Текст книги "Секс-няньки по соседству"

Глава 43

В какой-то момент я теряю связь с реальным миром. От ревностного рычания до счастливого смеха. Разгон за пару мгновений. От напряжения внутри до снятия всех оков. Еще быстрее. И я не одна такая.

Лица парней, не нахмуренные, вводят в полное недоумение. Словно кто-то взял ластик и стер между нами это напряжение.

Вот они уже рассказывают байку из прошлого. Вот уже смеются над шуткой, что вспомнила из арсенала я.

Разговоры о прошлом и будущем, о мечтах и планах. И мы бы и дальше так веселились, если бы Захар не вспомнил, что они с Ренатом любят брать и делить все по-братски.

После этих слов время словно замедляется, а перед глазами плывут разноцветные круги.

Не знаю, кто первый, да разве и важно, раздвинул мне ноги.

Не знаю, кто из них залил в рот еще одну порцию шампанского, не используя бокала. Просто горячая, газированная струя прямо в рот, а затем жадный поцелуй окончательно вскруживший мне голову. И кто-то водит пальцами между ног, щекоча и натягивая меня как струну.

В какой-то момент прикусываю настойчивый язык и слышу рык. Судя по голосу – Захара.

– Голодная девочка.

– Ой, прости, – пищу, неловко засмеявшись, и вдруг ощущаю, как меня поднимают в воздух и сажают задницей на коленки к Ренату.

Не сразу осознаю, что его грубые руки уже залезли под майку. Оглаживают живот. Жестко так, собственнически, даже грубо, что даёт возможность на мгновенье протрезветь.

– Ки-иса, – рычит он мне в щеку. – Соскучился, пиздец…

Слова в дрожь. Не знаю наяву, или это мое воображение так разыгралось, а может я давно дома, сплю в своей постели. Но нет, все по-настоящему.

Голос, руки, губы, они реальны.

Голова кружится, и я пытаюсь сфокусировать взгляд на его лице или лице Захара, что торчит где-то сбоку, но все расплывается. Стараюсь сморгнуть эту пелену с глаз, но ни черта не помогает.

Я только чувствую настырные руки. Странную дрожь по телу, словно меня подключили к нескончаемому виброрежиму. Надо освежиться, лицо горит, нет, оно просто пылает! Шея, руки, все словно в огне.

Пытаюсь встать с колен, но рукой задеваю что-то очень твёрдое и крупное. Перевожу взгляд и охаю, когда понимаю, что творю. Положила руку прямо на пах Захара. А он как будто и не замечает, голову мне массирует, шепчет что-то невнятное на ухо.

Что-то нежное и приятное. Горячим дыханием обдает. И рукой медленно, нежно от головы к спине скользит. В состояние безумия прекрасного вводит, когда в душе не остается сомнений в правильности происходящего.

Ведь мне так хорошо. Мне так прекрасно. В голове такой штиль. И хочется остаться в таком состоянии на весь вечер. Навсегда.

– Пора домой, – громкий голос Рената приводит в себя, но лишь на мгновение отпуская из оков эйфории.

Подпрыгиваю из-за стола и меня сразу ведёт далеко в сторону, чуть не падаю с каблуков, но чьи-то руки хватают за талию.

Притягивают к себе, а пол быстро уходит из-под ног. И я закрываю глаза, потому что меня начинает тошнить. Прислушиваюсь к звукам и опять-таки не могу разобрать ни слова, только как парни смеются между собой, подкалывают друг друга.

Куда-то несут меня, а в голове становится так пусто. Все мысли стёрлись. Я думаю только о ладонях, которые покоятся на моей заднице, чуть сжимая, и насколько его пальцы близки к моей промежности.

Душное помещение резко сменяется прохладой ночи, и я улыбаюсь, закусывая губу. Такое наслаждение. Хочется подорваться и бежать, бежать, куда глаза глядят.

Купаться! Да, хочется искупаться. Или кататься на аттракционах, или…

Слышу какие-то переговоры, голоса мужчин, и потом, приоткрыв глаза, вижу уже знакомый мне чёрный фургон, в котором они не так давно меня зажимали.

