Текст книги "Ведьма на рогатую голову, или Фамильяр не по правилам"

Глава 31

Ходить в гости по утрам уже начинало входить в привычку госпожи чёрной ведьмы Есении. В этом она находила свои плюсы и недостатки, но ввиду бессонной ночи, которую Еська посвятила зельеварению и уборке после оного, иначе девушка поступить не могла.

Уснёт ещё, все дела не переделав, и проспит до вечера.

Да и к тому же утром была вероятность застать стеклодува в трезвом виде.

У таверны «Бычок» Сеня притормозила. Ненадолго задумалась, ведя подсчёты завтракам, что для неё приносила госпожа Винсдэй, и времени на их приготовления.

– Была не была. – вздохнув, Еська приблизилась к дверям, несмело потянув на себя большую деревянную ручку.

Дверь поддалась. Ведьма решительно шагнула в таверну, нос к носу столкнувшись с пышногрудой девицей.

– Э-э-э-э, – растерялась Есения. – Лёгкой работы. – заметив у девушки в руках тряпку, нашлась с приветствием Сенька. – Мне бы Люсинду Винсдэй.

– Маменьку? – скорчив недовольное лицо, переспросила работница. Еся неуверенно кивнула. Всё-таки официально они ещё не были представлены. – На кухню идите. Она там.

Следуя взмаху руки дочери Люсинды, Есенька прошла мимо пустых столов, обошла нагромождения лавок, что были приставлены к стене справа. Аккурат там, где виднелась приоткрытая дверь.

Вообще, ведьмочка шла на запах. Умопомрачительный запах корицы.

– Госпожа Есения? – искренне удивилась женщина, что вовсю порхала по кухне, аки грациозная лань по лугам. – Случилось чего?

– Лёгкой работы и доброго утра. – поздоровались девушка, тепло улыбнувшись Люсинде. – Ничего. Всё в порядке. Зашла спросить у вас или работников, где живёт Аскольд. Стеклодув, который.

– Здесь недалеко. Я сейчас шарлотки поставлю и сходим. Покажу вам.

Сенька и сама знала, что стеклодув живёт где-то поблизости. Точнее, предполагала. Не мог же Митрофан так далеко забрести, чтоб стребовать у местного всяческие блага? Ещё и налакаться так далеко от дома.

– Запах божественный. – признала ведьма, переминаясь с ноги на ногу. Она бы с удовольствием предложила женщине свою помощь, вот только в выпечке, как и в других направлениях кулинарного искусства, Есения была не сильна.  Да и уж большно плиты и шкафы здесь странные. Незнакомые и непонятные.

– Да? – озорно подмигнула госпожа Винсдэй. – Это хорошо. Пусть Грета ядом изойдёт от запаха моих шарлоток! Не кондитерская, зато тоже кое-чего умеем.

Еся смутилась. Хоть ведьма и была заинтригована взаимоотношениями хозяйки таверны и хозяйки кондитерской, что ещё и располагались совсем рядышком, она не спешила лезть с наводящими вопросами. Вместо этого Еська поставила пузырёк с витаминизированным зельем на уголок пустого стола.

– Это вашей дочери. Я так понимаю, это она там хозяйничает в зале?

– Силька? Да, она. Спасибо.

Сеня смутилась, небрежно поправив волосы.

– Вы мне столько заказов принесли… И плату сами взяли. Считай, сами и продали… – забормотала она. – Может, вам часть какую-то выделить? – шумно сглотнула. – Золотом…

– Чего? – госпожа Винсдэй опешила.

Загрузив последний противень с шарлоткой в огромного размера духовой шкаф, Люсинда нахмурилась.

– Вы работали, уверена, ночь не спали, а прибыль мне?

– Ну-у, – замялась ведьмочка, – Не всю, конечно. Часть. Её. Прибыли.

– Ничего не слышу. Ничего не слышу. Ничего не слышу. Ничего не слышу. – затараторила Люсинда, принявшись намывать руки в раковине, что стояла под распахнутым настежь окном.

