Текст книги "И никакая сила в мире..."

Глава 7

Чем больше, тем веселее.

Джон Хейвуд

Впервые с того ужасного дня в прошлом году веселый смех и радостный гомон наполнили маленькую гостиную в южном крыле замка. В огромном камине пылали дубовые поленья, потом туда же полетели остатки старой яблони, огонь полыхал, принося тепло и уют. В это время года день быстро догорал, а ночи на западном побережье бывали холодными и неприветливыми.

Резкий пронизывающий ветер швырял пригоршни мелких брызг в высокие окна замка, а заходящее солнце бросало последние пурпурные отблески на унылые невысокие холмы. Скоро опустятся тяжелые бархатные шторы, они скроют мрачную ночь за окном, в высоких канделябрах весело загорятся бесчисленные свечи, и в комнате вновь станет светло и радостно.

Дрожащие отблески пламени камина отражались в серебре старинного чайного сервиза, чинно стоявшего на маленьком столике перед двумя дамами, которые уютно устроились на изящном диванчике, покрытом розовым шелком.

Наполнив чашку душистым темным чаем, Рея Клер бросила взгляд на мать и, встретив ласковую, любящую улыбку, протянула герцогине изящную, как чайная роза, чашечку из драгоценного китайского фарфора.

– Как приятно хоть ненадолго избавиться от особого лекарства миссис Тейлор! – насмешливо улыбнулась герцогиня. – Знаешь, дорогая, я подозреваю, что старушка Роули добавляла мне его потихоньку, когда я болела, причем не раз и не два. Если честно, то я уже иногда жалею, что она приехала за нами в Веррик-Хаус и свела знакомство с этой ужасной миссис Тейлор.

– Тебе в самом деле лучше, мама? – спросила Рея, встревожено вглядываясь в бледное лицо матери. Жара, похоже, у нее не было, и вот уже прошел почти час, а мать ни разу не кашлянула.

– Знаешь, я целый год не чувствовала себя лучше, чем сейчас, – успокоила дочь герцогиня. Сделав глоток, она оглянулась на сидящих вокруг. Ее семья была в сборе, и Сабрина Доминик была уверена, что в это мгновение нет на свете женщины счастливее ее.

Рея вслед за матерью перевела взгляд на две золотисто-белокурые головки. Ее младшие сестренка и братишка играли на мягком, затканном цветами ковре как раз под столиком, на котором был сервирован чай. За то время, что ее не было, Эндрю, похоже, еще больше подрос, походка его стала намного увереннее. Сейчас он ковылял к сестре, и детский лепет ясно подсказывал, что привлекло внимание малыша – поднос с ячменными лепешками, сдобными булочками и ароматными пирожными.

Арден, чья пухлая мордашка была густо перемазана шоколадным кремом из торта, кусок которого она крепко сжимала в кулачке, никогда в жизни не позволила бы братишке схватить то, что она еще не успела попробовать. Ни минуты не колеблясь, девочка встала на ноги и заковыляла за ним. Но, не удержавшись, вцепилась в брата с такой силой, что его коротенькие ножки подкосились и он хлопнулся на ковер. Удивленный вопль сменился криком ярости, когда он догадался, что произошло, тем более что поднос с вожделенными сладостями за это время успели убрать подальше.

Но к нему со словами утешения уже спешил старший брат Робин. Взяв с подноса яблочное пирожное, он разломил его на аккуратные половинки и протянул порцию сладкого каждому из расстроенных близнецов.

– Может быть, это поможет им угомониться хоть на пару минут. – Он с нежной улыбкой взглянул на мигом затихший дуэт.

– Боюсь, они разошлись не на шутку. К сожалению, нам не удалось сегодня уложить их днем, ведь была такая суматоха, а потом мне так не хотелось, чтобы они чувствовали себя лишними, – извиняющимся тоном сказала герцогиня, оглядывая притихших близнецов. Ее рука нерешительно коснулась колокольчика. Если малыши расшумятся, придется послать за няней О'Кейси.

