Текст книги "Тень Прекрасной Дамы. Марина и Анна"

Я говорю с котом 31 октября

 
Ну что поговорим о Хэллоуине,
О чем еще в последний день вещать.
Оставь кота, уйди на ночь к мужчине,
Он разницу позволит нам понять.
 
 
А за меня не бойся, дорогая,
Мы с Домовым грузинское вино
Ополовиним, снова вспоминая,
Как было нам и грустно, и смешно.
 
 
Ты так мила местами, так красива,
Да что до той печальной красоты,
Стать Маргаритой – злая перспектива,
Всю жизнь бросая дерзко на весы
.
Но может быть лишь этого и надо,
Такой мадам, откуда это знать,
Спасенный Фауст – это ль не награда,
Но сколько ж можно гениев спасать?
 
 
Он в эту ночь тебе еще покажет
Почем фунт лиха, и каков удел,
Теряясь средь домов многоэтажных,
Ты снова будешь, друг мой, не у дел.
 
 
Но Хэллоуин, такая он зараза,
Что справиться едва ли и коту.
Я убедил? Не уходи, не надо,
Сегодня Маргариты на счету,
 
 
Да кто б меня послушался, я знаю.
Что в мире этом нет почти мужчин,
И потому тебя я провожаю
К нему в объятьях, раз там Хэллоуине.
 
 
Но если что, скорее возвращайся,
Кот не оставит, знаешь, не предаст,
И тыквой по дороге запасайся,
Ведь Хэллоуин, как говорят, у нас.
 

«И снова дышат Бродским наши строки…»

 
И снова дышат Бродским наши строки.
Как это странно было сознавать,
Но голос и высокий, и далекий
Нам продолжает строки диктовать.
 
 
Конечно же, хотелось по-другому,
Но все звучит ему лишь в унисон,
Куда ведет тропинка, нет, не к дому,
Когда не молод, но еще влюблен.
 
 
Все стало и прозрачней и дороже,
Чем в том году, когда ты с ним на ты,
Какие-то открытия итожил,
В Венеции бродил до темноты.
 
 
И он твердил о том, что не случилось,
И не случится больше никогда.
Оставь мне волю и даруй мне милость,
Пусть я устала и не молода,
 
 
Пока еще живу, стихи слагая,
А мир дрожит в тумане на краю.
Уходим мы, отходим мы от края,
Но Бродского по-прежнему люблю.
 
 
И он живет, пока с тобой мы живы,
Пока еще Венеция вдали
Нам кажется загадочно красивой,
Купается в закате и любви.
 

Анна без Адмирала

 
Тоска моя безмерно тяжела,
Мне не вернуться в прошлое, я знаю.
Но боль все резче, и она вела,
В те будни, и скользила там по краю.
 
 
Нам дела нет до нынешнего дня,
Все в прошлом, понимаю, отвергая,
И снова смотрит тихо на меня
Та женщина веселая, другая.
 
 
Ей не о чем скучать, она живет
В порывах ветра, в страсти и ненастье,
И бытие прекрасное ее
В меня вселяет и любовь, и счастье.
 
 
Но вот она растаяла вдали,
И скорый поезд уносил в былое,
Мне так хотелось веры и любви,
Но мы уже не встретимся с тобою.
 
 
Так вышло, так случилось, миг тоски
Он в вечность в этот час перерастает,
И адмирал у призрачной реки
Мелькнет на миг и навсегда растает.
 
 
А мне хранит ту память, тот покой,
Мне в Омск забытый снова возвращаться,
Туда, где были счастливы с тобой,
Но как же отыскать былое счастье?
 

«Парили ангелы в тумане над планетой…»

 
Парили ангелы в тумане над планетой,
Своих искали в мороке теней,
Так были дни осенние воспеты.
И видя их, любили все сильней
 
 
Мы жизнь в ее полете и порыве,
Пусть осень так внезапно холодна,
Но нас они все делали счастливей,
И на душе не осень, а весна.
 
 
И беды в той метели отступили,
Когда один коснулся вдруг крылом,
А знаешь, милый, в небе над Сибирью
Лишь тишина и англы кругом.
 
 
И на рассвете все бело от снега,
Вот потому и видят их не все,
Но присмотрись, ведь так прекрасно небо,
Там ангелы порхают в высоте.
 
 
Художник пишет дивную картину,
Слова бессильны передать их свет,
И пусть они нас больше не покинут,
И пусть с небес бросают белый снег.
 
