Текст книги "Античность: история и культура"

Глава VII
Битвы народов (конец VI – первая четверть V в. до н. э.)

Бывают такие времена, когда враждебные людям боги, словно обезумев, разбрасывают по миру факелы войны, и пламя охватывает не остров, не несколько соседних народов, а весь мир. Таким временем для Средиземноморья был конец VI и первая четверть V в. до н. э.

Около 510 г. пожарище войны одновременно вспыхивает на Балканах и в землях скифов, на юге Италии и в центральной ее части, а затем распространяется на весь Апеннинский полуостров и прилегающую к нему Сицилию. В битвах народов приняли участие персы, скифы, многие народы Малой Азии, греки метрополий и колоний, карфагеняне, этруски, римляне и другие народы Италии.

Военная техника и дисциплина. К этому времени в распоряжении полисов и племенных структур круга земель было уже накоплено смертоносное оружие и имелся опыт его использования в войнах. Железный век, представавший Гесиоду в образах эгоизма и раздора между близкими, нашел к концу VI в. до н. э. новое зримое воплощение в закованном в железо воинском строе. В VIII–VII вв. до н. э. железными доспехами могли обладать представители родовой знати. В VI в. до н. э. вследствие успехов металлургии, пришедшей на смену домашнему производству, и с появлением в полисах прослойки зажиточных граждан, способных приобрести себе доспехи, как в эллинских, так и в этрусских полисах появляются отряды тяжеловооруженных пехотинцев (гоплиты). Железный шлем с накладками, защищавшими лицо и оставлявшими щелочки лишь для глаз и рта, – таково было новое лицо Ареса, Мелькарта, Марса и иных богов беспощадной войны.

Железные доспехи гоплита изменили и тактику боя. Они требовали не удали, а железной дисциплины, сковывавшей 130 бойцов, стоявших плечом к плечу, в единое целое. Сохранилось предание о беседе персидского деспота Ксеркса со спартанским царем Демаратом. На похвальбу перса, уверявшего, что среди его телохранителей найдется немало таких, кто может потягаться силой с тремя эллинами одновременно, спартанец ответил: «Сила моих воинов, о царь, в единении. Закон повелевает им, не выходя из строя, вместе победить или вместе умереть». Противостояние полиса восточной монархии было единоборством не только гражданской общины и скопища подданных, объединенных страхом перед кнутом, но также строя гоплитов и массы подвижных лучников, копейщиков и пращников, не знающих, что такое воинский строй.

Богам войны было мало суши. Ареной сражений в VI–V вв. до н. э. становится водная стихия. Прежние пятидесятивесельные суда не подходили для морского боя, и было создано совершенное маневренное гребное судно с тремя рядами весел – триера. Создание триер приписывалось двум городам – финикийскому Сидону и эллинскому Коринфу. Триеры были основной силой финикийского, афинского, этрусского и карфагенского флота. Длина триеры – 40–50 метров, ширина – 5 метров. Команда состояла из 200 человек, из них 170 сидели на веслах. Подводная часть первоначально у этрусских триер была снабжена металлическим тараном, известным римлянам под именем «ростра». Его изобретателем в древности считали тиррена (то есть этруска) Писея, само имя которого указывает на италийский город, и поныне носящий название Пиза. Этому же Писею приписывается изобретение металлического якоря, заменившего якорный камень. Впрочем, изобретателями якоря считались также фригийский царь Мидас, скифский мудрец Анахарсис и эллин Эвпалам из Сикиона.

С вводом триеры начинается история войн на море, хотя, разумеется, и ранее происходили отдельные стычки противников на морях. Каждый полис стремится обладать военным флотом. Это требовало больших затрат, а само введение флота усиливало в государстве роль демократических элементов. Триера использовалась на протяжении всей античной истории. С падением Рима ее конструкция была забыта и стала загадкой, решенной лишь в XX в.

