Текст книги "Янтарь рассеивает тьму"

Глава 17. Воспоминания прошлых лет. Часть четвертая

Покинув Юнан, заклинатели отправились к границе между Лунными землями и Темными глубинами. Самый короткий путь пролегал через леса и поля. В густых лесах водилось множество темных тварей, поэтому заклинатели были начеку и почти не расслаблялись. Время от времени они сталкивались по дороге с существами и зачищали местность от них.

В начале пути Люциан отправил в резиденцию лунного филина – одну из птиц, что всегда кружили неподалеку и быстро откликались на призыв. Он отписался старейшинам о своих планах, а также послал весточку Амели, объясняя, что задержится.

Деревня Юнан располагалась в противоположной стороне от Темных глубин, и им сначала пришлось проехать мимо резиденции клана, прежде чем покинуть родные просторы.

Когда через трое суток юноши оказались рядом с Полуночным городом и сделали очередной привал в густом хвойном лесу, Эриас посмотрел на Люциана и спросил:

– Раз мы в нескольких часах от резиденции, может, заедем предупредить о нашей затее?

– Это ни к чему. – Люциан занял место возле костра. – Я отправил письмо, они знают, что мы вернемся не скоро.

– Ты сообщил, куда мы направляемся?

– М-м… в общих чертах.

– В общих чертах?

Люциан невинно улыбнулся.

– Если они умны, поймут, на что я намекаю, а если нет – хватит и общих сведений о поездке.

– Владыка Луны скрытничает? – Морион нанизал на ветку пойманных часом ранее куропаток.

– Не хочу беспокоить людей. Старейшины и советники не одобрят, что мы впятером отправились в логово владыки демонов, а рассказать им то, что рассказал вам, я не могу.

– Почему? – Абрам забрал готовый вертел из рук Мориона и подвесил над вечерним костром, наблюдая, чтобы куропатки не подгорели. – Никто тебя не осудит, узнав, что ты получил божественное оружие с помощью демонического правителя.

– Дело не в этом, – ответил Люций. – Я обещал владыке демонов не говорить о том, как получил кнут, а уже нарушил данное слово. Не хочу усугублять ситуацию. Да и пытаться в чем-то убедить остальных – тоже. Многие усомнятся в правильности моего решения. Проще сообщить расплывчатую информацию и пустить все на самотек.

Сетх хмыкнул.

– Ну да, ты ведь у нас ненавидишь споры и не терпишь, когда решения не одобряют. Иногда приходится быть жестким и непреклонным, чтобы заставить людей принять твою сторону, но это не твой стиль – ты слишком добродушный и мягкий.

– В каком месте он мягкий? – Абрам перевернул куропаток над огнем. – Ты видел, как безжалостно он владеет мечом и кнутом? Тут о мягкости не может идти и речи.

– Уверенное обращение с оружием не делает Люциана суровым. Для меня он все равно – белый и пушистый.

– Эй, – осадил их Эриас, сняв с костра котелок с рисом. – Прекратите этот треп. Ваш владыка сидит рядом и все слышит.

Сетх и Абрам взглянули на Люциана, который с непроницаемым выражением лица резал овощи и складывал их в деревянную миску. Он никак не комментировал слова товарищей, казалось, что если они начнут клеветать на него, он стерпит и это.

– Извини, – в один голос буркнули Абрам и Сетх. Первый дружески хлопнул Люциана по плечу, а после стащил у него из миски огурец. Люциан на это только вздохнул: ему правда не было дела до их мальчишеской болтовни.

– Раз уж мы не станем заезжать в резиденцию, ты уверен, что выдержишь эту поездку? – тихо осведомился Эриас, когда еда была готова, а вечерняя трапеза – в самом разгаре.

Люциан, как всегда, ел крупы и овощи, а остальные наслаждались пряным мясом.

– Я уверен. В последний раз мне удалось провести в медитации достаточно времени, и за эту поездку ничего не случится.

– Но затягивать с путешествием все равно не следует, – предупредительно шепнул страж. – Никогда не знаешь, когда снова станет хуже.

– Вы о чем? – вмешался Морион, который сидел рядом и все слышал.

Люциан отмахнулся.

– Не бери в голову.