 
Старик угрюмый внуку улыбнется,
Замрет, и смотрит снова в небеса,
И счастье в дом покинутый вернется,
Ноябрь заставит верить в чудеса.
 

Ее зовут Марина

 
Поэзия живет, поет и дышит,
Вселяя свет и панику гася,
И тот, кто Музу радостную слышит,
Ликует, ненавидя и любя
 
 
Весь белый свет, его печаль и радость,
И первый снег в тумане ноября,
И пусть немного, но еще осталось
В нас радости и было все не зря.
 
 
Тьма сокроет свет? Но он опять прорвется
В мелодии божественной стиха.
Стальное небо? Нет, мы видим солнце
В уютном кресле с книгою в руках.
 
 
И там, где все иным законам внемлет,
Не признавая боли и тоски,
Поэзия осветит нашу землю,
И окрылит полет ее строки.
 
 
Когда поэт погибнет на дуэли,
И вздрогнет мир от боли и утрат,
Нам книги остаются в той метели,
В той зимней стуже, и ты встрече рад.
 
 
И это ли не счастье, прикоснуться
К полетам строк, и жить в его раю.
Счастливым в этот мрачный день проснуться
И верить в суть и верить в жизнь свою
 

По мотивам стихов И. Северянина

 
Позволь мне любить тебя нежно
И быть с тобой рядом в тот миг,
Когда почти все безнадежно,
Делить этот мир на двоих.
Совсем нам немного осталось,
Почти ничего не сбылось,
И роза в морозе металась,
И ветра колючая злость —
 
 
Все это так много и мало,
И холодно так, и темно.
Почти ничего не осталось,
Но чуда мы ждем все равно.
И где-то в вечернем тумане
Останется сад и скамья,
Туда меня радостно манит
Печаль и улыбка твоя,
 
 
Все холодно, дико и зыбко,
Но только до встречи с тобой,
Звезда загорелась, улыбка
И радость, и горесть, и боль.
И рядом ночная прохлада,
И тень, только чья, не пойму,
И таинство старого сада
Нас бросит в объятья и тьму.
 
 
Когда почти все безнадежно,
И хочется света во тьме,
Позволь же любить тебя нежно,
Чтоб ты растворился во мне.
 

Метельное настроение

 
Снова матушка зима,
посылает нам метели,
Заметает все дома,
тихо дремлет в колыбели,
И врываясь в темный мир
Свет подарит в час прощанья,
Где-то в тишине над ним,
Только свет такой печальный
 
 
Нас не трудно обмануть,
Нам так просто обмануться.
Белый снег, как белый путь,
Нам позволит в мир вернуться.
И остаться у черты,
И искать к себе дороги,
Снова матушка метель
Заметает все тревоги.
 
 
И душа озябла там,
Где «Балладу» исполняет,
Гений, по его следам
Матушка зима шагает.
Мир оглох от белизны,
Кажется таким печальным,
Как в преддверии войны,
Только снег укрыл отчаяние.
 
 
И нечаянно вдали,
Саксофон поет о мире,
И в преддверии любви,
Мы идем в метели сирыми,
Веселится рыжий пес,
И старик вдали вздыхает,
А мне снится зимний Плес,
Левитан в метели тает…
 
 
И картины той зимы,
И любви той свет незримый,
Снова вспоминаем мы,
Мой далекий, мой любимый,
Левитан столкнул нас вновь,
Как тогда в немой метели,
Повстречали мы любовь.
И от страсти охмелели.
 

«И жизнь вдохнув беспечно в паруса…»

 
И жизнь вдохнув беспечно в паруса,
Несется в море бурном и спесивом,
Куда-то вдаль летит моя душа,
И слышатся там скрипки переливы,
 
 
Ее Хранитель в дальний путь ведет,
Бросает в шторм, и ветерок ласкает,
Откуда силы на полет берет,
Но устали она теперь не знает.
 
 
Пусть Посейдон препоны создает,
Пусть Сцилла и Харибда не сдаются,
Сквозь все преграды к берегу плывет,
Не можем мы из странствий не вернутся.
 
 
Но дома снова снятся небеса,
И ширь морей надолго не отпустит,
Она парит над пропастью, душа,
И в радость погружаясь, спорит с грустью.
 
 
И наша жизнь, в том океане грез
Становится и краше, и суровей,
Который век душа, который год,
Там музыки небес все звуки ловит.
 
