Текст книги "Ведьма на рогатую голову, или Фамильяр не по правилам"

Глава 33

В распахнутое окно ворвался поток ветра. Лазарет потихоньку готовился к отбою, провожая последние лучи скрывающегося на небосводе солнца.

В отдельной палате, на мятой белой простыне, укрытая её точной копией, спала госпожа чёрная ведьма Есения. И сон этот не был безмятежным и спокойным. Девушка то и дело вздрагивала, а её ресницы трепетали. Тупая и ноющая боль постоянно прерывала столь полезный и восстанавливающий сон.

Помощница главного лекаря Малфоя навестила Есению. Закрыла на ночь окна и зашторила их. Анита Коуф собиралась уже уходить, как со стороны пациентки раздалось недовольное:

– Не надо, пожалуйста. Не так ведь…

Худощавая женщина приблизилась к койке, приложив ладонь к вспотевшему лбу молодой девушки, и, испуганно отдёрнув руку, поспешила за лекарем.

Ведьма приходила в себя.

Есе казалось, что она не спала вовсе. Стоило только уснуть, попытаться уснуть, как боль напоминала о себе, не позволяя отвлечься, отдохнуть и поспать. Когда боль уходила, сознание вновь расслаблялось, но лишь на мгновение, чтобы вновь отогнать подбирающиеся сновидения волной ноющей боли и паники.

Сжав пальцами простыню, ведьмочка сжала зубы и, не открывая глаз, подняла себя. Больше так продолжаться не могло. Это не сон – это пытка.

Еська села, отчего голова закружилась, а накатившая слабость заставила руки задрожать, и наконец-то смогла разлепить веки. В ушах тут же зашумело.

Белые стены, белый потолок с удлинёнными светильниками, что тоже излучали мягкий, белый свет. Белая, полуприкрытая дверь. Белые шторы. Выкрашенные белой краской две тумбочки, стул и каркас железной кровати. Скосив взгляд вниз, Сеня поморщилась, пожалев того, кто ответственный за порядок и чистоту в этой комнате. Мелкая плитка на полу была тоже белого цвета. Даже швы между ней и те белели.

– Госпожа Есения, – с гулом шагов ворвался и требовательный голос, – Вернитесь в прежнее положение. Вам нельзя вставать.

Мужчина в широкой и длинной серой рубахе, приоткрыл дверь и принялся с порога отчитывать едва пришедшую в себя ведьму.

– Вы должны спать.

Есю возмутило его «вы должны». У кого это она подобное одалживала? Что за долги такие ей приписать пытаются?

– Вы почему меня как ребёнка отчитываете? – хриплым голосом спросила девушка, ухватившись рукой за горло, что обожгло в то же мгновение.

Приблизившись к одной из тумбочек, Герер Нильсен – главный лекарь Малфоя, плеснул из стоящего графина воды в стакан и с невозмутимым видом протянул его своей пациентке.

– Пейте. – тоном, не терпящим возражений, припечатал он. – Всем вам нужно быстрее и чудеснее. У кого дети, у кого мужья без присмотра… Сказано, лежите, значит, лежите и отдыхайте. А то потом возвращаетесь с ухудшившимся состоянием и гневаетесь, будто это медицина во всём виновата…

Сенька приняла из мужских, морщинистых рук стакан с водой, вежливо кивнув – немой знак благодарности, а не согласие с речами лекаря.

Сделала жадный глоток. Рука дрожала так, что наполненный почти до краёв стакан, заставил Есю перехватить себя двумя руками. Всё равно несколько капель сорвались вниз, сбежав по подбородку, когда стакан ударился об зубы.

Вдоволь напившись, ведьма вернула стакан лекарю, и уже менее болезненно заговорила:

– У меня нет детей. И мужа.

– Тем более, нужно отдыхать. Ложитесь спать. Близится ночь. – смягчившись, Герер сменил тон.

– Вы не понимаете… – выдохнув, Еська поправила тонкую простыню на груди, – Это не отдых. Это наказание. Невозможно спать. Это не сон, а сущая пытка. Мне домой нужно. Я в состоянии сварить и обезболивающее зелье, и успокоительное…

– Начались эти ваши ведьминские штучки. – вздохнул немолодой лекарь. – Мы всё сделали. И обезболили, и успокоили… – в его ухмылке ведьма почувствовала ехидство и вызов. – Просто ложитесь спать.