Дарий в скифских степях. Нарушителем спокойствия на Востоке был персидский царь Дарий. С огромной армией, включавшей не только персов, но и насильственно набранных в персидское войско лидийцев, фригийцев, эллинов, каппадокийцев, он, перейдя через проливы, по побережью, населенному фракийцами, двинулся на север, в скифские степи.

Никогда еще реки Истр (Дунай), Тирас (Днестр), Борисфен (Днепр) не видели такой колоссальной армии. Но и эллины, воевавшие в составе персидской армии, не представляли себе, насколько расточительны боги этой северной страны, позволяющие рекам бессмысленно изливать в море огромные массы воды, насколько беспредельны степи, по которым можно идти много дней, не встретив живой души. Впрочем, степи были не безлюдны, а просто их обитатели отходили на восток, заманивая неприятеля в глубь страны. Когда же персидский царь решил войти в местность, где находились царские гробницы, скифы собрали все свои силы и дали Дарию бой, почти полностью уничтожив его войско.

Восстание Милета. Неудача персов в стране скифов возбудила надежды на освобождение эллинов Малой Азии. С 546 г. до н. э. они жили под гнетом поработителей; переносили обременительные налоги и поборы, постои, трудовую повинность, принудительно участвовали в военных авантюрах персидских царей и их сатрапов. Затронул их и поход в скифские степи царя Дария, двигавшегося через многочисленные милетские колонии по Фракийскому побережью. Скифский поход Дария открывал проливы в Понт Эвксинский финикийским кораблям, затрагивая не только самолюбие милетян, но и их торговые интересы.

В 500 г. до н. э. в Милете вспыхнуло восстание, поддержанное другими ионийскими полисами Малой Азии. Повсеместно были изгнаны персидские ставленники и утвердились республиканские порядки. Восставшие создали общую администрацию и военное командование, стали выпускать монету по единому стандарту.

В эллинские полисы Балканского полуострова и островов Эгеиды были отправлены гонцы с просьбой о помощи. Большие надежды возлагались на Спарту, обладавшую сильной армией, но она ответила отказом. Из крупных государств только Афины прислали двадцать кораблей. Лишенный серьезной поддержки европейских эллинов, флот восставших был разгромлен персидским флотом близ островка Лада, на виду у Милета (494 г. до н. э.). Один из богатейших эллинских городов, центр науки и образованности, был разрушен до основания, а его население продано в рабство или депортировано. На руинах города были поселены карийцы и персы.

Марафонская битва. Незначительная и неэффективная помощь восставшим дала, однако, царю Дарию повод для вторжения в Элладу. Маленькая, раздробленная на отдельные, подчас враждующие между собой государства страна казалась царю и его советникам легкой добычей. К эллинам были отправлены послы с требованием «земли и воды», что по персидскому обычаю означало изъявление покорности. Страх перед персидским могуществом был столь велик, что большинство из эллинских полисов выполнили это требование. Но Спарта и Афины ответили отказом.

Осуществление карательной экспедиции было поручено зятю и племяннику Дария Мардонию. В 492 г. до н. э. его армия переправилась через Геллеспонт и двинулась к землям эллинов. Параллельно ей морем плыл флот. Поднявшаяся буря уничтожила большую часть персидских кораблей, и Мардонию пришлось вернуться в Азию.

В 490 г. до н. э. был организован новый поход против эллинов. На этот раз все войско было погружено на суда и высажено на Марафонской равнине, к северу от Афин. Во главе афинского отряда был поставлен Мильтиад, долгое время живший в царских владениях и хорошо знавший сильные и слабые стороны противника. Персидские полководцы Датис и Артаферн ночью погрузили часть конницы на корабли, рассчитывая переправить ее прямо к Афинам. Этот момент и был выбран Мильтиадом для выступления. Построив отряд таким образом, что фланги превосходили глубиной центр, он приказал воинам двигаться на врага. Персы решили: справиться с кучкой врагов, напоминающих скорее посольство, чем войско, можно будет без конницы и лучников. Но, прорвав жидкий центр наступающих, они увидели, что их охватывают с флангов, и сами обратились в беспорядочное бегство – кто к болоту, а кто и к кораблям. В разгоревшейся схватке пало 6400 персов и лишь 192 афинянина.

