Текст книги "Безумство любви"

Глава8

Глава о неприятных происшествиях.

Филип Дормер Стэнхоуп, граф Честерфильд

Герцог Камарей обернулся, услышав скрип двери, и увидел на пороге свою невесту. Леди Бланш Деланд вошла в комнату, ведя на поводке двух тявкающих и виляющих хвостами собачонок. Люсьен посмотрел на Бланш, равнодушно отметив, что щеки ее разрумянились, волосы разметал ветер, а светло-голубые глаза блестят.

– О, Люсьен! – радостно воскликнула Бланш. – Вот уж не ждала вас

– Ничего удивительного. Все мужчины время от времени посещают своих невест. – В голосе Люсьена звучала скука. – Я на несколько дней уезжал из города, а теперь решил зайти и узнать, чем вы занимались в мое отсутствие.

– Боже, разве я должна была чем-то заниматься?

Она бросила шарф, перчатки и сумочку на стул, сняла широкополую шляпу и пригладила волосы. Люсьен с любопытством смотрел на нес. Бланш, всегда суетливая и возбужденная, чем-то напоминала своих собачонок, вьющихся возле нес. Проведя несколько минут в ее обществе, герцог начинал скучать, ибо интересы Бланш ограничивались последними модами и скандальными сплетнями. Впрочем, это глупое существо отличалось полной беззлобностью, поэтому равнодушный к невесте Люсьен не питал к ней неприязни.

– И что же вы сегодня приобрели? – шутливо поинтересовался герцог.

– Что я купила?

– Ну да. Ведь вы, разумеется, посещали лавки.

– О да! Конечно! – От смущения щеки Бланш покрылись красными пятнами. – Я купила кое-какие туалеты.

– Иными словами, ваше приданое готово. Ведь на следующей неделе мы обвенчаемся.

Бланш опустилась на диван и взяла на колени одну из собак.

– Да, приданое готово. Помнится, вы любезно предложили мне отнести все расходы на ваш счет. – Она бросила на жениха лукавый взгляд: – Примеряя все это, я казалась себе слишком экстравагантной. Люсьен пожал плечами:

– Собираясь стать герцогиней, вы должны одеваться подобающим образом.

– Что значит «собираясь стать герцогиней»? Я не только собираюсь, по непременно выйду за нас замуж, Люсьен.

– Не сомневаюсь, Бланш.

– Вот и прекрасно. Но помните: я ни в коем случае не откажусь от развлечений и не стану жить затворницей в каком-нибудь вашем имении. По-моему, замужней даме больше пристало развлекаться, нежели девице.

– И вы решили осуществить это в полной мере? – усмехнулся Люсьен.

– Конечно. Как, впрочем, и вы.

– Значит, у нас не возникнет недоразумений, как бы мы себя ни вели? Ни ревности, ни уязвленного самолюбия?

– Совершенно верно. А теперь скажите: когда я получу фамильные драгоценности?

– Всему свое время. Они хранятся у вдовствующей герцогини, которая вручит их только моей законной супруге. Так что вы получите их в день нашей свадьбы.

– Вот как, – разочарованно протянула Бланш. – А я-то надеялась надеть их завтра вечером к новому платью и уже сказала об этом Летти.

Пожалуйста, Люсьен, уговорите вдовствующую герцогиню, умоляю вас!

– Сейчас у нас с ней не лучшие отношения, Бланш. Конечно, за несколько поцелуев я готов попытаться помочь вам.

Последние слова прозвучали с явным сарказмом. И как всегда в таких случаях, на щеке Люсьена особенно четко обозначился шрам. Голубые глаза Бланш тут же уставились на него, и герцог вспомнил другие глаза…

– Как вы поступите, Бланш, если после нашей свадьбы я захочу воспользоваться правами мужа и любовника?

– Подчинюсь вашему требованию. А что такое, Люсьен? Я знаю, вы меня не любите и женитесь лишь для того, чтобы получить свое наследство. Я же хочу стать герцогиней. Все очень просто, да?

– Так ли?

Смущенная взглядом Люсьена, Бланш уставилась в окно. Услышав стук колес, она вспыхнула от предвкушения счастья и вспомнила дрожащие губы, прижавшиеся к ее губам, и обещание приходить впредь.

