынка: развеянный миф» (Stock Market Predictability: A Myth Unveiled) может служить дополнительным доводом в пользу наших выводов:

Использование перекрывающихся данных о долговременной доходности акций вместе с нестационарными данными о доходности дивидендов приводит к ошибочным регрессионным моделям, если предсказывать долговременную доходность акций при помощи доходности по дивидендам… Такая регрессия (в которой размер дивидендов в данном году используется для предсказания доходности акций за последующие один или два года) может служить дополнительным доказательством утверждения, что сильный прогностический потенциал регрессий Кэмпбелла – Шиллера для долговременных трендов – это не более чем миф, появившийся из-за использования перекрывающихся данных и недостаточного для надежного вывода количества наблюдений[41]41
  Bjorn Tuypens. Stock Market Predictability: A Myth Unveiled (Unpublished, 2002).


[Закрыть].

С другой стороны, Шиллер сказал нам, что он убежден в том, что рынок вступает в длительный период аномально низких прибылей. Он также выразил уверенность, что «эконометрические исследования подтвердят значимость негативного влияния на доходы высоких значений P/E», которое он с коллегами обнаружил. Он ссылается при этом на очень сложный, почти не поддающийся проверке метод, который основан на так называемом «стохастическом исчислении». Поскольку суть результатов, полученных при помощи этого метода, сводится к тому, что влияние текущих значений P/E проявится значительно сильнее в отдаленные годы, чем в ближайшие, они представляются нам абсолютно невероятными. Более того, такая причудливая и загадочная временная динамика соотношения между двумя величинами абсолютно не соответствует тому, что происходит в реальной жизни, включая многочисленные вычисления и тесты взаимосвязи подобных переменных.

Кажется более вероятным, что величина P/E для данного рынка в конце 2002 года должна оказывать на доходы в 2003 году более сильное влияние, чем величина P/E в 1993 году, разве не так? Поистине нужно быть профессором, чтобы возражать против этого.

Шиллер, правда, в беседе с нами подчеркнул, что сейчас его интересуют исследования в других областях.

Тот факт, что и инвесторы, и ученые готовы верить в причинные связи, которые коренным образом противоречат эмпирическим данным, заставляет задать целый ряд вопросов «как?» и «почему?».

Наш ответ на них основан на уроках, которые получены при помощи исследований пропаганды. Пропагандисты, работающие на фондовом рынке, такие же специалисты по использованию страха и жадности, как и профессионалы рекламы или политические пропагандисты. Все они умело используют ложные и несуществующие взаимосвязи. Когда мы впервые в 2002 году написали в своем обзоре на сайте CNBC Money, что никакой взаимосвязи между P/E (цена акций/прибыли) и поведением рынка нет, вопреки распространенным представлениям, которые, по сути, и побуждают публику всегда принимать неверные решения, наши идеи были встречены весьма скептически. Недоверчивые читатели, ознакомившись с нашими биографическими данными, написали нам и посоветовали, чтобы Лорел, которая получила степень бакалавра изящных искусств, вернулась к игре на фортепьяно, а Вик должен работать только ракеткой, потому что его экономический анализ не более успешен, чем результаты управления хедж-фондом, которые он продемонстрировал. Нам сказали, что мы абсолютно исказили то, что ученые говорят о прибылях: на самом деле важны ожидания, а не реальные результаты. Самое благожелательное замечание сводилось к тому, что мы просто еще раз «изобрели велосипед» и пересказали в несколько искаженной форме старый афоризм: «Покупай, когда на улицах рекой льется кровь, и продавай, когда услышишь победные трубы».

Другие читатели возразили нам, что цены на акции определяются ожидаемыми, а не реальными прибылями. Что касается реальных прибылей, то они дают мало информации об ожиданиях относительно будущего и поэтому не должны оказывать существенного влияния.