Битва при Марафоне по своим масштабам не имела большого значения, но она показала, что с таким гигантом, как Персия, можно бороться и побеждать.

План Фемистокла. Вскоре после Марафона победитель персов Мильтиад предпринял неудачную попытку овладеть островом Парос. Присужденный за поражение к большому штрафу, он умер в изгнании. На первый план политической жизни Афин выдвинулся Фемистокл, главной чертой характера которого было умение предвидеть последствия. После успеха в пешем бою в Афинах господствовало мнение о необходимости укреплять сухопутное войско. В противовес этому Фемистокл уверял, что спасение Афин во флоте. Фемистокл добился решения об оборудовании и укреплении бухты Пирей, более обширной, чем старая гавань Фалер. Средств для строительства флота казна не имела, но в 483 г. до н. э. в районе Лаврия была открыта новая богатая серебряная жила. Добытое серебро и пошло на сооружение кораблей.

Строительство флота, усиливая роль демократических элементов в государстве, встретило резкое сопротивление землевладельцев, которых возглавлял Аристид, пользовавшийся репутацией безупречно честного человека. Фемистокл с помощью остракизма добился изгнания Аристида.

Поход Ксеркса. Между тем персидский царь Ксеркс, сменивший Дария, решил, что пора наказать непокорных эллинов, и начал подготовку к походу. На Фракийском побережье по его приказу разместили пять продовольственных складов для снабжения армии. Был осуществлен набор войска со всех сатрапий огромной державы, завершено строительство и оснащение флота, насчитывавшего 1500 боевых единиц с командами из финикийцев и малоазиатских эллинов. Персидской дипломатии удалось обеспечить нейтралитет или вынужденное бездействие ряда государств, которые могли оказать помощь Афинам и Спарте, а именно их царь считал главными своими противниками.

Фермопилы. Наступление огромной армии, сопровождаемой колоссальным флотом, началось в 480 г. до н. э. Покинув весной Сарды, столицу сатрапии, Ксеркс перевел свое войско по кораблям, заменявшим мосты, через Геллеспонт и двинулся, не встретив какого-либо сопротивления, к Афинам. Первая попытка задержать движение персов была осуществлена в узком Фермопильском ущелье. Отыскав дорогу, обходящую ущелье (будто бы с помощью предателя), Ксеркс мог окружить в Фермопилах эллинское войско. Тогда спартанский царь Леонид отпустил всех воинов и остался с тремя сотнями спартанцев и небольшими отрядами фиванцев и феспийцев. Здесь они все погибли. Впоследствии от имени павших спартанцев поэт Симонид составил стихотворную эпитафию:

 
Путник, поведай спартанцам о нашей кончине.
Верны заветам отцов, здесь мы костьми полегли.
 

Битва при Саламине. Еще до прорыва персов через Фермопилы Фемистоклу удалось переправить небоеспособное население Аттики морем на Саламин и в Трезену. После этого на кораблях остались только те, кто мог грести и сражаться. Персы вступили на почти пустую территорию. Все дома, кроме служивших для постоя, были ими разрушены. Храмы акрополя сожжены. Теперь Фемистокл мог приступить к осуществлению давно вынашиваемого им плана разгрома персидского флота.