Полулежа на подушках в своем экипаже, Люсьен смотрел в окно и злился. Вид толпы раздражал его. Он и Бланш расстались быстро и охотно. Вынув из жилетного кармана часы, Люсьен сверил время: издали донеслись удары Биг Бена. К вдовствующей герцогине он явно опаздывал.

В окно кареты просунулась голова возницы:

– На улицах беспорядки, милорд. Какие-то негодяи застопорили движение. Это все ирландцы, они толком и вожжей в руках держать не умеют!

– Постарайтесь как-нибудь пробиться, и, если можно, поскорее. Я еду к очень важной особе, и не хотелось бы бриться еще раз.

– Хорошо, милорд.

Экипаж дернулся и медленно пополз дальше. И тут у фургона, двигающегося впереди, отлетело колесо. Он остановился, развернувшись посередине дороги, и преградил путь еще одному, ехавшему навстречу, а также экипажу герцога. Справа, из узкой улочки, идущей вниз, в этот момент вылетела фермерская телега, доверху нагруженная птицей, со всего маху врезалась в экипаж Люсьена и опрокинула его. К счастью, за несколько мгновений до этого герцог услышал крики, выглянул в окно, увидел мчащуюся телегу и выпрыгнул. Поскользнувшись на мокрой мостовой, он распластался посреди улицы, потеряв ботинок и разорвав сюртук. Зато герцог не угодил под колеса фермерской телеги, которые превратили бы его в кровавое месиво.

– Ваше сиятельство! – воскликнул, склонившись над ним, возница. – Вы живы? Слава Богу! Такого я еще никогда не видел! Думал уже, что вас раздавило!

Люсьен сморщился от боли.

– Я тоже так подумал, – проворчал он и, опираясь на руку возницы, поднялся.

Они с трудом добрались до обломков недавно роскошного экипажа. Лошадей уже выпрягли и отпели в сторону. Фермерская телега разлетелась на части. Вся улица была усыпана куриными перьями. Пух плавал в воздухе. Люсьен посмотрел на свой новый бархатный плащ, покрытый перьями и пухом, а затем перевел взгляд на возницу. Тот, чихая, смахивал с себя пух. Герцог подумал, что они оба выглядят довольно нелепо.

– Чья телега? – громко спросил он.

– Да разве кто-нибудь признается, ми лорд? – Возница развел руками. – Ведь эта телега чуть было не отправила на тот свет такого важного вельможу, как вы. – Он покачал голо вой: – И как эта телега могла сорваться? Ведь улица не такая уж крутая. Не странно ли, ваше сиятельство?

Подбежавший грум был изумлен и испуган.

– Там, наверху, один парень сказал мне, что видел, как двое здоровенных малых столкнули телегу вниз и смотрели, в кого она врежется, потом повернулись и бросились бежать со всех йог.

– Видимо, кто-то хотел убить меня, – мрачно заметил Люсьен и переглянулся с возницей. – Д вам все же придется доставить меня к месту назначения. Не стоять же мне здесь весь день в одном ботинке и изодранной одежде…

Люсьен постучал в дверь великолепного особняка на Беркли-сквер с опозданием на два часа. Надменное лицо мажордома расплылось в доброжелательной улыбке, только он узнал гостя. Проводив герцога в гостиную, мажордом попросил его подождать, пока он доложит о нем ее светлости. Люсьен бросил взгляд на стоявшие в углу часы с боем и улыбнулся: герцогиня непременно накажет его и заставит ждать. Все эти хитрости были ему давно известны, но каждый раз доставляли удовольствие. Однако сегодня он предвидел, что визит будет неудачным.

Чтобы скоротать время, Люсьен вытащил из кармана колоду карт, которую всегда носил с собой, и начал раскладывать пасьянс. Прошло полчаса. Мажордом все не возвращался. Люсьен разложил еще один пасьянс. Минут через десять открылась дверь и ливрейный слуга пригласил его в покои герцогини. Люсьен слегка усмехнулся, кивнул слуге и продолжал раскладывать карты. Только закончив пасьянс, он собрал их, не спеша положил колоду в карман и вышел.

Остановившись перед дверью герцогини, Люсьен тихо постучал, но, не дождавшись ответа, повернул ручку. Хозяйка сидела у окна в большом кресле, похожем на королевский трон. Властным взглядом она указала гостю на невысокий стул, стоявший справа от нее.

– Доброе утро, бабушка. – Люсьен склонился над протянутой ему для поцелуя рукой.

