Текст книги "Каллаген"

Глава 10

Звуки в пустыне ночью едва различимы, к ним нужно прислушиваться. В каждом человеке дремлет что-то от первобытного предка, и, проведя какое-то время в пустыне, человеческие чувства обостряются. Но он должен прислушиваться, должен ждать, должен дать себе время осознать величие просторов и, таким образом, познать пустыню.

Морти Каллаген побывал во многих пустынях мира, его глаза приобрели остроту, и, может быть, в пустыне Мохава ему было в чем-то легче, чем в других местах.

У ветра свой звук, и этот звук может приобретать разные оттенки в скалах, гризвуде, деревьях джошуа, кактусах. Мелкие животные издают слабый шорох, но и его тоже можно распознать на слух. Здесь часто падают камни, сдуваемые с гор ветром или расколотые в результате перепада дневной и ночной температуры. Сначала падает камень, за ним сыплется песок, а потом наступает тишина. Камень, сброшенный ногой, имеет другой звук и может показаться несколько странным, но это более резкий, более отчетливый звук.

Горы тоже не молчат, они живут медленной, размеренной жизнью. Они шевелятся, поскрипывают, растут или постепенно распадаются на части, но все это происходит так медленно, что человеку просто трудно представить.

В этом таится секрет диких и пустынных мест. Пустыня всегда пребывает в состоянии ожидания. Семена, которые попадают в пустыню и зарываются в песок, не прорастают после первого дождя. Для этого необходимо достаточное количество влаги, причем дожди должны пройти в определенное время, для того чтобы зерна проросли. Некоторые растения распускаются, зацветают, отдавая свой цвет и листья в руки времени.

Солнце не может осветить всю поверхность кактусов, поскольку большинство из них имеют естественные выемки, к тому же иголки фильтруют солнечные лучи, а вощеная поверхность предохраняет растения от испарения.

Выходец из далекой, зеленой страны, Каллаген тем не менее полюбил пустыню. Теперь он ждал при лунном свете среди разбросанных скал и причудливых растений, зная, что пока он не начнет двигаться, его не заметят ни с какой стороны. Он ждал и слушал. Над головой кружила летучая мышь, шныряя то вниз, то вверх и порхая в бесконечном поиске насекомых.

В такую ночь звуки разносились далеко. Сначала он прислушивался к тому, что происходит рядом, потом к звукам, что могли доноситься издалека.

Поначалу он ничего не слышал и уже собирался было двигаться дальше, когда вдали послышался наконец раскатистый звук – монотонный, протяжный. Пустыня обычно не рождает таких звуков, даже меняющийся гул ветра.

Это был звук какого-то движущегося предмета… будто что-то тащили. Он услышал это, а потом наступила тишина.

Звук доносился с севера, а возможно, чуть восточнее. Лошадь Каллагена также услышала его. Она навострила уши и смотрела в том направлении, раздувая ноздри и втягивая воздух.

– Посмотрим, – тихо произнес Каллаген.

Взгляд искал место, откуда можно было выбраться из убежища, и он нашел его. Каллаген не сел верхом, не хотелось маячить и привлекать к себе внимание, и не снял с седла карабин. Только расстегнул пуговицу на рубашке и поправил револьвер так, чтобы тот потом можно было легко достать.

Он шел не спеша, нащупывая мягкий песок. Рядом была твердая земля, по ней легче идти, но от нее исходило много шума.

Пройдя сотню шагов, он остановился. Ни звука… Какое-то мгновение подождав, а потом нахмурившись, он преодолел еще короткий отрезок. Снова остановился и снова прислушался. И опять он услышал это, на сей раз более отчетливо.

Обоз?.. Повозка?.. Если это платформа, с ней должна быть Мелинда… Или была?.. Он напряг слух, чтобы уловить звук двигающихся колес.

Не все колеса были одинаковы. Вес обоза и размер колес изменяли звук. Звук от узкого колеса отличается от звука колеса с широким ободом; тяжелый обоз грохочет. Первое, что услышал Каллаген, это скрежет соскользнувших колес, когда погонщик слегка тормозит, входя в реку или спускаясь вниз по склону.