Мы с этим никак не можем согласиться. Изменения ожиданий относительно будущих прибылей должны были бы в этом случае тесно коррелировать с опубликованными данными о прибылях. Более того, многочисленные академические исследования связи изменений ожидаемых прибылей компаний, входящих в S&P 500, не нашли никакой зависимости между ожиданиями и будущим поведением акций этих компаний. (Один из неожиданных результатов – обнаружение слабой положительной связи между изменчивостью ожидаемых прибылей и повышением доходности акций через несколько лет.)

Наша статья вызвала также целый поток возражений и из «медвежьего» лагеря. Вот одно из типичных:

Я думаю, что вы, ребята, подстрекатели или просто плохие репортеры. Если вы подстрекатель, то вы и плохой репортер. Так что вы и плохие репортеры, и подстрекатели. Имейте совесть. Создается впечатление, что вы играете на повышение… если обратить внимание на вашу иррациональную, почти воинствующую точку зрения, а это может означать только одно: вы играете на повышение, теряете кучу денег, но будете упорствовать до конца, пока не потеряете последние деньги.

Ирония заключается в том, что 1 апреля, когда мы получили это письмо, у нас была открыта значительная короткая позиция. Доказательством этому может служить наш обзор на CNBC Money в этот день.

Навешивание ярлыков, подобное тому, что использовалось в приведенном письме, – это типичный пропагандистский прием. Пропаганда побуждает людей совершать такие действия, которые приносят больше пользы пропагандисту, чем этим людям – его аудитории. Классическая работа на эту тему «Тонкое искусство пропаганды» (The Fine Art of Propaganda)[42]42
  Alfred McClung Lee and Elizabeth Briant. The Fine Art of Propaganda: A Study of Father Coughlin’s Speech. – New York: Harcourt, Brace and Company, 1939. Expended edition published 1971 by Octagon books. Excerpts available at: www.mapinc.org/propaganda/propaganda/fineart.html.


[Закрыть], подготовленная Институтом анализа пропаганды и опубликованная в 1939 году, рассказывает о семи основных приемах пропаганды, которые используются для распространения ложной информации. Чтобы упростить изложение и сделать эти приемы понятными даже школьникам, авторы книги дали им броские и хорошо запоминающиеся названия: «навешивание ярлыков», «блистательная неопределенность», «перенос», «ссылка на авторитеты», «игра в простонародность», «подтасовка» и «фургон с оркестром»[43]43
  В оригинале «name-calling», «glittering generality», «transfer», «testimonial», «plain folks», «card stacking», «bandwagon». – Прим. пер.


[Закрыть].

Вот примеры того, как каждый из этих приемов используется при распространении ложной информации о взаимозависимости прибылей, соотношения P/E и поведения рынка.

Навешивание ярлыков: «Только безрассудные “быки” могут покупать акции по таким ценам».

Блистательная неопределенность: «Если на рынке такие космические значения P/E, на нем ничего не заработаешь».

Перенос (может использовать название, имя, символ): «Пока P/E не упадут до уровня, обозначенного Грэмом и Доддом, мы предсказываем, что индекс Доу будет держаться на уровне 100».

Ссылка на авторитеты: «Самый старший и мудрый из инвесторов, которых я знаю, ждет, пока P/E не упадет еще на 50 %, и только тогда он задумается о покупке акций».

Игра в простонародность: «Я, конечно, не эксперт, но в последний раз уровень P/E был таким высоким, а дивиденды такими низкими в конце 1928 года».

Подтасовка: «Значение P/E было выше 20 в начале 1929 года, и цены акций упали на 40 % в следующие два года». (Не упоминается, что P/E было на точно таком же уровне в начале 1950-х, когда в следующие два года цена акций поднялась на 40 %.)

Фургон с оркестром: «Никто из управляющих хедж-фондов на конференции в Бар-Харбор и полслова не скажет о высоких значениях P/E».