Еська улыбнулась. Девушка всё равно чувствовала себя неловко. Не привыкшая получать помощь просто так, она терялась уже в который раз. То от помощи Дэймиара, теперь от заботы и попечительства госпожи Винсдэй. Мэр – ещё куда ни шло. Какие у него там дела? Но Люсинда… И таверна на ней, и дети, и муж, что сейчас не ходит в море, – о да, Еся до сих пор помнила ту речь госпожи Винсдэй, что лилась из неё, когда действие зелья иссякло, – и теперь ещё она – госпожа чёрная ведьма Есения.

Очень не хотелось Сене доставлять неудобства этой добродушной и отзывчивой женщине.

– Вы ступайте, а я ещё дочери указания дам. – отослала ведьмочку из таверны Люсинда. – Силька, – прокричала та, – За шарлотками поглядывай и полотенца развесь. Стиранные в левом ящике. Не отлынивай мне тут!

Под десятки приказов, отданных требовательным голосом, ведьма покинула таверну, внутренне напрягшись. Её коробило оттого, что Люсинда так добра и мила с ней самой, в то время как с дочерью говорит, как… с неопытным работником. Отчего-то было неприятно, что ей довелось увидеть и услышать нечто подобное.

Не успела ведьмочка всё как следует обдумать и осмотреться, как позади скрипнула дверь, а добродушный голос госпожи Винсдэй поведал:

– Нам налево. Я Сильку предупредила. Она всё сделает.

Витая в своих мыслях и выискивая причины столь стремительно упавшего настроения, Еся кивнула, уже привычно прослушав половину сказанного Люсиндой.

Аскольд действительно жил недалеко. Настолько, что затянувшееся молчание между госпожой Винсдэй и госпожой чёрной ведьмой Есенией не успело перерасти в неловкое и тяжёлое.

Перед низким, но впечатляющего огромным размером, домом, женщина остановилась, поправив свой передник.

– Пришли. Мне с вами пойти или вы по личному вопросу?

Постановка вопроса показалась ведьме бестактной и грубой. То ли сказывалась бессонная ночь, то ли на подкорке сознания отложился разговор своей собеседницы с дочерью, но Сенька нахмурилась.

– Я по делу. – сурово проговорила она.

– Я подожду. Мало ли. На всякий случай.

Судя по упёртым в бока рукам, Винсдэй была весьма решительно настроена.

Не став спорить, Еська приблизилась к небольшой двери с облупившейся краской горчичного цвета, и решительно постучала.

Сначала раздался звон. Еся опять нахмурилась, гадая, что бы там могло звенеть. Пустые бутылки или ингредиен… – ох, Святые, какие ингредиенты?  – материалы стеклодува.

А вот немногим погодя раздался неприятный смешок и шаркающие шаги.

Тихонько рыкнув, Есения нацепила на не до конца зажившее лицо самое чёрноведьминское выражение, поджав губы и сведя на переносице брови, и ещё раз постучала в дверь. На этот раз сильнее, при этом крикнув:

– Открывайте, Аскольд! Иначе я сама открою и тогда вам уж точно не поздоровится!

Стеклодув показался в приоткрывшейся двери, старательно дыша куда угодно, но не на ведьму. Впрочем, он старался зря. И без потоков его дыхания, запах перегара стоял жуткий. Сенька даже тщательнее всмотрелась в кучерявого мужчину, решив, что перегаром попросту пропахло само жилище.

– Руку! – потребовала ведьма, сохраняя суровый чёрноведьминский образ.

Сунув в карман ладонь, Есения нашарила шесть ржавых и немного погнутых в процессе изъятия из старых досок гвоздей, глубоко вздохнув.

Мужчина качнулся, приоткрыв дверь ещё шире.

– Зачем? – хмельно выдохнул стеклодув, явно не ожидавший увидеть ведьму на своём пороге в это утро.

Собственно, и в любое другое утро, он тоже не ожидал её здесь увидеть.

– Хотите бросить пить, при этом выпивая? Найти жену и быть ей достойным мужем? Сильвию Винсдэй в жёны? – вопрос за вопросом срывался с губ ведьмочки, находя цель в замутнённом создании её собеседника. – Правую руку дайте!

Аскольд икнул и послушно протянул широкую ладонь, для надёжности ухватившись за дверной косяк.