И в груди такая нереальная радость.

– Нет! Нет, я не буду опять глотать, – хихикаю и покусываю чье-то крепкое плечо.

Получаю резкий шлепок, что приземляется на мою многострадальную попу. И тихое рычание в волосы:

– Ещё как будешь.

Кто это говорит, разобрать не могу, не могу так же понять, как оказываюсь в огромном джипе Рената, двигатель которого рычит и последний шанс на осознанность забирает.

Внутри трепещется птичка, она рвется наружу вместе со вскриком, как только чувствую на себе касание грубых мужских рук.

Таких разных и таких тяжелых. Одна рука мнет грубо, другая словно в противовес жалит нежностью. Одна настойчиво хватает шею, оставляя следы, другая опаляет лаской.

Меня швыряет из стороны в сторону, от одного к другому. Вот я сижу на коленях Захара, целуя его в губы, в другое мгновение Ренат отрывается от дороги и берет инициативу на себя, взяв за шею, притягивает к своему лицу. Пока мы не слышим громкий сигнал другого авто. И смех, много смеха.

А меня здесь уже нет.

Тело взывает в небо, вслед за чувствами, настолько высоко, что кружится голова, а к горлу продолжает подкатывать тошнота.

И звёзды уже так близко. А барьеры. Мораль. Обиды. Соглашение. Далеко.

Все это мы закрыли в самый надежный ларец и выбросили за борт корабля под названием похоть. И мы отправляемся на нем все дальше, забывая о той реальности, что осталась позади.

Остается только тактильный кайф. И нет ничего лучше, чем треск ткани на теле, следы от натяжения и горячее дыхание тех, о ком я так долго грезила.

Сколько времени прошло – неизвестно. В голове остались только грубые, пошлые шутки и мой смех.

Я вылезаю в люк, поднимаю руки вверх и кричу, словно чайка, пролетавшая над морем. И, наверное, я и есть чайка, потому что мне так хорошо, так свободно, а живота касаются горячие руки, а задницу мнут жесткие пальцы, и я смеюсь, смеюсь, смеюсь. И мне легко.

Голова кристально чистая, в глазах слезы счастья. Разве может быть что-то лучшее, чем этот момент?

Не понимаю, честно, зачем я вообще раньше думала. Ведь так прекрасно просто улыбаться, просто жить и наслаждаться каждым моментом.

Ведь так естественно любить и дарить любовь.

Возникают вопросы, почему я еще одета? Почему мы так долго едем домой?

– Ренат? Захар? – спускаюсь в салон, попадаю на колени к Захару. – Мне так хорошо. Я вас так люблю, – обнимаю его за шею и расцеловываю щетинистые щеки.

– И мы тебя, сладкая моя, – говорит в губы и притягивает к своему горячему телу ещё ближе.

Как же жарко. Невыносимо. Так хочется снять с себя одежду. Она лишняя, кожу нежную царапает, все тело чешется.

– Разденьте меня. Хочу ходить голышом!

Дергаюсь в сильных руках, что крепко продолжают удерживать на месте, не давая далеко отползти.

– Потерпи до дома, Киса.

Мне вдруг так хочется заплакать, прямо зарыдать в голос. От очередного запрета. Или наорать на того, кто запрещает раздеться.

– Я что, даже раздеться не могу?! – кричу, захватывая майку вместе с лифчиком, и стягиваю. – Я вообще хоть что-нибудь могу?!

Откидываю куда-то на заднее сидение и слышу приглушенный рык с двух сторон. И чувствую, как руки сжимают сильней мою талию, медленно ползут вверх.

– Можешь, – слышу, как мотор уже заглушен и нас окружает приятная тишина, а на груди две руки.

Обе большие, но совершенно разные. Кожу жгут так правильно, так нужно.

– Сегодня ты можешь все.

Глава 44

В диком водовороте ощущений не замечаю, как меня вытаскивают из машины. Но как только ставят на пол, смеюсь, разрывая тишину дома.

Бегу, чуть потрясывая сисечками, и знаю, что мои мальчики бегут за мной.