Рассказывают, что Фемистокл послал к Ксерксу раба с советом напасть на объединенный эллинский флот прежде, чем корабли рассеются по государствам, их приславшим. Ксеркс именно так и поступил, после чего занял место на возвышении, чтобы усладить себя зрелищем мести. Зрелище, представшее Ксерксу, поначалу было захватывающим. Ксеркс увидел, как под натиском его массивных кораблей мелкие греческие суденышки в беспорядке движутся в бухту, откуда нет выхода. Это напоминало вспугнутую стайку голубей, в страхе ищущих спасения от соблюдающих строй царственных орлов. Голуби скрылись за горой и на время исчезли из виду, а орлы вошли в узкий пролив, отделяющий остров от материка. Сейчас, сейчас они настигнут беглецов! Но, войдя в пролив, орлы закупорили его, а другие, летящие сзади, не ожидая этого, натолкнулись на них. И в это время голуби появились из-за горы и двинулись навстречу орлам. Вскоре орлы стали терять перья, мачты с парусами и весла. Голуби наносили им своими клювиками меткие удары, а у орлов не было сил на них ответить. Флот Ксеркса шел ко дну…

С какого-то из кораблей наблюдал за этим зрелищем один из участников сражения, афинянин Эсхил. Через несколько лет он напишет и поставит в театре под отстроенным акрополем трагедию «Персы». Свои наблюдения и чувства он вложит в уста актера, исполняющего роль вестника к персидскому двору:

 
Сначала удавалось персам сдерживать
Напор, когда же в узком месте множество
Судов скопилось, никому никто помочь
Не мог, и клювы направляли медные
Свои в своих же, весла и гребцов круша.
. . моря видно не было
Из-за обломков, из-за опрокинутых
Судов и бездыханных тел.
Найти спасенье в бегстве беспорядочном
Весь уцелевший варварский пытался флот,
Но персов били эллины, как рыбаки тунцов, —
Кто чем попало, досками, обломками
Судов и весел били…
 

Победа при Саламине была торжеством политического гения Фемистокла, удостоившегося необыкновенных почестей даже во враждебной Афинам Спарте.

Битва при Платеях. Потерпев поражение, персидский флот вместе с Ксерксом покинул Аттику. Сухопутная армия во главе с Мардонием ушла на север. В 479 г. до н. э. Мардоний вновь вторгся в Аттику и опустошил ее. Решающая битва состоялась в 479 г. до н. э. близ Платеи, на границе между Аттикой и Беотией.

Общеэллинское войско возглавил талантливый военачальник спартанский царь Павсаний. В ходе ожесточенного сражения 300-тысячная персидская армия была разгромлена. Победителям досталась огромная добыча – шатры, полные золота, серебра, утвари, женщины царского гарема, – и все это производило впечатление не меньшее, чем сам разгром. Часть захваченных богатств была передана в храмы. Свою долю получил и Аполлон Дельфийский, хотя его жрецы оказывали поддержку персам.

479 г. до н. э. фактически завершил греко-персидские войны, хотя незначительные военные действия еще продолжались вплоть до заключения в 449 г. до н. э. Каллиева мира. Эллада выстояла, выдержав удар неизмеримо более сильного противника.

Война Сибариса и Кротона. В те же годы, когда Дарий находился еще в скифских степях, на самом юге Апеннинского полуострова вспыхивает война между двумя давно враждовавшими эллинскими полисами – Кротоном и Сибарисом. Богатство Сибариса издавна внушало зависть кротонцам, но сами одолеть соседа, обладающего сильной наемной конницей, они не могли. Пришлось обратиться за помощью к спартанцу Дориею, брату будущего героя Фермопил царя Леонида. Вследствие интриг Дориею не достался престол Спарты; в гневе покинув родину, вместе с группой приверженцев он переселился в Ливию, но и там ему не дали обосноваться ливийцы и карфагеняне, и он вернулся на Пелопоннес, где его и отыскали кротонцы. Соблазнив Дориея богатствами Сибариса, кротонцы получили в его лице смелого и решительного военачальника, ни перед кем не отчитывавшегося и действовавшего на свой страх и риск.