– Воистину утро! – бросила старуха. – Вы заставили меня ждать два с половиной часа. Это дерзость. Впрочем, вы всегда этим отличались.

– Вы прибавили к моему опозданию тридцать минут, бабушка. Если не ошибаюсь, я задержался на два часа.

– Уж не думаете ли вы со мной спорить? – рассмеялась герцогиня.

– Что вы, бабушка! Ни один смертный не отважится на это.

Герцогиня взяла дрожащей рукой, покрытой сеткой синих вен, тонкую трость и милостиво похлопала ею по сапогу Люсьена.

– Вы оскорбляете меня, являясь сюда одетый как конюх. Что за вид?! Неудивительно, что Бланш, видя вас, теряет голову от ужаса. Иногда я думаю, что сделала большую ошибку, предназначив ее вам в жены.

Люсьен усмехнулся, глядя в темные, как и у него, глаза герцогини:

– По-моему, бабушка, Бланш пугает мой шрам. Наверное, она думает, что в прошлом я был пиратом.

– Это ее дело. Итак, что привело вас сегодня ко мне?

– Я хотел бы просить вас встретиться с одной особой.

– Женщиной?

– Отчасти – да. Правда, намедни в парке я видел, как она сидит верхом и отражает рапирой выпады двенадцати мужчин. Причем весьма успешно. Так что не берусь точно утверждать, какого пола эта особа.

– Вот это женщина! – с восхищением воскликнула герцогиня. – Может, я ее знаю?

– Сомневаюсь. Если вы когда-нибудь и встречались, то при таких обстоятельствах, вспоминать о которых вам не слишком приятно.

– Вы раздразнили мое любопытство. Расскажите мне о ней подробнее. Кто она? – Герцогиня задумалась, потом кивнула головой и выгнула дугой брови. – А, попятно! Это одна из ваших оперных певичек или балерин. Верно? Не лучше ли вам подумать о Бланш, которую вы через несколько дней поведете к алтарю? О других подружках еще успеете вспомнить!

Люсьен улыбнулся:

– Вы очень схожи с этой женщиной. Такая же волевая, упрямая, и для вас, как и для нее, я постоянный источник раздражения. Кстати, вы со своими поверенными наверняка просидели всю ночь над теми ужасными условиями, которые решили вставить в завещание.

– Вас это задевает, Люсьен?

– Я не терплю вмешательства в свою жизнь и не принимаю ультиматумов.

– Вы и в детстве были несносны, упрямы, капризны, дерзки и непослушны. И все же я предпочитала вашу дерзость лицемерной добродетели Перси.

– Почему же сейчас вы попустительствуете Перси, позволяя ему завладеть моим имением?

Герцогиня рассмеялась:

– Только это и занимает вас! Слушайте же. Я убеждена, что вы сами должны сколотить себе со стояние и заслужить репутацию солидного и серьезного человека. К тому же я не могу забыть, что почти два года вы игнорировали меня и даже ни разу не навестили!

– Едва ли, бабушка, это вас слишком огорчало, – возразил Люсьен. – Вам просто не правилась моя независимость. Я никогда не пользовался вашей благотворительностью и из трудных ситуаций неизменно выходил сам. Мне уда лось сколотить состояние, в три раза превышающее то, которое я должен был унаследовать. И все же вы пытаетесь управлять мною. Что ж, на сей раз вам это удалось, ибо вы предложили мне выбор между свободой и богатством. Я уже не тот опрометчивый юнец, который неистовствовал, рвал завещание и призывал проклятия на вашу голову. Сейчас мне приходится смирить гордыню, поскольку имение Камарей для меня важнее всех ваших интриг. Оно по праву принадлежит мне, и я стану его хозяином.

– Значит, урок усвоен. – Герцогиня удовлетворенно улыбнулась. – Однако вы далеко не сразу поняли, что я добьюсь своего. Вам не по душе, что кузену и кузине достанутся ваши деньги и дом? Ненавистна даже мысль, что Перси и Кэт вступят во владение поместьем? Вы же догадываетесь, что она, овдовев, поселится там. Жене Перси придется помалкивать, ибо повелевать станет Кэт! Она красива, бессердечна, настойчива. И при этом завидует вам, Люсьен! Во всем. Не потому ли в детстве она из-за какой-то игрушки так расцарапала вам щеку, что шрам остался на всю жизнь? Да, Кэт до сих пор ведет себя как злобная кошка, если ей начинают перечить. Странно, что жена Перси терпит ее присутствие!