 
И откликаясь на призывный зов,
И погружаясь в бездну, выплываем.
И откровенье музыки и слов
В стихию вдохновенья увлекает.
 

Блоковская метель в Омске

 
В метели и тоске
мелькнул он и растаял,
Король снегов бескрайних,
печалей и тревог.
О сколько я просила,
чтоб он меня оставил,
Но появлялся снова
великолепный Блок.
Он смотрит на безмолвье
снегов, и тех метелей,
Что замели дороги,
в покинутый им дом,
И скрылись все поэты,
костры все отгорели,
А он стоит устало
за призрачным окном.
И груз бессмертья давит,
и кто зовет обратно
За белыми снегами
не рассмотреть лица.
Марина или Анна?
Да обе, вероятно,
Одна уйдет внезапно,
другая до конца
Пройдет свой путь и будет
и петь, и плакать снова
В «Поэме без героя»
возникнет только он,
А вьюга завывает,
и в плаче Домового
Тоска о пережитом
и колокольный звон.
А он стоит в метели,
покинуть нас не в силах,
И жив иль мертв не ясно,
я не могу понять,
Но музыка Вселенной
с ним в бездну уносилась,
О как хотелось снова
согреть его, обнять.
Когда он там в метели,
над ним не властно время,
И все-таки осталась
лишь скрипки там тоска
И лик Прекрасной Дамы,
и горькие сомненья,
Холодная усмешка,
надолго, на века
О сколько я просила,
чтоб он меня оставил,
Но появлялся снова
великолепный Блок.
В метели и тоске
мелькнул он и растаял,
Король снегов бескрайних,
печалей и тревог.
 

«И в мире, снегом занесенном…»

 
И в мире, снегом занесенном,
Где места ссоре нет и смуте.
Они парят над нашим домом,
И каждой радостной минуте
 
 
Мы им обязаны, мой милый,
Дороже жемчуга и злата
То, что от бед нас всех хранило,
Явились ангелы для лада.
 
 
Они пришли в снега и бури,
Они на век остались с нами,
Мы их радений не забудем,
Пусть так беспечны временами.
 
 
Но есть огонь и хлеб, и радость,
И музыка в ночной метели,
И с нами ангелы остались,
И сохранить нас всех хотели.
 
 
Рябины кисть, поэта слово,
Огонь, не гаснувший в камине,
Не надо бытия иного,
Защищены с тобой мы ныне,
 
 
Дороже серебра и злата,
Всех благ земных и всех напастей,
В метели ангелы и Благо,
Не испугает нас ненастье.
 

Тень Маргариты на холсте

 
Подбирается осень,
по зелени леса скользит.
И печаль или радость
все смешано в этом коктейле.
И художник усталый
беспечен и так деловит,.
На свидание к Фаусту
мы с тобой нынче успели
 
 
Маргарита уходит,
затерялись в тумане следы,
Фауст ждет обреченно,
и ищет ей бес оправдание.
– Ты, дружище, держись,
и дожить бы до новой весны,
Там все будет – роман,
эта ведьма в тумане с цветами..
 
 
Он молчит в тишине,
на холсте удаляет тень,
Странный мир бытия
и печали незримая сила,
Как хотелось остаться
среди тишины и потерь,
Но роман дописать
и дожить и легко и красиво.
 
 
Август дышит в плечо,
и плетется за ним по пятам,
Показалась Луна,
побеседовать с ним, как когда-то?
Мефистофель молчит,
не получится, видно и там
Наступавшая осень
смешала мечты виновато.
 
 
Что ж, прощайте, мой друг,
допишите свое полотно,
Пусть останется август
в печалях его и утратах,
Маргарита ушла,
не дождаться ее все равно,
Раздобуду вина, посидим,
мы еще, как когда-то.
 
 
Посидим, помолчим,
для чего нам сегодня слова,
Словно листья с деревьев,
летят они так обреченно.
Не хочу я о ней,
даже если она не права,
А она ведь права,
ну и пусть убирается к черту
 