Сейчас я добыча. А они хищники. И я чувствую, как голод сжирает их изнутри, потому я испытываю тот же голод. Желание. Жажду. Необходимость быть сожранной ими обоими. Быть их добычей.

Перед глазами мелькают помещения, я продолжаю громко хохотать.

Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на своих преследователей. И никого не вижу. А потом раз, и оказываюсь зажатой с двух сторон.

Вырываюсь, капризно дую губы, но резкий захват груди двумя огромными ручищами не дает продолжить сопротивление.

Оно больше мне не нужно. Как я могу сопротивляться урагану и грому. Я должна принять их силу. Принять их власть. Принять их обоих в себя.

Они меня ведут, успевают за это время снять с меня каблуки, подхватить на руки и уложить на густой ворс у электрического камина в гостиной на первом этаже.

Свет они так и не включили, так что открыв глаза и задержав дыхание, наблюдаю, как в приглушенном интимном свете мои воины снимают свои доспехи.

Хищники обнажают свои клыки. Правда их было всего два. Но они были огромные, твердые, и чуть качались.

Кожу ладоней закололо и, встав во весь рост, пошатнувшись в сторону, руками ухватилась за столь огромные причиндалы. Мне просто необходимо ощутить такие ли они на ощупь как на вид. И я пытаюсь обхватить, но пальцы даже не смыкаются. Но зато я чувствую, как они пульсируют в моих руках, чувствую, что вот сейчас мои няньки в моей власти. И я глажу их руками по всей длине, часто задевая мягкие яички. Одни волосатые, а другие гладенькие.

И в глаза смотрю. То одному, то другому. Задыхаюсь, потому что они наконец освободились от оков одежды и предстали передо мной во всем своём естественном великолепии.

– И это все только для меня? – вырывается шепот, и Захар наклоняется, почти губ касается и словом опаляет:

– Только для тебя.

Они оба ухмыляются. Забавляются данной ситуацией. И в груди так сразу тесно становится, а Захар задыхаться заставляет, когда пальцами сосков касается.

Рычание раздается со стороны Рената, и я смотрю ему в глаза. Дикие. Хищные. Даже злые. Ревнуешь? Не надо. Вы же все делите пополам.

Комната перед глазами уже плывет. Но я отчетливо вижу их восставшие члены. Они в моих руках, направлены стрелой прямо на мой живот. Никогда не ощущала ничего волнительнее.

Значит ли это вот все, что мы будем заниматься сексом? И все мои тайные фантазии, больные мечты исполнятся. Но нам ведь нельзя, да? Или… можно? Или… нужно? Кто-то сказал, что нет? Уже и не помню.

Они же мои, мои любимые мальчики, родные. Это так естественно гладить их, ласкать, облизывать пересохшие губы, словно я начала испытывать ужасную жажду. Словно в моем рту чего-то не хватает.

Неожиданно мои руки откидывает Ренат и приказывает так, что у меня в голове включается режим рабыни.

– На колени! Живо!

Бросаю взгляд на Рената и с ума схожу от его взгляда. С такой похотью он не смотрел никогда. И… надеждой? Не будь я у него в ногах, отшатнулась бы. А так… Я подчиняюсь и испытываю невероятное, пронизывающее до костей удовольствие.

Уи-и, что-то сейчас будет.

Стою на четвереньках, жду и вылизываю парней взглядом, на подкорке сознания ощущая, как им это нравится. Как они тащатся от происходящего, очевидно, смирившись с мыслью, что придется поделиться лакомством.

В волосы вплетаются пальцы Захара, он тут же тянет мою голову наверх и губами жалит. Языком вторгается, до безумия доводит. Эмоциональный треш, настоящий фарш из чувств и ощущений. Не поцелуй, а настоящее насилие рта. Демонстрация того, что он скоро будет делать членом.

Именно так, как я об этом мечтала, часто закусывая большой палец и представляя, как в мое горло вторгается мужская плоть Захара. Или Рената. Не важно. Они неделимы. Единое целое. И я их маленькая недостающая часть.

Поцелуй закончился неожиданно. Шею сжали грубые пальцы, а голову дернули в другую сторону. А затем губы стали прямо-таки насиловать. Брать грубо, остервенело, агрессивно, словно механический станок.