Сейчас он явно слышал стук железных подков, скрип подвесных ремней. В настоящий момент пулю можно было получить и от индейцев, и от кого-нибудь на платформе, если его заметят в темноте.

И вот появилась открытая платформа, сначала из глубокого оврага показались лошади, потом вынырнула голова погонщика. Каллаген прикрыл рукой ноздри коня и подождал, пока платформа не проедет. Она двигалась медленно, рядом с погонщиком сидел мужчина с винтовкой в руках.

Когда платформа проплыла мимо, Каллаген отпустил лошадь. Через минуту платформа въехала на вершину холма, и погонщик остановил ее, давая возможность лошадям отдохнуть. Именно в этот момент лошадь Каллагена радостно заржала.

Человек с ружьем резко обернулся, а погонщик спросил:

– Кто тут?

Каллаген отчетливо отозвался:

– Армия или ее часть.

– Иди сюда, но медленно! Выбрось все из рук!

Потом он услышал голос Мелинды:

– Это Морти! Это Морти!

Он поднимался вверх, ведя за собой лошадь.

– Мне показалось, вы сбились с пути, – тихо сказал он. – Что произошло?

Погонщиком оказался Джонни Ридж, Каллаген встречался с ним несколько раз возле лагеря. Рядом с ним сидел незнакомый мужчина.

– Индейцы, – последовал ответ. – Мы заметили их далеко впереди, а когда открытая платформа скрылась за горами, мы остановились, попытались объехать вокруг, но увязли в болоте и оказались отрезанными от дороги.

– Где-то впереди нас патруль, – объяснил Каллаген, – но мне кажется, Ридж, вам лучше держаться гор и вести повозку по мягкой почве Площадки Дьявола, пока мы не обнаружим проход в горах, и тогда свернем на восток.

– Как долго нам придется искать? – с сомнением в голосе спросил Ридж.

Каллаген пожал плечами.

– Это небольшие горы, здесь обязательно должен быть выход на другую сторону.

– Но это дальше, чем до Вегаса, а мои лошади еле живы.

– У вас за спиной индейцы, другого выхода нет. Поезжайте вперед. Вы можете подальше дать отдых коням. Я буду страховать вас спереди.

Каллаген подошел к повозке. Там была Мелинда и ее тетя, а также Керт Уайли и темноволосый мужчина, что приехал с ним в лагерь Кэйди.

– С вами будет все в порядке, – приободрил он Мелинду и поскакал вперед.

Горы поднимались над ними на двести – триста футов и казались сплошной неприступной стеной, но это были всего лишь короткие, торчащие вверх пустынные кряжи, образовавшиеся в дикий период формирования земли. Индейцы будут следить за ними… до тех пор, пока не нападут на след, а потом, несомненно, начнут преследовать.

Мили три Каллаген ехал впереди, затем свернул в расщелину и остановился, спрыгнул с коня и подождал, пока платформа поравняется с ним.

Было очевидно, что она ехала по земле, доселе не знавшей колеса, но Ридж чувствовал дорогу и ловко справлялся со своими обязанностями.

Уайли первым спрыгнул с платформы и подошел к Каллагену.

– Это вы, Каллаген, я не ошибаюсь? Хотелось вас увидеть.

Ридж, услышав эти слова, резко повернулся.

– Что бы ни было у тебя на уме, забудь! В настоящий момент нам нужна любая помощь.

Каллаген жестко посмотрел на Уайли и отошел.

В ущелье между скалами, где заметить их мог лишь тот, кто стоял прямо над ними, Каллаген разжег небольшой костер.

– Кофе есть? – спросил он. – Это бы подняло всем настроение.

Достали кофе. Мужчина принес корзинку и начал готовить еду. Мелинда подошла к костру и протянула к нему руки. Резкими шагами ее тетя Мэджи приблизилась к охраннику и оттолкнула его в сторону.

– Доверь это тому, кто знает, как это делается, – сказала она. – Ты сегодня уже достаточно поработал.

Ридж сидел на корточках, держа во рту кусок сухаря.

– Вы представляете, где мы находимся? – спросил он Каллагена.

Тот взял в руку маленькую веточку и начертил на земле линию на северо-восток.

– Это горы Старого Отца. Где-то впереди Марл-Спрингс. Там есть вода и все необходимое.