Маргарита в метели

 
Я не могла вернуться в тот Садом,
И в тот кошмар я не могла вернуться,
А ты не понял, нам же нужен дом,
А не приют, шансон и словоблудство.
Я постояла молча у ворот,
Решалась все забыть. Простить, остаться
Но посмотрела, снова снег идет,
И лучше уж в метели растворяться.
Спасать роман, с котом вести свой спор,
И ждать пока очки поспешно снимет
Вдруг Демон смерти, да он бьет в упор,
Нет, расстаюсь я не с тобой, а с ними.
Мне нужно жить вне творчества и грез,
Жизнь коротка, а грезы убивают,
Я ухожу, надолго и всерьез,
Мне воздуха, мой Фауст, не хватает.
И ты не ферзь, и вовсе не король,
А пешкой быть в том мире не пристало,
Спешить в твой ад и пережить всю боль,
Прости меня, я просто так устала.
Следов, не оставляя на снегу,
Я понимаю, не могу остаться,
Холодный ветер, все пройти смогу,
Но жить хочу, любить, шутить смеяться.
А спящей ведьме пробудиться лень,
Но кот не даст покоя на минутку,
И от меня осталась только тень,
И это все тревожит не на шутку.
Пора, пора отбросить миражи,
Печали позабыть, в плену иллюзий,
Ты слышишь, Фауст, как хочу я жить.
Но там, в реале, где коты и люди.
 

Шекспировские страсти

«Чем страсть сильнее, тем печальней бывает у нее конец» – Уильям Шекспир.

 
Она любила, он играл в любовь,
И уходил куда-то, и прощался,
Что оставалось, только страх и боль
И тень от не случившегося счастья.
Она металась в городе пустом,
Звала его из бездны в миг ненастья,
А у него жена, и полон дом
Любовниц, Муз и это ли не счастье.
Он был поэт, но вовсе не велик,
Когда она внезапно застрелилась,
Он головой седою не поник,
И не пришел, не оказалась ей милость,
И только там, в аду его страстей,
Когда ее не отыскал случайно,
Он понял, что останется ничей,
И с ним всегда и страсть ее и тайна.
Она была в раю своих забот,
Все, потому что искренне любила,
И в час посмертный только черный кот,
К нему явился, зло и сиротливо.
Он говорил о том, что не сбылось,
Ее корил, оправдывался яро,
Осталось только пустота и злость,
И пепел, прах забытого пожара.
Ни чувствовал ни в чем свою вину,
И не хотел искать он оправданья,
А просто понял, что пошел ко дну,
И тихо улыбнулся на прощанье.
 

Свидание призраков

 
Кровь давно пролилась,
от нее не осталось следа,
Годовщина у нас, только
кот и пришел, как всегда,
Он принес виноград,
скоро новое будет вино.
Только алый закат
Нас пугает с тобой все равно.
 
 
Мы не жили, мой друг,
И теперь только призраки мы,
Кружку вырвав из рук,
Обещает войны и чумы..
Этот горестный век
Тоже в землю уйдет не спеша,
Слишком слаб человек,
Но любить для него, как дышать.
 
 
А любовь, только плен
И убийца свободы и грез,
Бедный Фауст совсем
Он извелся и душу унес,
Хитрый кот лишь вином
Соблазняет неистово нас,
Отопьем и заснем,
Оборвется о страсти рассказ.
 
 
В мире призраков вновь
Мы легенды слагаем, смеясь,
Снова ищем любовь,
А встречаем коварную страсть.
И найдет ли меня
Он средь призраков тех Маргарит?
Как две капли вина.
Мы похожи, растерян стоит,
 
 
А мне кот подмигнул,
Не могу я подать ему знак,
Но взглянул и шагнул
Снова мимо, свиданья у нас
Не случится, и связь
Обрывается в мире теней.
Кровь давно пролилась,
И вина ты забвенья испей…
 
 
Домик, плющ, виноград,
Там тревоги мои не к чему,
Там все бесы молчат,
Растворяясь, уходят во тьму,
И не стоило нам,
Так поспешно с тобой уходит,
Подарил Левитан
«Тихий омут», а в нем нам не жить.
 
 
Сон, да к черту тот сон,
Как мне хочется в вальсе кружиться,
Но летят в пустоту
Наши души как черные птицы.
Тихий омут тоски,
Голоса и печали мираж
Фауст, Фауст, прости,
Только век не закончился наш.
 

Всего лишь ночь

 
А это всего лишь ночь
в тумане зари растает,
Уносятся тени прочь,
куда они улетают?
Когда в суете интриг,
и в вое бури зловещем
Страницы забытых книг,
и лица забытых женщин
 
 
Останутся до поры
и будут светить не грея,
Прервем мы пожар игры,
посмотрим на мир смелее.
Ведь он как прежде хорош,
И смех раздается снова,
И ты по углям пройдешь,
Мороз одолев суровый.
 