– Похоже, Робину удалось их утихомирить, – улыбнулась Рея, окинув восхищенным взглядом брата, который, похоже, вырос на целый фут с тех пор, когда они виделись в последний раз. Ей показалось, что он похудел, но густые темные волосы все теми же непокорными кудрями падали на лоб, в голубых, как фиалки, глазах по-прежнему плясали шаловливые бесенята, и Рея подавила смешок, пытаясь догадаться, что за новую проказу задумал ее неугомонный братец.

– Весь год после твоего похищения он был сам на себя не похож, – тихо прошептала герцогиня, читая в душе дочери словно в открытой книге, – мрачный, угрюмый, да и неудивительно – ты была ему ближе, чем другие. Сердце его было разбито, и я стала бояться, что мы никогда не увидим нашего прежнего веселого Робина.

– Сейчас он, кажется, успокоился, даже выглядит растроганным. Но сколько раз, я помню, видела у него в глазах это выражение, и всегда за этим следовала какая-нибудь каверза, – кивнула Рея. Слишком часто она сама в прежнее время служила мишенью розыгрышей для своего озорного брата, чтобы не догадаться: он что-то замышляет.

– Мне почему-то кажется, что за этот год больше всех изменился Френсис. – Рея перевела взгляд на другого брата, первенца, наследника замка Камейр и древнего герцогского майората. – Никогда раньше не замечала, что он так сильно похож на отца, просто одно лицо. Глаза, правда, у него другие, но фигура, походка, манера держаться – просто удивительно!

– Да, – согласилась герцогиня, подумав, что Френсис сильно возмужал за этот год и превратился в привлекательного и достойного молодого человека. – Твой отец и я очень гордимся такими сыновьями, как Френсис и наш милый Робин. Если бы они оба не вмешались в тот ужасный день… – Герцогиня зажмурилась, перед глазами у нее опять встало ужасное видение прошлого – бледного как смерть Люсьена вносят в замок, а кровь заливает его сюртук и тяжелыми каплями стекает на пол…

– Не думай об этом, мама, – всполошилась Рея. – Ты уже успела послать кого-нибудь за дядей Робином и Сарой?

Герцогиня кивнула, благодарная дочери за то, что та как всегда чуткая, перевела разговор на другое.

– Конечно, отец немедленно послал сообщить им, что ты вернулась. А Баттерик лично выбрал самого быстрого жеребца из нашей конюшни. Мы послали Томаса. Конечно, он всего лишь мальчик, но верхом ездит чуть ли не с пеленок. Если кто и успеет добраться до Шотландии за неделю, так только он.

– Я была так счастлива, узнав, что у дяди Робина и Сары теперь есть дочь! Леди Дон[10]10
  Dawn (англ.) – рассвет, утренняя заря.


[Закрыть] Ина Веррик – прелестное имя! – сказала Рея, но думала она в эту минуту о своем будущем ребенке, гадая, кто это будет – мальчик или девочка и какое имя придумают они с Данте.

От любящего взгляда Сабрины не укрылось рассеянное, немного мечтательное выражение лица дочери. Она до сих пор не могла поверить до конца, что скоро ее маленькая Рея сама станет матерью, подарит ей первого внука. Сабрина бросила неуверенный взгляд на мужа, который в это время о чем-то болтал с Френсисом. Казалось, только вчера они встретились, полюбили друг друга, затем поженились и назвали Реей свою крошечную дочку. Все еще думая о том, как быстро летит время, герцогиня покачала головой. Да, годы мчатся, но Люсьен совсем не изменился. В ее глазах он по-прежнему был все тем же красивым молодым человеком, которого она полюбила с первого взгляда. Несмотря на то что его холодное лицо неизменно хранило надменное выражение, которое многие считали признаком высокомерия, уж ей-то было хорошо известно, насколько мягче и добрее он стал, разительно отличаясь от того человека, которого она встретила в молодости. Их брак и совместная жизнь в Камейре были счастьем для нее, и хотя прошлый год стал для супругов настоящей трагедией, все уже позади.

Сабрина вновь взглянула на дочь, от всей души надеясь, что та будет так же счастлива со своим мужем, как она сама с Люсьеном.

