Текст книги "Джинн из подземки"

– Вы не преувеличиваете? – недоверчиво переспросила Вторая.

– Ничуть. Ты просто слишком молода и не застала тех непростых времен, когда Сапт был обитаем. Костюмеры после возвращения полевых работников на базу часами отдирали от одежды гномью жвачку!

– Липкая, наверное,– скривилась чертовка.

– Не только. Мелкий народец додумался добавлять в каучук острые измельченные кристаллы и кислоту. Для удаления налета с зубов. У всех, кто не является гномом, налет удаляется вместе с зубами, тонкая ткань проедается насквозь. Да что жвачка! А всякие технические примочки? «Разящие кольца», пружинные арбалеты, лезвия тоньше конского волоса? Не умеющий пользоваться отпиливает себе пальцы. О том, что война, собственно, тоже частично была спровоцирована гномами, снабдившими якобы совершенным оружием обе стороны, вообще молчу… Не впади они в анабиоз, их бы просто-напросто перебили. До одного.

– Мелкие твари всегда отличаются хитростью и излишней шустростью,– поддакнул Третий.– Сколько раз сталкивался! Пока существо нормальных габаритов успевает сделать шаг к заманчивому куску, какая-нибудь козявка уже прошуршала мимо и сожрала все! А какие у них желудки, у этих малышей! Замечали? Кремень!

– Точно! – радостно выкрикнул куратор.– Гномы типичный пример! Вы слышали про их походную еду? «Голоден? Просто залей кипятком!» – чисто гномье изобретение!

– Вот уж точно, гадость из гадости,– скривился толстяк.– Что может заменить старый добрый кусок жареного мяса!

Я сцепил на груди руки. Приятно, когда полевой работник находит такое понимание у своего курирующего администратора. Прямо-таки редкий случай. Положим, с толстяком все ясно, но вот какая козявка перешла дорогу нашему куратору?

Тем временем в эфире продолжалось поливание грязью всех мелких существ, которых только смогли вспомнить куратор с моим другом. Дошло до того, что даже наших уборщиков помянули. (Кстати, вынужден признать, на самом деле противные твари. Подозреваю, что именно один из них периодически тягает из моей комнаты шелковые носки. И ведь что самое противное: исключительно непарные! Одноногий, что ли?)

– Да что зря говорить! – подвел итог куратор.– Гномы всегда мешались под ногами в самый неподходящий момент! И у людей, и у ангелов, и у чертей. Какое-то время я в молодости даже был уверен, что Создатель придумал их в качестве запасного варианта, если вдруг Организация не проявит себя во всей полноте, но потом представил себе гномий эквивалент ада и успокоился.

– Ага! – хихикнул толстяк.– В преисподнюю попадают либо косорукие неумехи, либо те, кто в тесте «ай-кью» набрал меньше нормы. Незнание правил пользования лобзиком приравнивается к смертному греху. Котельная похожа на космический корабль. Всякие там устройства для поворачивания грешников над огнем для равномерного подрумянивания, встроенная вентиляция и все такое.

– Излишнее стремление подстегнуть технический прогресс еще никого не доводило до хорошего,– согласился куратор.– Лично я до сих пор считаю, что даже с изобретением колеса Положительные досадно поспешили. Зачем все это смертным, спрашивается? Для несчастного существа, вынужденного добывать кусок еды в поте и трудах, просто не остается времени на глупости. А посмотри на людей сейчас! Как только быт упростился, в голову моментально полезли грешные мыслишки. Ад переполнен, куда это годится?!

– Совершенно с вами согласен! – вступил в разговор я, напряженно прислушиваясь к странным звукам, доносящимся сверху. Больше всего это походило на драку, но полной уверенности не было.– Но только разрешите прервать философскую дискуссию на этом потрясающе поучительном месте и спросить: что лично нам сейчас делать? Оказывать ли кому-то содействие в покушениях? Если да, то кому именно? В данный момент над моей головой явно кого-то не то убивают, не то роняют костями об пол с периодичностью раз в две секунды. Хотя возможно, это ложная тревога, и его сиятельство Замок просто делает утреннюю зарядку, используя взамен гантели одного из своих обитателей.

– Сейчас посмотрю,– буркнул куратор, явно недовольный тем, что его прервали.