– Бахус-махус, питакус-свинакус… – забормотала Еся, искренне надеясь, что подвыпивший мужчина не заметит ни подвоха, ни жутчайшей аналогии её мыслей, которые та пытается выдать за заклинание.

Закончив бормотать, Сенька высыпала в мужскую руку гвозди и победно взглянула в глаза стеклодува.

– Пейте, любезнейший. Только учтите, эти гвозди заколотят в ваш гроб, как только вы выпьете равное им количество стаканов. – выгнув бровь, Сеня усмехнулась. Совсем как Чёрная – нагло, зловеще и самодовольно. – Всё точно. Шесть штук, Аскольд. Я консультировалась с гробовщиком… Но если вы сохраните все гвозди, желаемое не заставит себя долго ждать.

Ошарашенно моргнув, Барнс уставился на собственную руку, будто впервые её увидел. Лицо мужчины пошло красными пятнами за мгновение до того, как он заорал.

Ведьмочка спешно ретировалась.

– Помилуй, Святые. – прошептала Люсинда, которую Есенька подхватила под руку и потащила за собой. К сожалению, в обратную от таверны сторону, но зато подальше от дикого ора стеклодува.

"Кажется, с инвентарём и ёмкостями придётся обождать. День. Два. Три." – подумалось шагающей по площади Есе.

– Прокляли, да? – когда голос Аскольда стал едва слышим, госпожа Винсдэй осторожно поинтересовалась его причинами. – Порчу навели?

– Можно сказать и так. На зелёного змия. – весело хохотнула Еська, спохватившись, что ни таверны, ни здания мэрии не видно. – Мы не туда идём, да?

– Да.

– Что же вы не сказали? – возмущённо выдохнула ведьмочка остановившись.

– Я же не знаю, куда вам ещё надо? Может, мы гуляем. Свидетелей своей прогулки ищем. Алиби себе обеспечиваем…

Ошарашенно моргнув, островитянка одобрительно кивнула. Вовсе не в ответ на версии своей старшей подруги, а на эффект своих чёрноведьминских выходок.

Эффект-то имелся. Налицо, так сказать. Пробирает иногда местных от её словечек, поступков и действий.

Ведьмочка вернулась в лавку жутко довольная собой. Впервые за всё это время у неё есть распорядок дня даже там, где его вообще нет. Она знает, что готовить, кому продавать, с кем бороться, кого мотивировать, где поесть, где купить свои драгоценные скляночки, колбочки, пузырьки… Просвет. Вот же он.

Как всё, оказывается, может быть просто.

– Не пускай никого, лавочка, пока я буду спать. Опять ругаться станут. – зевая, прошептала Еська, перед тем как лечь спать.

Лавка услышала. Приняла к сведению. И привела в исполнение.

Паутина охранного заклинания расползалась по всему зданию… оставив небольшую брешь в месте, что было недоступно для лавочки. Нарост на её теле – лоджия, которую вот уже вторая ведьма использует как взлётные и посадочные полосы.

…и  именно оттуда раздались нечленораздельные, жующие звуки, что заставили ведьму очнуться.

– Проснулась, ведьма?! – чавкая и постанывая, прорычал голос Дэймиара.

Еська покосилась в сторону балкона, откуда доносился шум, а теперь и голос рогатого, и шумно сглотнула.

Темнота за окном насторожила.

Выходит, она проспала весь день и…

– Ох, Святые… – простонала Сенька, за мгновение вспомнив и о зелье, и о таре под него, и об этикетках, и обо всей не проделанной работе.

– Что ты там бормочешь? – хмыкнул Тёмный Лорд, сидящий за столиком на балконе у ведьмы.

Лунный свет, как назло, освещал пятачок на полу чуть поодаль его стула, оставляя силуэт демона в темноте загадочным и зловещим.

– А что ты там ешь? – ответила вопросом на вопрос Есенька, приподнявшись на локтях.

– Еду твою. – жуя, пробормотал Дэйм. – Боюсь, это последняя безопасная еда во всей столице. Да, ведьма?

– Помилуйте, Святые… – одними губами произнесла ведьмочка, чувствуя угрозу в голосе низшего.

– Так ты молишься? Это правильно. Молись. В летописях сказано, что ведьмы всегда перед сожжением молились. Традиции такие, надо полагать?