"Да что ж такое? Я на каком языке с ним говорю? Никак во сне ещё какой-то выучила?" – гневно подумалось обиженной девушке.

– Вы не слышите меня? Мне больно и тревожно! Я не могу уснуть! – прорычала Есения.

Будь её воля, она бы уже ушла отсюда! В никуда. Добралась бы как-нибудь домой. Метлу бы опять позвала, чай уже не чужие всё-таки. Опыт имеется.

Еська почти решилась на побег, как внезапно осознала, что под тонкой простынкой ничегошеньки из одежды  нет!

Перед глазами тут же замаячили обрывки воспоминаний.

Дэймиар рядом. Ругается. Хмурился. Адово волосат и адово прекрасен… без рубашки…

– Святые, что он со мной делал?! – вслух выпалила Сеня, приложив ладони к щекам. Лицо тут же пошло красными пятнами, резко контрастируя с белизной вокруг. – Я как здесь оказалась? – сбивчиво забормотала Еся. – Почему здесь? Я больна? Чем я больна? У меня какие-то последствия от близости? Не молчите же!

В одно мгновение смущение сменилось бессильной яростью. Этот лекарь, этот немолодой мужчина смотрел на неё таким беззастенчивым и уставшим взглядом, будто ему кто-то приплачивал за нервные срывы его пациентов.

– Герер, выйдете. – голос, громкий и жёсткий, обжёг сознание Еси. Заставил бесконечные предположения отступить.

Распахнув настежь дверь, на пороге застыл Дэймиар ан Сложер. В белой рубашке.

Сенька с шумом сглотнула, прижав к себе простынь так, будто она, лучше любого защитного заклинания, сможет защитить её от демона и сберечь.

– Дадите знать, что решите. – только и буркнул явно недовольный появлением Тёмного Лорда лекарь, покинув палату чёрной ведьмы Есении.

Девушка сжалась в комок, наблюдая, как демон входит в её палату, как спокойно и уверенно плотно прикрывает дверь, как замирает, глядя куда-то поверх её головы, как хмурится и злится…

Сеня ждала. Чего-то… плохого. Сейчас рогатый ей скажет, что он стал её мужчиной. Первым мужчиной. Попросит её не питать иллюзий. Оборвёт всё их общение.

Или не скажет? Может, и не было ничего. Может, ведьме показалось?

Ведьмочка всё думала и думала, разрывалась от противоречий на части и кляла себя за то, что оказалась в подобной ситуации. Ей хотелось прояснить те моменты, что никак не могли сложиться в полноценную картину.

– Ты… подстригся. – вместо десятка других, нужных вопросов, выдохнула Еся.

Демон пожал плечами, сделав ещё один шаг к ведьме.

– Очистился. И подстригся. – поджав губы, Дэйм скосил взгляд к зашторенным окнам, хмуро поинтересовавшись: – Сколько тебе лет?

Сеня вздрогнула.

С чего бы такие вопросы? Не интересовался ранее, а сейчас спрашивает.

– Какое это имеет значение?

– Почему просто не ответить на вопрос? – хмыкнув, рогатый повернулся к Есе. – Восемнадцать?

Напрягшись, ведьма покачала головой. Отчего-то даже дар речи пропал. Одно предположение, хуже другого протягивали к девушке скользкие щупальца страха.

– Двадцать?

Сенька упрямо поджала губы.

– Тебе не может быть ни пятнадцать, ни двадцать пять. – раздражённо проговорил Дэймиар, впившись в покрасневшее лицо напротив. – Как можно так безрассудно относиться к собственной жизни? Почему ты не инициировалась? Наслушалась людских предрассудков? Учти, им лишь бы клеймо какое поставить, а для тебя это важно. Жизненно важно. Ты же ведьма, как без инициации ты стабилизируешь свой дар? Как это делала прежде? Думаешь, твоя жизнь стоит того, что кто-то о тебе плохо отзовётся? – громко зарычав, демон заставил Еську вжаться в собственные колени, подтянув их к груди. – Куда вообще смотрела Марта?! И ты мне ещё шептала, что она не плохая? Ни о родном, ни о приёмном ребёнке позаботиться не в состоянии! Высшие по ошибке послали её душу в женское тело!