– Ну и кто тебя тянул за язык? – возмутился Третий.– Соскучился по работе? Так хорошо было, сидели, беседовали… Тем более новости уж больно тревожные. Гномы, саркофаги, воронки, лысеющий джинн, неопределенное будущее…

– Послушайте! – возбужденно подпрыгнула Вторая.– Получается, все эти слухи насчет подземки, что обсуждают на кухне, правда? Якобы один студент-историк зашел на спор с приятелями покататься и сознание потерял! Подземка на самом деле высасывает из людей силу?

– Только магическую,– поправил я.– Обычному смертному бояться нечего.

– Не скажи,– тут же встрял толстяк.– Обычные смертные тоже ребята непростые. Особенно студенты-историки. Существо, способное за одну ночь вызубрить толстенный трактат Хоммы Житванского, по определению обладает хотя бы зачатками магических способностей!

– Или хорошей памятью, что более вероятно,– не уступил я.

– Памятью? – Толстяк демонстративно закатил глаза.– Против тебя факты, друг мой. В девяноста девяти процентах случаев все выученное уже через день бывает намертво забыто. И при чем тут память, спрашивается? Магия. Только магия! Человек – создание коварное! Он полон тайн!

В наушнике зашуршало.

– Пятый! Пятый! Срочная информация! Немедленно собрать группу!

– Да здесь мы еще! – откликнулся Третий.– Слушаем вас, товарищ куратор.

– Крепитесь, ребята! Только что в нестабильной зоне были произведены магические действия значительной мощности! Узел на ткани бытия сформировался окончательно! До начала хаоса остались сутки! На крышу замка уже отправлены двое боевых работников, они везут световые мечи для обрубания побочных ветвей реальности! Там такие кнопки на гарде, они вкратце объяснят. Даже самому тупи… даже рядовому полевому работнику обычно бывает все понятно. Сейчас главное – просчитать варианты заранее! Приложите все силы и мозги, чтобы добыть шарманку! Раз официально заполучить наследство не получается, придется искать другие пути проникновения в сокровищницу.

Толстяк нервно хихикнул и возмущенно сжал губы. В глазах появилось то самое выражение, после которого обычно следует длинная и возмущенная речь в защиту несчастных бесправных полевых работников.

Решив, что смотреть давно знакомый спектакль – Третий протестует – сейчас не время, я деликатно, но настойчиво прикрыл микрофон толстяка пальцем и спросил:

– Товарищ куратор, а что вы имели в виду под другими путями проникновения в сокровищницу? Если уж разведывательная группа не смогла, то мы…

– Придется попробовать! – твердо сказал куратор.– Попытка не пытка. Тем более от бесхозной силы в замке скоро воздух трещать начнет. А вдруг? Раньше не получалось, а теперь получится. Ведь бывают же на свете чудеса?

– Бывают,– согласился я.– Например, вчера меня на ночь поцеловала подушка. Нежно так, щекоча пуговичками. Правда, здорово?

– Волосы джинна,– пробормотал куратор.– Чертовая заначка треклятого первомага Имуса Хладнокровного по кличке Рыжий… И ведь не можем найти этого запасливого старичка! Вторые сутки пошли, как ад обыскиваем.

– А если он… ну, вы понимаете, не у нас, а наоборот…

– Исключено! – отрезал куратор.– Я уже, грешным делом, думаю, не поискать ли среди смертных кого похожего? Джинн наверняка запомнил своего хозяина еще молодым и должен растеряться при личной встрече. Основные приметы: рыжие волосы, росточком невелик, скорее даже приземистый, стройненький, глаза серые, характер наглый, а? Может, вам в городе встречался кто подобный? Лет восемнадцати-двадцати на вид.

– Кажется, я подобного типчика видел,– задумчиво сказал Третий.– Он из борделя выходил.

– Нет,– с сожалением отказался куратор.– Наш должен быть девственником, ведь маг, не абы кто. У них вся энергия организма, включая нереализованные сексуальные желания, в дело шла.

– Вот это фанатизм! – восхитился Третий.– Во всем себе отказывать ради дела – подумать только!