– И все же вы решили завещать Камарей Перси и Кэт?

– Вы все еще сердитесь на меня. Да, боюсь, я потеряла вашу любовь, мой мальчик, но мне хотелось бы увидеть, как будущие герцоги Камарей унаследуют то, что накоплено и создано их предками. Признаюсь: меня совсем не прельщает, чтобы Рэтбурны расхаживали по залам нашего фамильного замка. У Перси хотя бы есть дети, в которых течет наша кровь, поэтому род не угаснет. Да, я предпочла бы, чтобы его продлили. Однако, если предоставить вас самому себе, вы никогда не женитесь. Меня приводит в отчаяние мысль, что вы покинете этот мир, не оставив наследника своего титула и состояния!

– Но ведь теперь ваше сокровенное желание исполнится, дорогая бабушка, – напомнил Люсьен. – А я получу Камарей. И все же не ждите, что я прощу вас.

Голос герцогини дрогнул:

– Я никогда и не предвкушала полной победы над вами, Люсьен, поэтому мне всегда приходилось чем-то поступаться.

Люсьен посмотрел в испещренное морщинами по все еще волевое лицо бабушки и почувствовал себя виноватым. Впрочем, он тут же заподозрил что это очередная уловка властолюбивой герцогини, ибо слишком хорошо знал ее.

– Мы отлично понимаем друг друга. – Люсьен многозначительно улыбнулся. – Ведь я ваш внук.

Мажордом доложил о приходе еще двух визитеров.

– Просите, – сказала с неудовольствием герцогиня.

Люсьен поднялся и, направляясь к дверям, столкнулся с Перси и Кэт. Все трос остолбенели от неожиданности, что немало позабавило герцогиню.

После затянувшейся паузы Перси поздоровался с Люсьеном и подошел к руке хозяйки дома.

– Бабушка, как вы прекрасно выглядите! – Оп изобразил восхищение.

– Чушь! – Герцогиня поморщилась. – Я старуха, высохшая и сморщенная, но еще не настолько слабоумная, чтобы верить вам.

Перси, покраснев, обратился к Люсьену:

– Странно видеть тебя здесь. Я полагал, что вы с бабушкой не разговариваете?

– В случае необходимости мы заключаем перемирие. Вас с Кэт это огорчает?

– Какое нам до этого дело? – бросила Кэт, повернувшись к Люсьену своим чеканным профилем.

– А вы, как всегда, хороши собой, Кэт. – Люсьен усмехнулся. – Жаль, что это лишь внешняя оболочка.

Кэт прищурилась, и ее светло-голубые глаза загорелись от ярости. Она и впрямь была красавицей, с густыми темно-каштановыми волосами, ниспадающими на плечи, и чуть смуглой кожей, придающей ей несравненную прелесть. Но холодный блеск ее глаз выдавал полное бессердечие.

Она и Перси были близнецами. Он родился на несколько минут раньше, и глаза у него были чуть темнее. Росли они вместе и думали одинаково, поэтому сообща ополчались на Люсьена, которого не переносили и частенько поколачивали. После одной из драк у Люсьена остался шрам на щеке. Он до сих пор помнил, как торжествующе улыбались близнецы, видя, что кровь заливает его лицо.

– Что ж, вы известный ценитель женской красоты, – усмехнулась Кэт, бросив взгляд на шрам Люсьена.

– Да, весьма странно, – задумчиво проговорил тот. – Порой невзрачные яблоки бывают очень вкусными, а румяные – с червоточиной.

– Хотел бы посмотреть, какая сердцевина у тебя, – бросил побледневший Перси, подступая к Люсьену.

Видя, что дело пахнет ссорой, герцогиня стукнула об пол тростью.

– Довольно! Петушитесь на улице, а в моем доме ведите себя прилично!

– Извините, бабушка, – спокойно сказал Люсьен. – Но мне пора откланяться. У меня назначена важная встреча.

И он стремительно вышел из комнаты.