Нервно моргнув, Еся сжала руки в кулачки. Внутри ведьмы поднимался протест и раздражение.

Почему демон её отчитывает?! Какое ему дело? Зачем пытается пристыдить? Чтоб оправдаться за содеянное? Сгладить свою вину?

– Немедленно замолчи! Невыносимо это всё выслушивать! – выкрикнула взбешённая ведьма. – Я в себя прийти не успела, а меня каждый считает своим долгом отчитать и пристыдить! – резким рывком, Еся встала на колени, прижимая простынь к груди, и ткнула указательным пальцем в сторону низшего. – Ты ненавидишь людей! И плевать мне по какой причине! Не смей от их лица что-то здесь говорить! Ты вот тоже, демон, а не такой… Люди другие! Они не цыплята из инкубатора. И мать твоя другая! Весь этот абсурд в оправдание… тому, что ты сделал! Так вот, не нужно оправдываться! Было и… было! Всё!

Дэйм вздрогнул. Опешив, демон растерялся, мигом утратив всякую заинтересованность прошлым девчонки. Тёмные брови, казалось, норовили спрятаться в висках, выдавая его возмущение.

– Я поэтому сюда и пришёл… – растерянно и медленно отозвался Дэймиар, сделав ещё один шаг к воинственной ведьмочке. – Чтоб всё исправить…

Если так будет продолжаться и дальше, то останется всего ничего – ещё три шага, чтоб ощутить жар, с которым его прожигали глаза Еси.

– Что-о?! Убирайся немедленно! Сейчас же!

Не став разбираться, с чем именно демон собирался исправляться или что исправлять, Еська указала низшему на дверь. Отступать она была не намерена. Не сейчас.

– Пошёл вон! – выкрикнула она, ещё раз взмахнув рукой.

Воздух затрещал. Столп искр врезался в дверь, сорвав её с петель и отшвырнув к противоположной стене. Сырая магия застыла в воздухе, не найдя дальнейшей цели, опасно звеня.

– Святые! – возглас Еськи потонул в грохоте собственного сердца. Ведьма смотрела на свою руку, что стала причиной погрома, неверящим взглядом.

Пальцы дрожали. Бледные, тонкие и длинные. Голые…

– Кольца нет… Нет кольца. – ошарашенно забормотала испуганная девушка. – Но это же невозможно… Невозможно. Как тогда? Откуда?

– Ты как это сделала? – подлетев к Есе, Дэймиар схватил её за руки. Голубые глаза сканировали обнажённую кожу плеч, с которой соскользнула простыня. Тяжёлый взгляд впился в вязь печати, что бугрилась и вздымались над левой грудью ведьмочки. – Ты выжгла мою печать?!

Не красящее нежную девичью кожу свежее клеймо расползалось краснотой до плеча и ложбинки груди. Выжженная печать, цель которой была стабилизировать ведьму, отдав Тёмному Лорду часть её сил в пользование, сейчас была не более чем уродливым ожогом.

– Ты не понимаешь… – как в бреду шептала девушка, что со всех сил тянула край простыни на себя. – Я бездарь. Никто. Человечка. Нет во мне магии. Переданная сила была. Не усвоилась. Крохи. Кольцо… Источник. Или вместилище. Я колдовала благодаря ему. Кольцу твоей матери. А я…

Ан Сложер тихо рыкнул. Отпустил простынь, подавшись вперёд, и хлопнул ведьму по щекам, пытаясь привести в чувство.

– Есения!

Еська вздрогнула. Хлопки больно обожгли щёки. Кожу защипало.

– Да как ты смеешь? – повинуясь внезапному порыву, Сенька замахнулась и влепила демону первую в своей жизни пощёчину. Будто и не она вовсе, а кто-то другой сделал это вместо неё.

Только вместо пощёчины, в Дэймиара впились тысячи частиц ведьмовской силы, отшвырнув к стене, как тряпичную куклу.

Глава 34

Дома Есю ждали. Митрофан, госпожа Винсдэй со старшей дочерью – Сильвией, Аскольд и… демон. Бывший мэр Эйнира – Лаксар ан Пайер. Все кучковались на небольшой кухне, оживлённо споря и перебивая друг друга.