– Никакого фанатизма! – запротестовал я.– Уверен, что работа древних первомагов полностью их удовлетворяла. Товарищ куратор! А если взять первого попавшегося низкорослого паренька и слегка подправить ему приметы? Чтобы соответствовал?

– Нет,– отмел мое предложение куратор.– Только стопроцентная натуральность от бровей до пяток. Иначе джинн почувствует подделку, и я не поручусь за сохранность данного города. Ладно. Авось рыжий коротышка сам попадется… Ну что, ребята, вперед, за шарманкой?

– Товарищ куратор… – заныл Третий.– Но ведь у разведгруппы не получилось, вы сами говорили!

– Это наш последний шанс! – отрезал куратор.– Учтя все обстоятельства, душеприказчик покойного графа принял решение прибыть в замок раньше срока. Карета в сопровождении охранников и слуг уже в пути. Через четыре-пять часов хранилище будет вскрыто в присутствии нотариуса. А еще через сутки я не поставлю за ваши грешные жизни даже сентаво! Немедленно к сокровищнице! Все трое! Если удастся проникнуть внутрь, первым делом сразу хватайте эльфийскую шарманку, а уже потом коробочку!

– Вы посылаете нас на заведомо невыполнимое задание!– взвыл толстяк.– Ведь там и стены, и пол, и потолок заколдованы!

Куратор вздохнул:

– А что делать? Как я успел заметить из опыта работы с вашей бригадой, именно невозможное вам и удается лучше всего. Ну что застыли? Время пошло.

За городом, недалеко от Ключа

Общеизвестно, что многие люди обожают рассказывать о себе. Беседа двух счастливых людей зачастую представляет собой два монолога, рассказываемые одновременно. Хвастаются личными подвигами, победами на любовном фронте, удачными покупками, судачат о соседях и общих знакомых, ругают погоду. Словом, делятся жизненным опытом. Однако бывает жизненный опыт, которым могут поделиться лишь избранные. Да и те не горят желанием это делать, очень уж тема специфическая.

Теперь Квайл знал – умирать больно, очень больно. Вот только оживать, как оказалось, значительно больнее. Если бы его сейчас спросили, что бы он предпочел, студент затруднился бы с ответом.

Сколько он пролежал на земле, Квайл не знал.

Вылившаяся из глубокого разреза на шее кровь успела свернуться комками, от которых чесалась кожа. Да и вся шея чесалась – до самых нутряных глубин. Как там говорил на прииске Макарий, когда Квайл сдуру поранился острым ножом? «Чешется, значит заживает»? Да уж… народная мудрость, итить твою…

Ноги и спина затекли до мелкого колотья. Правая рука горела. Больше всего студент сейчас боялся повернуться и, как в страшном сне, увидеть собственную отрубленную голову, валяющуюся среди кустов.

Помог Кдрат.

В лучших традициях профессиональных плакальщиц, гномий садовник пал на грудь Квайлу и заголосил с такой страстью, что у только что воскресшего студента заложило уши. Попытка стряхнуть паренька увенчалась успехом лишь отчасти: Кдрат съехал на бок, не выпуская из копаток Квайлового воротника.

Ученик алхимика открыл рот, но слова не выговаривались.

Придушенное хрипение студента отбросило садовника в сторону, и студент смог оглядеться. Вокруг щек шелестели подсохшие осенние травы. Гномов не было. На обгрызенном грибе чинно восседал хомункулус, покачивая голой ножкой и с интересом глядя на Квайла.

– Пациент очнулся,– равнодушно сообщил он в пространство.– Ура великому лекарю, коим является время!

– Ты жив! – заорал Кдрат, подпрыгивая и хлопая студента по плечу.– Скотина, так ты сожрал катализатор?! Почему сразу не признался?

– Да! – поддержал хомункулус, спокойно топча живот Квайла, грудь, шею и направляясь прямиком к носу.– Так. Дыхание ровное, глубокое. Пульс… – маленькие ножки промаршировали в обратном направлении и пнули сонную артерию.– Ого, какой пульс!

«Вот именно этот момент является в театральных постановках слабым местом»,– понял Квайл. Умирающий герой приходит в себя, и на него тут же набрасываются безутешные родственники вкупе с близкими друзьями. Пара минут родственных объятий – и страдалец лишается жизни уже окончательно.