Бессмертный вскинул бровь – видимо, удивился, что Люциан не ответил прямо. К счастью, настаивать и выпытывать детали Морион не стал; он в принципе во время поездки мало говорил и почти ничем не интересовался.

Сперва Люциан переживал о том, какая атмосфера сложится в их отряде, когда к ним присоединится посторонний человек, но, как оказалось, зря. Морион хоть и раздражал всех, кроме владыки Луны, до жестких конфликтов и рукоприкладства так и не дошло. Эриас не скрывал неприязни к бессмертному, но ограничивался лишь хмурыми взглядами и ядовитыми замечаниями. Сетх предпочитал держаться в стороне, а Абрам иногда пытался завести разговор, но поспешно сбегал, чтобы не нарваться на конфликт.

Морион был одинаков в общении со всеми: он подтрунивал как над Люцианом, так и над его соклановцами, был неучтив. Он взял на себя роль простого проводника и не пытался сблизиться с людьми, которых направлял.

За несколько дней Люциан начал привыкать к обществу бессмертного. Отчасти он видел в нем Кая. На первый взгляд, Морион и темный принц были похожи: оба вредные и невоспитанные, но если узнать их поближе, то различия становились более очевидны. Кай был необъезженным жеребцом – буйным и своенравным, в то время как Морион напоминал статую или божество. Он был морем, над которым медленно сгущались грозовые тучи, а Кай – громом, что поражал ясное небо. Морион выглядел как человек, который не желал существовать здесь и сейчас и был равнодушен к миру; он пребывал в гармонии с собой и имел более острый ум, по сравнению с Каем. Даже если бы темный принц вырос и стал бессмертным, он бы не смог обрести такой характер: данного рода мудрость приходит не с возрастом – это врожденное. Природный холод и густая удушающая тьма – вот что чувствовал Люциан, находясь подле Мориона.

После ужина заклинатели решили заночевать у потухшего костра.

Люциан уснул и провалился в сон. В прошедшие дни он снова и снова перемещался в тело Элеоноры, но каждый раз видения были мимолетными, ведь она виделась с Каем мимоходом и толком не могла пообщаться.

Они оба готовились к экзамену на сопротивляемость, и у них не оставалось свободного времени на свидания. Люциан радовался их занятости, потому что после признания в чувствах наблюдать за жизнью этой пары было мучительно. При каждой встрече они целовались и обнимались, из-за чего Люциану становилось дурно, а наутро было тяжело смотреть Мориону в глаза.

В этот раз сон обещал быть длиннее, ведь Элеонора с Каем наконец-то отправились на экзамен. Люциан огорчился, но интерес почувствовал, потому что испытание из прошлого наверняка отличалось от того, что проводили сейчас.

Нынешнее поколение заклинателей Луны не использовало демонов и духов для проверки сопротивляемости – все было куда безопаснее. Реформировать экзамен предложил Ливьен, после того как взошел на престол, но что стало причиной его решения, Люций не знал и не особо рвался разобраться. Возможно, то были осознанный выбор и желание защитить людей.

Элеонора находилась в своей комнате, когда Кай постучал в дверь. Она жила не одна, и, поскольку никто не знал о ее дружбе с принцем, соседки удивились появлению гостя.

– Ваше Высочество… – пролепетала одна из девушек, которая заплетала косы другой адептке.

Третья соседка корпела над домашним заданием, а Элеонора поправляла одежды, стоя напротив зеркала.

Кай явно не планировал встретить кого-то помимо любимой, и мирное выражение его лица сменилось на надменно-насмешливое. Он едва взглянул на девушек, бросил сухое приветствие, а затем кивнул Эленор и приказным тоном велел пошевеливаться.

– Ты с ним будешь проходить экзамен?! – ахнула одна из соседок, когда Кай закрыл дверь с другой стороны.

Элеонора заплела волосы в тугую косу и ответила:

– Ну да.

– Как тебе удалось уговорить принца? Я думала, он не согласится составить кому-то компанию. По-моему, с его уровнем сил ему даже этот экзамен не нужен…

Элеонора задумалась.

– Он сказал, что я слабая и без чужой помощи не пройду испытание, – наконец-то ответила она, почти не соврав.