Глава 32

– Я не понимаю, о чём ты. – нервно выдохнула ведьма, сев в постели. – Какое ещё сожжение? Какие молитвы? О чём ты говоришь, Дэймиар?

Чавканье демона не смолкло ни на минуту. Он издевался. Есения это прекрасно понимала. Но всё равно нервничала и злилась, выставляя это напоказ своими вопросами.

"Тактика у него такая, довести меня до сердечного приступа и испугать? Никакой же конкретики не даёт, рогатый!" – бессильной злобой текли мысли ведьмочки.

Чавканье ненадолго прекратилось.

– Не понимаешь? Я тоже, – воскликнул демон, прервав свой поздний ужин, – Я тоже не понимаю, сколько можно лгать. И зачем? Думаешь, это смешно? Позабавилась? Напичкала армию своей дрянью. Рада? Весело тебе сейчас? Нам тоже будет весело, когда ты гореть на костре будешь!

"Мне каюк! Он всё знает! Все всё знают! " – затаив дыхание, Еся зажмурилась.

Сенька думала о госпоже Винсдэй. Больше переживая за Люсинду, чем за себя, она также пыталась предугадать, призналась ли во всём женщина или нет.

Если Еська сейчас во всём признается сама и скажет, что околдовала хозяйку таверны, помилуют ли многодетную мать? И есть ли в этом теперь уже смысл?

Ведьма не знала, когда всё вскрылось. Когда демоны поняли, что их заставляют покинуть столицу и что вообще происходило в Эйнире, пока она бессовестно отсыпалась, забыв обо всём на свете?

Разбирались ли вообще? Брали ли показания?

– Молчишь? – хмыкнул Тёмный Лорд, медленно поднявшись из-за столика и отодвинув от себя стул. – Это бесполезно. Хоть твоя лавка и воюет со мной, но я успел осмотреть твой ассортимент, Есения. Как и котёл, который ты не удосужилась даже вымыть!

Еся перекатилась на кровати, опасливо глядя в сторону балкона. Встала на ноги, выставив вперёд руки.

– Не подходи!

Раз уж лавочка позволила низшему хозяйничать здесь, надежды на защиту от неё особой не было.

– Отчего же? – хмыкнул Дэйм, отведя в сторону руку. – Не хочешь полюбоваться результатом своей работы, ведьма?

Голубая искорка застыла в его раскрытой ладони. Сверкнула, принявшись разрастаться и наполняться силой. Дойдя до размеров среднего кокоса, магическая сфера ослепила ведьмочку. Заставила поморщиться и зажмуриться, пряча чувствительные, не привыкшие к яркому свету глаза.

Демон лишь усмехнулся, подтянув за собой ворох шелковистых и длинных волос. Свободной рукой, откинул длинные брови, что застилали взгляд и щекотали нос.

– Не нравлюсь? От красоты моей прячешься?

"Святые! Какой котёл, какой ассортимент?! Я же только витаминизированное зелье варила… Ма-ма!" – собственные мысли заставили ведьму широко распахнуть глаза и в ужасе отпрянуть от покрытого волосами демона.

– И таких ещё целая армия! – выкрикнул Дэймиар.

Есения упёрлась спиной в шкаф, пятясь от волосатого демона. Её переполняли противоречивые чувства. Радость и облегчение, оттого что «Зов родины» не был выявлен, и страх с паникой, оттого что дальнейшая её судьба теперь опять под огромным вопросом.

Решив, что всё не так плохо, Еська нервно улыбнулась:

– Всё для вас. Для Верховного. – сквозь растянутые губы, проговорила Сенька. Вид у ведьмочки был придурковатый и немного безумный. – Армия Алимара теперь не только силой будет врагов держать в страхе, но и одним внешним видом. Одни плюсы кругом.

Демон замер на пороге, прощупывал паутину защитного заклинания снова, и медленно ступил в ведьмину опочивальню.

– Я тебя сейчас…

Договорить ему не удалось.

Еська не стала ждать каких-либо слов или объяснений. Едва увидев, как Дэйм вошёл в её спальню, сделал шаг, девушка бросилась прочь.