Сбежав из лазарета, Сенька довольно уверенно прыгнула на подоспевшую на помощь метлу. Даже добралась без происшествий, скомандовав своей спасительнице: «Домой».

И ничего, что метла отчего-то высоту не набрала. Ничего, что ведьму, летящую в простыне на метле, увидели десятки горожан. Зато Сенька дома. Ведьма успела добраться домой раньше, чем Дэймиар пришёл в себя.

Да, сбежала. Трусливо и позорно. Но проверять, каков будет ответ на её магическую пощёчину, Есении очень сильно не хотелось.

На этот раз островитянка не стала рисковать. Всё же манёвренности ей недоставало, как и высоты этому полёту.

– Стоять. – прошипела ведьма, подлетев к ступенькам собственной лавки.

Метла послушно замерла, позволив девушке спуститься на землю, ещё раз завернуться в простыню и внести себя в лавку госпожи чёрной ведьмы Есении.

Стоило прикрыть за собой дверь, как голоса на кухне смолкли. Еся отчётливо слышала спорщиков, даже стоя на ступеньках снаружи дома.

Нахмурившись, ведьмочка приметила корзинку на своём прилавке и запустила туда свободную руку.

Ещё тёплые пирожки с яблочным повидлом буквально таяли во рту. Откусив один кусок, Сенька тут же взяла второе угощение, вернув вафельное полотенце, которым была накрыта корзинка, на место. Прожевала, кося настороженным взглядом в сторону лестницы.

– Очень вкусно… – буркнула под нос ведьма, откусив ещё один кусок от пирожка.

Идти никуда не стала. С добром или с худом к ней пожаловали многочисленные гости, а об этом им придётся выйти и сказать самим. Еська и с места не сдвинется. И не только из-за пирожков.

– Сеня, Сенюшка… – после короткого кошачьего визга, Митрофан таки перешёл на человеческую речь. – Вер-р-рнулась, моя хор-р-рошая. Вер-р-рнулась, моя замечательная…

Оказавшись у босых ног своего двуногого питомца, кот обезоруживающе затарахтел:

– Моя хор-р-рошая… – жалобно завибрировал чёрный комок шерсти. – Эти ир-р-роды меня выкинули, чтоб пр-р-ровер-р-рить, кто явился… Пр-р-редатели. Не ценят меня совсем…

Доев первый пирожок, Сеня принялась за второй. Искоса поглядывая на настойчивого кота, что обтёр её ноги своими боками в приступе непонятной для ведьмочки ласки, Есения сохраняла молчание.

– Сенюшка, не молчи… – пропел кот. – Сильно вымотал, да?

Прожевав, Сенька решилась заговорить:

– Кто?

– Ир-р-род этот! Дэймиар-р!

Вот так новости. Ну и, чего она ещё не знает?

– Госпожа Есения! – визг недовольной, даже злющей Люсинды сотряс стены лавки. – Вы зачем это едите?! Ну-ка верните на место!

Многодетная мать застыла у лестницы, прожигая ведьму самым что ни на есть чёрноведьминским взглядом.

"Я ем пирожки, приправленные собственным витаминизированным зельем?" – ошалело моргая, подумала Еська, замерев с пирожком в руке и с приоткрытым ртом.

– Оставь её, женщина! – зашипел Митрофан. – Не видишь, как её демон истязал в своих любовных утехах?! Поди уже отсюда! Сидишь тут с самого обеда, как мёдом тебе здесь намазано.

– В чём меня демон истязал? – хрипло переспросила островитянка, кося жалобным взглядом на половину пирожка, что теперь не отваживалась есть.

– В любовных утехах! Сень, я сам видел, как он тебя голый… тебя голую выносил. В одной пр-р-остыне. И не я один… Не думай о них. Что они вообще понимают? Демоны неутомимые любовники. Да они…

– Митрофан! – истерично воскликнула Еся. – Молчи! Молчи, ради всех Святых! Что ты вообще несёшь? Да он меня стабилизировал! От переизбытка энергии я чуть не умерла, а ты… – шумно выдохнув, Сеня нахмурилась. – А ты вообще где был, а?!

В какой-то момент Есе захотелось пнуть пушистого болтуна так, чтоб он мигом понял, что она чувствует, выслушивая всё это. И всё, что было сказано им сотни раз до этого.