– Пф-ф… как самонадеянно.

– А мне кажется, очень мило… Он беспокоится за тебя, но по-своему. Все знают, что он грубый и доброго слова от него не дождешься, но раз согласился помочь – это многое значит. Если подумать, кроме тебя он никому и не помогал никогда.

Элеонора неловко хохотнула и отмахнулась.

– Да вы что, какое беспокойство? Он бы не пошел навстречу, если бы я не попросила. – Она последний раз глянула на свое отражение.

Люциана всегда поражала их с Элеонорой схожесть. Их лица не были одинаковыми, но волосы, кожа и цвет глаз…

– Когда ты вообще успела попросить темного принца о помощи? – спросила соседка, которая занималась домашним заданием.

– М-м… недавно и совершенно случайно, – бросила Элеонора в попытке не выдать своих чувств. Она подошла к двери и, выйдя за порог, небрежно добавила: – Если вам интересно, обсудим все позже. Не хочу задерживать принца, иначе он с меня три шкуры сдерет.

Подруги даже не стали спорить, ведь слухи о крутом нраве Кая переходили из клана в клан. Они сочувственно махнули ей на прощание и пожелали удачи.

Элеонора обнаружила его в конце коридора. Кай лениво прислонился к стене, скрестив ноги и сложив руки на груди. По выражению его лица она поняла, что ее медлительность не вызвала восторга.

– Ты долго, – фыркнул Кай и поправил черные, обтягивающие словно вторая кожа, перчатки.

Элеонора сглотнула, глядя на преисполненное опасности движение. Она не понимала, откуда исходит эта угрожающая тьма. Казалось, та тянулась прямо от чужих рук.

– Идем, – сухо бросил темный принц. Он заложил руки в карманы штанов и двинулся дальше по коридору.

Элеонора чувствовала себя виноватой за то, что задержалась, что позволила Каю зайти за ней. Она не взяла в расчет то, что в комнате будут посторонние, а теперь это привлечет к ним излишнее внимание. Многие считали, что они изредка пересекались из-за Ливьена, который приходился Элеоноре хорошим другом, и поэтому не особо судачили об их связи. Теперь, увидев их в паре, слухи обернутся в другую сторону.

«Каю это точно не понравится».

Элеонора догнала принца на выходе из общежития.

– Извини за опоздание.

– Извинения не принимаются, – холодно отозвался принц, даже не взглянув на нее. – Твои подруги… Ты неплохо выкрутилась, но даже если они ничего не заподозрили, то все равно начнут сватать нас. Девчонки любят навыдумывать невесть что. Что будешь делать?

– А что ты предлагаешь?

Кай повел плечом.

– Не знаю. Я бы позволил им думать, что хочется. Не пытайся яро отнекиваться, это не подействует – лишь раззадорит их. Сохраняй безразличие, и люди поймут, что наша пара просто не может существовать, – так небрежно произнес он, словно между ними действительно ничего не было.

Элеонора ощутила острый укол в области груди, но не сказала ни слова. Кай был прав: каждый в клане понимал, что они не могут быть вместе. Даже если поползут какие-то слухи, они быстро исчезнут под влиянием здравого смысла.

Несмотря на рациональные размышления, Элеоноре становилось дурно от мысли, что они несовместимы. Люциан, застрявший в чужом теле, искренне ей сочувствовал. Она так преданно любила Кая, терпела его грубость, отдавала всю себя, но при этом у их отношений, казалось, не было будущего.

«И зачем ты согласилась на это?» – подумал Люциан с укором, хотя на самом деле у него болело сердце. Он на протяжении шести лет бывал в ее шкуре, знал, что она росла добродушной и честной, готовой всем помогать и спасать, и, естественно, желал ей хорошей жизни и счастья, которое она вряд ли обретет с Каем.

Элеонора хотела спросить у принца, как долго, по его мнению, продлятся их отношения, но каждый раз откладывала этот разговор. То ли не хотела поднимать тяжелую тему, то ли боялась разочароваться в ответе. Кай говорил, что неравнодушен к ней, но Элеонора не знала, какое решение он примет, если ему придется выбирать. Останется ли он с ней или отречется?