– Я слышал об этом, – сказал Ридж. – Но никогда не ездил этим маршрутом.

– Когда патруль не найдет вас или меня, думаю, они повернут как раз в Марл. В любом случае он находится на пути патруля. Если повезет, он будет там, когда мы туда доберемся… Или немного погодя.

– Ладно, – согласился Ридж, – поехали туда. – Он подбросил в огонь пару веток. – Видели индейцев?

– Обменялись несколькими выстрелами, – ответил Каллаген. – Не знаю, сколько их было, но, перед тем как выйти к вам на помощь, я насчитал следы двенадцати или пятнадцати индейцев.

– Много, даже больше, чем много.

Каллаген ощутил вдруг усталость. Он поднялся, подошел к своей лошади, снял седло, собрал пучок травы и потер ею спину животного. Он держал в руке флягу с водой, но решил не пить, а подождать до утра. Завел лошадь в глубь ущелья и прочно воткнул в землю колышек. Когда же вернулся к костру, кофе уже был готов.

Напиток был чудесный. Каллаген держал обеими руками чашку и прислушивался к разговорам. Он думал о том, что теперь ему лучше бы немного поспать.

Подошла Мелинда.

– Как насчет твоего увольнения, Морт? Документы пришли?

– Должны были, – ответил он. – Надеюсь получить их сразу, как придут. Сайкс наверняка жаждет отделаться от меня.

– А когда получишь документы, что собираешься делать?

Он пожал плечами.

– У меня мало сбережений. Мне придется где-то начинать. Проблема в том, что все, что я умею, это служить в армии.

Мелинда положила руку на рукав его рубашки.

– Морти Каллаген, это неправда, и ты это знаешь. Ты общался со многими людьми, ты разбираешься в управлении, пусть не очень дотошно, но знаешь законы… Ты многое можешь делать.

Он недоверчиво посмотрел на нее. И никак не мог решить, что делать, когда оставит службу. Он понемногу знал о слишком многих вещах, но его знаний не было достаточно ни для одного дела.

– Сержант? – Это был голос Риджа. – Кто-то идет.

Глава 11

Тотчас повисла тишина. Высоко над головой в черном небе ярко светили звезды, и казалось, горы прижались к земле в ожидании.

Каллаген отошел с поляны, освещенной пламенем костра, и тихо стоял в темноте, прислушиваясь.

Ридж подошел и встал рядом.

– Я определенно слышал какой-то звук вон оттуда, – тихо сказал он. – Ясно слышал.

Каллаген же ничего не уловил. Ридж не был новичком, если он утверждал, что что-то слышал, значит, так оно и было.

Они еще глубже зашли в темноту.

– Оставайся здесь, Ридж, я разведаю вокруг. – Он замешкался, а потом добавил: – Не спускай глаз с Уайли и его товарища. Я им не доверяю.

– Я слышал, у тебя произошла стычка с Уайли.

– И у майора Сайкса тоже. У него что-то на уме, но не знаю что.

Ночь была прохладная. Отойдя от костра, Каллаген тотчас понял, как удачно они выбрали место для стоянки. На расстоянии примерно в шестьдесят шагов было видно лишь слабое мерцание, а по мере удаления и оно исчезло.

Лагерь расположился в тупике, трещине между скалами, и был хорошо со всех сторон защищен кустарником и горами. Это было ничем не примечательное место, одно из многих на пути.

Он остановился лишь тогда, когда перед ним раскинулась открытая пустыня. Этот звук мог исходить и из самой горы. Любой полагающийся на свои силы человек мог перейти гору, хотя и не без трудностей.

Он приготовился увидеть индейцев, и в этом состояла вся сложность положения, поскольку мозг всегда работал и был наготове, не исключая ни малейшей возможности этой встречи.

Любопытный олень или горная коза не умеют двигаться крадучись, как это получается у горного льва или койота. Это не похоже и на движение человека. Белый человек носит сапоги или ботинки; грубая кожа истирается о камни, быстро изнашивается, соприкасаясь постоянно с сухой травой или листьями, в то время как мягкие мокасины индейцев долго остаются целыми. Одежда белого человека шелестит или шуршит, когда он начинает двигаться, и особенно если он зацепится за камни или кустарник.