Численное превосходство было на стороне Сибариса, обладавшего стотысячным войском. Но город был поражен раздорами. Часть сибаритов перебежала в Кротон. Видимо, и наемное войско Сибариса оказалось не на высоте. Во всяком случае, после военных действий, длившихся семьдесят дней, кротонцы одержали победу. Впоследствии за оказанную помощь в сокрушении

Сибариса Дорией воздвиг храм богине Афине в старом устье реки Кратиса. Чем помогла Афина Кротону и Дориею, древним авторам неизвестно. Но поскольку воды Кратиса, а не какой-либо другой из рек были направлены на Сибарис и покрыли его, можно думать, что помощь была в преодолении трудностей при прорытии канала и что таким путем были сокрушены укрепления Сибариса.

Разрушение Сибариса имело важное значение для судеб Италии. Вместе с самим городом рухнуло мощное объединение племен и городов эллинского юга, охватывавшее побережье двух морей. Сибарис был главным союзником этрусков, и его поражение означало вытеснение этрусков из Мессинского пролива. Этрусское морское могущество претерпело сокрушительный удар. В Милете, являвшемся главным торговым партнером Сибариса, весть о разрушении великого города была отмечена глубоким трауром. Это случилось за шестнадцать лет до гибели самого Милета.

Изгнание Тарквиниев. Ослабление позиций этрусков, бывших в 510 г. до н. э. основной военной и политической силой Италии, стало одной из причин восстания в Риме – городе, населенном латинянами и сабинянами, но управляемом выходцами из Этрурии и входящем в этрусское двенадцатиградье. Во время осады римской армией во главе с Тарквинием латинского города Ариция Рим был захвачен противниками царя. Тарквиний не был впущен в город. Царская власть в Риме была отменена.

На изгнание Тарквиниев немедленно отреагировал Карфаген, заключивший с городом на Тибре выгодный для себя торговый договор. Карфагеняне оставляли за собой право торговать на побережье Лация, римляне же торговлю в Карфагене запрещали. Для Рима это не имело практического значения, ибо он не обладал торговым флотом, но само заключение с ним договора означало бы его политическое признание.

Порсенна осаждает и берет Рим. Изгнание Тарквиниев было событием первостепенного значения не только для судеб Рима, но и для всей Италии. С исключением Рима из системы этрусского двенадцатиградья возникала угроза этрусским колониям в Кампании, испытывавшим в то время давление со стороны эллинских колоний в той же Кампании, и прежде всего древнейшей из них – Кум, где тогда утвердился тиран Аристодем. Конечно, некоторая помощь этрускам Кампании могла быть оказана со стороны моря, где этруски в конце VI в. до н. э. пока еше господствовали. Но на маленьких кораблях нельзя было перевезти войско, а отделение Рима закрывало сухопутную дорогу в Кампанию. Именно поэтому у этрусков не было иного выхода, как вернуть себе Рим или, в крайнем случае, его нейтрализовать. Этрусское двенадцатиградье направило против мятежного Рима войско, во главе которого был поставлен Порсенна, царь города Клузия. Рим был осажден. Уже в пору, когда Рим только побеждал своих противников, возникло много легенд об этой бесспорно первой из исторических войн Рима. Целью этих легенд было возвеличение героизма защитников города, будто бы заставивших этрусского предводителя заключить с римлянами мир на почетных для них условиях. Но надежные источники свидетельствуют, что Порсенна взял Рим и заставил римлян подписать позорный договор: им запрещалось использовать железо для изготовления оружия. Таково было бесславное начало военной истории города, всего через три столетия покорившего весь мир огнем и железом.

Войны в Сицилии. Не оставили в покое боги войны и благодатную Сицилию, считавшуюся родиной и излюбленным владением чуждой кровавым браням богини плодородия Деметры. Обосновавшиеся на побережье острова греческие колонисты постоянно воевали с обитавшими на его внутренних территориях сикулами, превращая их в крепостных, наподобие спартанских илотов. В войнах с сикулами выделился Гиппократ – военачальник греческой колонии Гелы, покоривший несколько сикулийских городов и присоединивший к ним колонии халкидян Наксос, Катану, Леонтины. Так в Восточной Сицилии рядом с Сиракузами возникло объединение городов под правлением Гиппократа, ставшего тираном (505 г. до н. э.).