– Пора это прекращать, – рычит Ренат мне в губы, обрывая совокупление языком так же резко, как начал.

Прекращать?

– Но ведь мы только начали? – канючу я, чувствуя, как язык онемел от такой грубой работы.

Они отходят, ничего не отвечая, а я в панике головой кручу. Пока вдруг мой хвост на кулак наматывают, до легкой тянущей боли. Этим действием улыбку от облегчения вызывают, и, кажется, ее замечают мужики. Не могут не заметить.

– Ах ты похотливая кошечка, нравится тебе это? – говорит Захар, а Ренат подхватывает:

– Дрянь, а как тебе это понравится, – дергает он мою застежку на джинсах, но она настолько тугая, что он начинает психовать.

В итоге с рыком рвет на мне дорогущую, плотную ткань. И голую кожу сразу ветерок ласкает, а по половым губами сразу пальцы опытные проводят. Я что, не надела трусиков? Невольно выгибаюсь, вскрикиваю, когда попку удар обжигает.

– Что… – и пискнуть не успеваю, как чувствую огромную, горячую, влажную головку члена у своего входа. – Боже-е!

Закусываю губку от удовольствия и выпячиваю зад, как… Как…. Да плевать, как…

– Ренат… Да!

Это был он. Конечно, только у него такие грубые манеры хватать, рвать одежду, брать не спрашивая. Настоящий зверь, спрятанный в оболочку совершенного человека.

Мне плохо. Мне что-то нужно. Как же все долго-то! Не могу больше терпеть в себе пустоту.

Хочу ощутить мужскую силу в полной мере. Ощутить внутри себя. Его. Другого. Их обоих. И желание уже сжирает меня. Задыхаюсь. Погибаю. Тону в собственном стыде. Но как же сейчас прекрасно.

Недовольно стону, хочу быстрее. Уже сама трусь промежностью о твердокаменный ствол.

– Какая же ты охуенная, – целует в висок Захар, волосы сильнее оттягивает и взглядом насквозь пронзает. – Зараза. Ты уже в мозгу. Дьявол во плоти. И нет от тебя лекарства.

– Любимый…

– Рот открывай, сука, сейчас я покажу тебе, насколько любима ты, – шепчет он, будто ласково, но, чтобы не медлила, пальцами другой руки на щеки нажимает и сразу вставляет темно-розовую головку в рот.

Пока я любуюсь и восхищалась мощью толкаемого в меня члена, Ренат пытается насадить меня на член, но там явно какой-то конфуз.

Большой слишком?

Невольно смеюсь над этой ситуацией, за что, разумеется, получаю смачный шлепок и ор:

– Катя, блять! Расслабься, а то порву.

А я что, я просто продолжаю в глаза Захару смотреть и член его слегка посасывать. Лучший леденец в моей жизни.

Я уже думаю, что сейчас Ренат не сдержится, выполнит обещание и просто порвет слишком узкую для его члена дырочку, но удивляет меня и в этот раз. Член исчезает, а клитора хлестко касается его язык.

Обалдеть… Вот же кайф!

Жарко жуть как. Тело словно в печке. Пот капельками по спине стекает. От шеи, по лопаткам до поясницы. Я довольная, поддаюсь назад на шершавый язык мужчины. А потом вперёд, пока в меня неспешно толкается член Захара.

Бля-я, я же как утка, нашпигованная плотью. Членом и языком. Зажали с двух сторон. Не сбежать. А я и не хочу.

Внезапно к настойчивому, даже грубому языку прибавляются пальцы. Сначала один, он входит, потом прибавляется второй, третий. Бурят меня, растягивают для вторжения более крупного предмета.

По телу то и дело прокатываются волны, словно меня кто-то огнем ласкает. То касается, опаляя, то прохладой воздуха отдает. И я даже сжимаю челюсть, так мне хорошо, но рык Захара меня останавливает.

– Катя! Мягче, блять. Убери зубы! – рычит он, продолжает медленно проникать членом, с каждым разом чуть глубже. – Умничка, вот так…Соси, соси, любимая.