 
И в этой ночной тиши,
Стихи на ходу слагая,
 
 
В порывах светлых души,
Ты станешь совсем другая,
Устанешь себя жалеть,
Забудешь все эти бури,
И сможешь опять взлететь
И снова с любимым будешь.
 
 
Тогда саксофон вдали
Нам снова поет о страсти,
И тают скрипки любви,
Живем мы в незримой власти,
И музыки тех эпох,
Где все сложилось иначе,
И только усталый Блок
О деве своей заплачет.
 
 
Она замрет у окна,
В чаду его не заметит,
И снова скрипка одна
Останется в целом свете,
На стыке прошлых эпох,
Растает в ночном тумане.
И снова усталый Блок
Заманит нас и обманет
 
 
Уносятся тени прочь,
куда они улетают?
А это всего лишь ночь
в тумане зари растает.
 

«Я вас ищу на перекрестке грез…»

 
Я вас ищу на перекрестке грез,
Где сны и знаки шлет там он опять,
И хочется не роз и ярких звезд,
А просто рядом быть и все понять.
 
 
Брести в тот сад, где были мы вдвоем,
Когда-то в прошлой жизни и любви,
Я знаю, что туда опять придем,
Пусть гаснут звезды яркие вдали.
 
 
Едва ли нас потом остановить,
И разлучить, в печали и тоске,
Я буду над поляною парить,
Искать пути к тебе, и лишь тебе
 
 
Смогу пропеть восторженный сонет
Печали затая, забыв про боль,
На перекрестке грез так много лет
Мой ангел, мы не виделись с тобой.
 
 
Но минет час, и все вернется вновь,
И будут души в забытьи парить.
И в этой жизни встречу я любовь,
Не страсть, а нежность, чтобы дальше жить
 
 
И не бояться штормовых ветров,
И возвращаться в мир и дом опять,
А там живет и нежность и любовь.
И перед страстью может устоять.
 

Рояль и море

 
В том сне рояль, старик и море
Соединились на мгновенье,
И кто-то плакал, кто-то спорил,
И за строкой стихотворенья
 
 
Душа неслась в его просторы,
Душа над музыкой парила,
И сразу прекратились споры,
А в ней была раздолья сила,
 
 
Полет ее бросал куда-то,
И возвращал к истокам рая,
Роман с названием «Расплата»
Она сегодня выбирает.
 
 
Старик Про зрение расскажет,
И Слепоту отвергнет Демон,
И мы вернемся в мир однажды,
Забыв про все, займёмся делом.
 
 
И будет долго, долго снится,
Поэт, рояль и берег моря,
Когда душа твоя, как птица
С его стихией снова спорит.
 
 
И в том сомнении и неге,
Вдруг молния сверкнет внезапно,
И поразит бескрайность неба,
И музыка, и спесь азарта
 
 
Все там смешалось на мгновенье,
И в этом призрачном коктейле,
Вдруг прорастает вдохновенье,
И муза с нами в самом деле.
 
 
И снова поэтессы с нами,
Мы ждем полета откровений,
Где за морями, за лесами,
Переживаем взлет мгновений.
 
 
И кто-то плакал, кто-то спорил,
Шел за строкой стихотворенья.
В том сне рояль, старик и море
Соединились на мгновенье,
 

«Мы там, в снегопаде…»

 
Мы там, в снегопаде,
где мечутся тени, как птицы,
Взлетая и падая в пену
печальных снегов,
Бредя по сугробам,
могла я к тебе возвратиться,
Но только к другим улетела
на тройке любовь,
 
 
Метелица пляски
устроила под небесами,
И страсти, как вьюги,
закружат нас снова навек,
И там, в снегопаде
я вальс танцевать не устала.
И все заметает надежды
и радости снег,
 
 
Не вечна зима, говорили,
конечно, не вечна,
Но только в тумане,
печали и снежной тоске,
Вся в легком и белом,
в объятьях твоих я беспечна,
И чудны узоры на снежном,
на нежном холсте
 
 
Мне зимние сказки
осенних сегодня милее,
И вьюги поют вдохновенно
и нежно опять,
Я знаю, что где-то ты будешб
со мной, ты посмеешь
В том снежном плену,
как когда-то и вальс танцевать.
 
 
А скрипка смолкает,
и девочка смотрит влюбленно,
Замерзнуть боится,
и стать королевою снежной,
И ты такой юный, веселый,
лихой, удивленный,
Украл все печали и щедро
дарил мне надежды.
 