– Люсьен, подождите! – крикнула ему вслед герцогиня. Но было уже поздно…

Даже добравшись до дома, Люсьен все еще не успокоился. Кипя от гнева, он начал просматривать газеты и присланные из имения бумаги, но не нашел ни единого упоминания о Красавчике Чарли и двух его сообщниках. Все трое как сквозь землю провалились. Люсьен, впрочем, сразу понял, что ничего загадочного в их исчезновении нет. Просто местные жители, не слишком словоохотливые, отказались делиться информацией с его слугами, а возможно, даже нарочно направляли тех по ложному следу.

Лучше всего поскорее забыть эту маленькую негодницу! Однако это ему не удавалось. «Хватит! – с досадой думал он. – Надо искать рассеяния в обществе, тем более что на днях дают несколько балов. Пожалуй, отправлюсь туда с Бланш, а заодно возобновлю старые знакомства».

Люсьен достал из буфета графин с бренди и налил себе полбокала. Посмотрев в зеркало, он поднял бокал:

– Да будь же ты проклята, черноволосая ведьма с фиалковыми глазами!

– Увидев перед собой эту гнусную физиономию со шрамом, я подумал, что это привидение.

Бросив на стул трость и перчатки, Перси начал возбужденно ходить из угла в угол. Кэт повесила на спинку кровати свой бархатный плащ и злобно посмотрела на брата.

– Я была уверена, что это утро для него последнее. Что ж, занесем в наш список еще один провал. Клянусь, не знаю, с чего я размечталась, что на этот раз с ним будет покончено! Сколько уже было попыток?! Растяпа Дженсен обещал убить Люсьена на дуэли, а сам чуть не отправился к праотцам. Потом два головореза, которых мы наняли. И чем это кончилось? Одного из них Люсьен застрелил, другого прикончил мечом.

– Это были твои идеи, Кэт!

– Да, но очаровательную маленькую актрису нашел ты! Она поклялась, что соблазнит нашего кузена и убьет его во сне, однако, сломав руку, уехала в Европу, и неизвестно, когда вернется! Вес, Перси, хватит. У меня уже началась мигрень.

– Если бы наша семья не исповедовала католицизм и не участвовала в бесчисленных заговорах против короля, мы не оказались бы сейчас в таком отчаянном положении! – с горечью заметил Перси.

– Скажи лучше, если бы мы не были такими мотами!

– При чем тут мотовство, Кэт! Разве деньги существуют не для того, чтобы делать жизнь приятнее?

– То-то теперь нам приходится оплачивать горы счетов и бегать от кредиторов! Я уже не решаюсь открывать дверь, боясь, что они вот-вот потребуют немедленной уплаты долгов! Нет, мы не можем допустить, чтобы Люсьен унаследовал свое имение! Поскольку нам не удается избавиться от него, надо вы думать что-нибудь другое. Кстати, у меня уже возникла одна идея. Уверена, ты одобришь ее.

– Какая же?

– Кажется, на днях наш бедный кузен собирается идти под венец. Сделаем так, чтобы он не дошел до алтаря, и это будет страшным, сокрушительным ударом.

Перси тихо засмеялся:

– По-моему, милая сестрица, ты страдаешь от неразделенной любви к кузену. Может, это началось еще в детстве. Недаром же ты расцарапала ему физиономию!

– Придержи язык, братец! Не то я вырву его и подам к обеду!

– Предлагаю перемирие, – уступил Перси. – Мы вместе способны совершить вес, и частности заставить Люсьена ползать перед нами на коленях.

– Шутки в сторону, Перси! Времени у нас в обрез. Когда ты похитишь невесту Люсьена?

– Думаю, завтра вечером на балу у лорда Харриера.

– Тогда это будет поистине чудесный вечер! – И Кэт плотоядно улыбнулась.

– Выдохни, – сказала Мэри, затягивая на сестре корсет.

Сабрина подчинилась. Она только что натянула черные шелковые чулки и прикрепила их к подвязкам с серебряными застежками.

– Не туго? Если графиня не задержится со своим туалетом, я не успею. Придется познать и помощь горничных.

– Не выдумывай! Ты все прекрасно дела ешь. Только помоги мне надеть этот ужасный кринолин. Вот так!

Сабрина облачилась в черную нижнюю юбку, затем в декольтированное вечернее платье из белого атласа, расшитое серебряной нитью и украшенное черным кружевом.

– Великолепно, Сабрина! – Мэри наблюдала, как сестра надела белые шелковые туфли на каблуках. – Теперь серьги и ожерелье.