Не могу уже думать, перестаю вообще понимать, что я творю, просто отдаюсь ощущениям, расслабляюсь. Становится еще легче принимать Захара. Открываю шире рот. Возбуждение приятными импульсами стреляют от низа живота до пальчиков ног.

Звуки мужских стонов, пошлых причмокиваний, как симфония для слуха. Стоны, хлюпанья, шлёпки.

Кажется, их руки везде. Их так много. В волосах, на спине, заднице, и, конечно, на груди. Как они это делают, я понять не в силах. Да и желания думать нет. Ощущения невероятные.

Хочу ещё, ещё, ещё…

Взрыв в теле настолько неожиданный, словно я напоролась на мину. Мать твою! Господи! От удивления распахиваю глаза, брызгаю слезами, мычу.

– Ш-ш, – Ренат гладит влажную спину, мнёт задницу. – Прими меня, Киска.

Слегка киваю и продолжаю мычать, не понимая, как оргазм может быть таким долгим.

– Бля-ять… Ну-ка ещё, Киска, – умоляет Захар, и я выполняю его просьбу, мычу… И, о, черт, чувствую, как в меня входит действительно что-то очень толстое. – Ренат, заставь ее кричать в мой хер!

И этот сукин сын врезается в меня со всей дури, выбивая из легких весь воздух, и я реально кричу… Потому что настолько наполнена, что нет сил сдерживаться, потому что, кажется, он меня сейчас порвет. А Захар, не теряя времени, начинает активно долбить глотку, держа меня за хвост и издавая ужасно возбуждающие звуки.

Грубые, отточенные движения с двух сторон заставляют меня чувствовать себя в клетке. Я не могу пошевелиться. Не могу даже дернуться.

И если бы на этом все кончилось…

Нет! В какой-то момент они меняются, поднимают и на диван укладывают. И вот уже в рот толкается толстенный хер Рената, а между ног со всей дури долбит Захар. И я совру, если скажу, что не получаю от этого кайфа.

Лёгкая боль от больших размеров проносилась по телу. Удовольствие такое ощутимое, словно его можно пальцами потрогать. Аморальные звуки наших соединённых вместе тел сводят с ума.

А мои няньки окончательно меня добивают. Меняя очередную позу, чтобы руками ласкать. Соски, клитор, задница. Давление с двух сторон. Чувство защищенности. Свободы. Полета!

Я же птица, да.

Это все меня уносит далеко, далеко отсюда. За грань реальности. В мир греха и порока. И я слышу собственный крик, слышу, как парни дергаются в последний раз и начинают меня горячей влагой заливать. Пока я конвульсивно содрогаюсь от яркого экстаза, что в тело иглой вошел. Падаю в пропасть. Задыхаюсь. Не могу даже глаза открыть или что-то внятное сказать.

– Задницу ее хочу, – сдавленно говорит кто-то из них, а другой отвечает, сверху на грудь положив и задницу между булочек поглаживая:

– Не торопись. Теперь она в наших руках.

Глава 45

Ренат.

Сознание плывет. По телу еще гуляют отголоски долгожданного оргазма. Легко. Непринужденно. Ахуенно. По телу пробегают мурашки, и улыбка непроизвольно озаряет лицо. И чувство вины, что должно по идее грызть меня, оно не наступает.

Вчерашний вечер – логичное завершение того треша, что творился последние несколько недель.

Катя получила то, на что так долго нарывалась. Два хера. Двойное удовольствие. Она получила то, о чем так давно мечтала, ведь так? Я дал ей это! А воспоминания, как идеально она смотрелась между нами, вызвали новый прилив жара в паху. Блять.

Неа. Идеально она смотрелась на моем члене, когда подпрыгивала и весело сиськами трясла. Отличными сиськами, с темными горошинками сосками. Моя похотливая сучка. Жадная и голодная. Идеальная.

А Захар? Случайный прохожий. Повеселился один раз и достаточно для него. Не будь я на «веселе», даже близко не подпустил бы к своему сокровенному.

Сам бы нагнул и пользовался. Трахал. Толкался бы снова и снова. И стоны бы с пухлых губ слизывал. Жрал бы ее несдержанные всхлипы. Дышал бы ею.