Правда, Каллаген сейчас ни о чем этом не думал. Он просто слушал. Остановился, как всегда, следя за тем, чтобы не оставлять силуэта на фоне ночи, а слиться воедино с высоким гризвудом или колючими кактусами.

Стоя в одиночестве на краю залитой лунным светом пустыни, молчаливой в своей неподвижности, Каллаген вдруг понял, что именно здесь он хочет остаться. Он не понимал, как в его голове родилось подобное решение, поскольку тут было слишком заброшенное место и одиночество, которое разговаривало с ним языком мягкого ветра, пустотой гор. И в этот момент он понял, что никогда не сможет оставить пустыню, что еще вернется сюда.

Он знал пустыню и раньше, но почему-то хотел вернуться именно сюда, желал остаться здесь, где ветер колыхал песок, нанося бесчисленные дюны.

Потом он уловил какой-то легкий шорох в песке… Затем опять наступила тишина. Он замер, боясь сделать вдох, чтобы не заглушить этот звук, к которому прислушивался. И снова раздался он! Здесь кто-то или что-то было. Затем до него донесся тихий, дрожащий стон, и он вышел из-за кустарника.

Перед тем как подойти ближе, увидел лежащего на песке человека и сразу же по каким-то неуловимым признакам догадался, кто он… Дэлавер! Это был он, Следопыт!

Каллаген быстро подошел к нему, наклонился, легко поднял с песка и понес назад, к костру.

– Воды! – сказал он тете Мэдж. – Сначала воды!

Дэлавер не был ранен, но, очевидно, преодолел не одну милю – его сапоги выглядели ужасно.

Уайли пристально смотрел на него.

– Зачем человеку было выходить в пустыню в таких туфлях?

– Они не были такими, – объяснил Каллаген. – Еще совсем недавно он ехал верхом вместе со мной. Вот что лава сделала с его обувью. Он перешел через слой лавы, чтобы добраться до нас.

Тетя Мэдж смочила водой губы индейца и осторожно влила ему в рот несколько капель. Он закашлялся, стараясь приподняться и опереться на локоть. Каллаген ему помог. Дэлавер сделал еще один глоток.

Он огляделся по сторонам, его глаза выражали изумление. Он пришел в себя, как только увидел Каллагена.

– Мы думали, что ты погиб, – первое, что сказал он.

– Где. отряд?

– Пропал… все ушли.

– Убиты?

– Не знаю, я так не думаю. – Он посмотрел на тетю Мэдж и на остальных. – На нас напали, и мы спрятались. Открыли ответный огонь… Через некоторое время один из наших людей пошел вперед и тотчас был убит… три стрелы, две попали в горло. Нам показалось, что мы слышим стрельбу с севера. – Он посмотрел на Каллагена. – Я думал, это ты стрелял.

– Я выполнял задание.

Дэлавер еще отпил воды, потом ему помогли подняться на ноги, и он подошел к костру, где тетя Мэджи варила суп.

– Я хотел разыскать тебя, – говорил он Каллагену, – но Спраг запретил. Он сказал, что уже потерял достаточно людей и больше не хочет рисковать. Шли часы. Были еще выстрелы, но не много. Мы не знали, следят за нами или нет. Я вызвался осмотреть местность, и через некоторое время он меня отпустил. Я обнаружил по меньшей мере дюжину индейцев… но все они ушли. Я нашел и коробки из-под патронов, отыскал их след. Они были пешими. Я воспользовался возможностью и пошел на север, зная, что пройду дальше, чем было необходимо Спрагу, но мне хотелось узнать, что случилось с тобой.

– Спасибо, амиго!

Дэлавер поел немного супа.

– И я нашел то место, где ты был, – сказал он. – Был уверен, что несколько человек погибло, но не нашел тел, не нашел тебя, поэтому вернулся в отряд… только и его там больше не было. Они исчезли… бесследно.

– Перешли через скалы, что находились сзади?