Мэри открыла коробочку с драгоценностями.

– Сначала ты, – откликнулась Сабрина. Мэри вынула из своей коробочки серьги и ожерелье, как нельзя более подходящие к ее наряду и прическе.

– Прекрасно. – Сабрина одобрительно кивнула, посмотрев на сестру. – Теперь я.

И тут же на шее у нее засверкало бриллиантовое колье, а в ушах – тяжелые серьги с драгоценными камнями.

– Идем?

– Идем, – ответила Мэри.

Маркиз в кремовом шелковом камзоле и графиня в алом платье, усыпанном бриллиантами, ждали их в гостиной.

Лючиана с восхищением оглядела девушек.

– Боже, до чего хороши!

– Да, они превзошли мои ожидания! – Маркиз от волнения потирал руки. – Просто невероятно! Надев маски, они станут еще загадочнее.

Он сам надел маски на дочерей. Девушки посмотрели на себя в зеркало и рассмеялись. Маркиз нахмурился:

– Что тут смешного?

– То, что мы едем на первый в своей жизни бал в масках, – ответила Сабрина, чуть сдвинув маску.

Графиня бросила напряженный взгляд на старшую сестру.

– Почему мне это так знакомо? – прошептала она. – Но нет, этого не может быть!

– Пойдемте, мы и так уже опаздываем. – Маркиз поднялся. – Вот, накиньте на плечи. – Он вручил каждой из дочерей по шелковому платку.

В карете все молчали. Лишь колеса мерно постукивали по булыжной мостовой да поскрипывали рессоры. Неподалеку от Беркли-сквер их экипаж оказался в конце длинной очереди, тянувшейся до парадного входа в особняк. Когда они наконец остановились у подъезда, слуга в роскошной ливрее открыл дверь кареты и помог дамам выйти.

В холле было многолюдно. Сотни свечей горели в люстрах и канделябрах. Официанты разносили напитки и закуски. Звучала музыка. Пробираясь сквозь нарядную толпу, маркиз церемонно кланялся, дружески кивал и самодовольно улыбался, замечая, как мужчины бросают восторженные взгляды на его очаровательных дочерей и жену.

Когда они добрались до парадной лестницы, ведущей в бальную залу, их остановила дама, сверкающая драгоценностями.

– Вы здесь, дорогой Джеймс! – воскликнула она. – Значит, я не зря надеялась, что вы посетите мой скромный бал, вернувшись из путешествия. – Она оглядела Лючиану и стоявших рядом с ней Сабрину и Мэри. – С вашей суп ругой, маркиз, мы уже знакомы. А кто эти девушки? Уж конечно, не ваши дочери. Я даже не припомню, была ли у вас когда-нибудь семья? Ах вот оно что! Это дочери графини!

Лючиана натянуто улыбнулась:

– Ошибаетесь, миледи, это дочери Джеймса. Но скоро у нас будет общий ребенок.

– Маркиз, почему же я до сих пор их не видела? Неужели вы решили утаить от общества свое главное достояние?

Ее собеседник улыбнулся с наигранным простодушием:

– Бог с вами, ваша светлость! Я только ждал случая, чтобы ввести моих любимиц в высший свет. И вот этот случай представился. – Он гордо, как любящий отец, посмотрел на девушек. – Миледи, позвольте представить вам мою старшую дочь Мэри и младшую – Сабрину, которая, как утверждают, очень похожа на меня.

Девушки с трудом удержались от смеха, ибо Сабрина оказалась права: дражайший родитель не знал возраста дочерей, а возможно, даже путал их имена…

Леди Харриер улыбнулась маркизу:

– Кажется, этот вечер чреват неожиданностями. Мои гости, особенно джентльмены, не спускают глаз с ваших дочек.

– В самом деле? – Маркиз изобразил удивление.

– Черт возьми, Джеймс! Что же вы медлите? Подыщите вашим красавицам женихов – богатых и знатных!

Леди Харриер смешалась с толпой гостей, а маркиз, поднявшись с дочерьми и женой в бальную залу, начал представлять Сабрину и Мэри самым важным гостям.

– Милорд. – Он подошел к полному молодому человеку в голубом парчовом камзоле. – Вы еще не знакомы с моими провинциальными красавицами? Они впервые приехали в столицу. Позвольте представить вам Сабрину и Мэри. Девочки мои, познакомьтесь с его светлостью герцогом Грэнстоном.