Насколько часто распространяется дезинформация о взаимосвязи прибылей компаний и доходности рынка? Миллионы статей заполнены различными вариантами ложных представлений о том, что чем выше прибыли компаний, тем выше доходность инвестиций в фондовый рынок. Мы провели поиск в Интернете с помощью google.com и нашли 2,7 млн статей, содержавших словосочетание «рынок акций США» и около 1,3 млн статей, в которых также были сочетания слов «прибыли компаний» или «эффективность рынка». В 323 000 статей также содержалось слово «оптимизм» или его синонимы. А около 75 000 статей одновременно использовали слова «прибыли компаний» и «эффективность рынка», а также слово «пессимизм» или его синонимы. Конечно, некоторые из них могли не иметь отношения к нашей теме, но можно прикинуть, что примерно половина статей, в которых встречались слова «прибыли» и «рынок», содержали ложь.

Несмотря на любые пропагандистские приемы, у здравомыслящих людей есть средство, которое дает возможность отличить правду от лжи. И, надо сказать, обычно такие люди преуспевают. В той сфере, о которой мы ведем речь, ситуация более сложная, и наиболее очевидные вещи – то, что бросается в глаза большинству инвесторов, – это связь коэффициентов P/E и доходностей различных конкретных акций. Инвесторам кажется, что, если у тех компаний, акциями которых они владеют, падают доходы, они (инвесторы) понесут убытки, и наоборот, если доходы высокие, они получат прибыль. Это так и есть. Но этот вывод нельзя применить ко всему рынку.

Такое обобщение неверно, потому что в его основе лежат три логические ошибки: ошибка композиции, ошибка агрегации и экологическая ошибка.

Ошибку композиции демонстрирует такая последовательность рассуждений:

• «Если мне лучше видно, что происходит на сцене, когда я встаю со своего кресла, то, если бы все стояли, а не сидели, всем было бы лучше видно».

• «Фил и Мэри отличные певцы. Они составят замечательный дуэт».

• «Тот, кому вручают золотую медаль, – счастлив. Если бы всем участникам соревнований выдали по золотой медали, все были бы счастливы».

Когда речь идет о мышлении инвесторов, этот тип ошибки проявляется в том, что люди путают два типа знаний: то, что они знают об отдельных конкретных акциях, и знания, относящиеся ко всему рынку в целом. Они рассуждают так: «Если высокие прибыли по моим акциям – это хорошо, а низкие – плохо, то это относится и ко всему рынку в целом. Если прибыли в целом высоки, это бычий рынок, а если низки – медвежий.

Ошибка агрегации заключается в предположении, что заключения, верные для явлений мелкого масштаба, будут так же верны и для крупномасштабных явлений. Для иллюстрации часто приводят такой пример: неверно утверждать, что мужчина ростом 180 см никогда не сможет утонуть в пруду, средняя глубина которого 30 см. Для нас интереснее будет такой пример: представьте себе старателя-одиночку, копающегося в шахте, прорубленной в горе, чтобы найти золото. В общем, верно, что чем больше он раскапывает гору, тем меньше гора становится. Однако если не принимать в расчет эрозию почвы, характер погоды, осыпи, оползни и усилия сотен других старателей, мы не можем оценить реальный эффект, который оказывают на размер горы усилия данного конкретного старателя.

Аналогично все знают, что цена конкретных акций какой-то компании прямо зависит от того, какие прибыли она получает. Однако если применить это утверждение ко всему фондовому рынку и под этим углом рассматривать поведение всей экономической системы, произойдет ошибка, подобная той, о которой мы говорили, рассматривая наш пример со старателем, потому что, например, не будут приняты в расчет спады и подъемы процентных ставок, изменения налоговой политики, действия Федеральной резервной системы и пр.

Экологическая ошибка похожа по своей сути на то, что мы только что обсуждали. В этом случае, напротив, предполагается, что утверждение, верное для крупномасштабных событий и явлений, будет верным и в единичных случаях. Это обычная ошибка при исследовании характера питания данной популяции. Считается, что количество съедаемой растительной клетчатки (содержащейся в основном в зерновых) положительно влияет на продолжительность жизни. Однако из этого нельзя сделать вывод, что конкретному индивиду в конкретной стране непременно нужно есть больше зерновых, чтобы прожить дольше.