Люциан на этот счет тоже не думал. Не то чтобы он так же плохо понимал Кая, скорее, не задумывался над чужими отношениями. Он был всего лишь зрителем, неспособным понять мотивов поступков и глубину их чувств.

Экзамен на сопротивляемость проходил в тренировочном зале, который располагался на окраине резиденции клана. Такая отдаленность от центра объяснялась мерами безопасности.

День уже был в самом разгаре, и ученики наводняли улицы. Кай и Элеонора шли молча; их пара и без того привлекала внимание, а если бы они еще беззаботно болтали, окружающие вообще сошли бы с ума, и сплетни полились бы рекой.

На входе в тренировочный зал их встретили трое старших учителей, которые объяснили, как будет проходить экзамен.

Первой пошла Элеонора, а Кай остался на подстраховке. Они вместе вошли в магическую печать, которая играла роль моста между разумами. В центре круга лежал кинжал с запертым внутри демоном. Элеоноре нужно будет коснуться кинжала и впустить демона в свой подсознательный замок. Испытание будет считаться успешно пройденным, если демон сам покинет разум, не выдержав напора ее воли. Кай же будет некой дополнительной комнатой, в которой она спрячется, если все пойдет наперекосяк. Благодаря этому Эленор избежит одержимости, а старшие учителя смогут изъять из ее тела демона и вернуть в предмет, – такой исход правда будет считаться провалом.

Изгнание демона из тела силой воли был схож с ритуалом «Демон рассеивает демона», при котором мысли и чувства одного демона убивали мысли и чувства другого, полностью стирая его из бытия. Из-за того, что в последнее время маги клана Ночи активно работали над методами истребления демонов, они смогли адаптировать демонический ритуал изгнания под людей.

– Вы готовы? – поинтересовался один из учителей.

Элеонора и Кай, созерцавшие кинжал, отвлеклись от мыслей и кивнули.

– Хорошо. – Тот же учитель подал знак двум другим. – В таком случае давайте начинать. Молодой господин Найт, оставайтесь начеку.

Кай кивнул. Он выглядел таким спокойным, словно ничего особенного не происходило.

У Элеоноры же руки похолодели от волнения. Она думала, что они будут бороться вдвоем, но это был ее собственный экзамен. Сделав глубокий вдох, девушка села в позу лотоса перед кинжалом. Люциан в этот момент нетерпеливо поерзал на воображаемом стуле.

– Не переживай, я уже проходил этот тест. Ты справишься, – едва слышно произнес Кай.

– Когда ты успел его пройти?

– Позавчера.

– С Ксандром?

– Нет, один.

Элеонора запрокинула голову и удивленно воззрилась на принца.

– Один? – «Неужели ты настолько силен?»

– Это было несложно.

В следующее мгновение печать вокруг них засияла голубым светом, и они оба почувствовали, как мощная светлая ци окружает их. Демонический кинжал завибрировал – явно не обрадовался явлению противоборствующей энергии.

– Элеонора, можешь начинать, – велел учитель.

Она вздохнула. Опустила взгляд и протянула руку, коснувшись тонкими пальцами холодного лезвия.

Тьма вмиг окружила ее. Элеонора ощутила, как земля ушла из-под ног, и даже Люциану стало не по себе. Ему было любопытно, как проходит экзамен, но это желание поутихло, когда их затянуло невесть куда.

Вскоре под ногами оказалась твердая поверхность, и Элеонора обнаружила, что находится в просторной зале, стены которой были украшены зарисовками каких-то событий. Мимоходом взглянув на них, она поняла, что картины показывают всю ее жизнь.

В другом конце залы стояла незнакомка; на ней не было одежды, и лишь густая тьма скрывала обнаженную кожу, точно призрачная ткань. Ее лицо было красивым и нежным, как распустившийся по весне ландыш, но в глазах зияла устрашающая чернота, а от нее самой исходил пугающий холод. Незнакомка не улыбалась и не хмурилась, весь облик ее источал равнодушие, но скрывал под собой свирепость.

Элеонора материализовала парные мечи. Она пыталась взглядом отыскать Кая или хотя бы дверь в секретную комнату, но ничего не нашла.