Девушки присели в реверансе. Герцог поцеловал затянутые в перчатки руки. В его бесцветных глазах вспыхнул плотоядный огонек.

– Очень рад, – ответил он, дохнув на Сабрину и Мэри винным перегаром и перейдя на французский язык: – Вы, конечно, танцуете? – Не дожидаясь ответа, он увлек Мэри на середину залы.

– Чертовски богат, – шепнул маркиз графине. – Только подумайте, Лючиана, как прекрасно все складывается. Одно мгновение, и у нас будут деньги, на которые можно купить всю Венецию!

– О дорогой, не спугните удачу! – рассмеялась графиня.

– Да, милорд, – саркастически заметила Сабрина. – Для этого нужна уступчивая невеста и, уж конечно, готовый на все жених. Вы уверены, что все так и будет?

Маркиз бросил на дочь неприязненный взгляд:

– Я с первой минуты не сомневался, что вы не доставите мне ничего, кроме хлопот и неприятностей. Однако советую вам не забывать моих слов. – И бросив на ходу жене: – Я сейчас вернусь, – он исчез.

Лючиана коснулась руки Сабрины:

– Дитя мое, борьба с этим человеком не сулит ничего доброго. Он всегда добивается своего. Вам не одолеть его.

– Вы в этом уверены? – Девушка досадливо поморщилась.

. – Уверена. Знаю, вы не любите Джеймса, который никогда не был хорошим отцом. Он мой муж, и мне известны его недостатки. Но, глядя в глаза маркиза, такие же фиалковые, как ваши, я готова простить ему все обиды. Со временем, Сабрина, какой-нибудь мужчина тоже посмотрит в ваши фиалковые глаза и тоже все забудет и простит вам. У вас ведь есть недостатки. Думаете, нет? Ошибаетесь. Как и маркиз, вы упрямы, темпераментны и своевольны, а при этом очень красивы и не привыкли никому подчиняться. Сейчас у вас появился отец, желания которого далеко не всегда совпадают с вашими. Не хотелось бы упоминать об этом, по нам следует подумать и о себе, ибо у нас финансовые затруднения. Если вы сделаете хорошую партию, нам удастся вернуть долги и начать достойную жизнь.

– Иными словами, – усмехнулась Сабрина, – я товар, который вы намерены продать подороже.

– Да, звучит это не слишком приятно, по дело обстоит именно так. Мы не исключение. Так повелось испокон веков. Мужчина женится либо на красоте, либо на деньгах. Сочетается это крайне редко. Ваша красота может принести маркизу большое состояние, Сабрина.

Девушка с негодованием взглянула на Лючиану.

– Вы слишком практичны для своего возраста, Сабрина. – Графиня бросила на девушку пронзительный взгляд. – Конечно, вам было нелегко содержать семью. Признаться, даже не понимаю, как вам это удавалось. Ведь маркиз не посылал ни пенни, что мне хорошо известно.

Сабрина пожала плечами.

– Мы получали небольшой доход с имения. Кое-что присылал дед, отец моей матери, – солгала девушка, желая поскорее окончить неприятный разговор. Графиня поняла это.

– Не хочу вмешиваться в чужие дела, дитя мое. Вы очень горды, не так ли? И ваш отец действительно не оберется с вами хлопот.

– Их будет куда больше, чем он полагает, – улыбнулась Сабрина. – Желаю вам счастья, графиня, – добавила она по-итальянски и тут же по вернулась к молодому человеку, уже давно стоявшему неподалеку от них и явно желавшему пригласить ее на танец.

Графиня, пораженная страшной догадкой, открыла рот от изумления. Последняя фраза, сказанная на ломаном итальянском, заставила ее вспомнить лицо, скрытое такой же маской, и такой же акцепт… Но нет, в это невозможно поверить! Однако сходство старшей дочери маркиза с тем разбойником разительное!

Лючиана старалась избавиться от мысли, что Сабрина Веррик и разбойник с большой дороги – один и тот же человек, но ужасное подозрение вновь и вновь закрадывалось ей в душу.

– О чем вы так задумались, дорогая? – насмешливо спросил подошедший маркиз.

Лючиана вздрогнула.

– О том, как нам лучше потратить деньги, – ответила она, решив пока не сообщать мужу о своих подозрениях.