– Надо бы еще написать Теренсу и Мэри, – машинально пробормотала герцогиня и, пожав плечами, добавила: – Хотя, впрочем, не обязательно. Если не ошибаюсь, Мэри и без меня давно известно, что ты вернулась. Скорее всего она уже несколько часов как выехала сюда и, вполне возможно, встретится с нашим посыльным на полпути к Камейру. Я даже приказала приготовить им комнаты в северном крыле. Похоже, юная Бетси решила, что у меня что-то не в порядке с головой, когда я велела ей затопить камины в комнатах, где никто не живет.

Вдруг двустворчатые двери распахнулись, и в гостиную ввалилась целая толпа. Вновь прибывшие вошли в комнату со счастливой уверенностью людей, которые ни минуты не сомневаются, что им будут рады. Это были сама леди Мэри, ее муж, генерал сэр Теренс Флетчер, и семеро их детей: Эван, Джордж, Джеймс, Анна, Стюарт, Маргарет и Джон. .

Радостные возгласы «Рея, Рея!» оглушили всех, а любящие родственники, прибывшие из своего поместья в южной части Уилтшира, окружили девушку, по-прежнему сидевшую с матерью возле камина.

– Мне всегда неплохо удавалось рассчитать, когда лучше появиться, – объявила леди Мэри со смущенной ласковой улыбкой, стараясь не слишком явно выказывать радостное волнение.

– Ну, теперь мне и в голову не придет поинтересоваться, откуда тебе известно, что Рея вернулась домой, – отозвалась герцогиня, с приветливой улыбкой оглядывая сестру и все ее семейство. Впрочем, на самом деле было бесполезно скрывать, насколько она заинтригована.

– Мы встретили вашего гонца на полпути между Грин-Виллоуз и Камейром, – объяснила леди Мэри, крепко прижимая к себе Рею. – Ах, моя дорогая, что за радость видеть снова твое милое личико! Я всегда знала, что этот миг настанет, но бывали дни, когда я не сомневалась, что ты на волосок от смерти. Я чувствовала себя такой беспомощной, но ведь действительно, чем я могла помочь тебе?! – С извиняющейся улыбкой тетушка развела руками. Даже теперь, после стольких лет, когда никто уже не брал под сомнение ее талант предвидеть будущее, она до сих пор мучилась сомнениями, не зная, проклятие это или счастливый дар. – Странно, но я как будто бы видела какой-то корабль, он бросил якорь в лондонских доках, а потом я почему-то увидела кошку, только незнакомую, – добавила леди Мэри со смехом. – Чудеса, да и только, ведь это Сабрина без ума от кошек, а я их терпеть не могу, однако потом… – и она, выдержав эффектную паузу, обвела всех торжествующим взглядом, – потом я увидела очень знакомую фигуру в бледно-желтом платье, а потом – и самого Камейра и поняла, что ты возвратилась домой! – объяснила леди Мэри. Удобно устроившись на диване, она последовала совету сестры и протянула к огню озябшие руки и ноги. – Кажется, что путь от Грин-Виллоуз до замка стал длиннее, а дороги – еще ужаснее. А уж погода каждый раз становится все хуже, по крайней мере так мне кажется.

– Хочешь чаю, Мэри?'– спросила герцогиня, вспомнив об обязанностях хозяйки. Бросив взгляд на дочь, она заметила, что ту облепили возбужденно стрекотавшие кузины и кузены. Похоже, Рее не скоро удастся вырваться.

– По-моему, теперь ты не сомневаешься больше в моих словах, – с веселой усмешкой сказала Мэри. Она с наслаждением смаковала ароматный горячий чай, не сводя глаз с племянницы. – Рея на удивление хорошо выглядит, Рина. До сих пор не могу до конца поверить, что девочка снова дома, даже сейчас, когда смотрю на нее. Слава Богу, мои молитвы услышаны!

– Ты знаешь, что благодаря твоему чудесному дару я чувствовала себя спокойнее. Я много раз это говорила, хотя ты и не верила мне. Если бы не ты, я давно бы отчаялась, – сказала сестре Сабрина. Она припомнила, сколько раз в прошлом предчувствия Мэри и вовремя сделанное предупреждение спасали не только ее собственную жизнь, но и жизни их родных и близких.