– Может быть… Я начал прочесывать скалы в том направлении, куда, как я предположил, они могли пойти, и наткнулся на следы обоза… и индейцев. Поэтому я и попал в пласт лавы. Там было где спрятаться, но ни один индеец не пойдет туда без необходимости. Я шел по реке между потоками лавы, пересек широкий поток, несколько раз видел индейцев. Сначала их была дюжина, потом на четыре человека больше, потом на пять.

Я стоял в лаве. Я никак не мог обогнуть их так, чтобы попасть к платформе, поэтому пересек дорогу за ними и вошел в горы. Платформа свернула и двигалась вдоль западной стороны гор, а я вошел в них с востока.

– А что индейцы? – поинтересовался Ридж.

– Где-то здесь, поблизости, можете быть уверены. Не думаю, что они обнаружили вас, но, когда настанет утро, им это удастся сделать.

– Мы направляемся в Марл-Спрингс, – сказал Каллаген.

– Тогда идите сейчас, не дожидаясь утра.

Каллаген немного подумал, затем сказал:

– В нашем распоряжении есть добрых пять часов темноты, а лошадям нужен отдых, да и нам тоже. Мы тронемся в путь на рассвете.

Они затушили костер. Все растянулись на одеялах и тотчас погрузились в сон. Первым остался караулить Уайли, потом Беккер.

Беккер разбудил Каллагена, когда на небе еще не пропали звезды.

– Сержант! Время.

Каллаген сел, натянул сапоги и проверил винтовку, потом свернул одеяло и отнес его к лошади. Через несколько минут он уже был в седле, обуздывая лошадь и готовый отправиться в путь.

У костра он сказал Беккеру:

– Поднимай всех.

В костре еще тлели угли, закопченный кофейник еще был горячий. Он наполнил чашку, подержал ее озябшими пальцами и отпил. Мелинда и ее тетя Мэдж в отличие от других женщин, были скоры в своих действиях – обе слишком долго прожили в армейских лагерях.

Через пятнадцать минут все были готовы и тронулись в путь, делая все осторожно, стараясь не производить лишнего шума. Каллаген шел впереди, Дэлавер – рядом с открытой платформой.

Через некоторое время перешли сухое русло реки и оказались на противоположном берегу, тотчас наткнувшись на нечеткий след, что вел на юго-запад; это оказался тот самый след, по которому они шли минувшим вечером вдоль гор.

Они находились в пути уже час и прошли около четырех миль, когда перед ними в скалах открылся глубокий проем. Каллаген подождал, когда подойдет Дэлавер.

– Постой здесь! – сказал он ему, а сам быстро помчался вперед.

Очутившись у выхода из проема, соскочил с лошади и вышел на свет. И там были следы: они то удалялись, то опять приближались, это свидетельствовало о том, что перед ними сквозной проход. Немного дальше, впереди, он заметил следы от колес.

Вернувшись назад, к платформе, Каллаген повел ее за собой через этот проход. Слева от него на несколько сотен метров поднимался крутой склон, справа возвышался такой же склон, разве что более пологий.

Начинало светать. Каллаген ускакал далеко вперед, так, чтобы колеса движущейся повозки не заглушали другие звуки, но как ни прислушивался, ничего не слышал. Небо над головой становилось серым. Прямо перед ними неясно вырисовывалась внушительных размеров горная стена, закрывая собой небо. Дорога запетляла вокруг гор, а потом четко выпрямилась в северном направлении.

Трудно было определить, сколько им оставалось проехать до Марл-Спрингс, по меньшей мере, наверное, еще несколько часов. Каллаген осмотрелся. Платформа следовала сзади, Ридж проворно управлял лошадьми, стараясь по возможности избегать трудных участков на дороге. Каллаген приостановился, поджидая повозку, и, когда та поравнялась с ним, спросил:

– Хочешь дать им отдохнуть?

– Хорошо бы. – Ридж натянул поводья, а когда лошади остановились, фыркая и ударяя о землю копытами, он посмотрел на Каллагена. – Придется гнать их до места, сержант.

Почти рассвело, и теперь дорога хорошо просматривалась; если индейцы еще не обнаружили их следы, то через несколько минут наверняка обнаружат. Они преодолели уже около восьми миль; если индейцам повезет, то через полтора часа они их догонят; если же срезать путь и пересечь горы, то им понадобится и того меньше, чтобы поджидать их уже впереди. Каллагену и платформе приходилось держаться дороги, в то время как индейцы могли пройти в любом месте.