– Не хочу показаться нескромным, Лючиана, но мои дочери произвели здесь фурор. – Маркиз самодовольно улыбнулся, глядя на Сабрину и Мэри, которые танцевали с самыми знатными и богатыми молодыми людьми. – Надеюсь, скоро у нас будут весьма состоятельные зятья, дорогая!

Сабрина уже потеряла счет кавалерам, навязанным ей маркизом. Ноги ее подкашивались от усталости.

– Я больше не могу! – сказала она молодому человеку, пригласившему ее на танец.

– Конечно, леди Сабрина, – ответил тот. – Я заметил, как вы устали. – Он предложил девушке стул и поискал глазами слуг, разносивших шампанское, но поблизости ни одного не оказалось. – Не хотите ли подышать свежим воздухом? – спросил он. – Давайте выйдем в сад. Вы отдохнете, а я принесу вам шампанское.

– Чудесно!

Сабрина расположилась на скамейке, стоявшей под балконом, а ее спутник вернулся в дом за шампанским.

Услышав поблизости голоса, Сабрина огляделась. Собеседники стояли на балконе.

– Вы все-таки опоздали! – с упреком сказал мужской голос.

– Простите, Перси, – ответила женщина, – но мне никак не удавалось от него избавиться. А вы были так поглощены той девицей в маске, что даже не замечали меня.

– О Бланш, вы же знаете, что я люблю вас! Вам нужны доказательства?

– Перси! Я хотела бы никогда не разлучаться с вами!

– Готов пообещать вам это сегодня же ночью.

– Сегодня ночью? Но как?

– Вы скажете моему дражайшему кузену, что у вас разыгралась мигрень и потому вы хотите уехать с бала. Я же тем временем тоже улизну отсюда. Идет?

– Не знаю. – Бланш колебалась.

– Уж не боитесь ли вы задеть чувства жениха? Поверьте, мой кузен не заметит вашего отсутствия. Он слишком поглощен дамой в маске, одетой в белое платье, шитое серебром.

При этих словах Сабрина усмехнулась: не она ли танцевала с незадачливым женихом, которого собираются обмануть невеста и кузен?

– Хорошо, – внезапно согласилась Бланш. – Я буду ждать вас. Но где?

– Спуститесь в сад и обогните дом. Там найдете меня. Я посажу вас в свою коляску, и мы уедем. Впрочем, лучше не жалуйтесь кузену на головную боль, не то он отправится провожать вас. Объясните ему в записке, что не хотели его беспокоить и уехали в наемном экипаже.

Притаившаяся Сабрина с облегчением вздохнула, когда Перси и Бланш ушли, и подумала, что молодому человеку пора бы вернуться с шампанским. В этот момент послышались шаги. Девушка улыбнулась:

– Я думала, вы обо мне забыли.

– Забыть вас, Сабрина? – услышала она насмешливый голос. – Простите, по это невозможно!

Сабрина вскрикнула от неожиданности и, не веря своим глазам, уставилась на стройного высокого мужчину в шелковом камзоле.

– Люсьен… – прошептала она.

– Прошу прощения, передо мной леди Сабрина Веррик, не так ли? Я видел, как вас покинул кавалер, и решил заменить его, хотя его это, наверное, опечалит. – Он сжал ладонь Сабрины. – Отвечайте же, черт побери!

– Да, я Сабрина Веррик.

Люсьен сделал быстрое движение, и на лице его появилась дьявольская усмешка.

– Итак, история повторяется. Мне снова выпала честь сорвать с вас маску!

Он нагнулся и посмотрел на побледневшую девушку.

– Воображаю, как вы смеялись, одурачив меня! Право, я не поверил своим глазам, увидев вас здесь танцующей, и сначала даже подумал, что передо мной привидение!

– Вы меня узнали?

– На вас та же маска, хотя вы теперь в женском обличье. Нельзя не отдать должное вашей дерзости. А может, вы так привыкли к маске, что без нее чувствуете себя голой? Ей-богу, мне очень жаль, что я испортил вашу очередную игру, появившись на балу. Неужели вы думали, что вам удастся меня провести? Вас выдала ваша само уверенная манера держаться!

– Я не предполагала увидеть вас здесь!

– Черт побери, Сабрина, что за игру вы затеяли? Зачем дочери маркиза наряжаться разбойником? Маркиз тоже замешан в этом или ничего не знает? Отвечайте!