– Сабрина! – воскликнул сэр Теренс Флетчер, направляясь к невестке вместе с Люсьеном. Крепко сжав ей руки, он горячо поцеловал герцогиню в щеку, но потом, отодвинувшись, оглядел ее с ног до головы, словно новобранца в своем полку, который чем-то вызвал его раздражение. – По-моему, я просил тебя больше следить за своим здоровьем? Я не привык повторять свои приказы, так что извольте слушаться, милая герцогиня!

– Ты же знаешь меня столько лет, Теренс, как же ты до сих пор не понял, что я никогда не умела и, главное, терпеть не могла подчиняться чьим-то приказам?! – улыбнулась та, довольная, что зять неплохо выглядит и пребывает в отличном настроении. Высокий и стройный, он выглядел на редкость импозантно. Не портила его и густая шапка рано поседевших волос, которая только подчеркивала не по возрасту молодое лицо. Теренс Флетчер казался тем, кем был на самом деле, – типичным офицером высокого ранга. Сабрина вспомнила, как они познакомились. Это случилось на поле боя, когда только что у нее на глазах от руки англичанина погиб ее шотландский дедушка. Ей в то время только что исполнилось одиннадцать лет, она была совсем ребенком – ребенком в отчаянии и ярости, и полковник сэр Теренс Флетчер, на свою беду, оказался в тот день на ее пути. Она чуть не прикончила его, но, слава Богу, и битва при Каллодине, и те годы уже в далеком прошлом. Хотя и сейчас, стоило закрыть глаза, герцогиня снова видела пурпурные мундиры королевских солдат и помнила, как высоко реяли их желтые, зеленые и голубые знамена в чистом небе ее Шотландии. Разве могло тогда ей прийти в голову, что ненавистный английский офицер женится на ее родной сестре и прочно войдет в их дружную семью?!

– Ей-богу, до сих пор не понимаю, как это Люсьену удается все эти годы мириться с этим? – с веселой усмешкой отозвался Теренс. У Сабрины всегда был какой-то талант выводить его из себя.

– Кто сказал, что я мирюсь с подобным поведением? – поинтересовался Люсьен. С Теренсом и Мэри он чувствовал себя всегда свободно, как ни с кем другим, кроме, конечно, Сабрины.

– И сказать тебе не могу, до чего же я рад, что Рея снова дома! Много лет прошло с тех пор, как я перестал сомневаться в пророческом даре моей жены. Но когда она объявила, что Рея снова здесь, в Камейре, я, признаться, не поверил. Мы ведь все так давно мечтали об этом. Однако, – добавил Теренс с видом генерала, готового отдать приказ своим верным войскам, – Люсьен успел сказать мне, что возникли какие-то неожиданные трудности. Неужели мы не в состоянии как-нибудь избавиться от этого Данте Лейтона?! Поведение этого человека просто ужасно! Не понимаю, как его могли отпустить?!

Леди Мэри склонилась над столиком, выбирая кусочек засахаренного пирожного.

– А кто такой этот Данте Лейтон? – невозмутимо поинтересовалась она.

– Я как раз собиралась рассказать о нем Мэри, когда ты подошел, – неуверенно произнесла Сабрина, не зная, с чего начать.

– Это как-то связано с драконами, не так ли? – заявила Мэри. Сестра и муж с изумлением уставились на нее.

– Господи помилуй, откуда тебе это известно? – воскликнула пораженная Сабрина.