– П-пусти! – выдавил он из себя, отодвигая тяжеленную, как оказалось, копатку садовника.– Ты меня сейчас задушишь…

– Ой! – тут же отпрыгнул Кдрат, но все же не удержался от того, чтобы не вцепиться хотя бы в рукав студента.– А катализатор-то работает! И как хорошо работает! Слушай, у тебя в роду гномов случайно не было? Может, бабка или прабабка когда-нибудь разок согрешила?

– Нет! – рявкнул Квайл, досадливо отбрасывая с себя копатку садовника и нечаянно роняя на землю Черри.

– Так меня! – поддержал хомункулус, меланхолично поднимаясь.

– А вот характер немного испортился,– задумчиво пробормотал Кдрат.– Ну это для наших как раз ничего. Ты точно не гном? Росточком почти соответствуешь.

Вместо ответа Квайл обиженно надулся и начал ощупывать шею. Кожа уже не чесалась и была шелковисто-гладкой, как у ребенка. В руке еще сохранялась онемение, но боли не было.

– Что это было? – хмуро спросил он.

– Доказательство того, что вор и идиот к тому же,– спокойно сообщил садовник.– Тянешь в рот все подряд, словно малое дитя. А если бы отравился?

– И что теперь будет? – вздохнул студент.

– Посмотрим,– уклончиво ответил Кдрат.– Примериться надо. Подумать. Опять же наших лучше пока избегать.

– Вот это с радостью! – содрогнулся студент.

– Может, тебя переодеть? В гнома? – задумался садовник и сам же себя опроверг.– Не пойдет. Высоковат.

– Дылда,– согласился Черри.

Квайл криво улыбнулся.

Вот так ждешь всю жизнь, мечтаешь, чтобы тебя хоть кто-нибудь не считал бы коротышкой, и вот, пожалуйста. Дождался. Оказывается, ты действительно вполне высок, и даже слишком. Для гнома.

– Ну что, ученичок,– довольно потер ручки хомункулус.– Готовься к операции. Доигрался.

– А может, не надо? – тоскливо спросил студент.

– Надо,– с садистской радостью возразил Черри.– Время не ждет. А вот гномы, наоборот, все в ожидании. Уже и ножики наточили. Суперострые. Из самой дорогой стали. Ох, и интересная ты личность! Прямо-таки коллекционер редкостей! И все в себя, прямо маньяк какой-то. Ручонку-то с собой заберешь или тут бросишь? Лесных зверьков подкормить.

Только сейчас Квайл заметил, что хомункулус указывает на нечто сморщенное, валяющееся рядом, окровавленное по краю, имеющее пять пальцев и страшно напоминающее… а-а-а!!!

– Моя рука !!! – заорал студент, в ужасе поднося к лицу свои верхние конечности. Обе целенькие и гладенькие, разве что правая выглядит слегка… поновей.– Это моя рука?!

– Твоя-твоя,– успокоил хомункулус. Саблей отрезанная. Никто не претендует, можешь забрать. В качестве запасной. А что, мне нравится такая идея. Приходим через месяц к Аарусу эротическими подвигами похвастаться, он говорит: «Здравствуй, Квайл! Дай руку, ученик!» А ты отвечаешь: «На!» Красиво. И эффектно до жути. Не у каждого имеются запасные части к собственному телу. Слушай, а может, ее заспиртовать, чтобы товарный вид не потеряла, а? Ой! Квайл, у меня только что родилась идея еще лучше: а что, если нам соорудить твою копию? Поотрубаем по очереди сначала руки, потом ноги, потом остальные детальки, склеим все это хозяйство вместе и…

Квайл молча щелкнул хомункулуса по макушке и поднялся с травы, невольно обратив внимание на прекрасное самочувствие – голова ясная, мышцы наполнены энергией. Гораздо лучше, чем перед э-э-э… смертью.

– Бессмертный! – торжественно провозгласил садовник, обходя вокруг студента кругом, как восхищенный зритель вокруг творения гениального скульптора.

– Сверхчеловек! – поддержал Черри, взбираясь по рукаву и задумчиво топая по голове студента.– Гляди-ка, ни одного седого волоска! Красавец!