По правде говоря, овладение человеческим телом происходило совсем не так, как сейчас. Предметный демон, как правило, являлся человеку в облике кого-то знакомого, воссоздавал счастливое воспоминание из жизни и погружал в радужный мир, после чего вынуждал жертву запечатать самого себя в подсознании. Но поскольку Элеонора была заклинателем и до этого уже проходила экзамен на сопротивляемость с участием мстительных духов, она научилась перестраивать внутренний мир так, чтобы оказаться в просторной зале огромного замка. Рисунки на стенах, показывавшие счастливые моменты жизни, пытались пробиться через кирпичную кладку и завлечь ее в свои объятия, но все было тщетно. Элеонора была подкована в этом и не собиралась поддаваться.

Демон, глядя на жертву, фыркнул себе под нос и выругался на чистом дамонианском.

Элеонора не поняла ни слова и нахмурилась. Этим языком владели лишь демоны, пришедшие из разлома между мирами, который возник сотни лет назад и впустил сюда магию. Ни один из современных заклинателей не мог выучить дамонианский, поэтому Люциан, слушая сейчас демоническую речь, снова удивился тому, что Морион умел на нем говорить.

«Может быть, попросить его научить меня?» – подумал Люциан и задумчиво хмыкнул.

Демон не стал ждать. Притомившись от частых визитов, он напал сразу.

Элеонора почувствовала, как тьма камнем легла ей на плечи. Воспоминания силились пробить преграду как раз в тот момент, как демон ринулся на нее. Она отскочила в сторону, и пусть движение вышло неуверенным, но ей удалось уклониться.

Противник быстро повернулся и снова напал, протягивая когтистую лапу, которую Элеонора заблокировала серебряным клинком. Борьба с демоном не шла ни в какое сравнение с битвой против обозленного духа. И хотя демон был ослаблен многочисленными призывами и отсутствием пищи, он бился активно и яростно, а его тьма так и норовила очернить душу. Элеонора была способным магом, но не думала, что драться с этой тварью будет настолько тяжело. Даже изгнать ее из тела казалось невозможным.

«Выпустила бы свет, – подумал Люциан, наблюдая за сражением. – Тьма и свет не существуют в единстве, и, если выпустить свет, он изгонит из тела демона». Этот способ был действенным, но очень энергозатратным и рискованным. Особенно если у заклинателя сил было меньше, чем у демона. Тогда магическая защита сводилась к минимуму, и заклинатель мог погибнуть, поэтому на подобный риск мало кто шел. Большинство же возлагало надежды на собственный разум – кроме Люциана, который однажды стал одержим предметным демоном, и ему пришлось выпустить свет, чтобы вырваться.

Впрочем, оценив силы Элеоноры и демона, Люциан решил, что она смогла бы выстоять против темного создания, если бы поступила так же. Вот только Элеонора о существовании такого способа даже не подозревала.

Наблюдая за битвой, Люциан только и делал, что вздыхал. От соприкосновения лезвия меча и демонических когтей в стороны летели искры. Тьма окутала всю залу и давила на Элеонору. Ей приходилось концентрироваться на драке и абстрагироваться от происходящего одновременно, чтобы не поддаться воспоминаниям, что пробуждал демон.

«Как же Кай прошел экзамен в одиночку? Он, конечно, силен, но не настолько…» – размышлял Люциан.

Элеонора споткнулась невесть обо что и упала на спину. Демон тут же кинулся на нее. Она проткнула тварь клинком и откатилась в сторону, краем глаза заметив заветную дверь: лазейка практически сливалась с цветом стен и находилась далеко от Элеоноры.

Она не была такой самовлюбленной, как Кай, который делал вид, что сильнее всех. Она умела трезво оценивать свои силы и признавать слабости, и поэтому не постеснялась спланировать, каким путем доберется до двери и сбежит. Ее не волновало, что она провалит экзамен, а Кай разочаруется в ней, ведь это был первый опыт битвы против демона, и стать его жертвой стало бы куда позорнее, чем позволить кому-то другому со всем разобраться.

Решив, что к следующему разу она подготовится лучше, Элеонора юркнула в сторону. Демон кинулся за ней следом, что-то рыча на своем языке. Он оказался быстрее и, схватив добычу за шкирку, резко потянул назад. Рана на его теле зажила, и это означало, что ее меч был бесполезен.