Наш результат, показывающий обратную зависимость между положительной динамикой прибылей и ценами на акции, вызывает недоверие именно по принципу экологической ошибки. Те, кто слышит об этой закономерности, пытаются применить ее к конкретному случаю. Они полагают, что если такой результат верен для рынка в целом, то доходность акций конкретной компании должна быть негативно связана с положительной динамикой прибылей, рассуждая точно так же, как авторы статей о диете, игнорирующие специфику кулинарных традиций в различных странах. Жертвы экологической ошибки не принимают во внимание различия между отдельными отраслями и временную динамику фондового рынка. Таким образом, они отвергают наш вывод об обратной взаимосвязи доходности и цены на акции, потому что он, на первый взгляд, противоречит тому, что они считают верным.

Еще одна причина стойкости ошибочных представлений о связи прибылей компаний с доходностью рынка заключается в том, что прибыли определяются так расплывчато и нечетко, что любые предполагаемые закономерности почти невозможно опровергнуть или подтвердить. Следует ли инвестору анализировать доходы в годовом исчислении или сравнивать заявленные прибыли с ожидаемыми? Что предпочтительнее – официально объявленные ожидаемые прибыли или слухи о них? Прибыли с учетом стадии бизнес-цикла, на которой находится компания, или в сравнении с конкурентами по отрасли? Какие из прибылей ключевые? Прибыли, определяемые по GAAP[44]44
  Общепринятые правила бухгалтерского учета.


[Закрыть]? Скорректированные с учетом цикличности? Валовые? Чистые?

Неопределенность того, что подразумевается под прибылями, – это только верхушка айсберга. Наш друг Ларри Лидс показал всю сложность ситуации. Несколько лет Ларри управлял хедж-фондом, который специализировался на акциях розничных торговых компаний, и к концу 2001 года сумел достигнуть показателя 42 % общей годовой прибыли на достаточно большой объем инвестиций. Он очень любит покупать акции компаний, которые показывают плохие результаты за первый квартал года. Часто к Рождеству дела этих компаний шли так хорошо, что у них просто не было товарных запасов для продажи в январе (им удавалось распродать все еще в декабре), и они не выглядели лидерами в сравнительных таблицах. А вот розничные торговые компании, которые активно торговали в январе, делали так потому, что провалились во время рождественских распродаж.

Более того, компании изобрели массу способов, чтобы приукрашивать свою финансовую ситуацию, как только возможно. Топ-менеджеры, которые заставляют аналитиков в своих компаниях специально занижать ожидаемые прибыли, чтобы потом их фирмы «успешно перевыполняли план», демонстрируют яркий пример «подтасовки». Подобные «приятные сюрпризы» с энтузиазмом используются «учеными», которые представляют их как подтверждение своих замшелых исследований, якобы показывающих, что «неожиданные» прибыли обладают прогностической силой.

Пропаганда корпоративных прибылей долго была частью рутинной системы Уолл-стрит, и репортеры с удовольствием «ловят» компании, играющие в эти игры. Когда Лорел работала редактором телеграфного агентства новостей, она имела возможность непосредственно наблюдать за искусной игрой корпораций, направленной на то, чтобы объявить о прибылях в самое выгодное для них время. Если увеличиваются прибыли по стандартам GAAP, компания выпускает пресс-релиз об этом сразу же после закрытия биржи и уже через час после выхода пресс-релиза проводит телефонную пресс-конференцию, чтобы топ-менеджмент успел «просветить» репортеров и аналитиков о перспективах на следующий квартал. А вот если ориентировочные прибыли очень «тощие», об этом объявляется поздно вечером, когда большинство агентств новостей или закрылись, или в них остается только один дежурный репортер. Самое лучшее время для информации о плохих результатах и отсутствии прибылей – это вечер в пятницу, когда редакторы уже сверстали раздел новостей бизнеса для воскресных выпусков новостей и отправились домой отдыхать.