А в прочем. Зачем ждать, когда она здесь. Горячая. Всегда готовая, с тугой как кулак дыркой.

Рука сама потянулась в сторону, нащупала лицо. Но храп как-то не вязался с Катей. Не желая еще напрягаться, я повел руку ниже. Нащупал непривычно большую шею.

Плоскую грудь…

– Срань господня! – крикнул я и отдернул руку.

Посмотрел в сторону. А этот придурок повернулся ко мне своим голым, светлым задом. Мне сплюнуть захотелось, но больше всего мне захотелось понять, где же Катя.

– Катя! – проорал я на весь дом, поднимая свою тушу с чертовски холодного пола. – Катя… – голова немного закружилась, не более.

Очень странно, но чувствовал я себя прекрасно, чувствую, как энергия так и сочится из моего тела, а хер уже готов к приключениям.

Только бы найти свою милую дырочку.

Взглядом нашел свои джинсы, мятую в хлам футболку. Далеко, блять, закинул. Быстро натянул и пошел рыскать по дому свою пропажу.

– Катя, выходи давай. Не время прятаться, – заглянул в ее комнату, но пусто.

Пошёл дальше рыскать.

– Время трахаться! – даже улыбнулся про себя и тихо добавил, – только со мной.

Но блуждая по дому уже десять минут, улыбка стремительно сходила с губ, так же как лавина сходит с гор.

Где же она?

– Блять! Екатерина, – заглядывал я в каждый угол и решил пройтись по территории, да охрану спросить.

Не могла же она уйти? Да и похитить не могли. Потому что живы мы.

– Жильцова, выходи, сучка ты драная!

– Да не ори ты.

Я резко повернулся на звук голоса и посмотрел на трясущего своими причиндалами Захара.

Он пил рассол прямо из банки, почесывая голый зад. А мне под него захотелось с размаху пнуть. Так, чтобы летел далеко и надолго. А лучше навсегда. Пулей вылетел из нашего с Катей гнезда.

Пока выходил на улицу и проветрился, понял, что той дружбе, что была между нами больше быть не может.

По ней прошлась своим юрким языком.

– Катя! Где ты, твою мать!

Сука, волнение такое захватило, что хотелось волосы на голове рвать.

Найду и убью. Нет. Трахну, а потом придушу. Или ещё раз нагну… ещё не решил. Обнаглевшая особа, снова свои тупые игры затеяла, только поздно уже это все.

– Куда она делась? – неожиданно появляется рядом со мной помятый Захар.

Застегивает штаны. И меня начинает от него реально мутить.

Балагур. Шут. Вечно навеселе. Неудивительно, что Катя на него запала. Они же по умственному развитию одногодки.

А ей, между прочим, мужик нужен. Серьёзный, такой, который будет ее в ежовых рукавицах держать, как ее батька генерал. В голове всплыла только одна самая правильная кандидатура.

Я, конечно!

А этого придурка можно в армию обратно отправить. Пусть развлекается и дальше.

А я, пожалуй, с Катей останусь. Надоело воевать, да и возраст уже поджимает. Пора остепениться, а с ней лучше всего.

Готовит она хорошо. Красавица. Пацана родит здорового. А ее норов всегда можно членом укротить. Ей, судя по всему, это даже понравится.

Вот только найти ее надо и выдрать, чтобы не пугала так больше.

– Катя! – кричу я, срывая глотку.

– Катя! – начал орать Захар вместе со мной, а я еле сдерживаюсь, чтобы его в дом обратно не отправить. – Погнали на пост. Спросим, может выходила.

Соглашаться не хочется, но выбора не остается.

Идем рядом и вдруг видим, как мазда Захара подъезжает к воротам.

Переглядываемся, и бежим в ту сторону, мимо поднявшихся как по команде парней.

– Кто выпустил?! – ору я во всю голосину.

– Ну так… – начинает мямлить один из них. – Так… это…

Машина останавливается напротив. А из неё непринужденно вылезает моя сукастая пропажа.