– Если вы помните, прежде чем Рею похитили, мне часто снился сон про двух драконов, алого и зеленого. О чем говорил зеленый дракон, я в конце концов поняла, ведь «Веселый зеленый дракон» – именно так назывался трактир, где К.эт и ее сообщники разработали свой злодейский план, – напомнила леди Мэри затаившим дыхание слушателям. – Но я очень долго не могла понять, к чему мне снился этот алый дракон, – до тех пор пока вы как-то при мне не упомянули название корабля, на котором, как вы предполагали, должна была вернуться Рея. Но, – леди Мэри перевела дыхание, и ее серые глаза загорелись пониманием того, что было недоступно никому из столпившихся вокруг, – я почему-то об этом ненадолго забыла и не вспоминала бы и до сих пор, если бы пару месяцев назад мне однажды не приснился очень странный сон. А сейчас, дней пять назад, этот алый дракон стал вообще сниться мне каждую ночь! Потом я увидела замок Камейр, корабль, который бросил якорь, и этого странного кота и опять на время забыла об этом драконе. – Обернувшись к сестре, леди Мэри настойчиво спросила: – Этот человек все еще каким-то образом связан с вами? Разве он еще не успел ответить на все ваши вопросы? – Вдруг неожиданная мысль пришла ей в голову, и Мэри отшатнулась. – Послушай, Сабрина, у Теренса был такой расстроенный вид. Неужели этот Лейтон имел наглость потребовать денег в награду за возвращение Реи?!

– Я бы не решился так говорить о человеке за его спиной, – пробормотал Люсьен.

– К сожалению, кроме Реи, только Люсьен встречался с этим человеком. Правда, боюсь, скоро всем нам предстоит познакомиться с ним поближе, – с волнением произнесла Сабрина.

– Неужели это правда – он приедет в Камейр? – растерянно прошептала леди Мэри. Ей было прекрасно известно, что очень немногие знатные люди рисковали принимать у себя подобных нежелательных субъектов. К тому же она ничуть не сомневалась в том, что Данте Лейтона в Камейр никто приглашать и не думал. – Но ведь он же настоящий дикарь! И к тому же бедная Рея Клер – неужели же она недостаточно страдала в присутствии этого человека?! Не хотите же вы сказать, что этот ужасный Лейтон стремится использовать знакомство с герцогом и для этого намерен приехать в Камейр? Теперь я понимаю, что вы должны испытывать при мысли, что вам предстоит терпеть его присутствие!

– Мэри, Данте Лейтон стал мужем Реи, – напрямик ответила герцогиня, чувствуя, что не в силах больше сдерживаться, и нерешительно добавила: – Он отец ребенка, которого она носит. – Даже учитывая все обстоятельства, надменной герцогине было нелегко решиться на подобное признание.

Леди Мэри, вытаращив глаза, поперхнулась горячим чаем, и ее отчаянный кашель привлек внимание Реи. Все стало ясно как день: родители, должно быть, рассказали тетушке Мэри о Данте. Впервые с тех пор, как Данте надел ей на палец обручальное кольцо, Рея взглянула на свой брак как бы со стороны. Ею овладело странное чувство неловкости при мысли о том, что опять – в который раз! – придется пересказывать историю их знакомства.

Ах, если бы ее муж был сейчас здесь! Уж он-то, вне всякого сомнения, смог бы раз и навсегда положить конец ненужным разговорам, домыслам и слухам.

Рея украдкой оглянулась и перехватила понимающий взгляд Френсиса, пытаясь в то же время отвечать на вопросы двоюродных братьев и сестер. Ей стало не по себе, когда она вспомнила, как брат воспринял известие о ее замужестве и беременности. Его задумчивый вид тревожил Рею, ей казалось, что тот пытается пережить каждый миг того года, когда сестра была вдали от дома. Рея ничуть не сомневалась, что брат подозревает Данте Лейтона по меньшей мере в том, что тот воспользовался доверчивостью неопытной девушки.

– Неужели это и в самом деле были пираты, Рея? – теребил ее юный Стюарт Флетчер, круглые глаза его возбужденно сверкали. В этот момент его двоюродная сестра, которую он до сих пор считал обычной девчонкой, выросла на голову в его глазах.

– Среди них был один человек, ну, скажи же, Рея, который был знаком с Черной Бородой! Так вот – он своими глазами видел, как его голова болталась на бушприте одного из кораблей его величества! – вмешался Робин, который в эту минуту готов был отдать все сокровища мира за возможность оказаться на борту «Морского дракона» и своими глазами увидеть морских разбойников.

– Не может быть! – недоверчиво замотал головой Стюарт, встряхнув непослушными рыжими кудрями.

– Мой отец сам встречался с ним в Лондоне, – уверил его Робин. – Его звали Лонгэйкр, и даже отец сказал, что в жизни не видел более кровожадного пирата!