В 491 г. до н. э. Гиппократ погиб во время нового похода на сикулов, и власть перешла к его телохранителю, сиракузянину Гелону, объединившему в своих руках владения Гиппократа и Сиракузы и сделавшего свой родной город столицей. Впервые вся восточная Сицилия попала под власть Сиракуз.

Незадолго до похода Ксеркса на Элладу к Гелону явились послы Афин и Спарты с просьбой оказать помощь в войне с варварами. Гелон вызвался снарядить 200 триер и 20 000 гоплитов при условии признания его предводителем всех эллинов. В этом тирану было отказано, но он внимательно следил за событиями в Элладе и даже отправил туда три корабля с сокровищами, наказав в случае победы Ксеркса передать ему эти корабли вместе с изъявлением полной покорности.

И вот этот наглый и раболепный тиран по воле случайности добился в глазах современников и потомков едва не той же славы, что Фемистокл. В это время Терилл, тиран города Гимеры (на западном побережье «острова), лишенный власти тираном Акраганта Фероном, бежал и объявился в Карфагене вместе с огромным флотом царя карфагенян Гамилькара. Объединенное войско Терилла и Гамилькара насчитывало до 300 000 наемников.

Во время высадки войск Гамилькара и Терилла конница Гелона совершила на них нападение и сбросила в море. Корабли были сожжены. Гамилькар бросился в огонь, принеся себя в жертву подземным богам. Считалось, что это сражение происходило в тот же день, что битва при Саламине.

В благодарность за свою победу Гелон пожертвовал храму Аполлона в Дельфах золотой треножник с изображением богини Ники (Победы). Богатые дары получил и Зевс Олимпийский. В следующем году беотийский поэт Пиндар восславил победу Гелона в звучной оде. А еще через несколько лет брат и преемник Гелона, Гиерон уничтожил в битве при Кумах флот этрусков, союзников Карфагена (474 г. до н. э.). Так в правление обоих братьев Сиракузы превратились в самое богатое и могущественное государство эллинского Запада. Сиракузские тираны величали себя «архонтами Сицилии» и простирали жадные руки к Мессинскому проливу и Италии.

Экспедиция Ганнона. Разгром армии Гамилькара и его гибель пополнили ряд военных неудач Карфагена в сражениях с воинственными ливийскими племенами. В этих условиях возник дерзкий план вывести карфагенские колонии на западный берег океана. Во главе экспедиции был поставлен Ганнон, возможно, сын Гамилькара.

Кажется, вскоре после этой неудачи из Карфагена двинулась эскадра из 60 крупных кораблей, трюмы и палубы которых заполнили 30 000 будущих колонистов. Выйдя за Столпы Мелькарта, карфагеняне основали на океанском берегу Ливии, южнее древней финикийской колонии Лике, несколько карфагенских поселений. Плывя далее на юг, они достигли островка Керн в заливе, ныне именуемом Рио-де-Оро, затем, еще южнее, попали в реку, полную крокодилов и гиппопотамов (видимо, в Сенегал), вошли в Гвинейский залив и, огибая его, достигли горы Колесницы богов, заполненной огнем (вулкан Камерун). Среди приключений путешественников была встреча с поросшими шерстью «дикими людьми», которых переводчики назвали гориллами. Их шкуры были доставлены в Карфаген.

Сообщение о плавании Ганнона, в виде отчета «царя карфагенян», было выставлено для всеобщего обозрения в храме Ваалхаммона в Карфагене, видимо, вместе со шкурами горилл. О результатах экспедиции уже в IV в. до н. э. знали греки, а в середине II в. до н. э., сразу после разрушения Карфагена, по следам древних мореплавателей была отправлена римская флотилия во главе с историком Полибием.