Или метлой его огреть?

– Верните на место эту мерзость! – рявкнула Люсинда, силой выхватив недоеденный пирожок из рук чёрной ведьмы. – Это же нельзя есть! Отрава! Мерзость! Ишь, Грета что удумала… – ворча, госпожа Винсдэй не остановилась на одном пирожке. Женщина подхватила корзинку, решительно направившись с ней к двери. – Отравить госпожу Есению вздумала!

– А? – только и произнесла сбитая с толку Сенька, наблюдая, как вкуснейшие пирожки вылетают на улицу.

– Там солянка, гренки и голубцы. – авторитетно припечатала хозяйка таверны «Бычок», похлопав рука об руку. Будто и не пирожками расшвырялась, а пыльные мешки таскала. – Пройдёмте на кухню.

Еська зло скрежетнула зубами. У неё отобрали еду. Украли из-под носа. Выбросили. Первые минуты с момента как дверь закрылась, а пирожки остались где-то там, снаружи, ведьма только об этом и думала.

…но после.

– Пройдите домой! – рявкнула Сеня, воинственно поправив ворох ткани на груди, что так и норовил сползти вниз. – Я не шучу! Покиньте мой дом немедленно! Меня уже метла не поднимает, а вы меня всё кормите и кормите. Сколько можно? Сама разберусь! Спасибо!

Люсинда отпрянула. Госпожа Винсдэй не могла поверить, что слышит подобное от юной ведьмочки.

– Но я же… Я же как лучше. Вы такая худенькая. Бледная…

– Я знаю, спасибо. – кивнула Еся. – Но это не отменяет того, что я вам не могу отказать и лопаю всё, что вы приносите. Нельзя так. К тому же… – тряхнув головой, ведьма прищурилась, – Как витаминизированное зелье попало в еду к демонам, а?!

Сзади послышались осторожные шаги, а за ними тихое и неуверенное:

– Это я…

Еся обернулась, мазнув заинтересованным взглядом по пышногрудой девушке – возлюбленной пьянствующего Аскольда.

Левая бровь поползла вверх.

– Очень любопытно. При чём здесь вообще вы?

– Силька никогда не может ничего нормально сделать! – прошипела госпожа Винсдэй, чем вновь разозлила ведьму.

– А вы за всех своих детей отвечать будете? Рот не устанет? Дайте же ей сказать самой!

Сильвия зажмурилась, проговорив на одном дыхании:

– Маменька сказала, добавить по шесть капель зелья в еду демонам, если те явятся на завтрак. Они явились. А там, где маменька сказала, зелья никакого не было. Оно стояло на краю стола. Я и… добавила. И навынос в мэрию тоже… добавила. Побольше. Мэр всё-таки. – наконец-то переведя дыхание, девушка опасливо приоткрыла глаза. – Ну и на ужин, когда маменька опять к вам пошла, я… В общем, не хватало там на всех, я в кастрюлю с гороховым супом вылила, что оставалось. И вот…

– И вот… – задумчиво повторила голодная ведьма. – Ну и ладно.

Рассмеявшись, Еся махнула рукой.

Пережила же уже. Теперь с этого можно только посмеяться. Жаль, конечно, что после очищения «Зов родины» тоже нейтрализовали, выведя из организмов низших. Выходит, что всё это было напрасно. И Еська наедала лишние сантиметры за просто так. Объедала госпожу Винсдэй, не выполнив обещанного.

– Простите меня, правда. – искренне извинилась Еська.

– Госпожа Есения, вы чего? – злобно зыркнув на притихшую дочь, Люсинда неуверенно улыбнулась. – Это же Силька всё испортила!

– Любезнейшая моя госпожа Винсдэй, – ухмыльнулась огорчённая ведьмочка, – А разве? Пока я к вам не бегала и не отрывала от вашей таверны, разве были подобные накладки? Сама виновата. Попёрлась к вам утром. Да и вообще… Какая уже разница? Главное, что все живы и здоровы. Я… – запнувшись, Сенька робко улыбнулась, смущённо проговорив: – Очень беспокоилась, что за подобную выходку вас казнят или накажут…

– Так и наказали! – прогремел бас Лаксара.