 
Бредя по сугробам,
могла я к тебе возвратиться,
Но только к другим
улетела на тройке любовь,
Мы там, в снегопаде,
где мечутся тени, как птицы,
Взлетая и падая
в пену печальных снегов.
 

Симфония метели роковой

Метель, кот Тимофей, Светлана

А та метель звалась Светлана

(почти по Д. Самойлову)

 
И в песнях метели душа утонула на миг
И вырвалась снова в холодное серое небо,
Я видела там у рояля склонился Старик
И слушала музыку вьюги печально и немо.
 
 
В Сибири моей то сгущенное время текло,
Оно без– тебя так похоже на странную сказку,
Где все перепутано, и побелело стекло
От дивных узоров, там звезды, алмазы и маски.
 
 
О, мне б прочитать то посланье и помнить о том,
Как странные сны воплощались в реальность событий.
И снова ты в кресле, смеешься, играешь с котом,
И что-то твердишь о тумане и скором отплытии.
 
 
Куда же теперь, ведь мороз до рассвета крепчал,
И сонные люди в пушистом снегу исчезали,
И тени терялись в безбрежности снежных зеркал,
И нам открывались и тайны, и книги, и дали.
 
 
Пророчит метель, и декабрь, и сон, и зима.
Все это Сибирь моя дышит в тумане столетий,
И нас увлекает в пучину эпох кутерьма,
Свиданье на миг, ожидание новое встречи.
 
 
Я видела там у рояля склонился Старик
И слушала музыку вьюги печально и немо.
И в песнях метели душа утонула на миг
И вырвалась снова в холодное серое небо.
 
 
А в небе пурга заметала до дома пути,
В сугробах тонули, не вырваться больше из плена.
Метель завывала, нет, мне до тебя не дойти,
И холод сковал наши души тоской и изменой.
 
 
И вздрогнул старик, и закрыл обреченно рояль.
И стихла пурга, и осели снега на дорогу.
А вьюга металась в отчаянье, было ей жаль
Той музыки дивной и старого доброго Бога…
 
 
А время текло и текло, не оставив следа,
Скользило по снегу, и в небе безбрежном тонуло,
Кот спал и мурлыкал во сне, и мерцала звезда
В печали полей, куда ты, улыбнувшись, шагнула.
.
– До встречи, – твержу, только знаю, что там за чертой,
В метели безбрежной могу я легко заблудиться.
И все же до встречи, ведь мы неразлучны с тобой,
Замрет у рояля в тумане там белая птица.
 
 
Замрет и растает, и снова вернется в мой дом,
Немного согреться, и все рассказать о грядущем.
Печаль и отрада, ты снова играешь с котом,
Симфонию вьюги в тепле ты послушай, послушай.
 
 
– Но кто у рояля? – Какой-то печальный Старик,
А впрочем, какая нам разница кто у рояля,
Мы вечер тот снежный разделим опять на двоих,
И радости все, и отраду, и боль, и печали.
 
 
И ты возвращайся, пока я с тобой, я жива,
А жизнь так прекрасна, но ты растворилась в метели,
И музыка стихла, и помнятся только слова,
Я их записала, я знаю, как жить ты хотела.
 
 
А выпало мне в той метели еще ворковать,
Хозяйничать в доме, писать о тебе и о снеге,
Ну что же, так вышло тебе в снежном небе порхать
И ждать нас домой, и грустить о разлуке и неге.
 
 
Мы встретимся снова, нам вечно встречаться с тобой,
Тот свет или этот, какая в том разница, знаю.
Что там, где метель, там Надежда моя и Любовь,
С изменчивой Верой нас снова с тобой встречает.
 

Я слышу музыку эпох

 
Я слышу музыку эпох,
Давно растаявших в тумане,
И там поет о вечном Блок
И в небеса метельны манит.
 
 
И там, где время не течет,
И души в неге отдыхают,
Который век, который год
В безбрежности печали тает.
 
 
И хочется нам снова там
Остаться в облаке метели,
Бежит ребенок по цветам,
Смеется, слышу птичьи трели
.
Я слышу голоса эпох,
То ласково, а то тревожно.
И этот голос так высок,
Что слов понять мне невозможно.
 
 
Но я пытаюсь угадать
Значенье их, и понимаю,
Что надо миру благо-дать,
Любви его не забывая.
 
 
Все неизменно в мире снов,
Все повторится в час ненастья,
Мир так прекрасен, вечен, нов,
Лишь в дивном ощущенье счастья.