– Вот прямо так, бессмертный? – недоверчиво уточнил Квайл, пытаясь выловить хомункулуса среди густых волос. Человечек умудрялся уворачиваться не хуже блохи.

– Ага. Катализатор, он ведь для чего выращивался? Чтобы гномьи тела из спячки вывести. Без потерь. Если что у кого слегка повредилось за время хранения, то его силы хватит, чтобы исправить. Вот только, боюсь, с каждым твоим воскресением его запас будет уменьшаться,– озабоченно нахмурился садовник.– Я ведь его не для человека растил…

– А это не вредно? – с опаской спросил Черри, ставя ножку на завиток ушной раковины Квайла и спрыгивая ему на плечо.

– Нет! – махнул копаткой Кдрат.– Раз сразу не помер, значит, вполне совместим. Давайте подумаем, где можно проделать операцию по извлечению?

– Послушай,– осторожно начал Квайл.– А зачем так рисковать? Почему бы тебе не вырастить еще один кристалл? Точно такой же? Если надо, я полянку постерегу…

– Ты что?! – испугался садовник.– Меня же щун прибьет! Время дорого! Катализатор нужен сегодня! В крайнем случае завтра, но никак не позже!

– К Аарусу придется возвращаться,– уверенно сказал хомункулус.– Больше не к кому. Квайл у нас не местный. Алхимик, конечно, сволочь порядочная, но зато с азами медицины знаком.

– Орать будет,– грустно вставил Квайл.

– Будет,– согласился хомункулус.– Еще как будет! Но мы ему про катализатор скажем, и он сразу заткнется и побежит слабительное подбирать и ланцеты кипятить. Аарус у нас на науке двинутый. Новый опыт провести для него все равно, что для другого новую бабу соблазнить.

Квайл опустил голову.

– Ой! – спохватился Черри.– Мы же так и не сделали главное! Для чего бежали! Кдрат, нельзя ли по дороге в Тор сделать небольшой крюк? Тут в ближней деревеньке одна старая аарусовая знакомая проживает. Мы ей в прошлом году корову лечили…

– Никаких задержек! – твердо ответил Кдрат, поднимаясь с травы и дергая за цепочку.– Катализатор надо беречь.

– Так мы именно с этой целью! – радостно заорал хомункулус.– Отведем погоню, чтобы ваши раньше времени Квайлу пузо не вскрыли, а заодно и… на часок, не больше!

Лицо гномьего представителя замерло. Глубокое раздумье отразилось на сморщившемся челе – он перебирал варианты.

– Ладно,– буркнул, наконец, садовник.

– Самогоночки попьем! – в радостном предвкушении потер ручонки Черри.

– Никакого спиртного! – вскинулся Кдрат.– Ни глотка!

– Ладно,– обиженно согласился Черри.– Квайл не будет, но нам-то с тобой можно?

Садовник поднялся на ноги и щелчком сбросил хомункулуса с плеча студента. Поймав его на ладонь, он поднес маленького человечка к самой сопатке и неприветливо сообщил:

– Вы, кажется, не совсем понимаете, во что вляпались. Катализатор будет извлечен любой ценой. Если я и иду вам навстречу, то лишь для собственного сохранения. За утерю или порчу кристалла меня по головке не погладят. В деревне мы задержимся не дольше чем необходимо, чтобы сбить со следа погоню. Никаких развлечений. Если есть знакомый лекарь, можете попробовать извлечь катализатор. Получится – разбегаемся. Не получится – прямиком в Тор.

– Может, сначала… – с энтузиазмом начал Квайл, но садовник решительно перебил:

– Без задержек! Что касается тебя, студент… Мой тебе наказ: старайся не умирать больше.

– Да уж постараюсь,– буркнул Квайл, отряхивая штаны.– Веришь, мне и самому не слишком это занятие понравилось…

Из частной коллекции начальника карантинной камеры

Восстановленные файлы памяти утилизированных «глаз», работавших в графском замке

Итак, что мы имеем? Замок, который следит за каждым твоим шагом глазами любящего отца и в случае шалости может надавать по попе крепкой каменной ладонью. Воздух, насыщенный джинновыми волосами и еще чем-то мелким и противным – перхотью, что ли? Прошлое, заглядывающее тебе в глаза. Разочарование в жизни. Троих претендентов на наследство. Репутацию главного бабника, отягощенную легкой шизой на тему погоды. Заведомо невыполнимое задание от главы филиала – проникнуть в хранилище. Надвигающийся мировой катаклизм. Сутки времени до него в запасе. Резь в животе от жестокого голода.