Юный Флетчер широко разинул рот и с благоговейным трепетом уставился туда, где возвышалась сухощавая фигура герцога. Мальчуган всегда с величайшим уважением относился к Доминику, даже несмотря на то что он приходился отцом шалопаю Робину.

– Ты такая хорошенькая, Рея, даже красивее, чем раньше, – смущенно покраснев, прошептала десятилетняя Анна. – Ты в самом деле замужем? – робко спросила девочка, и на ее веснушчатом личике Рея прочла откровенное восхищение.

– Да, крошка, я действительно теперь замужем, – кивнула Рея. Она невольно отметила, что девочка, похоже, оказалась единственным существом в доме, кого этот факт не привел в ужас.

– А как теперь твое имя? – с жадным интересом спросила восьмилетняя Мэгги.

– Леди Рея Клер Джейкоби, – сказала юная женщина мечтательно, в то время как мысли ее унеслись к Данте. Что он делает в эту минуту? Может быть, думает о ней?

– Мне о нем даже думать противно, об этом Данте Лейтоне, – объявил молодой Джеймс Флетчер, украдкой бросив хмурый взгляд на кузину. – Не похоже, чтобы это был человек нашего круга, – ревниво добавил он, и никто не удивился. Все давно знали, что он уже много лет был отчаянно влюблен в Рею.

– Кому какое дело, нравится он тебе или нет, – со свойственной ему практичностью добавил старший из братьев, Эван. – Дело сделано – и конец.

– Чудовищно, – твердо произнес Джеймс, подумав, что проучит негодяя, если только тот, конечно, отважится хотя бы сунуть нос в Камейр. – Но неужели же совсем ничего нельзя изменить?! – воскликнул он с неистовой страстью неопытной юности.

– Ну безусловно, Френсис всегда сможет бросить ему вызов, – заявил Джордж, на которого произвела неизгладимое впечатление храбрость старшего кузена в тот самый день, когда было совершено нападение на герцога. – В конце концов кто он такой?! Обычный подонок, вряд ли тебе придется долго с ним возиться! – легкомысленно добавил подросток.

– Насколько я понял из рассказов отца, этот человек – пират и контрабандист. Но не будь он хитер, как сам дьявол, вряд ли дожил бы до этого дня. Нет, бьюсь об заклад, он чувствует себя в полной безопасности, ведь Рея Клер в жизни не простит никому из нас, если мы хоть пальцем тронем его, – объявил Френсис.

– Можно было бы представить все случайностью, – со слабой надеждой предложил юный Джеймс и перехватил на лету одобрительный взгляд брата Джорджа.

– О Господи, Джеймс, чем пороть чушь, пойди лучше возьми пирожное с кремом! – раздраженно оборвал младшего братишку Эван.

– А что, в этом что-то есть, – хмыкнул Джеймс. Его неожиданная кротость объяснялась чрезвычайно просто: обернувшись, он заметил Рею, которая направлялась к чайному столику, сжимая в руке ладошку его самого младшего братика Джона и оживленно с ним переговариваясь.

Трое кузенов застыли в угрюмом молчании, и, когда оценивающий взгляд прищуренных серо-голубых глаз Люсьена Доминика встретился с задумчивым взором Эвана Флетчера и быстро скользнул к недовольно насупившемуся Джорджу, эти трое поняли друг друга без слов. Они знали, что будь их воля – и опозоривший их Данте Лейтон никогда и в мыслях бы не вступил на землю Камейра.

– А что, если устроить засаду на дороге, как вам такая идея? У парня будет о чем подумать на обратном пути!

– Можно дать ему пощечину и посмотреть, что из этого получится, – предложил Джордж.

– Может быть, проще всего заплатить мерзавцу, чтобы он оставил нас в покое? У меня сейчас как раз куча денег.

– Не думаю, чтобы это сработало. Мерзавец богат как Крез.

– Значит, он женился на Рее не из-за денег?!

– А что, если нацепить один из старых париков, представиться самим герцогом да и вышвырнуть его вон?! Можно чем-нибудь припугнуть парня.