Лавочке не понравилось самоуправство демона. В который раз она уже объясняла, что он здесь нежеланный гость, а рогатый всё туда же. Да, объясняла своим языком, мутузя водосточной трубой, швыряя в него стулья и столовые приборы – всё, до чего могла дотянуться и что не было излишне энергозатратно.

Отправив ведьме на помощь светильник, лавка подбоченилась, сведя вместе бельевой шкаф и тумбочку. Закрыла демону проход, дыхнув смрадом канализационных труб, и приготовилась к бою.

Вторая хозяйка, другая ведьма, а лавке опять приходится отбиваться от демонов.

"Проклятье на этих ведьмах лежит, что ли? Что же демоны так к ним липнут!" – задавалась философскими вопросами лавочка, уронив на голову низшего шкатулку с украшениями.

Еська замерла в конце лестницы. Обернулась, заслышав грохот в своей спальне, и застыла.

Магическая сфера продолжила путь без неё, замерев сбоку лестницы и осветив темнеющий проход в подвал, где можно было спрятаться от разгневанного демона.

Сене очень хотелось спрятаться. Грохот наверху только питал её страх за собственную жизнь, но она никак не решалась сделать шаг в нужную сторону.

– Уничтожу! – прогремел разъярённый голос Дэймиара, живо придав Есе ускорения.

Ведьма влетела в подвал, налетев на светильник, что совсем немного обогнал девушку.

Лоб обожгло. Вскрикнув, Еська приложила ладонь ко лбу и подняла голову вверх. Там шёл бой – беспощадный и жестокий, если верить тому грохоту, что не смолкал ни на секунду.

Нужно было что-то предпринимать. Как можно скорее!

Осмотревшись вокруг себя, Еся повертелась на месте. Будто здесь могло находиться оружие, которое позволило бы дать демону достойный отпор.

Конечно же, такого не имелось. Лари, открытые и закрытые, с живыми растениями и свежими компонентами животного мира, ещё и с бесконечными остатками еды, что приносила госпожа Винсдэй. Полки, заставленные банками с эфирами, порошками и семенами. Верёвка, на которой ведьма развесила пучки сухих трав и коренья. Столы и рабочие поверхности… Пол…

Взгляд ведьмы прилип к бетонному полу. Крошечная точка – искорка, что, казалось, просвечивала из самого фундамента, приковала тревожный взгляд островитянки.

Сделав шаг к светящейся точке, Есения нахмурилась. Воображение играло с ней злые игры. Казалось, будто свечение усиливалось и меркло, держа какой-то странный ритм. Словно…

– Сердце. – потрясённо выдохнула ведьма, опустившись на пол и встав на колени. – Лавочки или ведьмы? Источник? – бормотала сбитая с толку Есенька.

Стоило Есе наклониться, как на неё обрушилась банка с эфиром горького апельсина, огрев ведьму по спине так, что девушка вытянулась на полу, взвыв от острой вспышки боли.

Звон битого стекла, едкий и резкий аромат эфира заполнил собой подвал. Источник послушно прильнул к новой владелице, щедро наполняя её своей силой. До краёв. До последней капельки. Иссякнув и возродившись в груди перепуганной ведьмочки.

Лавочка в последний раз приложила запутавшегося в собственных волосах демона дверцей шкафа и отступила, уснув вечным сном. Ей даже не было обидно. Ей было гордо. Она спасла свою хозяйку.

Лавочка всегда знала, что источник примет эту ведьму. Светлая сила не даётся кому попало и лавочка даже горделиво считала себя причастной к воспитанию своей подопечной.

Теперь Есения в безопасности. Сила самой могущественной ведьмы, что когда-либо видел Малфой, выбрала новую владелицу.

…а новая владелица тем временем звонко чихнула, морща веснушчатый нос от запаха горького апельсина, и безуспешно пыталась встать на ноги.

– Да что ж такое… – дрожа и чихая, еле проговорила ведьмочка, вновь резко чихнув и упав опять на пол.

Приглушённый жёлтый свет разбавился голубым свечением.

Над распростёртой на полу Есей возвышался Дэймиар, глядя на вздрагивающую девчонку злобным взглядом.

– Вставай! – прогремел голос демона.

Еськин затылок пришёл в движение.

Девушка оглянулась и вновь звонко чихнула, отчего её голова дёрнулась, снова чуть не встретившись с бетоном.