Любой молодой репортер обязательно найдет целую кучу лживой чепухи в отчетах о прибылях. В первую же неделю своей работы он обратит внимание на то, что в отчете, в первых абзацах которого говорится о рекордных продажах компании, где-то ближе к концу можно найти «скромное» упоминание о том, что прибыли и маржа компании снижаются. Каждый внимательный и уважающий себя репортер не поленится прочитать отчет до конца и найти где-нибудь в разделе номер семнадцать сообщение о том, что аудиторы не стали подписывать последний финансовый отчет или что бывший генеральный директор Смит, 49 лет, немедленно уходит в отставку, чтобы сменить род занятий и проводить больше времени с семьей.

Некоторые журналисты не просто бдительны – они стали законченными циниками в отношении рынка. В главе 4 мы представим точку зрения лидера данного лагеря, когда подробно будем обсуждать хронический пессимизм этого человека – Алана Абельсона. Но ведь идет постоянная «гонка вооружений»: чем более изощренными становятся журналисты, пишущие о финансах, тем более изобретательно компании находят новые уловки, чтобы обмануть их. У компаний появилась удивительная способность сообщать прибыли, которые оказываются всегда выше, чем в соответствующем квартале предыдущего года. Корпорации General Electric, например, удалось это сделать 38 раз подряд. Одно из предложенных объяснений заключается в том, что GE скрывает свои прибыли до поры до времени и сообщает о них только тогда, когда ей это нужно. Но такая тактика «управляемых прибылей», примененная GE, была только началом. К концу XX века менеджеры корпораций отлично научились изобретать несуществующие прибыли и скрывать убытки.

Репортер, который вел расследование слишком активно, рисковал быть названным публично «ослом» (так назвал одного из журналистов на пресс-конференции президент корпорации Enron). Мы с Лорел встретились с почти столь же «радушным» приемом, когда попросили согласия на интервью у топ-менеджеров корпорации GE. Нам не только заявили, что все они слишком заняты, чтобы встретиться с нами, но и велели никогда больше не звонить в GE.

Через несколько недель после драматического падения корпорации Enron, которая из «звезды» фондового рынка превратилась вдруг в банкрота в ноябре 2001 года, все отчеты о прибылях были поставлены под сомнение. Даже отчеты GE и других компаний, которые годами были выше любых подозрений. Новые, скептически настроенные инвесторы буквально «вышибают дух» из одной компании за другой. Акции корпорации GE, которая котировалась выше, чем любая компания в мире, упали на 13 % в первые недели 2002 года. Акции IBM упали на 6 % за один день 15 февраля 2002 года, когда газета New York Times сообщила о том, что прибыли за четвертый квартал у гигантского производителя компьютеров были завышены, потому что он продал одну из производственных линий, не сообщив об этом в отчете[45]45
  Gretchen Morgenson. As It Beat Profit Forecast, IBM Said Little about Sale of a Unit//New York Times, February 15, 2002.


[Закрыть]. Компании Tyco International Ltd., Computer Associates и Sprint Corp. также «попались с поличным».

Правда заключается в том, что многие компании пытаются тем или иным способом приукрасить свои отчеты о прибылях. В конце этой главы мы расскажем о том, на что нужно обращать внимание при оценке этих отчетов.

Раньше инвесторы полагались на мнения аналитиков, чтобы оценить «автопортреты» корпораций. Но в конце 1990-х годов аналитики постепенно стали рекламными агентами для привлечения инвестиций в компании, где они работают. Негативные отчеты попали под запрет, дабы они не отпугивали публику и не мешали выпуску новых акций. Это ясно показывает соотношение рекомендаций покупать, держать и продавать акции в период с 1997 по 2002 год, приведенных в табл. 2.1.