Выходу карфагенян в Океан предшествовали плавания финикийцев вокруг Африки (610 и 595 гг. до н. э.). Но только описание Ганнона является научным документом, отмечающим расстояния в днях пути, характер береговой линии, природные особенности. Финикийцы и карфагеняне первыми открыли дорогу в Океан и расширили представления об окружающем мире.

Скифская экспансия и образование Боспорского царства. В те же самые годы, когда греки юга Италии и Сицилии воевали то друг против друга, то против этрусков и карфагенян, а балканские греки вели освободительную войну против могущественной Персидской державы, скифы, незадолго до того успешно отразившие персов, начали наступление на греческие колонии в качестве союзников (вольных или невольных) персидского царя. Резко сокращается сельская территория (хора) Ольвии, что позволяет предположить установление скифского владычества над этим ранее могущественным полисом. Видимо, участь Ольвии разделили греческие полисы западного побережья Понта Эвксинского, ибо скифский царь через их головы в 496 г. до н. э. заключает союз с царем одного из могущественных фракийских племен Тересом и женится на его дочери.

Закрепив свое влияние по юго-западной границе, скифы обращаются к Таврике (Крыму) и занимают ее центральную и восточную части, откуда по льду Боспора Киммерийского совершают набеги на земли обитателей Таманского полуострова – меотов. Угроза нападения скифов способствует объединению греческих полисов Восточной Таврики – кое-где добровольному, кое-где насильственному – под властью правителей Пантикапея. Во главе объединения с 480 г. до н. э. (год битв при Саламине и при Гимере) становится аристократический род Археонактидов, а с 438 г. до н. э. – Спартокидов. Судя по имени, Спартокиды были не греками, а фракийцами. Не исключено, что власть была захвачена предводителем фракийских наемников и стала наследственной. Скорее всего, только со времени Спартокидов можно говорить о Боспорском царстве, тогда как Археанактиды были тиранами.

Отбросив скифов и укрепившись на восточном побережье Боспора Киммерийского, где находились многочисленные греческие колонии, цари Боспора начали агрессию в западном и восточном направлениях. После упорного сопротивления пала колония Милета Феодосия на южном побережье Таврики. Затем, перейдя пролив, боспорцы присоединили расположенную на Таманском полуострове ионийскую колонию Фанагорию и начали наступление против синдов и других племен в низовьях Гипаниса (Кубани).

Так в ходе войн V в. до н. э. складывается могущественная Скифская держава, установившая протекторат над рядом греческих полисов, и возникает Боспорское царство, включившее в свои владения восточную Таврику и Таманский полуостров. Располагая обширными плодородными землями, Боспор производил и экспортировал много хлеба в города Малой Азии и Греции. Боспорские цари поддерживали дружественные отношения со скифами Таврики, которые вели торговлю с Пантикапеем. В столице Боспорского царства и других его городах жило немало скифов.

Тексты

1. ОРАКУЛ ДЕЛЬФ И ФЕМИСТОКЛ

Геродот, VII, 131–133

Афиняне отправили послов в Дельфы вопросить оракул <…> Пифия <…> изрекла:

 
Что ж вы сидите, глупцы? Бегите к земному пределу,
Домы покинув и главы высокие круглого града.
Не устоит ни глава, ни тело пред гибелью страшной <…>
 

Такой ответ глубоко опечалил афинских послов. И вот, когда они впали в отчаяние от возвещенных им бедствий <…> один из самых уважаемых людей в Дельфах посоветовал им вернуться в святилище с оливковыми ветвями и еще раз вопросить оракула уже в качестве «умоляющих о защите. Афиняне так и поступили <…> Вторично прорицательница изрекла вот что:

 
Гнев Олимпийца смягчить не в силах Афина Паллада <…>
Все ж изреку тебе вновь адамантовой крепости слово:
Лишь деревянные стены дает Зевс Тритогенее
Несокрушимо стоять на спасенье тебе и потомкам.
Конных спокойно не жди ты полков или рати пехотной,
Мощно от суши грядущей, но, тыл обращая,
Все ж отступай: ведь время придет, и померишься силой!
Остров божественный, о, Саламин, сыновей своих жен ты погубишь.
В пору ль посева Деметры даров, порою ли знойною жатвы <…>
 

По прибытии послы объявили ответ оракула народному собранию. Афиняне старались разгадать смысл изречения, и по этому поводу, между прочим, высказывались главным образом два таких противоположных мнения: некоторые старики утверждали, что акрополь останется невредим, так как в древние времена афинский кремль был огражден плетеной изгородью из терновника (они считали поэтому, что «деревянная стена» относится к этой ограде), другие же говорили, что бог подразумевает корабли, и предлагали поэтому привести их в боевую готовность, бросив все остальное на произвол судьбы. Однако тех, кто понимал под «деревянной стеной» корабли, смущали два последних стиха:

 
Остров божественный, о, Саламин, сыновей своих жен ты погубишь
В пору ль посева Деметры даров, порою ли знойною жатвы <…>.
 

Был в Афинах тогда один человек, лишь недавно выдвинувшийся на первое место среди наиболее влиятельных граждан. Его звали Фемистоклом, и был он сыном Неокла. Он считал, что толкователи оракула не все изречение объясняли правильно, и говорил так: «Если б упомянутый стих действительно относился к афинянам, то бог, как мне кажется, не выбрал бы столь миролюбивых выражений, но сказал бы «злосчастный Саламин» вместо «божественный Саламин», если только жителям его суждено погибнуть в борьбе за остров. Напротив, если изречение понять правильно, то его следует отнести к врагам, а не к афинянам».

2. СИБАРИС И ЕГО УНИЧТОЖЕНИЕ

Страбон, VI, 1, 13

В 200 стадиях от Кротона находился Сибарис, основанный ахейцами между двумя реками – Кратисом и Сибарисом. Его основателем был Ис из Гелики. В старину город достиг такого процветания, что властвовал над четырьмя соседними народами и в зависимости от него находилось 25 городов. В поход он выступил против Кротона с 300 000 войском, и обитатели его заполнили пространство по реке Кратис в 50 стадий. Однако вследствие заносчивости и роскоши сибариты утратили за 70 дней войны с Кротоном все свое благополучие. Захватив Сибарис, кротонцы навели русло реки на город и затопили его.

3. ДОГОВОР МЕЖДУ КАРФАГЕНОМ И РИМОМ (509 г. до н. э.)

Полибий, III, 22

Быть дружбе между римлянами с союзниками и карфагенянами с союзниками на нижеследующих условиях: римлянам и союзникам римлян возбраняется плыть далее Прекрасного мыса, разве они не будут принуждены к тому бурею или неприятелями. Если кто-нибудь будет занесен против желания, ему не дозволяется ни покупать что-либо, ни брать сверх того, что требуется для починки судна или для жертвоприношения. В пятидневный срок он обязан удалиться. Явившиеся по торговым делам не могут совершать никакой сделки иначе, как при посредстве глашатая или писца. За все то, что в присутствии этих свидетелей ни было бы продано в Ливии или Сардинии, ручается перед продавцом государство. Если бы кто из римлян явился в подвластную карфагенянам Сицилию, то во всем римляне пользовались бы одинаковыми правами с карфагенянами. С другой стороны, карфагенянам возбраняется обижать народы ардеатов, антиатов, ларентинов, киркеитов, тарракинитов и всякий иной латинский народ, подчиненный римлянам. Если какой-нибудь народ и не подчинен римлянам, карфагенянам возбраняется тревожить города их; а если бы какой город они взяли, то обязуются возвратить его в целости римлянам. Карфагенянам возбраняется сооружать укрепления в Лациуме, и, если бы они вторглись в страну как неприятели, им возбраняется там проводить ночь.