Рогатый нахмурился.

– Тебя трясёт… – растерянно пробормотал низший, склонившись к раскрасневшейся и дрожащей девушке. – Ты что опять сделала?

Даже в нелепых конвульсиях, лихорадке и постоянно чихании, Еська смогла закатить глаза, выговорив:

– Да не я это.

Попытавшись поднять ведьмочку на руки, рогатый с удивлением обнаружил под ней силовое поле, что удерживало тело девчонки. Приподняв её голову, Дэймиар опасливо всмотрелся в мокрое от пота и красное лицо, громко выругавшись.

– Откуда силы призвала? Отвечай же! – встряхнув Есю за плечи, демон плотно сжал губы. – Глупая девчонка! Я же пошутил! Ну, получила бы по заднице за свои шутки… Что такого?

Слова Тёмного Лорда врывались в угасающее сознание островитянки, приводили в чувство на считаные секунды. Она пыталась сказать, что сила никакая не призванная. Попыталась выговорить, объяснив, что источник нашёл себе новое вместилище и вот-вот её погубит, но с губ сорвалось другое:

– Твоя мать не плохая. – тело выгнулось дугой, замерло и зазвенело в напряжении. Ведьме пришлось стиснуть зубы и, превозмогая судороги, прошипеть: – Она не бросала тебя…

Чувствуя, как внутри неё плещется сила, которой было безбожно мало места, Еся думала лишь о том, что этот мир не подходит ведьмам. Сами демоны не подходят ведьмам.

Какая другая беда могла заставить ведьму бежать из этого места, если это не разбитое сердце? Оставить часть себя, свой источник на чужбине, чтоб никогда не вернуться ни к нему, ни к своему дитю? Еся и верила и не верила в это одновременно.

– Что ты несёшь? – скрипнув зубами, Тёмный Лорд склонился ещё ниже, укрыв ведьму новоприобретённой шевелюрой, и вновь встряхнул её за плечи. Приблизил её лицо к своему. – Ты что, не инициировалась? Отвечай же, глупая девчонка! Ты была с мужчиной? Ваши шабаши… Еся! Еся!!!

Голос демона всё гремел и гремел где-то высоко. Сознание ведьмочки словно оказалось под толщей земли, куда слова едва долетали – искажённые и неразборчивые.

Что ей было инициировать? Каплю магии, которой едва хватало на то, чтоб сварить одно витаминизированное зелье раз в неделю? Шабаши? Увы, двухместных мётел не придумано. А своей у неё не было. И быть не могло. Это же нужно было зачаровывать, вливать свою силу в метлу и подпитывать её. А чем ей было это делать? Мужчина? Не видела она таких, чтоб сразу ух и ах. А тех, что видела, рядом с собой не хотела. Не нужно было это раньше. Не было даже интересно.

– Ну, ведьма… – прорычал Дэймиар, рванув на груди Еськи податливую ткань платья. – Послали же тебя Святые на мою голову!

Разум девушки заметался безвольной птицей в клетке. Хотелось кричать, сопротивляться и даже драться! Не позволить низшему перейти грань, откуда уже не будет возврата.

Нельзя. Не здесь. Не сейчас. Не так.

– Молчишь, заноза такая… – ворчал демон, силясь сконцентрироваться на сердцебиение девчонки, а не маленьких бугорках, что сам же выставил напоказ. – Вот и молчи. Невидаль какая – Есения молчит и не наживает беды на мою голову.

Сознание вновь встрепенулось. Разум попытался заставить работать мозг, чтоб отдать телу хоть какую-то команду. Всё не должно было закончиться так.

Не должно.

Ведьма из последних сил потянулась к голосу вверх, силясь оказать хоть какое-то сопротивление. Превозмогая боль и головокружение, она открыла глаза, глядя испуганным взглядом в водопад волос, что закрывал лицо демона в эту минуту.

– Смирно лежи! – прорычал Дэйм, дёрганными движениями убрав и волосы, и брови со своего лица. Обмотал их за рогами и хищно оскалился. – Будет немного больно… – с этими словами, демон разорвал собственную рубашку и поддался к ведьме, положив обжигающе горячую ладонь на её грудь.