– Вряд ли это удастся. Ты разве не знаешь, он ведь маркиз. Так что на него наши угрозы не произведут никакого впечатления.

– Будь все трижды проклято! Что же делать?!

По мере того как все эти замечательные предложения отвергались одно за другим, трое негодующих юнцов в конце концов были вынуждены признать, что в настоящее время им вряд ли удастся чем-либо помешать вторгшемуся в их семью наглому пирату. Только никто из них не был уверен, что и Джеймс согласился с этим.

Этот вечер стал как бы преддверием мрачного уныния, которое воцарилось в замке в ожидании новоявленного родственника. В такой атмосфере прошла неделя, а Данте все не было. Для Реи дни тянулись мучительно долго, ее печальный взгляд то и дело устремлялся к высоким стрельчатым окнам и расстилавшейся за ними аллее. То и дело она замирала, жадно прислушиваясь к топоту копыт и скрипу колес экипажей на подъездной дорожке. Но день проходил за днем, и ее разочарование все росло. В конце концов, когда в двери замка постучали, Рея уже почти перестала ждать. Она теперь уже не стояла подолгу у окна, вглядываясь в даль, и потому не видела, как подъехала карета.

В эти самые минуты Рея, стоя в Длинной галерее, с интересом рассматривала портреты прабабушки, отца и близнецов – его двоюродных брата и сестры. Она пристально вглядывалась в пухлые мордашки двух малышей, похожих на очаровательных ангелочков, которые так уютно устроились возле совсем еще молодого Люсьена Доминика, а мысли ее были в этот миг далеко. Как могло случиться, что за этой невинной внешностью крылось черное зло? Как могли Кэт и Перси вырасти в злобной ненависти и причинить такое горе их семье?! Недоуменный взгляд Реи задержался на лице покойной Клер Лорейн Доминик, вдовствовавшей герцогини. О прабабушке ходили слухи, будто она жила лишь для того, чтобы убедиться, что род Домиников никогда не прервется и стены замка Камейр будут стоять вечно. Страсть эта превратилась в своего рода безумие. Именно прабабка была виновна в пробуждении чудовищной зависти, что охватила Кэт и Перси, превратив их в кровожадных маньяков. Старуха не обращала на близнецов ни малейшего внимания, просто не замечала их – ведь они были всего-навсего боковой ветвью семьи и не могли продолжить славный род Домиников. Вот почему брат и сестра люто возненавидели Люсьена, единственного наследника родового имени, титула и земель.

Рея Клер, безвинная жертва этой чудовищной ненависти, стоя перед портретом, не могла не вспомнить о твердом намерении Данте вернуться в свой родовой замок Мердрако и во что бы то ни стало отомстить тому пока еще неизвестному ей человеку, кого он винил во всех несчастьях, постигших его и всю их семью.

Отойдя от портрета, Рея невольно поежилась. Неясное предчувствие, разгадать которое было по силам разве что Мэри Флетчер, томило ее и не давало покоя, поэтому она поспешила как можно скорее покинуть это мрачное место.

Девушка медленно шла по галерее, когда внезапно ее взгляд упал на приближающуюся к ней нескладную, долговязую фигуру. Почти бессознательно Рея схватилась дрожащей рукой за висевшую на шее цепочку с драгоценным золотым медальоном, в котором, сколько она помнила себя, были миниатюрные портреты родителей.

– Добрый день, Элис, – спохватилась она.

– Слава Всевышнему, миледи, денек выдался на удивление! – радостно воскликнула Элис, не обращая ни малейшего внимания на потоки дождя, барабанившие по крыше. – Теперь, когда вы снова дома, каждый день кажется чудесным!

– Тебе, похоже, понравилось здесь, в Камейре, Элис? – спросила Рея, хотя это и так было ясно по радостному сиянию голубых девичьих глаз.

– Ах, миледи, – подхватила Элис, расплываясь в широкой улыбке, – да я и думать не смела, что буду жить как сейчас! Как сыр в масле катаюсь, право слово.

– Мне сказали, что Роули уже многому тебя научила.