Примкнув к беседующим, демон окинул придирчивым взглядом одеяние Сеньки, недовольно поморщившись.

– Закрыли «Бычок», госпожа чёрная ведьма Есения. – хмыкнув, бывший мэр подался вперёд, медленно откинув волосы с девичьей, прикрытой простыней груди. – Действительно. Ирод. – поджав губы, ан Пайер вперил тяжёлый взгляд в воспалённый шрам.

Поёжившись, Еся вернула на место волосы, прикрыв ими саднящий ожог, и отступила от демона. Подобные выходки – собственнические, ей совсем не нравились.

Зачем вообще людей трогать ни с того, ни с сего?

– Она выжжена. Это безопасно. – гордо вскинув подбородок, поведала девушка.

– Вижу, что выжжена. Мог же снять её. Безболезненно, а он…

До Сеньки понемногу доходило, о чём болтает Лаксар, к которому она до сих пор не знала, как относиться.

– Это не он. Это я.

Демон отстранился. Нахмурился, рассматривая девчонку, а после одобрительно кивнул:

– Даёшь ты, конечно…

Сеньку покоробило его «ты», но восхищённый блеск в глазах низшего, ей пришёлся по душе. Она не стала продолжать этот бессмысленный разговор, заглянув за спину бывшего мэра.

Показалось ей, что ли? Вроде бы голос Аскольда она тоже слышала, когда прилетела.

– Стеклодув боится, что ты его опять проклянёшь. У него осталось три гвоздя.

Настал черёд Еськи смотреть с восхищением. Признаться, она полагала, что Аскольд пустится во все тяжкие, не поверив её словам о скорой кончине.

– Ну, раз уж мы здесь собрались, – едва слышно прошептала Еся, взглянув на смущённую Сильвию Винсдэй, – Скажите, госпожа Винсдэй, – перевела требовательный взгляд на свою бывшую подельницу, призвав к немедленному ответу, – Отдадите дочь за Аскольда?

Женщина возмущённо засопела.

– Я, знаете ли, от вас такого не ожидала… За пьяницу? Мою Сильку? Я какое зло, вам сделала? А ещё говорили, ну ладно… Мстите, госпожа ведьма?

– Так он может оттого и пьёт! – нашлась ведьмочка. – Сами его хоромы видели. Сидит там как дикарь, один-одинёшенек. С возлюбленной, глядишь, преобразится. Воспитывать-то мы его начнём до самого замужества.

– Ничего не знаю. – напыжилась Люсинда, недобро сверкнув глазами в сторону дочери. – Как воспитаете, так и разговаривать будем.

– Это да. – кивнула довольная собой ведьма. – На крайний случай у папеньки спросим.

Подмигнув заулыбавшейся Сильвии, Еська улыбнулась сама.

– Вам на самом деле лучше уйти. У меня очень много дел. Да и… – вспомнив о нокаутированном демоне, Есения шумно сглотнула, прежде чем продолжить, – Время поджимает.

– Так я помогу! – оживилась хозяйка ныне закрывшегося «Бычка». – Мне всё равно теперь делать нечего.

"Хитрая какая." – подумала ведьма.

Одной работы лишили, она уже другую ищет. Лишь бы дома с детьми и мужем не сидеть.

– А знаете, – немного подумав, Сенька нахмурилась, – Зачем вам таверна? Рано или поздно ведь всё равно откроют. Вы дома готовьте. Или на кухне в «Бычке», а еду подавайте навынос. Вот пусть муж и дети при деле будут. Станут по домам разносить обеды и ужины. Вам же не запретили людей кормить?

Ох, не нужны были ведьмочке сейчас лишние глаза и уши. В её голове уже сидели такие планы, как кровожадные, так и нелепые в своей простоте и наивности, что приступить к их воплощению в жизнь хотелось немедленно.

Правда, перед этим требовалось-таки поесть.

С тех пор как Еся вышибла дверь, вырубила демона, а затем и снесла окно, несколько расширив проём под него, задуманный строителями, живот не умолкал. Организм требовал еды, а разум ответов. Вот за выполнением первого требования, Есенька и намеревалась исполнить второе – прошерстить книги Марты за пирож… Ой, да ей что угодно сейчас сгодится. Лишь бы не ругался на неё пустой желудок и не отвлекал.