– Как далеко отсюда до Марл-Спрингс? – спросил Ридж.

Каллаген подумал, пытаясь сопоставить все, о чем слышал и что знал о дороге туда.

– Двенадцать… может, пятнадцать миль.

– Что ж, придется их преодолеть. Ну хорошо, поехали!

Они тронулись в путь. Каллаген по-прежнему ехал впереди, осматривая дорогу. Позади осталась прохлада глубокого каньона, а там, куда они направлялись, между горами простиралась широкая площадка, и горы в этом месте разделял длинный, крутой, похожий на гребень кряж. Дорога шла вокруг него, и им пришлось его обогнуть.

Взошло солнце, и стало тепло. Скача впереди на четверть мили, Каллаген временами останавливался, давая лошади передохнуть. Если индейцы следовали этой дорогой, они, должно быть, прятались в каньоне. Если же решили срезать путь и перейти через горы, то им пришлось преодолеть не больше трех миль, в то время как платформа должна проехать с той же целью почти десять. В этом случае индейцы наверняка поджидают их впереди, где дорога идет по пустыне.

Сейчас открытое пространство занимает не более трехсот шагов в ширину, слева путники защищены рядом холмов. Прямо перед собой, за открытым на несколько миль участком дороги, Каллаген увидел возвышающийся черный шлаковый конус.

Вероятно, тысячи лет назад это была территория действующих вулканов. Здесь остались десятки таких шлаковых конусов, некоторые из них достигали в высоту несколько сотен метров, каждый имел кратер, и большинство кратеров были открыты с одной стороны.

Он в очередной раз подождал, пока платформа поравняется с ним. Дэлавер спрыгнул с лошади и подошел к тому месту, где уже стояли Каллаген, Ридж и Беккер. Как и подозревал Каллаген, Дэлавер кивнул в сторону хребта.

– Если они уже перешли через горы, то могут быть вон там… хотя бы некоторые из них.

– Полагаешь, часть индейцев шла за нами, а часть срезала путь через горы? – спросил Беккер.

– А ты как думаешь? Должно быть, они догадались, что мы пытаемся добраться до Марла. Нам нужна вода… и они это знают. И там есть – или были – солдаты.

– Верно, – согласился Ридж. – Могу поспорить, что Дэлавер прав. Что будем делать, Каллаген? Прорываться?

– Да… и резко повернем на краю хребта. Дорога окажется прямо сзади, на одной линии с колесами платформы. Резко поворачивай и гони на главную дорогу, Ридж.

Каллаген отстал и теперь ехал рядом с телегой, почти не обращая внимания на Уайли.

– Пригнитесь, – сказал он, – через несколько минут мы поедем очень быстро, и не исключено, что начнется стрельба.

Уайли выглянул наружу.

– Индейцы?

– Вы их не увидите, – ответил Каллаген. – Если они нас поджидают, то у нас в запасе есть еще полторы мили перед тем, как что-то может случиться. – Он мельком взглянул на Уайли и сказал: – Если вы так хорошо владеете оружием, приготовьтесь, сейчас как раз наступает время продемонстрировать свои способности.

Уайли достал ружье.

– Я хорошо стреляю, – сказал он. – Вот увидите.

Каллаген ехал немного впереди платформы. Он проверил карабин, убедился, что тот не туго перетянут кожей, открыл затвор на ружье, что висело на ремне.

Ридж, несмотря на усталость, по-прежнему виртуозно управлял лошадьми. Дорога вела слегка под уклон. Слева неясно маячила верхушка горы, Каллаген поднял голову и пристально посмотрел на нее, в тот же миг сообразив, что смотрит прямо в глаза индейцу: тот был от него на высоте всего каких-нибудь нескольких сотен футов, но они увидели друг друга. Потом индеец исчез.

Каллаген пропустил платформу вперед.

– Они здесь, – предупредил он, – и они нас ждут.

У него пересохло во рту. Впереди дорога по-прежнему оставалась узкой, а скалы с обеих сторон, казалось, готовы были сомкнуться над ними, как челюсти первобытного чудовища.