– Ренат, расслабься. Этот милый молодой человек ездил со мной за Кристиной, – отвечает за придурков сама Катя в джинсах и удивительно скромной рубашке.

Следом появляется блондинка, что испугано озирается. С небольшой сумкой. И только потом вылезает с пассажирского сидения «Милый молодой человек». Встаёт напротив, и я вижу, как его немного потряхивает, видимо осознал, что я не в духе.

– Екатерина Анатольевна попросила меня съездить за подругой, – смотрит прямо в глаза, а мне так и хочется расквасить его рожу. В хламину.

– Я еще раз спрашиваю. Кто. Разрешил?! – ору, отталкивая парня в форме и иду к машине.

– Ренат, – пытается меня остановить Захар, но у меня перед глазами уже пелена ярости.

Ведь могло произойти что угодно. И что бы этот «милый человек» сделал? В штаны бы он наделал.

Вот Катя, вот сучка наглая! Убью гадину!

– Заткнись… – кидаю на него тяжелый взгляд, который он удерживает и своих глаз не опускает.

– Не затыкай мне рот, друг, – последнее он буквально выплевывает. – Не я один спал.

Ладно, с этим потом разберёмся. Главное решить проблему номер один. С моей ахуевшей бабой, что думает, что может просто так шастать без моего ведома и без охраны.

Катя смотрит свысока, несмотря на то, что на две головы ниже меня, словно ее даже не волнует произошедшее. Какая хорошая актриса мне досталась.

– Кто позволил. Тебе выйти из дома. Я спрашиваю?! – не узнаю свой голос.

Кровь вскипает, злость, готовая вылиться во что-то большее, и ее отрешённость только усугубляют ситуацию.

Вот если бы она кинулась ко мне на шею и просила прощение, то я бы сжалился. Простил бы ей оплошность. За некоторую плату. То есть если бы ножки свои стройные раздвинула в приглашающем действие. А эта засранка глядит так, словно я никто, черт бы ее подрал!

– А мне больше не требуется ваше разрешение.

Пара секунд. А сказанное продолжает висеть в воздухе.

Она что, ахуела?

Кидаю взгляд на блондинку, что стояла поодаль вся сжавшись. Не она ли мою Катюшу надоумила? Откуда в ней столько смелости взялось за пару часов, или тройничок придал сил?

– Не понял, – уже вступился Захар. – Ты берега попутала? Или решила, что после ночи…

– Именно! Мои хорошие, – перебивает его взмахом крошечной руки перед его носом, – после этой ночи у меня есть все основания вам больше не подчиняться, – смотрит то на меня, то на Захара. – Если, конечно, вы не собираетесь остаться на гражданке. Или сесть в тюрьму.

– Объясни! – рявкаю я, еле сдерживаясь, чтобы не дать этой нахалке по лицу. Наотмашь. Так, чтобы слезы из глаз и на колени упала.

Ууу, сучка, как вывела.

– Кристина зафиксировала побои, – говорит медленно, смотря мне прямо в глаза.

Как удар ломом по голове. Все мысли сразу в разнос.

Какие, к черту, побои? У нее башня уехала?

Пальцем не тронули! Пожамкали только малёк.

– И теперь одно неверное движение, и я несу доказательства изнасилования адвокату. Или даже в полицию! – кричит она, размахивая руками, наступает, а я только назад поддаюсь.

Отталкивает.

– Пойдем, Кристина. Кто знает, когда до этих придурков дойдет информация.

Она уходит. Блондинка семенит за ней. А мы стоим и охуеваем. Вот серьезно. Как два истукана. Переглядываемся. И кулаки сжимаются сами собой.

Сука. Тварь. И ведь хватило же мозгов! Если только это не блеф. 1/1. Сучка моя! Какова нахалка. Наказать бы по самые гланды, да вот гордость накрывает дикая. Девочка-то с зубками.

Дыхание почти прерывается, в груди камень становится все больше и любой посторонний звук бесит.

Особенно:

– Ренат… – говорит возивший Катю к подружке охранник, на что я подхожу к нему, головой прикалываю к тачке и шиплю:

– Для тебя – капитан Одинцов. Уволен!