Элеонора отлетела в другой конец залы, врезавшись в стену так, что кирпичи затрещали, а изображения исказились. Голову пронзила ужасная боль, будто сознание раскололось, и демоническая тьма начала проскальзывать внутрь. Люциан тоже почувствовал это и не сдержал рыка, вырвавшегося сквозь стиснутые зубы. Элеонора закричала. Тьма прорывалась сквозь брешь разума, расширяя ее, чтобы продолжить путь. В попытке выстоять девушка яростно сопротивлялась, что приносило ей невыносимые мучения.

Обласканный черным туманом, демон медленно шел в ее сторону, раскручивая в руке меч, которым его недавно проткнули.

Люциан потерял нить реальности точно так же, как Элеонора. Перед глазами все расплывалось, мышцы ныли, а голова раскалывалась от боли. Тьма окутывала ее шерстяным одеялом, сковывала в объятиях, и Элеонора не понимала, что делать. Не знала, как позвать на помощь, стоит ли сопротивляться дальше или можно впустить демона в себя. Сознание путалось.

Элеонора не думала, конец это или начало. Проигрыш или победа. Она не думала ни о чем, и в то же время голова ее была переполнена знаниями целого мира.

Демоническая сила почти завладела ею, как вдруг что-то изменилось. Элеонора ощутила, как тьма в ее теле начала сгорать, словно что-то выжигало или выжирало ее изнутри. Боль стала отступать и растворяться. Она открыла глаза и обнаружила, что находится в тренировочном зале. Прежде сиявшая печать потухла, а проклятый кинжал начал медленно обращаться в пыль.

Элеонора широко распахнула глаза.

– Молодой господин Найт… – сквозь зубы процедил один из учителей.

– Что? – прозвучал беззаботный голос Кая.

– Мы ведь все объяснили, к чему вы опять своевольничаете? Что в тот раз, что в этот!

– Не понимаю, о чем вы. – Кай протянул ей руку.

Элеонора не могла отыскать его во сне, но в реальности он все время стоял за ее спиной, совсем рядом.

– Не понимаете? По-моему, вы все прекрасно понимаете, молодой господин!

Кай фыркнул, помогая ей подняться.

– Мама найдет вам новых демонов, не к чему ворчать. – Он посмотрел на Элеонору и тихо спросил: – Как ты себя чувствуешь?

– Голова болит. – Она одной рукой потерла лоб, а другой схватилась за Кая.

– Я провожу ее в лазарет.

Проигнорировав попытки учителей поставить его на место, Кай невозмутимо повел Элеонору прочь. Позади слышалось ворчание: учителя гневались, потому что он погубил уже не первого демона на экзамене.

– Этого мальчишку нужно хорошенько побить палками за несносное поведение! Мы все расскажем владыкам! – угрозы сыпались до того момента, пока двери зала не захлопнулись за ними.

– За что они тебя ругали? – спросила Элеонора, когда они подошли к лазарету. Лазарет в клане Луны находился в двухэтажном длинном здании из белого кирпича и с серой крышей, где выздоравливали пострадавшие на охоте или тренировках адепты. Часть окон была завешана, в большинстве из них горел свет – у лазарета всегда не было отбоя от посетителей.

Заметив свет в темных окнах, Элеонора осознала, что сейчас уже поздний вечер, хотя экзамен начался днем. Ей казалось, прошло всего десять минут.

– За то, что я своевольничаю, ты ведь слышала.

Кай обнимал ее за плечи, сопровождая к лазарету, а ее рука лежала на его талии.

Элеонора не получила внешних травм, но чувствовала себя побитой, да и выглядела так же, поэтому их близости не стеснялась. Те, кто проходил мимо, видели в этой паре раненого и спасителя, а не двух влюбленных.

– Как ты сейчас своевольничал? – вопрос прозвучал вяло.

– Разве это важно? Лучше не трать силы на болтовню, твой разум затуманен.

Элеонора хотела было поспорить, но с губ сорвался лишь вымученный вздох. Голова резко закружилась, ноги подкосились, и все погрузилось во мрак.