Спрашивается, что делать в первую очередь?

Правильно. Как говорится, авось мир подождет, а начальство не узнает. Дорогой папочка Замок! Надеюсь, ты не будешь возражать, если твои мелкие частички немного перекусят? Ведь даже глисты должны питаться по расписанию, если хотят быть здоровенькими, веселенькими и главное – работоспособными…

– Пятый! Пятый! Вы уже на месте?

– Почти, товарищ куратор,– ответил я, стараясь не шуршать упаковкой от только что съеденного пайка.– Можно сказать, уже да. Через минуту точно будем.

В наушнике раздался треск выдираемых волос и вопль ужаса:

– Да что же это за дисциплина, вашу… Немедленно! Пулей! Минуту назад замковые «глаза», летающие около двери сокровищницы, начали трансляцию в эфир посторонних шумов биологического происхождения! Немедленно к хранилищу! Не-мед-лен-но!!!

– Есть немедленно к хранилищу! – Набросив невидимость, я выскочил из комнаты, на лету подхватывая за воротник Третьего, вальяжно шагающего по коридору.

– Да что стряслось?! – возмутился толстяк, брыкаясь и выворачиваясь.? Э! Пусти! Куда ты меня тащишь, ненормальный?

– Не трепыхайся, к хранилищу,– коротко ответил я.– Приказ куратора – пулей туда.

– Он же говорил, что у нас сутки до конца света! – напомнил Третий.– Да пусти ты! Я сам! Что стряслось? Помер кто? Наследники договорились между собой и уже артефакты по карманам рассовывают?

– Если бы! – горько усмехнулся я.– В хранилище кто-то есть, представляешь? Живой!

– Мыши? – вздрогнул Третий, чуть не врезаясь на лету в мраморную колонну.– Фу-у! Товарищ куратор, объясните ситуацию!

– Какие мыши?! – взвыл куратор.– Там люди! Обыкновенные люди! С собакой! И они переговариваются друг с другом!

Душистый порыв ветра задел наши волосы – рядом пристроилась Вторая. Перекусить с нами за компанию чертовка отказалась, сославшись на то, что «негоже чернавке с высокородными господами пищу принимать». Действительно, негоже. Особенно, если высокородные господа давятся сухим пайком, а чернь ужирается на кухне остатками праздничного вегетарианского ужина до икоты.

– Я что-то пропустила? – скромно уточнила красавица, слизывая малиновые «усы» от ягодного мусса и незаметно отряхивая с груди бисквитные крошки.

– Поступил приказ немедленно проникнуть в сокровищницу! – доложил я.– Обстоятельства усложнились! Внутри люди, выгуливающие собаку!

– Собаку? Но как они туда попали?! – изумилась Вторая.

Третий гомерически расхохотался. Я вместо ответа развел руками.

– Немедленно к хранилищу! Спасайте артефа!..– заорал куратор и пропал. Как отрезало. «Раз-раз-раз… как слышно меня, Каперия? Раз-раз… Теперь сдвинься на одну сотую. Раз-раз-раз…» – деловито вещал чужой голос.

Что сказать о дальнейших событиях?

После них я убедился в том, что человек на самом деле очень могущественное существо. Просто люди уверовали в собственную уязвимость и оттого боятся всего подряд. Или прикидываются?

Ровно сто тринадцать попыток нашей бригады проникнуть в сокровищницу сквозь стену, пол или потолок потерпели фиаско. При этом за этой самой стеной переговаривались и гремели бесценными артефактами простые смертные. Прямо вот так – грязными сапожищами по реликвиям. «Ко мне, Полкан!» – вполне по-человечески.

Мы как проклятые аккуратно дробились на атомы, аккуратно внедрялись в верхний мраморный слой – и баста. Далее стена выплевывала нас обратно. Причем с такой брезгливостью и энергией, что впору было заподозрить у кирпичей личную неприязнь к нечистой силе.