Вплоть до резкого падения рынка в 2000–2002 годах средства массовой информации чаще всего игнорировали ангажированность аналитиков. Аналитики стали знаменитостями, а знаменитости – это ценный «товар» в новостном бизнесе. От журналистов требовалось, чтобы они наперебой брали интервью у быков, таких как Генри Блоджет или Эбби Джозеф Коэн. На исходе XX столетия было очень модно показывать на экране сексуальную журналистку под рубрикой «Прямо с Нью-Йоркской биржи», которая беседовала с аналитиком, рассказывавшим о компании, котирующейся в NASDAQ. Причем этот аналитик представлял консалтинговую компанию, только что начавшую выпуск акций. Интерес публики к таким новостям казался практически безграничным: в 2000 году на интернет-сайте Silicon Investor Web прошло 26 чат-конференций, посвященных обсуждению финансовых новостей ведущего агентства CNBC.

Брокерские фирмы с Уолл-стрит всегда распространяли свои аналитические отчеты как дополнительные бонусы, чтобы оправдать в глазах клиентов (индивидуальных и корпоративных) свои неоправданно завышенные комиссионные. Пока Комиссия по ценным бумагам (SEC) не запретила эту практику в 1999 году, аналитики снабжали своих привилегированных клиентов информацией, недоступной широкой публике, полученной в приватных беседах с топ-менеджерами корпораций.

В конце концов аналитики были вынуждены принять на себя ответственность за крах интернет-компаний. Корпорация Merrill Lynch, например, 21 мая 2002 года обвинила свой отдел анализа интернет-компаний в том, что он публиковал дутые рейтинги компаний, которые пользовались консультационными услугами Merrill Lynch. Эта история разрешилась, когда генеральный прокурор Нью-Йорка Элиот Спитцер предъявил публике выдержки из сообщений, посланных аналитиками Merrill Lynch, где они приватно давали негативную оценку компаниям, которые публично рекомендовали инвесторам.

В то время рейтинговая система Merrill включала пять категорий:

1. Покупать.

2. Накапливать.

3. Нейтральная позиция.

4. Сокращать.

5. Продавать.

Рейтинги могут быть более подробными (например, рейтинг 1–1 выше, чем 1–3 и т. д.). Спитцер прислал нам по электронной почте таблицу, в которой сведены опубликованные рейтинги и комментарии к ним (табл. 2.2).

В своих показаниях под присягой, данных Спитцеру, старший аналитик Merrill по интернет-компаниям Генри Блоджет и его подчиненная Кирстен Кэмпбелл показали, что они сознательно не давали никаким акциям рейтинг 4 или 5: «Вместо того чтобы дать рекомендацию частично или полностью продать акции ненадежных компаний, аналитики интернет-отдела просто переставали оценивать и комментировать эти акции, без всяких публичных объявлений или объяснений». По словам Спитцера, опытные инвесторы знали, что рейтинг 3, присвоенный компанией Merrill, на самом деле означает «продавай», но широкая публика об этом даже не догадывалась.

Вот один из характерных эпизодов. Аналитик Merrill начал публиковать рейтинги компании Internet Capital Group, клиента Merrill, 30 августа 1999 года, и начальный рейтинг был 2–1. Цена этих акций достигла 212 долл. за акцию 22 декабря 1999 года, а затем началось длительное снижение цены. 5 октября 2000 года, когда цена акций опустилась до 12,38 долл. за акцию, Блоджет предсказывал в письме, отправленном другому старшему аналитику, что цена акций Internet Capital Group «скоро будет 5 долл.». На следующий день он писал: «У этой акции действительно нет будущего». Тем не менее рейтинг акции оставался 2–1. Несмотря на пессимизм Блоджета, как показывают доказательства, представленные прокурором Спитцером, акции Internet Capital Group оставались в списке акций 10 лучших высокотехнологичных компаний, рекомендуемых Merrill даже 12 сентября 2002 года.

Лорел поставила под сомнения рейтинги Блоджета еще 6 августа 1999 года в обзоре, который писала для Bloomberg (он, кстати, оказался ее последним обзором для этого агентства). Это решение, без сомнений, было продиктовано исключительно представлениями ее боссов о том, какими должны быть финансовые новости, и не имело никакого отношения к тому обстоятельству, что Merrill владеет 20 % акций Bloomberg.