– Да уж, и славная женщина эта Роули, но только вот, – добавила Элис, заговорщически понизив голос, – ее светлость говорит, скоро мне придется пособлять О'Кейси с близнецами. Жду не дождусь, когда снова буду возиться с малышами. Я ведь всегда страсть как их любила! Только никогда не баловала, нет, такого за мной не водилось.

– Боюсь, что для Эндрю и Арден такое будет в диковинку, – предположила Рея, подумав про себя, что Робин в свое время умел отлично водить О'Кейси за нос и что близнецы тоже уже здорово успели отбиться от рук. Рея вознесла благодарственную молитву, что матери пришла в голову отличная мысль определить к ним нянюшкой Элис – она сумеет держать их в руках.

– Миледи! – смущенно пробормотала та. – У меня все не было случая поблагодарить вашу милость, что вы не позабыли, как обещали позаботиться о бедной девушке.

– Перестань, пожалуйста, Элис. В конце концов, это моя мать предложила тебе остаться у нас в замке, – запротестовала Рея. – Жаль, что я не смогла помочь тебе в тот ужасный день, когда нас разлучили в Чарлстауне.

– Ах, не говорите так! Вы сделали все, что смогли. Боюсь, вам с тех пор пришлось похуже, чем мне, а уж мне-то каково было, когда я добралась до вашего дома, а вашей-то милости все еще не было! Но ее светлость, то есть ваша матушка, была так добра! Она меня спросила, что я собираюсь теперь делать, и, – призналась Элис со смущенной улыбкой, – я сказала, что и мечтать не могла бы о том, чтобы навсегда остаться в Камейре. Сказала, что могу пособлять на кухне или прислуживать в замке, но ее светлость, благослови ее Господь, уверила меня, что ничего этого мне не придется делать. Она сказала, что раз я подруга ее дочери, то могу гостить в замке сколько пожелаю, но вы ведь знаете, я не из таких и не привыкла бить баклуши день-деньской! Я с малолетства привыкла зарабатывать себе на хлеб. Поэтому ее светлость и предложила мне самой решать, что делать.

– Я же тебе говорила, мама – прелесть.

– Да, миледи, – с благоговейным почтением подтвердила Элис.

– Когда я попала в колонии, мне, можно сказать, повезло, и все было бы просто здорово, если бы я не волновалась за тебя. Хорошо еще, сэр Морган рассказал, что тебе удалось вернуться в Англию и скорее всего ты ждешь меня в Камейре. Тогда я успокоилась, ведь я знала, что здесь тебе нечего бояться. И нисколько не удивилась, встретив тебя в замке, я была совершенно уверена, что тебе тут понравится, а теперь и я тоже счастлива, ведь мы обе дома. Я вернулась к семье, и мне больше нечего бояться, – проговорила Рея, стараясь изо всех сил убедить себя в том, что так все и будет.

Но Элис Мередит, несмотря на всю ее наивность и неискушенность, было трудно обвести вокруг пальца. За последнее время девушка наслушалась немало сплетен, она видела слишком много встревоженных лиц, чтобы поверить в то, что жизнь их потечет так счастливо и безмятежно, как хотелось думать леди Рее.

– Жаль, что идет дождь: я хотела погулять в саду, – разочарованно сказала Рея, бросив печальный взгляд на струившиеся по окнам потоки воды.

– Ах, миледи! – испуганно воскликнула Элис. – Совсем позабыла сказать вам – кто-то приехал в замок. Они там, внизу…

Но Рея не дослушала. Сердце ее заколотилось как сумасшедшее, и, подобрав длинные шелковые юбки, она стремглав выбежала из галереи и вихрем понеслась в маленькую Китайскую гостиную, где обычно встречали приехавших.

Спотыкаясь от волнения и путаясь в платье, она сбежала по винтовой лестнице и, затаив дыхание, приникла к одной из высоких стеклянных створок, прежде чем неторопливо открыть двойные тяжелые двери.

Спиной к ней в гостиной стоял человек и о чем-то негромко беседовал с отцом. Не в силах оторвать глаз от высокой мужской фигуры, Рея поначалу даже не заметила, есть ли кто-нибудь еще в комнате.

– Данте! – всхлипнула она, но застыла на месте как вкопанная, когда мужчина резко обернулся.