Я и раньше недолюбливал эльфов, но после очередного пинка камнем под зад окончательно возненавидел. Третий так вообще отбросил церемонии и стал бросаться на стену отчаянными прыжками, на манер спятившего хомяка, пытающегося любой ценой покинуть тесный горшок, куда его усадили жестокие дети.

Честно говоря, именно в этот момент у меня возникла крамольная мыслишка. А что, если отлучиться на минутку и шандарахнуть одного из оставшихся наследничков копытом по голове со всей дури? Единиц эдак на 30—40?

Тут же явятся Положительные, мы им пожалуемся на злого дядьку, заколдовавшего хранилище, и расплачемся (за нас с толстяком я точно ручаюсь). Авось ангелы будут так добры, что после вскрытия хранилища не заберут все. Что там обозначил куратор как главную цель? Эльфийскую шарманку и коробочку с подарком? Выпросим. И тут же порубим ангелов мечами, как побочную ветвь реальности.

Рядышком тихонько сползла на ковер усталая Вторая.

– Ты уже запрашивал Базу?

– И не один раз. Связь отсутствует. Пятьсот двадцать третьему филиалу, как назло, именно сейчас приспичило настроить новые частоты.

– Неужели в преддверии мировой катастрофы нельзя было немного подождать!

– Что такое вселенский хаос? – пожал плечами я.– Вот отчитаться перед начальством – это важно. Проклятые бюрократы…

– Не продолжай, друг. Я полностью согласен,– поддержал меня толстяк.– Это же ужас что такое, а не работа! Прыгаю и прыгаю. Уже ноги не гнутся…

– Прекрати ныть! – пристыдила Вторая.– Да ты здоров как конь! Вот мы…

– Попрошу! – возмутился Третий.– Будь я конем, уже мечтал бы о капле никотина! Держусь исключительно усилием воли!

– Терпи, толстяк,– ядовито успокоила чертовка.– Еще два часа, и конец заданию. Приедет нотариус, наследник отопрет сокровищницу и выгонит посторонних.

– Ценности,– с ненавистью процедил Третий.– Шарманка! «Что вижу, то пою»! Да что она может слышать, дура деревянная! Тут в самой гуще событий крутишься, и то не подозреваешь, что судьба подбросит… Глупости все это!

– Прекрати ерничать,– прервала Вторая.– Выбрать выгодное для себя будущее действительно разумно. Только представь: Организация правит безраздельно! Положительные существуют в самом минимальном количестве, и то лишь для формального равновесия! Все легко и просто! Полевые работники выходят на задания исключительно ради собственного развлечения! Вот оно – сладкое завтра, которое легко может превратиться в сегодня.

– Смотрю я на род человеческий и не замечаю особых отличий между вчера и сегодня,– поделился жизненным опытом толстяк.– Хоть они развитые технически, хоть неразвитые, хоть больные, хоть здоровые – одна канитель.

– Ошибаешься,– не уступила Вторая.– Все же усилия Организации не пропадают втуне, мы многого достигли в деле совращения рода людского с пути истинного. На Центральной Базе мне как-то довелось разок поработать с машиной времени. Не поверишь, но фраза: «Вот это приход!» лет через триста уже не будет иметь никакого отношения к попам. Гарантированно. А все кто? Мы!

Услышав про Центральную Базу, толстяк немедленно потерял интерес к проблеме будущего и сдулся, как типичный провинциал перед столичным жителем. Примерившись к стене хранилища, он неуклюже ткнул ее плечом и грустно сел на пол:

– И сколько нам еще тут мучить друг друга прыжками в высоту?

– Пока не поступит следующее указание,– пробормотал я.– Нет, ну где же куратор?

– Здес-с-с-сь я,– раздался дребезжащий голос с присвистыванием.– Прос-с-с-стите за отлучку. Мы нас-с-с-страивали новые час-с-с-стоты.

– Замечательно настроили! – похвалила Вторая, тихо прыская в кулачок.

– Как я гляжу, проникнуть через с-с с-с-стену у вас-с не получаетс-с-с-ся?

– Не то слово! – простонал Третий, мстительно сжимая кулаки и делая вид, что готовится к очередному штурму.

– Отс-с-с…

– Секундочку, попробуем чуть ниже! – перебил чужой голос.– Вторая точка! Понизьте на одно деление! Раз-раз-раз…

– Отставить проникновение! – гаркнул куратор уже своим голосом – хорошо нам знакомым.

– Слава!..– радостно начал толстяк и рухнул на колени.

– Кому? – настороженно уточнил куратор. Очевидно, углядел в коленопреклоненной позе толстяка нечто несвойственное статусу носителя Отрицательной сущности.

– Товарищ куратор! – пришла на выручку Вторая.– Оставьте его. Пусть отдышится. Скажите главное: что нам делать дальше? Внутрь не попасть, это уже понятно. Мечи тоже пока не доставили. Боевых работников нет. Какие будут указания?

– Интуиция подсказывает мне, что никаких,– съязвил я.– Встретим нотариуса, накроем стол, посидим как люди. Торжественно отопрем замки на сокровищнице, выпустим тех всемогущих магов, что гуляют там с собачкой. Дадим собаке кость, а магам в морды, чтобы больше так не делали. Потом поплачем от зависти к чужому счастью, и по домам: невостребованные родственники к себе, мы на Базу. Авось наследник будет так любезен, что не откажется вручить нам памятные сувениры. Старая книжка, коробочка и шарманка – чем не подарок? Отлично, по-моему. И не так жалко отдавать, как сундуки с драгоценностями.

– И вот этому безответственному типу Организация доверила судьбу мира! – укоризненно сказал куратор.– Заткни уши, Пятый. Ты недостоин. А вы, ребята, слушайте внимательно.

Подумаешь, недостоин! Пока я тихо дулся на напарников, администратора и окружающий мир в целом, из-за стены донеслось странное поскребывание.

Скорее автоматически, чем сознательно, я приник к камню:

– Кто там?

В ответном крике «А там кто?» звучала такая радость, словно сокровищница была безлюдной пустыней, а ее непрошеные гости-ворюги несчастными скитальцами, наконец-то набредшими на спасителей.

В наушнике ахнул куратор.

– Родственники хозяев замка! – строго сказал я.– Его сиятельство барон Рик с братом.

– Замка? – перепугался невидимый собеседник.– Господи ты, боже мой! Ваше сиятельство, простите великодушно! Мы простые монахи, из приюта святого Паллы, заплутали за городом!

– С собакой? – уточнил я.

За стеной послышалось глухое ворчание.

– Какая собака? Да это вервольф! – успокоил мужчина.– Не волнуйтесь!

Действительно, о чем волноваться? Два монаха, прогуливающих вервольфа среди уникальных сокровищ, что может быть обыденней?

– Вы простите, что мы без спроса,– продолжил тем временем монах.– И думать не могли, что попадем… А вы не шутите? Действительно, замок? Пана графа? Варуша, ты слышала, девочка моя, мы в замке его сиятельства! Вот это удостоились!

– О! У них там и девочки имеются! – восхитился Третий.

– Приют святого Паллы, приют святого Паллы… – забормотал куратор.– Сейчас, сейчас… никак не разберусь в новой картотеке. Ну и бардак был у 523 филиала! Стоп, нашел, кажется! Ого! Да это дом скудоумных!

Я вытаращил глаза. Не услышав ответа на свой отчаянный вопрос, за стеной крикнули:

– Эй! Ясновельможные панове, вы еще там? Как мы могли попасть в замок?

– Вот это и я не отказался бы услышать! – озадаченно ответил я, больше всего боясь, что больной мозгами невидимый собеседник с перепугу прекратит диалог.– Да вы не тушуйтесь, садитесь поближе. Я вас прекрасно слышу. Только собачку э-э-э… попросите не так громко рычать. Ох, простите-простите, запамятовал – вервольфа, конечно, вервольфа. Кстати, надеюсь, он у вас воспитанный? Навыкам поведения в гостях обучен? Территорию метить не начнет? Фу! Фу, кому говорю! Зачем же сразу на стену бросаться?

– Ваше сиятельство, скажите, а у вас есть вода? – явно волнуясь, продолжил незнакомец.

– Полно! – вступил в разговор толстяк.– Чистая ключевая, брусничная, мятная. Какую желаете?